Вишневая дрянь

      Прежде чем позвонить Диэлли Дин хорошенько подготовился. Для начала проштудировал все, что только смог найти об объекте своего внимания в сети. К сожалению, о личной жизни омеги там не было ни слова. Но Керран не поленился завести блокнот в красивом кожаном переплете, куда записывал всю нарытую информацию – авось пригодится. Составил также «досье» на его родителей. И даже сходил на концерт, куда, к слову, с большим трудом достал билет.       Выступление Ротти произвело на него ошеломляющее впечатление. Дин намеренно не стал покупать цветы и не пытался проникнуть за кулисы. Он просто сел в зале как рядовой зритель и приготовился скучать. Классика в любом виде не была любимым жанром альфы, поэтому предстоящее зрелище расценивалось исключительно как один из способов добыть сведения о профессиональной стороне жизни Ли, раз уж Джо посоветовал «заговорить с ним на одном языке».       Но то, что он увидел, произвело настоящий переворот в мировоззрении. Дин следил за движениями Диэлли, затаив дыхание, а когда концерт закончился, поймал себя на том, что до боли сжимает подлокотники кресла. Зал он покинул в полном оцепенении, двигаясь как автомат, а потом еще долго бесцельно бродил по улицам, не осознавая, куда его несут ноги. И только начавшийся дождь заставил альфу прийти в себя, поймать такси и отправиться домой.       – Джо, ты видел, как он танцует? – выпалил Мередин, едва услышал в трубке сонный голос кузена.       – Ты в своем уме, Дин?! – рявкнул в ответ Джоди. – Ты видел который час?       – Джо, он не танцует! Он парит над сценой как долбаный мотылек! Просто зависает в воздухе на несколько мгновений, клянусь! А потом летит и просто не касается пола! Вот не сойти мне с этого дивана! Люди так не могут. Это что-то фантастическое, мистика! Как будто он вообще ничего не весит! – захлебывался от переполнявшего его восторга альфа.       – Дин, эта легкость достигается упорными тренировками. Ну, и таланта не отнимешь, конечно. Так что никакой мистики.       – Джо, ты должен обязательно это увидеть, тогда сам поймешь.       – Я видел, Дин. Я был на концерте Ротти пару лет тому назад. Ли просто профессионал высшей пробы. «Хрустальную туфельку» абы кому не дают.       – «Хрустальную туфельку»?       – Высшая награда в мире балета. Международный конкурс проводится раз в три года. Ротти получил ее в позапрошлом году.       – Джо, ты гений!       – Я знаю. Мне сегодня Тони Баррис так и сказал. «Вы – гений в современном мире моды! Ваша новая коллекция произвела на меня неизгладимое впечатление». Так что, Дин, имей совесть. Мы до четырех утра отмечали, я полчаса назад лег.       – Сам Тони Баррис? – подпустил восторженности в голос Мередин. На самом деле он понятия не имел кто это такой. – Поздравляю!       – Не пытайся ко мне подлизываться, – мигом раскусил его кузен. – И простым «поздравляю» не отделаешься. Если я гений, то с тебя ужин в «Атмосфере».       – Не вопрос, братишка! Я перезвоню.       – Ага. И знаешь что, Дин...       – Что?       – Смотри не влюбись. От восхищения до этой трясины – один шаг.       – Чтобы влюбился? Я? В эту ледышку? От него несет вишней, а я ее терпеть не могу, ты же знаешь.       – В жизни и не такое бывает. Я предупредил.       С этими словами Джо отключился, а Каррен с дурацкой улыбкой растянулся на диване, заложил руки за голову и замурлыкал под нос «та-ра-ра-там-ра-ра-ра-рам», отбивая рукой такт. За окном разгоралось летнее утро. Пора было приступать ко второй части плана.       Он быстро «пошарил» в сети, тщательно изучил нужную информацию и занес ее в свой блокнот, потом принял душ, по-прежнему напевая, заварил кофе и, неторопливо его потягивая, вышел на балкон своего пентхауза. Свежий ветерок шевелил волосы на макушке, пахло цветущей липой и булочками с корицей. Щурясь на солнце как сытый кот, Мередин посмотрел на часы. Пора!       Голос в трубке обдавал арктическим холодом.       – Я вас слушаю.       – Спасибо, что ответили на звонок, – Дин постарался говорить как можно вежливее, с легкой ноткой сердечности.       – Я обещал Хетти. Он буквально умолял вас выслушать.       – Диэлли, было бы лучше, если бы мы встретились и обсудили...       – Нам нечего обсуждать, – омега даже не пытался быть любезным. – Если у вас действительно что-то важное, говорите по телефону.       – Хорошо, – вздохнул разочарованно Дин. Вот дрянь! – Дело в том, что мне нужна ваша помощь, – он сделал паузу, но слов «и чем я могу помочь?» не дождался, поэтому торопливо продолжал, опасаясь, что Ли положит трубку. – Я заключил пари. Поспорил с друзьями, что смогу победить в конкурсе «Золотая пара». И поставил на кон свою машину.       – Вы? Победить в танцевальном конкурсе? – хохотнул Ротти.       – Понимаете, я был немного пьян, ну и ляпнул по глупости... А машина – подарок родителей. Я никак не могу ее проиграть. Когда в клубе увидел вас, то понял – вот он шанс! Если вы будете моей парой, я смогу победить.       – Нет, – холодно и бескомпромиссно.       – Я заплачу...       – Нет.       – Сто тысяч! – Мередин понятия не имел, где он возьмет такую сумму.       – Я сказал – нет. Придется вам расстаться со своей машиной.       – Но...       – В следующий раз будете думать.       – Но почему? Ведь вы уже достигли в балете потолка, взяли главный приз. Не хотите попробовать что-то новое?       – Вам нужно научиться принимать отказы, Керран. И не звоните мне больше.       Дин слушал тишину в трубке и кусал губы. План Б только что с треском провалился в тартарары... Холодный ветер заставил поежиться, из соседнего кафе несло подгоревшей рыбой. Злой как тысяча демонов, Керран сбежал с балкона, когда вдруг раздался телефонный звонок. Поначалу он обрадовался, думая, что это одумался Ли, но вызов был от папы.       – Дорогой, ты ведь не забыл, что сегодня воскресенье? Мы ждем тебя как обычно в половине третьего.       – Па...       – И не думай отказываться, как в прошлый раз. Нужно серьезно поговорить.       Мередин терпеть не мог семейные воскресные обеды с самого детства, поскольку на них устраивался разбор грехов, которые он успел сотворить за неделю. И если прежде это были невинные шалости, то в последнее время его преимущественно корили за легкомыслие и праздность. Намек на серьезный разговор показывал, что в этот раз предстоит хорошая головомойка. Однако идти было нужно. Если ему придется отдать «Стрелу», не стоило раздражать родителей по пустякам заранее. Но альфа даже представить не мог, что его ожидает.       Неприятности начались с присутствия за столом дядюшки Руни – старшего брата папы. Этот омега вырастил четверых детей и поэтому считал себя вправе раздавать всем советы по воспитанию, не обращая внимания на то, что обсуждаемые отпрыски давно выросли из коротких штанишек и вот-вот обзаведутся собственными наследниками. Руни еще и обладал отвратительной манерой делать свои глубокомысленные замечания в присутствии великовозрастного «дитяти» так, словно он какой-нибудь несмышленыш и ничего в разговорах взрослых не понимает. Иными словами, люди для дядюшки делились вне зависимости от возраста на две категории: родители и дети. И даже если тебе шестьдесят, но потомством ты не обзавелся, Руни будет относиться к тебе как к ребенку.       – Ох, Дин, как же ты вырос! – воскликнул дядюшка, потрепав племянника по щеке, словно он был трехлетним карапузом.       – В следующий раз захватите скамеечку, а то не дотянетесь, – не удержался от шпильки Керран.       – Да-да, дети так быстро растут! Он по-прежнему работает у тебя, Сей? – обратился Руни к брату. – Мне кажется, эта работа не для альфы. Перебирать бумажки... Ведь ему не нравится сидеть в офисе. Альфы любят воздух и подвижные игры.       – Может, мне наняться мыть машины или стричь газоны? – подпустил яду Дин.       – Все же он у тебя дурно воспитан, Сей. Перебивать взрослых... – дядюшка сокрушенно покачал головой. – Мои дети не позволяют себе подобного.       Конечно же, это была ложь. Мередин едва удержался от смешка. Уж кто-кто, а кузен Джо, который приходился Руни родным сыном, идеальным поведением никак не отличался, а дерзить чересчур правильному папаше считал просто своей святой обязанностью.       – Подобное поведение говорит о крайней безответственности, – вдохновенно продолжал Руни, оседлавший любимого конька. – Чему он будет учить своих детей?       – Надеюсь, это ужасное время наступит нескоро, – не остался в долгу Дин.       – Вы ему не сказали? – недоуменно посмотрел на брата дядюшка.       – Не сказали что? – встревожился молодой альфа, чувствуя: начинаются главные неприятности.       – Нет, – смутился папа, пряча взгляд. – Мы не хотели заранее...       – Короче, тянули до конца, – осуждающе покачал головой старший омега. – Если спрятать голову в песок, проблема не разрешится.       – Какая проблема? Что происходит? – еще больше заволновался Мередин.       – Сынок, понимаешь... – папа кусал губы, на глазах выступили слезы, и он часто-часто моргал, чтобы не расплакаться.       Это напугало Дина до паники. Сейти Керран был не из тех омег, кто льет слезы по пустякам.       – Да что случилось?! – рявкнул он, вскакивая. Стул опрокинулся, зазвенели приборы на белой накрахмаленной скатерти. – Мне скажут наконец?       – Не кричи на родителей! – тут же подал голос дядюшка. – Ты должен быть опорой своему папе, поддерживать его, а не срывать на нем гнев.       – Тихо! – гаркнул отец, хлопнув по столу ладонью. – Хватит кудахтать! А ты сядь, – повернулся он к сыну.       Старшего альфу послушались. Омеги замолкли, Мередин поднял стул и сел, но устремил на отца встревоженно-вопросительный взгляд.       – Мы хотели сообщить тебе, что в следующую субботу состоится твоя помолвка, – заявил отец строго.       – Что? Какая помолвка? – растерялся Дин.       – Поэтому завтра мы приглашены на ужин в дом Аррет. Чтобы ты мог познакомиться с женихом, – продолжал старший альфа, не меняя тона.       – С каким женихом? – Мередин ничего не понимал и переводил умоляющий взгляд с одного родителя на другого.       – Его зовут Нейли Аррет, – пояснил папа, вытирая уголок глаза. – Он закончил Нейтфордский университет по специальности «экономика» с отличием, увлекается кулинарией и очень симпатичный.       – Вы что, нашли мне жениха без моего ведома? – громким шепотом произнес Дин.       – Это необходимо, – так же строго ответил отец.       – Черта с два! – на этот раз по столу стукнул Керран-младший, причем уже кулаком. – С чего это вы вдруг решаете когда мне вступать в брак, и главное, с кем?!       – Дорогой, успокойся... – попытался угомонить сына Сейти. – Выслушай сперва. Это очень важно.       – Умей принять неизбежное. Ты же альфа! – впрягся дядюшка Руни.       – Ты же знаешь, что отец серьезно болен, – продолжал печально папа. – Мы не хотели тебе говорить, надеялись на новую методику, лекарства последнего поколения, но...       – Стоп! – поднял руку Дин, внимательно глядя на отца. – Ведь тебе сделали операцию пять лет назад, и все было хорошо? Вы меня обманывали?       Он знал, что у отца больное сердце, но после операции врачи давали радужные прогнозы. Отец чувствовал себя неплохо и, хотя избегал физических нагрузок, продолжал работать и даже мог по пятницам пропустить с приятелями рюмочку-другую.       – Нет, все действительно было прекрасно, – папа был бледен и губы у него дрожали. – Но недавно...       – Я сам, – перебил его отец. – Возникла другая проблема. И, к сожалению, от нее пока нет достаточно эффективных лекарств. А операцию делать нельзя.       – Почему?       – Сердце слабое, очень большой риск, – торопливо заговорил Сейти.       – Вероятность того, что я умру на операционном столе почти девяносто процентов, – продолжал старший альфа. – А нужно еще пережить послеоперационный период. Одним словом, Дин, мне осталось полгода, не больше.       – Что? Нет! – на плечи Мередина словно обрушилась гранитная плита. – Нужно искать специалистов. Должен быть выход!       – Поверь, мы сделали все, что могли, – все-таки заплакал папа.       Руни обнял его и принялся тихонько что-то говорить, успокаивая. Два альфы, отец и сын, смотрели друг на друга. Дин не мог поверить. Его отец, Берни Керран, казался до сих пор незыблемой скалой, даже несмотря на болезнь. Но в серых глазах родителя Мередин прочитал спокойную обреченность и закрыл руками лицо, пряча ото всех навернувшиеся слезы.       Некоторое время все молчали, давая ему возможность справиться со своими чувствами. Наконец Мередин поднял голову.       – А теперь объясните, при чем тут мой брак? – бесцветным голосом произнес он.       – Если бы у меня было в запасе хотя бы лет пять, мы бы не настаивали, – ответил отец. – Я бы подождал, пока ты нагуляешься и поймешь, что пора принимать на свои плечи ответственность. Но за оставшееся короткое время ты не сможешь войти в дело, чтобы после моего ухода оно не развалилось. Да и, должен признать, у тебя нет никаких способностей к юриспруденции. А я не могу оставить моего омегу без поддержки и защиты.       – Ты думаешь, – скрипнул зубами Дин, – что я все промотаю?       – Я думаю, – вздохнул Берни, – что ты не сможешь противостоять акулам, которые захотят сожрать конкурента. Ты слишком неопытный. Поэтому мне нужен человек, которому я бы мог доверить будущее своей семьи. Лоус Аррет – прекрасный специалист, он сможет. Слияние наших бизнесов – дело решенное.       – Но ты не очень-то веришь, что после слияния он не оставит нас с папой за бортом, – понял Дин.       – Если вы будете родственниками, этого не случится.       Молодой альфа прикусил губу. Он уже заранее ненавидел и Лоуса Аррета, от милости которого он будет зависеть, и еще ни разу не виденного будущего супруга, который увлекается кулинарией.       – Дело в том, – облизнул он губы, – что у меня уже есть жених.       Остальные члены семьи переглянулись.       – Ты это серьезно, Дин? – осторожно спросил папа.       – Да, – Керран-младший нервно сглотнул.       – И когда же ты собирался нам его представить? – снова влез дядюшка Руни.       – В ближайшее время.       – И как его зовут?       – Диэлли Ротти, – выпалил Мередин.