Скрытая истина

      Мне не верили. Я замолчала. Никс грубовато ухватил меня за руку и вывел из лаборатории в холл так, словно я какой-нибудь провинившийся двоечник, а Никс негодующий папочка, затасканный по учителям из-за плохой успеваемости сыночка! Тема "живучести" Гиги его явно поддевала, и мне было очень интересно, почему. Он бы ещё за ухо меня вытащил из лаборатории и в уголок бы поставил!       Никс как будто при Фиксаторе так "старался": ведь на этаж ниже, как мне показалось, Никс мне верил, слушая всё, что я говорю про Гигу, пока Фиксатор громыхал резом по металлу. Теперь же, несколько минут назад, Фиксатор ничем не громыхал, а слушал меня... и Никс сделал всё возможное, чтобы закрепить в сознании трансформера мысль о том, что Гига спит вечным сном на дне океана и всё, что я говорю – бред.       – Чего ты на меня так смотришь? – Поинтересовался Никс. Он всё ещё был рассержен, но со мной говорил ровно. Уверена, будь на моём месте, например, Веточка, он бы высказал всё, что думал.       Он отпустил мою руку прямо возле двери во второй кабинет. Забавное дело – пока мы сюда подходили, Никс не хромал. Под напором недовольства он, видимо, позабыл, что его подстрелили андроиды. Я засмеялась.       – М-м? – Недоумевающе промычал он "с большим вопросом" в интонации.       Ничего ему не отвечая, я вошла в кабинет. Он подался следом за мной. Я ощущала, как он рассматривает мою фигуру, а в итоге и вовсе приобнял и прижал к себе. Мы встали в темноте. Кабинет представлял собой просторное помещение: неровный ряд столов у окна от стены до стены с многочисленными разбитыми мониторами. Тут, в принципе, всё было порушено, не только мониторы. С улицы в окна задувало сильным ветром, колыхая грязные занавески, которые то засасывало внутрь комнаты, то выбрасывало наружу, болтая на карнизе. Через окна просматривался холмистый горизонт. Снег не желал таять в той части местности и в потёмках под навесом небес казался люминесцентно-синим. На полу кабинета были разбросаны истоптанные листы формата А4, слегка вздымающиеся ввысь при каждом дуновении и вновь облегающие заляпанный грязью пол. Если бы листы не были так усердно замызганы, то улетели бы вслед за занавесками при очередном засосе ветром со стороны улицы.       Здесь не было света, но лунный диск прекрасно всё освещал и можно было разобрать, что и где расположено в данном помещении. В его конце стояли шкафы и тумбочка с пробитым ЖК-телевизором.       На одном из столов перед нами лежал планшет. Я направилась к нему, а Никс предпочёл остаться на месте. Я взяла в руки находку... сбоку была кнопка power, и удивительно, но при нажатии на неё планшет вдруг включился.       – Никс, – я повернулась к нему, показывая планшет.       – Если ты подойдёшь ко мне, буду признателен, – попросил он, видимо, вспомнив о ранах.       Я подошла к Никсу. Мы оба стали смотреть, что же находится на этом планшете. Но не увидели вообще ничего, кроме программного стикера на рабочей области. На стикере были набраны какие-то геолокационные данные.       – Координаты, – сказал Никс. – Стоит глянуть на карте, что за место здесь указано.       Больше ничего любопытного на пятом этаже мы не нашли, и начали собираться на базу автоботов.       Фиксатор остановил лифт на четвёртом этаже, отлучился на минуту и воротился с тушкой одного из мёртвых андроидов. Впрочем, я не могу утверждать, что андроид был именно мёртв. Возможно, его можно было и реанимировать. Наверное, всё зависело от характера полученных им повреждений. Так же мы прихватили с собой и планшет.       Минут через десять мы отъехали в автомобиле Фиксатора от ворот "Глоба-Z". Фиксатор с кем-то связался и попросил очистить центр от мёртвых людей и всех похоронить хотя бы во дворе центра. Труп андроида лежал в багажнике, а мы с Никсом сели вместе на заднее сидение. Езда по постепенно светлеющему шоссе сморила в сон, я опустила голову на плечо Никсу и заснула.       Мы прибыли на базу автоботов ближе к восьми часам утра. В гараже нас ожидали Оптимус, Коготь и Веточка. Мне стало не по себе, ведь я прекрасно понимала, какого рода разговор меня ожидал впереди, ведь я так сильно оплошала, обманом покинув стены базы. Машина остановилась, я вышла из салона.       Фиксатор открыл багажник. Никс остался сидеть, лишь выставил ноги из салона на бетонный пол гаража. В это время, пока я шла к Оптимусу и его свите, в гараже распахнулись большие двери, соединяющие гараж и базу, и в нашу сторону вышел ещё один трансформер, ведущий перед собой Огги, закованного в наручники. Эта пешая "делегация" прошла мимо нас. Огги как-то странно глянул на Веточку, затем на меня, и уж потом на Никса. Все три взора были разными. С Никсом он будто бы "поговорил" глазами и выслал какое-то предупреждение, нам же с Веточкой послал две угрозы. Такое сложилось впечатление. Я проследила за ним взглядом, но Оптимус заставил меня обратить внимание на себя.       – Крис.       Я повернула голову к лидеру автоботов и мне стало совестно.       – Ну во-первых, с возвращением. Я рад, что с тобой всё в порядке, – сказал он.       – Мы рады, – добавил Коготь, но поспешил к Фиксатору, который в этот момент просигналил.       Веточка же ничего не говорила, а направилась быстрее к Никсу, чтобы осмотреть его раны. При ней имелся докторский саквояж. Она поставила саквояж на пол и раскрыла.       – Спасибо, – вымолвила я лидеру автоботов. – Мне очень неудобно теперь.       – Отчего же? – Как-то нейтрально спросил Оптимус.       – Ну, я вас в такое дурацкое положение поставила, – я глядела в пол, – и Веточку чуть не убили из-за меня.       – С одной стороны, хорошо, что ты это понимаешь, – согласился Оптимус, – но ты же не знала заведомо, что на неё совершат нападение.       – Не знала, – кивнула я, поднимая голову и глядя лидеру в глаза. Его шрам стал менее заметен за эти дни: это хорошо, уверена, что без шрама ему будет намного лучше.       – Осколком попало, – объяснил он, понимая, что я гляжу на шрам. – С кем у тебя была встреча у госпиталя?       Коготь едва слышно говорил о чём-то с Фиксатором. Я взглянула на них. Фиксатор казался мне странным парнем. Он явно что-то от меня скрывал: по крайней мере там, в лаборатории, говорил со мной он весьма загадочно. Я перевела взор с Фиксатора и Когтя на Никса и Веточку. Медик стягивала штаны с Никса. По мне, проще было просто разрезать ткань штанов, но... возможно, это были любимые штаны Никса, я не знаю. Что-то послужило причиной именно снятия данного элемента одежды. Однако нужно было отвечать автоботскому лидеру. Говорить ему о Гиге при Никсе мне не хотелось. Скорее всего Никсу мой ответ снова не понравится. Поэтому стоило поговорить вне области слышимости этого парня!       – Да так... с одним мужиком, – сказала я Оптимусу. – Может, мы в кабинете продолжим наше общение? Тут как-то мрачно и холодно.       – Согласен, – кивнул Оптимус. – Тем более и мне есть, что тебе рассказать.       – Вот как? – Оживилась я. Может, он что-то о семье моей поведать собирался.       В это время раздался возглас Веточки.       – Боже, Никс, как ты ещё в сознании пребываешь?       Оптимус направился к Никсу, я следом. Между нами было несколько метров. Никс сидел со спущенными брюками. Рана на его ноге выглядела безобразно, из неё противненько сочилась кровь. Веточка открыла перекись водорода и вылила содержимое пузырька прямо на рану. Никс готов был заорать от боли, но вместо этого крепко сжал зубы и вцепился пальцами рук в обшивку автомобиля. Что же, кажется, этот парень состоял из плоти и крови, – я с некоторым недоверием глядела на Никса, – ведь на исследовательском центре я готова была поспорить, что моя мысль по поводу Никса и его брата верна. Я была уверена, что эти двое тоже андроиды! От Никса и энергия странная исходила. Он отнюдь не терял силы при потере крови, а был резв, как козлик. Разве это не абсурд? К тому же, когда я сообщила Никсу свою мысль, что они очень схожи с братом, он понял, куда я клоню. Понял и не оскорбился. Мне бы, например, не понравилось бы, если бы меня сравнили с андроидом, сказав "Вы очень похожи с Соней, отличаетесь только цветом волос и одеждой, прям как те типы с картинок". Да у меня бы бомбануло как на атомной подстанции... Никс же ответил мне в тот момент, что моя мысль верна лишь отчасти. Это от какой-такой "части"? Он был частично роботизирован или частично хуманизирован?       Пока я думала об этом, а мысль неслась довольно быстро, Никс уловил мой взгляд. И наши с ним взгляды в свою очередь уловил Оптимус.       В это время Огги погрузили во внушительную массивную машину и она отъехала. Трансформер, что сопровождал Огги, странсформировался в автомобиль и эскортом последовал за большой машиной. Обе покинули пределы гаража, за ними закрылись двери.       – Что с вами приключилось? – Спросил Оптимус. – Откуда такие раны?       – Похоже, что-то невероятное, – отозвался Коготь, рассматривая содержимое багажника. – Это что, андроид?       – Он, – ответил Фиксатор. – На нас андроиды напали.       Коготь попробовал вытащить труп из багажника.       – Тяжёлый, однако, – сказал он.       – Оставь его пока на месте, – посоветовал Фиксатор. – Потом выкину его на пол при трансформации, когда до цеха доберёмся.       – Лады, – согласился Коготь.       – Так, – сказала Веточка, выпрямляясь и стирая рукавом пот со лба, – Никса в санчасть. Срочно! А тебя... – Она обернулась на меня. Её слова звучали хладнокровно. – С тобой всё в порядке?       – Да, вроде, – неуверенно ответила я.       – После кабинета шефа зайдёшь ко мне, – Повелела она по-докторски.       – Угу, – кивнула я.       – Тогда за работу, – сказал Оптимус.       – Садись, – указал он мне на диван, когда мы прибыли в его кабинет. На стене всё так же горела подсветка, освещая "недра" фальшивого аквариума.       Я села на диван. Признаться, сильно тянуло в сон. Организм сильно измотался за эти сутки. Оптимус вытащил стул из-под стола и поставил его напротив дивана, сел и взглянул мне в глаза. В эту секунду во мне проснулся социофоб: душу сковал страх от этого взгляда. Лидер автоботов пристально глядел на меня с минуту и потом вдруг спросил.       – Пожалуй, начну с самого странного вопроса. Как Никс общался с Фиксатором?       Вопрос не то слово странный. Любопытно, почему лидер автоботов начал именно с него.       – Ну... – Начала я ответ, – они едва знакомы. Фиксатор спросил у Никса "Это твоё первое задание?" или как-то так.       – Ясно... А ты сама где их выцепила?       – Мы встретились на исследовательском центре, где работает... работал мой отец. В центре что-то случилось, разруха полная, горы трупов внутри. Фиксатор распорядился, чтобы кто-то приехал и похоронил погибших там людей. Фиксатор показался мне очень мутным... он вёл себя странно.       – О какой странности речь?       – Он со мной разговаривал, как с давней подружкой. А зачем? Ведь он ничегошеньки не знает обо мне. И с другой стороны наивным албанцем его тоже не назовёшь: себе на уме приятель. Поэтому странное такое доверие.       – Хм... Понятно. Сколько андроидов на вас напало?       – Напало четверо, но на том этаже, четвёртом, их было больше. Все они мертвы.       – Когда мы с Сайреном были на "Глоба-Z", то на сканерах не отобразилось ни одного.       – Там и связь не ловит. Хотя, как я поняла, Фиксатор и Никс всё-таки обнаружили андроидов в помещении, пока находились на улице, но приняли за мародёров.       – Понял, – кивнул Оптимус. – Как ты сама-то оказалась на "Глоба-Z"?       – На самом деле случайно. И думаю, что лучше мне начать с самого начала, с военного госпиталя. Если вы не возражаете.       – Не возражаю, – согласился Оптимус.       Я начала повествование. Рассказала ему о звонке "кузена" на странный телефон, о своей уловке, чтобы беспрепятственно покинуть базу автоботов. Рассказала, что "кузен", представившийся Гигой, вернул мне украденный Мегой паспорт.       Когда я называла эти имена, Оптимус смущался, словно они резали ему слух. Возможно, он снова не особо мне верил. Посчитала важным поведать ему о своей способности – силе, пробудившейся в опасный момент, когда Веточке угрожала опасность и когда угрожала опасность Фиксатору, Никсу и мне.       На истории про домик в лесу, Оптимус повёл бровью, но уточнил местоположение. Топографически не знаю, но запомнила, что в окрестностях исследовательского центра. Не столь далеко. Поведала о конфликте в домике: когда Мега попыталась мне убить, но в итоге была убита Гигой. Упомянула и историю Гиги: о его чудесном воскрешении. Также сказала, что Гига звал меня к себе в компаньоны, считая, что вместе мы будем прекрасной боевой парой.       Оптимус внимательно выслушал всё это, ни разу не перебив и не задав ни единого вопроса. Не знаю, о чём он думал. Может, снова о том, чтобы проводить меня к Веточке, чтобы та продолжила курс психотерапии.       – Я заметил, что между тобой и Никсом что-то есть, – сказал Оптимус, меняя тему.       Меня объяла волна смущения. Вот какое, спрашивается, дело до наших отношений... Однако Оптимуса волновало другое.       – Как по твоему, надёжный ли это человек? – Вопрос заставил меня призадуматься.       – Не знаю, – честно ответила я. И вспомнила, как Никс странно защищал теорию о том, что Гига мёртв. Как злился и грубо тащил меня в коридор, чтобы наше общение с Фиксатором на эту тему прекратилось.       Как будто Никс какой-то свой интерес преследовал в этом вопросе. Но что можно преследовать в вопросе жизни-смерти Гиги? Не до фонаря ли должно быть Никсу? Ведь Никс обычный парень, автобот... Или же нет? Ведь вспоминая его отзывы об "автоботиках полудурках", складывалось впечатление, что он сам сражался по другую сторону баррикад. А что, если так и есть? Я решила, что будет правильнее сообщить Оптимусу вообще обо всём этом. Так, на всякий случай.       Если Никс нормальный парень и все мои подозрения беспочвенны – Никсу не о чем волноваться, но если же он играет на "два фронта", то пусть автоботы будут осведомлены.       – Мне кажется, что он служит двум господам, – ответила я. И рассказала о том, как Никс "упёрся рогом" насчёт Гиги при Фиксаторе, хотя "пять минут назад" не упирался, пока Фиксатор не слышал нашей речи.       Оптимус ничего не ответил на мои рассуждения, лишь запомнил их. Я же подумала в глубине души – не предаю ли я Никса, выдавая такие подробности? Мы же встречаемся, нас связывают чувства.       Чувства. Инстинкты... Влечение... Безумие... Вот это нас связывало? А где же другие чувства? Например, элементарное уважение. Разве можно назвать уважением его поведение в ту ситуацию, когда мои слова были "поносом", когда я о Гиге говорила? Даже если бы я и несла полный бред, неужели нельзя было как-то по-другому выразиться? Сменить тему, на худой конец! Вот Фиксатор, например, ничего дурного мне не ответил. А Никс, парень, с которым мы обжимались, поставил всё под жирное сомнение. Также мне не нравился тот эпизод, когда он увёл меня из тренажёрного зала, оставляя придурка-брата наедине с Веточкой. Он что, не знал своего брата, что у того слабина в одном месте?! Поэтому тут ещё разобраться стоило надо всем этим. И быть предельно осторожной.       – Ещё мы там, на пятом этаже центра, нашли лабораторию, – произнесла я. – Посреди которой располагался большой разбитый резервуар с голубоватой жидкостью.       – С роботом внутри? – Поинтересовался Оптимус.       – Нет. Пустой. Хотя Фиксатор тоже про робота думал. Вдоль стен располагались вскрытые коконы, – я говорила устало.       – В резервуаре содержался робот Ахерон, а в коконах – андроиды, – произнёс Оптимус, следя за моей реакцией. Не знаю, что он хотел увидеть, я смотрела на него как побитая собачонка: очень ждала, когда наша беседа завершится и я уже прилягу на кровать в своей комнате и вырублюсь на несколько часов. Потом Оптимус добавил. – Андроидов с пятого этажа украли вооружённые типы, прибывшие на космическом корабле. Я видел запись с камеры, – оптимус взял паузу.       Я лишь пожала плечами. Ну видел и видел, мне-то что.       Он добавил.       – Что ещё вы обнаружили на пятом этаже?       – Планшет. Он в машине остался... на нём не было никакой информации, кроме стикера на рабочем столе с введёнными координатами. Ещё мы нашли вот это.       И я вытащила из внутреннего кармана куртки фотографию, найденную на столе в лаборатории.       Оптимус посмотрел на фото.       – Снимок сделан в то утро, когда на меня робот напал.       – Опиши ещё раз того робота, – попросил Оптимус. – Ты говорила, что он был белым и с рисунком пламени на груди.       – Всё так, – кивнула я.       – В таком случае, это не Ахерон, – заверил Оптимус.       – А какой он, этот Ахерон?       – Жуткий. Как будто из недр ада вышел. Его пытались сделать бессмертным при помощи апокрипта, – сообщил лидер автоботов, вновь ожидая от меня какую-то реакцию, но получал лишь бестолковый отклик непонимания, – но апокрипт украли. И насколько мне известно, дверь в лабораторию была запечатана вместе с находившимся внутри Ахероном.       – Да. Дверь и впрямь была запечатана. Фиксатор её резал, – кивнула я. – Но как я поняла, вы хотите сказать, что кто-то украл робота? Я бы свалила всё на Мегу: она мастер по воровству. Уверена, что её мастерство не ограничивается лишь документами и деньгами.       – Возможно, и украли, – кивнул Оптимус, – а возможно, он сам ушёл. Если, конечно, был на это способен. Знаешь, Крис, когда мы с Сайреном были в исследовательском центре, то встретили там кое-кого... больно ушлого. Из свидетеля мсье за считанные секунды превратился в подозреваемого. Соучастника преступления. Мы прихватили его с собой, и сейчас он прохлаждается в камере. Этот тип работал на "Глоба-Z". Может, ты когда-нибудь слышала его имя – Евгений Яковлев?       Интересное дело, каким образом я могла слышать имя сотрудника с папиной работы? Да даже если бы и слышала... что бы это дало?       – Нет, не слышала, – покачала я головой.       – А имя Клара тебе о чём-нибудь говорит? – Вдруг спросил он.       Земля пошатнулась под ногами. Я даже сначала не поверила своим ушам. Он совершенно чётко произнёс имя моей матери, и теперь, кажется, Оптимус поймал от меня нужную реакцию.       – Говорит! – Оживилась я. – Это моей матери имя.       Командир автоботов кивнул.       – Она сотрудник исследовательского центра, – сказал Оптимус, наблюдая, как округляются мои глаза.       В смысле сотрудник исследовательского центра?       – На флешке, которую мы нашли на "Глоба-Z", и которая принадлежит Яковлеву, есть видеозаписи с твоей матерью, – он указал пальцами на монитор компьютера позади себя. – Клара Ворон – ведущий инженер проекта "Ахерон", в котором она состоит вместе с твоим отцом.       Что?! Вот это для меня стало совершенной неожиданностью. Разумеется, я захотела убедиться, и посмотреть видеозаписи, о которых упомянул Оптимус. И он позволил мне это сделать. Меня трясло изнутри от содержания воспроизводимых файлов.       Мама... Это была она. Но как такое было возможно? Почему она скрывала своё место работы...