мята, цветы и пиво

— Что ты там вечно калякаешь? — интересуется Игорь, выхватывая из рук Димы скетчбук. Дима невысокий, худощавый, вроде бы должен быть быстрее и ловчее объемного Игоря. На деле же — не может догнать и выхватить блокнот. А когда Игорь задирает блокнот к верху и начинает рассматривать рисунки, у Димы и вовсе не остаётся шансов. — Отдай, — просит он. Его руки немного дрожат. В скетчбуке слишком много рисунков: сделанные наспех наброски с их дел, зарисовки видов Питера, просто лица людей, яркие и наиболее запомнившиеся, но самое важное, самое дорогое, с некоторого времени занимавшее на его листах большую часть — портреты, образы Игоря и Юли. Если некоторые рисунки скорее абстракции, при рисовании которых Дима передаёт свои чувства, то другие вполне узнаваемы. На один из таких рисунков и натыкается Игорь. — О, Юлька, тут ты! — говорит он и смеётся, когда Юля переспрашивает и удивляется. Дима начинает ещё активнее отбирать свой скетчбук. Ладно ещё Юлины портреты! Их можно списать на её яркую внешность, или даже на признаки влюблённости — Дима готов вытерпеть любые смешки, но только если это связано с Юлей. Но реакцию Игоря на рисунки с ним Дима и представить боится. А ведь тут ещё как повезет — есть совсем невинные рисунки, а есть с того дня, когда Игорь по квартире раздетым ходил. Дима честно пытался не смотреть, отвлекал себя всякой ерундой вроде расследования о Чумном докторе, но в памяти всё равно отложился вид рельефного тела, влажного от воды, а потом сам собой появился на листах бумаги. — Вы как маленькие дети, честное слово, — говорит Юля, а потом добавляет строже: — Игорь, верни ему блокнот! Игорь обижается, но скетчбук возвращает хозяину, а у девушки недовольно спрашивает: — Тебе разве неинтересно? — Это личное! — вклинивается в разговор Дима, прижимая к себе рисунки. — А по-моему это вполне законное право — смотреть на себя нарисованного. Разве не так, Юль? — Юля пожимает плечами и продолжает есть шаверму, — А рисунки со мной там есть? — Нет! — резко отвечает Дима, скетчбук он прячет в рюкзак, проворно и быстро его закрывает. Рюкзак — к груди, от Грома — подальше. Совсем не подозрительно. Юля хихикает, но никак это не комментирует. Игорь смотрит с любопытством — вряд ли верит, и попытается забрать скетчбук позже. Дима тут же решает спрятать свои рисунки где-нибудь в квартире. И больше так не рисковать. А пока он отчаянно придумывает, что сказать, чтобы перевести тему. Его спасает Юля, успевшая вернуть себе телефон. — Банк ограбили, — сообщает она и вскакивает со своего места. Игорь и Дима идут за ней, подглядывая в телефон. Дима готов молиться на безрассудных воров, решивших испортить им дружескую встречу. — Вот люди не устают, а. Недавно ведь Чумного доктора засадили за решётку, а они всё не успокаиваются. — Зато для нас материал и работа всегда есть, — Юля улыбается, когда Игорь приобнимает её, — Как назвать следующий ролик? «Игорь Гром на страже порядка!» или, может, «Дважды спаситель! Игорь Гром спешит на помощь!». Игорь весьма эмоционально сообщает, что он думает по поводу этих названий, чем смешит Юлю с Димой.

***

Дима Дубин — абсолютный профан в романтике. Он испытывал симпатию к некоторым девушкам когда-то, но дальше неловких разговоров, при которых Дима запинался, смущался, а в конце просто убегал, стараясь больше с девушкой не пересекаться, дело не заходило. Поэтому первое время свою странную привязанность Дима списывал на дружбу, в которой тоже ничего не смыслил. Осознание пришло вместе с влажными снами, пошлыми мыслями, совсем не к месту возникающими в голове, желанием узнать «как там это делают мальчики с мальчиками» и ужасным смущением при близости с Игорем. Принять то, что ты не гетеросексуал, а скорее би, оказалось легко. Принять то, что первопричиной влажных гейских снов является Игорь, куда сложнее… Дима всегда был мечтателем, но сейчас не тешил себя вшивыми надеждами на ответную симпатию или хотя бы принятие. Ему каждый день напоминали, в какой гомофобной стране они живут. И даже если Игорь не выказывал явного негативного отношения к мужской любви, предпочитая эту тему не затрагивать вообще, это вовсе не означало, что он такое поддерживал и одобрял. Диме хотелось верить, что Игорь не отвернется от него после каминг-аута. Не отвернётся, даже если узнает, что он в него влюблён. Верить-то хотелось, но верилось с трудом.

***

— Погулять не хочешь? — спрашивает Юля по телефону. — О, да, конечно, — тут же отвечает Дима, — сейчас Игорю скажу. — Только вдвоём. В семь, у метро, буду ждать. К трубке раздаются гудки. Первая мысль — она догадалась! Юля девушка умная, хитрая, прозорливая, от её глаз журналистки ничему не скрыться. Вторая мысль — хочет посоветоваться об отношениях с Игорем? Да, Дима неопытный, но всё же его лучший друг. А симпатию между Юлей и Игорем разве что слепой не увидит. Это и другие сослуживцы заметили, и Прокопенко, который отчаянно Юлю к себе в дом зазвать пытается. Неважно, почему она его зовёт — из-за первого или второго, он для себя давно всё решил. Чувства к Игорю — уничтожить. Юлю — поддержать. Игорь и Юля начнут строить отношения, а там, через боль, может, чувства притупятся и вовсе исчезнут. То, что даже мысли о таком исходе, вызывали у Димы невыносимую боль в районе груди, а ещё желание пару раз стукнуться головой о стену, он старался игнорировать.

***

Они с Юлей зашли в кафе. Диме перед этим долго пришлось объясняться перед Игорем и пытаться от него отвязаться. Оказывается, у того уже вошло в привычку вместе уходить с работы, покупать по дороге еду, иногда заходить друг к другу в гости, пить пиво, обсуждать работу или смотреть сериалы. Это было мило, и Дима сдерживал улыбку, когда слушал бурчания Игоря по поводу того, что его оставляют одного. Сейчас же ему предстоял серьёзный разговор с Юлей Пчелкиной. Дима вроде бы всё для себя решил, но, как обычно это бывало, в мыслях он был королём дипломатии, мастером словесности, а на деле — хуже Кличко. Он волновался. Ужасно. Юля всегда казалась ему крутой, понимающей, той, на кого можно положиться, кому можно доверить любой секрет. Но даже так… Не может же она быть лояльна абсолютно ко всему. Юля заказала салаты, Дима попросил кофе. Официант ушёл. Дубин уже приготовился говорить всякие глупости, главное не молчать, но не успел и рта раскрыть. — Тебе нравится Игорь? — в лоб спросила она. Хорошо, что еду в тот момент ещё не принесли, иначе Дима бы обязательно подавился. Он, конечно, знал, что Юля бывает довольно прямолинейной, но чтобы настолько… — Это так очевидно? — Игорю — вряд ли, если ты об этом, — ответила Юля. Это немного успокоило, но Дима не знал, что сказать дальше. Он вздохнул. Нужно вернуться к первоначальному плану и объяснить, что он не будет им мешать. — Знаешь, я… Дима устал. Устал пытаться исправить себя, уничтожить в себе такое на первый взгляд доброе и хорошее чувство. Устал скрытничать, делать вид, что всё хорошо, хотя это абсолютно не так. Мучаться во снах, которые с каждым разом становятся всё более реальными. Бояться обнаружения. Отвержения. Он заметил, что Юля пересела к нему ближе только тогда, когда почувствовал запах её духов — что забавно, пахла она цветами и мёдом. Юля обняла его, прижала к себе крепко-крепко и погладила по голове. — Дим, всё хорошо, — сказала она, — Я тебя понимаю. Он плакал в её объятиях, и ему было абсолютно наплевать, что на них оборачиваются люди и шушукаются. Что он показывает себя не с «мужественной стороны», что бы это не значило. Зато, когда слёзы закончились, ему стало легче. — Мне он тоже нравится, — призналась Юля, — И это самая худшая вещь, которая со мной когда-либо случалась. Дима улыбнулся. — Мир не заслужил тебя, Юля Пчёлкина. Она снова обняла его. Так они и просидели долгое время — в объятиях друг друга, отпивая из кружки кофе, жуя невкусные салаты. Юля и Дима ничего не решили, но почему-то ему стало лучше. Теперь, когда хоть кто-то его принял, хоть от кого-то не нужно скрывать свою «неправильность» и голубизну, можно вздохнуть с облегчением.

***

— Я могу зайти в гости? — спрашивает Юля, когда они выходят из кафе. На улице прохладно, она ёжится от холода. Дима быстро кивает, отдаёт ей свою куртку, его квартира совсем недалеко. Он замёрз до чёртиков. И, первым делом попав в квартиру, бежит к чайнику. Юля с интересом осматривает скудно обставленную квартиру. А потом всё-таки спрашивает: — А где тот блокнотик? Ну, который у тебя Гром пытался забрать? — В моей комнате. Я его спрятал… — Я могу посмотреть на рисунки? Там слишком много личного. Показать их — будто запустить человека в голову, открыть там все двери и позволить бродить по изнанке сознания. И что ещё хуже — в альбоме есть рисунки пошлые, только воспоминания о которых бросают в краску. Дима не думает долго. — К-конечно, он в книжном шкафу, рядом со «Скотным двором». Юля кивает и направляется в его комнату. Квартира маленькая, поэтому сразу понятно, куда идти — тут либо в туалет и ванную, либо в спальню. Дима чувствует себя обманутым. Неужели она с самого начала именно ради рисунков напросилась к нему домой? Юля возвращается с блокнотом. Они пьют чай с корицей и сахаром, сидя в обнимку на диване. Юля рассматривает его работы, что-то комментирует, а рисунки обнаженного Игоря даже фотографирует. Она шутит, он смеётся. В это самое мгновение ему кажется, что Юле он может доверить что угодно.