Энни потёрла колени пальцами и несколько раз стукнула кулаками по бёдрам. Пробежка была завершена рядом с её домом, вокруг которого она прошла её два раза, что бы правильно восстановить дыхание.
Утро, когда небо было не по-весеннему серым, а асфальт мокрым, от ночного дождя, совсем ей не нравилось, своей мрачной, душной атмосферой. Народ уже успел рассосаться на работу или учёбу хотя кто-то, наверняка ещё не вышел из дома, увидев погоду за окном), а Энни в очередной раз задавалась вопросом, куда-бы ей подастся. Накинув на голову, она побрела домой, иногда отвлекаясь на своё отражение в лужах.
Квартира казалось её ещё более унылой и пустой. Конечно, она никогда в ней не видела особого очарования, но сейчас от чего-то даже капельки уюта куда-то испарились. Кроссовки были оставлены прямо у порога, вместе с поясной сумкой и наушниками, которые она небрежно выдернула из телефона.
Прошагав до своей комнаты, Энни застыла рядом со столом, на котором ещё вечером оставила открытой свою тетрадь с необычным, синим с голубым, пятном. Рядом, аккуратным почерком было выведено "Армин", а чуть ниже другой цвет и другое имя: "Энни, Барвинковый Перванш". Девушка хмыкнула, сдерживая горечь в горле и захлопнула тетрадь, словно стараясь забыть нечто очень дорогое, любимое её сердцу.
Она разблокировала телефон и не видя никакого смысла, пролистала все соцсети и даже открыла почту, которую почти не использовала.
26 мая
Энни 9:15
Привет.) Как себя чувствуешь? Я приду сегодня пораньше немного.
Армин 9:17
Привет! У меня всё отлично. Сегодня сказали что в пятницу я могу поехать домой. Я счастлив
Энни 9:17
Да? Я так рада!
Армин 9:18
Сначала хотел подождать до того, как ты придёшь, но. Мне показалось, что ты и так расстроена из-за экзаменов и вообще, по этому, объявил сейчас
Энни 9:18
Да, есть немного, но не волнуйся, всё хорошо
Армин 9:19
Вчера приходил Эрвин. Сказал, что сессию мне закрыли автоматами за хорошую посещаемость и исполнительность. Не сказал бы, что это совсем честно, но, переговорив, мы сошлись, что это самый хороший вариант сейчас
Энни 9:20
Он прав, Армин. Тебе главное восстановиться.
Армин 9:20
Спасибо тебе
Энни 9:20
Поправляйся скорее, хорошо?
Армин 9:21
Да, конечно)) А ты не кисни, там на свободе. Скоро я выпишусь и будем с тобой снова гулять в парке
Энни 9:21
Обязательно! Тебе нужно больше дышать свежим воздухом
Мне отец папа звонит, нужно ответить. До встречи!
Армин 9:21
До встречи!=)
Она не успела нажать на зелёную кнопку и звонок сразу же пропал. Выругавшись, девушка набрала сухо подписанный контракт и начала отсчитывать секунды, до того, как отец возьмёт трубку.
— Привет? — Энни нахмурилась, ожидая услышать хриплый, усталый голос.
— Привет, дочка. Давно мы не созванивались. Как ты? Твой госэкзамен не перенесли? — отец был в хорошем расположении духа и, наверное, даже улыбался.
— Я... нет, не перенесли. У меня всё нормально. Только...
— Что такое?
— Думаю, когда ты приедешь нам нужно будет поговорить на счёт... кое-чего.
— Скажи сразу, у тебя всё хорошо? — он помрачнел, и наверное хмурился так, что его кустистые брови подрагивали.
— Да, да, конечно, всё хорошо! — у Энни сорвался голос. Девушка попыталась занять чем-то руки и схватившись за ручку и обрывок бумаги, начала рисовать хаотичные линии.
— Скажи мне, где я смогу остановится? У тебя или мне лучше взять номер в гостинице. Я хочу остаться где-то на недельку, может быть немного поменьше, как пойдёт.
— Наверное, придётся в отеле. Не хочу чтобы ты ломал спину на полу.
— Спасибо за заботу, Энни, — он посмеялся и откашлялся, — гостиница, значит гостиница. Но, голосок у тебя грустный, дочка.
— Просто устала от репетиций. Вчера гоняли весь день.
— Что ж! Старайся. Без этого никуда и никак. Своих целей нужно добиваться. Сама знаешь, что филонить нельзя. Ты же хорошо сейчас занимаешься, каждый день?
Энни кивала его словам, как и прежде, как в далёком детстве, когда все его нотации были куда монотоннее и обиднее, словно её не мотивировали на обучение, а обвиняли за нечто ужасное.
— Да, да, конечно... Эм... Па, я, мне пора. Не в обиде?
— Нет, Энни. Всё хорошо. Ты же вся занятая. Пока, дочка.
— До скорого.
Энни сбросила звонок и откинула телефон в сторону. Она смяла испорченный лист и, прицелившись выкинула в мусорку. Энни откинулась на подушку и закрыла глаза, пытаясь уснуть и снова оказаться где-то вдалеке от проблем, хотя бы на время.
Все её попытки, были прерваны новым телефонным звонком, который девушка хотела прервать точным ударом телефона о стену. "Нанаба" белые буквы мерцали на экране, призывая, наконец нажать на кнопку вызова.
— Энни! Энни отличные новости! Ты можешь говорить сейчас? — весёлый голос Нанабы звонко ударил ей в ухо.
— Да, да, что случилось?
— Мне позвонили из оркестра, предложили место гитары, ну и немного струнных. Конечно-же они имели ввиду тебя. Будет неплохая ставка, сразу пойдёшь на курсы, как тебе идея? А потом, поедешь дальше учиться и тебя сразу переведут в другой оркестр. Так что, рабочее место тебе обеспечено!
— А? Правда? А куда мне нужно, что сделать? — у Энни вдруг перехватило дыхание. На местах гитаристов не было большой текучки, как на балалайках и домрах. Попасть вот так вот просто на свой профиль, она почти не представляла возможным. Сразу подскочив с кровати, под одобрительные «да, да, да, ты умочка», она схватила листочек и ручку.
— Когда придёшь в колледж с тобой всё обсудим по подробнее, но в целом, я даю им согласие, да?
— Наверное... конечно.
— Завтра репетиция, помнишь?
— Да, в двенадцать.
— Умница. Я сброшу тебе список документов, — Нанаба зашуршала чем-то, разговаривая ещё с кем-то на заднем плане, — а знаешь, приходи ещё раньше, на часика полтора?
— Хорошо. В десять тридцать буду.
— Леви принесет нам чай, а мы с тобой что-то сладенькое. За чашечкой все обсудим. Ну, ладненько, давай до завтра! — не дождавшись прощания, как и всегда, женщина сбросила, оставив Энни в полном одиночестве осмыслять всё произошедшее.
Звонок будто окатил её ведром ледяной воды, снеся всё желание спать. Новость ободрила её больше чем самый хороший и крепкий кофе. Конечно, она готовилась, к тому, что размеренная студенческая жизнь скоро её покинет, сменившись на постоянные новости и неожиданности, но не ожидала, что так скоро.
— Энни, ты самый везучий человек!
Девушка упала спиной на кровать, глубоко вздохнув, и только сейчас поняла, что ей стало нравиться улыбаться. Чем чаще она это делала, тем, больше чувствовала себя живой и счастливой. Она даже не обращала внимание на то, что тонкая кожа её сухих губ, иногда трескалась из-за улыбки, её отвлекало тёплое чувство, разливающееся внутри, словно она только что залпом выпила кружку свежего чая.
Она поднялась на ноги и почти в припрыжку отправилась на кухню, что бы наконец-то позавтракать. Сегодня захотелось придумать что-то необычное, но ничего интереснее, чем сэндвич с яйцом, сыром и зеленью, она не придумала. Он был гораздо вкуснее чем обычная глазунья, омлет или бутерброд с колбаской, от этого, после более продолжительного приготовления, она быстрее его съела.
Допив кружку кофе, ей вдруг срочно захотелось что-то сделать: что-то создать или сотворить, куда-то запихнуть всю появившуюся энергию. Готовка никогда не приносила особых эмоций, как, например Марло, который хоть и не отличался изысками, ужасно любил сам процесс.
Оставив всю посуду в раковине и залив её водой, Энни ушла обратно в комнату, сразу же схватившись за гитару. Желание зубрить произведения, которые ей вот-вот предстоит играть перед комиссией, давно пропало, хотя она и понимала, что ежедневные занятия оставались необходимыми. Постоянное оттачивание одних и тех же пассажей начало не просто надоедать, а раздражать. Некоторые из них она играла уже три года, некоторые они взяли только в начале четвёртого курса, но в отличии от обычной годовой программы — выпускная преследовала её на каждой репетиции и уроке, дома и во всех заметках.
Вместо этого, она разбирала сопливые песенки на слух, или вслушиваясь в саундтреки из сериалов, писала собственные аранжировки и переложения для гитары или народных инструментов. Пару раз, подобные эксперименты приводили Нанабу в восторг, до такой степени, что на зачёт шли эти самые "поделки", так её творения называл Леви. Концертмейстер всегда скептически рассматривал принесённые партитуры, пытаясь подогнать некоторые решения под классические правила гармонии, но, в конце концов, с энтузиазмом принимался подбирать аккомпанемент для фортепиано, которым Энни владела, конечно, хуже.
В этот раз, своей жертвой она выбрала Властелина Колец, которого, по настоянию Армина посмотрела в режиссерской версии. Вооружившись карандашом и нотной тетрадью, девушка ввела в поисковой строке "Саундтреки из Властелина колец" и выкрутила динамики на 66%.
"Эльфийские" темы она не слушала больше пяти секунд, находя их излишне пафосными и скучными. Хотя Леви наверняка понравилось бы что-то то такое, с плотными, глубокими аккордами и арпеджио, на несколько октав с постоянным переплетением голосов на долгом удержании педали, словно это писал Кюи в жанре Хоровой миниатюры*, а Кюи он любил, особенно за техничность, и регулярно подкидывал идеи для Ханджи, которая заведовала специальностью Хоровое дирижирование. Энни готова была поклясться, что её ученики вздрагивали, когда видели этих двоих вместе. Некоторые даже не стеснялись и почти-что молились Баху.
Темы орков были ещё более однообразными и к тому-же мрачными. Как и сами орки, они были грозными и в то же время грязными и немного противными, отталкивающими. Пролистав несколько строк с треками, девушка печально вздохнула и нажав на дорожку со знакомым словом "Хоббитс", сразу же поняла, что именно это то, что ей нужно.
Хоббиты, как это и задумывалось, ей импонировали, а ещё, каждый из них напоминал ей одну из сторон характера Армина. Вот, он отважный, вот, талантливый и любящий природу, вот Армин, шутящий забавно и незатейливо, вот он, который готовится отправится в дальнее странствие.
Расшифровка далась ей легко и быстро. Безусловно, ноты уже лежали в интернете, в нескольких вариантах, для любого музыканта — тех кто только начал осваивать инструмент, и тех, кто играл уже давно. Однако, зачастую, в точности они не были приближены к первоисточнику.
Когда была готова "голая", одноголосная мелодия и Энни отложила карандаш, рассматривая свой лист. Весь исчирканный и исписанный мелкими заметками по дальнейшей работе, он был похож на каракули маленького ребенка. Девушка подняла глаза на часы и поднялась с кровати, оставив пустовать свое рабочее место. Тут же на телефон пришла СМС от Нанабы с длинным списком необходимых документов и ещё какой-то приписочкой в конце, которую девушка не прочитала.
***
В больнице было как всегда шумно. Пройдя "погранпункт", проверку температуры и документов в маске, перчатках и бахилах, Энни прошла по лестнице на третий этаж стационара. Она уже чётко знала маршрут до палаты, каждый поворот и уборщицу, которая всегда стояла со шваброй у угла и спорила с одной из санитарок. Мимо неё прошмыгнул Пиксис. Заметив её краем глаза, он отсалютировал ей, подняв руку вверх и скрылся за поворотом.
Из-за двери доносились весёлые знакомые голоса. Немного помешкав, девушка зашла в палату и осмотрелась. Сразу же, на неё устремилось несколько пар глаз.
— Энни! Привет! — Армин помахал ей, убирая булку на блюдечко, — я прям как король, моего соседа отселили и скорее всего, остаток стационара я теперь проведу в гордом одиночестве!
— Привет, — Микаса сидела на стуле с кружкой чая, а Эрен, не стесняясь, по-турецки на свободной койке рядом дошкрёбывал остатки варёной сгущёнки, которую вероятно ему отдал Армин.
— Сегодня они принесли вкусные булки. Я даже не знал, что в больницах готовить умеют.
— Потому что тебя дальше травмпункта за драки не отправляли. И надеюсь никогда не отправят, — Микаса заботливо поправила Эрену воротник, а Энни коротко им кивнув, отправилась к холодильнику, запихнув туда новые ампулы для уколов и две бутылки йогурта.
— У меня тоже хорошие новости. Берут в оркестр, — она села рядом с Армином, который лежал прямо на покрывале, стараясь не слишком пачкать постельное белье.
— Здорово. Ты молодец. Уже на репетиции будешь ходить? А с какого числа?
— Ходить точно буду, но, пока что и как не знаю.
— В любом случае, ты молодец, — Армин чмокнул её в щёку и откинувшись обратно на подушку немного нахмурился, у него всё ещё кружилась голова.
— Не геройствуй, только, — она не надолго взяла его за руку.
— Эрен, нам пора. Помнишь, нужно зайти в магазин, — Микаса многозначительно взглянула на молодого человека.
— Ааа, да, да. Нужно купить... герметик. У нас в ванной плесень. Сегодня увидел.
— Плесень? — Армин нахмурился и взглянул на Энни, которая лишь улыбнулась и покачала головой.
Попрощавшись, Эрен с Микасой удалились, о чём-то перешёптываясь.
— Вы мне больше ничего не приносите, до выписки всего ничего, — Армин мечтательно вздохнул, а потом, переведя взгляд на руку поджал губу.
— Когда, говорят, смогут снять гипс? — Энни поправила одеяло, подоткнув его, словно для ребёнка и пересела на стул рядом.
— Снимут не раньше начала июля. Пока, говорят, операция не потребуется. Единственное, как раньше уже не будет.
Армин помрачнел. Его светлые голубые глаза, казалось, потухли, превратившись в две глубокие, мрачные, черные тучи. Он еле заметно пошевелил кончиками пальцев левой руки, перебирая простынь.
— Я хочу попробовать писать левой рукой, пока правая не восстановиться. Не думаю, что это хорошая идея.
Энни взяла его за руку, от чего Армин замолчал, глядя на неё. Возможно, он пытался предсказать, что она сейчас скажет.
— Ты восстановишь свою руку, продолжишь писать свои прекрасные работы. Ты обещал мне портрет с гитарой... — Энни поднесла его пальцы к губам и поцеловала. Они пахли гипсом, слегка дрожали.
— Ты спортсмен, Энни, музыкант, прекрасно знаешь, что любая травма даёт о себе знать.
— Значит мы справимся, — она крепко сжала ладонь, — ты всегда дарил мне оптимизм. Всегда подбадривал. Армин, не теряй сейчас свой свет.
Он задумался и слабо улыбнулся, кивнув ей, соглашаясь с её словами.
— Хорошо. После каждого дождливого дня всегда бывают прояснения.
