Май на то, чтобы влюбиться

      «Было бы так хорошо, если бы все происходило у меня в голове», — его веки были тяжёлыми, и преодолевать эту тяжесть совершенно не хотелось, хотя вокруг было ужасно холодно, так, что кожу кололо даже сквозь плотную рубашку.       Но нужно было подняться, нужно было тянутся к суете, которая пробивалась во мраке. Его словно пытались достать из темноты, как кролика из шляпы фокусника. Иногда он видел белёсый, яркий до невозможности, свет.       «Наверное, сейчас ночь, а я на очень светлый фонарь набрёл.» — Но свет нарастал, как приближающиеся фары автомобиля на пустынной трассе, а от него даже отползти подальше не получалось — тело его совсем не слушалось. Он был рыбой, выброшенной на берег, изнеможённый до того, что мог только лежать и безнадежно шевелить жабрами. Он был рабом своего состояния, своей беспомощности. — Армин!       Голос звал откуда-то. Определенно, это было его имя, приятное слуху. Армин Арлерт. Да, его звали так. Ему было 19 лет. Он студент и художник. Где-то там, в его жизни, у него всё стало налаживаться и от чего-то резко оборвалось. Темнота стала перерастать во что-то большее, приобретать форму и цвет. Да, Армин зарисовал бы это, будь рядом краска и кисти. — Армин, проснись, пожалуйста, — голос ударил по ушам. Всё больше звуков сложились в один неприятный скулёж, и Армин наконец смог сморщить лоб, пытаясь отогнать от себя дурные мысли.        С трудом, тем не менее он смог поднять веки, но сразу же зажмурился. Свет стал уж очень ярким. Ему сразу захотелось прикрыть руками глаза, но почему-то этого сделать он не смог. Тело его продолжало не слушаться. — Армин!       Знакомый голос вновь позвал, а потом на его лоб упала холодная рука, которая тут же пробудила его ото сна. — Свет, — вместо своего звонкого голоса он услышал резкий хрип и сразу же ощутил ужасную сухость во рту. — Армин, открой глаза, мы выключили свет!       Он заметил, как перед закрытыми веками стало темнее. Нехотя он разжал веки. Три лица были хорошо ему знакомы, но имена никак не могли слететь с языка. — Я где? — он медленно перевёл взгляд с одних глаз на другие. Все встревоженные, кто-то заплаканный, — Можно попить? — Ты попал в аварию, тебя сбили. Хорошо, что Энни была рядом, — парень, это был его друг Эр... Эрви... Эрен?.. отошёл куда-то, а потом показался со стаканом воды и трубочкой.       Куда он попал, что произошло, Армин до конца не понимал, но ясность, сквозь затуманенный разум, потихоньку его достигала, принося вместе с этим ужасную боль. Почему-то думать было очень сложно. — Только немного. Врач сказал, тебе сейчас нельзя много жидкости, — брюнетка отставила стакан, когда Армин сделал несколько глотков, смыв металлический вкус изо рта. Это была Микаса? Да, она. — Как ты себя чувствуешь? — мягкий голос раздался откуда-то сбоку. Только сейчас он ощутил холод рядом со своей ладонью. Энни, он помнил её так-же ясно, словно с ним ничего и не произошло, сидела на полу и держала его за руку озябшими пальцами. — Ничего не понимаю. Не могу думать, — Армин закрыл глаза. Резко захотелось спать, а пелена, которая с таким трудом отходила от него, вновь накатывала, — спать хочется. И домой поскорее. — Сначала нужно поправится. К тебе скоро придёт дедушка, — слова Энни его немного взбодрили. — Дедушке говорить не надо, он волнуется, — к горлу подкатила тошнота. — Нужно было сообщить родственникам, — Микаса села на стульчик рядом с тумбой. — У меня что-то с головой? Не могу думать, — Армину захотелось вновь провалиться во тьму, — можно ещё попить? — Нельзя. У тебя сотрясение, — отрезала Микаса и поправила Армину подушку, — все твои вещи мы привезли, всё самое нужное. Вставать тебе пока нельзя, поэтому мы тебе будем помогать. Сейчас к тебе придёт доктор.       Микаса казалась ещё более мрачной и отчуждённой, иногда она переглядывалась с Эреном, будто телепатически общаясь с ним. Сам Эрен сочувственно смотрел на него, сидя в ногах, а Энни совсем не шевелилась, лишь поглаживая его ладонь большим пальцем. — Армин! — дверь тоскливо скрипнула, — как же так случилось?       Армин услышал знакомый тихий голос и вновь закрыл глаза, боясь увидеть расстроенное дедушкино лицо. — Не напрягайте его. Уважаемые посетители, покиньте палату, пожалуйста, — доктор, мужчина-ровесник Арлерта старшего, с шикарными пышными усами и папкой в руках, зашёл вслед за дедушкой и сразу же подошёл к койке Армина, — Дот Пиксис, Ваш лечащий врач. Можно просто Пиксис. Так, давайте, ребятки, потом ещё пообщаетесь. Дедушка, присаживайтесь пожалуйста. Юная леди, поднимитесь с пола.       Казалось, в прошлой жизни Дот Пиксис был каким-то генералом, способным управлять целым гарнизоном войск. Раздав всем приказы, он подошёл к медсестре, обслуживающей другого пациента, сверился с небольшими датчиками, записав всё в листок на планшетке. Эрен с Микасой тут же вышли в коридор, помахав Армину на прощание. — Можно Энни останется? — пересилив себя, Армин посмотрел на дедушку, который лишь покачал головой и обратился к Энни. — Да, пусть девочка будет с нами, — дедушка погладил девушку по голове и что-то ей тихо сказал, после чего она поднялась на ноги, но руку Армина отпускать на стала. — Как себя чувствуете? — Пиксис взял бесхозный стул и по-свойски сел на него. — Ватно. Словно из головы все мозги выкачали и накачали желе, — Армин недовольно сморщил нос. — С ним такого не бывает, — вставил дедушка. — у Вас сотрясение, это неудивительно. И ещё. Старайтесь не шевелить правой рукой, так она быстрее срастётся. — Нет-нет-нет, только не правая! — Армин попытался поднять руку, но только понял, что почти её не чувствует. — Придётся терпеть. Нас проинформировали, что Вы художник. В колледже дадут отсрочку. Как только угроза ухудшения состояния пройдёт, походите на ЛФК и массаж, потом переведём Вас на дневной стационар. Больше всего, конечно, досталось руке. Там у нас и разрыв связок, и перелом. Гемотомки у Вас не смертельные, многочисленные ушибы. Ближайшую неделю старайтесь не вставать с кровати, мышцы сейчас будут болеть. Вашим родственникам я отдам все рекомендации, все справки и копии рентгена, получите на выходе в регистратуре. К вечеру отключим капельницы, — он потыкал ручкой о край планшетки, словно что-то вспоминая, — Вы легко отделались. У Вашего Ангела-Хранителя сильные крылья. — Ты видела? — Армин погладил большим пальцем ладонь Энни, после чего она сразу же кивнула, а сам Армин разочарованно выдохнул. Этого Энни увидеть никак не должна была. — Отдыхайте. Товарищи родственники, не задерживайтесь. Больному нужно как можно больше сна и покоя, — коротко кивнув и махнув медсестре, которую коротко звал — Брженская. — Что тебе купить, внучок? — Дедушка поправил Армину складки на больничной одежде и заботливо отодвинул мешающие проводки и трубочки. — Ничего не надо. Тут должен быть буфет, — Армин покачал головой. — Нам дали список продуктов, которые ему пока нельзя, — Энни кивнула в сторону небольшого листочка на тумбе, — Эрен с Микасой уже часть купили. Твоя полочка в холодильнике самая верхняя и верхняя на двери, там лежит сок и коробки с чаем. — Спасибо. — Я собрала часть твоих вещей с дороги... Многие краски разлились, ну ты понимаешь, — резко голос девушки задрожал, и она замолчала. Энни шмыгнула носом и отвернулась, словно стараясь от Армина что-то скрыть. — Я живее всех живых, Энни, всё будет хорошо! Я ещё на твой гос приду, и картины Эрвину сдам, — он выдавил из себя улыбку, стараясь перебороть подступающий сон.       Энни кивнула, даже не пытаясь что-то сказать. — Твой телефон лежит в тумбочке. Там же всё первой необходимости: салфетки, бумага, зарядник, пачка печенья, если захочется пожевать. Ещё первая часть таблеток, которые мы успели купить, — Энни потёрла ладонями по брюкам. — Понял. — Армин, не сиди в телефоне, дай отдохнуть голове, — дед, казалось, вот-вот погрозит ему пальцем, словно нашкодившему ребёнку. — Не буду, — Армин зевнул и повернулся к Энни, рассматривая её лицо, — так спать хочется. — Тогда спи, а мы пойдём, — девушка поправила его волосы, нежно проведя холодными пальцами по лбу, — завтра я обязательно буду, приду после вашего сон часа. — Я в какой больнице? — В десятой. Не пытайся сбежать, Армин, у тебя не выйдет, — Энни отрицательно помотала головой и чуть заметно улыбнулась своей же шутке. Полушёпотом, склонившись к нему, она добавила, — мне пора... — Буду ждать...

***

      Боль была какой-то странно-отдалённой, едва осязаемой, застрявшей где-то на кончиках пальцев. Мысли по прежнему плыли неясным потоком. Его голова была словно река после бури, вся засыпанная мусором: ветками деревьев, листьями, пластиковыми пакетами... — Я Армин Арлерт, мне 19 лет, я художник. — Мусор вдруг обрываются, сквозь тучи пробиваются солнечные лучи, и он снова понимает, что такое уже было недавно, что он уже видел эту реку, что говорил эти слова.       Он почувствовал, что в руке неприятно кольнуло. Почему-то он сразу подумал, что это вытащили иглу капельницы, но почему, он совсем не понимал. Мысли просветлели, но темнота вокруг давила, сильно давила. Он не привык к этому, он всегда видел цветные сны. А сон ли всё происходящее?       «Было бы так хорошо, если бы все происходило у меня в голове» — он задумался, пытаясь собрать все ниточки в клубок, — «да, это так и есть, всё в голове». — Армин? Армин?       Всё, как прежде. Его снова звал знакомый, милый голос. Только сейчас хотелось открыть глаза, хотелось продолжать слышать своё имя, хотелось продолжать существовать, жить в прежнем мире, полном деталей и цветов. — Армин?       Жалюзи на окнах были сдвинуты в бок, и солнечный свет заливал палату. Рядом с ним сидела Энни, немного встревоженно глядя на него. — Доброе утро? — Армин сам удивился своему вопросительному тону, а потом попытался немного приподняться. — Доброе... Уже четыре дня, правда, — девушка улыбнулась и поправила ему подушку, а потом сняла с носа медицинскую маску, — к тебе заходили Эрен с Микасой, но ты спал, не стали тебя будить. Дедушка передал все остальные лекарства.       Энни немного задумалась и потёрла кулаками глаза. Армин нахмурился и зевнул, пытаясь себя взбодрить. Почему-то ему до сих пор хотелось спать. — Ты давно спала? Глаза красные... — Энни отмахнулась, услышав вопрос. — Да нормально всё. Не волнуйся. — Чёрт... Голова продолжает болеть я как... Походу меня ватой набили...       Энни взяла с тумбочки небольшое блюдечко, на котором уместилась пластиковая соусница, в которой лежали две таблетки и капустный салат с кусочком чёрного хлеба. — Тебе нужно немного поесть, это то, что осталось с обеда, самое... приятное. Давай, под моим присмотром. Таблетки во время еды.       Армин скривился. Есть откровенно не хотелось, его даже тошнило от одного вида еды. Однако, вилку он всё же взял. Армин запихнул порцию в рот и, попытавшись проживать, быстро проглотил больничную еду. Работать челюстями было неприятно, каждое движение отдавало в темечко неприятным покалыванием. Быстро покончив со скудным обедом, он отложил тарелку и, схватившись за стакан с водой, сделал несколько больших глотков, прежде чем Энни отобрала его у Армина. — Пожалуйста, старайся кушать, — Энни немного наклонила голову, словно рассматривая его под другим углом. — Скажи честно... Мне зуб выбило?       Энни на мгновение застыла, потом, словно очнувшись, утвердительно кивнула. — Да. Один выбило. Парочку ещё откололо, но... это не видно, и всё поправимо. В целом, всё поправимо. Ты же помнишь, что сказал Пиксис?       Армин утвердительно кивнул и закрыл глаза. Наверное, ему было уже получше. Всё же из-за капельницы его голова была более замутнённая, а сейчас оставались лишь последствия удара, если, конечно, в его состоянии можно было так беспечно судить. — Ещё писал Эрвин. Написал мне, правда, видимо Леви дал ему мой номер. Хочет приехать. Я пока не стала ему отвечать, решила спросить твоего мнения. — А... Ну... Я сам ему напишу, наверное. — Только не сиди в телефоне, пожалуйста. Это может плохо сказаться... — Девушка приложила ладонь ко лбу, не закончив своё предложение. — Да, помню, помню... — Армин задумался на мгновение, — а что это были за таблетки? — Мочегонное и успокоительное. Может вызвать сонливость. — Я словно в психбольнице из фанфика... — хмыкнул Армин. — Если нужно поспать, значит твой организм так пытается восстановится. И не напрягай руку. — Энни... — Армин позвал её и поймал её руку, — послушай меня. Не беспокойся. Себе вредить я не буду. Тут я постоянно под присмотром, мне всегда помогут. Тут должна быть кнопка срочного вызова, вот, смотри.       Армин поискал вокруг ту самую кнопку и указал на неё, многозначительно приподняв бровь, что сразу отдалось неприятной болью в висках. Энни несколько раз кивнула. — Господа посетители, через десять минут заканчивается время. Прошу на выход, — в палату зашла какая-то пожила женщина в медицинском халате, активно жестикулируя.       Армин улыбнулся, увидев как Энни закатила глаза и раздражённо цокнула. — Мне пора... — Против них не пойдёшь. — Совсем никак, к сожалению, — Энни глубоко вдохнула, явно пытаясь успокоить себя. — Я напишу вечером, всё же надо ответить Эрвину, — Армин не отпускал её руку, отчего-то надеясь, что Энни пойдёт на какую-то безумную авантюру и останется с ним здесь. В него словно вселился маленький, капризный ребёнок, которым он даже никогда не был. — Хорошо. Я приду завтра. Постараюсь к обеду. Если захочешь чего-то, я принесу. — Я мог бы попробовать порисовать левой рукой? Хотя, раньше не получалось... Думаю, может получится. Как с плаваньем: либо утонешь, либо поплывёшь. — Попробуй, — девушка улыбнулась и нехотя разорвала их руки, — до завтра, Армин. — До завтра, Энни...