Lost & Found

Баки приходит в себя с привкусом желчи во рту. Тело болит и чешется. Он не открывает глаза, а просто лежит, размеренно дыша. Он дома, в своей постели. Сначала он думает «похоже, вчера Тор наливал мне слишком часто», а потом вспоминает крики и боль. Иглу в шее. Клинта. Запах крови и захлестнувший его поток диких инстинктов. Желание напасть. Он вздрагивает. — М-м-м, — раздается голос, и кто-то еще крепче прижимается к его боку. — Черт, как же я устал. Баки поворачивает голову, и глаза подтверждают то, что уже сообщил ему нос — рядом лежит Клинт и обнимает его, как ребенок любимого мишку. Что. Блядь. Должно быть, он говорит это вслух, потому что Клинт ворочается и открывает глаза. Баки слышит его ровное сердцебиение, и он не выглядит раненым, за исключением синяков на лице. Баки протягивает руку, чтобы дотронуться до него, потому что зрения и обоняния катастрофически не хватает, но рука замирает в воздухе. Черт. Клинт знает. Не только про оборотней, но и про дикую, сломленную часть Баки. Про то, во что его превратили в клетках, про то, что разлетелось на куски, когда рядом никого не осталось. Клинт медленно фокусирует на нем взгляд и улыбается так, будто действительно рад его видеть. Так, будто Баки — не монстр. — Эй! Ты человек, — говорит Клинт. — Это ведь хороший знак, правда? — Ты жив, — хрипло выдыхает Баки. У него по горлу как будто прошлись наждачкой. — Да, спасибо тебе за это. Я бы, конечно, что-нибудь придумал, я же — удивительный Хоукай, но иметь на своей стороне разъяренного оборотня — это круто. Вперед, команда! — ухмылка Клинта становится шире. — Я тебя не убил, — говорит Баки, потому что это самое важное. Он собирался убить. Он прекрасно помнит это. Это была его последняя мысль перед тем, как он одичал. Клинт берет его за руку, и Баки облегченно выдыхает. Клинт цел. Это не галлюцинация. — Нет. Сначала я испугался, — говорит он. — Но ты просто… играл. — Играл? — переспрашивает Баки. Это… звучит неправильно. — Да, Стив сказал что-то насчет… — Клинт краснеет и трет шею, избегая его взгляда. — Запаха? Как будто ты учуял меня, и тебе… понравилось? — Стив? — Ага. Ты своим воем призвал кавалерию, — улыбается Клинт. — Это было классно. Ты, конечно, и сам неплохо справлялся, будучи боевой волчьей машиной, но, боюсь, тебе вряд ли удалось бы справиться с ними без серьезных ранений. — И как они? — спрашивает Баки. Он не знает, что почувствует, если Клинт ответит, что их свобода стоила кому-то жизни. — Ну… — говорит Клинт, отводя взгляд. — Парочка цирковых не выжила. Но мы не знаем, кто… Там было много пушистых товарищей. Он имеет в виду «мы не знаем, был ли это ты», думает Баки и не знает, как к этому относиться. Иногда убийство — не такой уж плохой вариант. Баки отказывается чувствовать себя виноватым за спасение жизни Клинта. Клинт улыбается, а Баки вдруг понимает, что тот знал этих людей. Они, вполне возможно, когда-то были его друзьями. Ну, по крайней мере, коллегами. Он притягивает Клинта поближе. — Все еще чувствуешь себя неуютно, да? — Клинт заглядывает ему в лицо и обнимает за пояс. — Ты пахнешь печалью, — отвечает Баки, утыкаясь носом ему в волосы и глубоко вдыхая. Запах немного успокаивает. — И совсем это не жутко, — хмыкает Клинт, но от него пахнет весельем, так что Баки не переживает. — Значит, ты чувствуешь запах… всего? — Ага, — кивает Баки, позволяя Клинту увести разговор в сторону. — Кроме тех случаев, когда у тебя был аконит. Не знаю, как это работает, никогда о таком не слышал, но Брюс сказал, что где-то что-то читал. — Хм, — снова хмыкает Клинт, и Баки чувствует, как напрягаются мышцы его пресса. — Ванда сказала, что он защитит меня от волков. — Хм, — эхом отзывается Баки. — Уверен, что от нас тебя защищать не было нужно. Клинт вздыхает, и Баки чувствует, как у него меняется настроение. — Ну… может, это вас нужно было защитить от меня, — говорит Клинт. Черт, ему нельзя было оставаться так надолго. Тогда Жак не нагрянул бы сюда. — Ты не виноват, — говорит Баки. — Ты же знал, что от меня будут одни неприятности. Ты понял это, как только я здесь появился. — Какие неприятности? — Они посадили тебя в клетку! — Ну… это не в первый раз, — пожимает плечами Баки. То, что с ним случилось, нельзя назвать нормальным, но это уже прошло, и он не станет об этом думать. — Со стаей все в порядке? — Да, Стив сказал, что все хорошо, — Клинт падает обратно на подушку и принимается ладонью выписывать круги у Баки на спине. — Наташа встретила тех троих, которых Жак послал на разведку. Они спрашивали обо мне, поэтому Нат со Стивом начали искать нас, — он вздыхает. — А потом ты завыл и помог им, — он смотрит на Баки. — Хорошо, что они у тебя есть. Э-э… люди, прикрывающие тебе спину, — довольно большая редкость. — Твой брат… — начинает Баки, но не знает, как закончить, потому что не может подобрать слова. Он не может представить себе, чтобы его предал Стив. — Он жив, — говорит Клинт. — Я не хочу о нем думать. — Вот и хорошо, — кивает Баки, а потом вдруг понимает, что совершенно голый. — Э-э-э… а как я… — спрашивает он, взмахнув рукой. — О, ты такой милый, когда волк. Очень похож на собаку, — улыбается Клинт. — Вообще-то, нет. Клинт продолжает улыбаться. — Вообще-то, да. Ты любишь, когда тебя чешут за ушами… и это странно… Ты сейчас голый и… ты… ну, знаешь… сексуальный и… еще ты волк, которому я чесал живот. Баки краснеет. — Сексуальный? — спрашивает он, пытаясь сменить тему. Клинт не сводит с него взгляда, и Баки чувствует, как у облизывающего губы Клинта меняется запах. — Тебе сейчас не об этом надо думать, — говорит Клинт. — Тебя должен осмотреть доктор, и Стив внизу… — Один вопрос, — говорит Баки. Клинт хмурится, но кивает. — Ты останешься? — Мне больше некуда идти… — отвечает он, стараясь, чтобы это прозвучало как шутка. Баки вздыхает, потому что Клинт в полном раздрае, а Баки голый, и у него в голове все еще вертится «сексуальный», но он не мудак. — Я буду рад, если ты останешься, — говорит он. — Ну конечно, ведь я потрясающий, — ухмыляется Клинт. Слова пахнут враньем, и Баки хочется обнять его и прикрыть собой, но он больше не дикий, поэтому ему нет оправдания. — Стив, — чуть громче говорит он, понимая, что тот где-то рядом. Тут же открывается дверь, и появляется голова. — Бак! Ты очнулся. И ты человек. — И голый, — добавляет Клинт. — Похоже, это то, к чему я должен буду привыкнуть, ведь это город оборотней. Неужели все всё время будут голыми? — Нет, — качает головой Стив. — Мы стараемся ограничивать публичную наготу, — он снова поворачивается к Баки. — Как ты себя чувствуешь? — Нормально. Клинт сказал, что со стаей все в порядке? Стив прищуривается и переводит взгляд с одного на другого. — Да, все в порядке. Несколько пустяковых ран, — ничего серьезного, — он вздыхает. — Баки, ты должен был сразу позвать на помощь. — Волку негде носить телефон. И я не хотел выдавать себя воем. Они послали в город людей, вам нельзя было уходить из Таймли. — В следующий раз просто позови, — говорит Стив. — Оставь стратегию мне, ты с ней не дружишь, — он поворачивается к Клинту и вздыхает. Баки чувствует, как Клинт напрягается и с трудом сглатывает. Его накрывает волнами страха, и Баки смотрит на Стива своим самым убедительным «отвали» взглядом. Человек только что потерял семью и узнал, что его предал брат, ему не нужны нотации. Стив закатывает глаза, но немного расслабляет плечи. — Клинт… думаю, я могу тебя так называть… Если ты останешься, нам нужно будет поговорить. — Правда? — спрашивает Клинт. — Я смогу остаться, даже если у меня нет ни денег, ни работы? — Если решишь остаться, мы подыщем тебе какое-нибудь занятие, — говорит Стив. — А если не захочешь… — Я — вор. — Я не видел этому никаких доказательств. — Я делал людям больно. — Как и большинство живущих на земле, — говорит Стив. — Судя по тому, что я видел, ты хороший человек, Клинт. Ты отличный работник, ты помогал тем, кому нужна была помощь, и терпел этого идиота, неделями изображающего королевскую занозу в заднице. Мне плевать на то, что ты сделал. Мы будем очень рады видеть тебя здесь. — А мне для этого надо будет стать оборотнем? — спрашивает Клинт. — Я, конечно, не имею ничего против… то есть, я не то чтобы хочу… правда, оборотень звучит чертовски круто, но это… немного странно. — Нет, тебе не обязательно становиться оборотнем. У нас в городе и люди живут. Ты уже встречался с Тони и Тором. — Тор — человек? — растерянно моргает Клинт. — Скорее всего, — пожимает плечами Баки. — Я не спрашивал. — Хм, — Клинт хмурится, глядя на него. — Ты правда хочешь, чтобы я остался? — Ты знал это еще до того, как появились твои друзья, — отвечает Баки. Пальцы Клинта у него на спине застывают, но потом возвращаются к вырисовыванию кругов. — Все зависит от тебя. Баки кажется, что до сегодняшнего дня в жизни Клинта не было момента, когда он самостоятельно принимал бы решения. Как это должно быть страшно — чувствовать себя таким одиноким. Баки помнит чувство, охватившее его, когда порвалась его связь со стаей, но даже тогда у него была цель — выбраться оттуда, разорвать им глотки и вернуться домой. Клинт же выглядел так, будто оказался в открытом море без компаса в пасмурную ночь. — Все нормально, это не обязательно должно быть навсегда, — тихо говорит он, запихивая поглубже все свои мысли о том, что это и вправду могло когда-нибудь закончиться. — Попробуй, вдруг понравится. — Я уже знаю, что мне здесь нравится, — медленно говорит Клинт. — Я просто… Мне нужно будет где-то жить, где-то работать и… документы, — его взгляд становится испуганным. — Расслабься. Мы справимся, — улыбается Баки. — У тебя все хорошо. Ты в безопасности. За тобой больше никто не гонится. У нас полно времени. Клинт задумывается, а потом начинает ухмыляться. — Хм… Да, хвостатый, времени у нас дохрена. Баки закатывает глаза, а Стив стонет. — Ты уверен, Бак? — спрашивает он. — Он тебе правда нужен? Баки строго смотрит на него, а потом обнимает обеспокоенного Клинта. — Он мне нравится, — говорит он. Стив тут же начинает выглядеть ужасно самодовольным, как будто он с самого начала знал, что все так и будет. — Я схожу за Брюсом, — продолжая ухмыляться, говорит он и уходит. — Так что, мы… э-э-э продолжаем? — спрашивает Клинт. — Если захочешь, — отвечает Баки. Клинт уже сказал «нет». Что, если он просто… не хочет? — Знаешь, я почти уверен, что это ужасная идея. — Наверняка, — кивает Баки. — Правда, ты голый. — Рад, что ты заметил. — И ты спас мне жизнь. — Я сделал это не для того, чтобы ты… — Знаю, знаю… Ты — мудак. Но ты из тех мудаков, которые заботятся обо всех и бросаются в толпу бандитов, чтобы спасти меня, и которые слушают, что я говорю. А еще я из достоверных источников знаю, что Стив отлично разбирается в людях, так что думаю, если ты ему нравишься, то с тобой все в порядке. К тому же мне ты тоже вроде как нравишься. — И ты мне. — И еще, — говорит Клинт, сосредоточенно гладя Баки по волосам, словно сравнивая их с волчьей шерстью. — В детстве я мечтал о собаке. *** Летний праздник в Таймли — это грандиозное событие. Город украшают флагами, перекрывают улицы, устанавливают на них лотки и киоски с изготовленными вручную товарами — от простых украшений до витражных столиков. Бар тоже выходит на улицу, и кажется, что у всех в городе есть гриль — Клинт в жизни не видел столько ребрышек. Он бродит по улицам, восторженно осматриваясь вокруг. Это напоминает цирк: запах попкорна и сахарной ваты, улыбки детей. Ему нравится окружающая его толпа радостных, смеющихся людей. Тут есть даже несколько небольших каруселей, играющих механическую музыку. Есть занятия и для тех, кто в волчьем обличье. Теперь, когда Клинт в курсе, здорово видеть всех этих волков и других животных. Однако политика «никаких обращений на улице» продолжает действовать, поэтому Клинт видит на площади несколько палаток для «обращения». Первой он встречает Наташу, стоящую в длинной очереди возле чана с водой. — Что это? — спрашивает он. Она, ухмыляясь, поднимает бровь и показывает пакет с фасолью. — Это «Намочи шерифа». Цель одна — сделать так, чтобы Стив упал в воду. — Как видишь, это почти самый популярный аттракцион, — хищно прищуриваясь говорит Дарси. — Нужно попасть мешком с фасолью на рычаг, — продолжает Наташа. — Если повезет, Стив упадет и промокнет. — Какая жалость… — ехидно добавляет Дарси. Клинт смотрит на Стива. Тот, улыбаясь, сидит на небольшой платформе над емкостью с водой. Вперед выходит маленькая девочка, сосредоточенно прицеливается и бросает мешочек. — Давай, Кэсси! — поддерживает ее Дарси. Фасоль падает в воду, и раздаются звуки всеобщего разочарования. — Ты должен сыграть! — говорит Дарси, хватая Клинта за руку. — Я видела, что ты творишь с дротиками, ты точно не промахнешься. — Я никогда не промахиваюсь, но… слушай, может, потом. Я ищу Баки. Наташа с Дарси обмениваются непонятными взглядами и принимаются ухмыляться шире. — Он в восточной части города, — говорит Наташа. — Поверь, ты поймешь, где, когда увидишь. — Спасибо, — Клинт снова смотрит на Стива, спокойно выносящего всеобщее желание его окунуть. — Ну… удачи, наверное. Дарси показывает ему большой палец. Клинт поворачивает на восток и идет мимо небольшой группы волков и других животных, играющих в какую-то продвинутую версию пятнашек. На другой стороне улицы Тор устроил турнир по армрестлингу. Клинт не знал, было это так задумано, или аттракцион возник совершенно спонтанно. Он стоит достаточно долго, чтобы увидеть, как мисс Картер — библиотекарь — побеждает друга Тора — Фандрала. Клинт восхищенно качает головой и отправляется дальше на восток. Через несколько шагов он практически врезается в большую механическую руку, которую видел у Тони в мастерской. Она ездит по кругу и при помощи висящего на ней плаката зазывает людей на гонки роботов. Когда Клинт доходит до места проведения этих самых гонок, они больше похожи на что-то вроде зоопарка для домашних животных-роботов, чем на гонки. Тони вздыхает и объявляет, что все роботы уволены. Дальше на востоке ничего нет, кроме кабинок для поцелуев. Клинт останавливается, потому что такого точно не ожидал. Кабинки для поцелуев — это вообще-то обычные столы, накрытые большими листами бумаги с нарисованными на них губами и сердечками различных оттенков розового. Всего столов четыре, но заняты лишь два, и к каждому тянется по аккуратной, ровной очереди. И это совершенно нормально, а вот то, кто сидит за одним из столов… — Это началось в прошлом году, — раздается голос справа от Клинта. Он поворачивается и видит Джейн, ветеринара… или доктора… или как там называют врачей для оборотней. У нее в руках огромная кружка с кофе, и при других обстоятельствах Клинт непременно спросил бы у нее, где она такую взяла, но сейчас у него есть более насущные вопросы. Например, как Сэм и Баки оказались за столами для поцелуев. — Они поспорили, кто больше заработает. — И что? — спрашивает Клинт. — Ничья. В конце концов остался один Стив, и каждый попытался убедить его поцеловать именно себя. Но Стив чмокнул обоих, и его уволок возмущенный Тони, — она вздыхает. — Пятнадцать, Барнс, — выкрикивает Сэм. — А у тебя сколько? Десять? Баки сердито смотрит на него, а это значит, что, скорее всего, Сэм прав. — Так не пойдет, — качает головой Клинт. — Сколько стоит поцелуй? — спрашивает он у Джейн. — Доллар, — отвечает та. — Ну… — говорит Клинт, — у меня есть двадцатка. Он подходит к очереди Баки и принимается терпеливо ждать. — Семнадцать, — через какое-то время кричит Баки. — Двадцать, — отзывается Сэм, встряхивая банку с четвертаками. — Послушай сладкий звон успеха. Пацан, стоящий перед Клинтом, смущенно трет шею, потом наклоняется, и Баки чмокает его в щеку. Клинт следующий. От улыбки увидевшего его Баки Клинт почти тает, но ему хватает духу шагнуть вперед и продемонстрировать ему двадцатку. — И на сколько же поцелуев я могу рассчитывать? — Ты хочешь заплатить за поцелуи моими же деньгами? — спрашивает Баки. — Ну, мне стыдно, что я снова обыграл тебя в дартс, поэтому я решил вернуть их тебе, — пожимает плечами Клинт. — Двадцать баксов, да? — уточняет Баки, когда Клинт запихивает купюру в банку. — Ага. Это ведь двадцать поцелуев? Баки смотрит мимо него на людей. — Боюсь, мы можем сильно задержать очередь, — вздыхает он. — А это плохо отразится на бизнесе. — Ну, думаю, сейчас я возьму один, а остальные будешь должен, — говорит Клинт. — Я даже могу предоставить тебе рассрочку. Если захочешь. — Звучит неплохо, — улыбается Баки и берет его за руку. Прижав к запястью большой палец, слушает пульс, потом подносит руку к носу и нюхает. Клинт постепенно привыкает к этим волчьим штукам, хотя они все еще кажутся ему довольно странными. Баки поворачивает его руку и, подняв бровь, нежно прикасается губами к костяшкам пальцев. Клинт вздрагивает от нахлынувших ощущений. — Остальные девятнадцать отдам позже, — говорит Баки. — Я освобожусь через час. — Буду ждать, — подмигивает ему Клинт и отходит. Улыбающаяся Джейн качает головой. — Тридцать восемь, Уилсон, — кричит Баки. — Не считается, Барнс! *** К огромному разочарованию Тони Клинт не участвует в соревновании по поеданию пиццы, но возвращается, чтобы намочить шерифа. — Ты уверен, что хочешь этого, Клинт? — кричит Стив. — Конечно! — в ответ кричит Дарси. — Подумай хорошенько, — продолжает Стив, игнорируя ее. — Никогда не делал этого и не стану начинать, — отвечает Клинт и бросает мешок. Тот попадает прямо на рычаг, и платформа накреняется, роняя Стива в воду. Вокруг раздаются радостные вопли. Стив, отплевываясь, выныривает, и его майка предсказуемо облепляет тело, как вторая кожа.  — Не знаю, над чем ты смеешься, Романофф, но ты — следующая, — говорит он. Баки находит Клинта на ипподроме роботов. Тот пытается убедить своего робота гнаться за лазерной указкой, а не натыкаться на стены, как тому, видимо, хочется. Баки присаживается рядом и целует Клинта в плечо. — Это два. Клинт оборачивается и долго смотрит ему в глаза. Потом отдает указку сидящему рядом парню. — Используй ее с умом, — вставая, говорит он. А потом его тащат подальше от толпы и прижимают к кирпичной стене в узком проулке. — И сколько же поцелуев я тебе должен? — спрашивает Баки, проводя пальцем по его губам. — Миллионы, — отвечает Клинт. — Тысячи. — Ты же понимаешь, что это меньше миллионов? — спрашивает Баки. Клинт закатывает глаза. — Дело не в этом, — нетерпеливо говорит он. — Просто поцелуй меня уже, — он наклоняется к его губам, но Баки снова прижимает его к стене. — Правила целовальной будки гласят, что поцелуй инициирует сидящий в будке. Это довольно важный момент. — Я не очень умею следовать правилам, — ухмыляется Клинт. — Тогда, мне нужно будет тебя научить. Следующий поцелуй попадает в ключицу Клинта. — Три, — объявляет Баки, а потом чмокает его в нос, отчего Клинт свирепеет. — Четыре. Затем идут по одному в каждую щеку, в горло и три вверх по шее к уху, где Баки берет его мочку в зубы и осторожно прикусывает. — Одиннадцать, — тяжело дыша, говорит Клинт. Баки улыбается. — Это был не поцелуй. А вот это — поцелуй, — он задирает его футболку и целует в самый центр груди. — Теперь одиннадцать. Еще четыре получает живот, а затем Баки облизывает его пупок и отстраняется. — На случай, если тебе интересно, это тоже был не поцелуй. — Да пошел ты, — шипит Клинт. Баки ухмыляется. Целует его соски, а потом проводит по ним языком. — Вокруг… дети, — говорит Клинт и бьется головой о стену. — Они заняты, — отвечает Баки и целует его в кадык. — Восемнадцать. Ну как, нравится тебе играть по правилам? Клинт стонет, а Баки берет его за руку и нежно целует в запястье.  — Девятнадцать. Баки отпускает его руку и тяжелым взглядом оглядывает с головы до ног. — Куда я должен поцеловать тебя в следующий раз? — придвинувшись ближе, чтобы Клинт почувствовал его дыхание у себя на губах, спрашивает он. — Могу предложить на выбор сразу несколько мест, — отвечает Клинт, и Баки улыбается. — Думаю, можешь, но у меня есть идея, — он выпрямляется и прикасается губами к его лбу. Это удивительно интимно для чего-то настолько целомудренного, поэтому Клинт закрывает глаза и наслаждается ощущениями от губ Баки на своей коже и от его тела — теплого, твердого и уверенного, — прижимающегося к нему сверху донизу. — Двадцать, — выдыхает Клинт. — Двадцать, — кивает Баки, а потом продолжает: — В кабинке для поцелуев вводится новое правило. — Какое? — Тебе больше никогда не придется платить. Он наклоняется, и их губы, наконец-то, встречаются. Клинт открывает рот, и тогда встречаются их языки. Клинт берет Баки за локти и поворачивает спиной к стене. Это не первый их поцелуй. После того, как Стив разобрался с цирком, они с Баки довольно быстро пришли в себя и целых два дня провели, не вылезая из койки. Но даже после этого Клинт не мог поверить, что это происходит на самом деле. Поверить, что у него и правда есть все это: его руки, гладящие Баки по спине, его пальцы, запутавшиеся у него в волосах, горячие и требовательные губы Баки, постанывающего каждый раз, когда Клинт находит то, что ему особенно нравится, давление ноги Баки, толкающейся между его бедрами прямо туда и так, как ему хочется. — Эй, вы двое, это семейный праздник, — раздается голос Сэма, и Клинт оттаскивает себя от Баки. — Я годами терпел вас с Наташей в полнолуние, — бросает Баки. — Полнолуние — только для взрослых, — назидательно сообщает Сэм, складывая руки на груди. — Не вынуждайте меня брать шланг. — Ладно, — кивает Баки. — Клинт, у тебя все еще есть та комната в пансионе? — Ага, — отвечает Клинт, исследуя губами его шею. — О, нет. Нет-нет-нет, — стонет Сэм. — Я только что поменял простыни, Барнс. Не смей. Баки ухмыляется Клинту. — Хочешь убраться отсюда? — Думал, ты никогда не спросишь. Сэм выкрикивает им вслед несколько вялых оскорблений, а они, держась за руки как похотливые подростки, убегают прочь. — Эй, — говорит Клинт, когда они выбираются из толпы. — Что? — оборачивается Баки. — Как думаешь, в следующем году я смогу продемонстрировать стрельбу из лука или что-то в этом роде? — спрашивает он. Баки усмехается и снова целует его в губы. — Думаю, сможешь. — Класс… Баки продолжает тащить его к пансиону, но Клинт на мгновение притормаживает. — Я рад, что остался, — говорит он. — И это, определенно, взаимно.