7 грехов

Удивительно, но Фёдор быстро пришёл в себя после травмы. Когда они подъехали к дому, он мог спокойно дышать и говорить. Дом стоял на самом краю города, неподалёку от реки. Рядом с ним чернел лес и шёл ледяной тропинкой ручей, переходящий в небольшой прудик в низине. Само здание было небольшим, но двухэтажным, крепко сколоченным из дерева, карнизов, окон, балок, кирпичного фасада, черепичной крыши, нескольких каменных труб, балконов, колонн, чугунных перил. За домом, со стороны леса, располагался не то, чтобы сад, скорее простая лужайка. Слева стояло сияющее новой краской здание поменьше, с тяжёлой деревянной дверью и несколькими засовами, железным замком. Совсем с краю ютился небольшой амбар. Экипаж подъехал к резным воротам и остановился. Жнецы спешились и дошли до дома, поднявшись по ступенькам. Фёдор отворил дверь, проскальзывая внутрь и придерживая ту для остальных. Компания столпилась на пороге. Перед ними предстал большой роскошный холл. Один из коридоров поворачивал направо, ещё один – прямо, пару дверей было слева. Чуть поодаль шла широкая лестница, поднимающаяся к открытому коридору, уходящему по второму этажу. Всё сияло чистотой. Было мертвецки тихо. - Добро пожал… Фёдор сделал шаг и замер. Стоп. Разве… Он присел, осторожно коснувшись пальцами пола и поднеся к лицу, вдыхая запах. «Хлорка…? Но откуда… Погодите…» Он сделал несколько шагов вперёд. Доски под ногами предательски скрипнули. - Осторожно, сзади! – крикнул Саша. Фёдор не успел среагировать. Чёрная тень, выскочившая из соседней двери, резко сбила его с ног, заставив рухнуть на пол. Жнеца схватили за ворот, чуть приподняв и угрожающе занеся перед лицом лезвие кухонного ножа. - Дёрнешься и я тебе глаза вырежу, тварь! Все замерли. Глаза Фёдора округлились. Он в полном непонимании смотрел на нависающую над ним девушку с длинными каштановыми волосами, изумрудно-зелёными глазами, в болотного цвета платье и кожаных сапогах на шнуровке. Та пару секунд смотрела на него с жгучей ненавистью, но затем выражение её лица изменилось сначала на испуганное, а затем на восторженное. - Господин Фёдор! – воскликнула она, кидаясь мужчине на шею. – Вы вернулись! - Что… - жнец так и продолжал лежать на полу, не понимая, что происходит. – Что… Что ты здесь делаешь?! Он резко сел. Девушке пришлось отстраниться. - Я же послал тебя в деревню! И сказал быть там, пока сам за тобой не приеду! - Справедливости ради, я была в деревне. Но подумайте сами…! Там холодно и мерзко! И менталитет! Местные бабушки пытались меня замуж за пастуха выдать… За пастуха, Фёдор Викторович, за пастуха…! - От них всегда было больше проблем, чем пользы… – Фёдор потёр переносицу. - И сколько ты там была? - Ну… День. Или полтора. Но поймите меня правильно. Кто же будет приглядывать за хозяйством? - Я поручил это Яковым. - Этим лоботрясам? Шутите? И дня не прошло, как я вернулась, а у них уже полный бардак – еда съедена, кровати не заправлены, везде пыль, ещё и надымили, заразы. Пришлось перемывать всё по новой. Ещё и этот приходил… Старикашка… - девушка поморщилась. – Опять… Всё норовил утянуть что побольше. А когда я его ловила, начинал твердить, что сыну его старшему нужна невеста, вот он и… Фёдора и девушку синхронно передёрнуло. - Что ж я всем так нужна то… Тут зеленоглазка наконец заметила жнецов. - О, а это кто? - Это наши иностранные гости. И они не понимают русского. Так что, пожалуйста, слезь с меня, иначе нас могут не так понять… - Ой…! - девушка вскочила, тут же помогая ему подняться. – Простите. Кхм… Она откашлялась. - Раз два, раз два, проверка, - произнесла она на чистейшем английском. – Так лучше? - Определённо. - Хорошо. - Итак, это… - Фёдор поморщился, потирая сломанную ключицу. – Это Полина, моя служанка. - Здравствуйте, я Полина, и я работаю за хлебушек, - девушка театрально поклонилась. - Не трепись, я предлагал тебе оплату. - Что вы, работать на вас – уже награда, - отмахнулась девушка с милой улыбкой. – Дорогие господа. Мы очень рады вашему приходу. Особенная вам благодарность от меня за то, что вы топчитесь своими грязными ботинками по полу, который я так старательно драила в течении трёх часов... У девушки дёрнулся глаз. Жнецы как один резко отступили назад к порогу. - Спасибо, - с такой же любезной улыбкой сказала она. - Леди Полина… Через толпу кое-как протиснулся Алексей. - Добрый день. - О, Алексей Евгеньевич! Рада вас видеть! Как вы, как здоровье? Выглядите… Менее мёртвым, чем обычно, - заметила она. Ренато аж подавился. - Спасибо, у меня всё в порядке… Вы… Выполнили мою просьбу? - Просьба? Ах да! – девушка щёлкнула пальцами и скрылась в соседней комнате, вынеся оттуда тряпичную сумку со свёртком внутри. – Вот, держите. Я поменяла нити, залатала подкладку кое-где, отполировала пуговицы… По поводу пуговиц – там на правом рукаве одной не хвата… - Так и должно быть, - заверил её Ал. – Спасибо большое. Повисло молчание. - К слову… у Фёдора Викторовича травма – ему сломали ключицу. Надо бы перебинтовать, чтобы правильно срослось, иначе придётся вести его в больницу. - У господина… что? Девушка медленно повернулась к Фёдору. Её глаза постепенно наполнялись гневом. Жнецам вдруг показалось, что очертания тени служанки на стене стали ещё чернее, чем прежде. - Д… Да брешет он всё! Всё не так, как ты думаешь! – примирительно замахал руками Фёдор. – У меня действительно ушиб, но это не более чем… Не более чем… - Не более чем что? – девушка угрожающе изогнула брови, смотря мрачным взглядом. - Да я поскользнулся…! - Ааа, - Полина подняла голову. – То есть насечки на подошвах ваших сапог, которые я делала до полночи и благодаря которым они теперь даже по египетскому маслу не скользят, прям совершенно не помогли, да? Фёдор резко приподнял сапог, обхватив каблук и осматривая подошву. На них и впрямь были насечки, старательно вырезанные лезвием, меж которых забился снег. - Эээ… - Вы ведь даже не заметили, да? – вздохнула Полина. - Заметил, честно! Просто… Эм… они… - Ну сколько можно? Вы каждый год влезаете в эти дурацкие крестьянские драки, ну зачем? А если с вами что-то случится? Что я буду делать? – всплеснула руками служанка. – Что мне со всем этим делать? С домом, с «демонами», с вашей работой…! Вы ведь не бессмертны в конце-то концов! Ренато вновь подавился смехом. - Ну Полин, ну послушай… - Фёдор осторожно взял её руки. – Последний раз, честное слово. - Этот «последний раз» был уже трижды! – прошипела горничная. - Ну всё, хватит. Фёдор тихонько щёлкнул её по лбу. - Пошутили и хватит, - серьёзным голосом сказал он. – Приготовь нашим гостям чай. Они устали с дороги. Девушка поджала губы, сдержанно кивнула, и, сердитым взглядом смотря на него, отошла к соседней комнате. - Я слежу за вами, - буркнула она, медленно скрывшись в проёме. Фёдор выдохнул. - Эй! – вздрогнул Ал, когда ему прилетел подзатыльник. – Да за что? - Тебя не учили держать язык за зубами? – поинтересовался Фёдор. – Надо ж так сразу было растрепать, что я дрался, да? Ещё друг называется… И тут внезапно Ал резко схватил его за белоснежный шейный платок, дернув на себя. - Мы. С тобой. Не. Друзья, - оттачивая каждое слово прошипел жнец. Фёдор, чуть вздёрнув голову, холодно посмотрел на него из-под прикрытых ресниц. - Ну-ну, спокойнее, - его глаза сверкнули. Он медленно разжал пальцы Ала, заставив того отпустить платок. – А то порвёшь мой подарок. Алексей отшатнулся, резко сдёрнув новые перчатки и с ледяным взглядом швырнул их прямо Фёдору в лицо. А после резко развернулся, скрывшись в коридоре. «Держал при себе свои дуэлянтские замашки…» Шатен недовольно поморщился, поправляя помятый платок и повернувшись к гостям. - Верхнюю одежду можете повесить вот тут. Полина потом счистит снег. Проходите. Он махнул рукой, приглашая всех внутрь. Гостиной оказалась просторная комната с множеством кресел, обитых кожей. Неподалёку стоял диван, на полу лежал персидский ковёр. Окна обрамляли шелковые шторы. Мебель из красного дерева была инкрустирована золотом. Всё вокруг сверкало чистотой и дороговизной. Не смотря на всю эту роскошь, Уиллу было как никогда уютно. В доме витала атмосфера провинциального английского охотничьего домика, в котором вместо картин на стены вешают оружие и шкуры зверей. Где дворяне собираются, чтобы отдохнуть, выпить, поговорить о политике, а потом запрячь лошадей и отправиться в лес гонять оленей. А их жёны в это время играют в крокет, гуляют по налитым изумрудной свежестью лужайкам или греют руки в новых меховых муфтах. Вся компания расселась по креслам. Только Леон занял диван, запрокинув голову и разметав волосы по спинке. - Чай, - тихонько сказала Полина, зайдя на порог и ставя поднос с чашками на столик. - О, благодарю, - мягко улыбнулся Фёдор, взяв протянутую ему чашку с блюдцем. - Пока вы отсутствовали, приходила почта, - сообщила девушка, раздавая чашки. Затем она достала из кармана фартука стопку конвертов, протянув их Фёдору. Тот начал листать, бегая глазами по отправителям. - Так, Яковы… Это из департамента. А это приглашение… в театр. Так и думал. Они же знают, что я не люблю «Ромео и Джульетту» … Ещё приглашение. М, у кого-то банкет. Так, приглашение, приглашение, приглашение, кто-то умер, приглашение… Почта? – жнец вскинул брови. – Полина, дай… Девушка молча протянула нож для писем. Шинигами кивнул, распечатав письмо и бегло прочитав. - Посылка пришла! – радостно воскликнул он. – Та самая, я её два месяца ждал! Нужно будет сходить, забрать её. - Я могу сходить, - сказала девушка. - Не стоит, она тяжёлая, ты не унесёшь. - Унесу, – возразила Полина. – Я сильнее, чем вы думаете. - Там холодно, - вздохнул Фёдор, посмотрев на неё. – Может, правда не стоит? - Да ладно вам, - девушка пожала плечами. – Пожалуйста, просто подпишите бумагу, что я от вас. Я быстро, честно. Фёдор потёр переносицу, взяв бумагу и перо. - Ладно… Только осторожнее там… Уилл, сидящий в одном из кресел, незаметно разглядывал Полину, так как этого не удалось сделать на пороге. Бледная девушка, болезненно-худая, с выпирающими ключицами и рёбрами, тонкими руками и ногами, такими же тонкими бровями и бескровными губами. Ростом была где-то с Сенши – ниже Фёдора на пару сантиметров. Длинные тёмно-каштановые волосы, ныне старательно убранные в тугую косу до пояса и подвязанные зелёной лентой, в тон горничному платью. Белоснежный фартук, хоть и порядком застиранный. На ногах, на удивление, не туфли, а крепко зашнурованные кожаные сапоги. На шее висел ни то кулон, ни то бутылёк с чем-то белёсым внутри. Служанка обернулась, мельком глянув на жнеца своими большими болотными глазами. А затем тепло улыбнулась. Уилл вздрогнул, тут же отведя глаза. Полину нельзя было назвать Афродитой. Но такая лучезарная улыбка делала из невзрачной девчушки настолько прелестное зрелище, что все намарафеченные, размалёванные лучшей косметикой и облачённые в шелка аристократки отступали перед этой простой естественной красотой. - Вам нравится чай? - Что? - Чай. Вам нравится? – повторила Полина. - А, да… Очень вкусно, - кивнул англичанин. - Вот, держи, - Фёдор протянул ей бумагу. – И не забудь трость, пожалуйста. Девушка поклонилась, выскочив в прихожую и запахиваясь замшевым серым плащом, прошитым мехом изнутри. - И шапку надень! – крикнул Фёдор, склоняясь в сторону коридора. - Да я быстро, - отмахнулась она. - Быстро? На улице минус пятнадцать, а тебе топать чуть ли не через весь район. Быстро надела шапку! – резко ответил он. - Но… - Живо! Иначе сейчас как выйду и… - Ладно, ладно, я поняла! Девушка тут же напялила шапку, схватив стоящую в углу трость с набалдашником в виде сойки, и выскочила за дверь. Фёдор снова потёр переносицу. - Я так когда-нибудь с ума сойду… - проворчал он. - Фёдор… послушай… Меня мучает один вопрос, - начал Уилл. – А она… кто? Тоже жнец? - Что? Нет, она обычный человек. У неё от природы глаза зелёные. - Тогда почему она нас видит? По сути она не должна была… Обычные люди не видят нас. - Видят. Но только если находятся одной ногой в могиле… - ответил Фёдор. Полина быстро бежала по улице, петляя между прохожими. Мороз колол щёки и покрывал инеем ресницы. Но девушка уверенно свернула на одну из оживлённых улиц, выбираясь в сторону центра города. - Таковыми людьми можно считать контрактёров. А также… - Больных? – прервал его Саша. - И что-то мне слабо верится, что Фёдор бы держал рядом с собой контрактёра, - заметил Ренато. - Вы правы, - ответил тот. - Значит… Девушка свернула ещё раз, потирая спрятанные в рукавицы руки. Она обошла толпу, проскользнув мимо лавки. Но тут же резко врезалась в фонарный столб. - Мнф! – Полина вцепилась в него, потирая ушибленное плечо и болезненно жмурясь. - С вами всё хорошо? – обеспокоенно обратился к ней мужчина, стоящий рядом. - Всё… Нормально, - уверила его служанка. – Я просто поскользнулась… Внезапно по её спине пробежали мурашки. Девушка замерла. Сердце забилось в два раза быстрее. Всё тело охватила паника. «Нет… Нет, нет, нет, только не сейчас!» Девушка отшатнулась от столба, проскочив мимо мужчины и юркнув в ближайшую пустую подворотню. Она отбежала подальше от людной улицы как раз вовремя. Грудную клетку начало медленно сжимать. Девушка прижалась спиной к каменной стене и медленно сползла по ней вниз, прижав к себе ноги. Колотящимися от паники руками она вынула из кармана белоснежный платок, вжав его в свои губы. - И какая у неё тогда болезнь? - Кхгх! Раздался спёртый надрывный кашель. Платок окрасился багрянцем. - Кгф! Кгх! – Полина сжалась в комочек у каменной стены. Ткань пропитывалась алыми разводами, пачкая рукавицы. Служанка быстро скинула их, чтобы на тех не осталось следов, перехватывая влажный платок вмиг оледеневшими пальцами. Хотелось так и остаться лежать – тут, на холодной земле. Лишь бы этот кашель прекратился, лишь бы просто заснуть, замёрзнуть насмерть, чтобы было спокойно, чтобы боли не осталось. Но тут она краем глаза заметила выпавшую вместе с платком бумагу, на которой витиеватым гордым подчерком была выведена чернеющая подпись. Самая красивая в мире подпись… Девушка сжала руки в кулаки, решительно тря чистым краем платка окровавленные губы. - Мне… сказали быть осторожной… Мне…! Кгх! – прорычала она. – И я не сдохну здесь…! Мне! Я обещала, что принесу господину посылку! С этими словами она резко сорвала с шеи пузырёк, вытряхнув из него пару таблеток, закинув их себе в рот и с усилием проглатывая. - И я…! Чёрт возьми…! Сдержу обещание…! – воскликнула она, решительно беря трость исхудавшими руками, опираясь на неё, поднимаясь на ноги. Девушка взяла бумагу, вышвырнув на землю кровавый платок, надевая рукавицы и отряхиваясь от снега, а затем решительно направилась к выходу из подворотни, делая вид, что ничего не произошло. Она в порядке. - Чахотка, - ответил Фёдор. - Ещё с раннего детства. - Что-то долго её нет… Не свалилась ли где по дороге… – нахмурился Ал. – Надо было тебе с ней пойти. - Думаешь, помогло бы? Она бы сделала всё, чтобы я не пошёл. А даже если б и пошёл, ты же знаешь, что бы было дальше. Эта молодёжь, они просто… Невыносимы… Упрямы и… - Так настаивай на своём ради её же блага. В конце концов, ты ей… - Хватит, - устало перебил его Фёдор. – Не тебе мне советы давать. Это не твоё дело, не лезь. - В конце концов… кто? – вскинул брови Ренато. Фёдор аж выронил блюдце, мгновенно вспомнив про иностранных коллег. То упало на пол и раскололось на несколько частей. - Господин, я принесла…! Из прихожей раздался шум. Полина зашла на порог, скидывая заснеженный плащ, шапку и варежки, заходя в гостиную с большим деревянным ящиком. - А что… - её взгляд упал на осколки блюдца. - Ничего. Неси сюда, - махнул рукой Фёдор. Полина поставила ящик на пол и открыла крышку. - О да… Фёдор с хищной ухмылкой достал из ящика сияющий серебром арбалет и одну из лежащих в кожаном колчане стрел. - Реставрация заняла достаточно долгое время, однако оно того стоило, - мужчина оглядел оружие, зарядив стрелу и резко выстрелив куда-то в сторону. Острый наконечник завис в сантиметре от глаза Саши. Жнец не сразу понял, что произошло. Только потом он заметил Ала, склоняющегося к креслу и схватившего стрелу тремя пальцами, не давая ей пробить линзу очков. - Молодец, - одобрительно улыбнулся Фёдор. – Реакция что над… Внезапно Полина склонилась к нему, что-то тихо сообщив на ухо. Фёдор нахмурился, выслушивая её. - Я разберусь, - ответил он, когда девушка закончила говорить. - Спасибо… Ала немного насторожил напряжённый тон Фёдора. - Что-то случилось? - Передай в департамент, чтобы они прислали мне письмо через городскую почту. Это важно. - Письмо? Понял, - Ал кивнул. – А какое? - Любое, - мрачно ответил Фёдор.