***
Они познакомились на первом курсе, когда Феликс немного растерялся в столовой. Он только переехал из Австралии и никого не знал, а сидеть одному не особо хотелось. По суровым школьным правилам, если ты сидишь один, то ты нечто вроде посмешища, а Феликс таковым не являлся. У себя дома он был довольно популярен, его стол был всегда заполнен людьми, но тут была не Австралия. В Сеуле он ещё не успел ни с кем подружиться, вот и стоял как истукан с подносом в руке, беспомощно озираясь по сторонам. — Что ты стоишь столбом? Движению мешаешь, — буркнули сбоку. Когда Феликс обернулся, то увидел перед собой забавного паренька с пухлыми щеками. Несмотря на то, что он пытался выглядеть раздражённым, по глазам было видно, что это не всерьёз. Феликс слегка замялся. — Я, ну, в общем… — Какой у тебя прикольный акцент! — радостно воскликнул парень. — Сядешь со мной? Он не мог понять каким образом это подобие грызуна распознало его акцент за три неполных слова, но быстро кивнул и последовал за новым знакомым. За его столом сидели еще два человека, которые абсолютно не выглядели удивленными тем фактом, что этот парень привел кого-то с собой. — Ребята, это… — он закашлялся и в панике посмотрел на Феликса. — Феликс, — улыбнулся Ли. — Именно, это Феликс, — завершил парень, абсолютно не смущаясь. Взгляды устремились на скромную персону австралийца и он моментально покраснел. К счастью, ситуацию опять спас новый знакомый. — Что за гадостью ты питаешься? — спросил он, без стеснения рассматривая обед Феликса. — Это просто овощи, почему гадость-то? — Кто в двадцать первом веке ест овощи? — начал возмущаться забавный парень. — Прогрессы в технологиях дошли до того, что можно покупать пиццу и греть её в микроволновке. — Некоторые заботятся о своем здоровье, Джисон. Ага, значит его зовут Джисон. Феликс посмотрел на человека, который говорил и словил на себе очередной любопытный взгляд. Один из друзей Джисона был смазливым блондином с необычайно пухлыми губами, и Феликс чуть было не словил краш. Чтобы не пялиться, Ли сразу перевел взгляд на второго друга Джисона, просто для того, чтобы обнаружить то, что он еще красивее первого. Пронзительный взгляд, изящный нос и строгое выражение лица. Он был похож на преподавателя математики. На такого, который унижает студентов и ставит всем неуды без исключений. — Меня Минхо зовут, — представился он. — А, точно! — Джисон виновато посмотрел на Феликса, пытаясь дать понять взглядом о том, что он не специально делает это всё неловким. — Это Минхо, а вон тот Хёнджин. Обаятельный блондин приветливо помахал рукой. — На кого учишься, Феликс? — Литература и перевод. Это было до невозможности комично. Он плохо говорил на корейском, но зачем-то решил поступить в Сеул на переводчика. Что у него вообще с головой? И не один он нашел ситуацию забавной. — Готов поспорить на то, что тебя выкинут отсюда через неделю, — хихикнул Джисон, погружая в свой рот неприлично большой кусок пиццы. — Ничего меня не выкинут, — ощетинился Ли. — У меня только с акцентом и произношением проблемы. Грамматика получше твоей будет. — Откуда ты знаешь, какой у меня уровень языка? Может я тоже на твоем направлении, м? — У меня на направлении таких идиотов нет, — закончил Феликс, моментально чувствуя вину за произнесённые слова. Кто его просил язвить человеку, который спас его от публичного позора и приветливо пригласил с ним поесть? Прежде чем Феликс успел бросить корявые извинения, послышался смех. С удивлением он обнаружил, что смеётся сам Джисон. — Даже не сомневаюсь. Меня, кстати, зачислили только потому что я разревелся на глазах у приемной комиссии. — О, это правда! — подхватил Хёнджин, будучи очень счастливым от происходящего. — У него были слишком низкие баллы для бюджета, и этот идиот решил заплакать, чтобы вызвать жалость. И ведь действительно сработало. — Просто позорище, — вставил Минхо. Осознав то, что его не пошлют куда подальше, Ли немного расслабился и позволил себе хихикнуть над сомнительными методами Джисона. Дальше всё пошло как по маслу. Они болтали всю перемену, иногда отвлекаясь на проверку социальных сетей, пытались отговорить Джисона от четвертого куска пиццы (плоттвист: не удалось) и просто спокойно проводили время. Феликс впервые с приезда почувствовал, что ему рады. Его сосед по общежитию был конченым мудаком и, скорее всего, ярым националистом. Как только он услышал речь Ли, сразу же купил занавеску, которая теперь разделяла их комнату на две части. А подружиться с кем-то вне университета Феликс так и не смог. Тут не было такого духа как в Австралии, люди были скрытными, необщительными и кидали на незнакомцев странные взгляды. Нельзя было просто подойти к кому-то на фудкорте и спросить инстаграм, а жаль. Джисон с его глупым смехом и забавным поведением напоминал Феликсу о доме. Его друзья тоже казались прикольными и Ли был очень рад тому, что они спросили его номер прежде чем разойтись на лекции. К концу первого учебного дня, Ли Феликс с гордостью стал частью странного группового чата под названием NYA. Он часто задавался вопросом: как бы обернулась его жизнь, если бы Джисон не подошёл к нему в тот день? Может, он бы сблизился с другими ребятами и нашел бы свою любовь в виде симпатичной девушки. Может, он стал бы одиночкой или, например, заучкой. Все было возможно, но жизнь решила по-другому. Из семнадцатилетних подростков они каким-то образом выросли в двадцатилетних недовзрослых. Внешность менялась, они немного возмужали, но характер остался ребяческим. Особенно у Джисона. Этот человек не умел молчать, сидеть на месте без дела и, разумеется, прилежно учиться. Вся жизнь Хан Джисона состояла из беспричинного веселья, а потом нытья из-за долгов по учебе. Он гордо именовал себя архитектором столетия, хотя, по факту, еле поспевал за программой. Да и Феликс был не лучше, если честно. Корейский он, конечно, усовершенствовал, но только за счёт того, что он общался на нём с друзьями. А потом началась эта фигня. Феликс никого не трогал, существовал себе спокойно, но его сердце решило прибавить проблем в беззаботную жизнь. Не то чтобы он резко понял то, что теперь смотрит на своего лучшего друга как-то по другому, просто мысли начали плыть в странном направлении. Феликс стал гораздо больше обращать внимания на прикосновения Джисона. Раньше они постоянно обнимались и все было спокойно, но затем даже мимолетное соприкосновение с ним начало вызывать странные покалывания в теле и тяжесть в животе. Ли так бы и продолжил игнорировать симптомы если бы в их компанию не пришел Со Чанбин. В самом начале второго курса, в первый день учебы, Джисон просто привел его к ним за стол и мимолетно кинул: — Это Чанбин, мой друг. Получилось примерно как и с самим Феликсом, Чанбин сел с ними за обедом, позже был добавлен в групповой чат и уже на следующий день стал полноценным участником этой разношерстной компании. Со изучал что-то связанное с компьютерами, как и Минхо, поэтому быстро влился. Да и не удивительно, ведь Чанбин был веселым и легким на подъем. Он пресекал на корню все несуразные шутки Джисона и даже только из-за этого все его полюбили. Джисон, конечно, жаловался на то, что теперь абсолютно все пытаются его заткнуть, но его и тут заставили замолчать. — У вас какое-то гейское название чата. Что за “Ня”? — как-то спросил Чанбин, когда они сидели в кофейне и пытались сосредоточиться на учебе. Четыре головы моментально подняли взгляд от книг, и выпучили глаза. Феликсу сразу стало не по себе, в то время, как остальные просто рассмеялись. — Может мы геи, откуда ты знаешь? — усмехнулся Хёнджин. — Точно нет, — отсек Со. — У меня хороший гей-радар. Минхо одним движением закрыл свой учебник и вперился глазами в друга. — А точно ли у тебя хороший радар? Или ты просто гей? — Ну да, проблемы? Чанбин был невозмутим. У Феликса хватало сил не открывать рот нараспашку, но вот сил на то, чтобы что-то сказать − не было. Он, если честно, думал, что в этой стране такие темы табуированы. В Австралии у него были друзья гомосексуалы, но за почти три года в новой стране, он ни разу не видел парочек одного пола. Может, они просто хорошо скрывались, он не знал, но то, что его друг открыто о таком заявил − вызвало легкий шок. К счастью, Феликс быстро понял, что если он сейчас начнет вести себя странно, то его сочтут за гомофоба, или еще лучше: поймут, что его посещают неоднозначные мысли о своем лучшем друге, поэтому быстро натянул невозмутимый вид. — Нет, принимаем и всё такое, — улыбнулся Хёнджин, похлопывая Чанбина по плечу. — Да, — подтвердил Минхо. — И хорошо, а то я бы вам рожи набил, — Чанбин самодовольно ухмыльнулся. — А вот если говорить о моём потрясающем радаре, то он зашкаливает, когда я смотрю на Джисона. То, как быстро покраснел Джисон, вызвало у всех тихое хихиканье. Если бы они не были в общественном месте, то это точно бы вылилось в истерический смех. Он сидел весь красный и быстро хлопал ресницами, находясь в явном недоумении или же смущении, по нему не поймешь. Внутри Феликса что-то противно заскребло. Он не хотел верить этому дурацкому радару Чанбина и давать себе хоть какую-то надежду, но сердце безумно колотилось и кровь приливала в мозг. А что если…? — О-он ошибается, — наконец прошептал Джисон, умоляюще глядя на друга. Чанбин моментально посерьезнел. — Я шучу, расслабься. — Вернёмся к учебе? — пискнул Феликс. Одобряющий гул не мог скрыть того, каким тёмным взглядом на него посмотрел Чанбин. Феликс решил это проигнорировать. Оно опять всплыло. К тому времени, как тема разговоров опять зашла за однополые отношения, Феликс был уже почти уверен в своих чувствах. Он не мог спокойно находиться рядом с Джисоном и это что-то да значило. Невозмутимость и абстрагирование несомненно помогали, но лучший друг что-то подозревал, это было видно невооруженным взглядом. Джисон был шумным, неусидчивым и назойливым, но точно не тупым. Парни устроились дома у Чанбина, пили пиво и смотрели какие-то документалки, которые выбирал Джисон. Всем было просто лень спорить с ним, поэтому сейчас сидели и наблюдали за спариванием льва и львицы. — Я клянусь, там дальше о способах выживания в дикой природе, — смутился Джисон, когда на экране появилась эта сцена. — Давайте перемотаем? — Больной извращенец, — заключил Хёнджин. Прежде чем Феликс успел вступиться за друга, Чанбин заёрзал на диване и грустно вздохнул, переключая все внимание на себя. — Так давно секса не было. — Могу поспорить, что у меня дольше, — возразил Минхо, делая огромный глоток выдохшегося пива. Темы о сексе порой всплывали, но Феликс в таких случаях всегда быстро залезал в телефон и делал вид, что с кем-то переписывается. Это лучше, чем рассказывать о том, что у него не было никакой личной жизни из-за Джисона. Ну, не из-за самого Джисона, а из-за его тупого влечения к Джисону. Что он мог сказать? Ой, ребята, я тут кажется влюблен в своего лучшего друга и не могу заставить себя отвлечься на других людей, а вся моя сексуальная жизнь заключается в том, что я дрочу, представляя вместо своей руки, руку Джисона, извините. Нет. Только вот сейчас телефон стоял на зарядке в спальне Чанбина и из подручных средств у Феликса было только пиво. Он закрыл на секунду глаза, попытался расслабиться и, если что, звучать не заинтересовано. — Два месяца, — Чанбин поднял бровь, бросая вызов Минхо. Тот злобно ухмыльнулся. — Четыре месяца. — Соболезную, братан. Все подняли бутылки вверх и обмыли по нелепому грустное событие. На какое-то время повисла тишина, но ее снова прервал Чанбин. — Если сейчас все остальные не вывалят скелеты из шкафов, то я разозлюсь, что я один такой открытый человек, — он махнул в сторону Хёнджина. — Давай, Хённи! — Часов десять? Может, девять, не знаю, — хмыкнул Хван. Феликс действительно расслабился на пару минут, ведь знал, что сейчас начнется великое обсуждение. И оно правда началось. — Мы были в университете в это время, — Со нахмурился. То, что Хёнджин постоянно трахается по кладовкам в университете не было новостью для Феликса. Этого нельзя было сказать об остальных, особенно о Джисоне. У него вытянулось лицо. — Ты трахаешься в университете? Как?! — Я глава студсовета, у меня есть ключи от разных кабинетов и очень много желающих снять стресс после учебы. Феликс наблюдал за реакцией своего лучшего друга с лёгкой улыбкой. Растерянный Джисон — это самый милый Джисон. Он так забавно округлял глаза и приоткрывал рот. Большая белка или же хомяк, никак иначе. Наверное то, как Ли открыто пялился на Джисона − вызывало подозрения. Чанбин снова молча буравил Феликса взглядом, заставив того покраснеть и уткнуться в свое пиво. Когда Хёнджин закончил хвастовство, Со махнул в сторону Феликса. У него замерло сердце. — Что? — Мы тут делимся, вообще-то, — Чанбин устрашающе улыбнулся и поднял бровь, ожидая ответа Ли. Этот парень действительно внушал страх. Феликс нервно сглотнул. — Ну, давно? — Насколько давно? — не прекращал допрос Чанбин. — Мне звонят, — пискнул Ли, прежде чем вскочить со своего места и буквально побежать в спальню друга за телефоном, лишь бы никто не видел его лица. Он уселся на кровать Чанбина и посмотрел на экран. Разумеется, ему никто не звонил, все его друзья были тут, а родители спали. Феликс самопровозгласил себя полным неудачником. Все слышали, что его телефон не подавал признаков жизни и наверняка подумали о том, что он просто жалок или что-то подобное. Особенно на контрасте с Хёнджином, чёрт. Дверь тихонечко открылась и оттуда показалось встревоженное лицо Джисона. Он неуверенно закусил губу. — Можно? — Конечно, — вздохнул Феликс. Джисон прошелестел к кровати и залез на неё с ногами. Его присутствие делало ситуацию ещё хуже. Пришел ли он успокоить Феликса или подбодрить − смысл один. Он просто ещё больше выставит его неудачником. — Ты же знаешь, что у них не существует фильтра, — неуверенно начал Джисон. — Сейчас уже обсуждают то, какой я извращенец раз смотрю порно с животными. А я не смотрю! В мире документалок никто от подобного не застрахован! Неловкое лепетание Хана, немного понизило уровень боли в груди. Феликс улыбнулся и посмотрел на друга. Уловив зрительный контакт, Джисон тоже улыбнулся и почесал за ухом. — Не знаю, что именно тебя так расстроило, но если тебе станет легче, то у меня не было никаких захватывающих приключений лет так двадцать, — выпалил он, моментально становясь пунцовым. Феликс не удержался и засмеялся в голос, наблюдая за тем, как Джисон мило поморщился и пихнул его в плечо. Он всегда поддерживал друзей неординарными способами, будь то исцеление разбитого сердца Хёнджина самодельным куриным супом, или же неловкое признание Феликсу о том, что он ещё девственник. Вообще, об этом можно было догадаться. У Хан Джисона все свободное время уходило на игры, нытье об учебе и непосредственно саму учебу. Туда было просто невозможно впихнуть личную жизнь и Феликс это видел. Именно этим фактом он обычно успокаивал себя, когда в груди начинало неприятно щипать от своей глупой симпатии. — Молодец, Джисон, так держать, — наконец ответил Ли. Друг возмущённо перекатился по кровати и пихнул Феликса теперь уже ногой. — Ну спасибо, бро, поддержал, — проворчал он, но на лице был намёк на улыбку. Феликс фыркнул, спихнул ноги с себя и улегся рядом. Джисон так вкусно пах. Не то чтобы чем-то особенным, просто как-то по-родному, домашне. Он пах, как человек, который дарит лучшие объятия. В принципе, он и дарил. Они оба лежали уставившись в потолок и молчали. Феликс был уверен в том, что если он сейчас откроет рот, то оттуда вырвется нечто вроде: Джисон, ты, кажется, мне очень нравишься. Не как бро, а как парень. Я вроде как тебя поцеловать хочу. Поэтому, Ли крепко сжал губы и упрямо рассматривал трещины на потолке, ожидая, что Джисон сменит тему на очередную глупость. Но Хан громко вздохнул и тихо сказал: — Ликси, ты начал от меня отдаляться. Я не хочу тебя допрашивать и лезть в душу, просто хочу сказать то, что ты мой лучший друг и я тебя очень люблю. Если ты хочешь мне что-то рассказать, то я всегда рядом и выслушаю. Никогда не буду осуждать. Просто… — он неуверенно замялся. — ты мне очень дорог, понимаешь? Я не хочу чтобы наша дружба прекратилась. Если я что-то сделал, просто скажи, ладно? Я все исправлю. Кровь прилила в голову несмотря на лежачее положение, и Феликс был почти уверен в том, что он сейчас задохнется. Он искренне полагал, что Джисон не заметит его мучений и попыток держать определённую дистанцию, лишь бы не спалиться. Но он заметил и ему больно. Рот открылся прежде, чем он успел придумать нормальную отговорку. — Я, ох блин, извини. Я не буду отдаляться. Не хотел делать тебе больно, Джи. Просто, эм, произошло кое-какое дерьмо и я, э, немного закрылся в себе? — Феликс прокашлялся и попытался убрать из голоса дрожь. — Всё хорошо, ладно? Я тоже тобой дорожу. Он не смог сказать “я тоже тебя люблю”. Если бы он это сделал, то вслух признался бы в чувствах, а Ли ещё сам не успел в них разобраться. Единственное, что он знал, так это то, что он не может потерять своего лучшего друга. Джисон не заметил его метаний и взбодрился. — Я рад! Пойдем к остальным? Тишина на уши давит, — пожаловался Хан и вскочил с кровати как ужаленный. Вот это уже было больше похоже на Хан Джисона, который избегал серьезных разговоров всеми силами и всегда пытался неуместно шутить вместо того, чтобы решать проблемы. Феликс почувствовал себя особенным. Джисон преодолел себя и решился поднять серьезную, волнующую его тему, без юмора. И причиной этому был Феликс. Он был ему важен. Вау. Феликс поднялся вслед за другом и наткнулся на его озорной взгляд. Складочки у глаз придавали выражению лица дополнительную доброту и, кажется, Феликс провалился в человека с головой. — Пошли. После недолгого душевного разговора Феликса преследовал приятный осадок, поэтому когда они решили пойти в клуб — он сиял от счастья. Как мало все-таки нужно было для того, чтобы почувствовать эйфорию: всего-то пара приятных слов от Джисона и все. Феликс никогда не принимал близко к сердцу то, что как только вся их немногочисленная компания вваливалась в клубы, то все сразу разбредались по разным сторонам, в попытках напиться до беспамятства и уйти домой не одним. Повезло с тем, что Джисон был отвратителен в знакомствах с новыми людьми. Если бы он походил характером на того же Хёнджина, то сердце Феликса разбивалось бы почти каждые выходные. И этот вечер не стал исключением. Как только их пропустили внутрь, Хёнджин скрылся в толпе, а Минхо подхватил Джисона под руку и повел в сторону бара. Феликс остался один на один с Чанбином. Они переглянулись, пожали плечами и, протиснувшись через толпу, подошли к другой стороне бара. — Что будешь? — спросил Чанбин, недовольно глядя на карту напитков. — Жуть, а не цены. Феликс пропустил вопрос мимо ушей, он пытался высмотреть Джисона. Этот человек славился своей непереносимостью алкоголя и если Минхо сейчас решил его напоить, то Ли надо было проследить за другом. — Феликс? Раздраженный голос Чанбина отвлек Феликса от поисков, и он уткнулся лицом в карту напитков, делая вид, что ему интересно. На самом деле не было никакой разницы, что пить — Феликс пьянел почти также быстро как и Джисон. Обычно, он покупал нечто покрепче и подешевле, а потом просто наслаждался вечером. — Кровавую Мэри? — выбрал Ли. — Гадость, — Чанбин поморщился и нетерпеливо замахал рукой бармену. — Извините! Можно Вас? Снова оглядевшись по сторонам, Феликс почувствовал легкую тревогу. Зачем Ли вообще утащил Джисона с собой? Обычно он кооперировался с Хёнджином и они лезли к девушкам, пока Хан и Феликс неловко общались в стороне. В клубе было очень много людей, но у Феликса был наметан глаз на темную макушку своего лучшего друга, и уже через пару минут он увидел, как они с Минхо пробирались к танцполу. — Чанбин? — коктейль в руках Феликса слегка дрогнул, когда Ли резко обернулся в сторону друга. — Пойдем на диваны? Чанбин сосредоточенно пил свой напиток, непонятного цвета, даже не удосуживаясь прислушаться. — Чанбин! — нетерпеливо вздохнул Феликс. — А? Диваны? Зачем? — он оторвался и устало посмотрел на друга. — Там Минхо и Джисон, — неловко пояснил Ли, прежде чем отвести глаза. Он так и не увидел, как Со хитро улыбнулся и поджал губы. Можно было выдумать отмазки по типу “мы с ним всегда держимся в клубах рядом” или “я хочу проверить, вдруг он напился”, но Феликс прекрасно понимал то, что Джисон сейчас с Минхо и о нем позаботились бы, а сам Ли спокойно проводит время с Чанбином. Это звучало бы глупо, а Со никаких пояснений и не нужно было. Парни взяли в руки свои бокалы и поплелись в сторону диванов. Это заведение славилось своим дешманским интерьером. Неудобные диваны стояли прямо напротив танцпола, и на них постоянно чуть ли не совокуплялись пьяные парочки. К их счастью, из трёх больших кушеток, одна была полностью свободна, и друзья быстро уселись на неё, максимально широко расставляя ноги, чтобы ни одна живая душа больше не поместилась. Несмотря на духоту и непонятную вонь то ли алкоголем, то ли пóтом — обстановка была довольно весёлой. Хёнджин самозабвенно целовался со старшекурсницей на соседнем диване, а Минхо с Джисоном пытались танцевать. Они каким-то образом выбились почти в самый центр танцпола и теперь находились прямо перед носом Чанбина с Феликсом. Минхо танцевал просто превосходно, чего определенно точно нельзя было сказать о Джисоне. Этот человек пытался сексуально двигать бёдрами и вызывающе закусывать губу, но, если честно, это выглядело кринжово. Минхо изо всех сил пытался сдержать свой смех, а Чанбин уже в голос смеялся. Лишь Феликс умилялся с неловких движений своего лучшего друга и скромно улыбался. Глаза Джисона сияли так ярко, что можно было увидеть даже с дивана. Такие редкие моменты, когда Хан наслаждался жизнью и не волновался об окружающих, что-то делали с Феликсом. — Господи, да ты по уши, — присвистнул Чанбин. Ли рассеянно кивнул головой, не в силах оторвать взгляд от Джисона, который перешел на странные (очаровательные) круги тазом. Смысл слов Со дошли до него лишь через долгих десять секунд. — Что ты сказал? — Феликс в панике обернулся в сторону друга и словил на себе хитрый взгляд. Чанбин выглядел расслабленно, будто он сейчас не спалил самый важный секрет Феликса и не заставил его задержать дыхание. — Влюблен ты по уши, говорю, — терпеливо повторил Со, явно наслаждаясь происходящим. — Это… нет. Оправдания застряли где-то посреди горла и Феликс замолк, испуганно смотря на друга. Из всевозможных вариантов, он никогда не рассматривал тот, в котором кто-то узнает о его глупой влюбленности. Это значило бы, что придется говорить об этом вслух, а значит — признавать. — Ты чего так разволновался? — Чанбин нахмурился и придвинулся ближе к Ли, кладя одну руку ему на плечо. — Успокойся, Ликс, успокойся. Дыхание само по себе участилось, а по спине поползли мурашки. Феликс абсолютно не представлял, каким образом ему сейчас стоило себя вести. Он умоляюще посмотрел на Чанбина. Взгляд Со не был насмешливым, он скорее пытался подсознательно успокоить друга. В конце концов, может все будет не так уж и плохо. — Не говори никому, пожалуйста, — наконец сказал Феликс. — Я и не собирался. Хочешь чем-нибудь поделиться? Феликс основательно расслабился. На самом деле, он даже не знал, почему одна мысль о том, что кто-то узнает о его чувствах, вызывала вселенский ужас. Может, Ли просто боялся потерять лучшего друга. Чанбин был тем, кто мог понять Феликса. Вряд ли у Хёнджина с Минхо было хоть какое-то влечение к своему полу, а вот Со был стопроцентным геем. — Я даже не знаю, что мне сказать, — признался Феликс, вновь фокусируясь на танцующем парне. — Мне кажется, что это испортит абсолютно все, но порой хочется орать на весь мир о том, что я люблю Джисона. — Даже когда он поет французские песни в караоке? — уточнил Чанбин — Даже когда он поет французские песни в караоке, — вздохнул Феликс. Между друзьями повисло молчание. Чанбин о чём-то размышлял, покусывая губу, а Феликс любовался тем, как Минхо с Джисоном прыгали под совершенно спокойную музыку. На танцполе остались в основном парочки, мило обжимаясь под какой-то трек восьмидесятых, только эти двое, судя по всему, не понимали, что происходит, и дрыгались как умалишенные. — Феликс? — М? Чанбин неловко придвинулся поближе, чтобы говорить Феликсу на ухо. — Я не мастер душещипательных речей или чего-то подобного, но если что, то ты не стесняйся обращаться, ладно? Это бывает тяжело, по себе знаю. Знай о том, что я выслушаю и попытаюсь помочь. Порой человеку именно это и нужно — осознание того, что есть кто-то на твоей стороне. Феликс благодарно улыбнулся и кивнул другу. Скорее всего, именно в этот вечер Феликс осознал то, что это было, кажется, серьезно. Это было серьезно, когда Джисон часом позже перепил дешевого пива и шатался, неся явную чушь. Это было серьезно, когда Феликс зачесывал ему назад волосы, во время того, как Хана рвало в грязном туалете клуба. И, разумеется, это было серьёзно, когда Джисон попросил его остаться с ним на ночёвку, аргументируя тем, что с утра ему будет плохо и некому будет принести стакан воды.***
Время шло, все взрослели, находили партнеров, расставались с ними, а Феликс был зациклен на своем лучшем друге. Третий курс начался с того, что на них свесили учеников по обмену из разных стран. Точнее, Феликсу удалось избежать этого, а вот Джисону — нет. Они договорились пойти после пар в какую-нибудь дешевую забегаловку за мясом, но Джисона никуда не собирались отпускать до тех пор, пока он не объяснил новеньким расположение их факультетов и аудиторий. Разумеется, девушки были в восторге от Хана. Он был весёлым, мило отвечал на все, даже самые глупые вопросы и шутил очень нелепые шутки. В этом заключалось всё его очарование. Феликс издалека наблюдал за тем, как девушка с Японии стеснительно поправляет волосы за уши, пока Джисон распинался о том, что успеваемость — это последняя из важных вещей, и молча скрипел зубами. Он не был собственником, нет, просто, почему Джисон не мог светить для него одного? Когда Хан освободился и подошел к Феликсу, Ли нацепил дежурную улыбку. — Я думаю, что они ничего не запомнили, — хихикнул Джисон. — Будто в прострации находятся. — Они не могли сосредоточиться на информации, когда перед ними такой мужчина. Если лицо Джисона и покраснело после этих слов, но Феликс этого не заметил. Он просто был слишком занят разглядыванием ключиц своего друга, который решил надеть абсолютно неподобающе растянутую майку. — Пойдем есть? Голос Джисона вывел Феликса из транса и он быстро кивнул, стараясь не показывать разочарование. Еще несколько минут любования точно бы не помешали. По дороге в ресторан, голова была полна мыслей. Это было обычным состоянием в последнее время. Держать что-то в себе на протяжении долгого времени не так уж и легко на самом деле. Порой кажется, что одно лишнее действие или слово и всё выльется наружу. В голове Феликса это ассоциировалось с диареей, сравнение не очень, но зато реалистично. Джисон о чём-то болтал все это время, но слова пролетали мимо ушей. Хотелось накричать на него, дать понять, что это становится практически невозможным и с такими темпами, Ли заработает сердечный приступ, но все что он мог так это идти рядом и кивать головой, делая сосредоточенный вид. С Джисоном это всегда было легким, он разговаривал постоянно и все эти разговоры были ни о чем. Время пролетело слишком незаметно. Феликс даже не обратил внимание на то, что они уже зашли в заведение, пока официантка не ткнула в него меню. — Чего в облаках витаешь? — спросил Джисон, не поднимая головы со списка с едой. — Задумался просто, — Феликс настойчиво потряс головой, будто это когда-то помогало избавиться от вихря внутри. — Что будешь? — Мясо, разумеется. А ты? — Возьми мне то же самое, что и себе, — вздохнул Ли, откладывая меню подальше. От постоянной загруженности возникала мигрень. Еще немного букв и мозг точно бы взорвался. Феликс откинул портфель на соседний стул и попытался сосредоточиться на окружающих его вещах. В ресторане было довольно много людей для буднего дня, официантки бегали от одного столика к другому с грустным выражением лица, некоторые пили пиво, некоторые запихивали в себя порции, предназначенные точно не на одного человека, но центром внимания, как обычно, стал Джисон. Выпяченная губа и легкая морщинка между бровей придавала ему непривычно серьезный вид. Хотелось откинуть челку с его лба и погладить переносицу, чтобы разгладить кожу. В этой мысленной суматохе Феликс снова не заметил момент, когда к ним подошли брать заказ. — Две порции говядины на гриле, одну порцию запеченного картофеля, одну порцию риса, — сосредоточенно бормотал Джисон. — К рису белый соус, к картошке красный, а, и еще одну колу и стакан яблочного сока. Спасибо! После того как официантка отошла, Хан снова принялся быстро о чем-то рассказывать, а Феликс чувствовал как его сердце готовилось к марафону. Он сказал заказать тоже самое, но Джисон до мелочей помнил его предпочтения. Пиздец. — Так вот, я думаю, что погорячился все-таки с этим архитектурным. Препод по черчению просто зверина, всё ему не так. Ты меня слушаешь вообще? — Хан недовольно посмотрел на Феликса и пришлось опять напяливать дежурную улыбку. — Да-да, слушаю. Что там с черчением? — Все нормально? — вздохнул Джисон, беря с подноса подошедшей официантки напитки и кивая ей в знак благодарности. — Ты отстраненный какой-то. — Все замечательно, просто учебы много, — отмахнулся Феликс. Друг состроил недоверчивое лицо и уперся в Ли взглядом, пытаясь счесть все эмоции. — Что-то с Чанбином? — Что? При чем тут Чанбин? — брови сами по себе поползли вверх. Из всех возможных вариантов по качественным доебам, Джисон решил приплести Чанбина, который был вот вообще ни причем. — Да просто вы стали так много времени проводить вместе, — Хан откинулся на спинку стула и скрестил руки, даже не думая сводить пристального прицела. — Как я тебя не позову куда-нибудь, так ты с Чанбином. Феликс ошарашенно заморгал. После случая в клубе они с Чанбином, конечно, сблизились, но разве он уделял ему так много времени? При первом признаке приближающегося срыва Феликс стал бежать домой к Со и долго ныть, уткнувшись в подушку. Кажется, он успел излить ему прям всю свою душу за это время. Они прошли долгий путь с “ я что, гей?” до “ я бисексуал и горжусь этим” и каждый раз, Чанбин открывал встревоженному Феликсу дверь, слушал бесконечные бессвязные монологи и угощал чаем с противными конфетами из птичьего молока. Иногда он вздыхал что-то вроде “боже, ребенок”, но в основном был энтузиастом Феликса номер один. За всем этим, Ли, может быть, стал уделять меньше внимания своему лучшему другу. Но, по сути, он тратил это время на размышления о лучшем друге, жаль, что это не считалось и Джисон не мог ни о чем узнать. — Тебе показалось, — наконец выдохнул Феликс, наблюдая за тем, как перед ними ставят тарелки с едой. — Я просто учебой заняться решил и все такое. Казалось, что Хан ему вообще не верил. Он странно хмыкнул и невозмутимо принялся резать мясо. Это было затишье перед бурей, ведь уже через пару секунд послышалось: — Если вы встречаетесь, то мог бы и сказать. Немногочисленное количество риса, которое Феликс успел набрать в рот чуть не вышло обратно. Он закашлялся и пнул друга ногой под столом. — Совсем идиот? — недовольно спросил Ли, наблюдая за абсолютно бесстрастным Джисоном. — Я просто предположил, откуда же мне знать, ты ничего не говоришь. Обычно, Джисон не вел себя так. Он никогда не показывал никаких признаков даже микроскопической пассивной агрессии. И сейчас, когда он, саркастически закатив глаза, ковырялся вилкой в картофеле, явно избегая взгляда Феликса, Ли чувствовал себя максимально странно. У них никогда не было даже малейших недопониманий из-за серьезных тем, все ограничивалось шутливыми оскорблениями друг друга во время битв в видеоигры. Хан изо всех сил старался оставаться бесстрастным, но этот человек был просто не способен скрывать свои эмоции. — Джи, — начал Феликс. — Если бы у меня что-то такое произошло, то ты бы узнал об этом первым. Просто невероятно, как несколько простых слов повлияли на друга. Джисон попытался незаметно выдохнуть накопившийся воздух, но закашлялся и поднял большой палец вверх. — Я рад. Что насчет Фифы или Овервотча после обеда? Какая же быстрая смена темы. — Приглашаешь к себе? — ухмыльнулся Ли. Дружеский флирт являлся обычным делом, но, когда Джисон ответил ему заигрывающим подмигиванием, Феликс чуть не лишился души. Такое не стоило больше практиковать. Они доели остатки мяса в тишине, нарушаемой только остальными посетителями ресторана. То, что Джисон за секунду оттаял и теперь не подавал никаких признаков обиды было странно. Феликс очень хотел понять до конца, что же происходит у того в голове. Порой все было как на ладони, а иногда хрен додумаешься. Феликс не успел как следует понаблюдать за дальнейшим поведением друга, у них одновременно завибрировали телефоны. NYA Хёнджин у кого моя зарядка? клянусь богом, если я не получу ее до завтра, то кто-то будет убит Джисон !!! извини(((( я забыл вернуть, на меня повесили младших сегодня не смогу, мы с Феликсом идем играть ко мне, завтра?? Хёнджин я хочу с вами 😛 Чанбин нет, сиди на месте, оставь их вдвоем ну… типа, если хочешь, то приползай ко мне, домашку поделаем Хёнджин игры звучат веселее… Чанбин бля, ты придёшь или нет? Хёнджин дай мне полчаса 🥰 Минхо *фотография* Дори смотрит из окна 😸 Чанбин 🤩🤩 Феликс 😍 Хёнджин 😘😘 Джисон спасибо, у меня поднялось настроение 🥺 — А с чего оно у тебя вдруг испортилось? — недовольно спросил Феликс, откладывая телефон в сторону. Джисон последовал его примеру и невозмутимо пожал плечами, возвращаясь к еде. — У меня много причин, но ты уделяешь мне слишком мало времени, чтобы узнать об этом. — О боже, Джисон, ты сейчас серьезно? − Феликсу пришлось подавить порыв и не закатить глаза изо всех сил. — Ты не можешь такое говорить на полном серьезе. — А ты не думал о том, что для меня очень важно твое внимание, например? − тихо буркнул Хан, не поднимая глаз. Воцарившаяся тишина была слишком громкой. Самое ужасное в этой ситуации было то, что Джисон говорил серьезно. В голосе не было ни намека на привычную шутливость или сарказм, он просто был собой. Ну, какой-то слишком серьезной версией себя. — Ты хочешь об этом поговорить? — нерешительно начал Ли. — Забудь, — разочарованная улыбка украшала лицо Хана и на это было больно смотреть. — Давай просто доедим и пойдем поиграем. Дальнейшая трапеза проходила почти полностью молча. Иногда, Феликс пытался возобновить непринужденный разговор, но Джисон отвечал односложными словами и напихивал в рот как можно больше еды, лишь бы не разговаривать. И самое обидное в этой ситуации было то, что Феликс понятия не имел, в чем он провинился. По пути к Хану домой, он успел проанализировать в голове каждое свое слово и дело за последний час, но ничего так и не понял. Джисон не мог обидеться на их дружбу с Чанбином, они же все впятером дружат. Это было бы глупо, Ли все еще уделял много времени лучшему другу, просто иногда ему надо было выговориться человеку, который знает все его темные секреты. Было бы гораздо легче просто вывалить всё на бедного Джисона, но вот только тогда он вряд ли бы вообще захотел проводить с ним своё свободное время, да и дружить в общем. Мысли снова начали мозолить кору мозга. Они не думали успокаиваться тогда, когда они зашли к Джисону домой, и даже в тот момент, как сели за приставку. Их сопровождало тяжелое молчание, будто не развлекаться, а на похороны пришли. Феликс подсознательно ощущал комфорт только от сидения на большом диване своего друга. Этот предмет мебели в свое время столько пережил, что представить сложно. Наверное это странно, когда предметы интерьера могли успокоить человека, но это уже была последней из проблем Ли. Он откинулся на мягкую подушку и клацал по джойстику, изредка ухмыляясь со злобного шипения Джисона. Спустя пару часов напряженного молчания, перебиваемого лишь редкими раздосадованными вздохами Хана, Феликс понял, что все еще хуже, чем он думал. Джисон был слишком безжалостным в игре. Он яростно нажимал на джойстик, пытаясь побить игрока Феликса изо всех сил. Это не было похоже на дружеский бой, Джисон пытался выместить злость на персонаже Ли. Внутри неприятно защипало. Феликс резко поставил игру на паузу и обернулся к другу. — Объясни, что происходит? Я не понимаю, что ты делаешь. В этот же момент, джойстик Джисона был откинул куда-то на пол с характерным треском, и Хан обернулся в его сторону. Его лицо было абсолютно нечитаемым, будто все эмоции отключили нажатием на какую-то кнопочку. — Я выигрывал в игру, которую ты отключил, — Хан звучал злобно, заставляя Ли слегка сжаться от растерянности. — Я бы выиграл, если бы ты, сука, не выключил. Феликс округлил глаза. Нет, конечно, Джисон бывал злым, но его злость никогда не была направлена на самого Феликса. Первое, что он смог ощутить − паника. Тем временем Хан продолжал: — Почему ты посчитал нужным это сделать, м? Объясни, почему тебе приспичило выключить игру, в которую я выигрывал? Я бы тебя растоптал в крошки, но ты зассал. — он запустил руки в волосы и громко выдохнул. — Почему ты не позволяешь мне хоть где-то выглядеть не полным позорищем? — Джисон, что происходит? Я вижу, что дело не в игре. Еще раз вздохнув, Хан откинулся на спинку дивана и устремил взгляд к потолку. Пытаясь подавить нарастающую тревогу, Феликс терпеливо ждал, пока друг решиться заговорить, но тот упрямо молчал. Он же не мог обидеться настолько сильно? Это же невозможно. Они не переставали общаться, ничего подобного не происходило, почему же тогда Джисон заставляет так сильно волноваться? — Дело не в игре, — тихо начал Джисон. — Ты прав, это не игра. Просто навалилось много чего, наверное. На свой риск, Феликс придвинулся чуть ближе и теперь их колени неловко соприкасались. Это, конечно, было неловко только для самого Феликса, но все еще интригующе. — Понимаю, — прошептал Ли. Было бы так просто сейчас вывалить все накопившееся в лицо и перестать мучать себя навязчивыми мыслями, но как же это все тяжело. Оно не должно быть таким, любовь по идее должна приносить счастье и трепет. А еще, у Джисона, судя по всему, тоже был не лучший период в жизни, и Феликс прежде всего его лучший друг, а уже потом по уши влюблённый идиот, поэтому он продолжил терпеливо ждать, пока Хан откроет ему душу. Но Джисон, видимо, был в не подходящем для этого настроении и продолжал молчать. В какой-то момент он оторвался от потолка и бросил короткий взгляд на их соприкасающуюся кожу, а потом медленно поднял голову вверх и уставился на Феликса. Ли мог увидеть, как кадык друга двигается, сглатывая слюну. Звенящая тишина никак не помогала, скорее наводила ещё большую тревогу. Глаза Джисона уставились в его собственные, и мир на какой-то крошечный момент замер. Феликс мог ощущать жар, исходящий от точки касания ног и прожигающий взгляд Хана, который пытался закрасться прямиком в душу. Это, наверное, был самый интимный момент за всю его недолгую жизнь. Феликс не знал этого Джисона. Он знал беззаботного паренька, которому сильно не везло в личной жизни, зато везло в учебе. Он знал Хан Джисона, который изо всех сил старался избегать неприятностей, который не умел быть серьёзным, который никогда не срывался. А сидящий перед ним Хан Джисон, судя по всему, являлся клоном его милого друга. Тишина начала давить на уши. Феликс прочистил горло. — Джисон… — Помолчи, — быстро кинул Хан, не переставая изучать лицо Ли. Его глаза изучающе бегали, кажется, по всему телу Феликса. Казалось, будто он находится на осмотре у врача, только вот взгляд Джисона был непривычно нежным, так обычно смотрят на любимых людей. Феликс это знал, ведь именно так он смотрел на Джисона. Это заставляло чувствовать себя на удивление уязвленным, будто выставленным на какую-то ярмарку второсортного товара. Джисон так-то выглядел не лучше. Несмотря на то, что за окном уже давно стемнело и из освещения была только настольная лампа Хана, был отчетливо виден свежий румянец на его щеках. Все становилось более и более запутанным. Феликс не понимал, что происходит, но наслаждался каждой минутой того, как Джисон смотрел на него. — Ты же знаешь, что ты мой лучший друг, да? — внезапно спросил Хан. Было сложно не поморщиться от этих слов. Конечно же Феликс об этом знал, но было так замечательно притворяться, что они нечто большее друг другу, хотя бы на тот маленький момент. Привычка ставить свои чувства после чувств других сыграла свое и Феликс молча кивнул. Джисон кивнул в ответ и снова вздохнул. — Вот и замечательно. — Вот и замечательно, — тихо повторил Ли. Резким движением, Джисон опрокинул Феликса на диван и залез чуть ли не всем телом ему на грудь, обвивая руки вокруг талии друга. — Ты чего? — пискнул Феликс, стараясь игнорировать нечто трепещущее внутри. Ответа не последовало, Хан просто уткнулся лицом в его грудь и зажмурился. Не оставалось другого варианта, кроме как подтянуться чуть выше, подложить под голову подушку и подтянуть Джисона на себя, чтобы было удобнее лежать с человеком, практически полностью, на теле. Можно было дать этому моменту чуть больше времени, можно было наслаждаться приятной тяжестью Джисона на себе и ловить его выдохи в районе груди, но Феликс славился тем, что умел портить те маленькие вещи, на которые у него выпадал шанс. — Мм, а твой сосед? Мы сейчас, типа, в гостиной. — Он сегодня не придет, — прошептал Джисон, не двигаясь. Это могло значить что угодно. Возможно у Джисона был плохой день и ему требовалась доза объятий и пару раундов видеоигры, чтобы выпустить свой гнев наружу, но никто не запрещал мечтать. Феликс немного нерешительно запустил руку в волосы Хана, легонько оттягивая их и поразился довольному вздоху Джисона. Он продолжил легко массировать голову друга, представляя, что это высший акт проявления любви. Взаимной любви. Через некоторое время послышался тихий храп Джисона, который так и не отпустил Ли из объятий и все так же прижимался лицом к его груди и Феликс подумал о том, что это должно быть лучшее завершение дня. Может быть, Джисон с утра проснется и засмущается от своего поведения, а может все объяснит и Феликс сможет ему как-нибудь помочь, никто не знал. Все что было известно, так это то, что проваливаться в сон на диване лучшего друга зарывшись ему в волосы — действительно приятно.***
NYA Джисон ужасно, просто ужасно я, видите-ли, плохо дружу с деталями и тенями охуеть теперь и не встать переделывать все, над чем корпел две ночи 🥳🥳🥳🥳 Хёнджин тебе принести покушать? ты где? Джисон да все хорошо, я заперся дома и переделываю всю свою жизнь…. Хёнджин ты же придешь сегодня к Чанбину??? мы уже все скинулись на алкоголь, а Бинни даже успел приготовить еды наш любимый, хозяйственный друг 😍 Чанбин подкатывай ко мне не так заметно плс Джисон да, я приду, наверное в планах закончить это говно до вечера, так что увидимся Хёнджин я все еще гетеро, если ты не забыл Чанбин все вы гетеро до первого члена 🤡 Минхо я сейчас глаза кислотой закапаю брачные игры устраивайте в личном диалоге Феликс хотел что-то написать, хотел поддержать Джисона, но это показалось неуместным. Прошло уже четыре дня и несколько часов, а Хан так и не соизволил объяснить свой маленький брейкдаун. Феликс пытался его разговорить, правда пытался, но Джисон упрямо переводил тему и отмазывался до последнего. Хорошо ещё, что не стал избегать. В данной ситуации, Ли радовался даже такому маленькому факту. − И что планируешь делать? − спросил Чанбин. − Я без малейшего понятия, как обычно. В столовой было довольно шумно, это помогало отвлечься от навязчивых мыслей, но Чанбин упорно продолжал пытать сознание Феликса. Пора было уже привыкнуть к тому, что каждый раз, когда они оставались одни и у Ли совершенно очевидно не было настроения, Со допытывался до последнего. И Феликс это очень сильно ценил. Была у него противная черта, он не умел начинать серьёзные разговоры. Каждое признание приходилось буквально вытаскивать клешнями, и Чанбин это просек. — Он и со мной диким стал, — грустно изрек Со. — Смотрит как волк на зайца, а я понятия не имею, что успел натворить. Шестеренки в голове зашевелились и Феликс чуть было не засмеялся в голос. — У него какая-то навязчивая мысль о том, что я променял его на тебя. Типа, мы проводим много времени вместе, — вспомнив прошедшие события, Ли не удержался и хихикнул. — Он даже подумал, что мы встречаемся. — То есть, Джисон ревнует? — уточнил Чанбин, хитро прищурившись. Эта мысль никогда не приходила Феликсу в голову. Внезапное озарение свалилось как снег на голову, даже заставило пальцы судорожно вцепиться в рукава свитера. Жаль, что это длилось не более секунды, и Ли быстро вспомнил, почему это совершенно точно не являлось возможным. — Он гетеросексуальнее Хёнджина, — грустно вздохнул Феликс. — С чего ты это взял? — Ты вообще видел, как он одевается? Чанбин испустил неловкий смешок. У него было правило − не судить о человеке по одежде, но на Джисона это правило не распространялось. Хан Джисон и правда являлся воплощением гетеросексуальности, если брать визуально. Всегда одни и те же синие джинсы прямого кроя, толстовки с совершенно глупыми принтами и незаменимые наушники, размером с огромный музыкальный центр. — Ты знаешь, как мы с ним познакомились? — перевел тему Со. — Эм, нет. Он просто привел тебя к нам за стол и всё, а есть что-то особенное? — Ну, мы познакомились на вечеринке, — Чанбин увидел, как Феликс навострил уши и довольно ухмыльнулся. — И на этой вечеринке, Джисон совершенно не гетеросексуально меня поцеловал, а потом расплакался. Остальное я оставлю при себе, но суть, думаю, ты уловил. — Что? — вскрикнул Ли. Люди начали оборачиваться в их сторону и Чанбин недовольно шикнул на него. Хоть Феликс больше не издавал громких звуков, челюсть всё так же висела где-то на уровне пола. Он думал, что они познакомились где-то в университете или кофейне какой-нибудь, но это меняло все. Джисон целовался с парнем. Джисон расплакался после поцелуя с парнем. Что это вообще значило? Пытаясь игнорировать неприятное ощущение в груди, возникшее от того, что его друзья целовались, Феликс не нашел ничего лучше чем спросить: — И как он целуется? — О боже, Феликс, — закатил глаза Со. — Я просто говорю, что тебе бы с ним поговорить, знаешь. Сегодня как раз увидитесь у меня дома. — Я попытаюсь. А у вас было что-то кроме поцелуев? — Феликс, умолкни. Слишком много стресса из-за влюбленности в лучшего друга. Любовь, даже невзаимная, не обязана быть такой. Можно наслаждаться дружбой и забить на возможные исходы, а можно рискнуть и попытаться взять от жизни максимум. Феликсу так сильно надоело вечно загоняться по поводу и без, что он стоял перед зеркалом уже около получаса и пытался внушить себе хоть немного смелости. В конце концов, Джисон не изверг, вряд ли он отречется от дружбы из-за идиотских чувств Ли. Они прошли через многое, привязались друг к другу, кто-то больше, кто-то меньше, но они иногда напоминали один большой функционирующий организм, и это не так-то просто разорвать. По пути к Чанбину, Феликс стал загоняться уже совсем по другому поводу. В тот момент, когда он откроет душу Джисону, он должен выглядеть как никогда хорошо. Он и правда старался сегодня: зауженные джинсы, довольно открытая, полупрозрачная рубашка и даже немного блёсток в блондинистых волосах. Это, наверное, был первый раз за все его пребывание в Сеуле, когда Феликс постарался выглядеть красиво. Обычно ему было как-то все равно, было много других вещей, которые требовали внимания, но сейчас был тот самый день. Решимость дрогнула ровно в тот момент, когда он постучал в дверь Со. Из квартиры доносились приглушенные звуки музыки и громкие голоса людей. Интересно, Джисон уже был там или он придёт позже… — Наконец-то! Без тебя скучно, — радостно воскликнул Чанбин, когда открыл дверь и пригласил Ли внутрь. — Хёнджину как раз некого доставать. Бедняга улетел от литра фруктового пива. Феликс осторожно зашел внутрь и покосился на Чанбина, смущённо прикусывая губу. — А, м, Джисон? Он тут? Как сильно Со не старался бы скрыть хитрую улыбку, у него это выходило из ряда вон плохо. Все его лицо кричало о том, что еще немного и он начнет подкалывать бедного Феликса. — И Джисон тут. Что нибудь решил? — Я признаюсь, — выпалил Феликс на одном дыхании, и сразу закатил глаза. — Ну, то есть, попытаюсь. Через секунду у него в руках оказалась бутылка отвратительного темного пива и Чанбин, не церемонясь, протолкнул его вглубь квартиры. Планировалась маленькая посиделка? Какая же наглая ложь. В гостиной тусовалось по крайней мере человек пятнадцать, а что происходило в остальных комнатах — оставалось загадкой. Тут были все: однокурсники Чанбина, Хёнджин с Минхо и даже новенькие студенты, которым Джисон проводил экскурсию по университету. Были все кроме самого Джисона. Феликс принялся беспомощно озираться по сторонам, в попытках выцепить взглядом лучшего друга, но все, что он видел так это недовольного Минхо с Хёнджином на коленях и очень пьяных людей, пытающихся играть в твистер. Он решил спросить у друзей о местонахождении объекта, который должен в течение этого вечера пасть в его чарах и неловко протиснулся через незнакомцев с твистером, ближе к Минхо. — Привет, — прокашлялся Ли. — Все хорошо? Джисона не видели? Минхо устало на него посмотрел. — Помоги дотащить Хёнджина до спальни, это уже просто смешно, — в подтверждение его словам, Хван крепче ухватил Минхо за шею и довольно засопел. — Я говорил ему, что надо поесть. Господи, какой идиот. Без лишних слов, они подхватили Хёнджина под руки и принялись почти что тащить его в спальню Чанбина. Стоило надеяться на то, что Со не будет возражать. Всегда существовала вероятность, что пьяного человека может вырвать на кровать, но об этом надо было думать раньше. Пока Минхо пытался удержать Хвана, Феликс открывал дверь, стараясь не отвлекаться на тихие матерные слова Ли и не хихикать. Когда вышло наконец распахнуть дверь, Феликс громко сматерился: на кровати в полной темноте сидел человек, который заорал как только увидел свет. — Пиздец, чувак, ты нормальный? — заорал в ответ Ли. — Феликс? — вкрадчивый голос человека показался смутно знакомым и Феликс поднял бровь. — Джисон? — Феликс, Джисон, я вас сейчас уебу, — прошипел Минхо, затаскивая еле сопротивляющегося Хёнджина в комнату. — Я кину его на кровать, а дальше разбирайтесь сами, чудики. Пока Ли неверяще пялился в темноту, пытаясь разглядеть лицо лучшего друга, Минхо протащил Хвана до кровати и почти что кинул его рядом с Джисоном. После этого он недовольно смерил взглядом Феликса и вышел, громко хлопнув дверью. — Он напился? — тихо спросил Хан. — Ага. Джисон отодвинулся подальше от Хёнджина и включил прикроватную лампу Чанбина. Первое, на что обратил внимание Феликс: уставшее лицо лучшего друга. Под глазами располагались глубокие синяки, а сами глаза казались какими-то слишком опухшими. Пытаясь унять лёгкую тревожность, Феликс неловко указал на место рядом с Джисоном. — Можно сесть? — Конечно можно, — фыркнул Джисон, сдвигаясь чуть дальше, чтобы дать Ли больше свободного места. Кровать Чанбина была куда больше и удобнее той, которая была в общаге у Феликса. Это место напоминало о том глупом дне, когда они с Джисоном тут лежали и Хан сказал несколько приятных слов, которые до сих пор иногда грели душу. И судя по всему, Феликс был не единственным, кто об этом вспомнил. — Люблю это место, — шепнул Джисон. — Тут спокойно. — Почему ты сбежал с вечеринки и сидишь тут один? — спросил Феликс, устраиваясь удобнее. Громкий храп Хвана, конечно, портил почти всю ту интимную атмосферу, на которую он рассчитывал, но они хотя бы остались наедине. Правда, весь внешний вид Джисона кричал о том, что он сейчас явно не в лучшем состоянии и, кажется, время признаний опять откладывалось на потом. — Я не очень хорошо себя чувствую. — Заболел? Джисон отрицательно помотал головой и нахмурился, будто пытался найти правильный ответ. Его пальцы нервно сжимали край толстовки, было удивительно, как его еще не начало потряхивать. Хан всегда был эмоциональным и впечатлительным. Зная его, можно было предположить, что его загрузили учителя или родители остались чем-то недовольны, но Феликс подозревал, что дело вовсе не в этом. — Я не знаю как правильно выразить мысли, — наконец подал голос Джисон, а затем громко вздохнул. Может, он хотел сказать еще что-нибудь, но поспешно умолк. — С тобой что-то не так еще с того дня, когда мы ходили в ресторан, — мягко начал Феликс, стараясь не спугнуть. — Я могу тебе помочь? — Я думал, что приду сюда, напьюсь и повеселюсь от души, но тебя тут не было, когда я пришел и настроение упало. А еще я устал от учебы, такое чувство, что у меня ничего не получается. В какой-то момент все начало катиться в задницу и вообще ничего нельзя поделать. Это как стоять на мосту, который рушится, а тебе далеко бежать в обе стороны и ты просто стоишь и ждёшь пока провалишься в бездну. Феликс зажмурился, отчаянно пытаясь не представлять эту картину, но с каждым дальнейшим словом Джисона, он все больше и больше погружался вместе с ним в это темное место. Это было тяжело, поэтому Ли рывком притянул друга к себе и крепко сжал в объятиях. Депрессивный лепет прекратился и Джисон расслабленно выдохнул, нерешительно обвивая талию Феликса руками. Он трогал с такой осторожностью, будто пытался не сломать. В отличии от Хана, Феликс сжимал изо всех сил, боясь не сломать, а быть как можно ближе. Знакомое тепло и родной запах заставили плохие мысли отойти на второй план. На тот момент было не важно, как сильно Феликсу хотелось облегчить свою ношу, значение имело лишь то, что на Джисона напало непонятное тяжелое состояние и из всех возможных вариантов помощи, Ли мог только крепко утыкаться в него и успокаивающе гладить по спине. Скорее всего, Хану этот метод тоже нравился: резким движением, он опрокинул их обоих в лежачее положение, обернулся спиной к Феликсу и закрепил его руки у себя на талии, прижимая как можно ближе к себе. Опешивший Феликс мог только пытаться спокойно дышать и усмирить свои изрядно потеющие руки. Они, конечно, обнимались раньше, но кроме того странного случая у Джисона на квартире, больше не было никаких ночных или лежачих обнимашек. Это поведение уже больше походило на то, как ведут себя влюблённые. Сердце и разум опять стали отключаться и кричать о том, что сейчас самое время. Руки Хана слишком нуждающе цеплялись за Феликса. Внезапные порывы нежности случались у него только в том случае, когда происходило нечто, что могло сломать Джисона. Такой случай был на втором курсе, когда отец по непонятным причинам выгнал его из дома. Тогда Хан плакал всю ночь и также отчаянно цеплялся за друга. Это прошло само, но лишь одна мысль о том, что ему может быть так же сильно больно, заставляла Ли беситься. Джисон должен был быть самым счастливым человеком в мире и если для этого ему надо проявить немного тактильности с лучшим другом, то так тому и быть. — Мне стало немного легче, — вздохнул Хан. — Станет еще легче, если я кое-что тебе расскажу. Сейчас самое время, как раз не вижу твоего лица. Хватка Джисона стала в несколько раз сильнее и Феликс поморщился бы от боли, если бы его не начало трясти как осиновый лист. Ох, как же это все пугало. Стараясь не подавать вида, Ли зарылся носом в волосы Джисона и принюхался к знакомому запаху шампуня. От Хана всегда пахло неизменным яблочным шампунем, который служил ему как и средством для мытья волос, так и гелем для душа. Отвратительный факт, но, кажется, уже ничего не могло заставить Ли разлюбить этого человека. — В последнее время, некоторые вещи не дают мне покоя и я, к сожалению, слишком очевидный и не умею ничего скрывать. Все за меня беспокоятся и я чувствую себя виноватым, поэтому я лучше просто скажу и пусть будет, что будет. — Просто скажи, — выдохнул Феликс. — У меня в горле пересохло, — резко вставил Джисон. — Можешь принести мне воды? Пожалуйста? — Ты тянешь время? — Я тяну время. Поборов желание напоследок чмокнуть Джисона в макушку, Феликс недовольно оторвался и быстро встал с кровати. На самом деле, пока он впопыхах проталкивался через толпу к кухне, сердце просто вырывалось из груди. Он опять позволил себе надеяться на то, что Джисон сейчас признается ему в любви или что-то в таком роде. Внушать себе такое — губительно, но шанс-то был. Быстро заполнив первый попавшийся чистый стакан водой, Ли почти побежал обратно, но натолкнулся на довольно пьяного Чанбина. Его подводка размазалась и он был похож на забавного клоуна. — Что это с тобой? — улыбнулся Феликс. — Я прыгал, — невозмутимо пояснил Чанбин, и почти сразу сменил тему. — Ну, что там? — Он хочет мне что-то сказать. Улыбка Чанбина вновь внушила лишней надежды. Со хоть и был пьян, но, кажется, искренне радовался. — Наконец-то! — мускулистый недотрога притянул Феликса к себе и крепко обнял, чуть ли не поднимая его в воздух. — Я уверен, что всё будет хорошо, мои любимые. Ли в голос рассмеялся с неожиданных слов и позволил другу лишнюю минуту пообнимать себя. Такое случалось крайне редко, раз в год на день рождения, поэтому стоило ловить момент. Внезапно, Чанбин резко опустил его на пол и посерьезнел. — Сейчас я тебе кое-что скажу, а ты никак не реагируешь и продолжаешь смотреть на меня, хорошо? После неуверенного кивка Феликса, Со болезненно поморщился. — У двери в ванную стоит Джисон. И он делает очень двусмысленные вещи. — Нет, Джи в спальне, рядом с Хёнджином лежит, я… — как только Феликс обернулся, то сразу же замолк, слова застряли где-то глубоко в горле, а любой намек на хорошее времяпровождение пропал. Хан и правда стоял у ванной, нависнув над девушкой, которая была студенткой по обмену и заправляя прядь волос ей за ухо, весьма нежным жестом. Со спины не было видно выражения его лица, но девушка довольно улыбалась и что-то шептала. Неприятно, конечно это было неприятно, как еще? Прошло буквально несколько минут, а у Феликса произошли эмоциональные горки с разгоном в двести километров в час. — Забей, это ничего не значит, — уверенно начал Чанбин, но резко осёкся и Ли понял по какой причине. Девушка совершенно явно прикусила мочку уха Джисона, а сам Хан сжимал ее талию с такой силой, что казалось, будто раздавит. Надежда умирала, и когда она потянула его за собой в ванную, Джисон скользнул за ней и закрыл за собой дверь — безвозвратно исчезла. Было легко жить, теша себя надеждами на то, что у его друга не было личной жизни, но факт был в том, что она была, просто Феликс ее не видел. Было ли это дело случая или просто тупое совпадение, всё равно. Теперь можно было точно утверждать, что это больно. Это не такая боль, как от разбитого сердца, когда хочется реветь и рвать на себе волосы, а такая, что что-то в душе падает и явно чувствуешь, что этого больше не вернуть. Теплая рука Чанбина неуверенно легла на плечо Феликса, но он не мог найти в себе сил повернуться к нему лицом. Глаза всё ещё испепеляли проклятую дверь в ванную, надеясь на то, что они вот-вот выйдут оттуда. Он был неисправим. Джисон не хотел признаваться ему в любви, он не хотел рассказывать о своих проблемах, Ли просто наткнулся на него в не лучшем состоянии и все. Вполне возможно, что Хан грустил как раз из-за этой девушки. — Я пойду. Сам понимаешь, дела у меня не очень и вряд ли будут очень, — невнятно промямлил Феликс, прежде чем кинуть последний взгляд на дверь и быстро выбежать из квартиры. Чанбин даже не думал его останавливать, и Ли был очень за это благодарен. Нормальной реакцией на такие события являлась грусть, наверное. Может, слезы или истерика какая-нибудь под грустную музыку с мороженым, но Феликс справлялся по другому. Его особенная защитная реакция — ярость и желание скрыться от всех окружающих людей. Такие срывы случались крайне редко, он все-таки был уравновешенным человеком, но, когда случалось — что-то ломалось. Жертвами обычно были тарелки и копилки. Проблема была в том, что сейчас ему не хотелось ничего ломать или крушить, вся злость была направлена на самого себя, ведь Джисон-то не виноват. Феликс сам себе внушил, сам загнался и сам же разочаровался. В голове была пустота. Иногда, стоило делать вещи, не думая о последствиях, именно поэтому как только Ли пришел домой, то достал старый чемодан, с которым приезжал из Австралии в Южную Корею. Пытаясь не обращать внимания на недовольного соседа по комнате, которого он успел разбудить, Феликс скидывал первые попавшиеся вещи на дно чемодана, стараясь игнорировать рациональную часть мозга. Когда с вещами было покончено, он достал телефон и зашел на сайт с билетами. Конечно, родители будут не очень рады такому развитию событий и обязательно докопаются, но ему нужно было уехать. Там, где не будет мыслей о тупых ошибках и ежедневных напоминаний о разбитых надеждах, было хорошо. Три пересадки. Больше дня в пути. Похуй. — И не через такое проходили, — пробормотал Феликс, оплачивая билеты и вызывая такси. Ком в горле никуда не собирался уходить, а руки дрожали уже продолжительное количество времени, но это были мелочи. Это все были мелочи, чуть позже обязательно станет лучше. Время лечит. Уже в такси, Ли позволил паре слез вырваться наружу, печатая сообщение единственному человеку, которого стоило поставить в известность. Феликс Чанбин, если что — не волнуйся :) Мне надо абстрагироваться и я типа купил билеты в Австралию и, ну, уже почти в аэропорту я скоро приеду, обещаю, не больше недели умоляю, никому не говори (если это будет конечно кому-то вообще интересно) если что, то ты просто не знаешь, ок? я выключу телефон на это время! спасибо тебе🙌***
Это действительно в каком-то роде помогало. За четыре дня в Австралии, Феликс перестал загоняться каждую секунду своей жизни и большинство времени проводил на балконе в своей комнате, очищая разум. Без криков родителей не обошлось, но это было не смертельно. В конце концов он пропускал неделю учебы, а не год. Его никто не трогал и Ли спокойно гулял по родному городу, пару раз даже встретился со старыми друзьями. Телефон он так и не включил, ментальных ресурсов на такой подвиг не хватало. Чувство вины закрадывалось по ночам, но Феликс почти научился его игнорировать. Он имел полное право пострадать в одиночестве. Вообще, Ли был уверен в том, что он был в состоянии возобновить дружбу с Джисоном, избегая всех этих совсем не братских чувств. Он даже начал считать, что поступил весьма эгоистично, уехав и не сказав Хану ни слова. Они, всё-таки, были лучшими друзьями и всяко Джисон волновался. Оставалось надеяться на то, что Чанбин уверил его в том, что Феликс в полнейшем порядке. Единственное, чего хотел Феликс, так это счастья Джисона. И сбежав тогда, он немного подставил под удар их дружбу. Если эта девушка делала друга счастливым, то что в этом плохого? Да, это неприятно, но Джисон никогда не клялся ему в любви и даже намеков никаких не подавал. Надо было извиниться как следует. Феликс купил билеты на послезавтра и решительно закутался в одеяло, молясь о том, что сейчас его глупое сердце не соберётся опять начинать свои марафоны и выводить ненужные воспоминания наружу. В конце концов он заслужил отдых, хотя бы ночью. Феликс и правда провалился в сон довольно быстро, только вот сам сон был странным. Снилось, что они с Джисоном сидели у него дома и играли в приставку, закинув друг на друга ноги. Хан заразительно смеялся и постоянно оглядывался на Феликса своими милыми глазами, передавая ему частичку своей радости. Все привычки типичные для Джисона возникли во сне одновременно: сначала он смеялся, чуть ли не задыхаясь, потом принялся поправлять мешающую чёлку неряшливыми движениями, а затем решил добить фирменным личиком с вытянутыми губами. Слишком много для одного долбанного сна. Будучи даже не наяву, Феликс заскучал до боли в груди. Добил его момент, когда Джисон пододвинулся поближе и запустил свои руки Ли в волосы. Это чувствовалось настолько реальным, что он испустил удовлетворенный вздох, чувствуя как картинка перед глазами искажается. Хотелось поселиться в этом сне и никогда не просыпаться, но мозг начинал работать, веки задергались и Феликс недовольно застонал. — Просыпайся. Тихий шепот дал понять, что он еще спит. Укутавшись посильнее в мягкое одеяло, Ли продолжил наслаждаться жизнью. Только вот картина поглаживающего его волосы Джисона куда-то испарилась, а на её месте образовалась тёмная пустота. — Ликси, вставай говорю, — повторил голос. Сон сняло как рукой и Феликс быстро распахнул глаза, натыкаясь на лицо своего лучшего друга в непозволительной от себя близости. — Какого хуя? — вскрикнул Ли, моментально вставая и оглядываясь по сторонам. Первым делом взгляд зацепился за балкон, а это значило, что он сейчас находился в Сиднее. Феликс перевел взгляд в другую сторону и, блять, Джисон действительно сидел у него на кровати со своей невинной улыбкой и яркими глазами. — Что? А? — безнадежно промямлил Феликс, пытаясь понять, какого черта происходило. — Доброе утро, соня. — Какого хуя? Было такое чувство, будто его ударили сковородкой по голове и все то, что он на протяжении нескольких дней пытался запрятать глубоко внутрь — всплыло за секунду. Джисон в очередной безразмерной толстовке, непонятных камуфляжных штанах и весь такой излучающий тепло, открыто забавлялся с шока Феликса. — Сюрприз, — Хан развел руками в стороны. — Придётся тебе показывать мне все лучшие достопримечательности. Основательно проморгавшись, Феликс попытался сказать хоть что-нибудь, но слова застряли в горле и он молча пялился на друга, который становился нервнее с каждой секундой. — Я это зря сделал, да? О господи, я проебался. Прости, прости, прости, — принялся лепетать Джисон с явной паникой на лице. — Я думал… ай, блять, какая разница, что я думал. Что делать? — Помолчи ты секунду, — прервал его Феликс, собираясь с мыслями. — Я рад тебя видеть. Можно было наблюдать, как у Джисона внутри слишком очевидно лопается какой-то шарик и он издает громкий писк, моментально захлопывая рот и смущаясь. — Тут будет какое-то “но”? — на всякий случай уточнил Хан. — Одно. Какого хуя? Послышалось сдавленное хихиканье и Джисон устроился поудобнее на кровати, будто полностью осознавая, что его никто не собирался выгонять. А у Феликса началась паника. Его разрывало на мелкие кусочки с каждым новым движением друга. Не то чтобы он отвык от него за эти четыре дня, просто он забыл каково это − находиться рядом с лучшим человеком в мире. — Только не ругай меня и вообще никого, — предупредил Хан. — Я, эм, мне надо было после вечеринки срочно зайти к тебе, ну я и захожу, а там твой бешеный сосед, который послал меня нахрен и выставил за дверь. Телефон у тебя вне зоны доступа, все друзья пьяные, я в шоке. На протяжении своего рассказа, Джисон как-то чересчур нервно теребил свои рукава и взгляд Ли зацепился за это слишком сильно. Опять возникли глупые навязчивые желания схватить друга за руку и успокоить его внутреннюю битву. Джисон не должен был нервничать рядом с ним, чёрт возьми. Тем временем он продолжал. — На утро ты всё ещё не брал трубку и я, ммм, пошел к Чанбину. Ох, я не буду все пересказывать, мне неловко за это, — он глубоко вздохнул и нерешительно продолжил монолог. — Закончилось тем, что я не мог спать и занял у Хёнджина денег на билет сюда. Слава богу, я смог найти твоих друзей отсюда в инстаграме, я же не знал ни города, ни адреса, вообще ничего. — Джисон, — снова перебил Феликс, отрываясь от разглядывания рук и пересекаясь взглядом с испуганным Ханом. − Почему ты здесь? Ты говоришь так много всего, но я не понимаю смысла. Почему ты здесь? Этот вопрос Джисон встретил полным молчанием. Он захлопнул рот и молча смотрел на друга, изредка моргая. Когда это затянулось, Феликс глубоко вздохнул и попытался быть гостеприимным. — Долго ты был в пути? В душ надо? — Ммм, около дня? Полтора дня? — усмехнулся Хан. — И, ага, я не отказался бы от душа. Кстати, твои родители просто милашки, слава богу, они говорят на корейском, в аэропорту я заплакал, потому что ничего не мог объяснить таксисту. Представляю каково было твоей маме: в десять утра звонок в дверь, а за ней зареванный недоросток, который пытается спросить на английском, тут ли живет его лучший друг. Слушая вполуха возбужденный лепет друга, Феликс все еще до конца не понимал причину, по которой он сидел сейчас здесь, в долбанном Сиднее, за миллионы километров от его дома. Невозможно соскучиться за таким как Ли всего за пару дней, для такого требуется как минимум пару недель. Да и как вообще Хёнджин дал ему столько денег на самолет и почему Чанбин не отговорил? Он же мог сказать, что Феликс скоро вернулся бы. — Ты вот опять меня не слушаешь, — послышался недовольный голос Джисона. — Эм, если ты был у Чанбина и разговаривал с ним, то он должен был тебе сказать о том, что я скоро вернусь, да? Дождавшись утвердительного кивка, Феликс прищурился: — И тогда что ты здесь делаешь? — Я очень соскучился? — промямлил Хан, со странной, вопросительной интонацией. Слишком много для одного утра. Выпутавшись из одеяла, Феликс решительно встал и достал из шкафа чистое полотенце, которое сразу же швырнул в Джисона. — Иди мойся, потом пойдём смотреть на достопримечательности и пытать тебя вопросами дальше, — заключил Феликс, пытаясь не умереть со счастливого выражения лица своего лучшего друга. Когда он скрылся за дверью, Ли послал принципы куда подальше и включил телефон. Пытаясь игнорировать странное чувство внутри, он терпеливо ждал пока он загрузится и покажет все пропущенные звонки и сообщения. Феликс всего лишь хотел узнать, что такого сказал Джисону Чанбин, что он примчался как ужаленный, но отвлекся на пропущенные звонки. Пятнадцать от Со, десять от Хёнджина, десять от Минхо и… сто двадцать восемь от Джисона. Улыбка вылезла сама по себе. Значит, все-таки, очень волновался. Феликс Привет, Чанбин :) Какого хуя ты наплел Джисону, что он сейчас моется в моем душе… В СИДНЕЕ???? :) Чанбин ПРИВЕТ😍 ты как??? все хорошо, жив здоров? Феликс Да, на днях приеду, спасибо мы не об этом ЧТО ТЫ НАПЛЕЛ ДЖИСОНУ Чанбин ничего особенного, не переживай просто… самое время надавить на него?... может он сделал какой-нибудь шаг приехав к тебе, кто знает… Феликс видимо ты знаешь Чанбин я ничего не скажу я никуда не лезу от Джинни привет! и от Минхо, но он убьет тебя по приезде, ты заставил всех переживать Феликс ладно хорошо я понял Неизвестность пугала больше, чем факт пребывания Джисона у него дома. Разумеется, Чанбин бы не разболтал ничего лишнего, но вдруг он как-то намекнул или теперь Джисон ждет чего-то от самого Феликса, а Ли вот вообще без понятия, какие действия стоило бы предпринять. Когда Джисон вышел из душа с влажными волосами, закрывающими половину лица, беспокойства отступили на второй план. Он был здесь и он все еще самый лучший друг в мире, какая разница? Преодолев расспросы мамы Феликса, они вырвались на солнечную улицу. С достопримечательностями было сложно, к таким вещам надо заранее готовиться и бронировать билеты, и пришла идея показать Джисону места, по которым шлялся Феликс, пока жил в Австралии. Идея была принята с распростёртыми руками. Первым в списке был известный оперный театр, узнаваемая форма которого напоминает надутые ветром паруса. Они глазели на это здание издалека в силу огромного количества туристов, которые чуть ли не захватили всю площадь перед самим театром. Затем, Феликс провел радостного Джисона по району Рокс. Упомянув, что он раньше считался преступным, Ли забавлялся с испуганного лица друга почти всю оставшуюся дорогу. Выдохшись, Феликс показал свою любимую забегаловку, которая находилась не так далеко от дома. Наверное, это было одно из лучших предложений: счастливый вид Джисона, который полчаса выбирал какую же необычную иностранную еду ему стоило бы выбрать, заставлял обожать этот день, да и жизнь в общем. Разумеется, Хан остановился на гамбургере и картофеле фри, аргументируя тем, что они наверняка не такие как в Сеуле. Еда ничем не отличалась, но Джисон преподнёс это как восьмое чудо света. — Клянусь, вкус вот вообще другой, — бормотал он, сосредоточенно прожевывая булку с мясом. — Я навяжусь с тобой и приеду летом. Очень хорошо, что когда дело касалось еды, Джисон никак не реагировал на происходящее вокруг. Если бы он увидел глаза-сердечки, с которыми Феликс смотрел на его необъятное пожирание гамбургера, он бы точно в чём-то его заподозрил. За всеми делами, солнце успело спрятаться и на город напала приятная темнота, такая в которой было максимально комфортно идти рядом с лучшим другом, осушая вторую банку энергетика и расслабленно болтать о всяких мелочах. Завалившись домой и отбившись от уговоров мамы о перекусе, Феликс повел Джисона в свою комнату, смирившись с фактом того, что им придется делить кровать. Хан же не замечал внутренних дилемм Ли и послушно следовал за ним, успевая разглядывать дом на предметы интерьера. — В шортах или штанах спать хочешь? — спросил Феликс, как только они зашли к нему. — М, давай штаны, — послышалось сзади. Сосредоточенно выбирая вещи из шкафа, Ли вновь озадачился тем, как же ему стоило бы расспросить Джисона о всяких разных вещах. В какой-то момент он даже подумал о том, что стоило забыть и жить дальше, но эта мысль быстро ушла в силу воспоминаний. В прошлый раз, когда он так сделал — Джисон ушел куда-то с девушкой. Нет ничего плохого в том, что он не ответит на чувства, просто во-первых, попытка не пытка, а во-вторых, держать всё в себе с каждой секундой всё сложнее. Любая выдержка закончилась ровно на том моменте, когда Феликс обернулся и увидел как Джисон пытается вывернуть его майку, находясь абсолютно без верха. Может, это безразмерные толстовки создавали вид того, что Хан был худым, а, может, просто у Ли было такое восприятие своего друга, но то, что он видел сейчас — было полной противоположностью. Джисон был... в форме. В очень неплохой форме, если можно было так сказать. На руках были ярко выраженные мышцы и даже небольшие бицепсы, а живот был подтянут с идеальным прессом. Он стоял там у кровати, сосредоточенно пытаясь понять с какой стороны правильно надевается майка, и даже не осознавал, какие чувства вызывал в своем друге. У Феликса буквально вся кровь начала приливать вовсе не в мозг. Когда Джисон наконец справился с непосильной задачей в виде надевания одежды, то странно покосился на немного нестабильного Ли. — Что-то не так? — Твои руки, — не выдержал Феликс. — И твоё, эм, тело? — Что с ними? — он забавно поднял бровь. Без понятия о том, что на это ответить, Феликс максимально безразлично пожал плечами. — Просто так. — Если хочешь потрогать, то просто скажи, — подмигнул Джисон. Это начинало вгонять в краску, поэтому Ли просто неопределенно махнул в сторону кровати, призывая ложиться спать и забыть об этом как о страшном сне, но Хан неуверенно закусил губу и опустил глаза. — Вообще-то, я бы хотел кое-что тебе сказать. Все-таки раньше созрел Джисон. В каком-то смысле это было облегчением, ведь Феликс искренне боялся сказать хоть слово о том, что его разъедает изнутри и если Джисон сейчас что-то прояснит, то, может, и Ли наберется достаточно смелости. Держа это все в уме, Феликс улыбнулся и указал в сторону балкона. Это место было по-своему особенным. Тут Феликс провел некоторые бессонные ночи в юности, напиваясь с друзьями и флиртуя с одноклассницами. Помимо счастливых моментов, на этом балконе было даже некоторое количество срывов, взять даже к примеру последние несколько дней. Не грустить же в постели, когда есть такое замечательное место с видом на ночной Сидней, правда же? К ночи обычно поднимался ветер и этот день не стал исключением. Легкие порывы взлохматили их волосы в ту же секунду, как парни вышли на балкон. Губы Джисона превратились в маленькое “О”. — Вот это вид тут у тебя, — восхитился он, не переставая оглядываться. Феликс бы с радостью заценил тот самый вид, если бы не был отвлечен тем, как непередаваемо выглядел его друг со взъерошенными волосами и в его одежде. Наверное, дружбу легко испортить, но не признаниями, а скорее плохими поступками и предательством. Осознание этого факта заняло у Ли гораздо больше времени, чем должно было. В конце концов, жизнь одна, а Джисон тут, рядом. Он впервые за долгое время спокойно улыбнулся и отпустил терзания души. Когда Хан обернулся и посмотрел Феликсу в глаза, он не увидел ничего кроме тепла и наконец-то решился. — На самом деле, я думал, что тебя это расстроит или что-то вроде этого, но потом я еще раз основательно обо всем подумал и понял, что это вызовет максимум легкое недовольство, — неуверенно начал Джисон. — Что “это”? — Да подожди ты! Я пытаюсь красиво все изложить, а ты портишь. — Всё-всё, молчу. Феликс показательно поднес указательный палец ко рту, показывая, что он заткнулся и полностью сосредоточен на монологе друга. — Ты мой лучший друг и никогда бы меня не осудил за всякие глупости, правда же? — дождавшись кивка Феликса, Джисон встряхнулся и продолжил. — Мне нравятся парни. И, вроде как, только парни. Сотня мыслей в голове, а на языке полный ноль. Хватало сил на то, чтобы часто моргать, пытаясь не вызвать в Джисоне еще больше неуверенности, чем было на тот момент. — Значит, ты гей? — вырвалось у Ли. — Ну, да? О господи, — Джисон принялся зачесывать назад волосы, лишь бы было чем занять руки, которые отказывались прекращать дрожать. — Типа, девушки классные, окей? Я обожаю девушек! Они интересные, красивые и очень вкусно пахнут, в отличии от вонючих парней, но у меня вот вообще к ним никакого влечения. — Значит, тебе нравится вонь? — Феликс! Безудержно хихикая, Ли увернулся от удара Джисона и скрутил его, заламывая руки назад. После нескольких попыток Хана вырваться, он отпустил его и отошел на безопасное расстояние, предварительно поднимая руки вверх в примирительном жесте. Может, этого не было видно, но с души упал камень. Все еще непонятно, каким образом он мог это упустить, но что-то щелкнуло и признание уже было на кончике языка, отчаянно пытаясь вырваться. — Не такой реакции я ожидал, — хихикнул Джисон. — Все нормально? — Конечно. Ты поэтому себя так странно вел? Тогда в ресторане наехал на меня, потом сжимал всю ночь и все такое. Лицо Хана залилось пунцовым цветом, и Феликс прикусил язык. Кажется, он пересек какую-то невидимую черту. — И да, и нет. Можно кое-что спросить? — Валяй. — У тебя точно ничего нет с Чанбином? — Джисон! — взвыл Феликс. — Сколько раз тебе повторять? Нет, не было и не будет, он мне не нравится, понимаешь? И это ты с ним целовался, не я. Рот Джисона широко открылся, и он издал странный писк. — Откуда ты вообще знаешь? Какой ужас, это мой самый позорный поступок за двадцать лет жизни. Хотя, без этого поцелуя я может и не осознал бы, что люблю парней. Шестерёнки в мозгу Феликса зашевелились, и он не сдержал сдавленного хихиканья. — У тебя встал на Чанбина, да? Весь вид Джисона кричал о том, что он хочет спрыгнуть с этого балкона, но вместо этого он слабо кивнул головой, сразу же закрывая лицо руками. Оставался один маленький недочёт, который явно бросался в глаза, но Феликсу было странно об этом спрашивать, будто, если он сейчас об этом вспомнит, все пережитые эмоции вернутся. Этот вечер был уже сам по себе удивительным. За все годы их дружбы они никогда не говорили так долго по душам, так что, может, уточнить стоило. Ли рискнул посмотреть на смущённого Джисона и глубоко вздохнул. — Если ты тогда понял, что тебе нравятся парни, почему на вечеринке у Чанбина ты ушел с той девушкой? Подрагивающий голос Феликса заставил Джисона встревоженно поднять глаза и окинуть друга взглядом, прежде чем дать ответ. — Потому что ты обнимался с Чанбином, — легко ответил Хан, будто это было нечто само собой разумеющееся. Если бы Феликс знал Джисона чуть хуже, то подумал бы, что ему ничего не стоило это сказать. К счастью или сожалению, Хан был какого-то рода открытой книгой для него, поэтому Ли сразу уловил волнение, волнами исходящее от друга. Всё от сжатых в кулак ладоней до немного сморщенного носа, кричало о том, что он волновался. Этот человек был гораздо смелее Феликса, стоило брать пример. Или сейчас или никогда. — Ты меня ревновал? — тихо спросил Ли. — Да. Было невозможно сдержать судорожный выдох, который в итоге вышел слишком громким. Все внутренности против воли принялись трястись, а вместе с ними и сам Феликс. Джисон всё также тепло смотрел на него и это определённо дало стимула и уверенности подойти немного ближе, чтобы яснее видеть его эмоции. — Ты приехал в Сидней, чтобы рассказать о том, что тебе нравятся парни? И все? Глаза Хана забегали, изучая лицо Феликса, и когда он не нашел ничего кроме чистого интереса, то помотал головой. — Можешь, пожалуйста, сказать это вслух? — отчаянно попросил Ли. Несмотря на то, что Феликс был почти уверен в том, что он набрался достаточно смелости, слова Джисона поменяли все в корне. Не хотелось снова давать себе ложных надежд, но вот он стоял тут, смотрел на волнующегося Джисона и позволял допускать мысль о том, что это взаимно и ему сейчас признаются в любви. — Я люблю тебя, Феликс. Гораздо больше, чем просто как друга, — прошептал Джисон. После этих слов сердце куда-то ухнуло и Ли не удержался от очередного слишком громкого вздоха. Судя по всему, это немного напугало и без того взволнованного парня и Джисон принялся лепетать: — Слушай, только не пугайся, ладно? Я молчал годами, лишь бы не портить нашу дружбу, просто стало сложно? Да, стало сложно. Ты не понимаешь. Смотреть на тебя и не иметь возможности не по-дружески обнять, это просто утомительно, Феликс, просто ужасно утомительно. Ты весь такой вау со своими веснушками и этой дурацкой улыбкой, от которой у меня каждый раз замирает сердце, и я вообще уже не справляюсь. Если тебе будет комфортнее, то мы об этом забудем, ладно? Дружба превыше всего и вообще… Если бы Феликс одним шагом не пресёк расстояние между ними и не зажал бы ему рот ладонью, Хан бы точно не заткнулся в ближайшие минут пять. Он отчаянно пытался успокоиться несмотря на то, что Джисон принялся облизывать его ладонь, лишь бы Феликс убрал руку подальше от его рта и дал возможность договорить. Только вот сам Феликс не был готов к тому, что еще могло вылиться из парня. Наверное, странно давать себе время на раздумья, в прямом смысле затыкая другого человека. — Хватит меня облизывать, — рыкнул Ли, злобно косясь на перепуганного Джисона. — Я уберу руку, а ты дашь мне секундочку, ладно? Почувствовав, что Хан перестал двигаться, Феликс осторожно отстранил руку от его рта и закрыл глаза. Конечно, у него были мечты о том, что они в итоге окажутся влюблены в друг друга, но дальше лёгкой надежды это не заходило. Не было ни единой мысли, что делать, если вдруг Джисон ему признается, а Джисон, собственно, только что это сделал. Как вообще работает эта схема с друзьями? Они же не могут сейчас просто страстно накинуться друг на друга с поцелуями и бесконечными признаниями в любви, правда? Ну, в смысле, это было бы максимально странно. Ли так привык к факту того, что Джисон друг, что с первого взгляда даже невозможно представить каково это — целовать Хан Джисона. Вместо радости, на душе было как-то тяжеловато. Правда Феликс не учел тот факт, что смелости на признание хватило вовсе не у него. Именно поэтому, он пришёл в легкий ужас, когда открыв глаза наткнулся на слегка заплаканное лицо Хана. — Джисон… — Только не отказывайся от меня, пожалуйста. Мы можем всё это забыть? Давай сделаем вид, что этого не было, умоляю, — перебил Джисон. Опять Феликс заставил его чувствовать себя плохо. Когда же уже хватит ума вести себя нормально? — Иди сюда. Преодолев жалкие пару сантиметров, что их разделяли, Ли крепко прижал друга к себе, не давая шансов отстраниться. Когда приятная теплота накрыла с головой, и Джисон уложил свою голову куда-то около плеча Феликса — стало легче. Пытаясь не обращать внимания на то, что парень подрагивает, и его футболка медленно, но верно, промокает в той области, где находилось его лицо, Феликс медленно гладил Хана по голове, чувствуя как он постепенно расслабляется. — Ты же знаешь, что это в любом случае ничего не разрушило бы, правда? — прошептал Феликс, сильнее прижимая к себе Джисона. — Ничего бы не смогло разрушить. — Это разрушило все с родителями, — пробурчал Джисон. — Я не мог допустить даже малейшей возможности остаться без тебя. Легонько оттолкнув от себя Хана, Ли вытер оставшуюся влагу у него с лица и посерьезнел. Забыть тот день, когда Джисона выгнали из дома было очень сложно. Наверное именно тогда все поняли, что за бравадой нелепого юмориста, у него слишком ранимая душа. Никто не знал подробностей, а сам Джисон выбрал молчание и отрицание проблемы. Он поплакал один день, а потом сделал вид, что ничего не было. — Расскажешь? — спросил Феликс. Хан отвел глаза и уставился на ночной Сидней, пытаясь собраться с мыслями. Когда это вышло, он начал очередной монолог: — Ничего сверхъестественного. В тот день, когда я напился и поцеловал Чанбина, я все полностью осознал. Разумеется, пьяному мне показалось очень важным шагом открыться родителям, а потом всем остальным, только вот они не оценили и я оказался на улице. Не бывает как в сказке, короче, — увидев огромные глаза Феликса, он поспешно добавил: − Потом стало лучше! В смысле, они до сих пор не особо меня приняли, но хоть оплачивают квартиру и всё такое. Просто, после этого я поклялся, что никогда никому не расскажу. Особенно тебе. Было страшно или что-то вроде того. Он умолк и слегка нахмурился. — Думаю, это уже не важно. Я пережил и стараюсь строить свою жизнь дальше, только вот неотъемлемая часть моей жизни — это совсем не братские чувства к тебе, и вот я тут. Феликс же смотрел на друга, выпучив глаза, и пытался переварить полученную информацию. Нет, он знал, что у Джисона проблемы в семье, но из-за этого? Не особо укладывалось в голове. Хан Джисон самый очевидный человек в мире, он не умел скрывать эмоции, не умел хранить секреты более десяти минут и, вообще, был открытой книгой. Как Феликс мог упустить такое? Неужели он со стороны кажется персоной, которой нельзя открыть важные секреты? Ему не доверяли или что? Хотя в тоже время, Ли отстранился от своего лучшего друга в попытках совладать со своими чувствами настолько, что Джисон не смог ему открыться. Идиот. — Прости за то, что не был рядом. Мне правда очень жаль, Сони, — прошептал Феликс. Идиотский комок чувств застрял внутри и казалось, что такое можно только выплакать. Разочарование в себе это ужасно. Феликс всегда считал себя альтруистом и человеком, который в первую очередь думает о других, но тут он проглядел огромную пропасть во взаимоотношениях с одним из самых дорогих и близких ему людей. И тот факт, что Хан приехал на другой конец мира и осмелился обо всем рассказать, вообще не облегчал чувства вины. Джисон впервые за некоторое время приподнял уголки губ и взял ладонь Феликса в свою, аккуратно сжимая. — Эй, я сам выбрал не рассказывать ни о чем, ладно? Я очень боялся тебя потерять, но сейчас я понимаю, что, ну, это ты, понимаешь? Ты бы не отвернулся от меня и мои страхи были необоснованные, — увидев, что Ли находился на грани слез, Хан осторожно приобнял его за плечи и вплел пальцы в кожу на затылке, успокаивающе поглаживая. — Ты ни в чем не виноват, даже наоборот: ты приносишь мне чертовски много счастья каждый день и это дает сил оставить позади всю эту муть, ладно? Находиться так близко к Джисону и слушать утешающие слова было каким-то совершенно новым ощущением. Вина никуда не уйдет, но на этот момент Феликс был вполне способен забыть о ней и позволить телу и мозгу расслабиться. Джисон тем временем продолжал: — Ты только не думай, что я отношусь к тебе как-то по другому или лезть начну, просто было неприятно держать это в себе такое долгое время и всё. Если ты не сделаешь ситуацию странной, то все будет как раньше. Ли напрягся. Факт ненависти со стороны родителей и всего, через что Джисон успел пройти, немного стер само воспоминание о его признании. Феликс ничего ему не ответил. Стремительно отстранившись, он заглянул в лицо друга, которое находилось непозволительно близко и выпалил на одном дыхании: — Я тоже тебя люблю. Джисон за секунду перешел из абсолютного спокойствия к расширенным глазам и приоткрытому рту. И прежде, чем он успел попросить разъяснений, Феликс добавил: — Очень даже не по-братски и очень даже давно. Та рука, которая до сих пор лежала на плече у Ли, сжалась, а сам Хан открыл рот еще шире. — Ты серьезно? — Да. Это могло закончиться гораздо меньшими муками, если бы я набрался смелости раньше, но что есть, то есть, — попытался улыбнуться Феликс. Глядя на опешившего Джисона на этом дурацком балконе в тысячах километрах от дома, можно было явно ощущать как атмосфера между ними менялась. Перешагнуть ступень от платонических отношений к романтическим должно быть сложно. Нигде нет точного гайда о том, как правильно все делать, а без инструкций, Феликс мог просто смотреть на любимого человека и ловить каждую эмоцию проскользающую на его лице. Внезапно, Хан пришел в себя, проморгался и судорожно полез в карман штанов за телефоном. — Я хочу тебе кое-что показать, — не обращая никакого внимания на пристальный взгляд Феликса, он высунул кончик языка и что-то быстро искал в незаменимом старом айфоне. — Когда мне было грустно и было некуда пойти, я, э, проектировал кое-какую штуку. Ах, вот и она. Он передал телефон Феликсу и внимательно приглядевшись, Ли увидел тщательно прорисованный чертеж со всеми мерками и измеренными расстояниями. Вопросительно посмотрев на Джисона, он с удивлением обнаружил, что у того покраснели уши. — Объяснишь? Я в архитектуре полный ноль. — Да-да, разумеется. Эм, это планировка дома, который я хотел бы в будущем, — Джисон на секунду замялся, но быстро взял себя в руки и продолжил: — Если быть совсем честным, то планировка нашего дома. Типа, мне было грустно и я включал воображение, представляя какой могла бы быть наша жизнь, если бы мы были вместе. Стараясь игнорировать шум в ушах, Феликс пригляделся к проекту и у него чуть не остановилось сердце. Это был одноэтажный, но очень просторный дом, в котором было всё. Их общая комната с двумя столами и просто огромной кроватью, судя по метке над ней, она была с водяным матрасом и в каком-то старомодном стиле. Джисон даже пририсовал туда ковер, который был закрашен светло-розовым цветом, ведь это был любимый цвет Феликса. В большой комнате был диван и три (кто бы сомневался) приставки, а у окна стоял компьютер с двумя экранами, идеально подходящий для всех их любимых игр. Также плазменный телевизор, три горшка с непонятными растениями и, непонятно зачем, шкаф для книг. Забавно было с его стороны предполагать, что после получения литературного образования, Феликс планировал открывать хоть одну книгу. То, что его удивило, так это кухня. Она была чуть ли не больше гостиной, и почти треть занимала какая-то навороченная печка с непонятным названием наверху. Увидев, что Феликс приблизил эту часть поближе, Джисон нервно хихикнул: — Это такая хрень, как в профессиональных кулинарных шоу. Тебе же нравится выпекать, вот, пусть будет, — он резко замолчал. Феликс осторожно заблокировал телефон и вернул его Джисону, абсолютно не понимая, что ему стоило говорить. Последний час жизни казался лихорадочным сном, это никак не могла быть реальность. Просто... как? От внутренних терзаний до взаимных признаний и, о господи, планировки дома, которую Хан делал, когда ему было грустно. Когда Джисону было грустно, он планировал их жизнь в параллельной вселенной. Пора было переступать эту размытую границу между дружбой и чем-то большим, и настала очередь Феликса брать себя в руки и совершать немыслимые подвиги. Он нашёл в себе сил повернуть лицо к абсолютно точно до смерти смущённому Джисону и тихонечко пролепетать: — Можно поцеловать… тебя? — Меня? — уточнил Джисон. Все-таки это было чертовски неловко. — Ещё людей видишь? Когда они одновременно закатили глаза, появился маленький шанс на то, что все пройдет без сучка и задоринки и, может быть, никто даже не начнет смеяться. Шутливая атмосфера и правда спала ровно в тот момент, как Джисон кивнул и одарил Феликса одной из своих самых широких улыбок, явно показывая согласие и дикую надежду, а самому Феликсу больше ничего и не надо было. Осторожно обхватив щеки Джисона слегка потными ладонями, он внимательно проследил за реакцией и, когда увидел, что Хан быстро бегает глазами по его лицу, мягко накрыл его губы своими. Как это — целовать Хан Джисона? Замечательно, вот как. Немного неуклюже в первые секунд тридцать, зато потом просто шикарно. После слишком невинного чмока, Феликс прижался губами сильнее и получил вознаграждение в виде тихого вздоха и приоткрытого рта парня, который был только рад углубить поцелуй. В один момент, Джисон полностью расслабился и нежно обвил талию Ли руками, слегка облизывая его губу, а потом резко отстранился и уставился на него глазами размером с огромную монету. — Мы только что поцеловались. Нехотя, Феликс открыл глаза и недовольно моргнул. Была бы его воля, он бы целовался с Джисоном всю свою оставшуюся жизнь, но, видимо, друг был слишком взволнован фактом их близости и теперь ему надо было выговориться. — Да, мы только что поцеловались, — ответил Ли, пытаясь не обращать внимание на слишком красивые припухшие от поцелуя губы Хана. Сложно. — Все нормально? — Да-да, лучший день в жизни и все такое, — зачастил Джисон. — Но у меня столько вопросов. — Поверь, у меня тоже. Что тебе такого сказал Чанбин, что ты приехал в Австралию? Зачем ты скрылся в ванной с девушкой, хоть ты гей? Почему ты постоянно ревновал? — Лови ответочку. Почему ты сблизился с Чанбином, хотя мог рассказать все мне? Почему ты тогда с ним обнимался, а не налил мне воды и пришел обратно? Ты, между прочим, тогда узнал бы, что я тебя люблю. Я был готов признаться! А потом выхожу, а вы там все такие нежные висите друг на друге. И вообще, с каких пор тебе начали нравиться парни? Джисон умолк и поджал губы. Вопросов было и правда много, но разве именно на тот момент, они имели хоть какое-то мало-мальское значение? Он стоял с задумчивым выражением лица и ветер все также пытал его лохматые волосы, портя и без этого неряшливую прическу, а Феликс любовался, будто парень собирался куда-то исчезать. Когда Хан наконец сосредоточился на своём друге, сердце сделало очередное сальто. Как можно было не заметить раньше, сколько любви в его взгляде? Он, буквально, смотрел так, как смотрят на какую-нибудь невесту у алтаря. — Я думаю есть универсальный ответ на все эти вопросы. Мы просто тупые, — заключил Джисон. Феликс утвердительно кивнул. — Да, мы очень тупые. Сдавленно хихикнув, Джисон приподнялся и оставил легкий поцелуй на лбу Ли, от чего у того по телу пробежали очень странные мурашки. — Пойдем спать? — выпалил Феликс. — Был тяжелый день и моя голова может треснуть в любой момент. Хан кивнул и, последний раз кинув взгляд на вид с балкона, потащил Феликса за собой в комнату. Мыслей и правда было многовато, как и событий за прошедшие двадцать четыре часа, но, ощущая руку Джисона на своем запястье и двигаясь в сторону кровати, которую они будут делить на эту ночь, − приходило удовлетворение. Он был так влюблен, что аж тошнило. У края кровати, Джисон замер и как-то подозрительно посмотрел на друга. — Это значит, что мы будем обниматься? — Ну, да? Если ты хочешь, — промямлил Феликс. Он соврал если бы сказал, что не мечтает облепить Джисона со всех сторон и никуда не отпускать до раннего утра. Одна лишь мысль о том, что это не надо было больше маскировать под дружеские объятия, приносила рой бабочек в живот. Если что-то и было известно, так это то, что Джисон был теплым и пах как яблоко из-за своего незаменимого шампуня 5-в-1, и, разумеется, Феликс хотел обнимать этого человека всю оставшуюся жизнь если и не больше. Кинув еще один странный взгляд на Феликса, Хан одним движением притянул его к себе и поцеловал. От неожиданности Ли вздрогнул, но быстро подстроился и запустил руки в волосы парня, притягивая как можно ближе к себе. От неуверенного Джисона ничего не осталось, он самозабвенно укусил губу Феликса и дождавшись реакции в виде укрепившейся хватки в волосах, на пробу обвел губы языком. Не теряя времени, языки очутились у друг друга во ртах, а Джисон скользнул пальцами под майку парня, крепко сжимая талию. Феликс горел. Даже если отбросить в сторону тот факт, что он уже пару лет не позволял себе даже поцелуев, все равно было слишком страстно. Чувствовалось, что Джисон сдерживался не один год, судя по тому с какой силой он терзал рот Ли и бессовестно лапал открытую кожу. В один момент он оторвался и слегка подтолкнул Феликса к кровати. — Ляжешь? Об этом даже не надо было задумываться дважды, точно не тогда, когда севший голос Джисона с характерной хрипотцой говорил такого рода вещи. Не долго думая, Феликс залез на кровать и откинулся на подушку, с нетерпением ожидая дальнейших действий. Через смехотворно короткий период времени, Джисон навис над ним и легко провел пальцем по щеке. — Я еще раз тебя поцелую, хорошо? — прошептал он. — Ага. Очаровательно улыбнувшись, Хан оставил несколько поцелуев на щеках Феликса, после чего скользнул рукой по линии челюсти, подцепил указательным пальцем подбородок и нежно прижался к губам. Трепещущее чувство разгоралось всё сильнее и не оставалось ничего, кроме как подчиниться ему и крепко обхватить щеки Джисона, притягивая его к себе как можно ближе. Когда воздуха стало не хватать, Джисон на секунду оторвался от губ парня и, пару раз вздохнув, на пробу поцеловал его в шею. Феликс вновь вздрогнул от неожиданности, но позволил себе прикрыть глаза и взять из ситуации максимум. И, видимо, не один он решил отрываться пока дают. После легкого поцелуя, Джисон принялся весьма ощутимо осыпать всю область около шеи Феликса поцелуями, граничащими с лёгкими укусами. Оставляя за собой цепочку бледно-красных отметин, он спускался к ключицам, стараясь не улыбаться от того, как Феликс выгибался под ним от переизбытка ощущений. В один момент Ли не выдержал и дернул за волосы друга, в попытке отстранить его от своей кожи. В ответ на вопросительный взгляд, он притянул Джисона к себе, крепко впиваясь в его губы. Не прекращая тщательно вылизывать рот Феликса, Хан осторожно отстранил его руки от себя и, схватив за запястья, поднял их наверх. От таких уверенных действий, Феликс тихонько простонал Хану в рот. — М? Все хорошо? — пробормотал Джисон, отстранившись. Феликс неуверенно кивнул. — Это… наслаждение. Что-то во взгляде Хана резко изменилось и он поднял уголки губ вверх, прежде чем наклониться и прикусить мочку уха Феликса, спускаясь одной рукой к талии и вновь проскальзывая под майку. Может это все подразумевалось как нечто невинное, но Феликс мог чувствовать, как внутри него что-то разгорается и тяжелеет. Джисон приятно ласкал его кожу, спускаясь и поднимаясь от живота к ключицам. Нежное, как перышко и, скорее всего, случайное прикосновение к соску выбило из Ли тяжелый вздох. Становилось слишком приятно. Скорее всего, Джисон уловил изменение дыхания парня и вновь прошелся по соску пальцами, только уже более ощутимо. — Джисон, — выпалил Феликс, резко открывая глаза. — Сними с меня майку. То есть, если хочешь. Около секунды они напряженно смотрели друг на друга, после чего Хан чертыхнулся себе под нос и, приподняв Феликса, стянул с него верх, а затем сделал тоже самое с собой. Этим вечером Феликс уже видел то, каким подкачанным было тело его друга, но в данной полутьме, зная, что Джисон разделся для него, это ощущалось и смотрелось в сто раз лучше. Как завороженный, он провел рукой по прессу, а дойдя до плеча, резко схватил его и притянул к себе. Хан глубоко вздохнул и снова соединил их губы. Правда, он сделал еще кое-что: прижал их тела как можно ближе друг к другу. Тепло Хана ощущалось слишком сильно, но всё ещё хотелось гораздо больше, хотелось слиться воедино или стать, каким-то еще образом, одним единым организмом. Руки бродили по широкой спине Джисона, изредка покрепче сжимая талию и по комнате раздавались подозрительно громкие звуки поцелуев. О маме, которая находилась прямо за стеной, Ли старался не думать, он был слишком растворен в страстных поцелуях и несдержанных вздохах парня над ним. Стараясь получить больше, Феликс выгнулся ровно в тот момент как Джисон как-то по-другому шевельнул бедрами и они одновременно застонали. — Ликси, — Джисон поднялся и испуганно поджал губы. — Я, если честно, понятия не имею, что делаю. — А что ты делаешь? — хитро улыбнулся Феликс. — Смотря, что ты хочешь? Феликс был безумно влюблен и помимо этого еще и безумно возбужден. Абсолютно не зная, как это выразить вербально, он осторожно скользнул рукой вниз по животу Джисона и неловко замер у паховой зоны. Почувствовав колебания парня, Хан осторожно обхватил руку Феликса и переместил на свой член. После секундной неуверенности, Ли легонько сжал его через штаны и сразу же услышал сдавленное шипение. Он поднял глаза на лицо Джисона и с удивлением обнаружил, что даже от такого незамысловатого движения тот закатил глаза и задержал дыхание. — Ох, — пробормотал Феликс, прежде чем укрепить хватку и более настойчиво провести сверху вниз. Безумные фантазии воплощались в реальность совершенно безумным образом. Еще на прошлой неделе, Ли дрочил на картинку Джисона с рукой на члене, а сейчас он сам весьма бесстыдно лапал лучшего друга и вовсе не в своём воображении. Внезапно, Хан отстранил его руку и неловко улыбнулся. — Эм, Ликси, давай повременим с этим, — он хихикнул, отводя глаза. − Такой жалкий девственник как я, хочет это дело продлить, а не завершить через пару секунд. Не дождавшись язвительного комментария от Феликса, Джисон немного поерзал и расположился между ног парня, цепляя одной рукой резинку его штанов. — Можно я их сниму? Не говоря ни слова, Феликс приподнял таз и штаны быстро улетели куда-то на пол, оставляя его в одних трусах. Он даже не успел как следует смутиться от перевозбужденного взгляда Джисона на его промежность, как Хан стянул и их. Ладно, это опять становилось неловким. Не в том смысле, что Феликс вдруг резко перестал хотеть какого-то продолжения, а в том, что его по сути лучший друг завороженно разглядывал его стояк. — Прекращай пялиться, — вконец смутился Ли. — Может, тоже разденешься? Весьма неловко, знаешь ли, быть единственным. — Ой, да, сейчас, извини, — спохватился Джисон, быстро выпутываясь из штанов и нижнего белья. — Просто у тебя такой красивый член. — О боже, завали, прошу тебя! Когда Джисон откинул все в сторону и вновь опустился на кровать, Феликс не смог сдержать восхищенного вздоха. Пару секунд назад казалось, что комплимент половому органу — это весьма неуместно, но смотря на голого Хана и на его прижимающийся к животу член, он передумал. — Почему ты такой большой? — наконец вымолвил Ли, стараясь не выглядеть странно. — Моя любовь к тебе заставила его вырасти на… Прежде чем он успел продолжить это ужасное предложение, Феликс привстал и ловко закрыл его рот поцелуем, не церемонясь пуская в ход язык. Было слишком жарко, несмотря на довольно прохладную ночь и открытую дверь балкона, тепло прилеплённых друг к другу голых тел делало свое дело. Оба парня стояли на коленях, понемногу исследуя тела и, когда Джисон обхватил Феликса за талию и приблизил к себе, их члены соприкоснулись. Это выбило из обоих непонятные полустоны и Ли понял, что с него хватит прелюдий, он был готов взорваться. — Что дальше? — пробормотал он, не прекращая трогать мускулистые руки Джисона. Черт, какой же горячий. — Есть идея. Повернись ко мне спиной. Будучи заинтригованным, Феликс послушно развернулся и затаил дыхание. Сзади послышалось копошение, пара матерных слов и следом за этим он почувствовал тепло Джисона за собой. Хан прислонился к Феликсу сзади и уместил свои руки ему на талию, успокаивающе поглаживая. Стоило огромных усилий чувствовать его член прижатым к ягодицам и не толкнуться назад, но Ли усердно сдерживался. — Есть какие-нибудь предпочтения? — спросил Хан, утыкаясь носом в шею Феликса и заставляя того со вздохом откинуть голову назад. — М, мне нравится, когда меня любят. Знаешь… типа чувствовать это? — смутился Феликс. — Нежно, но с долей, эм, контроля? Откуда мне знать вообще? Я трахался в последний раз в старшей школе, блин. — У меня это всё вообще в первые, — Джисон хихикнул и чмокнул парня в шею. — Не суди строго, солнышко. Ли громко выругался, когда у него слишком явно дернулся член, после ласкового обращения. Это, разумеется, заметили и хватка на талии усилилась. — Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо, — шепнул Хан. — А теперь, оближи. Перед носом Феликса образовалась ладонь и, собрав всю волю в кулак, он широко лизнул ее. — Хороший малыш. Не успел Феликс как следует засмущаться от своих действий, как теплая ладонь его друга уже сжимала его член. Джисон на пробу провел по нему, не прекращая осыпать поцелуями чувствительную шею, и дождавшись тихого стона — немного ускорился. Ощущалось в десять раз острее, чем когда делаешь сам себе. Феликс закрыл глаза от переизбытка ощущений и окончательно разместил свою голову на плече Джисона, пытаясь не думать о том, что жар в животе нарастал с каждой секундой все сильнее и сильнее. Кажется, за двадцать лет, Хан выработал просто отличную технику дрочки. Другим способом объяснить, почему Феликс плавился от каждого прикосновения, как долбанное ванильное мороженое в жаркий летний день, не было. Ловко выкрутив руку, Джисон помассировал головку и Феликс издал громкий смущающий звук, который был моментально прерван тихим шипением друга. — Цыц, — шикнул Джисон в ухо, замедляя движения рукой. — Ты же не хочешь, чтобы твоя мама услышала твои милые звуки, солнце? Феликс отчаянно помотал головой и подвигал бедрами, призывая Хана возобновить действия. Только вот Джисон был не так прост. — Тебе придется извиниться, — ухмыльнулся он, кусая мочку уха. — Я больше не буду громким, — всхлипнул Феликс, еле удерживая себя от откровенного нытья. — Пожалуйста, ещё. Мучительно медленно Джисон провел пальцем по щели, выбивая из Ли очередной тихий всхлип и когда он удостоверился, что тот больше не издает громких звуков, вернул прежний довольно быстрый ритм. Слишком много ощущений разом: дыхание Джисона на шее, стояк упирающийся в ягодицы, нескончаемые влажные поцелуи и бесстыдная дрочка. Феликс умирал. Судя по всему, его решили добить. Хан снова сосредоточился на головке, будто знал, что именно это обычно доводило Феликса до края. Вдобавок к данной сладкой пытке он принялся еще нашептывать непристойности вперемешку с милыми признаниями. Он точно знал, как доставить максимальное удовольствие. — Такой послушный. Знаешь как давно я об этом мечтал, м, малыш? Я знал, что ты будешь отзывчивым и мягким, я так долго ждал и так много представлял. Я хочу увидеть как ты разваливаешься, ладно? Хлюпанье было настолько громким, что не оставалось шансов на то, что мама Ли ничего не услышит из соседней комнаты. Но Феликс был настолько близко, что ему было насрать вообще на все. После очередного непонятного выкрутаса Джисона, он чуть было не застонал в голос, но вовремя спохватился и промямлил: — Я, блять, близко. Хан глубоко вздохнул, пытаясь контролировать свои бедра и не тереться об Феликса. — Кончай, любовь моя, давай. Рука опять ускорилась и Феликс крепко сжав зубы подошел к грани, бурно кончая в руку Джисона и изо всех сил сдерживая любые звуки. Дождавшись пока Ли закончит и слегка вздрогнет от чувствительности, Джисон убрал грязную руку и тяжело выдохнул. — Ты — пиздец, Ликси. Не дожидаясь пока пройдет слабость после оргазма, Феликс быстро поменял их местами и без смущения плюнул себе на ладонь, которой моментально обхватил член Джисона. — Блять, блять, блять, — всхлипнул Хан, дергаясь. — Я, эм, точно долго не продержусь. На это утверждение, Ли просто хмыкнул и, удерживая Джисона за бок свободной рукой, спросил: — Особые пожелания? — Будь грубее. От такого заявления, Феликс был почти уверен, что мог снова возбудиться, но взял себя в руки и крепче сжал член, медленно проводя по всей длине. Когда Джисон вздрогнул и сдавленно выдохнул, он понял, что делал все правильно и ускорился. Все-таки это особенный вид удовольствия — делать приятно любимому человеку. Каждое судорожное движение, каждый тихий всхлип и подёргивание тазом, Феликс впитывал как губка. Это было даже приятнее, чем получать. Буквально через минуту он почувствовал, как член Джисона дёрнулся и, прежде чем Ли успел что либо уточнить — Хан громко застонал. Стараясь не убить друга во время того, как он кончает, Феликс продолжал поглаживать орган ровно до тех пор, пока Джисон не расслабился и не обмяк, облокачиваясь на Ли. — Ты какого хуя меня затыкаешь, а сам орешь как живой бекон? — нахмурился Феликс, отталкивая Хана от себя и наблюдая за тем, как он разваливается на кровати. — Извини, это было слишком хорошо, — мурлыкнул парень, закрывая глаза. — Сам моей маме будешь объяснять, какого черта мы тут стонем в два часа ночи. Так и не дождавшись вразумительного ответа, Феликс позволил усталости взять верх и рухнул на Джисона, не стесняясь того, что они были оба грязные и голые. Друга, судя по всему, это тоже абсолютно не смущало. Как только Феликс разместился на подушке, Хан закинул одну ногу на него и обвил руками, прижимаясь как можно ближе. — Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя. Ладно. Феликс сдался. — Я тебя тоже очень сильно люблю, Джисон. Но трахаться мы отныне будем только у тебя на квартире. Он мило хихикнул и еще крепче прижался к Ли. Восстановить дыхание оказалось почти непосильной задачей. Они даже никогда не курили, но все равно лежали около десяти минут тяжело дыша и не вымалвливая ни слова. В конце концов заговорил Джисон. — Ты спрашивал, почему я тогда, после вечеринки, пришел к Чанбину и что он мне такого сказал, что я прилетел сюда. Феликс затаил дыхание и кивнул, надеясь, что парень увидел. — Меня не отпускало чувство, что твой отъезд — это моя вина, — с сожалением в голосе пояснил Джисон. — Твой телефон был вне зоны доступа, а соседа я уже задолбал расспросами о тебе и, конечно же, я решил пойти к тому, с кем ты близок. И, ну, когда Чанбин меня впустил, то я сразу же понял, что я где-то проебался. Типа, он так на меня смотрел, будто с окна выкинуть хочет. Ох уж этот фирменный взгляд Со Чанбина. Наверное, все, кто с ним хоть немного общался знали его. Прищуренный и явно недовольный, но не злой. Всегда и без вариантов внушал страх. — Так вот, — продолжал Хан. — Я такой “Где Феликс?”, а он такой “Не твое собачье дело”, ну и тут я понял, что точно проебался. Еле-еле вытащил из него то, что мой невинный флирт с девушкой вызвал противоречивые ощущения не только у него самого, а еще и у тебя. — Невинный флирт? — вспылил Феликс, показательно отодвигаясь от парня. — Ты держал ее за талию, а потом укусил за ухо! Джисон виновато потупил глаза и вернул Ли на прежнее место, усиливая хватку, чтобы больше не двигался. — Это да, но, когда мы зашли в туалет, я просто сел на край ванной и сказал ей подождать пять минут, прежде чем мы выйдем. Она, правда, обиделась, но я потом извинился! — он мотнул головой, будто отгоняя плохие мысли подальше и со вздохом продолжил. — Так вот, я подумал, а почему же тебе может быть неприятен тот факт, что я что-то там делаю с девушкой? И тут у меня зародилась надежда, что ты в меня влюблен и я сорвался в Австралию. Вот и вся история. — Ну, ты, конечно, тупой, но оказался прав. Скорее всего, в первый и последний раз, — хихикнул Феликс. Он пытался этого не показывать, но на самом деле, внутри все горело от нежности к Джисону. Если бы он не приехал, то вряд ли бы хоть кто-то из них осмелился сделать первый шаг и этот идиотизм продолжался бы еще долгое время. А так, они лежали на одной кровати после просто замечательного сеанса дрочки и были абсолютно уверены в том, что их любовь на сто процентов взаимна. Хотелось сказать еще тысячу слов и прояснить еще больше моментов, но Феликс чувствовал как медленно, но верно проваливался в сон. Прежде чем окончательно потерять бдительность, он прошептал: — С утра же все будет по-другому? — Конечно, Ликси. Последнее, что он запомнил, так это теплое прикосновение губ Джисона к его лбу.***
Хан Джисон являлся синонимом к слову сюрприз. Нет, Феликс, конечно, ожидал изменений, но все ожидания были превзойдены. Невообразимо, сколько же любви было в этом, казалось бы, маленьком человеке. С самого первого совместного утра, Феликс чувствовал себя самым обожаемым в мире. Вечные нежные касания, краткие поцелуи в щеку, бесчисленное количество комплиментов и неравнодушных жестов. Джисон отдавал ему всего себя и, разумеется, Феликс делал тоже самое. Была еще одна неожиданная особенность: Хан Джисон просто обожал секс. Любой вид близости. Его ни разу не смутили многозначительные комментарии мамы Феликса (которая, к слову, безумно его полюбила) и даже стюардессы в самолете по пути в Сеул. Любой мало-мальски не невинный поцелуй заканчивался чем-то неожиданным и не то чтобы Ли сильно возражал. Именно таким образом, Феликс оказался голым на четвереньках с языком Джисона у себя в заднице одним утром понедельника. Они приехали еще в пятницу ночью, но решили заехать к Хану на некоторое время, чтобы не мешать соседу Феликса, и в итоге так и не выбрались оттуда. Игнорируя все звонки и сообщения, парни наслаждались обществом друг друга все выходные, иногда прерываясь на еду. Когда мутная пелена с глаз окончательно спала, они обнаружили что смертельно опаздывают в университет. Хватило времени накинуть на себя одежду и заказать такси, чтобы не опоздать хотя бы на последнюю пару перед обедом. Разумеется, слишком торопиться показалось отвратительной идеей и они вошли в университет ровно во время звонка на перерыв и сразу же направились в столовую. За всё это время, проведенное исключительно растворившись друг в друге, было сложно вылезать из собственного маленького мирка, в котором было так хорошо. Но университетский шум и куча людей вокруг, заставила их отлипнуть друг от друга и довольствоваться лишь походкой за руку до столовой. Плюхнувшись за привычный стол, они приготовились к расстрелу. И не зря. Уже через пару секунд трое друзей сели рядом и вперились в них злым взглядом. — Ох, ну неужели! А написать хоть одно слово можно было вообще? — начал Чанбин, агрессивно хлопая кулаком по столу. — Мы, между прочим, очень волновались за вас, — тихо добавил Хёнджин. — Ну, типа, да, — завершил тираду Минхо. Джисон и Феликс неловко переглянулись, абсолютно не имея понятия о том, что стоило сказать. После молчаливых боев взглядами, Джисон сдался и взял весь удар на себя, втихаря сжимая маленькую ладонь Феликса под столом. — Извините, мы были очень заняты, эм, ага, — хихикнул он и сразу же получил щелбан от Чанбина. — Нормальные вообще? Я думал полицию вызывать. Последнее, что я знаю так это то, что ты завалился к Феликсу домой и он тебя встретил, блять! Виновато потупив голову, Хан закусил губу и Феликс решил помочь. — Ну, мы просто очень много разговаривали, — не обращая на сдавленное хихиканье Джисона, Ли бойко продолжал: — Просто, может быть, немного растворились и все такое. — Ох, надо же! — Чанбин довольно ухмыльнулся. — И что же вы решили? Повисло неловкое молчание. Они, на самом деле, мало чего обсуждали. Все же было понятно без слов, разве нет? — Мы вместе, — заключил Джисон, но потом испуганно дернулся и в панике посмотрел на Феликса. — Мы же вместе? Тепло мгновенно разлилось по венам. Было понятно, что что-то происходило, но они так и не удосужились дать этому какое-то название, наверстывая упущенное за пару лет. Стараясь не подавать вида, Феликс утвердительно кивнул: — Мы вместе, да. Кажется, вообще никто не удивился. Минхо поднял вверх большой палец, а Хёнджин театрально вытер несуществующую слезу, бормоча что-то про “неужели” и “вы вообще представляете, как вы всех задрали?”. Один Чанбин ярко улыбнулся и незамедлительно встал со своего места для того, чтобы крепко сдавить их в объятиях. — Я больше не буду слушать нытье Феликса и терпеть тупые выходки Джисона, я так рад, — и через какое-то время: — Ладно, если серьезно, я очень рад за то, что вы набрались смелости, дети мои. — Слушайте, это классно, но можете мне, пожалуйста, объяснить, как вы поняли, что у вас чувства друг к другу? Типа, вы же были долгое время друзьями. Мне, эм, просто интересно. Для науки, разумеется, — выпалил Хёнджин и очень сильно покраснел. Молча договорившись чуть позже расспросить Хёнджина об этом более подробно, они сплели пальцы под обеденным столом и украдкой глянули друг на друга. Шум вокруг снова стал второстепенным и абсолютно неважным. Джисон первым не удержался и, смущенно улыбнувшись, облизал губы и поцеловал Феликса посреди университета. Может, кто-то что-то и сказал, только они этого особо не слышали. Точно не тогда, когда у них был вкус друг друга на языке и мягкая кожа под пальцами. Хан отстранился первым и неловко чмокнул парня в щеку, наблюдая за тем, как она краснеет, а Феликс просто не мог сдерживать улыбку более чем на три секунды. Может, не каждая неловкая влюбленность в лучшего друга заканчивается таким образом, но порой стоит просто рискнуть.