Одинокий титан: Путешествие по мирам. Книга I.

Вокруг сплошная тьма. Ни души. Лишь полная луна и звёзды озаряли небосвод своим желтоватым бледным светом. Илай поднял голову, устремляя задумчивый взгляд перед собой. Ветер разносил запах гари по округе. Сумеречный грот обуяло пламя. Древний замок полыхал, магический огонь сжирал строение кирпич за кирпичиком, пепел едва успевал оседать на стылой земле. Клубы дыма поднимались всё выше и выше, грозясь заслонить собой небо. Молодой мужчина сделал вдох, пропуская в лёгкие частичку этой агонии вместе с кислородом. Теперь грот, который, как казалось Илаю, нравился Наставнику больше замка в Эрид, исчезнет навсегда. Как и память об Армадоне.  — Помнится, — начал Каратель, обращаясь к пустоте, — иногда ты брал меня с собой, отправляясь в Ридду. Как жаль, что столь полюбившийся тебе замок канет в лету. Внезапно мужчина пошатнулся, сжимая в кулаке одежду в районе сердца: оно было готово вот-вот выпрыгнуть из груди, невзирая на волю хозяина. Карателя бросило в жар.  — Пожалуйста… Прошу, — прохрипел тот. По его щекам потекли неконтролируемые слёзы. — Я больше… не… Илай осёкся, подавившись воздухом. Мгновение. Второе. Третье. И вот, бывший адепт вновь распахнул глаза. В чёрных радужках читалось лишь колючее недовольство. От признаков прежнего приступа не осталось и следа… Рука в перчатке коснулась бледного лица, стирая с него остатки слёз. Илай поднёс пальцы ко рту, слизывая солоноватые капельки.  — Как я и думал. Человеческие слёзы отвратительны, — отчеканил мужчина, хмуря брови. Затем бывший адепт коснулся висящего на поясе Душегуба — его губы растянулись в жуткой улыбке, как у одержимого безумца. Пальцы с необыкновенным трепетом огладили эфес меча, доставая его из ножен. От оружия исходила убийственная аура, а по выгравированным рунам и прорезям, словно по артериям, текла магия. Казалось, прикоснись к лезвию, и почувствуешь едва уловимое биение… То была магия тысячи поколений Наставников и убитых ими созданий. Частица души каждого из них была заточена в Душегубе, что делало его непревзойдённым оружием.  — Как интересно, — протянул Илай, — с каждым поверженным противником демонской меч становился сильнее. Но и контролировать его получалось всё сложнее и сложнее… Он поднял оружие к небу. Блёклый свет луны отражался в его лезвии, делая Душегуб похожим на нечто инфернальное, неземное. Тишину ночи нарушил раскатистый смех Карателя.  — Ах, Атор, ты и впрямь был сообразительным сукиным сыном! — сквозь хохот выдавил из себя мужчина. — Созданный тобой поганый меч свёл с ума не одну сотню недостаточно могущественных смельчаков! И какое совпадение: тот, кто полностью подчинил Душегуб своей воле, является твоим прямым воспреемником! Просто прекрасно! С тихим свистом меч рассёк воздух, повинуясь воле своего нового хозяина. Верховный упивался скрытой в оружии силой, даже осознавая, что она не принадлежит ему в полной мере.  — Пока я не знаю, как подчинить себе Душегуб, но как только я это сделаю, тебе не жить… Ар-р-р-ма-дон, — Илай выделил каждый слог в имени учителя, словно пробовал на вкус. Словно впервые в жизни произносил его… За спиной Карателя догорали остатки от некогда неприступного грота, пока сам Верховный, не торопясь, спускался с холма, насвистывая незатейливую песенку. Трава приятно шуршала под заунывную мелодию ветра. Редкие цветочки ломались и втаптывались в землю под ногами Илая, и, казалось, он воспринимал это как приятное для души и тела озорство. Наконец, пепелище осталось далеко позади, мужчина почти полностью покинул самый мрачный уголок Ридды, приближаясь к подвластным светлой магии просторам. Каратель почувствовал, как энергия от Камней-Источников сдавливает его грудь в тисках и как перехватывает дыхание. Однако, невзирая на дискомфорт, Илай непринуждённо улыбнулся. Верховный медленно приблизился к Камню вплотную, и с каждым новым шагом не реагировать на едва ли не физическое отторжение инородной магии становилось всё сложнее. Покоящийся в ножнах Душегуб словно пробудился ото сна и накалился, готовый прожечь своему владельцу бедро. В нём закипела частичка Бездны, стремясь вырваться наружу. Только тогда Илай неожиданно замер и перевёл серьёзный взгляд на оружие. С его губ сорвалось задумчивое хмыканье. Мужчина вновь вынул меч и приблизил его к вместилищу светлой магии. Ответная реакция Душегуба превзошла все ожидания Карателя: он завибрировал, стал в разы тяжелее, а аура, которую он источал, была способна разорвать в клочья. Едва коснувшись Источника, Душегуб испустил подозрительного рода миазмы — Камень со светлой энергией в месте соприкасания почернел, а руны на нём померкли.  — Так вот оно что! — воскликнул Илай. Его восторгу не было предела. Больше не осторожничая, мужчина размахнулся и одним ударом прорезал Камень почти до середины. Перед глазами Илая промелькнула резкая вспышка, после которой его как будто стукнули чем-то тяжёлым по затылку. Проморгавшись, Каратель увидел деяния своих рук: магия Пустот вырвалась из Душегуба, беспрепятственно поглощая светлую энергию, пожирая её всё яростнее, всё агрессивнее, пока не высосала содержимое Камня-Источника до самого конца. А после она вновь притаилась в мече насытившимся зверем, выжидая своего часа. Так давящая на Верховного светлая магия бесследно исчезла. А на месте мощного вместилища теперь был почерневший, угасший, утративший свою силу булыжник.  — Поразительно, — протянул мужчина, усмехаясь. — Кажется, мои планы на тебя стали ещё более грандиозными, чем раньше… В эту секунду за небольшим пригорком прямо рядом с Илаем послышался звук открывшегося портала, и по округе разнеслась лёгкая волна от колебания светлой магии. Не возвращая Душегуб в ножны, мужчина, ведомый любопытством, неторопливо направился к источнику шума. Неожиданный нарушитель приятно удивил Карателя. Облачённая в золотые доспехи Светлейшая озадаченно оглядывалась по сторонам, не понимая, куда именно её занесло. Порывы ветра растрепали белокурые волосы женщины, а алый плащ за спиной развевался подобно вымпелу. Илай узнал её с первого взгляда.  — Что такое? Кажется, портал сбоит? — крикнул он, привлекая к себе внимание Светлейшей. — Это неудивительно. Я своими руками уничтожил приграничный Источник, так что твоя магия больше не распространяется на территорию близ Сумеречного грота. Несколько секунд женщина пристально, с долей опаски всматривалась в лицо незнакомца, но стоило последнему предложению сорваться с уст Карателя, и в зелёных глазах запылала злоба: меч с позолоченной гардой покинул ножны, сверкнув в руке воительницы.  — Ты!.. — крикнула Светлейшая. Брови женщины сошлись у переносицы. — Ты заплатишь за то, что посмел уничтожить вместилище! И за то, что вторгся в Ридду, мерзавец!  — Ну-ну, разве так нужно приветствовать гостей, а… Коцит? — губы мужчины растянулись в приветливой улыбке, пока холодные, как льдинки, глаза не выражали абсолютно никаких эмоций. Услышав своё имя из уст незнакомца, воительница изумилась.  — Откуда ты знаешь, как меня зовут?  — Я много о тебе знаю, — Илай сделал шаг навстречу Коцит. И с каждым новым словом улыбка сползала с его лица, уступая место пугающему, озлобленному выражению лица. — Я знаю, что ты одна из приближённых сопливого короля Ридды. Что ты донельзя бесполезный генерал. Что ты спала с моим Наставником, — свирепое, кровожадное настроение мужчины передалось и Душегубу — проклятый меч охотно подстёгивал убийственные намерения своего хозяина. Голос Карателя неожиданно перешёл на грозный рык: — А ещё я знаю, что ты жалкая, никчёмная, потасканная дешёвка, которая нервирует меня одним своим существованием! Миазмы, выделяемые оружием в руках мужчины, стали намного сильнее. И пока ошеломлённая и разъярённая одновременно Коцит переводила взгляд то на Душегуб, то на Илая, Каратель вдруг добродушно спросил:  — Гадаешь, почему меч Темнейшего у меня? Не напрягай свою пустую головку: Армадон мёртв, и вскоре ты отправишься на тот свет вслед за ним. У Светлейшей перехватило дыхание. Заявление Карателя будто выбило почву у неё из-под ног, заставляя мигом забыть все ранее сказанные слова.  — Нет, — воительница отчаянно замотала головой, — Ты врёшь мне… Ты… Однако предложение ей не дала завершить внезапная атака Илая. Коцит едва успела заблокировать её собственным мечом, отскакивая в сторону и стараясь взять над собой контроль. Мужчина фыркнул, обнажая белоснежный ряб зубов в поистине ужасающей улыбке. Их битва началась. * * * По кровле уединённого домика, окружённого живой изгородью, барабанил частый дождь, выстукивая незамысловатую дробь и стекая по водостокам. Юзима стоял на небольшой террасе, на не защищённом крышей участке, и упирался руками в деревянный забор. Мужчина крепко сжимал в ладони тлеющую сигарету, его пальцы подрагивали от напряжения, выдавливая из неё пепел. По его лицу и одежде стекали холодные струи, но тот совершенно не обращал внимания на подобную мелочь. Всё это время за Юзимой молча наблюдала Зефира, стоя у самой двери в дом.  — Братик… — наконец, девушка решилась окликнуть его, поплотнее закутываясь в тёплую шаль: всё-таки осень вступила в свои права. Хитрый Лис никак не отреагировал на её слова, лишь посильнее затянувшись, отравляя лёгкие никотином. Юзима всё не выдыхал — сигаретный дым жёг внутренности до раздражающих слёз перед глазами. И мужчина всё же надеялся, что физическая боль поможет заглушить боль душевную. Не помогала. Тем временем за спиной Юзимы раздался скрип двери, и к рыжим двойняшкам присоединился кое-кто ещё. Хитрый Лис как раз успел докурить сигарету вплоть до самого фильтра, бросая её в рядом стоящее ведро.  — Как Фатум? С ней всё в порядке? — Зефира прижала кулачки к груди, обеспокоенно глядя на входную дверь.  — Восстановление привязки отняло у неё много сил. Но сейчас Фатум в порядке. Скоро придёт в себя. Юзима дрогнул, услышав голос тёмного, и, несмотря даже на собственный перелом, сжал деревянное ограждение со всей силы.  — А что насчёт того мальчика…  — Тоже обессилел, но всё будет хорошо. Он крепче, чем кажется. Зефира сдержанно кивнула и, поджав губы, в последний раз кинула взгляд на родного брата. Между ними повисла такая напряжённая атмосфера, что девушка совершенно не хотела оставаться здесь. Но она также не желала оставлять Юзиму одного. Увидев её метания, Армадон опустил руку на плечо девушке и слегка сжал, глядя той в глаза. Зефира вздрогнула, в ярко-зелёных глазах читались недоверие вперемешку со страхом. Она глядела на Темнейшего, как на восставший из могилы труп, и титан не мог её за это винить… Когда Зефира вошла в дом, мужчина сделал несколько шагов в сторону Юзимы. Тот даже не шелохнулся, однако только слепой мог не увидеть, насколько Хитрый Лис сейчас напрягся.  — Зачем ты стоишь под дождём? Ты ведь всего лишь человек, твоё здоровье слишком слабое для подобных глупостей. Тёмный медленно, насколько это было возможно, поднял руку в воздух и потянул Юзиму на себя, под козырёк крыши. Однако Хитрый Лис внезапно пришёл в движение: он вырвался из чужой хватки, поворачиваясь к Армадону лицом, глядя при этом враждебно и с вызовом.  — Кто тебя воскресил? — процедил он, при этом стараясь взять под контроль дрожащие губы. — Неужели во Вселенной нашёлся ещё один превосходный некромант, придающий своим мертвецам прежний облик? Если да, то что… что ты хочешь?  — Меня никто не воскрешал.  — Это ложь!.. — хриплый крик заглушил своим звучанием разбушевавшийся на улице ливень.  — Ты знаешь, что нет. Армадон нахмурил брови, глядя, как глаза Юзимы наполняются слезами. Однако его ярость никуда не уходила, искажая приятные черты лица, делая его похожим на уродливую маску шута. Темнейший на дух не переносил слёзы. Особенно те, что проливал Хитрый Лис. Чтобы никогда их не видеть, он, ещё будучи юным адептом, был готов на многое пойти. А сейчас…  — Распускаешь сопли, будто трепетная девица. Тебе это не к лицу. Титан вновь предпринял попытку сократить расстояние между ними. Но его старания оказались тщетными: человек испуганно отпрянул, чувствуя врезавшуюся в поясницу мокрую древесину.  — Кто тебя подослал? Ты служишь Хранителям, что добились твоей гибели? И что ты делаешь на Богами забытой Терре?! Зачем…  — Юзима, хватит! — мужчине пришлось повысить голос, чтобы остановить распаляющегося с каждым словом товарища. — Если не веришь моим словам, то подойди ближе, я докажу. Человек продолжал стоять, видимо, в самом деле угомонившись, но всё ещё не до конца веря своему некогда лучшему другу. Он не сводил с Армадона сверлящего взгляда изумрудных глаз, внимательно изучая замершего перед ним мужчину. Всё те же черты лица, которые невозможно стереть из памяти даже спустя столетия… А Юзима в душе так боялся, что забудет их… Вечно сведённые к переносице брови, между которыми по прошествии стольких тысячелетий не залегло ни единой морщинки только благодаря бессмертию… И всё те же тёмно-синие глаза, смотрящие пронзительно, в самую душу, выворачивая ту наизнанку. Хитрый Лис сглотнул и, опустив голову, лихорадно ей замотал. «Нет, не те же… Эти глаза уже совсем другие». В них не было прежней надменности. Её как будто… что-то переломило. Наконец, озябший и промокший до нитки, Юзима решился сделать первый шаг. Деревянный пол под ногами скрипел от малейшего движения, пока мужчина, наконец, не подошёл к титану вплотную.  — Это… правда ты… — не вопрос. Утверждение. Хитрый Лис издал короткий всхлип, утыкаясь головой в грудь Армадона. У самой его макушки слышался ровный ритм сердца, отдающийся дрожью в окоченелых пальцах Юзимы. Вне всяких сомнений, тёмный перед ним не был восставшим мертвецом. Он был живым…  — Четыреста восемьдесят пять лет… — прерывисто выговорил человек. Одежда Армадона начала постепенно мокнуть, но отнюдь не из-за дождевой воды, — шесть месяцев… Четыре недели и четыре дня… Вот сколько ты заставил меня ждать.  — Пять дней, — на голову Юзимы опустилась неожиданно тёплая рука Темнейшего.  — Что?..  — Четыреста восемьдесят пять лет, шесть месяцев, четыре недели и пять дней. Именно столько мы с тобой не виделись. Хитрый Лис вскинул голову, сталкиваясь со взглядом старого товарища. Не обращая внимания ни на собственный вид, ни на вконец разбушевавшуюся стихию, они продолжали стоять вот так, согласные, кажется, превратить в целую вечность несколько мимолётных мгновений.  — Нам о многом предстоит поговорить, — сказал Юзима, едва шевеля губами. Кажется, холод улицы всё-таки пробрал его, а значит, простуды и нагоняя от любимой сестры ему не миновать. Титан с готовностью кивнул, едва сдерживая рвущийся из груди вздох облегчения.  — Да. В конце концов, рано или поздно это должно было случиться. * * * Ожесточённое сражение набирало обороты. Илай пресекал все тщетные попытки Коцит атаковать его, не прикладывая особых усилий. Это было больше похоже на тренировочный бой непревзойдённого мастера с зелёным учеником. Здесь без магии воительница была обречена. Исход битвы не зависел от неё, как бы Светлейшая ни пыталась на него повлиять.  — О вкусах, конечно, не спорят, — впервые за всё время подал голос Илай, отбивая выпад женщины, — но я бы на месте Наставника выбрал кого-то более достойного. Светлейшая уклонилась от стремительной атаки соперника, отскакивая назад на пару метров. Коцит сплюнула скопившуюся во рту кровь, опираясь на меч. Мужчина уже задевал её. И не раз.  — Повторяю в последний раз, — пользуясь тем, что насмешливый Каратель столь снисходительно позволил ей отдышаться, сказала Коцит. — Кто ты такой и где Армадон?  — Ох, как же туго до тебя доходит, милочка, — он цокнул и закатил глаза, впрочем, не злясь на Светлейшую по-настоящему. Однако в следующее мгновение он перевёл на неё нечитаемый взгляд синих глаз, подходя ближе, как приближается хищник, загоняя свою добычу в угол. — Не имеет значения, кто я. Важно, что я убил Армадона, присвоил его меч, а вскоре и тебя отправлю к Создателям.  — Лживая тварь! — рыкнула женщина, выпрямляясь. Илаю показалось, что у неё открылось второе дыхание, а это, несомненно, знатно его повеселило. — Душегуб не повинуется тебе в полной мере, аура меча не изменилась ни капли! Истинный хозяин жив, а оружие никогда не подчинится жалкому отбросу вроде тебя! Едва Светлейшая успела договорить, как Каратель с нечеловеческой скоростью сократил между ними расстояние. Коцит даже не успела поднять меч, как холодные, отнюдь не метафоричные руки Смерти сомкнулись вокруг её шеи. Яростно брыкающееся тело было поднято над землёй, а оружие генерала отлетело куда-то в траву.  — А я уж думал, когда наступит прозрение, — Илай хмыкнул, сжимая хватку, вырывая из груди Коцит приглушённые хрипы. Он мог бы одним резким движением переломать ей позвонки и убить Светлейшую, что сейчас была для него как надоедливое бельмо на глазу. Однако мужчина не спешил. — Теперь я обижен: ты прервала моё веселье раньше времени. Вот досада! Пока Илай распинался, женщина, не теряя времени, выхватила из-за пояса кинжал и попыталась нанести удар.  — Эй-эй! — Каратель перехватил чужую ладонь на полпути, насупив брови. — Выпусти-ка эту зубочистку из руки, будь так добра, — он ослабил хватку на горле Коцит, не давая той потерять сознание или позволить её остроте чувств притупиться. Как и ожидалось, воительница не исполнила его «просьбы». — Я сказал, — послышался отчётливый хруст — с губ женщины сорвался хриплый крик, — выпусти кинжал!!! Тело Коцит упало на землю, а небольшой кинжал был отброшен в сторону. Женщина сквозь кашель пыталась сделать вдох, чтобы хоть как-то унять саднящее чувство в лёгких. Светлейшая не могла пошевелить рукой, её предплечье пронзила адская боль. Вывернутая в неестественном положении конечность смотрелась просто омерзительно. Женщина попыталась перевернуться и отползти в сторону. На глаза Коцит навернулись слёзы.  — Да уж, жалкое зрелище, — протянул мужчина и склонился над воительницей. — Ну что, всё ещё думаешь, что твой обожаемый тёмный придёт тебе на помощь? Брось, ты сдохнешь здесь и никто даже об этом не узнает. Душегуб алчно сверкнул в руках Илая, желая поскорее насытиться чужой кровью. И Каратель, наконец, решился утолить его жажду, заканчивая своё маленькое представление. Однако осуществить свой план ему не дали. Едва мужчина поднял оружие вверх, как его сбила с ног мощная волна светлой магии, оглушая и отбрасывая как можно дальше от поляны, на которой происходило сражение. С небольшой заминкой Каратель всё же пришёл в себя, глядя на нарушителя своего веселья. Перед ним, заслоняя собой раненую воительницу, стоял Светлейший. Золотые доспехи, почти такие же, как у Коцит, подчёркивали его положение и благородную стать. Налетевший ветер путался в его практически белоснежных коротких волосах. Мужчина скрестил руки на груди, а его белёсые брови сошлись у украшенной магическими татуировками переносицы.  — Гаува… — выдавила женщина, пытаясь встать на ноги. Однако окутавшая её магия пресекла любые попытки Светлейшей. Тёплая и успокаивающая энергия обволакивала воительницу со всех сторон, проникая под кожу, слегка притупляя боль разорванных тканей и сосудов.  — Лежи тихо. Ты уже своё отвоевала, — мужчина стрельнул в её сторону осуждающим и обеспокоенным взглядом одновременно и, пока Светлейшая не успела его заметить, вновь повернулся лицом к Карателю. Наблюдавший за этой сценой Илай не смог сдержать смешка. В глазах бывшего адепта читался неподдельный интерес.  — Зря ты потратил свою магию на это бесполезное создание, — он кивнул в сторону Коцит, а затем обвёл пространство рукой. — Здесь нет ни одного Источника Светлой энергии. Ты не сможешь восполнить силы. Эх, Гаува… Неужто мудрого генерала не учили тому, что одна-единственная душа не стоит таких жертв на поле боя? Словно подтверждая слова Карателя, белоснежные татуировки на лице мужчины в последний раз засияли, а после предательски померкли. Гаува на слова Илая никак не отреагировал, лишь обнажая покоящийся в ножнах меч.  — Я и без магии тебя одолею. От этого заявления Верховный прыснул в кулак, сотрясаясь всем телом от рвущегося наружу хохота.  — Ты-то?! Ха-ха-ха! — похоже, Илай действительно не на шутку развеселился уверенностью врага. Однако подобная реакция ничуть не смутила мужчину перед ним — напротив, тот перехватил меч поудобнее и, не тратя больше ни секунды впустую, бросился в атаку. Оружие Светлейшего и Душегуб схлестнулись с неприятным скрежетом, высекая искры. Под напором магии Бездны Гаува был вынужден отступить. Отразив первую атаку, он ретировался, сделав пару шагов назад, но Илай не дал ему продумать дальнейший план действий. Новым ударом бывший адепт попытался снести голову генерала с плеч, но наткнулся на яростное сопротивление. С некоторым усилием мужчина удерживал проклятое лезвие в нескольких сантиметрах от собственного виска, не давая тому коснуться себя. Хоть Каратель был моложе Гаувы, но физической силы и мастерства имел не меньше. Светлейший отразил опасную атаку противника — впервые за весь бой Илай пошатнулся. Генерал воспользовался выпавшей ему возможностью и кинулся вперёд. Два меча вновь столкнулись друг с другом.  — А ты серьёзно настроен, — хохотнул бывший адепт. Излучаемая проклятым оружием магия давила своей аурой на Гауву, перехватывая дыхание и пуская предательскую дрожь по всем конечностям. Титану показалось, что даже руны на его мече померкли, а лезвие затупилось. — Хорошо. В таком случае пощады не жди. Всё это время сопротивляющийся напору Светлейшего Каратель легко оттолкнул его от себя. В руке мужчины запылало призрачное мутно-жёлтое пламя, отражаясь в застывших зрачках генерала. Илай ни разу не использовал магию, пока сражался, и теперь, когда он применил её, перевес сил оказался слишком очевиден. Первый удар магической волны не достиг своей цели: желтоватое пламя лишь оставило рытвину в земле недалеко от того места, где ещё мгновение назад стоял Гаува.  — Генерал, ты не… справишься один… — наконец, собравшись с силами, подала голос Коцит. Женщина взяла всю ту последнюю волю в кулак, что у неё осталась, и предприняла попытку встать на ноги. Глядя на то, как Светлейшую потряхивало от перенапряжения и боли, Верховный презрительно цокнул.  — Не мешай нам развлекаться, бестолковая ты девица! После этих слов в сторону воительницы на огромной скорости полетел огненный шар.  — Осторожно! Титан наплевал на собственную безопасность и в мгновение ока сократил разделявшее их с женщиной расстояние. Ещё миг — и по округе разнёсся грохот. Светлейшая, что до сего момента не могла даже пошевелиться, подняла на генерала испуганный взгляд. Мужчина отразил магическую атаку своим оружием. Но он совсем не ожидал, что Каратель вложит столько силы в этот удар… Лезвие меча, выкованное в кузнях Ридды искуснейшими из мастеров, раскололось на множество мелких кусочков, словно стекло. На траву под ногами титана упало несколько капель крови.  — Генерал! — взволнованный голос Коцит перешёл в хрип, а после и вовсе затих.  — Всё в порядке, — стирая с лица кровавые дорожки, ответил он. Незащищённое лицо титана было покрыто небольшими, но всё же глубокими ранами от осколков меча. Вид несгибаемого противника, что столь яро защищал недостойную, по мнению Илая, женщину, вызывал у него восторг и раздражение одновременно. Уголок губ Карателя нервно дёрнулся, на его лице появилось некое подобие улыбки. Мужчина отбросил остатки от меча и отскочил в сторону, снова едва не попав под удар врага. Бывший адепт не щадил титана, не прекращал атаковать, пока поляна вокруг них не превратилась в выжженную яму.  — Скажи же, неплохо, а? — насмешливо бросил Каратель, глядя, как язычки пламени задорно пляшут у него в ладони. — У меня были хорошие учителя.  — Тебе всё равно меня не задеть. Светлейший пытался перевести дыхание, утирая пот со лба. Выглядел он так, словно вот-вот свалится с ног: неравный бой с противником измотал его, а оставшаяся после магических атак энергия высасывала из мужчины последние соки. Однако сдаваться Гаува не собирался.  — Мне? Ха, возможно, — он улыбнулся генералу. — А вот ему — проще простого. Мощнейший выброс тёмной энергии за спиной у титана — тот едва успел обернуться, как прямая атака отправила его в полёт. Мужчина, перевернувшись в воздухе, со всей силы ударился о твёрдую землю, прокатившись по ней ещё пару метров.  — Гаува!!! — крик женщины донёсся до него как будто бы через густой туман. Он погрузился в темноту.  — И чего они так орут, я понять не могу, — рука в кожаной перчатке вцепилась в белёсые волосы Светлейшей на затылке, дёргая наверх. Та начала брыкаться, словно спущенный с цепи дикий зверь, но звонкая пощёчина пресекла все её попытки дать отпор. Коцит снова упала в траву, стирая ладони в кровь и пачкая их в земле. Со стороны Илая послышался приглушённый смех.  — Вазерад, мальчик мой, ты всё-таки присоединился ко мне! — наблюдая за жалкими потугами воительницы подползти к бесчувственному телу Гаувы, он поприветствовал ученика. — Как рана? Без осложнений, полагаю? Тёмный радости своего наставника не разделял. Вазерад хмуро взирал на Карателя единственным оставшимся глазом: второй был скрыт наскоро повязанной тканью. Однако больше ничего не напоминало о том, что несколькими часами ранее юноша вступал в смертельную схватку с Армадоном.  — Не предложи ты мне спровоцировать его на сражение и инсценировать свою смерть, всего этого не было бы.  — Благодари Богов, что вообще в живых остался, — бывший адепт беспечно махнул рукой. — У моего Наставника тяжёлая рука. Не сводя пронзительного, практически немигающего взгляда с женщины, Илай медленно обошёл её сзади. Он встал рядом с приходящим в себя Гаувой, его улыбка вновь стала походить на хищный оскал.  — Тебе ли не знать о том, какой мой учитель способный, м? — Каратель повысил голос, отдавливая переломанную руку Светлейшей. Не щадя, не сдерживая сил, дробя переломанные осколки костей. Воительница дёрнулась от чудовищной боли и взвыла. Она попыталась сделать подсечку и опрокинуть мужчину наземь, но подошедший к ней со спины тёмный снова схватил Коцит за волосы, наматывая их на кулак.  — Заканчивай уже, — рыкнул Вазерад. — Скоро тут будет вся армия Светлейших, и мы не сможем уйти незамеченными.  — Всех Карателей отозвал?  — Да.  — А что насчёт кристалла Равновесия? — Илай взглянул на юношу. — Он был у того сопливого короля. Ты забрал его?  — Это оказалась всего лишь часть Кристалла, — недовольно буркнул тёмный. — Ушлый папаша разделил его на две части, уступив Светлейшему только крохотный осколок. Вторую часть я не нашёл.  — Ах, Армадон! — Верховный звонко расхохотался. — Как всегда в своём репертуаре!  — И всё же я добыл хотя бы его. Вазерад склонился к пришедшему в себя Гауве, который смотрел на него осоловелым взором, на дне которого, несмотря ни на что, читались ярость и решительность. Тёмная магия поразила титана в самое сердце, растекаясь по его телу как яд: кожа мужчины посерела, а вены под ней сделались чёрными.  — Слышал, генерал? Я забрал Кристалл у сопляка Элиарта, — Темнейший снисходительно похлопал его по щеке. — Он так отчаянно сопротивлялся. Знаешь, что я сделал с твоим монархом? С ним, его женой и дочерью… Тебя ждёт та же участь.  — Ты лжёшь, — выплюнул Гаува, утирая текущую изо рта кровь.  — Что ж вы Светлейшие такие недоверчивые! — хохотнул Илай. — Не веришь нам, значит, спросишь у своего господина при встрече за Чертой Жизни. А пока что… По молчаливому приказу Вазерад оттащил раненую, почти потерявшую сознание женщину подальше от генерала и заставил ту встать на колени.  — Учитель так горит желанием убить её, — Каратель ухмыльнулся. — Покончим уже с ними. Нас ждут дела.  — Отлично, — бывший адепт развернул Светлейшего, чтобы тот мог лицезреть разыгрываемую перед ним сцену во всей красе. — Смотри же, Гаува! Ты так стремился спасти эту девку, а теперь она умрёт на твоих глазах. И ты ничего, — он с садистким удовольствием выделил последнее слово, — ни-че-го не сможешь предпринять. Верховный подошёл к Коцит вплотную и схватил её за подбородок, заставив поднять голову.  — А знаешь, почему меч Наставника называется Душегубом? — мужчина с некрываемым наслаждением глядел на Гауву. Тот едва мог пошевелиться, в его светлых глазах зарождался ужас и страх, который Верховный с удовольствием впитывал. Страх, но, увы, не за себя… — Потому что, вонзаясь в тело жертвы, он раскалывает её душу. Одну часть заточает в себе, а другая покидает тело. Но из-за того, что она не целая, душа не может найти приюта ни в одном из Кругов, вынужденная влачиться меж миром живых и миром мёртвых… — пальцы на подбородке женщины сжались ещё сильнее. — И так целую вечность… А впрочем, ты сам скоро это осознаешь. Пару мгновений, пролетающих со скоростью света, тянулись, кажется, вечно. Увидев, как бывший адепт занёс оружие для удара, мужчина ринулся вперёд. Светлейший собрал последние силы для этого рывка, понимая, что теперь смертельная доза тёмной энергии убьёт его намного быстрее. Но не это сейчас было для него важным. Лезвие Душегуба отточенным движением вошло в чужое тело. Коцит прерывисто выдохнула, однако так и не почувствовала боли. Женщина распахнула глаза. Зрелище, представшее перед ней, заставило колени воительницы задрожать. По её лицу потекли слёзы.  — Гаува!.. — просипела она, подползая к застывшему на месте генералу, бросившемуся прикрыть подопечную своим телом. Лезвие меча пронзило его грудь насквозь, пробив доспехи. Земля под их ногами оросилась кровью. Губы Светлейшего дрогнули, растянувшись в тёплой улыбке, полной нежности. Он поднял подрагивающую руку в воздух, стирая с лица женщины мокрые дорожки.  — Прости… Я не… защитил… тебя, — свет перед глазами генерала померк, и тот потянулся к своему собственному свету, пытаясь отсрочить неминуемую гибель: губы генерала коснулись щеки Коцит в трепетном поцелуе, оставляя на ней кровавый след. А после так и застыли. Исчезли все сожаления. Исчезла боль. Исчезла горечь. Осталось лишь светлое чувство незапятнанной, неразделённой любви… Бездыханное тело Гаувы грузно свалилось на землю у самых ног воительницы.  — Боги, до чего трогательная сцена, я аж прослезился, — нарушил убийственную тишину Илай. Он вытащил Душегуб из тела Светлейшего и незамедлительно поразил им Коцит. Однако та, кажется, и без того уже была мертва. Титан погибла ровно в тот миг, когда душа мужчины унеслась в междумирье.  — Она была не достойна тебя. И всё же жаль, что вы упустили своё время, — Верховный вздохнул, глядя, как эта двоица смотрела друг на друга остекленевшими глазами, не подавая признаков жизни. — Но я своё время не упущу. Будьте уверены. Каратель повернулся к хранившему молчание Вазераду и велел ему создать проход в следующее измерение. Больше в Ридде их ничто не держало.  — Куда мы держим путь? — спросил тёмный, формируя в руке ключ-портал.  — Дела ещё заставят вернуться на благодатную землю Светлейших, — глядя на лезвие проклятого меча, ответил он. — А пока… Нас ждёт Зарарэль! Пламя в ладони юноши загорелось ярче прежнего, и пространство в двух шагах от них надломилось, формируя проход.  — По пути к Наставнику Кара настигнет ещё одного нашего старого друга, — улыбка на лице Илая уступила место свирепому выражению лица. Руны на Душегубе сверкнули, отражая блеск в холодных глазах бывшего адепта. — Надеюсь, ты готов встретить гостей… мой дорогой Хагуу. После этих слов два Карателя исчезли в портале, держа путь в измерение титанов Земли.