🏐
— Ах, блять, это было чертовски утомительно. Я не чувствую своих ног, — кряхтя, жалуется Минхо, когда они идут в душ. Матч закончился всего пятнадцать минут назад, и они снова выиграли со счётом три-два. — Не могу поверить, что в этот раз тренер заставил нас сыграть пять грёбаных сетов. Сынмин закатывает глаза, но чувствует то же самое. Поскольку он нападающий, он должен был передвигаться по площадке и прыгать всякий раз, когда Минхо подавал мяч, независимо от того, предназначался он ему или нет. — Я слышал, что это новичок попросил матч из пяти сетов, — говорит он, когда они оба входят в кабинку. — Правда? Какой самоуверенный парень. Кем он себя возомнил? — Минхо морщится, одну за другой стягивая с себя пропотевшую одежду. — Только потому, что он выглядел величественно во время прыжков — это не даёт ему права запрашивать дополнительные сеты, — усмехается он. — Но всё же ты видел эти атаки? Чертовски горячо. Сынмин хихикает, тоже снимая с себя одежду. — Конечно, я их видел. Я всегда был рядом, чтобы блокировать, когда он пытался атаковать, и он тоже был рядом, чтобы блокировать, когда атаковать пытался я. Как будто у нас было соревнование или что-то в этом роде. — Значит, ты думаешь, что привлёк внимание симпатяжки, да? — Минхо закатывает глаза, толкая Сынмина к стене и прижимая его, не оставляя пространства между их обнажёнными телами. — Думаешь, что ты лучше меня, не так ли? — спрашивает он неожиданно низким и глубоким голосом, прижимая ладонь к вялому члену Сынмина и медленно потирая его вверх-вниз; его карие глаза не отрываются от тёмных глаз Кима. — Н-нет, какого хрена, — стонет Сынмин, но всё равно выгибается навстречу руке Минхо. — Я не это имел в виду. — Ох, да? — Минхо поднимает руку, чтобы похотливо облизать ладонь, прежде чем опустить её обратно, чтобы надрочить затвердевший член Сынмина до максимального размера. — Чёрт, — тихо выругался Сынмин. — М-может, ему просто не нравятся те, кто слишком увлекается игрой. Ты был таким шумным и самодовольным, когда забивал, знаешь? — говорит он, слишком хорошо зная, что Минхо всегда любил его честность, когда доставлял ему удовольствие. Ухмылка Минхо доказывает, что он прав. — В самом деле? Тогда научи меня быть хорошим мальчиком, детка, — шепчет он на ухо Сынмину, прежде чем лизнуть его мочку; его дыхание горячее, как огонь. — Я бы, наверное, заткнул твой рот своим членом, — откровенно шепчет в ответ Сынмин, тяжело дыша. — Да? — Минхо снова ухмыляется, замедляя свою руку на твёрдом члене Кима, дёргая его в непристойном темпе, чтобы каждый раз видеть, как крайняя плоть скользит вверх и вниз по головке. — Ты хочешь трахнуть меня в рот, да? Это то, чего хочет моя детка? — Да, блять, — шипит Сынмин, поднимая руку к волосам Минхо, притягивая его ближе и практически врезая их рты друг в друга. Он прерывает влажную и несогласованную встречу языков и сплёвывает несколько мгновений спустя, чтобы сказать: — Я знаю, тебе это нравится. Я прав, Ли Минхо? Ты тайная шлюшка. Слова Сынмина направляются прямо к члену Минхо. Его всегда заводит, когда Сынмин грязно отвечает ему; ему всегда нравилось, как его полное имя звучит в грязных устах Кима. — Пошёл ты. Скажи уже мне отсосать твой член. Блять, скажи, что тебе нужен мой рот. Сынмин прикусил нижнюю губу и поднял руку, чтобы ущипнуть один из розовых сосков Минхо, заставляя его всхлипнуть. — Отсоси мне, шлюха, — говорит он, не сводя тёмных глаз с карих глаз Минхо. Ли смотрит на него в ответ, их глаза полны похоти. Это всё, что нужно, чтобы Минхо подчинился. — Блять, да, детка, — ухмыляется он. Опустившись на колени, Минхо снова обхватывает пальцами член Сынмина, медленно его надрачивая и соблазнительно глядя на парня. — Смотри на меня, Ким Сынмин. Тебе лучше смотреть на меня всё то грёбаное время, пока я сосу твой член, иначе я не дам тебе кончить. Сынмин не может сказать этому "нет".🏐
Неделю спустя Минхо и Сынмин узнают, что новичка зовут Хван Хёнджин, студент второго курса, переведённый из Академии Пильвеон, одной из их конкурирующих школ, когда дело доходит до волейбола. Они также узнают, что Хёнджин был членом волейбольного клуба в своей предыдущей школе, и был доигровщиком. За последние месяцы обе школы провели несколько тренировочных матчей, но они вдвоём никогда раньше не видели Хёнджина. Следовательно, они просто предположили, что Хван либо всегда был на скамейке запасных, либо, возможно, просто членом волейбольного клуба, которого никогда не выбирали в официальную команду. Звенит последний звонок, и часы показывают 4 часа дня; пришло время для их дневной тренировки. Всем членам клуба дали недельный перерыв после последнего тренировочного матча, так что им двоим не терпелось поиграть. Кроме того, снова увидеть Хёнджина. — Эй, хён, — Сынмин подталкивает руку Минхо, — симпатяжка наконец-то здесь. В данный момент они вдвоём находятся в раздевалке волейбольного клуба вместе с другими товарищами по команде, чтобы переодеться в тренировочную одежду. Минхо быстро надевает свою клубную футболку и поворачивается туда, куда смотрят глаза Сынмина. Упомянутый симпатяжка, конечно, был тем самым доигровщиком, который, как они оба признались, привлекал их с прошлой недели. Хёнджин заходит в комнату к своему шкафчику, по пути приветствуя остальных членов клуба. Затем он начинает снимать свою униформу, совершенно не замечая двух зрителей, стоящих не так далеко позади него. Минхо и Сынмин оба влюблённо вздыхают. Так чертовски влюблённо. Хван Хёнджин, второкурсник-доигровщик и их новый напарник. Милый, горячий и красивый одновременно. У него тёмно-карие глаза, в которых легко заблудиться. Маленькое личико с идеально острым подбородком, которое выглядит так, будто его место на обложке журнала "Vogue". Ещё у него ямочки на щеках, когда он улыбается, и родинка под глазом. Гладкие чёрные волосы, которые Минхо в одну минуту хочет сжать в кулак, а в следующую запустить в них пальцы. Розовые, пухлые губы, которые, как уверен Ли, лучше всего смотрелись бы на его и Сынмина твёрдых членах. Точёная спина и пресс, которые так хорошо сложены, и задница, которую Минхо считает, что сами боги высекли до совершенства. Он такой малыш. Одиннадцать по шкале сексуальности от одного до десяти, и Минхо планирует завладеть им, встречаться с ним, трахаться с ним или даже выйти за него замуж. Ещё он думает, что это судьба, что он увидел его. И, судя по тому, как у Сынмина практически слюнки текут, Минхо уверен, что он чувствует то же самое. — Он такой красивый, — говорит Сынмин с задумчивым выражением на лице, тихим голосом, чтобы только Минхо мог услышать. — Хочу расцеловать его лицо. Минхо согласно кивает, глядя на Хёнджина, пока парень разминает руки, переодевшись в тренировочную одежду; каждая растяжка напрягает твёрдую группу мышц. — Да, чертовски великолепен. Хочу задушить его своим членом, — небрежно говорит он, всё ещё глядя на Хёнджина. — ...Ты ужасен. Минхо поднимает брови, глядя на Сынмина. — О, так я единственный, кто думал о том, как красиво будет выглядеть его лицо, когда он будет сосать член? — спрашивает он, скрестив руки на груди. — Также я не могу быть единственным, кто думает о том, чтобы взять эту задницу на поезд Минхо. — Хён, заткнись, — Сынмин кривится, пока его щёки заметно краснеют. — Кроме того, я много раз говорил тебе, чтобы ты перестал называть свой член поездом Минхо. Ты даже не намного больше меня. Минхо невозмутимо улыбается. — Только когда ты перестанешь просить сосать его. — Хорошо, я больше не буду его сосать. Минхо смеётся над этим, наклоняясь вперёд, чтобы поцеловать Сынмина в щёку.🏐
— Как было бы жарко, если бы мы трахались так сильно, что подожгли бы весь спортзал? — внезапно спрашивает Минхо с того места, где он сидит на полу площадки — капли пота стекают по его лицу, затылку и спине, заставляя Сынмина почти шлёпнуть своё лицо мячом, который он в данный момент отбивает о стену. — Господи Иисусе, когда же ты научишься не задавать вульгарных вопросов ни с того ни с сего? — Сынмин вздыхает, бросая мяч обратно в корзину. — Ты что, предлагаешь публичный секс? — спрашивает он в ответ, направляясь к Минхо сзади, чтобы помассировать его плечи. Их соответствующие занятия закончились сегодня раньше, чем обычно, поэтому они сразу же отправились в спортзал, чтобы попрактиковаться в том, в чём они всё ещё не очень хороши — Сынмин с приёмом подач, а Минхо с атаками — но сейчас они делают перерыв. — Не знаю, — Минхо на секунду напрягается от прикосновения, прежде чем расслабиться. — Но что, если я попрошу тебя заняться сексом прямо сейчас? — он откидывает голову назад, выжидающе глядя на Сынмина. — Не-а, — Сынмин убирает руки, закатывая глаза. — Может быть, позже. Минхо дуется, всё ещё смотря на Кима щенячьими глазами. — Но я не хочу твой член позже. Я хочу его сейчас. — Я сказал позже. Вставай. Минхо встаёт, но он всё ещё расстроен тем, что они не смогли быстро потрахаться до начала дневной тренировки. Сынмин вздыхает и резко засовывает пальцы в карман шорт Минхо. Притянув его ближе, он практически впечатывает их рты, пока его руки скользят по заднице Ли, сжимая её. Но Минхо менее вежлив, нетерпелив, когда погружает руку в шорты Сынмина, лаская его уже наполовину вставший член до максимальной твёрдости. — Т-ты доставишь нам столько проблем, — шепчет Сынмин, когда уклоняется от поцелуя, но Минхо гонится за ним, просовывая язык ему в рот. — Я — проблема, — умудряется сказать Минхо между их поцелуями, выжимая Сынмина досуха. Он быстро становится всё более влажным и горячим в руке Ли. — Я абсолютно уверен, что тебе это тоже нравится, извращенец. В ответ Сынмин только тычет их носами, тяжело дыша. Минхо жадно проводит языком по передним зубам Сынмина, ухмыляясь, когда лёгкий оттенок розового на лице нападающего показывает постепенный эффект его действия. — Давай, детка, давай пошалим. Ты отсосёшь мне, я отсосу тебе. — Н-но скоро начнётся тренировка, — мягко возражает Сынмин; его дыхание учащается, когда Минхо посасывает его шею, играет с его уже влажным членом и грубо дёргает за воротник рубашки. Что-то в том, чтобы заставить такого парня, как Сынмин, выйти из своего образа и вести себя плохо, всегда приводит Минхо в порядок. Может быть, это была порочная часть его, которой нравилась идея о Сынмине, парне, чьи тёмные глаза бесстрастно смотрят на всех и вся, действующем как угодно, но не как спокойный тихоня. Минхо прижимается губами к коже, когда-то скрытой воротником рубашки волейбольного клуба Сынмина, и водит по ней языком. На такое дерьмо Сынмин не будет выглядеть невозмутимым. — У нас ещё есть минут двадцать или около того, любимый. Думаешь, кто-то придёт сюда в ближайшее время? — П-прекрасно. Но тогда тебе придётся проглотить, — наконец сдаётся Сынмин, запрокидывая голову назад; его тёмные волосы спадают с лица, прижимаясь к затылку. Минхо победно ухмыляется и мгновенно опускается на колени, видя, как адский огонь в Сынмине вспыхивает под его кожей, как переключатель. Он кладёт руки на подол шорт Кима, готовый стянуть их вниз. Сынмин уже достаточно твёрд, чтобы выпирать. Сынмин дышит быстрее, покусывая нижнюю губу; предвкушение заставляет его содрогаться. Но в этот момент их обоих пугает скрип металла, сигнализирующий о том, что кто-то только что открыл раздвижную дверь спортзала. Они забыли её запереть. Минхо чертыхается себе под нос и быстро выпрямляется; его нервы заставляют капли пота скатываться по его лицу и шее. Тем временем, Сынмин продолжает стоять позади старшего, пытаясь скрыть палатку, выпирающую из его шорт. Когда они в конце концов поворачиваются, чтобы посмотреть, кто это был, их глаза комично расширяются в тот момент, когда они замечают знакомые гладкие чёрные волосы и мягкие розовые губы. Хёнджин стоит у двери, прикрывая глаза рукой. Он выглядывает из-за неё, раздвигая пальцы на несколько секунд, прежде чем опустить её. — Гм, п-привет! — он заикается, голос внезапно становится высоким. — П-простите, я думал, что внутри ещё никого нет. Я вам не помешал? Я- Я могу уйти, если в- — Ах, нет! — выкрикивает Минхо, обрывая Хёнджина, мысленно ударяя себя, когда Хван вздрагивает. Прочистив горло, он добавляет, — мы ничего не делали. — О, неужели? — Хёнджин смущённо хихикает, делая шаг вперёд. — Тогда я могу войти, чтобы немного размяться? Если это не слишком. Если это не слишком, Минхо повторяет это у себя в голове. Боже, он такой сладкий, как клубничное мороженое. Или мёд. Но в любом случае, это были лишь некоторые из вещей, которые Минхо любил держать во рту — о, и Сынмин тоже. Хёнджин также может сесть на его лицо, если захочет, и не будет вообще никаких проблем. — Эй, Сынмин, — Минхо подталкивает парня, стоящего позади него, выводя его из оцепенения. — Да, конечно, заходи! — говорит он затем Хёнджину. — Тогда мы просто пойдём в кладовку, чтобы взять швабры. — Спасибо! — Хёнджин светится, когда заходит дальше, медленно идя к площадке. Минхо тянет за собой Сынмина, направляясь прямиком в кладовую, украдкой бросая взгляд на Хёнджина, когда тот начинает растяжку. — Возьми его грёбаный номер, чувак. Это наш шанс. — Гм... — отвечает Сынмин, всё ещё охваченный паникой из-за внезапного, но прекрасного появления Хёнджина. — Я приму это как "да", — просто говорит Минхо. После того, как они закончили мыть пол, они возвращаются на площадку, где Хёнджин подбрасывает мяч над головой. — Нужна помощь? — спрашивает Минхо, заставляя его остановиться и посмотреть на него. — Кстати, меня зовут Минхо, а это Сынмин, — он указывает на всё ещё молчащего парня. — О, привет, я Хёнджин! — щебечет он, протягивая руку для рукопожатия. — Я понял, что вы двое — единственные в команде, кому я ещё не представился. Минхо — тот, кто принимает её, думая, что Сынмин предпочёл бы остаться в том состоянии, в котором он сейчас находится, до конца дня, так как он широко улыбается Хёнджину. Его рука кажется такой мягкой, и Минхо не может не думать о том, как хорошо она будет ощущаться вокруг его твёрдого члена. — Приятно познакомиться, Хёнджин, — приветствует он, отпуская руку Хвана после минутного колебания. — Ах, да, прости за это. Мы с Сынмином обычно тренируемся только вдвоём. — Понятно, — кивает Хёнджин, улыбаясь с морщинками, образующимися по обе стороны его глаз. Минхо может только смотреть на то, как лучезарно он выглядит. — Так это и есть чудо-дуэт вблизи. Я видел много ваших игр, особенно те тренировочные матчи против Академии Пильвеон, моей предыдущей школы. Вы, ребята, были великолепны! — А... — Минхо почесывает затылок и смущённо смеётся. Он также чувствует, как его щёки теплеют, надеясь, что Хёнджин не увидит на них лёгкий оттенок розового, если он есть. — Спасибо, я полагаю? — Нет, правда, вы двое, похоже, лучший дуэт связующего и нападающего! — Хёнджин ухмыляется, и Минхо думает, что в данный момент он, возможно, разговаривает с настоящим ангелом. — Да, кстати, причина, по которой я перевёлся сюда, заключалась в том, что я слышал, что вашей команде нужен последний член. Честно говоря, я не мог играть в настоящем матче с тех пор, как присоединился к клубу в Академии Пильвеон, но я играл в средней школе. Тренер там выбирает только лучших, и я думаю, что не был одним из них. По крайней мере, по его стандартам, — вздыхает он, на мгновение останавливаясь. — Но я действительно хотел играть, чтобы все видели, что я тоже хорош. Помимо этого, я всегда мечтал стать товарищами по команде с вами, ребята... — голос Хёнджина дрогнул на последних нескольких словах, он скрестил руки на груди и, ради любви ко всему непорочному, надул губы. Минхо думает, что он на самом деле может растаять в лужу прямо на месте, и Сынмин может только смотреть на них обоих с некоторой ревностью. — Вау... Понятно, — говорит Минхо после нескольких секунд молчания, мысленно ударяя себя за то, что сказал какую-то глупость. — То есть, я жду- Мы тоже с нетерпением ждём возможности поработать с тобой в команде. Давай надерём задницы другим школам на предстоящем межшкольном турнире летом, да? — он хихикает, потом делает глубокий вдох, пытаясь успокоить своё бешено колотящееся сердце. — О, это! — Хёнджин щёлкает пальцами, широко раскрыв глаза, когда говорит. — Это ведь всего через месяц, верно? Надеюсь, что смогу значительно улучшиться за такое короткое время, чтобы меня не посадили на скамейку запасных, — он хихикает, и Минхо очень нравится, как это звучит. Музыка для его ушей. — Я в этом не сомневаюсь. Мы тоже будем работать усерднее, — говорит Минхо, засовывая руки в карманы шорт. — В любом случае, я слышал, что тренер изменил твою позицию. Это правда? — Ах, да, — подтверждает Хёнджин. — Теперь я центральный блокирующий, как и тот парень Чонин. Тренер сказал, что это потому, что я самый высокий участник и могу прыгать очень высоко, — он пожимает плечами. Минхо соглашается и только кивает в ответ. Затем следует тишина. Минхо мысленно проклинает себя, думая о другой теме, чтобы продлить их разговор, а также о Сынмине, потому что он буквально ничего не сказал с тех пор, как появился Хван. Но в конце концов Хёнджин прочищает горло, нарушая неловкое молчание и вырывая Минхо из его мыслей. — Эм, это правда, что вы двое работаете над новой комбинацией? Минхо вздыхает с облегчением. — О, верно, так и есть. Хотя всё ещё нужно много практиковаться, чтобы овладеть ею, — отвечает он, поворачиваясь, чтобы затем взглянуть на Сынмина. — Кроме того, мы с Сынмином разговаривали последние пару недель и поняли, что у нас действительно есть что-то общее. — Да? — Хёнджин на секунду бросает взгляд на Сынмина, прежде чем снова посмотреть на Минхо. — Да. Нам было интересно, не хочешь ли ты устроить тройнич- Сынмин шлёпает рукой по рту Минхо, прежде чем тот успевает закончить фразу. — Тройную комбинацию! — почти кричит он, глядя на своего парня, когда его щёки начинают гореть красным, на лице выступают капельки пота. Минхо убирает руку Сынмина от лица, притворяясь, что кашляет. — Верно... Мы подумывали о том, чтобы заменить её на тройную комбинацию. — Тройную? — лицо Хёнджина сияет, ярко и почти ослепляюще. — Думаю, нам придётся много играть друг с другом, чтобы понять, достоин ли я быть третьим человеком, — говорит он, подмигивая. Подождите, неужели Хёнджин только что пытался приударить за ними? Чёрт, лучший день в жизни. — Конечно, — улыбается Минхо, и он уже собирается сказать что-то ещё, когда металлическая дверь спортзала снова со скрипом открывается. Все трое поворачиваются, чтобы посмотреть. — О, они все здесь, — констатирует Хёнджин очевидное, уже шагнув к двери, чтобы, вероятно, поприветствовать всех, предлагая Минхо и Сынмину последнюю улыбку. Они оба смотрят, как Хёнджин уходит, и, наконец-то, блять, наконец-то, Сынмин в состоянии произнести полное предложение. — Чёрт возьми, это были, наверное, лучшие десять минут в моей жизни. — Извини, но это моя реплика. Я был единственным, кто, блять, разговаривал с ним, киса. — Заткнись, — Сынмин закатывает глаза, оглядываясь на Хёнджина, который в настоящее время помогает двум женщинам-менеджерам установить доску подсчёта очков. — Чёрт, ты только посмотри на эту задницу, чувак. — Да, — Минхо прикусывает нижнюю губу. — Посмотри и на эти ляжки. Держу пари, они будут очень приятно ощущаться вокруг моих бёдер. Сынмин соглашается. — И его губы... Ты даже не представляешь, как сильно я хотел поцеловать его, когда увидел эти блядские надутые губы. — Чувак, то же самое, — Чёрт возьми, то же самое.🏐
— Оу, посмотри на себя. Ты маленький придурок, но ты знаешь, как быть милым для меня, верно, малыш? — голос Сынмина застывает над ушной раковиной Минхо. Минхо шипит, сжимая в кулаке простыни, которые Сынмин бросил вместе на кровать в фургоне его семьи. — Минни, п-пожалуйста. — Надо тебя так называть, — хрипит Сынмин, грубо вгоняя свои скользкие пальцы в задницу Минхо. Минхо громко стонет от этого, приподнимаясь на локте и двигаясь в ответ. — Б-блять, да. Прямо здесь- Дай мне его. — Покажи мне, что ты этого хочешь, — приказывает Сынмин. — Встань на колени. Дай я посмотрю. — Чёртов извращенец. Ты хочешь, чтобы я раздвинул для тебя задницу, как какая-нибудь шлюха? — Да. Минхо дрожит, живот сжимается от горячего голоса Сынмина, а быстрые пальцы работают над его задницей. — Тогда вытащи из меня свои пальцы. Сынмин наклоняется и целует его. — Но мне нравится, когда они здесь, — говорит он, входя глубже, и Минхо издаёт громкий влажный стон. — Такой блядски тугой и горячий. К тому же ты просто втягиваешь меня в себя. — Просто трахни меня уже. Чёрт возьми, сделай это. Я хочу, чтобы твой член был у меня в заднице. Сынмин ухмыляется. — Как пожелаешь, любовь моя.🏐
Остальные школьные дни перед летними каникулами пролетают в мгновение ока, и примерно через месяц Минхо и Сынмин становятся намного ближе к Хёнджину. Всё это время они втроём практиковались в тройной комбинации, и Минхо может сказать, что это, по крайней мере, сработало. Тем не менее, для её эффективного использования в официальном матче требуется немного больше отточки и мастерства, но в некоторых случаях она работала, когда они играли три на три против Чана, Чонина и Джисона, их других товарищей по команде в основной стартовой расстановке клуба. Они всё ещё не совсем уверены, сработает ли она, если использовать её на предстоящем турнире, поэтому они могут не слишком полагаться на неё. Солнце ползёт к горизонту; голубой, розовый и фиолетовый окрашивают небо и облака. Толпа учеников медленно покидает школу, возвращаясь по домам. Завтра, наконец, день межшкольного турнира, а также первый день их летних каникул. Сынмин останавливается позади Минхо и целует его в ухо. Уже пятнадцать минут седьмого вечера, и сейчас в раздевалке только они вдвоём, так как большинство членов клуба уже ушли на ночь, в то время как некоторые всё ещё в душе. Так что Минхо поддаётся сладкому жесту; в конце концов, младший не так уж сильно проявляет привязанность. Он поворачивает лицо и встречает Сынмина для влажного поцелуя. — Вижу, захотелось ещё немного этой горячности. Не могу сказать, что виню тебя. — Заткнись, — хихикает Сынмин, снова покусывая губы с целомудренной нежностью и без той вульгарности, которую он использовал в ту ночь несколько дней назад, когда Минхо пускал слюни на простыни и жадно сжимал его член. — Хотя мне снился сон. — Да? — напевает Минхо. — О чём? — О тебе. И мы трахались в спортзале. Без презерватива. Минхо собирается что-то сказать в ответ, когда его телефон внезапно начинает вибрировать от нескольких сообщений. Он смотрит, чтобы проверить, брови практически сходятся в раздражении. Это их капитан. От: Я хочу Бан Чана вы двое, идите уже домой. камеры в раздевалке работают, понимаете? никаких больше анальных игр! Для: Я хочу Бан Чана заткнись, извращенец. феликс и джисон всё ещё в душе. — Я, блять, говорил тебе! — скулит Сынмин, читая сообщения через плечо. Минхо выключает экран. — Откуда, чёрт возьми, мне было знать? Наверное, он их проверяет, потому что ты продолжаешь хватать меня за задницу. — Эм, это ты всегда хватаешь меня за задницу, — поправляет Сынмин, проводя большим пальцем по животу Минхо. — Помнишь, когда в тебя бросили очередной мяч? — Чувак, он всегда бросает дерьмо в- Подожди, хватаю твою задницу? О какой заднице ты говоришь? Сынмин только хмурится, пиная ногу Минхо. Минхо издаёт громкий, истерический смех, наклоняясь вперёд, чтобы крепко обнять Кима. — О, не злись, детка. Ты же знаешь, что я люблю твою милую маленькую попку, верно? — воркует он, и Сынмин собирается вырваться из объятий Минхо, чтобы ещё раз пнуть его, когда дверь со скрипом открывается. Феликс и Джисон врываются в комнату. — Вау, парни, вы всё ещё здесь? — спрашивает Джисон с гадкой улыбкой, и Минхо с Сынмином могут только сердито посмотреть на него в ответ. — Что? — он вопросительно поднимает брови. Феликс, с другой стороны, инициирует их обычное рукопожатие, сначала беря руку Сынмина, а затем Минхо. После этого Сынмин кладёт руки в карманы. — Сейчас мы пойдём, — говорит он. — Вы, ребята, собираетесь пойти и запереться, верно? Минхо проверяет время у себя за спиной, где на стене висят часы. — Да, минут через десять или около того. Мы уже всё убрали, пока ждали вас двоих. А что? — О, так ты всё ещё не слышал об этом? Завтра после турнира на пляже будет вечеринка у костра. Тренер угостит нас всех независимо от того, выиграем мы или нет. Минхо раздражённо отмахивается от него. — К чёрту это, к тому времени мы устанем. Мы просто сразу пойдём домой, чтобы расслабиться и поиграть в геншин или что-то такое. Сынмин кивает в знак согласия. — Кроме того, я всё равно не думаю, что все смогут присоединиться. Я уверен, что их родители не позволят им. — Ты уверен? — пропевает Джисон, подняв брови. — Я слышал, что Хёнджин присоединится. Уши Минхо навострились при упоминании имени парня. — Заткнись, — недоверчиво рычит он, тело внезапно чувствует себя живым и свободным от остатков долгой, утомительной тренировки. — Угу. На самом деле, все идут, — сообщает Джисон. — Ну, сначала Хёнджин действительно не собирался присоединяться, но мы заставили его. Он также спросил, пойдёте ли вы двое, и мы ответили "да". Но эй, если вы предпочитаете отсидеться, тогда- — Пошёл ты, мы идём. Затем Джисон ухмыляется. — Мудрое решение.🏐
Минхо и Сынмин следуют за Феликсом и Джисоном вдоль берега. Следы отмечают их путь на влажном песке; город мерцает издалека. Формально общественный пляж закрывается в 8 вечера, и никому не разрешается бродить по нему. Но есть этот беженец из деревьев и скал, который был спрятан от копов и случайных посетителей пляжа. Вдобавок, вероятно, в настоящее время нет других открытых пляжей. Турнир завершился пять часов назад, и их команда оказалась на втором месте. Хёнджин, Минхо и Сынмин также сумели набрать им несколько очков, используя комбинацию, над освоением которой они так усердно работали. Никто в команде не пожалел об окончательном результате, так как в финальном раунде они сыграют против Университета Хёнён, лучшей школы города. Хотя Минхо немного раздражён. Он приложил все усилия, чтобы переодеться во что-нибудь горячее — чёрные джинсы и белую майку с низким широким воротником — и песок попросту испачкал низ его штанов. Сынмин переплетает их пальцы, заглушая стервозные жалобы своего парня поцелуем. Минхо идёт справа от него и поворачивается, чтобы посмотреть на его профиль сбоку. Луна прослеживает его, заставляет светиться, и сердце Минхо замирает при виде этого. У Сынмина просто есть эта уникальная красота. Например, ему даже не нужно стараться выглядеть идеально. Холодный ветер с моря обжигает их кожу, и отблеск костра медленно поглощает тёмные скалы; все члены клуба уже собрались вокруг него. Некоторые выбрасывают бутылки с безалкогольными напитками из холодильника, наполненного льдом; коллекция дешёвых пластиковых стульев окружает огонь, где у каждого есть доступ к зефиру, мясу, некоторым фруктам и пачкам чипсов. О, и спиртному тоже. Минхо первым замечает Хёнджина, который в данный момент болтает с одной из их женщин-менеджеров. Он бы кипел от лёгких прикосновений, которыми она дотрагивается до руки парня, если бы не был на тысячу процентов уверен, что Хван, как минимум, на миллион процентов гей. Хёнджин подглядывает, как они вдвоём пробираются, и Чонин выкрикивает их имена. — О-о, чувак, ты действительно привёл их? — Чанбин жалуется, когда Джисон садится рядом с ним, тихим голосом, чтобы только последний мог слышать. — Теперь мне никогда не перепихнуться, — сокрушается он. Джисон достаёт из холодильника бутылку "Smirnoff" и делает глоток. — Они оба геи. — Я знаю, — Чанбин протыкает зефир и подносит его к огню. — Но разве ты не знаешь, что цыпочки теперь геев тоже любят? Девочки в школе постоянно пялятся на Минхо, а он полный придурок. То же самое относится и к Сынмину; он всегда выглядит так, будто его не интересует всё и все, кроме, ну, волейбола и Минхо. Пламя внезапно взревело, когда Минхо подлил немного бензина, напугав и Чанбина, и Джисона и полностью поджарив зефир Чанбина до чёрной хрустящей корочки. Минхо ухмыляется, в то время как Сынмин просто стоит рядом с ним. — Жарко, — говорит он. Жарко не от костра, а от желания. — Если бы мы не трахались с Сынмином, я бы точно трахнул тебя. — Минхо, ты засранец! — шипит Чанбин. — Моя драгоценная зефирка! Джисон только хихикает и передаёт ему ещё одну. — Остынь, брат. Минхо и Сынмин хватают по две бутылки пива и решают потусоваться на огромном валуне рядом с водой, отчаянно пытаясь вести себя так, будто они не хотят внимания Хёнджина. Но они по очереди проверяют его время от времени и растягиваются в тех позах, которые они считают крутыми. — Он смотрит? — спрашивает Сынмин, широко раскидывая свои тощие руки. — Не знаю, — пожимает плечами Минхо. — А вот я — да. Подними рубашку ещё немного. Сынмин фыркает. — Отвали. Как раз в этот момент Хёнджин внезапно появляется позади них, застенчиво потирая рукой затылок; они оба чуть не выскочили из своих шкур. — Эй, ребят. Гм, не возражаете, если я присоединюсь к вам? — спрашивает он, и Минхо приходится протереть глаза, чтобы убедиться, разыгрывают они его или нет. Пара разделяется, чтобы Хёнджин сел между ними; они могли бы сжечь всю эту глыбу, просто находясь рядом с парнем. Минхо приходится охлаждать лицо всякий раз, когда Хёнджин шутит или подмигивает, в то время как Сынмин потеет и пытается не убить себя или кого-либо ещё. Это трудно, тем более, что всё, что делает Хёнджин, возбуждает и беспокоит их обоих. Его шутки, его голос, его улыбки, красивые морщинки, образующиеся по обе стороны его глаз. Его глупые случайные столкновения с Минхо и Сынмином. Как он касается их дольше, чем необходимо, и как его глаза задерживаются там, где обнажены кожа и мышцы. Позже — коллекция пустых бутылок пива, троица медленно пьёт, чтобы просто поговорить, пока вечеринка бушует за их спинами. — Не может быть, твой любимый супергерой тоже Человек-паук? — спрашивает Хёнджин, лицо которого порозовело от смеха и пива. — Ну, не заливаю. Для меня он лучший герой в мире, да, — отвечает Минхо. — Дружелюбный соседский Человек-паук. — Хорошо, но настоящий вопрос здесь в том, кто является большим фанатом, — говорит Сынмин. Минхо смотрит на Сынмина. Сынмин смотрит на Минхо. Хёнджин смотрит на Минхо, а затем на Сынмина, как будто они собирались начать эпический поединок. — Ну, у меня есть нижнее бельё с Человеком-пауком, — признается Хёнджин, выглядя гордым и совсем не стесняясь своей фанатской стороны. Сынмин моргает. — Хм, вообще-то я не фанат ге- — Скучно, — фыркает Минхо и пересчитывает пальцы. — Носки, одеяло, рубашки, фигурки, плакаты- бум, — говорит он и раскрывает руки, как "иди ко мне, братан". — ...Но это есть у всех. Мы говорим о вещах, которые получают только мега-фанаты. Я получил автограф Тома Холланда на одном мероприятии. — Я возненавижу тебя, если ты мне врёшь, — рявкает Минхо, тыча пальцем в плоский пресс Хвана. Хёнджин смеётся, отползая. — Нет, это правда. Честное слово! — Окей, теперь я тебя ненавижу. — Нет! — скулит Хёнджин, наваливаясь всем весом на плечо Минхо, после пряча лицо в его воротник. — Не ненавидь меня, Минхо-хён. Минхо сглатывает слюну от этого внезапного жеста. — Х-хорошо, но сначала ты должен кое-что для меня сделать, — говорит он, сердце стучит у него в ушах. Это дерзкий ход, он знает, но Минхо должен поднять шумиху, иначе он просто снова окажется в постели с Сынмином наедине — стеная то дерьмо, которое он хотел бы, чтобы они могли сделать с Хёнджином. Хёнджин поднимает глаза, его губы блестят от облизывания. — Что это? Минхо прикусывает нижнюю губу от этого прекрасного зрелища. — Поцелуй меня, и я, возможно, прощу тебя, — медленно произносит он. Хёнджин делает паузу. Минхо паникует, глядя поверх головы Хвана на Сынмина. "Помоги мне", — произносит он одними губами. — Хорошо, — отвечает Хёнджин после нескольких секунд молчания. — Что? — Я сказал "хорошо". Я поцелую тебя. И прежде чем Минхо смог даже заикнуться о чём-то или произнести что-то связное, Хёнджин прижимает свои губы к его. Губы Хвана кажутся невероятно мягкими, и они действительно на вкус лучше, чем выглядят; Минхо просто, блять, крошится на своём месте. Ночь холодная, но дыхание Хёнджина в него такое горячее, что кажется, будто холода никогда и не существовало. Минхо хочет застонать и перенести вес младшего к себе на колени, но тот отстраняется. — Мне поцеловать и Сынмина тоже? — спрашивает Хёнджин, щёки становятся более тёмного оттенка розового. Минхо только кивает в ответ, пока его мозг перезагружается, как устаревший компьютер. Затем Хёнджин поворачивается к Сынмину. — Можно я тебя тоже поцелую? — Гм... — Это "да"?” — Хёнджин одаривает его улыбкой; тёплой, искренней и терпеливой. Когда в конце концов Сынмин кивает, Хёнджин берёт его за подбородок и притягивает к своим губам. Минхо тихо стонет при виде того, как Хван раскрывает рот Сынмина своим языком и насилует его. Не раздумывая, Минхо поправляет свой твердеющий член в обтягивающих джинсах. Хёнджин с хлюпом отстраняется, в то время как Сынмин задыхается и приближается для ещё одного поцелуя. Хёнджин наблюдает, как Минхо поправляет свой член, как будто знает, что это его возбуждает. Как будто ему нравится этот факт. Затем он подмигивает старшему, прижимаясь губами к губам Сынмина, положив свои блуждающие руки на бёдра последнего. — Эй, ребята, вы хотите- о боже! — кричит Чонин. Это действует и отрывает Хёнджина и Сынмина друг от друга. Хёнджин закрывает лицо руками и отказывается поднимать глаза. — Вау, ладно, мне не нужно было этого видеть, — говорит он, пятясь, а затем уходит. Сынмин посасывает свои губы. Хёнджин тихо бормочет в своём убежище. Минхо прерывает тишину неприятным лающим смехом. Он всё ещё чертовски твёрд, но нельзя отрицать, как забавно выглядит стыд и на Хёнджине, и на Сынмине. Сделав ещё один вдох, чтобы засмеяться ещё громче, Минхо не замечает, как рука Хёнджина пробирается к его воротнику, пока его не тянут; сила дёргает его на парня. На этот раз Минхо стонет прямо в губы Хёнджина, позволяя ему раскрыть рот и засунуть в него язык. Хёнджин отстраняет Минхо, немного ошеломлённого и более возбуждённого, чем секунду назад. Эта симпатичная маленькая зараза просто посадила его и Сынмина на их грёбаные задницы, как профи. "Боже, это даже лучше, чем секс", — думает Минхо. Сынмин проверяет свои недавно измученные губы. Минхо смотрит, не утолщается ли и Ким в джинсах, и, да, чертовски сильно. — Минхо, ты придурок. Я поцеловал тебя, а ты посмеялся надо мной. Минхо поднимает подбородок. — Не-а, ты сделал меня чертовски твёрдым. Хёнджин смотрит на Минхо, и тот смотрит в ответ. — Можем ли мы... — начинает он, но его голос дрожит, пока он не замолкает на несколько секунд, прежде чем заговорить снова. — Гм, мы можем потрахаться? Минхо слегка озадачен внезапным и вульгарным вопросом, но в то же время взволнован. Но он не показывает ни одного из этих чувств на своëм лице. — Ты хочешь, чтобы я и Сынмин были внутри тебя? Глаза Хëнджина затрепетали от этой мысли, прежде чем он кивнул. — Да. Минхо почти мгновенно вскакивает на ноги. — Тогда пошли. И вот так они втроëм начинают спускаться с валуна, подальше от остальных членов клуба. Джисон свистит им, когда видит, что трио уходит вместе.🏐
— У нас не будет проб- — пытается спросить Хёнджин, но сегодня у Минхо не будет ничего, что не включало бы стоны или ругательства, прижимая Хёнджина к кровати в фургоне своей семьи. — Ах, чёрт, хён- — Не волнуйся детка, мы всё время здесь трахаемся. Сынмин закрывает окна; они тонированы, так что никто не может увидеть, что внутри. Прикреплённый к крыше электрический фонарь раскачивается взад-вперёд, когда Сынмин подползает к Минхо и целует его в шею. Минхо отстраняется от Хвана, чтобы поцеловать жадный рот своего парня. Хёнджин стонет из-под него и протягивает руки, чтобы коснуться их обоих. Он проводит рукой по твёрдой груди Минхо, в то время как другая слепо нащупывает костлявую задницу Сынмина и сжимает её. — Боже, я думал о вас двоих с тех пор, как перевёлся. Сынмин в свою очередь целует Хёнджина. — Мы тоже. Каждый день. Минхо плавно опускается и задирает рубашку Хвана, чтобы обнажить его соски, затем ртом касается линии мышц. Сынмин щипает один бутон и проглатывает хриплый стон Хёнджина. — С-Сынмин, — хнычет Хёнджин, выгибаясь для этого. Теперь от поддразнивания этот бутон превратился в твёрдый тёмно-розовой кончик. — Можно мне пососать твои соски? — мрачно хрипит Сынмин, и Минхо чувствует этот сильный, горячий рокот между бёдер Хёнджина, где окунает язык в его пупок. Минхо непроизвольно дёргает бёдрами, ударяясь пахом о простыни. — О боже, да, пожалуйста. Дыхание Сынмина прерывается, сильная дрожь сотрясает его тело. Он ждёт секунду, прежде чем опустить голову и засосать один сосок в рот. Хёнджин скручивается, рука создаёт полный беспорядок в тёмных волосах Сынмина. Минхо ухмыляется, затем снова помечает розовым и фиолетовым плоский пресс Хвана, опускаясь к паху, где линия лобковых волос царапает его подбородок. Он целует её, наслаждаясь тем, каким мужественным она делает Хёнджина; у него немного детское лицо, но его тело далеко не подростковое. Затем он возится с пуговицей джинсов Хёнджина и расстёгивает ширинку. Хёнджин смотрит поверх склонённой головы Сынмина. — Минхо-хён, — зовёт он между вздохами. — Веселишься там, наверху, Сынмин? Сынмин причмокивает губами и теребит пальцами влажный сосок. — Да, конечно. А ты? — О, я приближаюсь к этому. Ты хочешь, чтобы твою хорошенькую попку съели, да, Джинни? Хёнджин бессильно смотрит. — В-вы, парни, отстой. Я тоже хочу прикоснуться к вам. — Вот, — затем Сынмин расстёгивает молнию на джинсах, засовывает руку Хёнджина внутрь и стонет после этого. — Ммм, блять. Да, прикоснись к нему. Хёнджин свободной рукой притягивает лицо Кима и пристально смотрит на него. — Сынмин, поцелуй меня. Сынмин поднимает брови. — Что теперь? Ты влюбился в меня или что-то вроде того? — поддразнивает он, посмеиваясь. — Ты такой красивый, знаешь об этом? — говорит в ответ Хёнджин. Губы Минхо скривились в ухмылке. — Так, это "да" на съедение задницы? — спрашивает он. Сынмин показывает ему большой палец, когда начинает целоваться с Хёнджином, с влажным причмокиванием приоткрывая рот; их языки хлюпают слюной и стонами. Рука Хёнджина подпрыгивает вверх и вниз в джинсах Сынмина. Минхо некоторое время наблюдает, прикованный. Типа, блять, как он может не быть прикованным прямо сейчас? Нет лучшего зрелища, чем эти два красивых парня, которых он любит больше всего, практически поедающих рты друг друга. Точно так же, как когда Минхо думал, что Хёнджин не может быть бо́льшим секс-символом, чем он уже есть, он делает что-то ещё. Он покусывает, посасывает, стонет и засовывает большой палец в рот Сынмина, вероятно, чтобы он мог представить, что его язык может чувствовать на его члене. И точно так же, как когда Минхо думал, что Сынмин не может быть бо́льшим грехом, чем он уже есть, он также делает что-то ещё. Он целует, горбится, стонет и перекатывается на бок, позволяя Хёнджину играть со своим членом, пот смачивает его тёмные локоны. Через несколько мгновений Минхо выходит из транса, а затем одним махом стягивает штаны и боксеры Хёнджина. Он отбрасывает их после того, как сначала развязывает шнурки на ботинках, которые забыл снять до того, как всё это началось. Хёнджин автоматически раздвигает ноги, отрываясь от Сынмина, чтобы похотливо застонать. — Минхо-хён, давай. Я умираю без твоего рта. Минхо усаживается между его ног и проводит ногтями по внешней стороне бёдер. Хёнджин дёргается, всхлипывая прямо в рот Сынмина. Красные отметины царапают его светлую кожу, и Минхо снова проводит ногтями вниз, чтобы придать линиям долговечность. Затем он разглаживает мягкую внутреннюю часть, накаляясь, чувствуя головокружение, когда Хёнджин раскрывается шире и отрывает бёдра от кровати. Член Хёнджина почти достигает его пупка, хотя он ещё не настолько твёрдый — что Минхо находит довольно симпатичным — и он отсвечивает блестящими струями предэякулята. — Чёрт, Хёнджин, отсюда ты выглядишь так чертовски мило. Сынмин срывает с себя рубашку, останавливаясь, чтобы посмотреть на вид внизу. — Красивый, — говорит он, проводя ладонью по бедру Хёнджина. — Да, чертовски великолепен. Хёнджин заворчал. — Кто-то должен поцеловать меня, а кто-то вылизать. Выберите одно. Сынмин хватает Минхо за затылок и направляет его между бёдер Хёнджина. — Приступай к работе, хён. Минхо позволяет этой руке вести себя вниз, к плоскому прессу Хёнджина. Он целует место соединения бедра и паха Хвана, а затем с голодным стоном всасывает одно из его яиц. Он обводит языком форму и слегка прикусывает кожу. Сынмин стягивает джинсы до колен, ложится обратно и снова кладёт руку Хёнджина на свой твёрдый член. — Мой член тоже, — стонет Хёнджин, пот скручивает кончики его чёлки, и обхватывает рукой Сынмина свой толстый ствол. — Да, Сынмин. Пожалуйста. Минхо выпускает шар, который он покусывал, и принимается за другой. Рука сжимает его волосы, и Минхо рычит, как дикий зверь, от приятного давления, которое он чувствует на своих корнях. Ему требуется почти полминуты, чтобы понять, что это Хёнджин, и что он возбуждён и нетерпелив, потому что язык старшего ещё не в его заднице. Затем Минхо просовывает руки под задницу Хвана, поднимая её, чтобы получить полный доступ к его дырочке, где обнаруживает, что она нетерпеливо подёргивается для него. Он раздвигает ягодицы Хёнджина и плюет на его сморщенную розовую дырочку, прежде чем беспорядочно провести по ней языком, прямо-таки слюнявя её без всякой заботы. Это имеет правильный эффект, когда Хёнджин вскрикивает, слишком переполненный удовольствием, чтобы должным образом поцеловать Сынмина в ответ. Однако Сынмин подхватывает слабину и вместо этого целует кожу под подбородком Хёнджина. Минхо чувствует себя ядерным¹ под тёмно-коричневыми сферами Хвана; он может кончить, если позволит своему разуму обдумать ситуацию. О том, что его бойфренд и его будущий бойфренд номер два практически поедают лица друг друга и обмениваются слюной, пока он поедает задницу. О том, что Хёнджину тоже нравится смотреть, как он это делает, с этим распутным выражением на его красивом лице. — Нравится, детка? Например, когда я играю с твоей хорошенькой попкой? — хрипит Минхо. Желудок Хёнджина сжимается от резкого дыхания. — Блять, Минхо, да. — Ооо, посмотри, ты получаешь удовольствие и просто позволяешь нам играть с тобой. Ты такой чертовски противный. Хёнджин кусает свой кулак, чувствуя, что разрывается между рукой на своём члене и ртом на своей заднице. — Ммм, да. Блять, да. Одно из колен Хёнджина обхватывает плечо Минхо, толкая его язык глубже. Ли всё ещё сжимает его и трахает его задницу в своём темпе, качая головой вперёд и назад, пока его язык влажно втягивается и выходит. — Скажи ему, что он хороший мальчик, Джинни. Он может сделать всё, что угодно, если ты скажешь ему, что он хороший мальчик, — инструктирует Сынмин. — Скажи ему, что он отлично справляется. Тебе это нравится, верно? Как он трахает твою задницу своим ртом и языком? Хёнджин дрожит, слова обжигают его кожу, как огонь. — Ты такой хороший, Минхо-хён. Ах, блять- ты такой хороший мальчик. Слова обрушились на Минхо, как поезд, и направились прямо к его члену — всё блаженство, вся сила и весь жар с глупыми хриплыми словами Хёнджина и грязным ртом Сынмина, обучающим парня тому, как сделать его диким и нуждающимся. Минхо углубляет язык и выдыхает носом, обводя его изнутри. Хёнджин пахнет потом, пивом, морем и даже барбекю и подгоревшим зефиром. Может быть, это рай не для всех, но для Минхо в данный момент. — Так мило, — Сынмин убирает чёлку Минхо с глаз. — Ты ведь тоже будешь с ним ласковым, правда, малыш? Будь ласков с ним ради меня. Минхо кивает, рот занят наплывом отчаяния от этих слов. Его пальцы работают с языком, грубо вторгаясь внутрь. Хёнджин выглядит так, будто едва может думать. Похоже, что только у Сынмина есть хоть какой-то контроль, он жадно наблюдает, как они оба сходят с ума. — Боже, я понятия не имею, что хочу сделать с вами обоими, — говорит он, кладя руку на каждого из них, касаясь их влажной разгорячённой кожи. Это дерьмо сработало как бензин для Минхо, когда он откинулся на спинку и потянул Хёнджина за ноги, пока они не оказались у него на плечах. Пока Хван не повис, моргая на свои раздвинутые ноги. Минхо получил к нему полный доступ; его задницу можно вылизывать и трахать. Он пристраивается между ягодицами Хёнджина, наслаждаясь тем, как жадно тот сжимается. Сынмин втискивается и тоже добавляет свой язык. Они оба делают паузу, а затем целуются — вся слюна во рту со вкусом Хёнджина. Сынмин тяжело дышит, когда отстраняется. — Великолепно. — Согласен? Чертовски хорошо. Сынмин засасывает нижнюю губу Минхо, тянет её между зубами и позволяет ей вырваться. — Я и тебя имел в виду, малыш. — Я буду выглядеть лучше, когда окажусь внутри него. Хёнджин выгибается ниже, сломленный мальчик. — Я хочу этого. Вставь, пожалуйста, Минхо-хён. — Я возьму его задницу, — заявляет Минхо, шлёпая Хёнджина по бедру рукой; что звучит громко, учитывая, что он волейболист. Сынмин наклоняется и целует ободок Хвана, по-кошачьи облизывая морщинистую розовую кожу. — Жадный. — Ну, я сделал всю работу по его растяжке. Иди трахни его рот. Сынмин просто мычит в знак согласия. — Но мы всё равно должны сначала спросить его, — говорит он. — Он собирается принять нас обоих. — Верно, — Минхо похлопывает Хёнджина по бедру. — Эй, где ты хочешь наши члены? Сынмин закатывает глаза и откидывается назад, кладя голову Хёнджина себе на колени. — А? — Хёнджин моргает, лицо блаженное. Сынмин прижимает большие пальцы к его пухлым толстым губам, легко приказывая его рту открыться вокруг них. — Кого ты хочешь себе в рот, и кого ты хочешь в свою задницу? — О боже, — выдыхает Хёнджин. — Я- Я должен решить? — Да, конечно. В конце концов, это тройничок², детка, — подмигивает Минхо. Хёнджин краснеет, как будто внезапно вспоминает идею стыда. — О, точно. Застенчивое прикосновение Хёнджина к своему рту заставляет Минхо хотеть толкнуть его вниз, трахнуть своим членом, пока он больше не сможет кричать, и заставить Сынмина наблюдать за каждой секундой этого. Однако он сдерживается и вместо этого довольствуется горячими укусами на этих бедрах. — Н-ну, раз ты уже там, то тебе, наверное, стоит трахнуть мою задницу. Сынмин может завладеть моим ртом. Минхо ухмыляется, обнажая дёсна, когда смотрит на Сынмина, который выглядит так, будто может потерять сознание от того, как небрежно предложил себя Хван. Одна из ног Хёнджина отцепляется, и пальцы упираются в грудь Минхо. — Но сначала тебе нужно раздеться, хён. Я должен видеть всё, что вы мне предлагаете. Прежде чем Минхо успевает ответить, Хёнджин выходит из своей текущей позы. Встав на колени нос к носу, он снимает со старшего рубашку. Он двигает губами по шее Минхо, как только натягивает воротник на голову, и начинает кормить его вздохами и стонами; показывает ему язык и грех, будто у него есть лишнее дерьмо. Хёнджин смеётся, когда отстраняется, только чтобы увидеть, что Минхо всё ещё преследует его со сморщенным ртом. — Засранец, я ещё не закончил с твоим ртом! — Минхо хмурится. — Но я уже хочу добраться до самой лучшей части, — мурлычет Хёнджин, обхватывая член Минхо через обтягивающие джинсы и потирая его вверх и вниз. — О боже мой. Чёрт, Минхо, ты толстый, — выдыхает он. Может, он и не такой большой, как у Хёнджина, но всё равно довольно внушительный. — Такой чертовски толстый. Минхо закрывает глаза от удовольствия. — Ммм, блять. — Это всё для меня, хён? — Чёрт, да. Сынмин напевает огненно-горячие поцелуи вниз по шее Минхо. — Давай, малыш. Тебе нужно заполнить дырочку. Минхо сдвигает колени и шипит от чувствительности, когда его одежда натягивается на член. Его член пульсирует почти болезненно, подпрыгивая, когда он, наконец, скидывает ботинки, джинсы и боксеры. Хёнджин раскрывает свои объятия, и Минхо мгновенно заполняет промежуток, целуя и потираясь о него, в то время как Сынмин скрежещет зубами и тихо стонет. — Минхо, Сынмин- ох, блять. Не останавливайтесь, пожалуйста. Минхо рычит, а Сынмин стонет. Оба голодны. Оба с таким большим количеством кожи и частей тела, о которых нужно позаботиться — особенно Минхо. Прикоснись здесь, оближи там. Поцелуй Хёнджина, поцелуй Сынмина. Язык, слюна и снова язык. Хёнджин раздвигает ноги. Минхо выжигает отпечатки своих ладоней на его бёдрах, руки скользкие от пота, слюны и предэякулята. Везде, где Ли касается, есть твёрдые поверхности. — Презерватив? — умудряется сказать Хёнджин, когда Минхо и Сынмин по очереди трахают его рот своими языками. — Есть, — напевает ему в рот Сынмин, заставляя его замолчать. — Смазка? — спрашивает он, когда Сынмин отодвигается, чтобы Минхо занял его место. Минхо раскрывает его рот зубами; довольно забавно, что он может поцеловать Хёнджина и найти там вкус Сынмина. — Есть. — Парни, вы придурки. Минхо не может дождаться, чтобы показать Хёнджину, какой он на самом деле огромный придурок. — Чёрт возьми, да, мы. Сынмин прячет ухмылку в плече Хёнджина. — Сынмин, пожалуйста, я хочу тебя у себя во рту. Минхо-хён, я хочу тебя в своей заднице. Я хочу, чтобы меня трахнули. Я хочу, чтобы меня трахнули прямо сейчас, — умоляет Хёнджин, в глазах которого нет ничего, кроме похоти. — А я думал, что у тебя грязный рот, хён, — усмехается Сынмин. Минхо напевает: — Если ты так сильно хочешь наши члены, тогда тебе лучше встать на четвереньки, детка. Ты должен показать нам свою красивую задницу и рот. — Я это сделаю. Просто, пожалуйста, трахните меня, — Хёнджин выгибается, как пойманный в ловушку бык, пытающийся убежать, чтобы сделать это, но слишком жаждущий их ртов, чтобы вложить в это все свои силы. Сынмин отстраняется, позволяя Хёнджину вздохнуть. Однако Минхо менее уступчив и целует Хвана, пока тот не падает на задницу. — Переворачивайся, — командует он, шлёпнув Хёнджина по бедру. Хёнджин шипит, прежде чем перевернуться, шатаясь, как пластиковый пакет в шторм, когда подставляет под себя локти и колени. Он поворачивает голову в сторону, наблюдая, как Сынмин целует Минхо, пока накатывает презерватив на толстый член последнего, прежде чем смазать его смазкой. Минхо дрожит от прикосновения Кима. — Чёрт, — ругается он, пытаясь трахнуть крепкую хватку Сынмина. Сынмин крепко сжимает основание. — Не кончай, тупица. Ты можешь кончить в него, пока я буду смотреть. — Знаю. Ты будешь смотреть, как я трахаю его, верно? — Да. — Ладно, чёрт, это горячо. Посмотри, как я вставляю ему, а потом займи его рот. Бёдра Хёнджина подпрыгивают в воздухе, пока он покусывает костяшки пальцев; распутный, грязный, непристойный, когда пытается вернуть их внимание к себе. — Минхо-хён, — зовёт он, голос несправедливо глубокий и сексуальный. — Пожалуйста. — Понял, детка, — Минхо прижимается бёдрами к заднице Хёнджина, раздвигая его руками. Он хватает свой член и пристально смотрит на Сынмина, медленно вставляя его, вызывая у Хёнджина громкий стон. — Ммм, блять, это хорошо, Джинни? Ты так чертовски хорошо чувствуешься. — Сынмин... Сынмин, — умоляет Хёнджин. Ким подцепляет пальцами его подбородок и наклоняет голову. — Что, разве этого недостаточно? Этот толстый член всё ещё недостаточно хорош для тебя? — Нет. Дыхание Минхо вырывается из него, как из свистящего чайника. — Ну, чёрт. — Ты хочешь этого с обоих концов, хах, ты, грёбаная потаскушка, — ухмыляется Сынмин. — Тогда открой рот, детка. Этому нет ни единого проблеска сопротивления, только слепое повиновение. Хёнджин берёт твёрдый член Сынмина в свою руку с видимой дрожью, и следующее, что он осознает — его розовый рот наполнен им. Хёнджин покусывает головку, удостоверяясь, что он принимает весь предэякулят, который Сынмин может предложить в данный момент, когда его рука надрачивает твёрдую длину в мучительно медленном темпе. Он на некоторое время отстраняется, чтобы запечатлеть несколько влажных, горячих поцелуев на венах, прежде чем провести языком по стволу от основания до щели. Затем Хёнджин снова заглатывает его целиком, рука перемещается, чтобы погладить его яички, в то время как другая держится за основание. Он держится за член Сынмина так, как будто от этого зависит его жизнь. Он жаждет его так, как будто это его любимая еда. Он нуждается в нём, как в воздухе, чтобы дышать. Он поклоняется ему, как богу. Сынмин откидывает голову назад, пока трахает Хёнджина в рот, тяжело дыша и изо всех сил стараясь не кончить. Но вид того, как Хван берёт весь его член в рот, как чёртов эксперт, без рвотных позывов, и вид его красивых розовых губ, обхвативших его член — всё это просто слишком, чтобы справиться. — Хорошо? — спрашивает Сынмин, как только снова возвращает контроль. Хёнджин только всхлипывает в ответ, звук приглушён членом, посылая вибрацию в нижнюю часть Сынмина. Его тело перемещается от толчков Минхо, шумно хлюпая с закрытыми глазами. — Блять, блять, — стонет Минхо, скользя, раскачиваясь, качаясь, потея и затуманивая окна. Он гонится за удовольствием, слишком грубо, чтобы заботиться, но Хван не жалуется. Хёнджин только отрывается от члена Сынмина, чтобы повернуть голову, задыхаясь, наблюдая, как Минхо сильно и агрессивно врезается в его задницу. — А-ах, блять- это так чертовски хорошо, Минхо-хён. Ты такой хороший мальчик. Сделай это- да, трахни меня сильнее, быстрее. — Замолчи. Заткнись, — рычит Минхо. — Я кончу- блять, Хёнджин. Пошёл ты нахуй за то, что сделал меня чертовски диким. — М-Минхо, ах, боже- блять. Ты так хорошо трахаешь меня, мне это нравится. Мне это так чертовски нравится. — Хёнджин, — Сынмин поворачивает голову Хёнджина назад и снова засовывает свой член ему в рот. — Не разговаривай, просто соси. Минхо выгибается, прикрывая спину Хёнджина своим телом и грубо раскачивая бёдрами. Он двигает губами, чтобы поцеловать впалые щёки Хвана. — Соси его хорошенько, детка. Да, так горячо. Так чертовски горячо. Работай над этим членом, как шлюха, которой ты и являешься, да? Это заводит меня ещё больше. Сынмин проводит пальцами по подбородку Минхо. — Хочешь разделить с ним? Если да, то тебе лучше попросить вежливо. — Блять, да, — почти рычит Минхо. — Хёнджин, позволь мне тоже отсосать ему, — он подталкивает парня под себя. Хёнджин отскакивает, чтобы Сынмин мог немного приподняться, скуля под толчками Минхо. Минхо лениво проводит языком по головке члена Сынмина, за чем скрывается ухмылка. Сынмин резко втягивает воздух и надрачивает себе от основания до кончика. — Засранец. — Как бы то ни было, тебе нравится, когда я дразню твой красивый член, верно? — Минхо хихикает, дразня. — Оу, посмотри, какой ты горячий и влажный, чёртов грязный извращенец. Нравится то, что ты видишь? Любишь смотреть, как красиво выглядит Хёнджин, когда я так сильно трахаю его, да? Хёнджин внезапно обхватывает ртом ствол члена Сынмина, обдавая своим влажным дыханием разгоряченную кожу. — О боже, серьёзно, я не- твою мать, я, блять, не продержусь долго, — слова Сынмина вылетают, как будто они были восприняты физической силой. Минхо высасывает предэякулят из щели. Зло, чистое зло мрачно бурлит в его глазах, когда он смотрит на Сынмина, и у Сынмина нет защиты от Хёнджина и Минхо, работающих над его членом, как платные профессионалы. В конце концов Сынмин кончает, удивлённый собственной кульминацией. Хёнджин и Минхо хихикают, всё ещё трахаясь, пока парень растворяется в бесполезной грязи с пульсирующим членом. — Я, блять, не могу доверять вам двоим, — скулит он. — Кстати, у вас моя сперма по всему лицу, придурки. Минхо убирает дорожку спермы со щеки Хёнджина и проглатывает. — Я очищу его. — Минхо-хён, давай, трахни меня ещё сильнее. Поиграй со мной побольше. — Ты, маленький паршивец, — Минхо посасывает мочку уха Хёнджина. — Тебе нужно всё внимание, не так ли? Тебе нужен член, да? — говорит он, сильно шлёпая с каждым словом. Хёнджин зарывается лицом в простыни, всхлипывая. Минхо подталкивает руки и ноги Хёнджина под себя так, что он падает без опоры, и приподнимает бёдра, безжалостно колотясь. Хван скулит и раздвигает ноги, чтобы открыться ещё больше. Сынмин подползает к Минхо и нежно целует его в шею. — Ты такой идеальный, хён. Блять, только посмотри на себя- ты выглядишь так чертовски идеально. Ты можешь заставить его кончить, детка? Можешь накормить его своей спермой? Пожалуйста, я хочу это увидеть. — Ч-чёрт, — Минхо дрожит, смаргивая пот с глаз. — Сынмин, я хочу кончить. Я так сильно хочу кончить. — Сначала помоги ему, детка, — горячий язык Сынмина скользит по венам на его шее. — Подрочи ему и приведи его туда. Посмотри, как сильно он этого хочет. Минхо не мог этого точно видеть, но он слышал вскрики удовольствия. Он заставляет Хёнджина подтянуть бёдра вверх и обнаруживает, что его член мокрый и обжигающе горячий. Слюна Хёнджина стекает на простыни, пока он откровенно рыдает. — Минхо, пожалуйста- ах, блять, пожалуйста, — умоляет он. — Б-близко, я близко. Да, не останавливайся. Трахни меня, трахни меня- — затем он замолкает, неуверенно кончая. Чувствуя кульминацию Хёнджина и его горячую сперму, тело Минхо дрожит, когда он, наконец, достигает своей собственной кульминации, двигаясь медленно и неглубоко. Вытаскивая как можно быстрее, Минхо снимает презерватив со своего члена, а затем отбрасывает его в сторону. После этого он меняет положение Хёнджина, оседлав его грудь, и размещает свой пульсирующий член прямо над симпатичным лицом Хёнджина, пока надрачивает его так быстро, как только может. Минхо откидывает голову назад, стонет и чертыхается, кончая на лицо Хёнджина; каждый всплеск его спермы расслабляет его. Он дрочит свой член ещё несколько раз, прежде чем сунуть его в рот Хвана, позволяя ему наполниться последними несколькими каплями. Это зрелище заставило член Сынмина снова затвердеть, и он дожидается, пока Минхо выйдет изо рта Хёнджина, прежде чем наклониться, чтобы очистить его лицо своим ртом и языком. Сперма Минхо сладка на вкус в его собственном рту, и Сынмин пока не глотает её, желая испробовать ещё немного. Затем он наклоняется вперёд, чтобы захватить губы Хёнджина, прямо-таки выплевывая сперму Минхо, смешанную с его слюной в его рот. Хёнджин возвращает липкую жидкость Сынмину, а Сынмин снова передаёт её ему. Они продолжали обмениваться в течение мгновения, прежде чем оба, в конце концов, одновременно проглотили. — Это было вкусно, — заявляет Сынмин, двигаясь, чтобы лечь рядом с Хваном. Хёнджин хихикает. — Да, было. Минхо с любовью смотрит на них обоих, прежде чем лечь с другой стороны от Хёнджина. — Тебе было весело, Джинни? Понравилось, как мы одновременно трахнули твою задницу и рот? — Чёрт возьми, да. Боже, мне это так понравилось, — усмехается Хёнджин. — Спасибо, Минхо-хён, — говорит он, поворачиваясь, чтобы запечатлеть влажный поцелуй на щеке парня. — Сынмин, тебе тоже, — он поворачивается на другой бок, чтобы сделать то же самое. Минхо прикусывает нижнюю губу. — Чёрт, Хёнджин, я люблю тебя. Я чертовски люблю тебя, — стонет он, кладя руку на тонкую талию Хвана, притягивая его ближе. — Будь уже моим, пожалуйста? Я обещаю защищать тебя всю свою жизнь и относиться к тебе как к принцу. — Эй, какого хрена? — Сынмин хмурится, кладя руку на грудь Хёнджина, притягивая его к себе. — Не слушай его, Джинни. Он ебанутый на всю голову. Выбери меня и будь моим вместо этого. Я уверен, что смогу обращаться с тобой лучше, чем он. Минхо вскидывает брови. — О? Ты хочешь подраться? Сынмин ухмыляется. — Ну давай. Хёнджин только закатывает глаза на двух подшучивающих идиотов по обе стороны от него, но не может сдержать улыбку, которая появляется на его лице. Он никогда раньше не чувствовал себя таким счастливым.🏐
— Это отстой, — бормочет Хёнджин. Минхо и Сынмин оборачиваются. Хёнджин наклоняет голову и натягивает одеяло до подбородка. — Я всегда хотел пригласить вас на свидание, парни, так давно, но я думал, что вы оба не в моей лиге, — бормочет он. — Плюс, я видел, как вы целовались тогда, и теперь, когда я, наконец, обрёл вас двоих, начинаются летние каникулы. — Чёрт, — понимает Минхо. Это будет его и Сынмина последняя неделя в городе, прежде чем они вернутся в свою родную провинцию. — Мы можем общаться по фейстайму, — предлагает Сынмин. — Не знаю, захочешь ли ты, но- — Вы, парни, серьёзно это сделаете? — Хёнджин обрывает его. — Большое расстояние? Мы вроде как только- начали становиться чем-то, понимаете, — смущенно бормочет он. — Как ты думаешь, почему мы делали всё возможное, чтобы сблизиться с тобой? Я чертовски уверен, что это было не только для волейбола, — говорит Минхо. — Мы думали о том, что нужно сделать, чтобы залезть к тебе в штаны, детка. Сынмин кивает, убирая мягкие пряди с лица Хёнджина, пока щёки парня яростно краснеют и прячутся под одеялом, как рак-отшельник. — Хоть мы и делали всё немного наоборот. — Верно, но это не значит, что ты нравишься нам меньше, — уверяет Минхо. — Секс или нет, но мы всё равно хотели кое-что попробовать. — Хорошо, — соглашается Хёнджин, его зубы сверкают в тусклом свете фургона. Цифровые часы спереди показывают 5:18 утра. — Кроме того, мы с Сынмином вернёмся сюда примерно через три недели на фестиваль, так что к тому времени мы сможем заняться этим дерьмом, вы понимаете. — Ты такой милый, Минхо-хён,— говорит Хёнджин с тёплой улыбкой; чистый, милый и невинный. Минхо фыркает. — Заткнись. — Так Минхо говорит "ты мне нравишься", — поддразнивает Сынмин с самодовольной ухмылкой на лице. — Хён очень чувствителен к своим чувствам. Он особенный маленький цветочек, — воркует он. Минхо хватает подушку и бьёт Сынмина по голове. Затем он крадёт тело Хёнджина, обхватив его руками и ногами. — Ты не заслуживаешь этой чистой души. Он мой. — Какого хрена? — Сынмин хватает свою подушку и борется с Минхо. — Гадёныш, он и мой тоже. Минхо прижимает Хёнджина к своему телу, чтобы защитить его от безжалостных атак Сынмина. — Хёнджин, прячься! Я побью этого злодея и защищу тебя, как Человек-паук. Тогда у нас будет много потрясающих сексуальных моментов вместе. Сынмин закатывает глаза, но решает просто подыграть. — Ты, дружелюбный сосед-герой, будь реалистом. — Я выбью из тебя всю дурь, плоская задница, — говорит Минхо, поднимая руку, чтобы прикрыть рот в попытке подавить смех. Хёнджин из-под него просто смотрит на них двоих с удивлением. Сынмин поднимает брови и показывает улыбку, которая говорит "о, нет, ты этого не сделал". — Ого, я так напуган, короткий член, — парирует он, и теперь его очередь сдерживать смех. — Сучий пёс! — Минхо свирепо смотрит на него. Сынмин сердито смотрит на него в ответ. — Любитель кисок! А потом эти двое начинают бороться друг с другом, как маленькие дети. — О боже, все мои мечты сбываются, — говорит Хёнджин с благоговением, когда вес Минхо придавливает его. Что ж, его мечты действительно сбылись. Если бы он не рискнул перевестись в другую школу, то не смог бы испытать блаженного чувства, когда наконец-то смог сыграть в официальном волейбольном матче. Он не был бы товарищем по команде с чудо-дуэтом. Он бы не сблизился с Минхо и Сынмином, не стал бы их парнем и даже не занялся бы сексом с обоими одновременно. Раньше он только мечтал о том, чтобы это произошло на самом деле, и даже когда они стали напарниками, он всё ещё думал, что они так близки и в то же время так далеки. Впрочем, он был более чем рад, что оказался неправ. И теперь, когда всё это стало реальностью, Хёнджин не может придумать ничего лучше, когда у него уже есть самое лучшее.