Девять жизней

      «Я не хочу больше ни видеть, ни слышать тебя. Никогда!»              Сильная боль пронзила грудь, будто в него вогнали раскаленный меч. Вэй Ин отчаянно закричал, корчась в агонии от этой пытки. Он не ощущал ни рук, ни ног, даже головы, настолько сильными были терзания в груди. Казалось, мучения его длились несколько часов и собирались быть вечными. Его сердце отчаянно билось, отчего становилось ещё больнее, будто оно каждый раз ударялось об острые иглы или лезвия ножей. Ещё раз громко взвыв, Вэй Ин перевернулся, а его спина выгнулась, приподнимаясь над кроватью. Помимо боли его обуял дикий страх: ему казалось, что кто-то собирается вырвать его сердце, что его грудь рассечена и всё вокруг залито кровью. Он хотел дотронуться до груди и проверить, есть ли на нём раны, однако внезапно осознал, что не может двигать руками и ногами не только из-за страха. Он вообще не может шевелиться.       Первое, что пришло ему в голову среди этой кромешной боли, что он связан. Что кто-то похитил его и собирается проводить опыты или расчленить, поэтому так больно. Он не знал, кто он — женщина или мужчина, старик или ребенок, но знал, что жив. Потому что у мертвого не может болеть каждый сантиметр тела. Он переворачивался с боку на бок, пытаясь избавиться от пут и найти положение, в котором будет не так больно. Сквозь свои крики он услышал какой-то скрип, затем звуки шагов. Слабо понимая, что происходит вокруг, Вэй Ин всё же ощутил, как чьи-то крепкие руки намертво прижали его к кровати за плечи, а затем слабый укол в бедро. Его и так затуманенное сознание стало совсем мутным, а тело против воли обмякло. Боль стала не такой острой, но уходить явно не собиралась. Он тяжело дышал, ощущая себя варёной рыбой, и никак не мог понять, что происходит. Его голова безвольно клонилась то влево, то вправо, а тело так и оставалось неподвижным. В этом варёном полубессознательном состоянии он пролежал несколько часов, не в силах перевернуться на бок или живот. Даже стонать не мог, поскольку горло тоже занемело, а язык отнялся. Из уголков глаз от бессилия текли слёзы. Боль продолжала сжигать его грудь, но с каждым часом становилась всё терпимее. Очень медленно и мучительно его сознание начало проясняться. Через несколько часов горло отпустило, и юноша снова тихо застонал, пытаясь пошевелиться. Глаза щипало от высохших слёз, он ощущал себя таким разбитым и несчастным, что снова хотел плакать от такой ужасной ситуации.       Где он находился? Что с ним произошло? За что его так наказали? Вэй Ин не мог ответить на эти вопросы. Место, где он лежал, оказалось очень темным. Только по прошествии шести или восьми часов робкие лучи солнца начали просачиваться сквозь маленький круглый люк почти под самым потолком и немного прояснили ситуацию. К тому времени Вэй Ин уже понял, что не просто связан, а одет в смирительную рубашку. И комната, в которой он находился, как и ожидалось, оказалась очень маленькой, без окон, с выкрашенными белыми стенами, которые давно пожелтели и стали грязными. Кроме металлической кровати, на которой лежал Вэй Ин, здесь больше ничего не было. Дверь тоже оказалась очень толстой и железной с небольшой решёткой в верхней половине. Теперь сомневаться, где он находится, не приходилось.       «Серьёзно?! Из всех мест, куда меня могли отправить, я оказался связанным в дурдоме?»       — И как это понимать, Владыка? — вслух простонал он и снова замолчал, слыша за дверью шаги. В палату зашли трое — два высоких санитара и медсестра, которая несла с собой поднос с препаратами. Вэй Ин замер, глядя на них во все глаза, а мужчины бесцеремонно схватили его за ноги и за плечи, снова прижимая к кровати.       — Постойте, постойте! — прокричал Вэй Усянь, видя, что медсестра наполняет шприц какой-то жидкостью. — Что вы со мной делаете? Зачем эти уколы? Я не хочу… Объясните, что происходит и как я сюда попал!       Однако чем больше Вэй Ин пытался добиться истины, тем крепче прижимали его к кровати, и вскоре острая игла пронзила его плечо, а сомнительная жидкость оказалась в теле. После этого хватка санитаров ослабла, они выпустили несчастного, а только пришедший в себя Вэй Усянь вновь не мог шевелиться. На этот раз всё было гораздо хуже: если в предыдущий раз он хотя бы наполовину пребывал в сознании, то теперь его органы чувств полностью отключились, а сознание замутилось. Тело невероятно потяжелело и ослабло. Он впал в беспамятство и теперь даже не мог считать часы своего заточения.       Вэй Ин не знал, сколько часов прошло на этот раз. Но когда он очнулся, в палате стоял полумрак. Он до сих пор не мог шевелиться, всё тело ломило, горло напрочь пересохло и занемело, а язык был готов вот-вот вывалиться. Его ужасно мутило, желудок лез наружу, голову пронзала боль. Ещё никогда Вэй Усянь не оказывался в такой ужасной ситуации. Но всё же, что-то пробудило его. Сначала Вэй Ин не мог понять, что это — собственная тошнота или головная боль. Ему было так плохо, что он надеялся, что его душа отделится от этого злосчастного тела и вернётся туда, где ей самое место. Но вскоре он начал различать звуки. И не просто звуки — это были голоса.       В палате кто-то находился. Вэй Ин лежал на животе, его лицо наполовину утопало в подушке, а другую половину закрывали растрёпанные волосы. Он кое-как с большим трудом приоткрыл один глаз, чтобы понять, что происходит. Замутненное зрение не сразу дало ему ответ, но всё же он разглядел очертания двух людей. И это были не санитары. Один из них в чем-то белом, похоже — врач. А вот второй…       — Да, на днях у него случился рецидив. Он бился и кричал несколько часов подряд, — проговорил человек в белом халате. — Нам пришлось действовать по ситуации и усмирить его.       — Он ничего не говорил? — произнёс второй посетитель, и его голос на удивление прозвучал мягко. Вэй Усянь не мог разглядеть его лица, но судя по голосу, тот был весьма молод.       — Ничего вразумительного. Спрашивал, как он сюда попал. Мы успокоили его. Теперь он в таком состоянии.       — Мо Сюаньюй не должен прийти в себя, — неожиданно жестко произнёс второй голос. — Увеличьте дозу, если необходимо. И сообщайте мне о любых изменениях в его состоянии.       — Да, господин, — склонил голову врач, и вскоре эти двое покинули палату. Железная дверь со скрипом закрылась, и Вэй Усянь с глухим стоном смог перевернуться на спину.       «Значит, этого несчастного зовут Мо Сюаньюй. И, похоже, он угодил сюда не по своей воле», — сделал выводы Вэй Ин из услышанного разговора. Впрочем, легче ему от этого не стало. Ему было плевать, чье это тело, единственное, о чем он сейчас мечтал, так это выбраться из этого гнусного места.       Но как это сделать? Казалось, сложнее задачи для него придумать не могли. Он связан, заперт, невероятно ослаблен и лишён всех сил. Ему постоянно делают какие-то уколы, от которых он теряет сознание. Он не ел и не пил уже несколько суток, его всё время мутит, а голова ничего не соображает. Как он вообще может быть жив после всего этого?       «Похоже, этот Мо Сюаньюй всеми силами старался выжить. Но, наверное, под конец всё же сдался, раз я оказался в его теле. Неужели нельзя было найти тело в каком-нибудь морге и не усложнять мне и так невыполнимую задачу?» — мысленно простонал он и обмяк на кровати. От слабости и истощения Вэй Усянь то и дело проваливался в болезненный сон. Сколько дней он так провалялся, юноша не знал, но это стало казаться бесконечной растянутой пыткой. Ему продолжали делать эти болезненные уколы, кормили и поили через зонд, и пребывание в этом месте стало худшим кошмаром всей его жизни.       «Нет, так больше не может продолжаться, — в один из дней, когда его сознание было более-менее ясным, Вэй Ин заставил себя думать. Хотя искушение вновь провалиться в забытье было слишком сильным. — Ещё немного, и я просто превращусь в овощ, как и мой предшественник. Как мне выбраться отсюда?»       С момента своего пробуждения Вэй Усянь вёл себя тише воды, ниже травы, опасаясь, что если он начнёт говорить или кричать, его заколят до смерти. Несмотря на то, что ему продолжали вводить какие-то инъекции и поили таблетками, с теми ужасающими транквилизаторами, после которых он чуть не испустил душу, их было не сравнить. Поэтому, приходя в себя, Вэй Усянь заставлял себя усиленно думать и удерживать сознание, не отключаться до последнего, как бы ни хотелось спать. Он пытался шевелить руками и ногами, приводя их в чувство. Он так давно не двигался, что едва ощущал свои конечности, да ещё эта злосчастная рубашка, от которой юноша долго не мог избавиться, жутко мешала. Хотя через множество провальных попыток у него всё же получилось от неё избавиться, и он дрожащими руками ощупал своё лицо и осмотрел тело.       «Похоже, всё же парень, причем молодой, — пришёл к выводу он, взяв в руки тёмную прядь волос и рассматривая сбившийся колтун. — Наверное, он тут давно лежал, раз так оброс. Значит, сил и выносливости должно быть побольше, чем у старика или ребенка. Наверное… это хорошо».       — Но не так хорошо, если бы я оказался посреди какого-нибудь озера… — в бессилии простонал он, понимая, что шансы выбраться отсюда ничтожно малы. Своими силами сбежать он вряд ли сможет. Во-первых, он очень и очень слаб, с трудом ощущает свое тело и едва может волочить ноги. Во-вторых, он находится под круглосуточным надзором. В-третьих, даже если предпримет попытку и сможет выбежать, когда откроют дверь его палаты, он не знает этого здания и территории. Его стопроцентно поймают, снова свяжут и опять будут колоть уколы до тошноты.       «И нет никого, кто бы мог помочь мне…» — с сожалением подумал он, глядя в серый потолок. В этом мире у Вэй Усяня не осталось никого, а даже если кто-то и остался, они не знают, что он здесь. Да и у Мо Сюаньюя тоже вряд ли есть кто-то близкий, раз он столько времени проторчал тут и никто не попытался его вытащить.       — Живым мне отсюда точно не выйти, — пришёл к удручающему выводу Вэй Ин и вздохнул. Значит, у него остаётся только один выход. Может, стоит убить себя, снова попасть в загробный мир и выпросить другое тело? Дадут ли ему другое тело? Или Владыка разозлится и сразу отправит его в преисподнюю?       «А там пытки наверняка будут страшнее, чем здесь», — нервно дёргая рукой, подумал он. Заслышав шаги за дверью, юноша едва успел замотать себя в смирительную рубашку и принять жалкий бессознательный вид. В последние несколько дней он вёл себя, как живой труп, поэтому медсестра приходила только с одним санитаром, а второй оставался за дверью, готовый ворваться в любой момент. Вэй Ин лежал прямо на краю кровати и наблюдал за действиями медсестры, лениво приоткрыв один глаз. Та привычно взяла с металлического подноса, который держал санитар, ампулу с раствором и, оторвав стеклянный кончик, начала наполнять шприц. Вэй Ин, не шевелясь и практически не дыша, позволил ей сделать укол. Однако, когда медперсонал собирался уходить, он подставил медсестре незаметную подножку. Та споткнулась и начала падать, инстинктивно цепляясь за санитара. Мужчина тоже покачнулся от её веса, и поднос выпал из его рук. Все ампулы, что лежали на нём, разбились вдребезги, а шприцы разлетелись по сторонам.       — Чтоб тебя! — выругалась медсестра, злобно глянув на больного, который так и не подавал признаков жизни. — Скажи уборщикам, чтобы живо тут всё вычистили, — крикнула она второму санитару, стоящему у двери. Тот кивнул и отлучился, а остальной медперсонал начал собирать крупные осколки по полу. Вэй Ин, улучив момент, когда они оба отвернулись, выпустил руку, нащупал возле кровати более-менее внушительный осколок и спрятал его в своей рубашке. Уборщики пришли очень быстро и так же быстро зачистили всю палату. Медсестра со злости поставила ему ещё один укол, от которого стало очень дурно. Однако, его спонтанный план всё же сработал. И когда, спустя несколько часов, он снова пришёл в себя, осколок от ампулы всё ещё был при нём.       «Убить себя таким у меня вряд ли получится, — рассматривая его, пришёл к выводу Вэй Усянь. — Но если я потеряю достаточно крови, будет два выхода: либо мне дадут умереть, либо… попытаются спасти меня. Похоже, Мо Сюаньюй нужен тому человеку живым, иначе бы он давно убил его, а не стал держать здесь. Главное, не потерять слишком мало или слишком много…»       — Как я до такого докатился? — разочарованно прошептал Вэй Ин. — Чтобы я когда-нибудь думал убить себя? Это же исключено.       Он взглянул на свои бледные предплечья и с удивлением увидел те девять шрамов, что оставила на нём Владыка загробного мира. Он совсем про это забыл. К тому же думал, что шрамы остались на его призрачном теле, а оказалось, что они перенеслись на живое. Недолго думая, Вэй Усянь черканул осколком прямо по ним, наблюдая, как из рассеченной кожи тут же закапала алая кровь.       «Надеюсь, я не стал бессмертным, и мои раны не затянутся через секунду», — поморщился он. В любое другое время и в любом другом месте он бы желал подобного, но только не сейчас. Иначе ему придётся гнить в этом месте до конца дней. К счастью, его страхи не оправдались. Раны не затягивались, а кровь беспрестанно сочилась по руке. Стиснув зубы, Вэй Усянь как мог располосовал свои предплечья и запястья и упал на кровать. Сначала он порадовался, что так хорошо всё вышло, но когда его снова начало мутить, а перед глазами поплыло, он испугался, что переборщил. Он и так был ослаблен, а стремительно теряя кровь, обессилел ещё больше. Теперь, даже если его вытащат из этой палаты, он не сможет просто так встать на ноги и уйти, не то, чтобы убежать…       «Значит, остаётся только одно…» — Вэй Ин старался до последнего удерживать своё сознание, а взгляд так и цеплялся за иссеченные предплечья. То ли его рассудок совсем помутился, то ли он и правда испустил дух, но очень мощное чувство дежавю заставило его содрогнуться. Он определенно уже где-то видел это. Руки, залитые кровью.       Всё-таки сознание он потерял, причем очень быстро. Вэй Усянь совершенно не представлял, к чему может привести эта попытка суицида. Если ничего не получится, ему будет ещё хуже. Но если получится, он либо очнется на той торговой площади, как в прошлый раз, либо…       Без сознания он пролежал очень долго. Сам Вэй Усянь этого не знал, но буквально ощущал, как долго тьма окутывает его со всех сторон. Он изо всех сил стремился вырваться из неё, но не получалось. В итоге осталось лишь смириться и терпеливо ждать, когда сознание Мо Сюаньюя прояснится и прояснится ли вообще.       Его привёл в чувство монотонный пикающий звук. Сначала он слышался очень далеко, где-то на краю сознания, затем становился всё ближе и ближе. Звук помог Вэй Усяню найти связь с реальностью и, прежде, чем открыть глаза, он понял, что всё-таки жив. И снова где-то лежит.       «Только не там, только не там», — запричитал он про себя, всеми силами моля не очнуться в той палате. Но, как бы ни велик был страх, рано или поздно всё же пришлось открыть глаза и осмотреться. Из груди вырвалось взволнованное «ох», поскольку Вэй Ин сразу же понял, что эти стены и потолок совсем другие и не принадлежат его палате. Значит, он оказался в другом месте! Сердце тут же радостно затрепетало в груди, отчего пищащий звук участился. Он шёл от одного из мониторов, где отображались жизненные показатели. Делая глубокие вдохи, Вэй Усянь приказал себе успокоиться и внимательнее осмотрелся.       Без сомнения, он лежал в больничной палате. И он очень надеялся, что она находится не в той злосчастной клинике, а в обычной больнице. К тому же, палата почему-то была отдельной с неплохим ремонтом и оборудованием. Сначала Вэй Усянь не понимал, почему оказался не в палате попроще, а потом, когда попробовал шевельнуться, до него вдруг дошло: его руки опять были обездвижены! На этот раз на нём не было смирительной рубашки, но зато он был прикован наручниками к металлическим поручням кровати!       — Что за… — пробормотал раздосадованный Вэй Усянь, дергая своими руками. Его предплечья были основательно перебинтованы от середины ладоней до самых локтей, в вену введена игла, от которой тянулась тонкая трубочка к капельнице. Из одежды на нём осталась тонкая больничная сорочка с завязками на спине.       «Выбравшись из одной ловушки, я попал в другую?» — он опять обессиленно рухнул на кровать, ощущая жуткое головокружение и знакомую тошноту. Конечно, после потери такого количества крови он опять был в своей худшей форме, но всё же в этом месте юноша ощущал себя намного легче, чем в гнетущей мрачной палате психиатрической клиники.       «Надеюсь, мне сделали хорошее переливание и разбавили затравленную кровь Мо Сюаньюя», — иронично пошутил он про себя. Радостное чувство от мысли, что у него получилось вырваться из сетей, постепенно начало затухать. Теперь ему снова нужно было придумать план, чтобы выбраться отсюда. И избавиться от наручников казалось сложнее, чем от смирительной рубашки. Он не знал, сколько дней пролежал здесь без сознания и опасался, что его тут же вернут назад, если кто-то увидит, что он пришёл в себя. Поэтому каждый раз, когда кто-то проходил мимо его палаты, Вэй Ин замирал и закрывал глаза. Ему нужно оставаться здесь как можно дольше, чтобы набраться хоть каких-то сил и передохнуть от транквилизаторов.       «Хотя, если они захотят, то отправят меня и бессознательного, — пришёл к невеселому выводу он и попытался что-то сделать с наручниками. — Интересно, какой сегодня день? Какой месяц? Какой вообще год?» — внезапно Вэй Ин понял, что совсем потерялся во времени. Судя по окружению, это современность, хотя после нескольких месяцев жизни в загробном мире он привык к другой эпохе. Но насколько глубокая современность? Связана ли она с его прошлым или будущим?       «Тяжело не знать никого вокруг», — он подумал, что можно использовать иглу от капельницы, чтобы разделаться с наручниками, но никак не мог дотянуться до неё зубами. К тому же, ему резко пришлось лечь на койку, поскольку в палату кто-то прошёл. Вэй Усянь не видел этого человека, притворяясь бессознательным пациентом. Кажется, он остановился возле его кровати, затем юноша услышал лёгкий щелчок, и кто-то надавил пальцами на его веки, раскрывая их. В глаз тут же ударил яркий свет, и он едва сдержал порыв содрогнуться.       — Пришли в себя? — раздался негромкий женский голос, и Вэй Ин волей не волей, но всё же открыл глаза. Вошедшим в палату человеком действительно оказалась молодая женщина. И не просто женщина — она была врачом.       «Врач, который спас меня — женщина? Да ещё такая хорошенькая? — мысли Вэй Усяня тут же завертелись быстрее ветра. Несмотря на то, что её нижнюю часть лица скрывала медицинская маска, он уже сделал выводы о её внешности. — Неужели мне хоть раз повезло в этой жизни?»       — Это вы спасли меня, любезная госпожа? — постарался как можно вежливее проговорить он, но его голос из-за долгого молчания и пересохшего горла звучал крайне грубо и неприятно.       — С самоубийцами довольно сложно иметь дело, — сухо отозвалась она, наблюдая за показателями на мониторах. — Вы потеряли много крови, поэтому вас привезли сюда. В том месте, где вы находились, невозможно было сделать переливание. Поскольку все закончилось удачно и вы пришли в себя, значит, вас можно отправлять обратно, — она достала из кармана шприц и ввела раствор в капельницу.       — Обратно? Нет… — застонал Вэй Ин, напрягая скованные руки. — Позвольте мне… побыть здесь ещё немного. Я не хочу возвращаться туда. Мне там очень плохо…       — Прошу прощения, — её красивое лицо было весьма строгим и хмурым. — Но я не могу отвечать за вас. Психические болезни находятся вне моей компетенции. Преступники должны быть изолированными от общества.       «Преступники? — в недоумении повторил Вэй Ин, но вслух спросить не успел, поскольку доктор быстро покинула палату. — Что она имела в виду? Я что-то успел натворить? Или это Мо Сюаньюй во что-то вляпался?»       — Черт, неужели опять какое-то снотворное? — разъяренно прошипел Вэй Усянь, ощущая, что глаза начинают слипаться. Почему все в этой жизни так и норовят его усыпить?!       «Нет, мне нельзя спать, нельзя! — кричал он в своём сознании. — Нужно бежать, бежать отсюда, пока есть время…»       Его бой с сонливостью шёл с переменным успехом. Несколько раз он всё же отключился и пару раз насильно выдёргивал себя из сна. С наручниками справиться так и не удавалось из-за того, что пальцы стали варёными и непослушными. В итоге он в очередной раз задремал, а когда очнулся, за окном уже стемнело. В палате неярко горели ночники, и Вэй Усянь понимал, что если он не выберется сейчас, то не выберется никогда.              От отчаяния он уже думал просто сломать себе кисть, как дверь в палату снова открылась, и к нему кто-то прошёл. Он надеялся, что это та женщина доктор, однако к его разочарованию это были двое мужчин. Из-за полумрака и сонливости он не мог как следует рассмотреть их лица, понял только то, что один из них был невысоким и хорошо одетым, а второй, вероятно, то ли охранял то ли сопровождал его. Впрочем, Вэй Усянь понял, что это не первая их встреча, когда один из них заговорил.       — Сколько же ты доставляешь проблем, дорогой братец, — юношу буквально прошиб холодный пот: это был тот же самый голос, который он слышал во время своего пробуждения! И который сказал, что он не должен прийти в себя… Что это значит? Кто этот человек, который преследует его?       — Не лежалось тебе тихо и спокойно. Вздумал бежать? — этот холодный голос звучал нарочито мягко, и от этого озноб всё усиливался. — И откуда у тебя взялись силы? Я думал, ты давно уже стал овощем, — он подошёл ближе и внезапно Вэй Ин ощутил, как чужие пальцы сжали его подбородок, разворачивая голову. Замутнёнными глазами он уставился на этого человека, пытаясь разглядеть его, но все черты лица исказились.       — В тебе и правда что-то ещё осталось, — проронил молодой мужчина. — Что ж, раз ты нашёл в себе силы устроить это представление, — он постучал по его забинтованному предплечью, — значит и найдутся, чтобы рассказать мне обо всём? — он кивнул своему помощнику, и тот, двинувшись с места, остановился возле капельницы. Вэй Усянь не видел, что тот делает, но догадался, что его отравляют очередной инъекцией.       «О, нет, опять… — мысленно простонал он, мгновенно ощущая, как туман в голове усилился, дыхание участилось, а в теле появился неприятный жар. Это определенно было не снотворное и не транквилизатор. Что-то ещё… Что-то очень сильное, чему нельзя сопротивляться…       — Можно назвать это сывороткой правды, — хмыкнул незнакомец, наблюдая за тем, как пленник извивается на кровати. Температура его тела повысилась, пульс и давление подскочили, аппараты запищали чаще и сильнее, кривая сбилась. — Это разработка нашей компании, она была испытана несколько раз, поэтому результату я доверяю. Итак, мой бесценный брат, где она?       «Она?! Кто она?! — в своём сознании кричал Вэй Усянь, пытаясь избавиться от этого жара. — Что он от меня хочет?!»       — Говори, куда ты её спрятал? — этот голос звучал в самом сознании, а все остальные звуки неожиданно исчезли. Вэй Ин даже перестал слышать пищание техники.       — Где запись? — наконец-то что-то прояснилось.       — Запись? Какая запись? — с трудом смог выдавить из себя Вэй Ин.       — Не валяй дурака, ты прекрасно знаешь какая, Мо Сюаньюй, — с раздражением произнёс мучитель. — Где ты её спрятал?       — Я не знаю… не знаю, где она…. — прошептал Вэй Ин, мечтая, чтобы это скорее закончилось.       — Ты ввёл весь препарат? — строго спросил он своего спутника.       — Три четверти. Это максимальная доза. Если будет больше, он умрёт, — отозвался тот.       — Вводи полностью, — распорядился незнакомый господин. — Если он не скажет правду, без разницы, умрёт или нет. А если действительно не знает, тогда он нам больше не нужен.       — Да, — проронил сообщник, и через несколько секунд Вэй Усянь ощутил, что жар стал невыносим. Он забился на кровати, пытаясь вырвать руки из оков. Кажется, он кричал, но абсолютно не слышал себя. В голове стоял лишь голос этого мужчины, который требовал ответить на единственный вопрос. Но Вэй Ин не знал на его ответа. Кажется, он сказал это тысячу раз, тысячу раз просил прекратить это, признался в том, что он на самом деле не Мо Сюаньюй, а Вэй Усянь, который временно занял это тело… Всё было бесполезно. Голос в сознании оказался непреклонен, а когда он затих, на мгновение вернулись остальные пищащие звуки. Сначала их ритм был бешеным и неровным, а потом Вэй Ину показалось, что все они слились в один непрерывный сигнал. Впрочем, наверняка он уже этого не знал, как и того, что незнакомцы, насладившись его агонией, молчаливо покинули палату, когда бившееся в наручниках тело обмякло на кровати.