Purple kiss

      В неожиданно возникшей тишине можно услышать, как ровно бьются сердца Богов, размеренно, очень легко, свободно, без какого-либо напряжения или страха. Как сила их трещит недовольно вокруг владельцев плотной аурой, предупреждая не связываться с таким могуществом и одновременно подначивая бой начать, выяснить раз и навсегда, кто здесь самый сильный, кто самый сильный во всем мире. Можно услышать даже, как нудно жужжит над их головами лампочка, периодически моргая от количества магии, скапливающейся в таком тесном и маленьком помещении.       Чонгук бы тоже начал мигать, но он не лампочка; Чонгук тоже был бы спокоен, и его сердце не отбивало сотню в минуту, если бы он был Богом, но он всего лишь в классе Черт и то активно всем доказывает, что попал туда не случайно! У него от напряжения, царившего в комнате, подрагивают коленки, в горле отчего-то такая засуха, что он больно глотает слюну, и даже это ему не помогает! Он жмется рядом с Тэхеном, ощущая себя жалкой мухой в царстве огромных могучих пауков – им всего-то нужно сделать случайный или намеренный выпад в сторону Чонгука, чтобы он распался на жалкие атомы!       После допроса Тао пришел БонГи, по сотому кругу задавал одни и те же вопросы, плевался ядом, лебезил перед Белым Тигром – вел себя отвратительно одним словом, а потом его вдруг резко вызвали. Детектив нехотя допрос прекратил, всех отпустил и вылетел за дверь подозрительно быстро. Тао тогда на месте топтался, наверное, еще хотел поговорить с Тэхеном, но тот очень решительно взял с пола рюкзак Чонгука, самого парня за руку, собираясь уходить, как вдруг это и произошло. Чон совсем тогда ничего не понял, как за долю секунды оказался стоящим за спиной Тэхена, чуть ли не приклеен к нему, Ким даже продолжал держать его за руку, пока второй небрежным движением отмахнулся от безумно мощного магического удара, который сейчас противной густой темно-зеленой жижей недовольно шипел на стене позади них. Но стене было абсолютно наплевать, она была мертвой, и в этом и заключалась абсолютная бесполезность данного удара.       Когда Чонгук в себя приходит, то видит, что на пороге открытой двери стоит она – Ласточка, еще одна героиня уровня Бог. Чон в детском доме имел лишь одно развлечение – читать книги из библиотеки про именитых героев, отсюда он многих и знал. Но если на страницах книги Ласточка, она же Лейла, улыбалась и всегда и всем приветливо махала рукой, то сейчас она выглядела невероятно злой и взбешенной, сжимая кулаки, стоя напротив Тэхена, полыхая на него темно-карими глазами.       Ласточка – взрослый и состоявшийся герой, ей почти тридцать пять, хотя выглядит она моложе, на ее счету огромное количество подвигов, она кумир для миллионов людей по всему миру. Загорелая и красивая, высокая с красивыми формами, которые любила подчеркивать, но не выставлять напоказ. Волосы длинные, густые, вьющиеся темно-каштановые, как горький шоколад. Черты лица отчасти резкие, брови черные густые, ресницы длинные и глаза большие темно-карие. Она родилась в Арабских Эмиратах и идеально подходила под описание восточной красавицы. Но вот сила ее была пугающей – она могла оживлять мертвых, причем всех, кто когда-либо умер и животных, и людей. С такой армией мертвецов она могла бы захватить весь мир или просто заполонить его жуткими созданиями, но, конечно же, она герой и такого делать бы не стала. Хотя она напрямую бросилась своей силой в Тэхена с самого порога, грозясь того просто убить, для мертвых ее магия живительна, а для живых наоборот смертельна. Но все же ударить Кима она не смогла, ее зеленая жидкость, коей была магия, бесполезно стекала по стенке, не имея возможности оживить бездушный предмет.       Тао стоял почти между Ласточкой и Тэхеном, у него в песочных глазах горела уверенность и решимость не дать им натворить дел. На шум даже охрана выбежала в коридор, хоть никто не посмел приблизиться к трем самым сильным людям в мире. У Лейлы в руках кипела магия, она с жуткой злостью смотрела на Кима, который без толики страха смотрел в ответ, не боясь ни очередного удара, ни опытного героя.       – Убийца! – На английском рычит Ласточка, буквально желая Тэхену в глотку вцепиться. Даже Чонгука липкий страх обхватил, он здраво понимал, что женщина не стала бы так рисковать и убивать кого-то в этой комнате, она же герой и на стороне Света, но все же доля вероятности была, и она пугала. И боялся Чон не только за себя, но за Тэхена в большей степени, хотя тот не выглядел обеспокоенным ситуацией нисколько.       – Ласточка, давай успокоимся! – Тао брови густые хмурит, цепко отслеживая ситуацию, чтобы быть готовым в случае чего вмешаться. – Я его проверил, он не лжет, он никого не убивал.       – Убил один раз – останется убийцей на всю жизнь! – Карие глаза женщины зло полыхают на Тэхена. Чонгук до сих пор не понимает, как она себя сдерживает, но срыва ее, конечно же, Чон не желает, он в этой комнате самый слабый, если исключить охрану, что стоит в коридоре. По сути дела Чонгук ничего не может против таких могущественных существ, и это пугает тоже. – Я сейчас летела сюда, – рычит женщина, только что слюной не брызжет, зато силой кусает, та полыхает вокруг, скалится и завывает, стремясь выбраться наружу и показать Тэхену, где его место. Зато вот Элибру до всего этого словно и дела нет. Чонгук видит, как у Кима расслаблены мышцы, поза спокойная, не видит его лица, стоя за спиной, но может поклясться, что фиолетовая бездна смотрит на Ласточку с бесящей усмешкой. – Летела на самолете! – Давит Лейла, стараясь вывести Тэхена на эмоции, но получая ноль реакции. – И вот мгновение, и все вокруг мертвы! – орет женщина, заставляя Чонгука вздрогнуть и вжаться в Тэхена плотнее. Чон понимает английский отлично, а еще больше понимает, что напряжение в воздухе готово просто взорваться адовым пламенем. – Экипаж мертв, каждый пассажир – все! – орет Ласточка, не слушая Тао, который пытался ее успокоить. – И на всех, – Лейла сжимает губы, выдавливая горькую улыбку, – на всех твой знак, Тэхен! – Женщина громко выдыхает через нос, сжимая кулаки, где буквально кипела эта темно-зеленая жижа, которой она ударила Кима в первый раз. – Пока вы здесь сидели, и он строил невинность перед тобой, – Лейла пронзительно смотрит на Тао, – он тихо убивал у тебя за спиной! Что, рейсом ошибся? – Рычит женщина. – Или на меня силенок не хватило?! Или нужен был свидетель твоей отвратительной силы?!       Чонгук не успевает даже ничего сделать, даже просто удивиться или ужаснуться, как Ласточка стремительно делает выпад вперед, шариком из силы по размеру не больше мяча для тенниса, закручивая мощный, полный злости и ненависти удар своей силы в Тэхена. Движение настолько отточенное и стремительное, что и заметить его почти невозможно и отразить, только восхититься мастерством и ловкостью героя! Даже Тао успевает схватить руки женщины и не дать ей наделать больших бед уже после того, как она выпускает очередной удар, и тот с громким хлопком впечатывается прямо в грудь Тэхену, там, где должно было быть сердце.       Время замирает. Застывает, не желая двигаться вперед. Для Чонгука уж точно! Ласточка – герой класса Бог, ее сила – это не просто плевок какого-то монстра, это бесконечное и нереальное могущество, это возможность отнять жизнь просто потому, что она может. Чонгука трясет, когда он неосознанно сжимает руку Тэхена в своей ладони крепче, и делает неуверенный шаг вперед, чтобы заглянуть Киму в глаза, бесконечно молясь пустым небесам, чтобы тот был цел, чтобы Ласточка сделала холостой удар, чтобы… боже, просто хоть раз услышьте молитву Чонгука!       Тао напротив тоже стоит с широко распахнутыми глазами, смотрит на Тэхена, и кажется, тоже молится, продолжая держать женщину, чтобы та больше ничего не сделала. Для Белого Тигра в этот момент тоже замирает время, он тоже неосознанно задерживает дыхание, а желает еще и к Тэхену сорваться, но ему нельзя. Ким сказал: «Не хочу тебя видеть», Тао просто нельзя даже беспокоиться за него.       Элибр небрежным движением, несколько даже брезгливым смахивает густую мерзкую жижу с дорогущей рубашки, тут же выхватывая платок из нагрудного кармана, чтобы оттереть руки и хоть немного одежду, приводя себя в достойный вид. У Чонгука от этого глаза лезут на лоб, когда он видит, как без единого дискомфорта или без единой раны принимает на себя удар Тэхен, и выглядит при том как истинный победитель. Сила Ласточки не просто не смогла ничего сделать Киму, она оказалась бессильной, как та жижа, которой тогда запустился в Элибра монстр. Тэхен словно был неуязвим, в его глазах довольно скалилась фиолетовая бездна, показывая Ласточке всю ее беспомощность рядом с Элибром.       Чонгук Кима осматривает, не верит своим глазам! У того не пострадала даже одежда, в смысле на ней была зеленая жижа, но не более того. Сила Ласточки оживляла мертвое и убивала живое, конечно же, бездушная ткань не могла ожить или умереть, но вот Тэхен! То, как спокойно он стоял, как, вздыхая на потерянную рубашку, оттирал ее от жижи, было настолько ненормально, что Чонгук просто замирает рядом, не зная, что ему и думать! Тэхена силой ударил герой класса Бог, а он словно случайно на себя кофе пролил!       Даже Тао непонимающе моргает глазами, выпуская Ласточку, у которой от удивления и еще большей злости были плотно сжаты губы. Она не просто не смогла ничего сделать Киму, она буквально показала свое бессилие, а для героя ее уровня – это позор!       – Надеюсь, ты закончила. – Вздыхает Тэхен, мимолетно улыбается Чонгуку, показывая, что все хорошо, можно не волноваться и ловким броском закидывает грязный платок в мусорное ведро, поднимая голубые с тонким фиолетовым пламенем глаза на Ласточку. – Официально против меня нет никаких улик; скопировать мой почерк мог какой-нибудь злодей с определенными силами. У вас разгуливает на свободе злодейская лига, так ловите их, а не пытайтесь пришить дело ко мне. – Ласточка сверкает на Кима глазами, но молчит. Молчит, потому что только что потерпела поражение. – Я живу тихо и мирно, чего и вам желаю. А больше мне нечего сказать, идем, ma petit. – Тэхен аккуратно тянет Чонгука за собой на выход, прямо мимо Ласточки, но не боится ее нисколько. Зато вот Чон жмется к Киму ближе, когда проходит рядом с женщиной, но умудряется даже поклониться на прощание Тао, закусывая губу.       На улице уже дышится легче, думается легче, на улице уже солнце оказывается катится уверенно к горизонту, предвещая конец дня. У Чонгука в теле слабость дикая, усталость, словно он бежал кросс все это время; сила Богов знатно потрепала ему нервы, как и вся эта ситуация и допрос, и Тао, и их отношения с Тэхеном! Чон просто хочет заснуть, а потом уже наутро и подумать обо всем спокойно.       – Ma petit, ты испугался? – Ким останавливается резко, когда они подходят к Мустангу, ждущему их на парковке. Чонгук выглядит уставшим и несколько потерянным, на него многое свалилось, и пусть он отлично держался все это время: не истерил и в обморок не упал, а ему все же было тяжело, уже один допрос безумно давил на психику. Но еще в глазах темно-карих тонкой ниточкой плескался страх. – Я тебя напугал? – Хмурится Тэхен, конечно же, принимая подобное на свой счет. Сила Кима была огромна и, несомненно, могла напугать, могла привести в дикий ужас! Но!       – Дурак! – Чонгук отчасти больно бьет Кима по плечу, смахивая маленькую слезинку с глаза. – Знаешь, как я за тебя перепугался?! Думал, ты умрешь или тебе будет больно! На тебя герой класса Бог напал, а ты даже глазом не моргнул, дурак! – Чонгук снова Тэхена бьет, смахивая непрошенные слезы рукавами длинного худи.       Ким на это только улыбается, ну уж слишком милый Чон, когда злится! Он его в крепкие объятия заключает, продолжая ярко улыбаться, а Гук и не сопротивляется, вроде бы пытался обидеться, побить Кима, но сам довольный прижимается к Элибру, шмыгая носом, прижимая кулачки к груди Тэхена, стирая слезы. Ну что за милая прелесть?! Даже фиолетовая тьма в глазах Кима довольно урчит на это зрелище, умиляясь с Чонгука, который был одновременно сильным, трогательно нежным и бесконечно храбрым.       – Я не мог тебя предупредить, когда Ласточка нанесла удар, но у меня высокая сопротивляемость к любым ядам или токсинам. – Тэхен закручивает кудряшки на голове Чона, пока тот приводит себя в порядок на груди у Кима. – Не переживай обо мне, я Бог, я почти неуязвим.       – Ненавижу твою беспечность! – Чонгук слегка отстраняется, чтобы заглянуть Тэхену в глаза. – Ты заботишься обо всех, кроме себя! А я переживаю каждый раз, знаешь, какого мне стоять и смотреть, как на тебя нападает кто-то класса Бог, а ты ничего не делаешь?! – Злится Чонгук, надувая обиженно при том губу. Да, конечно же, Тэхен могущественный, но не значит что неуязвимый! У Чона до сих пор в голове варится то, что профессор Намджун им рассказывал о монстрах и о балансе в классе Богов, о том, что другие уничтожат товарища, который пустит магию на свободу. Ким каждый раз был спокоен в любой ситуации, но именно это Чонгука больше всего и пугало. Он-то видел, как его фиолетовая бездна всегда бродит где-то рядом, ожидая момента, чтобы выбраться наружу. Гук не может точно знать, но знает, что если Ким сорвется, это будет хуже, чем нападение монстра.       – Прости! – Улыбается Тэхен, извиняюще поглаживая Чона по щеке. – Я не подумал о таком.       – Ты вообще о себе не думаешь! – Бурчит Чонгук, смахивая остатки слез. – Это просто чудо, что ты остался цел, но если бы тебя ранили, я бы сам потом тебя побил! Запомни это, не смей больше так меня пугать! – Чон серьезно смотрит в веселые (Весело ему!) фиолетово-голубые глаза, ожидая подчинения и только подчинения. Он побьет Тэхена, точно его побьет! У него нервы сдали еще когда Ким с монстром бился, ну, как бился? Просто заставил того умереть.       – Хорошо, ma petit, разрешаю тебе побить меня! – легко соглашается Тэхен, продолжая улыбаться. Чонгук был настоящим чудом, одновременно неуверенный в себе и способный добиваться своего, идя до победного шага! И за всем этим Ким даже понимает все переживания Гука, но как тот правильно заметил – Элибру нет до себя никакого дела.       Чону такое быстрое подчинение кажется сомнительным и подозрительным. Но Ким врать не умеет, потому ему стоило поверить, хоть Чонгук здраво и понимал, что Тэхен будет продолжать так рисковать, пока Чон его не видит. Что ж, тогда он будет с Кимом постоянно, так, чтобы при одном взгляде на него Тэхен шипел: «Опять ты!?».       – Будешь снизу! – Гук сужает глаза, предупреждая повторно, чтобы Ким не смел больше так рисковать и доводить Чонгука до сердечного приступа! Чон вот легко готов быть снизу, ему это в паре не принципиально, но Тэхен же руководитель, Тиран, подчинение не для него! Потому здесь Чонгук отчасти играет грязно, но все же играет.       – Как пожелаешь! – улыбается в ответ Элибр, звонко хлопая Чона по заднице. Гук такого поворота событий даже не ожидал, лишь удивленно смотрел в фиолетово-голубые глаза, считая, что ослышался. Тэхен готов быть снизу? Что?! Но Киму слишком весело от всей этой ситуации, он даже Чону что-нибудь ответить не дает, командуя: – Прыгай в машину, тебе срочно нужно поесть. – Какая еда? – хочется возразить Чонгуку. Тэхен сейчас сказал такое, что Чону не будет давать спокойно спать еще долгое время. Но Киму, как и обычно, от своей прямолинейности не жарко и не холодно. – Кажется, что ты и не ел в мое отсутствие.       – Ел! – Живо возражает Чонгук.       – Врушка! – Тэхен с кривой ухмылкой шлепает Чона по ягодицам повторно. – И кто кого еще будет наказывать?       *****       На первой паре, как и обычно, царство сна владеет всей группой, не выспавшиеся, вялые студенты медленным потоком заползают в аудиторию, так же медленно располагаются на уже излюбленных местах, лениво кивая сокурсникам в знак приветствия. Кто-то входит бодрым шагом, смахивая с волос капли осеннего дождя, несет с собой аромат свежесваренного кофе, пробуждающий очень многих поднять головы с парт, чтобы увидеть источник манящего аромата.       Чонгука аромат кофе тоже манит, он почти весь день вчера провел за тренировкой на поле, отрабатывая с Сону навыки боя, а потом еще полночи резался с Хосоком в приставку, и сейчас его организм требовал отдыха или знатной дозы кофеина. Он загоревшимся взглядом смотрит на проплывающую кружку кофе в руках одного из одногруппников в первых рядах, но так и не поднимается со своего места, после вчерашней тренировки все тело ломило. Даже Сону рядом просто дрых лицом в рюкзак, не думая просыпаться. Только Хосок и Джин впереди были свеженькими и отдохнувшими, может это вырабатывается с годами? Кто его знает, но их совместные пары Чонгука очень радовали!       – Да просто подойди к нему и все. – Хосок неторопливо разрисовывает парту солнышками, используя цветные ручки, из-за чего детский рисунок больше походил на цветастый бред наркомана. – Скажи, на дополнительные! – Гаденько улыбается Хосок Джину, на мгновение поднимая на него глаза.       Чонгук заинтересованно к их беседе пристраивается, все еще сонно зевая, не желая ни учиться, ни шевелиться, ни тем более бодрствовать. Он знает, о ком идет речь, знает, кого обсуждают друзья – Намджуна, по которому сохнет Джин, и который сейчас будет вести их пару. С той вечеринки много всего произошло, но даже так все не касалось напрямую друзей Чонгука, хоть те о нем и переживали, но Джин так и не посмел подойти к Юнги и попросить его напрямую познакомить со сводным братом, и не решился сам подойти к Намджуну за целую неделю, только тихонько вздыхал на его образ и все.       – Какие дополнительные? – Сокджин нервно постукивает ручкой по раскрытой книге. – Я лучший в группе, это же полный маразм!       Хосок весело жмет плечами, не отрываясь от своего веселого занятия:       – Порой ты кажешься мне тупым. Ай! – Джин без раздумий отвешивает другу подзатыльник, хмуро глядя на него, чем вызывает улыбку у Гука. – Я имел в виду, что тебе нужно подойти к нему и намекнуть, что ты его хочешь… Ай! Больно же!       – Боже, как я только стал его другом? – Джин закатывает глаза, обращаясь к потолку. Потолок, конечно же, не ответил. – Мне же не секс от него нужен! Он ведь такой… – взгляд Кима тут же становится мечтательным, на лице расплывается дурацкая улыбка, и Чонгук уверен, что со стороны он сам выглядит так же. – Да без толку тебе объяснять, – Джин вздыхает, зачесывая назад густые каштановые волосы, – ты же по девочкам.       – Да, – Хосок криво улыбается, нечаянно задевая зеленым стержнем ручки щеку (Но кто ему об этом скажет?), – здесь все легче: красотка, свободна – так беги за ней.       – А если Он не свободен?! – Джин бледнеет на глазах, роняя ручку, которую до того держал в руке.       – Наверное, Юнги-хен сказал бы тебе, – встревает Чонгук, извиняющеся улыбаясь Киму, за то, что влез в разговор и подслушал, – ты же прямо сказал, что тебе нравится… Он. – Чон поднимает в намеке брови, не желая выдавать друга при таком количестве ушей в аудитории. – Не стал бы хен умалчивать о том, что его брат занят.       – А может он не знает? – Джин жует губу, хмурясь все сильнее. – Или Он не по мальчикам, а?! – Парень словно сейчас заплачет, глядя на Чонгука так, будто тот может ему помочь в этом. И Чон хотел бы, да только что он может?       – У тебя только один выход: признаться ему или продолжать страдать, оставаясь в неведении, – выдыхает Чонгук, прекрасно понимая чувства Джина. Он был в подобной ситуации, и пусть у них с Тэхеном до сих пор все сложно, но они вместе, их просто постоянно судьба сталкивала. А Джин… что ж, его тоже сталкивает на каждом занятии, но риск все равно велик.       – Вау! – Хосок оборачивается к Чону, удивленно вскидывая брови. – Наш Гуки стал мудрее!       Чонгук несколько смущенно улыбается, он не то чтобы мудрее стал, просто может опытнее? Хотя это тоже не факт, он еще многого не знает, многого опасается, и друзья ему помогают советами, поддерживая боевой дух. Он не стал мудрее, он просто оказался в отличной компании с мудрыми людьми.       – Доброе утро, первый курс! Доброе утро, второй курс! – Приятный громкий голос раздается сразу с хлопком двери, заставляя всех студентов хоть немного проснуться, обращая взоры на профессора. Намджун сегодня без очков, в сером костюме явно очень дорогом и волосы зачесаны отчасти небрежно назад, Чонгук на Джина смотрит, а у того перед глазами стадо единорогов отбивает свадебный марш радужными копытами.       – Доброе утро, профессор! – на разный манер отвечают студенты, но многие тут же просыпаются. Намджун красивый, Чон уже давно заметил, что на него вздыхает не только женская половина группы, но и мужская, а включая, что здесь был и второй курс, то количество поклонников профессора возрастало.       – Начну с того, что прочел еще не все ваши эссе, первый курс, – Намджун снимает красивым движением пиджак, вешая его на спинку стула, а у Джина сердечный приступ близится. Профессор имеет отличную мускулатуру, которая хорошо просматривается через рубашку: руки накачанные мускулистые, грудь широкая крепкая. В этот момент проснулись окончательно все студенты, пуская слюни в сторону Намджуна. Даже Чонгук грешным делом понял, что хотел бы хотя бы прикоснуться к этим рукам! – Но то, что я прочел, меня радует, вы отлично постарались! – Улыбается профессор, сверкая своими очаровательными ямочками на щеках. Джин превращается в радужную лужицу. – Сегодня у нас слитная пара двух курсов, учебный план немного изменился, тема, которую первый курс должен был изучать только через год, будет изучена сегодня. – Намджун быстро включает ноутбук и всю прилагающуюся технику для ведения пары, при этом умудряется связно объяснять все и выглядит это очень круто! – Об этом попросила профессор Юджин, – Чонгук почему-то ощущает что-то неладное, вроде все шло своим чередом, но стоило Намджуну упомянуть декана, как Чона кольнуло некое предчувствие чего-то. А чего, он еще пока понять не мог. – Второй курс в этом году будет изучать тему нашей лекции на практике, первому же будет полезно пока вникнуть в теорию. – Профессор быстро выводит на большой экран картинку, где Инь-Янь сплелись воедино. – Сегодняшняя лекция «Уровни вхождения в Свет и Тьму». – Студенты начинают тихо перешептываться, когда слышат о подобном. Даже Чонгук вдруг понимает, отчего его кольнуло нехорошее предчувствие. Дело в том, что официально для всего населения, обладающего особенными силами, подобное было запрещено и каралось даже законом. Это могущественная материя, одновременно способная воскресить из мертвых или уничтожить весь мир. – Да, я понимаю ваше волнение, – кивает Намджун серьезно, – эта тема слишком для изучения первокурсников, но, поверьте мне, лучше о подобном знать заранее. – Профессор внимательным взглядом обводит аудиторию. – Для начала вспомним, что как только в нас просыпаются наши силы, мы подсознательно выбираем сторону Света или Тьмы, того, к чему больше тяготеем. Кто-то тянется к Свету, желает быть «с ангелами», черпает силы столько, сколько нужно для определенной цели, избегая ее захвата для абсолютного могущества и превращения в монстра. Кто-то тянется к Тьме, желает ее силы, не боится пользоваться материей мира, не боится пользоваться своим даром порой в очень жестоких целях, а главное, что не боится убивать. – В аудитории наступает тишина. – Вспомните, что когда-то наши предки бились друг с другом. Когда силы только появились в мире, различие между Тьмой и Светом было таким разительным, что вспыхнула война. Но сейчас мы живем в мире, – Чонгук кивает, – мы научились жить друг с другом, и наши отличия уже совсем даже не заметны, распространены браки между разными сторонниками, мы учимся все вместе, дружим и работаем. – Намджун снова обводит всю аудиторию внимательным взглядом. – Но суть неизменна: кто-то на стороне Света, кто-то Тьмы. Особенно сильно это прочитывается в уставе героев, – профессор листает слайд, где появляется выдержка из устава, – лишь темные могут убить злодея, – продолжает Намджун, – для сторонников Света подобное равносильно превращению в монстра. Темные могут разрушать городской ландшафт во время операций, так как сила их не избирательна. Сторонники Света должны подобного избегать, координируя действия с Содружеством. Но самое большое отличие наступает, когда мы начинаем пользоваться Уровнями Вхождения. – Чонгук весь собирается, как и большинство аудитории, забывая даже, что до этого в сон клонило. – Что такое Уровни Вхождения? Это возможность черпать свою силу из Истоков. Так это место назвал первый герой, сумевший попасть в иллюзорно-физическое воплощение места, откуда наша магия берет начало. – Профессор листает слайд, где появляется незнакомый Чонгуку герой. Фотография старая и довольно размытая, качество плохое, Чон может лишь сказать, что герой был не молод на снимке и все. – Это СонШи, герой класса Дракон. Попал в Истоки, когда бился с монстром. Он проигрывал, его товарищи погибли, он остался один, – Чонгук поджимает губу, в этой профессии всегда было много опасностей. – В момент отчаяния он призвал непомерно большое количество силы, создав вокруг себя купол из магии, а после исчез. – Студенты снова зашумели. – Содружество уже решило, что он мертв, силы было так много призвано, что он сам мог обратиться в монстра или просто лопнуть от переизбытка магии, но внезапно СонШи снова появился на этом же самом месте. Уничтожил монстра без особых усилий, хотя до того даже приблизиться к нему не мог, а потом рассказывал, как провел целый час в сказочном мире, пока в реальности прошло не больше десяти минут. – Чонгук чуть ли от удивления не открывает рот, перегибаясь через парту, не желая упускать ничего. Пары Намджуна были лучшими! – Вот место, которое он описал и попытался нарисовать, – профессор листает слайд, показывая не лучшего качества и художественных образцов картинку. – А это уже современная обработка героев, которые специализируются на путешествиях в Истоки. – Новый слайд, и Чонгук огромными глазами рассматривает яркий блестящий мир больше похожий на воплощение Рая. Солнца нет, но небо зато голубое-голубое чистое и огромное, все вокруг яркое насыщенное. Множество островков с зеленой травой и цветущими бесконечными полянами цветами. Но изюминкой были реки, состоящие словно из золота. Их было так много, они уплывали куда-то вперед, манили двинуться за ними дальше, где-то создавали небольшие водопады, стекая красивыми золотыми струями с откосных камней. Этот мир был просто сказкой! – А это картинка, нарисованная сторонником Тьмы. – Слайд переключается, и вся аудитория погружается в глубокий и холодный мрак. Словно все тот же мир с первой картинки, но уничтоженный, погрязший во тьме и мраке. Небо черное, грозовое, где-то вдали вспыхивают фиолетовые молнии, и темно-фиолетовые реки слишком спокойно опоясывают мертвые острова, словно предупреждая, что в своих глубинах скрывают угрозу.       Чонгук смотрит на этот Ад, буквально чувствует его холод даже через фото, но фиолетовое безумие его пугает больше всего, он его видел – видел в глазах Тэхена. И молнии эти, и реки, похожие на бездну и ощущал нечто, что пряталось в темных водах. В глазах Элибра жили Истоки Тьмы.       – Два разных мира, – подает голос Намджун, переключая слайд, где снова высвечивается Инь-Ян, – две разные, но такие похожие силы. То, что вы видели, было названо Истоками, местом, откуда наша сила берет свое начало. Там не работает техника, его нельзя сфотографировать или снять и нельзя просто попасть, сев на самолет. Это место существует в другом измерении, куда мы можем попасть, только достигнув определенной концентрации. – Группа активно шевелится, завороженная лекцией. – Но ученые считают, что физически это место где-то все же есть, просто мы не знаем где, знает наша магия, и она нас напрямую туда ведет, но большего пока узнать не удалось. Ведь Истоки – очень опасное место. – Говорит Намджун, хмуря брови, заставляя студентов напрячься. – Там живет наша магия, реки, которые вы видели, и есть наша магия. – Чонгук теряет свою челюсть где-то на парте. – Время в Истоках течет иначе, чем в нашем мире, быстрее, но не это самая большая беда – попав туда, мы теряем свою память. – Некоторые студенты вздрагивают, другие нервно сжимают пальцы, но именно что общая нервозность всех и объединяет. – Истоки – это мир магии, и ее там так много, что под ее действием мы забываем все абсолютно: кто мы, откуда мы и, главное, как вернуться обратно, ведь возвращаться мы не хотим. – У Чонгука по спине пробегает холодок. Звучало все более чем жутко, радужный мир на деле был невероятно опасен! – Отсюда вопрос: зачем героям изучать и проникать туда, куда запрещено всему населению? Ведь многие оттуда не вернулись и никогда уже не вернутся. – Намджун внимательно смотрит на студентов, те нервничают, боятся, но любопытство гонит узнать все до конца. – При должной подготовке там можно узнать о новых возможностях своей магии, стать сильнее или даже победить саму смерть. – Намджун улыбается уголками губ. – Последнее, правда, недостижимо, герои вылечивали там тяжелые раны, но большего пока не смогли. В этом мире действует правило – если пробыть там больше пяти минут, то по итогу потеряешь память и не сможешь вернуться. Потому, зачем бы вы туда не погрузились, необходимо выставлять таймер. Там нельзя ничего есть или пить и нельзя уходить дальше того места, где вы очнулись. Новички всегда идут в тандеме с опытными героями. Плюс, для того, чтобы попасть в Истоки, нужно призвать так много магии, что если недобрать ее мощь, можно превратиться в монстра. – Сону рядом вздрагивает, заставляя Чонгука обернуться на друга. Но тот лишь качает головой, хоть и выглядит бледным и хмурым. – Для погружения нужна подготовка и тренировка, которую со вторым курсом будет проводить профессор Юджин в этом году, а с первым курсом уже в следующем. – Чонгук понимает, что им еще, правда, рано такое изучать, и все же изучить хочется уже сейчас! – Мы же с вами пока изучим Уровни Вхождения в Свет или Тьму. Всего их пять и каждый из них сложен по своему. – Намджун листает слайд, где появляется пара героев, связанных страховочными тросами. Они держатся за руки, глаза закрыты, они невероятно сосредоточены. – Первый Уровень, – озвучивает Намджун, – когда вы вместе с опытным напарником разгоняете свои силы, попадая в Истоки не более чем на минуту. У вас есть время осмотреться, почувствовать обстановку этого места, а после новички уже начинают поддаваться зову магии, не желая покидать Истоки. – Чонгук жует губу, не замечая, как нервничает, хотя ему еще до подобной практики целый год учиться. – Более того, многие герои и после сотни погружений так и не смогли противиться силе этого места. – Заключает Намджун, перелистывая слайд, где были нарисованы те же герои, наверное, из книги с практической инструкцией, они держали в руках магические сферы, стоя посреди одного из золотых переплетения рек. – Второй Уровень – это познание. Когда герой, находя связь с Истоками и устанавливая ее, открывает новые возможности своей силы и с каждым новым погружением учится ими пользоваться. При этом время погружения не должно при этом Уровне превышать трех минут. – Намджун снова листает слайд. Теперь пара нарисованных героев на картинке выбираются из золотых рек на цветущие острова. – Третий Уровень – рискованный. Как вы могли заметить каждый раз герои, погрузившиеся в Истоки, находятся в водах реки, все острова от них далеко. – Профессор для наглядности пролистывает еще пару слайдов. – Добраться до ближайшего острова – это около одной минуты, – Намджун серьезно смотрит на студентов, показывая, что это все не радужная прогулка вовсе, а правда, опасное испытание. – Но самая большая опасность заключается на самом острове, для сторонников Света это цветы, мгновенно лишающие памяти, для сторонников Тьмы – темные бриллианты, – Чонгук, видимо, слишком плохо разглядывал то изображение или художник забыл внести эти загадочные бриллианты, – они очень острые, – продолжает Намджун, – стоит порезаться об один, выбираясь на берег, чтобы навсегда остаться в Истоках. Но зачем туда вообще идти? Бриллианты и цветы являются составной частью многих современных лекарств, благодаря им мы вылечили рак, СПИД, болезнь Альцгеймера и многие другие заболевания, даже научились замедлять старение. – Чонгук округляет рот в букву «о», он вот об этом не знал! Как и многие студенты тоже. – Третий Уровень для специально обученных людей, как правило, герои в такую науку не погружаются. – Намджун перелистывает новый слайд, где израненный человек сидит по подбородок в золотых реках, вокруг него клубится нарисованная туманом сила. – Четвертый Уровень – исцеление. Очень рискованный и сложный. – Намджун кивает сам себе. – Некоторые герои в водах Истоков исцеляли даже смертельные раны, отращивали оторванную конечность или вырванный орган. – У Чонгука по спине бегут мурашки от услышанного. Он может и дурак, но с каждым разом хочет попасть в Истоки все больше и больше! – Это опасный Уровень. Время нахождения – до пяти минут, но силы может быть призвано столько, что, смешавшись с магией Истоков, можно умереть или просто исчезнуть. – Намджун тяжело выдыхает. – Многие герои по итогу так никогда оттуда и не возвращались. Это возможность спастись от смерти, но риск слишком велик. – Профессор перелистывает слайд, где фигура свободно устремляется вдаль Истоков. – Пятый Уровень – свободный. Помните, я вам говорил, что вернуться обратно из этого места можно лишь с того места, где вы очнулись? – Группа активно кивает головами, на что Намджун одобрительно улыбается. – Так вот, герои, которые осиливают Пятый Уровень, могут вернуться обратно с любого места, откуда пожелают. У них тоже ограничение в пять минут, но они единственные, кто может углубиться в Истоки, не боясь потеряться или лишиться памяти.       – Профессор! – Один из студентов тянет руку. – Вы говорили, что многие и Первый Уровень не могут преодолеть, разве есть те, кто способен добраться до Пятого? – Чонгук моргает, снова глядя на Намджуна. Тот улыбается студенту и кивает, перелистывая слайд:       – Тао, – Чонгук сжимает губы в тонкую полосочку, глядя на Белого Тигра. Даже здесь он умудрился стать первым, и пусть не первым, так близким и достойным быть своей силой с Тэхеном. Не то, что Гук, который лишь чудом оказался в классе Черт! И нет, Чонгук совсем не ревнует! – Кэрри – героиня класса Дракон, – Намджун продолжает слайды листать, – или вот Сумахиру, тоже Дракон, погружается в Истоки по нескольку раз в неделю, мечтает найти сердце этого места.       – Получается, не все герои класса Бог могут такое? – Девушка недалеко от Чонгука удивленно вскидывает брови.       – Не все. – Согласно кивает Намджун. – Истоки не отражают силу, которую мы имеем в этом мире, потому даже Боги там находятся в одинаковом со всеми положении. – Кто-то даже довольно заулыбался, ровно до того момента, как Намджун переключает слайд и перед огромной аудиторией возникает фото всеми известного господина Тирана-Искусителя Ким Тэхена. – Это единственный во всем мире человек за всю историю имеющий Десять из Пяти возможных Уровней Вхождения в Тьму. – Студенты примерзают к своим местам. – Почему Десять? Тэхен может находиться в том мире бесконечно долго, как сам того пожелает, может собирать черные бриллианты или излечивать раны, гулять по Истокам, даже испивать силу прямиком из реки, не теряя память и всегда возвращаясь обратно. Более того, он единственный герой, который достиг сердца Истоков, но который по сей день молчит о том, что там увидел. – Чонгук даже дышать перестает, когда понимает, что то сходство фиолетовой тьмы в глазах Тэхена и рек Истоков ему не показалось одинаковым, кажется… кажется, словно у Элибра прямая связь с тем местом, словно он его непосредственная часть. И не часть даже, а нечто большое и могущественное, нечто непобедимое и бесконечное.       Кто ты такой, Ким Тэхен?       *****       Бам-бам-бам! – Бесконечный звук повторяющихся агрессивных ударов отлетает от высоких стен, разрезая помещение словно нож. Тяжелое дыхание, выпускаемое через плотно сжатые зубы, эту мелодию разбавляет и сразу после упругие хищные прыжки, словно охотник бежит к жертве, и снова удары. Воздух наполнен запахом пота, тяжелой вишней и напряжением, выпускаемым постепенно с каждым новым яростным ударом.       Чонгук бьет грушу уже добрых сорок минут, не просто бьет, а избивает с особой жестокостью, чтобы отпустило. У него ноют не руки уже даже, их он, кажется, уже и не чувствует, мышцы на груди огнем полыхают. Челка прилипла ко лбу, глаза горят буквально ярким оранжевым пламенем, зубы так плотно сжаты, что странно как еще не раскрошились. Чон один в зале, один со своими мыслями и переживаниями, которые гасил, избивая грушу.       Гук все никак не может забыть сегодняшнюю пару Намджуна, его слова и все, что узнал. Не может забыть убийство Джеюна и те слова Тао, не может забыть самого Белого Тигра и того факта, что он встречался когда-то с Тэхеном! Просто вот такой Чонгук человек, не может отпустить ситуацию и плыть по течению, он обязательно должен во всем разобраться!       С силой тут отчасти понятно, хотя нихрена не понятно! Тэхен в классе Бог, его второстепенная способность в копировании любой другой, у него в глазах отражается Тьма из Истоков, и эта самая Тьма тащит его в свои глубины, когда Ким страдает от голода, желая сорваться и испробовать явно чьей-то души. Это магия, в ней Чонгук не разберется, как бы ни старался, раз ученые не смогли, так Чон-то уж точно. Все, что он может – не дать Тэхену сорваться, он не боится его силы и голода, и он боец от природы. Но другие проблемы оставались открытыми – Кима до сих пор подозревают в убийствах, а Тао будет в Корее, пока дело не будет закрыто. И Белый Тигр Чонгука напрягает сильно. У них что-то было с Тэхеном, и Тао так на Элибра смотрел, готов был молить его снова с ним быть! И пусть Ким его очень жестоко от себя оттолкнул, а Чон не может избавиться от мысли, что Тао может по-настоящему претендовать на Тэхена, может их даже рассорить!       Чонгук особо сильно бьет грушу, тут же шипя от боли в перенапряжённой руке. Раздраженно отталкивает от себя вернувшуюся грушу, начиная разматывать кумпур на руках. На сегодня ему явно хватит, в таком возбужденном состоянии ему, вообще, не следовало заниматься, хотя он избавился от большого количества напряжения, хоть мысли все еще поедали его мозги, заставляя даже пнуть ни в чем неповинный рюкзак, устало заваливаясь около стены.       – Ты уже закончил? – Дверь в зал неожиданно отворяется, впуская очередного позднего посетителя. Чонгук оборачивается, смахивая мокрую челку с глаз, он не думал, что кто-то еще так поздно явится сюда, но судьба словно толкнула к нему этого человека, как очень важного и нужного, как того, кто точно все знает.       В зал вошел Сонхун. Еще свеженький, хоть и уставший, наверное, в студии работал, белая майка еще даже не пропиталась потом, на нем все чистенькое и новенькое. Руки у младшего Кима красивые, мышцы проявляются несильно, зато их идеальные черты заставляют такой красоте завидовать и восхищаться. Сонхун бросает свой рюкзак рядом с рюкзаком Чонгука и опускается на пол напротив, протягивая бутылку воды.       – Ты какой-то слишком напряженный. – Замечает младший Ким, пока Чон с благодарностью глотает прохладную воду, сам не догадываясь, как ему это было необходимо. Он, как только начал в зал ходить, сразу понял, что с собой нужно запас воды носить. Но за последнее время на него много всего навалилось, он стал рассеянным и задумчивым.       – Тао… – Многозначно выдыхает Чонгук, звучно ставя бутылку на пол, задерживая на ней руку на какое-то время, прежде чем поднять голову, глядя на Сонхуна.       Младший Ким поджимает губы, нервно поправляя вырез майки на груди. Он точно знает о том, что произошло между его братом и Тао, – легко догадывается Чонгук.       – А-а-а! – тянет время Сонхун, разглядывая рисунок пола, который показался ему невероятно интересным вдруг. Чон прочищает горло, привлекая к себе внимание, с ним этот номер не прокатит. Он не просит раскрыть всю правду, ему нужен хотя бы просто намек, просто чертов намек, чтобы сегодня вообще не уснуть из-за мыслей, которые его мучают.       Младший Ким на Чонгука глаза поднимает, смотрит долго-долго, губу жует, словно прикидывает: сказать или нет? С одной стороны все это слишком личное, а с другой ведь Чон тоже стал частью личной жизни Элибра.       – Тэхен тоже мрачный по дому ходит, – Сонхун решает все же сыграть в дурачка, уводя разговор в другое русло, делая вид, что ничего не знает. – Это дело привлекает к нему слишком много внимания.       Чонгук стучит пальцами по коленке, смотрит в глаза так невероятно похожие на глаза Тэхена и в лоб спрашивает:       – Они же встречались, да? – Сонхун несколько извиняюще улыбается, тут же закусывая губу, и смотрит на Гука так, словно все одним взглядом пытается ему сказать. И то, что Чонгук в карих глазах видит, его напрягает, там «ДА» огромными буквами. И пусть Чон уже давно догадался о том, что Ким встречался с Тао, но… но всегда было это проклятое «но»! – Только не говори мне, что он был его первой любовью! – Просит Чонгук, хмуря густые брови. И Сонхун молчит, и молчание это дороже всех слов. – Блять! – В сердцах выдыхает Чон, опуская голову, тут же взъерошивая потные волосы, создавая сущий беспорядок из них. Все его опасения разом подтвердились! Конечно, Тэхен Тао очень жестко отшил, давая ему понять, что не примет его обратно, но все же первая любовь! Для Чонгука ею был сам Ким старший, и Гук более чем уверен, что так просто он его не забудет никогда! И ведь Тао тоже не забыл, Чон видел в его отчаянном взгляде, что чувства свои к Тэхену он не забыл.       – Это было давно. – Подает голос Сонхун, привлекая к себе внимание Чонгука. Младший Ким сидит хмурый, задумчивый и в глазах у него сквозит что-то настолько тяжелое, что Чона вдруг кусает вина, он не должен был развивать эту тему. Яснее ясного было понятно, что расстался Тэхен с Тао не потому что они жили в стране прекрасных единорогов. – Я не вправе рассказывать, – Сонхун смотрит в темно-карие глаза Чонгука, давая ему понять, что та история его не касается, и раскрывать он ее не может, – и, честно, не рекомендую тебе спрашивать об этом у Тэхена. – Чон извиняюще кивает, уже десять раз пожалев, что эту тему затронул. Там явно что-то тяжелое и болезненное, раз Сонхун даже предупреждает, чтобы Чонгук не задавал вопросов об этом старшему Киму. – Это болезненный опыт для него, – продолжает младший, подтверждая догадки Чона, – это куда хуже, чем с тем парнем из злодейской лиги. – Хуже? – Чонгук удивленно поднимает брови. Но тот ведь Тэхена предал, Элибр ведь даже его убил, а Белый Тигр ведь жив. Почему хуже? – Брат учился в средней школе для мальчиков, когда познакомился с Тао, – Сонхун тянет грустную улыбку, – у них была настоящая страсть, безумие. Даже родители одобряли их отношения. – Чонгук удивленно брови вскидывает. Это, правда, сильно, раз даже родители приняли однополые отношения своего сына, к которому сейчас были так холодны. – Но потом… – Сонхун тяжело выдыхает, становясь мрачнее, чем был до того, – потом у Тэхена случился первый приступ голода. – Чонгук превращается в ледяную статую. Первый приступ – он наверняка был ужасен! Тэхен, наверняка, не понимал, что с ним, не понимал, как это контролировать, он точно был напуган! А как был напуган Тао?! Потому они расстались?! Из-за этого?! Чонгук не берется судить Белого Тигра, потому что сам не знает, как отреагировал бы на то, что человек, которого он любит, вдруг так резко бы изменился. Сам Чон сейчас о голоде Кима предупрежден, но ведь тогда ситуация была в корне другой. – Я не знаю подробностей, – тихо продолжает Сонхун, тяжело сдвинув брови, – но все закончилось плохо, – младший Ким смотрит Чонгуку прямо в глаза. – Помню, как вернулся домой, а все деревья в саду и цветы стояли черно-фиолетовыми застывшими скульптурами, – Гук вздрагивает, вспоминая картинку Истоков, про которые ему недавно рассказали на лекции, – вся земля была черной, вязкой, как болото, там творилось сущее безумие! – Выдыхает Сонхун, обхватывая себя руками за голые плечи. – Я даже не знал, где Тэхен, позвонил хену, попросил, чтобы он приехал, мне было страшно! – Сонхун растирает плечи, коротко вздрагивая, а у Чонгука сжимается сердце, он слишком глубоко полез туда, куда не следовало! – Я не знаю, что сделал Чимин-хен, и тот просил никогда об этом не спрашивать, но через какое-то время он привел Тэхена. – Сонхун больно сглатывает. – Хен не разговаривал тогда долгое время, перестал нормально питаться и спать, он даже сейчас не спит. – А Чонгук знает, Тэхен ему сам об этом сказал, и все равно слышать такое больно. Больно осознавать, как сильно страдал дорогой тебе человек, страдал от сил, которыми был… да, проклят. – Мы уехали с того особняка, – тихо продолжает Сонхун, – там больше ничего не росло, болота не было, но деревья и цветы погибли, и каждый вечер поднимался фиолетовый туман. Было жутко, и мы уехали. – Младший Ким глубже вздыхает, переставая себя так отчаянно обнимать руками. – Через года четыре Тэхен встретил Тони – парня из злодейской лиги. – У Чонгука внутри все скручивается болезненно. Всего лишь четыре года и снова такое жуткое потрясение! Не удивительно, что Ким так заступается за Сонхуна, он не хочет, чтобы брат его тоже страдал. – И все снова закончилось плохо. – Младший притягивает к себе рюкзак, доставая оттуда бинты для костяшек. – Говорят, три на счастье. – Сонхун мимолетно улыбается Чонгуку. – Я буду верить, что ты – счастье Тэхена, хен заслужил быть счастливым!       Чону приятно такое слышать, более чем приятно, включая, что подобное ему сказал брат его парня. И все же… все же Тао из головы не выходил. Он ведь красивый, сильный и популярный, а Чонгук… он же едва добился внимания от Тэхена!       – Я ревную. – Выдыхает Гук, глядя на нисколько не удивленное лицо Сонхуна. Конечно, Чон был слишком очевидным! – Не то, чтобы Тэхен подает поводы, но я ревную. – Гук надувает губы. – Тао был его первой любовью, и он до сих пор, кажется, не равнодушен к Тэхену. И знаешь… ну… первую любовь не забывают. – Грустно улыбается Чонгук, тяжело вздыхая. Он вот сам Элибра не забудет никогда. И то, как отчаянно желал Тэхен не видеть Тао, одновременно радовало и напрягало. Киму точно было больно от воспоминаний, но было что-то еще в этом во всем. Рана была настолько глубокой, что в глазах голубых Чон точно видел тогда при встрече с Тао что-то сродни болезненной тоски.       – Чонгук, послушай меня, – Сонхун откладывает кумпур в сторону, серьезно глядя во встревоженные глаза напротив, – хен кажется таким ловеласом и сердцеедом, но он не такой. – Говорит Сонхун, на что Чонгук только кивает. Он заметил, давно заметил, что эти маски и ярлыки Тэхену нужны были, чтобы никто не вздумал с ним сближаться. У Чона тогда просто все защитные механизмы выключились, когда он решил Элибра добиться. – Он не предает, – продолжает Сонхун. Конечно, он ведь и сам прекрасно знает, что такое предательство, слишком хорошо знает. – Он никогда не откажется от тебя, пока ты сам будешь с ним. – Сонхун зачесывает назад черные волосы. – Приезд Тао меня тоже напрягает, – мгновенно мрачнеет младший Ким, – но не из-за того, что он может снова попытаться встречаться с Тэхеном, а из-за воспоминаний, которые разблокирует. – Чонгук вздрагивает, слушая тихое и отчаянное: – Не хочу, чтобы хену снова было больно.       Чон все еще не успокоился из-за Тао, все еще боялся Тэхена потерять, но больше начал бояться другого. Элибр на грани срыва находится, когда-то он все же не удержит себя, и что если рядом снова окажется Тао, что тогда?! Чонгук не знает, что у них произошло, но явно что-то плохое, Тэхен был таким мрачным на встрече с Тао и так не желал его видеть и даже разговаривать! Чонгук тоже не хочет, чтобы Киму снова было больно, и в этот момент он четко решает его уберечь, возможно, даже принять удар голода на себя, возможно даже страдать самому, но не отпускать и не позволять бывшим пусть даже таким сильным и красивым, причинять Тэхену боль. Сонхун сказал, что три на счастье, Чонгук готов стать счастьем Кима на всю жизнь.       *****       Золото блестит, сверкает и сияет, переливаясь в прекрасном освещении богатым многотысячным блеском, который манит, дразнит, предлагает к себе прикоснуться, купить, в наслаждении проводить по плавным изгибам руками, улыбаться бездушному металлу, словно своей второй половинке. И кожаный ремень так красиво обхватывает запястье, мягко, но при том надежно, как любовник руку. И самое время! Да сейчас самое время!       У всех свои желания, вкусы и фетиши, Чимина вот в предоргазменный восторг может привести даже дорогая побрякушка, новая машина, телефон или вот недавно купленная анальная пробка. Чимин просто шопоголик, если он что-то хочет купить, то непременно купит. Сегодня вот забежал в дорогой магазин просто потому что «там новая коллекция эксклюзивных часов, и меня не ебет твое очень ценное мнение!».       У Пака на обеих руках красуются две разные пары часов, для кого-то, может быть, и одинаковые, а для Чимина абсолютно разные. Он уже добрых пять минут крутит запястья на свету, вертится перед зеркалом, даже сделал пару селфи, на что ему не сказали ни слова. Его лучший и единственный друг – хозяин всего этого торгового центра, каждый сотрудник обязан и знает об этом.       Наконец, Пак тяжело вздыхает, бросает взгляд на блондина, лениво развалившегося на дорогом кожаном диване, не мешая и не желая вмешиваться в шоппинг Чимина. А парню нужно срочно стороннее мнение, ему нужно знать, какие часы подходят ему больше.       – Оппа, оппа, купи мне их! – Пак налетает на блондина, удобненько устраиваясь у того на коленях, обхватывая его за шею одной рукой, при этом демонстрируя часы, которые сейчас были на нем. Девушка-консультант рядом медленно ушла в краску, не поднимая на парочку даже глаза, Чимин умудрялся смущать всех и всегда, при этом не думая о том, что о нем могут подумать. – Пожалуйста, оппа! – Дует Пак губки, строя блондину глазки. – Какие лучше мне подходят?       Тэхен без особого интереса смотрит на часы, которые вертятся у него перед глазами. Ему, в общем-то, тоже наплевать, что люди о них подумают, и он даже не думает шипеть или отталкивать Чимина, который очень неоднозначно лип к другу, растягивая это девчачье: «Оппа!».       – Эти тебе идут больше. – Ким указывает на часы в обработке розового золота. Фарфоровая кожа Пака в их цвете выглядела конфетной почти, сладкой и очень притягательной. У Тэхена тонкий и отличный вкус, потому Чимин всегда в стиле и одежде ищет совета друга, что бы он ни посоветовал, а Пак после был в восторге.       – Купишь мне их, оппа? – Чимин часто-часто взмахивает непозволительно длинными для парня ресницами, заглядывая Тэхену в голубые глаза. И выглядит таким невинным мальчиком, если бы еще не сидел на коленях у другого парня, заставляя весь бутик прийти в шок от возможного осознания, что Пак с владельцем торгового центра встречается. – Я был послушным мальчиком, – Чимину нравится реакция консультантов рядом, потому он продолжает доводить их до состояния вареных раков. – Как ты и говорил, я вел себя очень хорошо. – Пак намекает на СМС, которое ему Ким прислал. И, конечно же, Чимин умолчит о том, что вел себя не очень-то хорошо: доводил Юнги, мешал ему работать и учиться. Но Тэхен не тот, кто станет проверять, а Пак не тот, кто о подобном расскажет. И на самом деле у Чимина есть деньги, чтобы купить себе эти часы, да и половину вещей в этом бутике, но так приятно получать подарки!       – Запакуйте их, – кивает Тэхен смущенной девушке, и тут же получает смачный чмок в щеку от лучшего друга.       – Люблю тебя, mon amour! – радостно верещит Чимин, слезая с коленей Кима, чтобы работница магазина могла снять с Пака часы. Новые покупки, а в особенности подарки придавали еще больше энергии и жизнерадостности и так неусидчивому Чимину, который сразу после того, как с него сняли часы полетел к ближайшим вешалкам рассматривать новенькие пижамки. Зачем ему нужны были женские пижамы, лучше никому не знать!       – Не хочешь ничего взять? – Пак оборачивается к Тэхену, который лениво наблюдал все это время за другом, так и не присоединившись к шоппингу. А Чимин и вытащил Кима на прогулку, потому что тот вернулся из родительского дома чернее тучи. Другу нужно было проветриться! – Шоппинг отвлекает. – Подмигивает Чимин, откладывая розовую пижаму. У него розовые волосы, монотонность сделает из него чучело.       – Не меня. – Тяжело выдыхает Тэхен, прикрывая глаза, отдыхая, пока Пак носился по магазину. Только вот Чимин, каким бы неугомонным не был, а к другу был очень чутким. Он видит, что Кима что-то грызет, и он знает, что у того резко прибавилось проблем в жизни, потому свой шоппинг бросает, залезая с ногами на диван под бок к Тэхену, вынуждая того открыть глаза и посмотреть на него.       – Рассказывай, что случилось, mon amour? – Чимин смотрит в фиолетовую бездну, огрызающуюся на Пака далеко-далеко в океане голубых глаз Тэхена. Парень не боится, никогда голода Кима не боялся, может потому, что способность у Чимина такая была – блокировать чужие силы, отбирать их, а может, потому что он, в принципе, был очень смелым и мало чего боялся в этой жизни. – Ты встретился с Тао, да? – Пак хмурит брови, без пояснений зная, какой эта встреча была болезненной. – Или тебя тревожит, что кто-то пытается тебя подставить? – Конечно, Ким уже пересказал всю историю допроса и даже рассказал, что с ним было в родительском доме. Но выдал-то сухие факты, а Чимин видит, как Тэхена грызет что-то сильное все это время, и Пак готов выслушать и помочь своему лучшему другу.       – Все сразу, mon amie. – Элибр грустно улыбается, зачесывая отросшие белые волосы по разные стороны пробора, чтобы не лезли в глаза. Чимин видит, что Тэхену нелегко, видит его душевные терзания, постоянную борьбу с самим собой, к которой теперь подмешалось прибытие Тао и снова начавшая свою деятельность лига злодеев. Если бы Пак мог, он бы многое отдал, чтобы из взгляда Тэхена навсегда исчезла печаль, граничащая с дичайшим одиночеством. Неважно, сколько рядом с Кимом будет людей, он всегда останется наедине со своим голодом, с безумной силой, которая ему была абсолютно не нужна. – Почему, как только в моей жизни все начинает налаживаться, то тут же что-то происходит? – Тэхен смотрит в карие глаза Пака, задавая такой отчаянный, но не требующий ответа вопрос. Чимин ведь тоже не знает, просто… просто хотелось спросить. Может, хоть кто-то знает? Тэхен только встретил Чонгука, и в этот момент злодейская лига снова вылезла из сточной ямы, словно следила за Кимом, не желая, чтобы у того в жизни был хоть маленький проблеск света. – Я так устал, Мини, – выдыхает Тэхен, позволяя себе рядом с другом быть настоящим, живым, не вечно сильным, а живым, который может быть порой даже слабым, – я ищу избавления от своей силы уже так долго, но в ответ тишина. – Чимин кусает губу, подавляя порыв броситься Тэхену на шею, только на плечо кладет ему руку, слегка сжимая. В мире, где каждый хочет быть героем, Ким желает от своей силы избавиться, он гуляет по Истокам порой, ищет там ответы на свои вопросы, но всегда возвращается с пустыми руками и потухшим взглядом. – Я, правда, проклят?       – Нет, – мотает головой Чимин, стараясь выдавить из себя улыбку, чтобы приободрить Тэхена, – ты просто хороший человек, с которым произошло много плохого. – Пак сам убирает волосы Кима с лица, заглядывая в голубые глаза. – Не переживай, все наладится, – Чимин пристраивается под бок Тэхену, как большой кот лениво укладывая голову ему на грудь. – У тебя есть я, – напоминает Пак, – Сонхун, а теперь и Чонгук. Он хороший, – улыбается Чимин, слушая, как медленно бьется сердце Тэхена под ребрами, – и очень сильный, думаю, он тебе очень подходит. – Ким улыбается, Пак этого не видит, но точно может сказать. Они же вместе так долго, он даже по одному сердцебиению Тэхена вдруг понимает, как тот резко сникает, снова проваливаясь в свои мысли. Чимин даже знает, о ком были эти мысли. – Тао? – Этого упыря Пак бы голыми руками придушил, отправляя душу в Ад! Чтобы черти над ним поиздевались так же, как и он над Тэхеном, когда трусливо сбежал, оставляя Кима гнить в одиночестве!       – Знаешь, – тихо подает голос Элибр, – он спросил, чувствую ли я, как в мире сместился баланс сил. – Чимин удивленно моргает глазами, но в целом он доволен, что Тао не воскресил забытые болезненные воспоминания. Или Тэхен не хочет этого показывать, углубляясь в проблемы со злодейской лигой. – Я стараюсь в такое не вмешиваться, – продолжает Ким, – но сместился, mon amie, как-то резко сместился. – Чимин поднимается, хмуро заглядывая в далекие отчужденные глаза Тэхена. – Равновесие поддерживали герои класса Бог, но сейчас я этого равновесия не чувствую.       Пак серьезно на Кима смотрит. Конечно, сила Элибра давала его другу уникальную возможность ощущать весь мир на той волне, на которой его никто не ощущал и не видел. Кровь и плоть шептали Тэхену про баланс в мире, про тонкие нити жизни и смерти и про многое, о чем он так не любит рассказывать.       – И куда сместился баланс? – Интересуется Чимин, возвращая Кима в реальность.       – Где-то рядом. – Рассеянно отвечает Элибр, медленно моргая, словно смахивая дымку перед глазами. – Где-то рядом есть что-то могущественное, что-то настолько сильное, что я более чем уверен – с этим никому не справиться.       Чимин тяжело выдыхает. Если эта мощь принадлежит злодейской лиге, то сладко не придется никому! Содружество уже безумное количество лет пытается выловить главу злодейской организации, но все безуспешно, лига только уходит под землю на какое-то время, а потом снова появляется, нанося удары по самым неожиданным местам. По-хорошему Содружеству бы уже давно взяться и уничтожить лигу, а не сидеть на попе ровно, ожидая нового нападения! Их бездействие могло привести к жутким последствиям, и привело. Судя по словам Тэхена, уже привело. Если у них есть нечто такое могущественное!.. Чимин не знает, что и думать!       – Ты ведь никому об этом не говорил? – хмурится Пак, нервно покусывая губу. Ким отрицательно качает головой. – И не говори. – Чимин обеспокоенно на друга смотрит. – Тебя и так подозревают, посчитают, что ты просто так стрелки пытаешься перевести. – Найти виноватого рядом намного легче, чем искать настоящего злодея. Найти виноватого рядом легче, когда это Элибр, от имени которого в страхе дрожат все сотрудники Содружества и даже половина мира. – Но меня это напрягает. – Честно выдает Чимин, до крови раскусив губу, но не замечая этого. – Что если в этот раз злодейская лига обзавелась кем-то особенным? Кем-то сильным? – Тэхен молча слушает друга, уже зная, на что тот намекает на монстра класса Бог. Таких в мире не было, но даже Ким ощущает, что то нечто для него чувствуется по силе именно как некто невероятно могущественный класса Бог, и таким обычно всегда бывали именно монстры. – Они начали косить людей и завлекать в свои ряды героев, – продолжает свою мысль Чимин, намекая на пойманную Юну и других участников злодейской лиги, – это почти заявление на войну, они буквально кричат о том, что у них везде свои люди, и проникнуть они могут куда угодно.       Конечно, все это только догадки, и Чимин может оказаться в корне не прав, но логика у его слов присутствовала. Все-таки когда злодейская лига должна была бы нанести решительный удар. Этой организации много лет, никто не знает, на что они могли быть способны.       – Я бы начал ворошить этих змей, – Тэхен потирает глаза, – но я не заинтересован во всем этом. – Чимин громко выдыхает, Кима не переубедить, но понять его было можно – он несчастен от своих сил, он никогда не хотел быть героем. Даже сейчас учится абы как, надеясь, что его выгонят. Не выгонят – герои класса Бог – особенно редкая ценность. – Пусть другие герои и Содружество решает эту проблему, они обожают ловить хвост лиги злодеев.       – Тэхен, – Пак кладет руку другу на плечо, привлекая к себе внимание, – лиге нужно избавиться от тебя. Понимаешь, они даже в Академию сунулись, чтобы избавиться от тебя!? – Пытается достучаться до упрямого друга Чимин. Тогда лига с помощью Тони просто хотела Тэхена присоединить к своим рядам, но у них ничего не получилось. В этот раз они решили проблему просто устранить. – Ты опасен для них, ты же Бог. – Да еще какой Бог! Король крови и плоти, это вам не мертвецов воскрешать! Тэхен владеет душами, и он темный, он может убивать, для лиги он самый опасный в четверке первоклассных героев.       Элибр молча вручает черную карту подошедшей девушке-консультанту, даже не спрашивая, сколько стоит подарок Чимина. Кима в этом мире могло волновать все, кроме денег. В конечном итоге, он был неприлично богат, но все же несчастен.       – Прибыли и другие герои класса Бог, – говорит Тэхен, когда девушка уходит к кассе, – пусть воюют с лигой сами. – Пак устало качает головой на упрямого друга, которому рыли могилу под носом, но который не желал ее замечать. – Я хочу тихой и спокойной жизни, Мини, – Тэхен смотрит Чимину в карие глаза своими голубыми, уставшими сдерживать фиолетовую тьму, что билась на дне отчаянно в клетке, порываясь выбраться на поверхность. – Хочу спать, есть, гулять с тобой или с Чонгуком и не думать о том, что в любую минуту могу сорваться, могу не сдержать себя! – Такие простые вещи, которых Тэхен был лишен, от этого становилось безумно грустно. – Хочу не бояться сделать вам всем больно каждую проклятую секунду! – Ким закрывает на мгновение глаза. – Хочу спокойно жить, зная, что больше никакие монстры не будут звать меня на бой. Хочу просыпаться, и не бояться открыть глаза и увидеть чей-то труп перед собой. – У Чимина екает сердце. Не от страха, ему так непомерно хочется сделать Тэхена счастливым, он бы забрал его силу и никогда бы не возвращал, но Пак бессилен рядом с Элибром, проклятым быть могущественным и несчастным. – Хочу смотреть на снегопад с кем-то важным и любимым, хочу праздновать десятую годовщину вместе, а не слушать, как в голове грохочет пустота. Просто хочу обычной жизни.       – Если бы я мог, я бы дал тебе все это. – Чимин крепко обнимает Тэхена за шею, вдыхая его аромат роз, сдерживая бурю внутри себя, сдерживая порыв прокричать небесам, почему они так несправедливы к Киму, почему заставляют его так страдать, почему?! – Но я могу лишь обещать, что я тебя не брошу, буду тебя защищать!       Они же, как братья, как чертов Инь-Ян! Один тянет тьму, а другой – свет. Чимин всегда заботится, чтобы в жизни Тэхена радостных моментов было предостаточно, всегда оберегает от развязных шлюх, которым нужны только деньги и секс от Кима, оберегает от голода, хоть в этом и не особо преуспел. Но он любит Тэхена и готов сделать ради него что угодно, готов даже убить или умереть сам. Они братья. Ким сотни раз, тысячи помогал Чимину, никогда не бросал в беде, был рядом, поддерживал его безумные идеи. На самом деле так мало нужно, чтобы человек стал для тебя самым близким и нужным!       – Я очень ценю тебя, mon amie, – Тэхен поглаживает Пака по спине, словно он его успокаивает, а не наоборот. – Не знаю, как бы жил без тебя.       Чимин резко отстраняется, закатывая глаза:       – Банально! – тянет Пак, заставляя Кима улыбнуться на это. Ну, вот уже лучше, а то эта мрачность не в стиле Чимина. – Я хочу кушать, пойдем, поедим? – предлагает парень, тут же радостно оборачиваясь к девушке, принёсшей небольшой празднично оформленный пакет с покупкой Паку, и вручая черную карту с чеком Тэхену. Ким на чек даже не смотрит, просто убирая карту в бумажник. – Я видел вывеску ресторана с моти по пути сюда, – Чимин, как ожидалось, подарок сразу не распаковывает. Вертится перед зеркалом с телефоном в руке, делает пару селфи, тут же отправляя их Юнги. – Хочу съесть пару моти перед тем, как сесть на диету. – Улыбается Пак Тэхену, поглаживая себя по плоскому животу через рубашку.       – Зачем тебе диета? – Ким скептически приподнимает бровь. Друг и так недавно сидел на белковой диете, потом два дня голодал, получил пизды от Тэхена и Сонхуна, снова начал есть. И теперь опять завел свою шарманку?!       – Не все такие красавчики, как ты, кому-то нужно следить за фигурой! – Вздыхает Чимин, рассматривая придирчиво свое отражение в зеркале. Не, он, конечно, безумный красавчик!       – Лучше возьми пару дополнительных часов по танцам. – Тэхен прямо Пака не отговаривает, зная, что это бесполезно. Все называли Кима упрямым, но еще не знали, каким может быть упрямым Чимин. Если он чего-то хочет, то добьется.       – Уже, – отвечает Пак, поднимая рубашку, показывая другу какие у него кубики на прессе. Консультанты в магазине снова покрылись красной краской. – Мы с Хосоком учим один танец, – Чимин делает небольшой пируэт, опуская подол рубашки, – возможно, покажем его на новогоднем концерте. – Юнги должно понравиться. А нет, Чимин станцует его приватно, причем сначала руки Мина свяжет, а то у него точно появятся «желания»! – с улыбкой мечтает Пак. – Кстати, – Чимин строит глазки, глядя на Тэхена, – можно взять твою машину на завтра?       – Бери. – Жмет плечами Ким, даже не спрашивая, зачем другу автомобиль, когда свой под рукой. Тэхену, в принципе, для кого-то настолько близкого как Чимин, ничего не жалко, даже зная, что Пак мог автомобиль поцарапать или убить, он легко согласился его отдать. Он даже согласился Чонгука учить водить на Мустанге. Может, Тэхен и глупый, но ему правда не жалко таких мелочей тем, кто ему дорог. – Я собираюсь отправиться с Чонгуком во Францию в ближайшее время. – Между делом подмечает Ким, многозначно глядя на друга.       Чимин глаза округляет. Романтика. Романтика от Ким Тэхена! Алло, Вселенная, что у тебя там произошло?! А по-хорошему Пак даже знает, какой авиалинией полетит эта парочка во Францию – Ким Тэхен Искуситель-Экспресс. Отличные авиалинии, Чимин и сам пару раз ими пользовался. Быстрота, комфорт, надежность.       – Ты так хвастаешься или спрашиваешь, купить ли мне чего-нибудь? – Пак расплывается в яркой, кошачьей улыбке, стреляя глазками на друга, сразу давая понять, что ждет подарков.       – Второе. – Усмехается Тэхен. – Помнишь, мы были в булочной, ты еще там зонт потерял? – Приподнимает бровь Ким. – Там было такое вкусное пирожное, как же оно называлось? – Элибр делает вид, что задумался, но Пак-то точно знает, что все-то он помнит!       – Ладно, привези их, искуситель ты! – Бурчит Чимин. – В зад диету! – Тэхен коротко хохочет, получая в ответ гневный взгляд Пака, который на гневный смахивал мало. Ну, разве может выглядеть сурово щеночек? – Ну тебя! – шипит Чимин, сдаваясь.       *****       В интимной полутьме скрипит кожаная обивка, два тяжелых дыхания периодически разрезают смущенную тишину, затихая и снова раздаваясь с новым скрипом дивана, едва выдерживающим такое сильное давление. Ненужная одежда летит в стороны, только вспархивает над полом, прощально простирая руки вверх, словно молясь, и в одиноком танце уплывает на пол, оставаясь там одинокой и совсем лишней. Легкая расслабляющая музыка вдруг включает свои биты, идеально подмешиваясь к двум тяжелым дыханиям, разбавляя атмосферу, создавая больше таинственности и сексуальности.       – Вот так, да? – Большие черные почти глаза смотрят в карие, в них отражаются огоньки яркие от только что установленных прожекторов.       – Нет, – улыбается Сонхун, укладывая руки на мягкие щеки Сону, с тихим смешком массажируя их, чтобы расслабить, – нежнее! – Командует младший Ким. – Руку сюда, – берет Сону за запястье по-хозяйски укладывая ладонь себе на талию так, что их контакт становится невероятно близким, непозволительно близким, но никто из них не отстраняется. Сону наоборот с улыбкой придвигается на диване ближе к Сонхуну, разглядывая его словно в первый раз, но брюнет занят установкой смартфона на зажиме кольцевой лампы.       Они сейчас в студии Сонхуна, все уже ушли, а младшему Киму вдруг приспичило сделать пару-тройку фото с Сону. Потому он его запряг принести пару прожекторов, чтобы селфи вышло красивым, и кольцевую лампу, потом еще долго перебирал свои же работы, прежде чем не нашел идеальный комплект для них двоих, чтобы выглядели как парочка. Такая глупость все это конечно. Но вот Сонхуну захотелось, Чимин его покусал, может даже. Просто из-за учебы и работы он все меньше и меньше времени проводил с Сону, хоть и видел его на примерках и фотосессиях, но все это было не то. Так хоть пара фото будет, Сонхун будет смотреть на них и радоваться.       – Так давно не делал фото! – Взволнованно произносит Ким, убирая волосы в пробор, чтобы все выглядело идеально. – Может, даже залью в Инстаграмм! – Улыбается Сонхун своему парню, но никакой отрицательной реакции не встречает, что говорило лишь о том, что постить Ким мог что угодно, хоть невыспавшегося и сонного Сону с гнездом на голове. Блондин просто не знает, но Сонхун, правда, постит на своей странице все, что ему захочется. А какая, в принципе, разница? Аккаунт у него закрытый, фото он делает чаще всего открыто, а даже если и не так, то никто не возражает. У Тэхена страницы в Инстаграмме нет, потому что он не любит внимание, у Сону тоже нет, потому что он просто не хочет, а Чимин при желании зайдет и через аккаунт Сонхуна, если захочет что-то выложить. Все довольны, все рады.       Младший Ким заканчивает с настройкой света и установкой телефона, снова оборачивается к своему парню, улыбаясь ему ярко:       – Просто будь естественным. – Советует ему Сонхун, поправляя белые пряди на челке, которые выбились из укладки, пока Сону переодевался. На самом деле Киму бы хотелось иметь и такие растрепанные фото своего парня, и вот тогда точно в тайне ими любоваться, но для социальной сети нужно было что-то… да, идеальное!       Сону просто наслаждается такой близостью с Сонхуном, ему нравится, как тот им командует, перекладывая руку как было бы лучше, поправляя волосы. Ему просто тоже не хватало времени рядом с Сонхуном, тоже хотелось побыть с ним подольше, потискаться, пообниматься и даже…       – Позы BFF? – Сону плотнее прижимает к себе парня, пока тот распрямлял воротник у него на одежде. Сонхун смотрит почти холодно, таким взглядом из разряда «Ким Тэхен», но Сону это нисколько не отпугивает, он еще шире улыбается, пытаясь растопить весь этот лед и многозначно добавляет: – Или?..       Сонхун тяжело выдыхает, он бы поддался игривому настроению парня, и, может быть, даже согласился на маленькие глупости с ним. Но, во-первых, он был серьезно настроен сделать несколько снимков сегодня, и даже парочку распечатать и повесить в доме на холодильнике, чтобы побесить брата. А во-вторых, этот самый брат, Тиран, должен был заехать сегодня за Сонхуном, ведь время было уже позднее, и Тэхен ни за что его не отпустит в такой час одному добираться до дома.        – «Или»? – Приподнимает бровь младший Ким, глядя в лисьи глаза напротив. – У тебя осеннее обострение, Сону?       Блондин резко притягивает Сонхуна к себе ближе, так что даже сердце его, колотящееся и так быстро, теперь безумно вбивалось в грудную клетку Кима, желая проломить ребра и оказаться в безопасности, рядом с любящим и добрым сердцем, хоть порой и холодным. У Сону эти отношения тоже впервые, пусть вот такие необычные, сложные и отчасти неправильные, но, кажется, очень настоящие и сильные. Сону отчасти из-за этого бывает очень непросто.       – Я просто хочу больше интимной романтики. – Шепчет блондин на ухо Сонхуну, обвивая тонкую талию крепко-крепко, не желая отпускать. Никогда не отпустит, никогда!       – Без слова «романтики». – Бурчит Сонхун, но не сопротивляется, сам обнимая Сону за плечи. Они обоюдно нуждались друг в друге, скучали, ведь у каждого были свои дела, работа и учеба, летом было больше свободного времени, а сейчас даже просто обнять другого не представлялось возможным. Наверное, потому такие короткие моменты были поистине для них ценными.       – Если пригласишь на свидание, я пойду! – Улыбается Сону, потираясь щекой о щеку Сонхуна, как ласковый и игривый кот. Ким коротко смеется на это, вдруг резко получая невинный чмок в губы. У Сону глаза блестят, он с не скрытым желанием смотрит на Кима, хватку свою на его талии усиливая. – Но хочу чего-нибудь особенного. – Выдыхает блондин, тут же приникая к губам Сонхуна полноценным недетским поцелуем.       Интимная атмосфера в студии становится гуще, к нежной музыке и приглушенному свету подмешивается особое ощущение, особое чувство сильного, чистого желания. Сону целует развязно, мокро, очень нетерпеливо пробираясь языком в чужой рот, лишая кислорода, но рождая в ледяном принце первый, откровенный стон. Сону как пламя, он горит, желает все сжечь вокруг, нетерпелив и жаден до ласк, а Сонхун – настоящий лед, он чутко контролирует процесс, властно хватает Сону за подбородок, отстраняя от себя, а потом резко толкает того в грудь, вынуждая упасть на диван.       Блондин дрожит, любуется ледяной красотой своего парня, его кривой, будоражащей нервы усмешкой на тонких губах, и сгорает сам в своем пламени, протягивая к Сонхуну руки. Они никогда не заходили далеко в своих тисканьях, но сейчас Сону ярко понимал, что еще шаг, и обратно будет повернуть очень тяжело. А надо ли?       Сонхун отвечает на вопрос быстро и отрицательно, когда акулой бросается на Сону, вжимая его в диван, несколько даже грубо прикусывая пухлую губу парня, целуя глубоко и жадно. Между ними только молний не хватает, не хватает только поджечь сам воздух, оставляя их гореть в нем, и то, наверное, они всего этого даже и не заметят.       Сону руками лезет Киму под пиджак, порвал бы его и выкинул к черту, но еще помнит, что костюм этот сшил сам Сонхун и следовало быть с ним поосторожнее. Зато вот Киму, видимо, на все стало наплевать, когда горячие пальцы Сону коснулись выемки пупка, ускользая выше, потому что сам Сонхун несколько нетерпеливо вдруг полез блондину под ремень брюк, до протяжного треска ткани желая избавиться от ненужного элемента одежды.       – И чем это вы занимаетесь?! – Взбешенный знакомый голос раздается так неожиданно, что Сонхун чуть ли не подпрыгивает, оказываясь на другом конце дивана. За всей этой страстью и желанием просто побыть со своим парнем младший Ким просто забыл, что за ним должен был приехать Тэхен, который сейчас грозовой тучей стоял в разъеме двери и странно как еще не придушил Сону!       – Мы просто фотографируемся, хен! – Сонхун одергивает край пиджака, поднимаясь на ноги, сразу вставая на защиту блондина, который огромными глазами хлопал на Тэхена, явно не веря в то, что они так глупо и легко попались! А главное, ладно бы просто обнимались, они же… же… ну…        – А руку ему в штаны засунул, чтобы на затвор нажать? – Тэхен изящно приподнимает соболиную бровь, глядя на Сонхуна в упор. И лишь тот факт, что брат стоял между ним и Сону не давал сорваться и перегрызть сосунку горло! Младший, конечно, сейчас жестко попал, у него щеки полыхают, в глазах страх за своего парня и какое-то едкое осознание, что он не сможет остановить Тэхена, если тот вдруг сорвется.       – Это... ну... – Сонхун отчаянно придумывает им оправдание. Но какое оправдание, когда они, правда, шли по прямой дорожке секса, а у Элибра на подобное чутье. Он же искуситель, король соблазна, он же явно ощутил, какая здесь царила атмосфера, когда вошел в студию. И да, рука Сонхуна в штанах Сону о многом так говорила.       – Я ведь предупреждал! – Бешено рычит Тэхен, стараясь брата обогнуть, добираясь до сосунка и сворачивая ему шею! Он ведь ясно выразился, что и так недоволен их общением, усугубил все – пусть теперь и расплачивается своей жизнью!       Но Сонхун брата не пропускает, за плечи его хватает, не давая к Сону пробраться. Тэхен же в диком бешенстве, не ровен час, и правда, убьет, даже о последствиях не задумываясь. Сонхун, может, отчасти и кажется беспечным, но он отлично знает, каким может быть старший, защищая его, слишком «слишком», но делает это только потому, что волнуется.       – Хен, хен! – Зовет Сонхун, закрывая Сону, который на ноги поднялся, но как-то глупо не собирался бежать. Глядел в фиолетово-голубые глаза Тэхена и близко не боялся. Изначально был застигнут врасплох, но сейчас в себя пришел и не собирался бояться или бежать от старшего Кима. А Элибра это злит еще сильнее. – Не надо! – Просит Сонхун, не пропуская брата, мертвой хваткой в него вцепляясь.       – Щенок! – Рычит Тэхен, сверкая недобро глазами. Ему, в общем-то, и подходить к Сону не надо, чтобы показать все оттенки своего бешенства, разве что слышать, как хрустнут шейные позвонки под пальцами было нереально приятно!       – Хён, хён, я сверху, хён! – Сонхун выдает подобное и тут же краснеет, осознавая, что ляпнул, и что ляпнул-то это своему брату! Но Тэхен в его руках неожиданно замирает, перестает рваться вперед, желая вцепиться в глотку Сону. Вместо этого делает шаг назад, удивленно поднимая брови, глядя на Сонхуна, который голову мгновенно опускает, понимая, что делиться подобным со своим братом было лишним.       Даже Сону, стоящий позади Кимов, замирает, огромными глазами смотря на своего парня. Это ведь грозилось вылиться в еще один чудовищный взрыв бешенства от Тэхена. И да это было чертовски смущающе, особенно, когда все вокруг считали именно Сону доминантом в их отношениях.       – Серьёзно? – Тэхен открыто усмехается, даже не думая щадить чувства этого щенка. Пассив, актив, – а главного это не отменяло, они собирались сейчас здесь явно не фотографироваться, и как одно из доказательств – включенная камера смартфона с записью того, что происходит до создания фото. Да Тэхену не нужны доказательства, чтобы все знать, его сила все ощутила до того, как он на лифте поднялся на этаж! – Так ты, и правда, любишь догги-стайл, щенок!? – Издевательски тянет Тэхен.       Сонхун тут же голову поднимает, у него мило алеют щеки, но он серьезно смотрит на брата, готовый своего парня защищать:       – Хен, успокойся! Ты в моем возрасте далеко не девственником был, так почему мне нельзя ни с кем встречаться?!       Тэхен глазами полыхает на парочку, того и гляди сгорит вся студия под таким давлением. Наверное, только присутствие здесь Сонхуна и нежелание ему навредить Элибра и держало на месте, он же даже не пытался руки брата до того с себя стрясти, боясь, что сделает ему больно.       – Потому что он мне не нравится! – Прямо заявляет Тэхен, глядя на Сону, как на муравья под ботинком, немного надави, и он тут же подохнет! Элибр не то что любит насилие, но любит его сила, а за брата полюбит и сам старший Ким, готовый убить любого, кто к Сонхуну приблизится.       – Ты так и про Ники говорил! – Не отступает младший, сам теперь с зарождающимся бешенством смотря на брата. Он готов Сону защищать от этого Тирана, который отпугивает от него всех парней. Ей богу, как озабоченный папаша! Сонхуну было бы даже приятно, если бы Тэхен не перегибал палку!       – И по итогу вы не пара! – замечает Элибр, складывая руки на груди.       – Ты просто его извел! – Младший взмахивает руками, декларируя очевидные вещи. Тэхен умеет пугать людей, обычно делает это ненамеренно, но уж если решил кого-то извести, то это серьезная беда! Сила-то у него огромная и по-настоящему пугающая!       – И Сону изведу! – Сверкает глазами Элибр на блондина, который упорно смотрит в ответ, отвечая:       – Буду держаться до победного! – По темным глазам сразу видно, что не сдастся, каждый раз встречал давление Тэхена стойко, не желая ему уступать. Актив или пассив – здесь совсем не важно, характер у Сону стойкий, боевой даже против такого Тирана, который мысленно парня давно уже на органы разобрал.       Тэхен усмехается, видно, что все еще бесится, видно, что только одному богу известно, как еще держит себя в руках, не воплощая все угрозы в реальность. Наверное, потому что рядом был Сонхун, а брат для Элибра – самое ценное в этом мире.       – Твой ошейник! – Тэхен со злой усмешкой вытаскивает из широкого кармана пальто небольшую черную коробочку с ярким дьявольским смайликом сверху и небрежно бросает ее Сону. – Периодически буду проверять, чтобы носил его, а не халтурил!       Блондин ловит «подарок» ловко, не реагирует на провокации Тэхена, но коробочку быстро вскрывает, доставая с черного бархата настоящий ошейник. Не чокер, не красивое украшение, а собачий ошейник с шипами по всей длине.       – Ты – жестокий человек! – Трясет головой Сонхун, недовольно глядя на Элибра.       – Я – твой брат, смирись. – Усмехается Тэхен, не думая делать никаких поблажек, только если щенок вдруг взмолится о пощаде, сломается, начиная ползать в ногах, показывая свою жалкую натуру. Сону смотрит в фиолетово-голубые глаза и словно все это видит, когда уверенно произносит:       – Это был спор, я буду его носить.       – И смой блонд, тебе не идёт. – Тэхен никак угомониться не может, у него кровь закипает от одного воспоминания того, что он здесь увидел!       – Идёт! – Сонхун предупреждающе сверкает на брата глазами, но тот лишь безразлично плечами жмет, не думая брать свои слова обратно. – Ему идёт блонд! – Уверенно заявляет Сонхун. – Не слушай его, ты очень красивый, – младший мягко, подбадривающе улыбается Сону, тут же получая закипающий взгляд почти уже фиолетовых глаз, – а тебе не пора ли домой? – Сонхун оборачивается к брату, намекая, что он уже итак отличное представление устроил!       – Это я тебе должен сказать! – Рычит Тэхен, теряя терпение. – Собирай шмотки и дуй в машину, может для щенка ты и папочка, а все же мой младший брат!       Сонхун обреченно вздыхает, спорить с братом, в принципе, было провальной задачей, он упертый и манипуляциям никогда не поддается, а уж спорить с ним, когда он в таком опасном состоянии – может даже сравняться домашнему аресту или того хуже, Тэхен просто больше никогда Сону не подпустит к Сонхуну. Потому младший просто подчиняется:       – Только не бей его. – Говорит брюнет перед тем, как уйти в раздевалку, чтобы снять костюм и собрать эскизы для работы дома.       – Предпочитаю психологическое насилие. – Нехорошо улыбается Тэхен, получая гневный взгляд Сонхуна, на который даже не отреагировал. Он стоял, сложив на груди руки, и в упор глядел на Сону, ожидая, когда брат исчезнет за соседней дверью. – Просто фотографировались? – Тэхен, правда, не переходит на физическое насилие, но то, как давит взглядом на Сону – намного хуже. Фиолетовая бездна очень откровенно огрызалась в сторону парня, предупреждая, что похоронит того в себе, если хоть что-то ей не понравится. – Мне кажется, в первый раз я выразился ясно – ты мне не нравишься. И пусть ты пассив, а мне все равно не нравится, что ты появился у Сонхуна.       Сону выдыхает, быстро собираясь с мыслями, вторым упрямым бараном смотрит на Тэхена, не боясь ни фиолетовой тьмы, которую не понимал, ни холодно-взбешенной атмосферы вокруг. Сону не врал Чонгуку, когда говорил, что Сонхуна не бросит, как бы Элибр не пытался его извести.       – Вы не хотите его счастья? – Ответно бьет блондин, замечая, как замерла в огромных глазах фиолетовая бездна, тут же начиная закручивать свою голодную злость в новом направлении, в идеальном направлении, в котором в особую папку откладывала все, что видит. – Или боитесь, что он будет любить меня, а вы останетесь одиноки?       – Для того, кто не имеет и одной степени вхождения во Тьму, ты слишком дерзкий. – Предупреждает Тэхен ледяным тоном. – Только дай мне повод! – Почти просит, растягивая оскал на губах, рожденный голодом диким. – Один повод, и я доведу Сонхуна до слез, но избавлюсь от тебя! – Каким способом избавится – лучше было никому не знать. Ведь фиолетовая бездна предлагала самый изощренный и кровавый способ!       – Я так не нравлюсь вам или вашей силе? – Все-таки у Сону отсутствует инстинкт самосохранения, – с усмешкой понимает Тэхен, осаждая свою силу, чтобы не смела тянуть когтистые лапы к блондину. Пока не время, пока еще рано.       – А есть разница? – Задает ответный вопрос Элибр.       Сону жмет плечами:       – Я всегда восхищаюсь тем, как вы защищаете Сонхуна.       Тэхен недовольно усмехается, упорно твердя своей силе, что не время, совсем не время!        – Не подлизывайся, не поможет! – рычит Элибр, уверенным шагом покидая комнату.       *****       В столовой, как обычно, оживленно и шумно на большой перемене, студенты гудят как рассерженный улей пчел, снуют туда-сюда и стараются набить животы до отвала бесплатной едой, забивая подносы до такой степени, что еда оттуда стремилась познакомиться с полом! Где-то на периферии играет радио, но его совсем не слышно, студенты собрались здесь со всех корпусов и их многочисленные голоса перебивали любой сторонний звук. Кажется, упади рядом атомная бомба, и этого никто бы не услышал.       Чонгук сидит за одним столом с уже привычной ему компанией, этот стол у окна никто и никогда не занимал, Чону понадобился один день, чтобы понять почему – здесь всегда обедал Тэхен с Чимином, а с Кимом связываться не хотел никто. Гук изредка закидывает в себя салат или картошку фри, корпя над быстрым заучиванием пройденного материала вместе с Сону. У перваков сегодня тест, потому они к нему подошли очень ответственно, даже на перемене повторяя изученное раннее. Этим отличался третий курс, который по-честному непонятно как вообще еще держался в Академии. Чимин всем хвастался часами, которые ему подарил Тэхен, постоянно лез с поцелуями к Юнги, Мин же лениво копался в горке картошки фри, выбирая самые зажаренные экземпляры, позволял Паку себя целовать и вообще делать с собой все, что угодно. Тэхен Юнги зеркалил, только копался в салате, выбирая оттуда копченное мясо, причем копался уже даже в чашке Чонгука, явно за собой того не замечая.       – Скоростной Дейв сегодня не в духе! – рядом плюхается Хосок, звонко ставя поднос с едой на стол.       – Я был бы удивлен, если бы у него вдруг во рту распустились цветы, а не лезло бы говно, как обычно! – Хмыкает Чимин, подвигаясь, чтобы Хосок и Джин сели.       – Зубрилки! – Поддевает перваков Хосок, получая в ответ фак от Чонгука. – У нас был тест у Дейва, – продолжает парень, – все как обычно, вызывал нас, – Хосок откусывает большой кусок бургера, продолжая болтать с набитым ртом, чем вызывал только ехидную улыбочку от Чимина, из разряда «точно подавишься», – ебал мозги, заливал какие мы бездари и нихуя не умеем, но тут вдруг, – Хосок откладывает бургер, привлекая внимание всех за столом, кроме Джина, который непосредственно все видел и слышал сам. – Сандра не выдержала и просто как залепит ему пощечину! – Чимин в букве «о» округляет рот, завороженно слушая, что будет дальше. – И просто его грязью начала поливать, все ему высказала от души, и еще сказала, что раз он не Бог, то пусть и не тявкает, сам же нихрена не умеет! И он ее ударил! – Даже Чонгук с Сону отрываются от учебника, слушая Хосока. Преподаватель ударил студента?! Герой ударил студента, да еще и девушку?! – Она в слезах, маме позвонила, а ее мама оказывается Ночной Страж! – Воодушевленно продолжает Хосок. – Она короче приехала в Академию, но не орала даже ни на кого, просто с одного удара уложила в нокаут Дейва! Он сейчас в медицинском крыле. – Довольно заканчивает Хосок, продолжая жевать бургер.       Чонгук головой трясет, все-таки здорово, когда за тебя есть, кому заступиться. Но поступок Дейва это ни капли не оправдывает, у Чона с профессором было всего несколько занятий, но он уже понял, что мужчина студентов недолюбливает, постоянно ко всем придирается на пустом месте, но сам при этом, правда, ни черта не умеет!       – Все-таки есть справедливость в этом мире! – С улыбкой заключает Чимин. – Дейв давно на кулак просится, я бы его сам хотел ударить, но хорошо, что это Ночной Страж, теперь еще долго в больничке проваляется!       – Мать Сандры за такое могут на время отстранить от работы, – замечает Юнги, с вдохом прекращая мучить картошку, когда добрался до дна чашки.       – Декан сказала то же самое, – кивает Джин, смешивая соус чачжанмена с лапшой, из всех присутствующих он был чуть ли не единственным, кто всегда плотно и сытно перекусывал на большой перемене нормальной едой. – Но добавила, что постарается объяснить ситуацию как можно точнее, плюс еще сама ходила к Дейву, и они там о чем-то на повышенных тонах говорили.       Чимин с огромными глазами впитывает в себя все новости, желая быть в центре событий всегда и постоянно. Из присутствующих в компании ему больше подходил Хосок, но явно не холодный и молчаливый Юнги, но вот Пак считал, что противоположности притягиваются, и хоть с Хосоком было неожиданно легко и комфортно, все же к Юнги тянуло именно так, что сердце выпрыгивало из груди, пускаясь в пляс в кругосветное путешествие.       – Кстати, где Сонхун? – Джин вопросительно поднимает бровь, глядя на Тэхена и на Сону.       – У них сдача проектов затянулась, – отвечает Ким, со скукой принимаясь выбирать мясо теперь уже в салате Чимина, когда довыбирал все в миске Чонгука, – а вот его парень бы вместо того, чтобы набивать свое пузо, мог бы отнести ему еды. – Остро стреляет в Сону Тэхен, смотря на него при этом так, как не смотрят даже на мусор под ногами. Он ничего не забыл со вчерашнего дня!       – Вау, mon amour! – Чимин весело сверкает глазами. – Ты назвал его даже не щенком, а парнем Сонхуна! – Даже Чонгук на Кима удивленно глаза поднимает, он что-то пропустил?       – Плюс 0,1 балл в его пользу из миллиона, потому что он надел ошейник, как и обещал в споре! – Нехорошо улыбается Тэхен, и из-за его слов сразу все глаза на Сону обращаются, чтобы посмотреть и убедиться в том, что парень ошейник надел. Просто черная грубая рубашка его идеально скрывала.       Чонгук вздыхает, поджимая губы. Именно что 0,1 балл, не более, нихрена отношение Тэхена к Сону не изменилось, даже стало несколько злее, раньше Ким на него только огрызался, сейчас же перешел чуть ли не в наступление. Чонгук бы попросил Тэхена быть к Сону помягче, ведь тот все же его друг, но, к сожалению, у Чона не было такой привилегии. Сонхун брат Кима, а не Чонгука, он не может и не должен вмешиваться в семейные дела.       – Я же обещал! – натянуто отвечает Сону, получая в ответ сочувствующий взгляд Джина, который парню тоже ничем помочь, увы, не мог.       – А смотрите, что мне подарил Тэхен! – Чимин перетягивает все внимание на себя, хвастаясь двум другим друзьям новенькой очень недешевой обновкой. Кажется, уже вся Академия знала о том, что Элибр подарил своему другу часы за кругленькую сумму, на которую можно было даже автомобиль купить.       – Не Юнги, а Тэхен? – Усмехается Хосок, разглядывая часы. – Как будто он твой парень! – не удерживается от провокации друг, криво улыбаясь Чонгуку и Мину. И Чон бы может приревновал, он, вообще, часто ревновал Тэхена к Чимину, они же бэст фрэнд, хорошо знают друг друга, Пак многое «такое» рассказывал о них, но самое большое впечатление для Чона осталось от осознания, что Чимин всегда был тем, кто оставался с Тэхеном после его срывов, голода, тьмы вокруг, после болезненных расставаний. В этом плане даже Тао лучше знал Элибра, чем Чонгук. Но сейчас Чон вот почему-то не ревнует, как-то успокоилось что ли? Он просто знал, что Тэхен и Чимин просто близкие друзья, очень хорошие друзья и почему друзья не могут дарить друг другу подарки?       Юнги реагирует… никак. Даже Пак ожидал сцену ревности, но получил ничего, приправленное ленивым взглядом уставшего кота, который все время, что перебирал картошку фри думал, свалить ему с последней пары или остаться? Все сводилось к тому, что нужно было свалить, поваляться в общаге до начала смены в кафе, может даже немного вздремнуть.       – Мой оппа! – Пак провокацию подхватывает, надеясь этот мрамор итальянский вывести из состояния покоя, даже Тэхена приобнимает, оставляя на его щеке поцелуй, но добивается только того, что Чонгук ревность поджигает, с другой стороны обнимая Кима, притягивая его к себе с взглядом из разряда: «Не твой, а мой оппа!».       Хосок откровенно ситуацией забавляется, Джин просто поедает свой обед, уже привыкнув к новой компании и их шуткам, Сону старается не ввязываться ни во что, а Тэхен с Юнги переглядывается, оба как-то молчаливо решают свалить с последней пары и позволить их мальчикам тут чудить хоть до потери пульса!       – Эй, Юнги! – позади Чонгука раздается слишком уж знакомый голос, заставляя его от Тэхена отлипнуть, забывая про эту детскую игру с Чимином. – Я ждал тебя вчера, ты забыл, что мы должны были помочь отцу с беседкой?       Все как-то синхронно оборачиваются к новому лицу, подошедшему к их компании, и если на лицах большинства присутствующих отражается удивление или это холодное «пусть даже мир перевернется, мне лень», то вот Джин как-то резко побледнел, потом покраснел, сразу отводя глаза куда угодно, лишь бы не искушать себя, глядя на Намджуна.       – Он забывает о том, что у него есть парень! – Дует губы Чимин. – Про беседку он точно бы не вспомнил!       Молодой профессор усмехается, глядя на брата, который не спешил даже оправдываться. С белыми волосами Юнги, вообще, выглядел как смерть, пришедшая на пирушку, но не получившая ничего, расстроенная, печальная, грустная и абсолютно безразличная к людским тяготам и проблемам.       – Да, он такой! – Отвечает Намджун, улыбаясь, сверкая ямочками на щеках, от вида которых улыбаться хотелось даже Чонгуку. Молодой профессор был слишком хорош собой! – Мог бы и рассказать брату, что у тебя парень есть! – Вздыхает Намджун, но даже не обижается на Юнги, кажется, уже давно привыкнув к его странностям. – Я присяду? – Спрашивает мужчина у Тэхена отчего-то, получая в ответ его кивок и слишком поспешное Хосока:       – Конечно, садитесь! – Ведь рядом Джин заливается краской, понимает, что это глупо так себя вести, нужно стать увереннее, и все равно расплываясь зефиром в жару от близости Намджуна.       – Ты не спрашивал, я не сказал. – Жмет плечами Юнги, предлагая молча брату свой второй кофе, к которому даже не притронулся и явно бы до него не добрался, все еще мучая первую чашку. – Про беседку забыл, прости.       – То есть когда мы поженимся, твои родители не будут знать, потому что они ведь не спрашивали, да?! – Встревает Чимин, сощурив глаза глядя на Юнги, стараясь ему показать, что он может вот прямо сейчас взять и обидеться, да! И, вообще, уйти, да!       – Скорее всего! – Весело усмехается Намджун, доводя одним своим голосом Джина чуть ли не до истерики. – Кстати, мне нравится, что не «если», а «когда», вы, кажется, настроены очень серьезно.       – Я – да, но не ваш брат. – Вздыхает Чимин, сразу сияя аки новогодняя елка. – Я Пак Чимин!       – Я знаю, – отвечает Намджун, – я ваш профессор!       Хосок давится хохотом, вовремя делая вид, что всего лишь подавился картошкой фри. Чимин был чудом, он мгновенно располагал к себе людей своей непосредственностью и жесткой прямолинейностью, а еще жизнерадостностью и общительностью. Чонгуку бы хотелось хоть отчасти быть похожим на Пака, но его характер изначально был не таким, ему тяжело было начать разговор с незнакомым человеком или вот так просто раскрыть себя в новой компании.       Тэхен рядом кладет руку Чону на спину, чувствуя его настроение, тут же начиная легко поглаживать парня, как загрустившего котенка. Чонгуку нравится, ему нравится проявление такой незначительной вроде бы, но заботы со стороны Тэхена. Гук Киму улыбается коротко и снова приступает зубрить свой конспект, у него сбежать с пары не получится, потому что он к учебе относился очень ответственно.       Чимин улыбается Намджуну, одновременно подползая под бок Юнги. Так хорошо, значит брат Мина уже не против однополых отношений, осталось познакомиться с родителями этого бесчувственного мудака и там можно свадьбу уже играть!       – А если я скажу, что хочу украсть вашего брата с пар? – Пак невинным котенком улыбается Намджуну, заставляя своей прямолинейностью даже Юнги обратить на него внимание. Мин ведь вот тоже собирался валить домой, но глядя на Чимина он понимал, что пойдут они далеко не домой.       – Я не его папочка, – усмехается Намджун, попивая кофе, который ему отдал Юнги, – хочет прогуливать – да, пожалуйста.       – У нас будет экскурсия по секс-шопу! – Жизнерадостно вещает Чимин, заставляя Сону и Чонгука покрыться краской от таких подробностей. Пак без тормозов и к этому привыкнуть было тяжело! Но вот Намджуну было нормально, он реагировал на Чимина так, будто все было обыденно. А Юнги… кажется, его хоть в ад тащи, ни слова не скажет против. Этот мрамор нужно было срочно ломать! – А то он совсем не обращает на меня внимание! – Жалуется присутствующим Чимин, надувая по-детски губы. – Может хоть так вспомнит, что я не его подружка, а парень и парня нужно периодически неплохо так трах…       – Чимин! – одергивает Пака Тэхен раньше, чем все за столом, да и сам стол сгорит со стыда от такой прямолинейности парня. Розоволосый же только на друга смотрит, невинно хлопает длинными ресницами и мило улыбается всем вокруг, пристраиваясь к Юнги ближе, шепча тому на ухо слишком уж громко:       – Котик!       – О-о-о! – Многозначительно тянет Хосок, особенно наслаждаясь этой ситуацией, пока не замечает Джина, который почти мимикрировал под общий фон, чтобы его боженька его не увидел. Тут нужно наоборот, но у Сокджина вот никак не получается быть смелым рядом с Намджуном. Вот вроде бы не урод, очень даже хорош собой, ничем Тэхену даже не уступает, а решительности нет никакой!       Хосок играет бровями, привлекая внимание Чимина, указывает одними глазами на Джина, затем на Намджуна и сразу на Юнги, намекая, что пора уже помогать их другу и брать дело в свои уверенные руки. Пак намек понимает очень легко, он любит планы, операции и любовь. Любит любовь. Потому он к Юнги теснее жмется, вынуждая того на себя посмотреть, и бровями играет, намекая на то, о чем они говорили тогда на вечеринке, но Мин намеков не понимает вообще. Никак, нисколько, точно нет.       – Ты в туалет хочешь? – Юнги поднимает бровь, не понимая Пака. Чимин чуть ли не воет на это, ну почему его парень такой, а?! На них даже Чонгук внимание обращает, понимая все буквально с полувзгляда – Джину нужно было прямо сейчас помочь действовать. Это же идеальный момент!       – Знаете, профессор, – Чимин привлекает к себе внимание Намджуна, зная, что от Юнги помощи можно было не ждать. Он сегодня более рассеянный, чем обычно. – Это мой друг – Джин! – Пак даже отсаживается от Юнги к парню, который, кажется, в обморок грохнется от осознания, что его друзья замыслили. – Красивый, правда? – Чимин улыбается, поднимая лицо Джина за подбородок. Не такое уж и красное, ну уши полыхают и все, он все равно один из самых красивых людей, которых Пак встречал.       Намджун мягко улыбается, вынуждая сердце Джина сделать пируэт, вжимаясь в ребра, чтобы увидеть эту улыбку снова. Улыбку, адресованную только ему.       – Красивый. – Отвечает мужчина, на что Чонгук чуть в ладоши не хлопает, пока все шло более чем прекрасно! – Он ведь тоже мой студент, потому мы знакомы уже.       – Не в этом дело. – Чимину нужно медаль свахи выписать! Даже Юнги, которому до этого не было никакого дела до всех разговор, вдруг обратил внимание на то, что творит его парень. – Я хотел поинтересоваться, а вы не даете дополнительных уроков? Моему другу они очень нужны, да? – Чимин обращается к Джину под восхищенные взгляды Сону, Хосока и Чонгука.       Парень мнется, не знает, как себя вести и что делать. Он, вообще-то, очень боевой, но становится полной размазней рядом с Намджуном, на него словно заклятие накладывают, и он не может пары слов связать! Да всем это знакомо!       – Д-да, – кивает Джин, – мне были бы нужны дополнительные уроки. – Ну, раз друзья так рьяно начали ему помогать, то следовало случаем воспользоваться. А не получится, значит, не судьба им быть вместе.       – Какой-то слишком банальный подкат! – усмехается Намджун, складывая руки на груди, заставляя большую половину компании рот открыть от удивления. Джин даже забывает про стеснение и страх, не веря, что Намджун так запросто понял все эти негласные намеки! Даже Чимин застывает, не веря, что его сводничество было раскрыто. Только Юнги на это довольно усмехается, потягивая свой кофе, он брата знал лучше остальных.       – Тогда, может, мы втроем можем позаниматься чем-то интересным? – неожиданно подает голос до этого молчащий Тэхен, вынуждая всех посмотреть на себя, но нисколько не смутиться от такого внимания. Чонгук на Кима смотрит с оттенком неверия, разве ему, вообще, было дело до их тут сводничества, он же, как Юнги, предпочитал играть в камень!?       Намджун удивленно приподнимает бровь, слегка склоняя голову к плечу, глядя на Тэхена заинтересованно. Ким не умел врать и порой своей прямолинейностью бил намного сильнее даже Чимина, который просто за языком не следил.       – А вот это уже неожиданно! – Намджун усмехается, приглаживая волосы. – Но вы встречаетесь с Чонгуком. – Профессор улыбается Чону, который тут же тушуется, подползая под бок Тэхену.       – А вы хотите продолжать встречаться со своей рукой? – отвечает Ким, излучая такую дикую уверенность, что ей можно было лишь завидовать и удивляться.       В этот момент замирают все. Да, Намджун сейчас в их компании, но он все еще профессор, и так говорить с ним, не слишком ли?! Лишь Юнги довольно улыбается Тэхену, одобряя его жгучую прямолинейность. Если и пытаться захомутать такой не пробивной камень, то только так, только методом Ким Тэхена. Мин еще более чем уверен, что в трико он ему Чимина отправил.       – Вам бы свахой идти работать! – Добродушно смеется Намджун, не думая даже возникать на такое поведение студента.       – Смазка и презервативы нужны? – Добивает Тэхен, заставляя даже Чимина выпасть в осадок.       – Считайте, что у вас отлично за это полугодие! – Довольно качает головой Намджун, продолжая улыбаться. Звонок резко прорезает атмосферу полного ахуевания от всей сложившейся ситуации. – И да, – Намджун смотрит на Джина, – приходите на дополнительные, думаю, они вам очень нужны!       *****       Наверное, при упоминании слова секс-шоп у людей в голове сразу появляются образы некого магазина под завязку набитого всякими развратными вещичками, начиная от одежды пикантного назначения, заканчивая тем, о чем вслух обычно не говорят. Вокруг плывет приятная, интимная музыка, свет приглушен, учтивые и красивые консультанты всегда к вашим услугам. И вряд ли кто-то может подумать, что один парень по имени Пак Чимин называет секс-шопом свою собственную комнату.       Честно, в прошлый раз на вечеринке Юнги толком не рассмотрел даже спальню Пака, он тогда ведь просто бросил того на кровать, заставляя спать и не лезть больше ни к кому. Чимин не помнит, но помнят все остальные и в особенности Юнги, которого парень пытался раздеть и трахнуть тогда при всех, не зная слова «стыд».       Сейчас же Мин рассматривал комнату Пака при дневном свете, все еще с бесконечными посяганиями на свою персону Чимина, но трезвого Чимина, что было значительным плюсом. Комната Пака была огромной, как и любая комната в этом доме, здесь было безумное количество мелких ненужных вообще-то вещей, туалетный столик забит косметикой похлеще, чем у девушек! Дверь в отдельную гардеробную комнату открыта, рядом с ней стоит игрушка огромного милого песика в желтом костюме, с другой стороны портрет самого Чимина еще с русыми волосами, таким он был на первом курсе. Фото явно было не для посторонних глаз, но Юнги понравилось. На большом столе лежит огромный кусок картона, просто гигантский, он завален всякими стикерами и цветными скотчами, фотографиями, в которых Мин успевает разглядеть только самого Чимина с Тэхеном или с Сонхуном, какие-то места, которые Юнги видел только по телевизору, но Пак парня быстро хватает за руку, уводя с собой в гардеробную.       Вещей здесь было… слишком. Для Мина, у которого в шкафу пара черных футболок, пара черных худи и несколько пар черных джинс, разнообразие красок и ломящихся от одежды шкафов было слишком.       – Все-таки Тэхену нужно открывать свое брачное агентство. – Тянет Юнги, пока его тянут в самый конец гардеробной комнаты, где хранилось самое интересное.       – Надеюсь, твой брат не обидит Джина, иначе я обижу Намджуна! – Улыбается Чимин улыбкой, с которой Джокер всех косил на своем пути. Пак, конечно, солнышко и лапочка, но он может спокойно превратиться в фурию, уничтожая все на своем пути. Просто ТАК довести, его нужно было уметь, Чимин от природы не обидчивый и быстро забывает мелкое зло в свой адрес, потому обычно всегда сохраняет спокойствие и лучистую натуру.       Пак радостно чуть ли не подпрыгивает к огромной стене, на которой подозрительно не было ничего, что уже не вписывалось в картину этого неугомонного барахольщика. Чимин на Юнги смотрит, улыбается очень нехорошо, уверенный на миллион процентов, что разобьет эту холодную непоколебимую маску на лице Мина, проберется в его ледяное сердце, заставляя полыхать в желании. Даже итальянский мрамор можно сломать!       Чимин нетерпеливо хлопает в ладоши, улыбаясь во все тридцать два, когда жмет на какой-то рычаг на стене, и ровная поверхность переворачивается, как в голливудских фильмах, показывая, что скрывала за своим безликим обличием. Обычно это деньги, наркотики, золото или очень ценные бумаги, а у Чимина… коллекция анальных пробок. Все разложены красиво, идеально, чтобы можно было любоваться, прежде чем использовать, над каждой подсветка. Так обычно раскладывают драгоценности, но никто и не говорил, что Чимин обычный! Он более чем необычный!       Пак с надеждой смотрит на Юнги, надеется вот таким прямым намеком расколоть этот бездушный камень. Ну, не хотеть Чимина после такого ведь просто невозможно! Парень все это время добивался внимания Мина, и сейчас перешел в тяжелое наступление, используя все запрещенные приемы. Уж если и это не сработает, то останется только прямо приказать Юнги трахнуть Чимина.       И… это не сработало. Мин без особого интереса смотрел на дикое разнообразие анальных пробок Пака, с хвостами, драгоценными камнями, на большие и маленькие; и в ленивых кошачьих глазах не отразилось ни капли желания или тем более интереса. Юнги надеялся прогулять пару, чтобы поспать.       Чимин тяжело вздыхает, глядя в черные, почти полузакрытые глаза напротив:       – Вот скажи, тебе, правда, настолько наплевать на все, что вокруг происходит?       Мин просто кивает, разваливаясь на небольшом диване, стоящем посреди гардеробной:       – Да, я предпочитаю не обращать ни на что внимание.       Господи, дай Чимину сил! Паку тяжко придется в этих отношениях, настолько, насколько он и не рассчитывал. Он любит получать внимание, доводить до провокаций, совершать всякие безумства и уж точно не сидеть на месте! Ему нравится возбуждать своего партнера, нравится ощущать себя желанным, и ведь на той «тренировке» Юнги очень даже желал Чимина, так что произошло сейчас? Почему даже не смотрит на Пака?! Почему не хочет?! Все, прошла любовь – завяли помидоры, вот так быстро, да?!       – И на меня?       – Я же предупреждал, что из меня выйдет хреновый парень.       – Слишком хреновый, никто бы тебя не вынес! – Дуется Чимин, заваливаясь рядом с Юнги, а чуть ли не на него, не давая ему спать. Да, блин, не спать они сюда пришли! Паку нужна тактильность, нужно тискаться с Мином, а не смотреть постоянно на эту сонную ленивую рожу, которая буквально молила о зомби-апокалипсисе, в котором Юнги съели бы в первых числах! Но даже такой Мин все равно Чимину нравится, ну вот глупое у Пака сердце, тянется к этому бездушному и бесчувственному мудаку! – Кроме меня! – Чимин голову поднимает, улыбаясь Юнги, почти касаясь его губ своими, а Мин вот просто смотрит и все. Неужели Чимин такой несоблазнительный?! Пак тяжело вздыхает, поднимаясь с Юнги: – Давай начнём все правильно – нам нужна пара свиданий! – Энергично предлагает Чимин, улыбаясь Мину, ничто не могло погасить его жизнерадостности, как бы там не было, а Пак разобьет эту стальную клетку вокруг Юнги, выгребая его наружу. Мир прекрасен, а Мин просто камень! – Без ебучих единорогов и прочего, но мне нужно, чтобы ты обращал на меня внимание.       – Постоянно? – Вымученно спрашивает Юнги, отчаянно стараясь держать глаза открытыми. Он вернулся вчера после работы во втором часу ночи, а потом в семь на пары встал. Все, что ему сейчас хотелось – спать, но хрен там плавал, когда у Чимина в заднице шило и хочется секса и приключений, а лучше всего и сразу.       – Ты – мой парень, потому да! – Вздыхает Пак, будет сложнее, чем он предполагал! Но трудности закаляют, Чимин, вообще, похож на Радость из мультфильма «Головоломка», он просто неспособен долго грустить, это не для него! – Для начала, – Пак несется к одному из своих шкафов, безошибочно выуживая оттуда длинную розовую рубашку в чехле. В чехле, потому что сшили ее Чимину на заказ во Франции, и хранил он ее для определенно случая. – Давай, ты будешь носить что-то такое же розовое? – Юнги с ног до головы сейчас одетый в черное смотрит на Чимина как на дикаря, впервые просыпаясь. Лень ленью, но косплей Юнги на смерть никто не смел трогать!       – Нет. – Мин уверенно качает головой под удивленный взгляд Пака. Блондин не отреагировал на стеллаж с секс игрушками, но сразу же проснулся, как только речь зашла об одежде. Ясненько! – гаденько заулыбался Чимин, прощупав нужную почву. – Ничего розового, мой гардероб не вынесет таких потрясений.       Пак убирает свою любимую рубашку обратно в шкаф, снова заваливаясь на Юнги сверху под недовольное скрипение Мина, который снова начал жаловаться, что Чимин его раздавит!       – Значит, тебе не нравятся мои волосы? – Пак обвивает блондина за шею, уменьшая расстояние, отделяющее их друг от друга. Еще и губы дует как настоящий ребенок, но Мин слишком отчетливо видел в шкодливых глазах чертят, ожидающих, что Чимина будут обнимать и утешать, буквально намеренно подталкивая Юнги к этому. Мина было не сломать.       – Я тебе уже говорил, что цвет твоих волос мне нравится. – Отвечает блондин, впервые положив свою руку Паку на талию. Чимин тут же цветет ярчайшей улыбкой, ну, наконец-то, хоть какие-то действия, а то сидел ей богу как камень!       Пак довольно падает лбом на плечо Юнги, обнимая его так крепко, что Мин тут же ворчать начинает, но хотя бы Чимина с себя не спихивает, с него бы сталось. Пак пальцы в белые волосы запускает, хмурится на то, что они жесткие, но все равно массирует кожу на голове, замечая, как ленивому коту подобное нравится. Юнги тут же весь расслабляется, чуть ли не мурлычет довольно, забывая о своем холодном и вечно безучастном образе. Чимин на это улыбку тянет; Юнги не прост, его не берут привычные всем вещи, не берет откровенный флирт, угрозы, сила или власть, секс. У него такие тараканы, которых нужно каждого по отдельности изучить, чтобы знать, когда и на какого надавить. А Чимин на эту тропинку только ступил. Никто и не говорил, что будет легко!       Пак продолжает мягко массажировать кожу на голове Юнги, но сам при этом рискует, оставляя аккуратный поцелуй на тонкой ключице, выглядывающей из-за широкого ворота растянутого свитера. Мин продолжает довольно урчать, подставляясь ласкам, и для Чимина это как зеленый свет, что он все делает правильно. И Пак смелеет, потому стекает одной рукой Юнги на грудь, начиная мягко водить ею вверх и вниз, заводя так самого себя, и целовать продолжает, аккуратно покусывая тонкие кости.       Мину точно нравится, отмечает Чимин, когда слышит сдавленный стон, почти кошачье урчание даже. Такой непробиваемый и холодный Юнги все же имел свои точки давления, которые Пак сейчас с удовольствием искал, утекая рваными поцелуями на шею Мину и выше к острой линии челюсти, к слишком уж мягкой для парня коже, которую всю хотелось исцеловать, искусать до крови, чтобы все знали, кому этот ледяной сахар принадлежит. Сахар смертелен в высокой дозе, кстати, но Пак готов рискнуть.       Чимин рискует, когда удобненько так пристраивается на ногах Юнги, вжимаясь свои пахом в его, играя очень грязно и почти запретно, но кто Паку вообще запретит такие игры? И он себе не запрещает, когда раскачивается на бедрах Мина, сам стонет низко, и тянется к Юнги за полноценным поцелуем, когда уверенные руки упираются ему в грудь, не позволяя приблизиться.       Кошачьи глаза с тонкой поволокой сладкого тумана смотрели решительно, говоря Чимину «нет». Паку в этот момент даже хныкать хочется, хочется стать капризным ребенком и требовать свое, требовать Юнги, которого так хотелось! Чимин губы красные от поцелуев кусает, глазки строит, тянется к Мину, но тот уверенно качает головой, ссаживая с себя Пака, обламывая тому всю клубничку, на которую тот уже так сладко настроился.       – Серьёзно, Юнги?! – Чимин капризно хнычет, складывая в позе обиды руки на груди, смотря на Мина так, будто он ему не секс обломал, а всю жизнь. – Я же буквально тебе предлагаю трахнуть себя! – Пак же пиздецки красивый, у него тело охуенное, ну как можно его не хотеть?! Чимин сам себя даже хочет, а Юнги!..       Мин собирается, подтягивает одну ногу под себя, оборачиваясь к розоволосому недоразумению, которое очень неправдоподобно делало вид, что обиделось. И, вообще, Юнги мудак и эгоист, но он это знает, и ему отлично так живется.       – Чимин, послушай. – Вздыхает Мин, привлекая к себе внимание Пака, хотя тот и так слушал только Юнги, просто играл на публику. – Во-первых, ты мой первый парень, – Чимин неверяще хмыкает, продолжая дуть губы, – ты, вообще, первый человек, с которым я встречаюсь. – Пак моргает замедленно, переваривая информацию, и тут же оборачивается к Юнги, округляя в неверии глаза. Серьезно? СЕРЬЕЗНО?! – Да. – Кивает Мин, читая все по лицу Чимина. – И я дерьмовый парень, потому что и близко не понимаю, чего от меня требуется. – Юнги зачесывает назад белые пряди волос, а Пак только рот открывает, вдруг понимая и не понимая абсолютно поведения Мина. Он боялся что-то сделать не так, но ведь Пак был более чем откровенен в своих желаниях, чего тут бояться? – Я мог бы просто трахаться с тобой, но это, во-вторых, – продолжает Юнги, давая ответ и на этот вопрос, – я не хочу, чтобы ты думал, будто мне нужен от тебя только секс. – Чимин кусает губу, Юнги такой…– Я могу казаться черствым и отчужденным, но я не скотина, которая просто будет кем-то пользоваться. Потому я тяну, туплю и не обращаю на тебя внимания, – Пак щенячьими глазками смотрит на своего парня, на такого прекрасного, красивого и умного парня! – Я не то чтобы хочу сделать все правильно, так хочу хотя бы свести к минимуму ошибки.       – Почему ты такой?! – Орет Чимин, снося Юнги на диван, наваливаясь на него сверху, обвивая своими конечностями как осьминог, не желая отпускать. – Не будь таким милым, у меня сердце не выдержит! – Шепчет Чимин, сдувая со своего лица белые жесткие пряди волос.       – Слезь с меня! – Бурчит Юнги, мгновенно уходя в свой обычный режим. – Я даже дышать не могу под твоим весом!       Пак даже внимание на это не обращает:       – У тебя жесткие волосы.       – Не у всех есть деньги на ваши дорогущие салоны, кто-то дома красится!       – Облысеешь! – Хохочет Чимин.       – Зато точно буду похож на камень!       *****       Конец недели, как и обычно, выдался тяжелым, насыщенным, абсолютно выматывающим. Бесконечные тесты, проверочные и контрольные, к тому же первый курс загружали практикой по самую макушку, а именно практика и определяла: останутся ли они в Академии дальше или им придется покинуть геройский факультет.       Чонгук собирался стать самым знаменитым и лучшим героем, потому и учился он усерднее остальных студентов, порой по ночам сидел на балконе, закутавшись в плед, чтобы не мешать Хосоку спать, и зубрил правила поведения героя, кодекс Академии, законы Содружества и все, что так разом и «вовремя» запихнули профессора в свои тесты на конец месяца, не заботясь о том, что у студентов могут быть и другие предметы забиты под завязку, а еще есть личная жизнь, потребность во сне, еде и отдыхе!       Чонгук жалуется, мысленно жалуется, потому что все-таки трудно! Он бредет по улице Сеула после последнего экзамена на этой неделе, любуется закатным городом, такими же уставшими студентами или рабочими, вдыхает аромат уличной еды и постепенно расслабляется, слушая, как в наушниках грохочут биты любимой мелодии.       Впереди маячит кафешка, в которой работает Юнги, сегодня там не очень многолюдно, можно сказать, что зал наполовину пуст, вместо Мина бегает другой официант, с дружелюбной улыбкой принимая заказы, наверное, у Юнги просто выходной.       Чонгук стоит какое-то время перед витриной кафешки, он совсем один и может даже для прохожих выглядит одиноко, но он сейчас так хочет, Чону нужно это – нужно побродить по улицам Сеула, вдыхая вечерний воздух, нужно в одиночестве повариться в своих мыслях, прежде чем вернуться обратно в общежитие.       Чонгук стоит перед витриной ровно до того момента, как заключает сделку со своим кошельком, решая выпить чашечку кофе, полистать ленту в социальных сетях как все обычные подростки, а после пешком вернуться в общежитие под какую-нибудь прекрасную песню.       В кафе тепло, не душно, очень даже приятно, пахнет кофе невероятным умиротворяющим ароматом. Здесь уютно даже по вечерам, когда тихо горят лампы над столиками, и за огромными окнами плывут прохожие огромной разноцветной массой. Столик, за которым тогда сидела вся новая компания Чонгука, сейчас занят, но Чону это не важно, в дальнем углу зала есть прекрасное уютное местечко.       Парень снимает наушники, сразу убирая их в рюкзак, и спешит к свободному столику, когда ему на плечо ложится ладонь, заставляя Чонгука от неожиданности чуть ли не подпрыгнуть, взывая к силе, в которой надобности не было.       – Здравствуй, парень Тэхена! – ярко улыбается Тао, дружелюбно поднимая руки, показывая, что не собирался пугать Чона.       Гук какое-то время просто на Белого Тигра хлопает глазами, не ожидая того увидеть еще хоть раз после того допроса. Тао сейчас в обычной черной толстовке и в домашних серых штанах, словно выбежал на прогулку и решил по пути заглянуть в кафешку. Он по виду тоже не ожидал встретить здесь Чонгука, но заметил его и не прошел мимо отчего-то.       – Здравствуйте! – кланяется Чон, растерянно хлопая глазами.       Тао снова улыбается, пытаясь разрядить обстановку, но получалось плохо, потому что Гук просто не понимал, чего от него Белый Тигр хотел. Поздороваться? Но они совсем ведь и не знакомы! Попытаться запугать и отобрать Тэхена? Почему Чонгук никогда не может думать ни о чем хорошем?!       – Не бойся так, я не кусаюсь! – Усмехается Тао, смахивая с глаз длинные белые пряди волос. В этот момент кто-то за ближайшим столиком вдруг начал внимательно изучать их взглядами, видимо, узнавая Белого Тигра. Тао тут же темнеет, становясь серьезнее. – У тебя есть свободная минута?       Чонгук все еще тормозит, здраво понимает, что запугивать его или даже угрожать ему при свидетелях не станет даже герой класса Бог, ну разве что Тэхен бы стал, но это именно что Тао, а не Ким, который приводил людей в ужас одними своими фиолетовыми глазами.        – Эм, занятия уже закончились, потому да, я свободен. Вы что-то хотели?        – Хочу с тобой поговорить, – кивает Тао, – выпьем кофе?       Чонгук колеблется. Белый Тигр и при первой встрече Чону не показался плохим, да у него была какая-то темная и полная боли история с Тэхеном, но оказавшись в роли судьи в этом деле, Тао не воспользовался случаем, чтобы как-то снова привлечь к себе Кима или сделать ему еще раз больно. Он наоборот тогда пытался установить контакт с Элибром, но наткнулся на огромную и непреодолимую стену. Чонгуку в тот момент было искренне жалко Тао, пусть он и не знает, из-за чего они с Тэхеном расстались и почему Ким был с Белым Тигром так холоден и недружелюбен.       – Можно. – Наконец, кивает Чон, но напряжение его все равно не отпускает. Он сейчас находится рядом с супергероем класса Бог, знаменитым на весь мир! Рядом с ним он просто соринка в безликом океане людей, и это отчего-то давило на и так пониженную самооценку Чонгука. Но он согласился выпить кофе с Тао, да и к тому же любопытство гнало узнать, о чем с ним хотят поговорить.       Белый Тигр уводит их в самый дальний и тихий угол к столику, который до того присмотрел себе сам Чон, Тао бежал от лишних глаз и ушей, он был знаменитым героем, его мгновенно узнавали, где бы он ни появился, а с Чонгуком он собирался поговорить о личном, и лучше, чтобы об этом больше никто не слышал.       Чон сидит напротив Тао, как на подогревающейся сковороде, нервно руки запихнул между коленей, ссутулился весь как воробей, нахохлился, нервно по сторонам глядит и на улицу через темное тонированное окно, которое создавало бы уют и уединение, если бы Чонгук не находился в компании бывшего парня своего парня! В фильмах такие посиделки всегда перерастают в драки, взаимные оскорбления и таскания за волосы.       – Ты красивый, – первый подает голос Тао, пытаясь преодолеть атмосферу неловкости между ними, – не идеальный, есть изъяны, – Чонгук хмурится, не понимая, к чему парень ведет? Оскорбить пытается? Так не получится – Чон и так знает, что он уродец! – Но Тэхен любит не идеальных, – Тао улыбается Чонгуку, сцепляя руки на столе в замок, не хотел его оскорбить и очень сожалел, что Гук так подумал. – Ему не нравятся куклы, – поясняет Белый Тигр, а Чон только больше хмурится – Тао знал Тэхена намного лучше него самого, – нравятся те, кто выделяются, кто душой красив, а не внешне. – Чонгук теряется на мгновение, получая очередной комплимент. – Внешне он всех нас в этом мире краше.       – Спасибо, конечно, – Чон кусает губу, одновременно польщенный, но все еще ожидающий тайного удара, – но я думал, вы хотите поговорить по поводу дела, а не про Тэхена.       Тао улыбается, качая головой, но тут же становится грустным, словно на кнопку кто-то нажал. Чонгук снова в его глазах видит это – далекую боль и желание все изменить, принять другие решения, другие выводы сделать, самому сейчас быть парнем Тэхена, а не разговаривать с Чоном, который занял пустое место. На самом деле проклятое место, место, которое никто по-настоящему занимать никогда не хотел.       – А ещё ты честный, – Тао опускает голос ниже, когда к ним приближается официант, – Тэхен любит честных, потому что сам врать не умеет.       – Здравствуйте! Выбрали, что будете заказывать? – профессионально улыбающийся мальчишка даже не дает им меню, потому что оно никем не тронутое уже лежало на столе, но Чонгук вот его ни разу даже не увидел, слишком нервно сжимая пальцы под столом! Ему нужно было хоть немного расслабиться, хоть чуть-чуть, а то он выглядит жалко рядом с Богом! Жалким он быть не хотел.       – Два американо, пожалуйста! – Отвечает Тао, и Чонгук впервые понимает, что в голосе Белого Тигра, который был китайцем, почти не слышит акцента, настолько хорош был его корейский. Хотя Сонхун упоминал, что Тэхен познакомился с Тао в средней школе, наверное, в международной, ведь семья Кимов богата, как и семья Белого Тигра. – Ты же будешь американо? – Тао неожиданно обращается к Чону, заставая того врасплох. – Я угощаю.       – А-а… д-да. – Лепечет Чонгук, и только потом вспоминает, что может и сам за себя заплатить! Сонхун прислал ему часть зарплаты за половину месяца, потому карманные деньги у него были, хоть и выглядел он как бомж! Но официант к тому времени уже ушел, а Чонгук снова оказался в неудобной тишине с Тао, не понимая, о чем им говорить и как вообще!? Они же не сплетницы-подружки!       – Я хотел поговорить не про дело об убийстве, хотя, наверное, и о нем, – отвечает на ранее заданный вопрос Тао, смотря прямо в темно-карие глаза Чонгука, – хотел просто поговорить с тобой. – Чон глаза округляет, застывая статуей, словно его заколдовали. У них нет общих тем для разговора, и не выглядит ли все это подозрительно? Или Чонгук от нервов себя просто накручивает?! – Ты, наверное, уже понял, что мы когда-то с Тэхеном встречались.       Вот оно что. Все-таки общая тема для разговора у них имелась. Чонгук уже понял, да и лично слышал, что Тао Элибра все еще любит, нет, не так, Белый Тигр сказал, что Ким ему все еще не безразличен, это не любовь, но чувство все равно очень сильное. Сонхун сказал, что у них была «страсть, безумство», разве такое возможно быстро забыть? К тому же первая любовь – это многое будет значить для них двоих. И пусть Тэхен к Тао теперь равнодушен, а первые чувства не забываются.       Чонгук жует губу, глядя на Белого Тигра, к чему весь этот разговор? Чего хочет парень? Вроде бы ведет себя с Чоном очень мило, не так как все те девки из голливудских фильмов, которые за волосы друг друга таскали и орали, глотки надрывая, отвоевывая какого-нибудь тупого качка. Тэхен не тупой качок, а они, в общем-то, не в кино, но Чонгук все равно отчего-то нервничает.       – Сонхун сказал, что вы были его первой любовью.       Тао тянет грустную улыбку, такую нереально грустную, почти убийственно. У Чона сердце сжимается от нее, Белый Тигр любит Тэхена. Точка. Тот ему не просто нравится, он его любит до сих пор, и ничего поделать не может, должен только смотреть на свою любовь, смотреть на Чонгука, вот улыбаться ему. А это, наверняка, очень сложно! Чон, наверное, сам бы всего этого не вынес, не смог бы остаться таким сильным и хладнокровным с тем, кого любит и с тем, кто его место бы занял. К Тао просыпалось настоящее уважение.       – И он моей. – Отвечает Белый Тигр, и голос его срывается вдруг. Он несколько смущенно откашливается, явно не хочет выглядеть жалким рядом с Чонгуком, желая хоть немного сохранить лицо. Он и так пришел к парню некогда своей первой любви, куда унижаться еще ниже? – Я его очень любил, – Тао кусает губу, глядя на ночной город за окном, – и сейчас люблю, – тише добавляет, сжимая на мгновение челюсть, словно давит в себе лавину. Эту лавину давит в себе и Чонгук, когда просто на Тао смотрит; у Чона слишком доброе сердце, он переживает за других, как не переживает даже за себя. – Но знаешь, каким был трусом, когда сбежал! – Горько усмехается Тао, качая головой, переставая гипнотизировать город за окном. – До сих пор себя ненавижу из-за этого. – Чонгук вздрагивает, Тэхен себя ненавидит так же, но ненавидит именно свою силу. Хотя если подумать, не его ли первый приступ голода разлучил когда-то их с Тао? – Нужно было вернуться обратно и просить прощения, не сбегать. – Словно самому себе говорит Белый Тигр, пока держит голову опущенной. И выглядит таким разбитым в этот момент, Чонгука на части от этого рвет, а что сказать он все равно не знает. – Ты, наверное, уже в курсе о его голоде? – Тао поднимает глаза на Чона и выглядит спокойным, уравновешенным, но это маска, Чонгук видит эту ненастоящую, абы как приклеенную маску на лице напротив, которая вот-вот грозится отвалиться. Тао бросил Тэхена не из прихоти, так сильно любит до сих пор, у них произошло нечто поистине ужасное.       – Да. – Отвечает Чонгук, кивая.       Белый Тигр улыбается Чону, поправляет свои волосы, пока к ним подходит официант, расставляя напитки, сразу же с поклоном удаляясь, но задерживая внимательный взгляд на Тао. Узнал, но не стал просить фото или автограф, все-таки он на работе. Чонгук заключает кружку с кофе в объятия холодных рук, аромат умиротворяющий напитка атмосферу хоть чуть-чуть сглаживал, не до конца, включая, что тема их разговора была далеко не о погоде, но все же позволял им немного отвлечься.       – Ты смелый, не боишься. – Белый Тигр подает голос, как только официант удаляется от них на достаточное расстояние, чтобы не слышать их разговор. – Наверное, правда, любишь Тэхена?       Чонгук моргает, застигнутый вопросом врасплох. Не то чтобы он не думал об этом, думал и очень много раз, всегда приходя к выводу, что к Тэхену тянет невероятно, когда его долго нет рядом, то в груди, в душе, становится пусто без аромата роз, бархатного голоса и взгляда этих фиолетово-голубых глаз. Чонгук даже голод Кима не боится, подумаешь, часть личности Бога, немного спятившая от силы, Чон вот тоже не без тараканов и своих умеет усмирять, и тараканов Тэхена усмирит, приручит и заставит тихонечко сидеть и не тявкать! Чонгуку определенно очень нравится Элибр, он же в него влюблен, но любит ли? Это уже другой вопрос, серьезный вопрос. Чону бы спросить об этом у самого Тэхена, но Ким врать не умеет, и что если ответит «нет»? Чонгук вряд ли потом сможет спокойно жить или продолжить их отношения. Ему сейчас было хорошо просто в статусе возлюбленные, он пока на большее и не претендовал, но было вот такое значительное «но», которое не давало Чону теперь покоя, он ведь откровенно не может спокойно жить без Тэхена рядом, не может без него толком есть и спать. Как похоже на больную зависимость все это! Но разве любовь в корне своем не является настоящей болезнью? Ты отдаешь часть себя другому человеку, а это уже, с точки зрения психологии, абсолютно неправильно.       – Наверное, люблю. – Наконец, выдыхает Чонгук, закусывая губу. – Он мне очень нравится.       А Тао, словно весь его внутренний диалог все это время слышал, потому что смотрит на Чона с толикой понимания и все с той же грустью в песочных глазах.       – Честно, будь я хоть немного хуже, чем есть, я бы попытался вернуть Тэхена. – Чонгук мгновенно напрягается. Тао перешел в наступление? Строил из себя невинность, а теперь так прямо говорит, что хочет отвоевать Тэхена?! – Но он меня даже видеть не желает. – Белый Тигр снова переводит печальный взгляд на город за окном, рядом с ним стынет кофе, но разве это важно? – Потому просто хотел предупредить, что не буду вам мешать. – Чонгук вдруг понимает, что Тао он такой же настоящий, как Тэхен. Он не врет, не юлит и не притворяется, говорит прямо и ровно то, что думает. Подозревать его в играх за спиной было со стороны Чонгука глупо, конечно же. – Я здесь по делу, Тэхена мне не вернуть, – Тао смотрит в темно-карие глаза Чона, пытаясь его убедить, что он ничего плохого их отношениям не сделает, не нужно его бояться и остерегаться, он так низко никогда не падет, чтобы разлучать кого-то. – Тэхен не прощает, – тише добавляет Белый Тигр, – уж слишком у него изрезанное ранами сердце, чтобы постоянно его склеивать.       Чонгук жует губу, прежде чем отвлечься, отпивая немного подстывший кофе. Он не так хорошо знает Тэхена, как Тао, они только стали парой. Чон сейчас делает первые шаги к Киму, заглядывая в его фиолетовую бездну, обустраиваясь там, изучая ее и самого Тэхена заодно. И Тао кажется очень хорошим, но…       – Вы же понимаете, что я все равно буду ревновать?       Белый Тигр искренне усмехается, качая головой:       – Конечно, так и нужно! – Соглашается парень и вдруг резко становится серьезным, заставляя даже Чонгука хмуро свести брови, ожидая непонятно чего. – Насчёт дела, – говорит Тао, и Чон вздрагивает, не желая вариться в этом кошмаре снова, еще одного допроса с теми же вопросами он просто не вынесет! Это настоящее психологическое насилие! – Знаешь, – Тао отпивает немного кофе, задумчиво ставя кружку обратно на стол, – однажды злодейская лига пыталась завербовать Тэхена. – О да, Чонгук знает! Точнее ему снова же об этом рассказал Сонхун, но Чон знает. Элибр предпочитал сам про себя не рассказывать, врать он не умел, а фраза «я убил своего бывшего парня, который был в злодейской лиге» – такое себе знакомство! Чонгука больше интересовало, откуда Тао об этом знает, он же бросил Тэхена, уехал. – Они подослали одного парня, и хоть меня в Корее не было, я читал отчёты по делу. – Белый Тигр словно мысли Чонгука читает! – Злодейская лига – организация старая, – хмурится Тао, нервно постукивая длинными пальцами по кружке, – и сколько бы мы не пытались её искоренить, у нас никак не получается. – Выдыхает устало Белый Тигр, снова зачесывая назад белые волосы, которые тут же упрямо легли обратно. – По слухам, у них есть лидер по кличке Ромео, – идиотское имя для злодея – думает Чонгук, но вслух не говорит, – его никто и никогда не видел, но все действия и нападения организует он. – Тао в упор смотрит Чону в глаза, продолжая: – Есть вероятность, что они снова попытаются завербовать Тэхена, – Чонгук больно сглатывает, он думал об этом, об этом и о: – или все же избавятся от него: нашими руками или своими. – Самое страшное, что из уст Тао только подтверждало догадки Гука, над Тэхеном повисло грозовое облако, оно гремит, сверкает молниями, и пока только пугает, втайне готовясь к страшному. – Я вот о чем, Чонгук, – Тао делает небольшой глоток кофе, сразу после принимаясь греть руки о кружку, как Чон напротив, – ты, наверное, уже понял, но Тэхен склонен к Тьме, ему тяжело себя сдерживать. – Чонгук кивает, понял, он очень быстро это понял, включая, что фиолетовая бездна подозрительно похожая на Истоки постоянно пускала слюни в сторону Чона. – А за родных и любимых он готов пойти на страшные поступки. – Чонгук поджимает губы, снова просто кивая. – Не подставляйся, – неожиданно выдает Тао, серьезно глядя на Чона, который мгновенно теряется, застигнутый врасплох, – не будь глупым, если тебе пишут с незнакомого номера или даже с номера кого-то из близких и приглашают в какое-то сомнительное место или предлагают сделать втайне ото всех что-то сомнительное, лучше сообщи мне. – Тао смотрит на Чонгука, пытаясь донести до него всю серьезность своих слов. – Не беги на встречу, даже если грозятся чьей-то жизнью. – Гук вздрагивает, понимая, к чему ведет Тао, слишком быстро и хорошо все понимая. – Ты – парень Тэхена, ты тоже под ударом для злодеев. – Конечно, как приблизиться к герою класса Бог, который может переломать тебя надвое, даже не пошевелив рукой? Начать с его близких, и тут под ударом ведь не только Чонгук, но и Сонхун, у которого нет никаких сил. – Я не пытаюсь тебя напугать, – продолжает Тао, – я не хочу, чтобы Тэхен страдал, и не хочу его смерти. – Чонгук вздрагивает от холодка, мерзко пробежавшегося по позвоночнику, даже горячий кофе от него не спасал, словно сама смерть подула на Чона. – Если он выйдет из себя, нам придётся его убить, понимаешь? – Гук кивает, чувствуя, как в горле ком встал. Он понимает, отлично понимает. Злодейская лига может попытаться избавиться от Тэхена, как сейчас, не своими руками, своими ведь рискованно тягаться с Богом. Потому Кима и подставили в этих убийствах, надеясь от угрозы избавиться, а когда это не помогло, злодеи могли ведь начать и другой план. Если кто-то хоть пальцем тронет Сонхуна, Тэхен выйдет из себя, перейдет дозволенную грань силы, и тогда героям и Содружеству придется его убить. – Он считается опасным во всем мире, – тише добавляет Тао, катая кружку в руках, – люди боятся не угрозы нападения монстра, а Тэхена. – Чонгук больно сглатывает. – Ты заметил, как любят всех героев класса Бог и как сторонятся Элибра? – Не то чтобы заметил, но до поступления в Академию никогда об Элибре не слышал и считал это издержкой того, что жил в детском доме, куда информация почти порой и не добиралась об окружающем мире и иных событиях. – Он тёмный и Бог, его сила слишком огромна – его боятся потому. – Вздыхает Тао, поясняя. – Его второстепенная способность в копировании любой способности, он сильнее всех нас в классе Бог. – Чонгук заметил, заметил, что силы Тэхена какие-то слишком «слишком» для одного человека, пусть и Бога. – Ласточка даже ничего сделать не смогла, а он не напрягся! – Напоминает Тао. А Чон помнит, помнит, какой жалкой выглядела Лейла на фоне одного студента, который не сделал ровным счетом ничего, но поставил героиню на место. – Береги его, Чонгук, – Тао смотрит Гуку в темно-карие глаза, – если любишь – береги, мне кажется, что кто-то пытается от него избавиться. – Чонгук поджимает губы, потому что оказывается кажется не ему одному, и все его страхи вдруг оказываются оправданными, а не выдуманными на фоне нервов. – Он не примет моей помощи и предупреждения, но ты всегда с ним рядом.       – Невероятно! – Где-то за спиной Чона раздается громкий знакомый голос, заставляя парня подпрыгнуть от неожиданности, оборачиваясь. К ним стремительной фурией несся Чимин с каким-то пакетом в руке, где мелькала форма официантов, наверное, заехал, потому что Юнги ее здесь забыл. Но увидел такое, из-за чего у него чуть ли не злость начала вытекать из черных, суженных в безумном бешенстве глаз, желая утопить собой всех. Нет, не всех, только его, его одного – Тао!       – Пойдем! – Чимин почти рычит, подходя к Гуку, хватая его рюкзак, ожидая, когда парень поднимется и, несомненно, двинется прочь от этого мусора!        –Я просто!.. – Теряется Чонгук, не понимая, с чего вдруг так взвился Чимин, который же всегда был солнышком. Но сейчас напоминал именно что фурию, вокруг него не хватало только черного облака из силы, такая волна злости расходилась в разные стороны.       – Нечего с ним разговаривать! – Прерывает Чонгука Пак, а потом на Тао смотрит, чуть ли не втаптывая его в грязь на месте. Такой ненависти Чон еще никогда не ощущал! – Не пудри мелкому мозги! – Предупреждающе рычит Чимин, на что Тао только губы складывает в тонкую полоску, но не возражает. Пак имеет все права злиться на него, злиться за себя и за Тэхена, которому нужно было сохранять свой разум в постоянном балансе. – Ты больше никто для Тэхена, – больно бьет Чимин, даже Чонгук вздрагивает от этих слов, – так и не лезь в его жизнь! – Сверкает черными глазами Пак, притягивая Чона к себе за руку. – Когда ты его бросил, – Чимин с ненавистью смотрит на Тао, впервые имея возможность все ему высказать лично, – я его душу из ада вот этими руками вытаскивал, – рычит Пак, показывая свои ладони, на которых абсолютно незаметные, абсолютно до того незаметные цвели тонкие зажившие давно белые шрамы, гладкие, прорезающие как и маленькие пальцы так и кисть и руку выше к локтю. Чонгуку отчего-то стало не по себе. Такое ощущение, будто Пак про ад совсем не преувеличил, совсем нет. – Так не порть ему больше жизнь! – Заключает Чимин, утаскивая Чона за собой прочь.       *****       Сон не идет, вообще никак! На одном боку жарко, на другом неудобно, так слишком быстро сердце колотится, а так дует из окна, которое, вообще-то, закрыто! Просто в голове слишком много мыслей, переживаний, там полный бардак творится, в котором либо разберешься, либо он просто тебя задавит своей массой!       Чонгук разобраться никак не мог, бесился, переворачиваясь с бока на бок, даже одеяло с себя скинул, тихо замерзая в пока еще неотапливаемом общежитии. Но все это было неважно по сравнению с тем, что с ним произошло: разговор с Тао и эти слова про Ад от Чимина! Это все так было не просто, но было в прошлом, в забытом прошлом, а Чонгука все равно рвет от любопытства, недосказанности и желания во всем этом разобраться. Да, все это не имело никакого отношения к Чону, но от этого просто забыть ситуацию, произошедшую между Тао и Тэхеном, Чонгук просто не может!       Гук сдается к часу ночи, когда понимает, что не уснет сегодня. Он тихо, чтобы Хосока не разбудить, надевает домашние штаны, худи цепляет, влезает в кроссы и шмыгает за дверь, оказываясь в темном тихом коридоре. Ночь пятницы, половина студентов дрыхнет у себя, другая веселится в клубе, а Чонгук не может ни того, ни того, потому решает просто прогуляться по кампусу в надежде, что хоть так заставит неугомонный мозг устать и попроситься в теплую постель.       Сонхун рассказывал, что Тэхена после первого всплеска голода найти не мог, рассказывал про ужасающую тьму, сожравшую всю территорию их особняка, и упоминал, что именно Чимин смог найти Элибра и «просил никогда не спрашивать, как ему это удалось». «Я его душу из Ада вот этими руками вытаскивал!» – сказал Чимин Тао, и ведь… ведь, кажется, совсем не преувеличивал. Чонгук ведь еще не видел голод Тэхена, по-настоящему его не видел; ему сказали, что раз в год Элибр срывается, но раз потом приходит в норму, значит, как-то он получает то, что требует голод, как-то он энергию восполняет? Но как? Кто с ним делится? Или как он добывает эту энергию сам? Откуда? У Чонгука еще столько вопросов! И это предупреждение Тао!..       На улице холодно, не просто прохладно, а холодно. Прямо чувствуется, как приближается зима, которую за собой тянет осень, даже воздух пропитан некой меланхолией, грустью, ведь природа увядала, чтобы уступить место холодной белоснежной поре. Чонгук накидывает капюшон, пряча руки в подмышки, чтобы кусачий ветер не пробирался так запросто под одежду. Он даже зевает, но в сон его отчего-то не клонит.       Тао. Тао оказался не таким, как думал Чонгук, не зазнавшийся герой, который бросил Тэхена, а потом кутил, выпивал и радовался жизни. Он страдал, страдал без Элибра, скучал, любил, но вернуться не мог; и даже так волновался о Тэхене, даже Чонгука предупредил об опасности, говоря быть настороже. Мог бы просто спустить всю ситуацию на тормоза и будь что будет, а пришел к Чону, поговорил с ним и даже не рычал и не фыркал в его сторону. Первое представление бывает таким обманчивым.       – Не спится?       Чонгук высоко подпрыгивает от неожиданности, как-то по наитию взывая к молнии в своей руке, чтобы ударить любого, кто решит напасть. Члены злодейской лиги учились в Академии – опасно было так гулять ночью, но об этом нужно было думать раньше.       – На Зевса похож с молниями! – Усмехается бархатный голос, и дикая роза тут же бьет Чону в нос, предлагая силу отпустить. Это ведь Тэхен, просто Тэхен, а не кто-нибудь другой и опасный. Хотя самым опасным здесь хищником был именно Элибр, Чонгук ведь даже его запаха до этого момента не ощутил, даже не увидел его фигуру, поднявшуюся с подстилки из листьев под большим и оказывается жутким деревом в саду. Просто, когда оно стояло в золотом цвету, его пугающего вида было незаметно.       – Ты… эм…       – Нет, – мотает головой Тэхен, медленно приближаясь к Чонгуку, – мне нельзя спать, потому я должен спросить у тебя, что ты ночью делаешь в саду? Почему не спишь? Эта неделя и так была тяжелой.       Чон вздыхает, кусает себя за губу и сам идет к Тэхену, мгновенно заключая того в крепкие объятия. Роза так выше, сильнее ее аромат, он пробирается бархатом в кровь, оседая там приятным теплом, дарит некое спокойствие и защищенность. Рядом с самым опасным хищником Чонгуку было невероятно спокойно, рядом с ним хотелось быть беспечным ребенком без проблем и тонн мыслей в голове. И рядом с ним можно было быть даже бессильным и жалким, он не осуждал и не смеялся.       Тэхен сам руки кладет Чонгуку на тонкую красивую талию и к себе ближе притягивает, вдыхая свежий аромат вишневого геля для душа, которым теперь так соблазнительно пах Чон. Ким не знает, но догадывается, что грызет Чонгука, почему он вдруг так поддался своим чувствам, бросаясь в объятия Тэхена, просто всех этих потрясений для него было слишком. Ким может быть устаревшим романтиком, но он бы с удовольствием увез куда-нибудь Чонгука, чтобы тот отдохнул, ни о чем не думая, ничем себя не загружая.       – Как прошел экзамен? – Тэхен смахивает капюшон с головы Чона, потираясь щекой о мягкие, пропитанные ароматом вишни волосы. Гук держит его крепко, почти отчаянно зарываясь лицом в тонкую рубашку, в которой странно как Тэхену вообще было не холодно.       – Наверное, неплохо, – отвечает Чон, касаясь губами пуговицы на рубашке Кима, выдыхая ему в грудь горячий воздух, от которого блондин ни разу даже не вздрогнул. Чонгук не берется утверждать, но Тэхен сейчас был спокоен, его голод мирно посапывал в объятиях вишни, и Ким мог отдохнуть этой холодной ночью в руках Чона, не борясь бесконечно сам с собой.       – Чимин сказал, ты виделся с Тао.       Чонгук жует губу, слегка приподнимая голову, чтобы заглянуть в эти умиротворенные спокойные голубые глаза. Ким не злился, просто словно поддерживал беседу и все. Мог бы наорать и сказать, чтобы не смел с Тао встречаться, а он просто констатировал факт, отдыхая в вишневых объятиях.       – Это было незапланированно, – отвечает Чонгук, и одну руку поднимает к лицу Тэхена, чтобы убрать густую челку с ослепительно голубых глаз. – Мы случайно столкнулись, он предложил выпить кофе, и я согласился.       – М-м-м, – тянет Ким, прикрывая глаза, пока Чон аккуратно пальцами его касался, раздаривая волны безудержного спокойствия. Чонгук снова удивляется тому, как легко принял их встречу Тэхен, даже расспрашивать не стал ни о чем и рычать и орать, чтобы они не виделись боле. Ведь Ким с Тао точно расстались очень… плохо, нет такого слова, чтобы описать, насколько плохо. Но Элибр все равно не ограничивает свободу Чонгука и его круг общения, легко принимая любой его выбор. Словно боится его потерять, даже сейчас держится, как за спасительную соломинку, не желая отпускать. Чон уйдет, придут демоны.       – Тебе разве не холодно? – задает вопрос Чонгук, смотря в почти спящие от умиротворения голубые глаза, которые лишь слегка приоткрылись, услышав вопрос.       – Нет! – Выдыхает Тэхен с улыбкой, ближе к себе притягивая Чона. – Хочешь со мной? – Задает неожиданный вопрос, от которого Гук впадает в ступор, просто хлопая глазами.       – Куда?       – В Прованс! – улыбается Тэхен, когда видит, как в карих глазах рождается осознание того, что предлагает Ким. Воспользоваться силой трансгрессии и вот так запросто оказаться в другой стране. Но это ведь против правил, их же могут наказать или, вообще, посадить, или!.. – Пойдем, – Тэхен мягко тянет Чона за руку в сторону своего особняка, словно там был портал! А может и был? Чонгук ведь не знает, как все это обстоит!       – Н-но… а если нас там поймают? – Гук сомневается, а сам идет добровольно, слушая, как сердце в груди отбивает за миллион от предвкушения! В Прованс? Сейчас? Серьезно?! Да Чонгук о таком и мечтать не мог!       – Скажем, что мы эмигранты! – Усмехается Тэхен, останавливаясь около двери в особняк. – Разве ты не хочешь небольших приключений?       – Хочу! – кивает Чонгук, закусывая губу. – Но наши друзья будут волноваться о том, где мы, и я боюсь, что нас поймают, у меня же даже паспорта с собой нет!       – У меня двойное гражданство, ma petit, – улыбается Тэхен и к уху Чона приближается, выдыхая: – Скажу, что ты моя жена!       Чонгук краснеет, в шутку отпихивая от себя веселящегося Кима.       – И все-таки друзей предупредить нужно!       – Чимин просил купить ему булки, – Тэхен лижет губы с ароматом вишни, – потому напряжет свои булки и расскажет всем, что мы на медовом месяце! – Подмигивает игриво Элибр, и Гуку так непривычно видеть его веселым, что он даже больше возражать не может, решая просто броситься в омут с головой и будь, что будет.       – Хорошо, – вздыхает Чонгук, кивая, – что нужно делать?       Тэхен подходит к двери, ведущей в особняк:       – Просто открой эту дверь, ma petit.       Чонгук подходит ближе, тянется к черной массивной ручке и уже ощущает, как его согревают мягкие солнечные лучи. На той стороне сейчас день, там его ждет Прованс и море приключений.