— Оксан, я, — Тихонов почесал голову и сжал в руках тарелку. Из мокрых рук тарелка выскользнула и разбилась, — разбил тарелку. Уберёшь осколки? Или я уберу?
— Уберу! — Амелина опустилась, чтобы собрать осколки, но порезалась об один из них. — Ай!
— Осторожнее! Нужно промыть! — Иван схватил её за руку и начал промывать ранку, потом замотал пластырем. — Тебе стоит стажёрку просить мыть посуду. Кажется, я нашёл пересечение между девушками! — и убежал, чуть не ударив дверью Лёня, Миру и Сергея, которые подслушивали.
Оксана заплакала. Всё напрасно. Иван никогда не наберётся смелости признаться ей. Чёртова Мира!
Выбежав из кухни в коридор, увидев Одинцову, Амелина влепила ей звонкую пощёчину.
— Никогда не суй свой нос в чужие отношения, в которых ты ничего не понимаешь! — сказала Оксана и ушла в свою комнату. Ей хотелось уехать отсюда прямо сейчас. Она чувствовала себя полной дурой.
— Не злись на неё, — Майский похлопал Миру по плечу. — Мы все желаем им счастья.
— И не думала злиться, — потирая горящую щёку, Одинцова вздохнула, понимая, что сейчас выглядит полной дурой. Как обычно.
— Когда-то мы всё-таки погуляем на их свадьбе, — сказал Субботин. Ему Тихонов и Амелина казались отличной парой.
— Мальчики, я расстроила Оксаночку! — прослезилась Мира.
Лёня приобнял стажёрку. Даже Майский в этот момент расчувствовался и потрепал девушку по голове, а ещё сутки назад он её терпеть не мог.
— Не реви! Иди и успокой Амелину! Пойдёмте, травок ей заварим. Ромашку там, не знаю, что там успокаивает? — спрашивал Сергей.
— Да-да, нужно поддержать Оксаночку. Вы правы! — Одинцова вытерла слёзы и пошла на кухню.
Оксана лежала на кровати, укрывшись одеялом. Она не плакала, а просто лежала, не желая ничего и никого видеть. Мира осторожно переступила порог комнаты, а Субботин и Майский держала кулачки, чтобы Оксана Мире на голову чай не вылила.
— Прости, я всё испортила, — охрипшим от волнения голосом, сказала Мира, присев на краешек кровати подруги.
— Ох, Мирка, ничего ты не испортила! — Амелина внезапно обняла горе-стажёрку. — Познакомь меня с этим тренером! И пусть Тихонов поймёт до чего доводит нерешительность!
— Может, не стоит бросаться в любовные отношения так опрометчиво? Любить другого назло другому — не слишком хорошо. Тебе так не кажется? — Мира обняла Оксану, пытаясь изо всех сил подобрать нужные слова, видя, что Амелина пытается забыться, начав встречаться с другим.
— Мои часики, как бы это смешно не звучало, тикают. Мне хочется семью детей, а не играть в непонятный флирт и переглядывания, ожидая, пока мне признаются.
Оксана положила голову на колени Мире, а та гладила её по голове, выслушивая.
— Признайся сама ему, если любишь, — дала совет Одинцова.
— Не могу. В моём представлении мужчина должен делать первый шаг… Тихонов его никогда не сделает! — Оксана опять зарыдала.
Они проболтали до глубокой ночи. Амелиной стало легче, когда она выговорилась и немного отпустила ситуацию, а Миру теперь что-то гложило. Она бы так не смогла: думать о другом, если бы любила другого. Вообще Мира такой человек, что сама и признается первая, и в ЗАГС потащит, и решит всё за всех, поэтому ей все эти сложности человеческих отношений не понять.
Тихонов злился, но не на Миру, а на себя. Он всю ночь просидел за ноутбуком, пытаясь уйти с головой в работу. Тукаев заметил, что Иван совсем подавленный, но решил не лезть к нему, дабы не сделать ещё хуже.
На завтрак были пельмени. Оксана попросила Миру приготовить чего-нибудь, а сама старалась не смотреть на Ивана, который всё утро не мог оторвать от неё взгляда.
— Я сливки купила жирные. Могу на обед приготовить вкусную печень, только я так давно не готовила, — пыталась разрядить обстановку Мира, чувствуя себя виноватой в напряжении за столом.
— Приготовь! — улыбнулась Амелина. — Я буду рада попробовать!
— Галина Николаевна сказала, чтобы мы с Иваном и Оксаной возвращались обратно, а вы прекращали прикрытие и действовали открыто, — объявил Тукаев.
— Так будет легче допрашивать местных, — согласился Майский.
Оксане стало легче, что они уже могут вернуться домой. Только старший лейтенант решила позвонить Рогозиной под предлогом, что она должна остаться и помочь Мире с адаптацией, мол, мужчины новенькую не понимают, учитывая, что Галина Николаевна знает, что Одинцова и Майский скандалят друг с другом. Оксана не хочет ехать в одной машине с Тихоновым.
Рогозина разрешила Амелиной остаться, не желая, чтобы стажёрка подралась с майором. Да, Майский и Мира больше не цеплялись друг к другу, но Галине Николаевне пока не стоит об этом знать.
Тихонов и Тукаев уехали. Амелина осталась одна в квартире так как остальные пошли перегнать машину под окна.
— Ой, ребят, я же могу сесть за руль? — шла вприпрыжку Мира, хлопая в ладоши.
— Михалыч, пустим её за руль? — улыбался Субботин.
— Чего ты хвост свой перед ней распустил? У тебя девушка вообще-то есть! — сказал Майский.
— А я на Лёню не предендую! — хихикнула Мира. — Только на ключики от служебной машины!
— Серёг, ну чего ты начинаешь? Я просто помогаю Мире адаптироваться в нашем коллективе! — насупился Субботин.
— Лёнь, нет, ты не помогаешь ей адаптироваться. Ты явно флиртуешь с ней. Очень непрофессионально! — Майский отобрал ключи от машины у Лёни.
— Отдайте мне ключики. М? — Мира сцепилась в руку Майского мёртвой хваткой. — Я хочу за руль!
— Прекрати себя вести так, будто у тебя брачный период. Мы не в мире животных! — майор завёлся на пустом месте, опять повышая голос.
— С вами хоть нормально разговаривай, хоть не нормально, вы всё равно показываете, что презираете меня! Сексист! Сексист! Будь я парнем, вы бы явно уважали меня, а так думаете, что я никчёмная, раз девушка, — Мира тоже умела заводиться с пол-оборота. Она стояла подбоченившись.
— Всё сказала? — громко спросил майор.
— Да! Не надо на меня орать! Я не глухая! — тоже громко ответила Одинцова. Лёня засмеялся. Стажёрка выглядела смешно, когда пыталась спорить, отстаивая свою точку зрения.
— В машину сядь! — Майский запихнул девушку на заднее сиденье. — Я не нанимался выполнять все твои капризы!
— Хам и нахал! — скрестив руки на груди, говорила Мира, отворачиваясь к окну.
— Мне кажется, что эта машина проклята. Вы к ней как начинаете приближаться, так скандалите, — смеялся Субботин, присев на пассажирское.
— Просто он пытается мне на моё место указать, — рыкнула Мира, а потом закричала: Только я не собака, чтобы все ваши команды выполнять!
— Не ори на меня, вообще, что ты себе позволяешь? — Сергей обернулся. — Без году неделя, а уже права качаешь. Бесстыжая. Кто тебя воспитывал только?
— Волки в лесу меня воспитали!
— Заметно!
— Всё, не хочу я с вами общаться. Скандалист! — Мира продолжала всем своим видом показывать своё недовольство. Она выглядела так, будто мама повела её в парк аттракционов, но запретила кататься и есть сладкую вату. Маленький обиженный ребёнок.
Амелина только подумала, как хорошо, что Одинцова и Майский нашли общий язык, как они пригнали машину к дому и начали кричать друг на друга. Мира вообще не затыкалась, а у Лёни от шума заболела голова. Было понятно, что Одинцова всегда стремиться оставить последнее слово за собой, а Сергей с первого взгляда невзлюбил новенькую, с которой приходилось ехать в одной машине, ещё и объяснять, как работать.
— Закрой свой рот, истеричка! Понятно, почему ты по девочкам. Тебя же ни один нормальный мужик не выдержит! — протирая лобовое стекло, говорил Майский.
— Моя ориентации вас не должна волновать, за своей смотрите. Хам! — подбоченилась Мира.
— У тебя вообще уважения к старшим нет?
— А с чего я должна стелиться перед всеми только потому, что они старше меня?
— Всё, закрой рот. У меня голова от своего визжания болит, — Сергей бросил тряпку в багажник.
— Визжат свиньи! Или вы меня сейчас свиньёй обозвали? — Одинцова вот-вот и будет готова вообще драться
— Дура! Как ты вообще учебные заведения окончила с твоим-то интеллектом?
— То есть теперь вы назвали меня тупой? Вот нахал! Никакого уважения к девушкам!
— Ты сама себе противоречишь! Вдумайся, какой бред ты несёшь, истеричка! — Майский покачал головой.
Мира хотел дать пощёчину майору, но он схватил её руку со словами: «Не смей распускать руки!», а Амелина с Субботиным наблюдали за спектаклем из окна.
Мира обиделась, закрылась у себя и слушала « KONSTRUKT». Был бы вечер — соседи вызвали бы Игната, чтобы он разобрался со своими квартирантами.
— Я больше не могу это слушать! — сказала Оксана и пошла усмирять Миру.
Одинцова была проблемным ребёнком. После развода мать увезла её в Петербург, оторвав от подруг, привычного образа жизни. Прожив в северной столице около двух лет, Мира уговорила мать вернуть её в Москву, к бабушке. У матери появился другой муж, родился сын… Старшая дочь больше не была на первом месте, а вся любовь отдавалась маленькому Митеньке. Он же совсем кроха, ему нужна мама! А Мира в состоянии сама о себе позаботиться.
Жизнь у бабушки состояла из школы и дополнительных кружков: музыкалка, художка, балетная студия, иностранные языки. Бабушка боялась, что внучка свяжется с плохой компанией; вокруг так много соблазнов!
И… друзей-то не осталось. У Миры всегда не было на них времени. Учёба, кружки, учёба, кружки. Даже летом она ходила в какие-то спортивные секции, кружки.
Отец один раз пришёл к дочери после развода: на шестнадцатилетие. Подарил браслет, цепочку и серёжки. Всё! Мира чувствовала, что совсем не нужна родителям. У них у обоих есть семьи: у матери — Митя и муж, у отца — новая жена Мария и двое детей. А Мира — напоминание об их первом браке, возможно, заключённым по ошибке, получается, что Мира — тоже ошибка?!
Мира постоянно пыталась высчитать дату своего рождения, сопоставляя её с датой свадьбы родителей. Может, они по залёту поженились? Нет же! Мира родилась через год и два месяца после свадьбы. Но не могли же родители жениться по любви? Они бы тогда не развелись, верно?
— Мира, прекрати себя так вести. Ты взрослый человек, а не маленькая девочка! — Амелина зашла в комнату, взяла телефон и выключила музыку.
Нет, Мира так и не выросла в душе. Она до сих пор переживала развод родителей. Да, она была уже взрослой, могла покупать алкоголь, сигареты, водить машину, жить в одиночестве, встречаться в тем, с кем пожелает, ходить на работу, но до сих пор она винила себя в разводе родителей. Может, она плохо училась или вела себя?
— Ты чего? — Оксана присела рядом с Одинцовой, видя, что та плачет. — Они тебя обидели? Майский или Субботин?
— Они не обижали меня, — Мира посмотрела на Оксану. — Это я всех обижаю и кусаю, мешая работать. Знаешь, мне стоит уволиться!
— Подожди. Мир, не руби ты с плеча. Всё наладится, увидишь! — Амелина пыталась успокоить девушку, гладила по спине, пыталась найти подходящие слова.
Одинцова немного успокоилась. Нужно было закончить дело, а сопли намотать на кулак и не позволять себе такой роскоши, как слёзы жалости к себе.
— Простите. Я сразу же уйду, как только мы вернёмся в Москву, — сказала Мира, сидя за столом в кухне.
— Ладно, нужно закончить дело. Хватит уже так себя вести, — ругался Майский. — Если ты не готова к такой работе и не умеешь общаться с людьми, то иди в лес жить. Будешь фазанов ловить и из святого источника пить.
— Вы идите допрашивать шпану местную, а я посмотрю, что там Тихонов нарыл. Куда там телефоны Антонины и других жертв перемещались, — сказала Оксана, открывая ноутбук.
Начались допросы. Сева оказался самым трусливым. Он заикался, узнав, кого он обижал и кого его друзья приняли в свою компанию.
Игнат Модестович был не слишком доволен таким поворотом событий, но продолжал прятаться под маской добряка, которому не плевать на убитых.
Допросы опять ничего не дали. Аля, правда, рассказала, что Тоня нашла хорошего парня и отдалилась от их компании. Но что это за хороший парень Аля не знала.
— Знаешь, Михалыч, я заметил, что многие матери пропали за эти десять лет, — Лёня отряхнул руки, выйдя на улицу. — Тебе не кажется, что нужно прочесать лес с оборудованием?
— Лёнь, ты думаешь, мы найдём пропавших женщин? Вдруг они действительно уехали в город? — Майский понимал, что все они не могли сбежать, но чтобы здесь так долго орудовал маньяк, а никто об этом не знал?
— Все разом уехали, да?
— А вы как будете трупы искать? — спросила Мира.
— Есть специальное устройство, которое показывает, что под землёй зарыт труп, — нехотя объяснял майор.
— При разложении тела в землю попадает трупный яд. Земля по составу похожа на землю с кладбища, — дополнил Субботин.
— Мы втроём быстро обыщем лес? — Одинцова решила подключиться к расследованию и пыталась быть полезной.
— Послушай, истеричка, — Сергей схватил девушку за плечо. — У меня совершенно нет желания выслушивать твои визги. Останься лучше с Оксаной. Мы без тебя справимся.
— Дайте мне последний шанс… Прошу! Я осознала свою вину. Пожалуйста! — умоляла Мира.
— Ладно. Пошли.
Около трёх часов они бродили по лесу, прежде, чем нашли нужное место. Вооружившись лопатами, они начали копать. Миру никто не останавливал от копания, а то опять распищится.
— Хорош, не копай! — Майский остановил Миру, увидев что-то похожее на кость.
Через несколько часов приехала труповозка. К тому моменту Субботин насчитал около одиннадцати черепов и целую гору костей.
— Галь, привет, мы тут раскопали братскую могилу. Скоро кости будут у вас. Пусть Артём готовится там. Ну всё, пока! — Майский посмотрел на Миру, которая откопала ещё одну кость. И ещё.
— Какой кошмар! Сколько же тут трупов. Что за изверг их убил? — слегка расстроилась Мира, столкнувшись с реалиями профессии.
— Вот нам и нужно это выяснить, — спокойно сказал Сергей. — Даже меня иногда потряхивает от жестости людей. К этому нельзя привыкнуть и постоянно быть готовым к очередному делу.
— Как же вы ночами спите? — вздохнула Одинцова, присев на упавшее дерево.
Субботин помогал собирать останки в чёрные пакеты, заодно всё фотографируя.
— Беру и сплю. Пошли Лёне поможем, — майор хлопнул стажёрку по плечу, и она пошла помогать.
Оксана нашла кое-какую странность в перемещениях девушек. Все они проводили много времени возле дачных домов.
— Бог помощь, — поздоровался Игнат, держа в руках баллон с молоком. — Вот, матушка корову надоила.
— Спасибо! — улыбнулась Амелина. — Кажется, я нашла убийцу!
— О, умничка какая. У нас таких навороченных штук нет. Так, девочка, кто же урод этот? — Игнат заглядывал в ноутбук, видя там карту и много разных стрелок
— Так это же… — Оксана посмотрела на Игната, а он на неё.
***
— Много сладкого есть вредно! — Субботин купил всем мороженое.
— Это правда. Потом жиром обрастёшь и всё, — Мира улыбнулась. Всё-таки она хотела остаться в ФЭС, но придётся усмирить своё желание ругаться.
— У Оксанки свет не горит. Неужели спать пораньше пошла? — спросил Майский, смотря на окна. В душе зародилось беспокойство за коллегу.
— Не могла она без нас спать лечь! Что-то случилось! — запаниковала Мира.
— Серёг, пошли посмотрим. Мира, иди в машину сядь и двери заблокируй! — Лёня дал девушке ключи. Она взяла их и не стала спорить.
Майский зашёл в квартиру первым. За ним шёл Субботин, держа в руках пистолет. В квартире никого не было. Оксана пропала вместе с ноутбуком.
— Чёрт! Звони Рогозиной. Нужно оповестить её, что Амелину похитили, — Сергей заволновался.
— Пошли в машину. Здесь может быть опасно! — Субботин направился к выходу.
Тихонов уснул за компьютером. Тукаев полночи возился с останками, а Рогозина просто не спала, виня себя в том, что позволила Амелиной остаться там. Мало ли, что сделали с девушкой? Они до сих пор не знают, кто маньяк.
— Галина Николаевна! — Тихонов ворвался в кабинет начальства без стука. — Я знаю, в какой подвале держали девушек! Я знаю, в чьём подвале держали девушек!
— Просвети, — заинтересовалась Галина Николаевна, видя, что у Тихонова трусятся руки от волнения.
— Я внимательно рассмотрел карту местности. Всего три дачи находятся возле болота, выходит, там сырость в подвале.
— В одном доме никто не живёт, во втором — старики, а третья дача принадлежала Наталье Петровне — жене Игната, участкового.
— Очень хорошо. Значит, нужно отправить Субботина и Майского туда.
— Да, Галь, я понял. Едем! — Майский посмотрел, что Лёня спит на переднем сидении в сидящей позе, а Мира свернулась клубочком сзади. Сам майор почти не спал. — Хорош дрыхнуть. Оксанку поедем спасать!
— Куда ехать нужно? — спрашивал спросонья Субботин
— Сейчас Тихонов координаты скинет.
Оксана сидела в подвале, привязанная к стулу. Макар ползал вокруг неё, целовал ноги, называл мамочкой и просил не уходить от него. Игната в доме не было, но вдруг сверху послышались шаги. Вскоре подвал открылся, и Амелина увидела Субботина, выдохнув. Она была спасена.
— Итак, Игнат Модестович, сырость из вашего подвала полностью соответствует той сырости, которую мы нашли на одежде убитых девушек. А так же мы нашли останки вашей жены. У неё перелом в основании черепа, что и послужило причиной смерти, — Рогозина раскладывала перед участковым результаты экспертиз.
— Натку я убил, но случайно! — Игнат решил признаться — Она всё рвалась в город, а я её толкнул в сердцах. Она ударилась головой об угол стола, но остальных женщин Макарка убивал. Я как-то пришёл домой и увидел, что он нашу соседку ножом заколол. Ну я её и закопал туда же, куда и Натку.
— То есть, вы знали, что сын опасен, но ничего не сделали, чтобы обезопасить общество от него?
— А чтобы вы сделали на моём месте? Он мой сын. Когда я Натку толкнул, Макарка под столом сидел и всё видел. Я же и обратился к вам, чтобы вы раскусили его.
— Зачем тогда нашу сотрудницу похитили? — Рогозина чувствовала отвращение к участковому.
— Пожалел сына… Испугался в тот момент, что его или в тюрьму или на нары. Он мой сын, как никак!
— Увести задержанного!
Вскоре Макар повесился на простыне в своей палате, а у Игната от этой новости случился сердечный приступ. Останки были опознаны и выданы родным. Дело было закрыто.
***
Оксана купила спортивный костюм, решив начать новую жизнь с нового костюма. Мира стояла во дворе, ожидая подругу. Совсем скоро жизнь Амелиной перевернётся. Оксана искренне верит, что все перемены произойдут только к лучшему.
— Отлично выглядишь! — Одинцова игралась со слаймом, но как только Амелина села к ней в машину, то сразу засунула его в банку.
— Решила начать новую жизнь! Едем в спортзал? — Оксана улыбнулась.
— Поехали!
Мира была рада, что сможет помочь Оксане с личной жизнью. Артуру понравилась Амелина с первого взгляда. Сам тренер был темноволосым с кудряшками, глаза большие, карие, а пальцы худые, длинные.
— Слушай, Оксана, ты просто прелесть! Вот подкачаем тебе немного попу и будешь бомбой! — Артур рассматривал Амелину без капли стеснения, а Мира уже приседала со штангой, считая, что дальше нужно будущим супругам познакомиться без её участия.
Артур действительно был спортивного телосложения. Явно он был помешан на спортивном питании и не отстанет от Амелиной просто так. Первым делом он потащил её на тренажёры, помогая ей.
— Ты красивая. Люблю блондинок. Жаль, что крашеная, но мне всё равно нравится! Знаешь, нам нужно подготовиться к браку и рождению детей основательно. Видишь ли, я не хочу затягивать наше знакомство надолго. Максимум пару месяцев, а потом — ЗАГС, — строил планы Артур.
— Детей? — Оксана была не уверена, что хочет детей.
— Конечно! Нам нужно торопиться с этим!
После спортзала Артур повёз Оксану домой, рассказывая о планах на жизнь. Он хотел бы, чтобы жена была хранительницей семейного очага, а не бегала на работу, бросив семью.
— Мне жена нужна, а не второй добытчик в семье. Я отлично зарабатываю и смогу обеспечить семью! Даже в отпуск можно летать не в кредит. Ты где любишь отдыхать? — спрашивал Артур.
— В Сочи! — сказала Амелина. — Я люблю свою работу и не хочу в неё уходить.
— Я понимаю. Но я бы не хотел, чтобы мать моих детей копалась в чужом грязном бельё. А если наших детей похитят, чтобы ты подделала улики? Ты подумала о детях? — доставал Артур. Его уже хотелось придушить. — А Сочи — прошлый век. Я люблю в Греции отдыхать, Доминикане, Мальдивах. Сочи, хах!
Амелина тяжело вздохнула. Если Тихонов был не решительным, то Артур — чересчур решительным
— Извини, что я сразу на тебя так давлю. Конечно, ты сможешь работать, но если это будет не в ущерб семье. Наши дети не должны чувствовать отсутствие матери в их жизни. Я понимаю, тебе нужно привыкнуть к мысли, что у тебя есть муж, дети…
— Ты прав. Мы доехали! — Оксане хотелось скорее покинуть эту машину решительного мужчины, от которого прямо веяло властью. Всё будет так, как скажет он!
— Тогда до завтра! Я записал твой номер, как «будущая жена», а ты мой запиши, как «будущий муж»!
Он уже стал командовать. Амелиной показался Артур забавным. Она не исключала того, что он просто переволновался и нёс всякий бред. Нужно ещё раз с ним встретиться, поговорить, но не делать пока поспешных выводов. Возможно, он окажется чутким и нежным человеком, будет заботиться об Оксане и сделает её самой счастливой в этом мире.
***
Таня надела красивое платье, сделала причёску и пошла на работу. Сегодня они со Стёпой поедут на место преступления. Наконец-то их дежурства совпали!
Холодов заметил, что Белая будто расцвела сегодня, но промолчал при Тихонове и Антоновой, чтобы не смущать подругу.
— Вань, ты бы отдохнул, а то работаешь сутками уже! — сказала Антонова, допивая кофе.
— Я на работе отдохну! Преступникам не до отдыха! — сказал Иван.
— Мне за тебя страшно иногда. Нельзя так без выходных работать, ещё и у компьютера своего сидишь. Глаза же испортишь! — Валя переживала за друга, а он с головой решил уйти в работу.
На месте преступления было шумно. С крыши спрыгнула девочка семнадцати лет, а на крыше она оставила записку, что не сдала ЕГЭ, как планировала. Жизнь кончена.
— И как мы без этих ЕГЭ учились, становились специалистами? Совсем детей затерроризировали, — сказал Стёпа, собирая улики на крыше.
— И на экзамен мы шли в приподнятом настроении. Волновались, конечно но не до такой степени, чтобы потом убивать себя, — Тане было жаль девочку. Ей жить бы и жить, а она спрыгнула.
Её мать рыдала над телом дочери, не давала его увезти. Врач сделал несчастной женщине укол. Нужно было проводить обыск с квартире убитой, а мать повезли в ФЭС.
На обыске присутствовал отец Элины — так звали погибшую.
Анатолий стоял опустив голову. Он же сам постоянно кричал дочери:
— Не сдашь ЕГЭ на сто баллов, никуда не поступишь и пойдёшь дворы подметать!
А сейчас думал, что лучше бы его девочка была жива, пусть бы не поступила в институт в этом году, поступила бы в следующем. Ничего страшного, жизнь на этом не заканчивается!
— Понятые, мы изымаем ноутбук погибшей, постельное бельё, смартфон и планшет, — Данилов складывал всё в пакеты, потом передал помощникам с просьбой передать в ФЭС. — Скажите, Анатолий, у вашей дочери были враги?
— Нет… В классе она была любимицей, учителя её обожали… Это я виноват в её смерти, — Анатолий прослезился. — Вечно я пугал её, что если она ЕГЭ не сдаст, то не сможет выбиться в люди. А она не очень хорошо его сдала. По математике набрала пятьдесят баллов вместо ста!
Таня и Стёпа переглянулись.
— Проедете с нами для дачи показаний, — сказала Белая, выходя из квартиры.
