пыль
31 октября 2021 г. в 12:17
«Бывало ли уже подобное?» — размышляет Сын Хо. Жить грехом, дышать грехом, быть им и внушать его сладость другим, и в одной мгновенье узреть иное в лице невинности. У На Гёма в руках кисти, на лице — румяность и чарующая своей неискушенностью юность. Сын Хо желает вкусить её, как сочное, спелое яблоко, чтобы сок — сладкий и пряный, стекал вниз, по подбородку, оставляя липкость и остатки здравых, никому ненужных мыслей.
Для чего они, эти разрушительные, злые, мечущие и его, и его окружение — мысли?
Лишь инстинкт.
Сын Хо толкается на руках вперёд, и, не удерживаясь, предаваясь своей страсти, вкушает На Гёма, впиваясь в губы. Гладкость его кожи, мягкость и густота волос. От юного мальчика, познавшего грех, пахло раем. Так думал Сын Хо. И мысли, те самые, что разрушали его и разрушают других, так и не покинули голову. Но желание толкало дальше.
Губы На Гёма по-женски пухлые и по-детски мягкие. Скулы мужские, острые, но Сын Хо нравится. Он поглаживает его, сжимает, тянет на себя, в себя, вовнутрь, в самую глубину. Нужно больше. Ещё больше. Хочется ещё и ещё.
Чего именно? Не ясно.
Жадность пресыщала, но она же тянула вперёд, привела к нему На Гёма, даровала наслаждение. И отпускать больше не хочется. Нет, нет. Никогда. Он, юный художник, будет рядом. Будет под ним, с ним. Будет обволакивать руками, запахом. Дышать одним воздухом, говорить одним голосом.
На Гём будет говорить: «Только вы, господин. Только ты, Сын Хо».
Сын Хо знает, это — всё его. И он сам, тоже его.
Пусть обнимет крепче, пусть потянется первым. Возбуждение захлестнёт, эмоции подавят. Эти чувства так остры, так нужны. Ему, им… Или же нет?
На Гём будет говорить: «Люблю вас, господин. Люблю тебя, Сын Хо».
Это, что нужно. То, что хочется. То, от чего пузырится кровь, от чего стынет жажда, тут же наполняя его до краев.
Скажи это, На Гём. Говори больше. Всегда. Повторяй, пока язык твой не опухнет от усталости. Пока разум Сын Хо не поглотит смерть. Он отве…
Сын Хо просыпается.