***
...прямо как сейчас, когда на слабоосвещённой улице появился мужчина. Он был средних лет, высокого роста, неплохого телосложения и с тёмными волосами. На нём – чёрный плащ, из-под которого виднелась белая рубашка, пуговицы которой наполовину расстёгнуты, но больше остального выделялась его шляпа, привлекавшая внимание к нему сильнее, чем к другим. Он шёл пошатываясь, держа в руке бутылку с дурманящей жидкостью, а от самого мужчины разило перегаром и дешёвыми женскими духами. Он остановился, поднося бутылку к губам и, кажется, отпивая большую часть содержимого. Его внимание ничего не привлекало, так как всё, что здесь проходило, не казалось ему чем-то ненормальным. Он привык к насилию и смерти, ведь и сам когда-то убивал... Вдруг впереди, по правую сторону дороги, какой-то мужик выкинул на обочину маленькое тельце и, презрительно пнув его ногой, скрылся в переулке. К маленькому комочку тут же подлетела местная шпана, лет 8-10, что-то непонятно пища. Подходя ближе, мужчина смог разглядеть на земле девочку, которая лежала лицом вниз, а вокруг сидели другие дети, пытавшиеся привести её в чувство. Да-а-а, дети здесь часто гибнут, никого этим не удивишь, да и никому здесь нет до этого дела. Ему тоже. Было абсолютно плевать на этот маленький, ничего не значащий для него мусор. Он не собирался что-то делать или чем-то помочь, его это не касается. Но, поравнявшись с этими крысятами, он расслышал их крики, заставившие его остановиться. — К-кушель, пожалуйста, очнись! — пищала блондинистая девочка, теребя бесчувственное тело за рукав порванной кофточки. — Кушель! Лишь имя. Лишь одно долбанное имя заставило мужчину встать как вкопанного. Его взгляд устремился к себе под ноги, он не мог пошевелиться, что-то обдумывая и вспоминая, насколько это было возможно в его состоянии, хотя ему казалось, что пьяная пелена спала с его глаз.***
Презрительно сплюнув, он двинулся к группке маленьких сорванцов. Заметив его, те сразу кинулись врассыпную, позабыв о своём товарище. Это неудивительно, ведь тут каждый сам за себя. Подойдя почти в плотную к лежащему телу, он ногой перевернул его лицом кверху. — Мертва? — спросил мужчина у самого себя, присаживаясь рядом с телом на корточки, чтобы получше разглядеть его. Перед ним была девочка от силы лет десяти. Тёмные, грязные волосы были достаточны длинными, закрывали лицо. Мужчина, скривившись от отвращения, смахнул рукой слипшиеся от крови пряди с лица. На девчонке не было живого места. Кровоподтёки по всему лицу, разбиты обе губы и бровь. Кровь уже успела запечься, покрывая лицо тёмно-красной корочкой. Посмотрев чуть ниже, мужчина заметил как будто вырезанные участки кожи на теле. Кто-то явно постарался, издеваясь над девочкой, но ему все равно, его привлекло только одно – имя. Не услышь он его, прошёл бы мимо, даже не обратив внимание. Хотя и эти действия ему кажутся чересчур заинтересованными. Он отпил ещё немного пойла и уже собирался вставать и идти дальше, когда услышал всхлип. — Да ты борец! – воскликнул тот, от удивления пролил немного алкоголя на себя и присел назад. Он смотрел на это существо, боровшееся за жизнь, и почему-то не мог уйти. Она была чем-то похожа... похожа на неё. Что-то защемило внутри, такого не было уже давно, да и не должно было появиться, тем более сейчас, в этой ситуации. – Что за херь?! – выкрикнул мужчина, отшвыривая от себя бутылку. Он злился – почему он ещё здесь?! Сидит, смотрит! Неужели он настолько садюга, которому нравится смотреть на чужие мучения и смерть? Нет, дело не в этом. Он хотел увидеть, что этот мелкий кусок человека выживет. Но зачем? Неужели это всё из-за грёбаного имени и вновь вернувшихся воспоминаний о той, что умерла? Он решал что-то для себя, закрыв лицо руками. Он просидел в такой позе некоторое время. Приоткрыв глаза, осмотрел тело ещё раз. Он решил. Мужчина чертыхнулся, грубо взял девочку за кофту, как какой-то мешок картошки, и пошагал куда-то в неизвестном направлении, бурча ругательства себе под нос.***
Пробуждение было тяжёлым. А пробуждение ли это было? Может, я уже мертва? Данное предположение тут же развеялось, стоило немного пошевелиться и почувствовать невыносимую боль. Будто меня избивали снова. Я попыталась открыть глаза, но почему-то получилось открыть только один. Вокруг всё плыло и двоилось. Картинка собралась не сразу, только спустя пару минут. Осознание ко мне пришло тоже с опозданием, была я точно не на улице, так как лежала на кровати... Что? На кровати?! Сколько себя помню, никогда такого не было. Местом моего ночлега, в лучшем случае, была какая-нибудь старая тряпка или сено, а в худшем – голая земля. Через невыносимую боль я приняла сидячее положение и уставилась на свои изуродованные порезами и побоями руки, которые были перебинтованы. Не понимая, что происходит, я попыталась осмотреть помещение, но получилось плохо: было темно, только пара свечек горит на комоде рядом с кроватью, давая хоть какой-то обзор. Но тут, рядом, было и зеркало. Поспешно свесив ноги с кровати, я босыми ногами встала на неприятно холодный пол. Но, учитывая обстоятельства, холод лишь помогал, потому что всё тело буквально горело от ссадин, порезов и избиений. Прихрамывая на левую ногу, я дошла до зеркала и... о мой Бог – я вся перебинтована! Рука сама собой потянулась к повязке, которая лежала на моём глазу, будто проверяя, правда это или нет. — Я жива! — вскричала от радости я, так как сама не верила, что это действительно так, но получился только тихий хрип. — Естественно, жива! Было бы обидно, сдохни ты. Я потратил на тебя очень много времени! — раздался мужской голос из глубокой темноты.***
Страх подействовал мгновенно. Заприметив дверь, я сразу же бросилась туда, позабыв о боли во всём теле. Судорожно дёргаю ручку, но она не поддаётся. Заперта! Следующая мысль – бежать через окно. Двинувшись к предполагаемому окну, застыла на месте. Окна нет! Или же я его попросту не вижу. Не знаю, что делать, под рукой ничего нет – мне ничего не оставалось, кроме как забиться в угол между кроватью и комодом. Всматриваюсь в темноту, отчаянно пытаясь там что-то рассмотреть, но ничего не вижу. Раздаётся сдавленный смех и приближающиеся в мою сторону шаги, заставляющие вдавиться спиной в стену ещё сильнее. На грани темноты и света остановился, вроде как, мужчина. Разглядеть получилось только обувь и ноги до колена, лица не видно. — Боишься, — скорее утвердил, чем спросил мужчина. — Правильно, бойся, ведь... — Что вам нужно?! — выкрикиваю я, перебивая его на полуслове. То ли страх, то ли чувство безысходности прорезало мне голос. — О-о-о, — наигранно-оскорблённо протянул мужчина. — А тебя мама с папой не учили, что перебивать нехорошо? — спросил он, продолжая движение в мою сторону. Делая медленные шаги, он как охотник приближался к своей жертве, которой некуда больше бежать. — Невоспитанных отпрысков нужно наказывать... Моё сердце сжалось. Страх, боль, безысходность – всё смешалось, вызывая новое чувство – злость. Мужчина почти полностью вышел на свет, когда я сжала кулаки так сильно, насколько позволяло тело девятилетней израненной девочки, и кинулась на мужчину. Либо всё, либо ничего. Подбежав вплотную, я начала бить мужчину. Хотелось бы по лицу, но мои вытянутые ручки доставали только в промежутке между грудью и животом. Мужчина остановился, явно удивившись данным действиям, но он молчал и не предпринял ровным счётом ничего. Я же продолжала колотить его, а из глаз брызнули слёзы, стекавшие по моему лицу, больно обжигая места порезов.***
Не знаю, сколько прошло времени, но, выдохнувшись, я рухнула на коленки прямо к ногам мужчины, понимая, что я сделала всё, что могла, и моя смерть близка. Тот продолжал стоять молча. Возможно, я его разозлила, и теперь он обдумывает, как поизощрённее меня прикончить. Я не решалась поднять голову и посмотреть в лицо моей смерти. Смотрев на его ноги, увидела, как он садится на корточки. Вот и всё, это конец. Я зажмурила глаза и вся сжалась, молясь о том, чтобы он убил меня быстро. Но то, что произошло дальше, не вязалось с моим мировоззрением. — Настоящий борец! — проговорил мужчина, а его рука потрепала меня по волосам. Затем он просто... рассмеялся? Его смех пролетел по комнате, оглушая своей громкостью. Слёзы мгновенно пересохли, а глаза в изумлении рассматривали заливающегося смехом мужчину. Я не знала, как на это реагировать, и в корне его не понимала. Может, он просто сумасшедший? Я продолжала смотреть на него, не зная, что делать дальше – выхода у меня, как и прежде, не было. Но я смогла рассмотреть его получше. Заметнее всего был его рост: мужчина был очень высоким. Он не стар и не молод, тёмные волосы, спадающие на шею и немного на лицо – растрёпаны. Его смех так же резко прекратился, как и начался. Он внимательно осмотрел меня с ног до головы, моментами хмурясь и кривясь. — Как твоё имя? — Кушель, — ответила я на вопрос мужчины. Он усмехнулся и потёр рукой глаза. Я не знала, о чём он думал, но у меня была только одна мысль – «я не хочу умирать». — Вы меня не убьёте? — Это зависит от тебя, — спокойным тоном ответил он мне, поднимаясь во весь рост и смотря на меня сверху вниз. — У тебя есть два пути: первый – так как я спас твою никчёмную и ничего не стоящую жизнь, значит, она принадлежит мне. Ты будешь моим ручным псом, который сделает для меня всё, даже тапки в зубах притащит, если я того захочу... — данная перспектива вселяла в меня в ужас. Я не хочу служить ему, не хочу быть марионеткой в его руках! — А второй путь? — уточнила я, вставая на ноги, чтобы лучше видеть его лицо, так как шея начала ныть от постоянного смотрения куда-то вверх. — Вы сказали, что есть два варианта. — Второ-о-ой... — протянул мужчина, ехидно улыбаясь, — ...я дал – я забрал, — я не поняла, о чём он говорил, поэтому просто молча смотрела на него, ожидая, что он скажет дальше, но мужчина молчал. — Что это значит?.. – я не выдержала первая. Этой тишины и взгляда, который буквально прибил меня к полу. Тот закатил глаза и тяжело вздохнул. — Я знал, что все бабы – дуры, но не настолько же, — говоря это, он скривился, как будто ел в это время что-то кислое. — Я спас тебе жизнь, выхаживал, чтобы ты не откинулась. Поэтому, если ты не выберешь первый вариант, я просто убью тебя. От его слов я рефлекторно отступила на несколько шагов назад, но бежать всё равно было некуда. Он ждал. Смотрел на меня и ждал. Я не хочу умирать! Хотя это место и ужасно, здесь нет ни крова, ни еды, ни лекарств, но это всё же жизнь – не сказочная, но жизнь. Я опустила голову, разглядывая свои ноги, будто там найдется решение моей проблемы, но я понимала, что решение только одно – подчинится этому "спасителю", который в конечном итоге станет мучителем. К глазам опять подкатили слёзы, я опустила голову ещё ниже, чтобы он не видел, как я сжала кулаки. — Я согласна... — тихо прошептала я. — Что-что? Плохо слышно, — мне кажется, он всё услышал, просто издевается. Кулаки сжались ещё сильнее, ногти больно впились в кожу. — Я согласна! — выкрикнула я от отчаянья. — Моя жизнь... принадлежит... вам... — уже тише сказала я. — Вот и сла-а-авно, — протянул он, улыбаясь. Я заключила сделку с дьяволом. Он спас меня не потому, что ему было жалко меня, не из-за того, что он увидел умирающего человека, а только для того, чтобы потом распоряжаться мной, как вещью. Он ужасен! Осмотрев меня ещё раз, мужчина двинулся к выходу. Щелчок двери – она открыта. Он уже собирался выйти, как остановился и обернулся: — Меня зовут Кенни Аккерман. Зови меня просто – Кенни, — кинул он, после чего шагнул за дверь и закрыл её с обратной стороны.***
Не знаю, сколько прошло времени, но свечи уже успели догореть, и в комнате был сплошной мрак. Я уселась на кровать, поджимая ноги под себя и обхватывая их руками. Мысли в моей голове бегали друг за другом и метались одна к другой, от чего та разболелась. Слёз не было – наверное, закончились. А вообще – здесь нельзя плакать и показывать слабости. Если показал, можешь считать, что ты пропал. Здесь так нельзя. Нужно быть сильным, иначе тебя сожрут. Как я вообще оказалась у Кенни? Последнее, что я помню – я украла две буханки хлеба, но меня заметили, кинулись следом и поймали. Избили, отхлестали, а дальше не помню... Так как стояло ножу коснуться кожи, разрезая её, я потеряла сознание, а очнулась уже здесь. Столько издевательств из-за двух буханок хлеба, а я всего-то хотела кушать, как и другие дети. Мы воровали не от удовольствия, а от нужды. Либо воруй, либо погибай от голода. Ненавижу это место! Ненавижу всех этих людей, которые не видят дальше своего носа! Ненавижу Кенни, который сделал меня своим рабом! Почему этот мир так несправедлив?.. Мои мысли прервала открывающаяся дверь - внутрь вошел мой "хозяин". В одной руке у него была лампа, которая осветила помещение, заставляя меня зажмурить глаз. Когда я немного привыкла к свету, смогла разглядеть, что ещё принес мужчина –во второй руке у него был свёрток, который он положил на комод. — Здесь одежда, – Аккерман кивнул в сторону свертка, что он принес. – Переодевайся и пойдём, – я покосилась в сторону комода, не решаясь взять одежду. – Ну, чего застыла? – я всё же взяла свёрток в руки. Он оказался достаточно тяжёлым, и я развернула его на кровати. Я застыла в недоумении. Передо мной лежала новая одежда. Мои глаза расширились. У меня никогда не было новой одежды. Только та, что мы могли украсть или которая уже пришла в негодность и люди сами выбросили её. Я провела рукой по чёрному плащу. Гладкий. — Это мне? – всё же решила спросить я, обращаясь к мужчине, который всё это время пристально за мной наблюдал. — Нет, блядь, мне, – усмехнулся тот. – Всегда мечтал напялить на себя девичье платье, которое на десять размеров меньше моей обычной одежды. Фетиш у меня, знаешь ли, – он язвил, а я не обращала внимания, лишь рассматривала то, чего у меня никогда не было. Я уже собралась стянуть с себя майку, чтобы переодеться, но остановилась и перевела смущённый взгляд на мужчину. — Отвернись. — Хах, ты думаешь, когда я отмывал тебя от грязи и обрабатывал раны, я там чего-то не видел? – слова мужчины заставили мои щеки вспыхнуть от смущения. А и правда, я была чистой. Это подтверждали светлые руки, которые большую часть моей жизни были чёрными от грязи. Эти мысли ещё сильнее меня засмущали. — Пожалуйста... – попросила я ещё раз, чем вызвала раздражение у мужчины, но он всё же отвернулся, цокнув себе под нос что-то вроде "бабы одинаковы".***
Мы шли уже очень долго, но вот куда? Как оказалось, всё это время мы находились в каком-то мотеле, где Кенни снимал комнату. Он шел обычным для него шагом, но мне казалось, что он бежал. Уж очень у него большие шаги. Поэтому временами мне приходилось переходить на бег, чтобы не отставать от него. Весь путь, что мы проделали, выйдя из мотеля, мы провели в тишине, но мне и не хотелось говорить. Я была в восторге от новой одежды и много времени рассматривала своё отражение в зеркале, не веря, что это я, чем вызвала раздражение у Аккермана, который явно спешил. Также я сняла повязку с глаза, с облегчением отмечая для себя, что мой второй глаз на месте, просто он немного припух и посинел. Я больше не могла терпеть тишину, любопытство съедало меня изнутри, поэтому, немного ускорившись, я вновь поравнялась с Кенни и задала мучающий меня вопрос. — Куда мы идем? — Ко мне домой, – просто ответил тот, даже не посмотрев на меня. Я буду жить с ним. От этой мысли было приятно и гадко одновременно. Ведь я получу еду и крышу над головой, а с другой стороны, мне придется жить с этим садистом. Я ведь не знаю, что он из себя представляет, но, как я уже поняла, человеческая жизнь для него ничего не значит, просто мелочь. Я до сих пор не понимала, почему он меня спас, а на мои вопросы по этому поводу он не отвечал. Может, он вообще маньяк? Но если маньяк, то зачем тогда лечил, тратился на новую одежду и обувь? Я потрясла головой, как бы отгоняя от себя плохие мысли и вновь посмотрела на мужчину. — А далеко ещё идти? — Для начала нужно подняться наружу, – ответил он, явно раздражаясь, а я тут же встала как вкопанная, смотря в спину мужчине. — Наружу? – пискнула я, да так громко, что бродяги, которые были на улице, странно покосились на меня. Аккерман тоже остановился и повернулся в мою сторону. — Да, – ответил мужчина и закатил глаза. – Ты же не думала, что я буду жить в трущобах с этими отбросами общества? – его слова меня ни капельки не задели, я знала, что это за место, да и называли меня ещё похуже. Я не могла поверить. Я выйду отсюда, покину этот грязный мир, увижу солнце... Впервые в жизни! Эта мысль просто приводила меня в восторг. Мужчина двинулся вперед, а я бежала за ним в припрыжку, буквально позабыв о больной левой ноге. Но тут меня осенило. — Нет, нас не пропустят... Солдаты меня не выпустят! — Если ты сейчас не заткнешься, – раздраженно проговорил Кенни, – то ты до них даже не дойдешь, – эти слова подействовали на меня, заставляя сжаться изнутри. И я решила не раздражать его ещё больше. В конце концов – он знает, что делает. Спустя минут пятнадцать показалась "спасительная" лестница. Я просто дрожала от нетерпения, вот он – выход, буквально рукой подать. Я часто видела людей, которые пытались прорваться наверх, но ни у кого это не получалось. В конечном итоге солдаты вначале избивали их, а потом кубарем спускали с лестницы. Они не жалели никого – ни мужчин, ни женщин, ни детей. Мы поднимались всё выше и выше, и мне казалось, что моё сердце стало стучать в несколько раз быстрее. И вот показался солдатский пост, а за ним и солдаты, которые, заметив нас, напряглись и потянулись к оружию. Первой мыслью было бежать, но со мной же рядом Кенни. Не знаю почему, но сейчас меня это даже успокаивало. Не помня, как это получилось, но я вцепилась рукой в плащ мужчины и дальше шла так. На этот жест Аккерман кинул на меня беглый взгляд, но ничего не сказал. — Стоять на месте! – крикнул один из солдат, доставая оружие. Кенни остановился, а я вместе с ним, всем сердцем желая провалиться сквозь землю... хотя куда ещё ниже? – Кто идет? — Кенни Аккерман, – спокойно ответил мужчина, ни один мускул не дёрнулся на его лице. Вот это выдержка! — Разрешение! – потребовал солдат. Аккерман достал бумагу и передал солдату. Тот несколько секунд всматривался в разрешение, надеясь там что-то увидеть, но тут его глаза начали расширяться. – Вы капитан... — Да, – ехидно усмехнулся Кенни. Солдат был удивлён – и не он один, я тоже с удивлением смотрела в лицо мужчины. Он – капитан. Немыслимо! Он же мог спокойно убить меня, а тут оказывается, что он из полиции. – Теперь мы пройдем, – он это не спросил, а утвердил, и двинулся вперед, таща меня следом, ведь я так и не отпустила его плащ. Мы уже прошли пару метров, мысленно я ликовала, но недолго. — Постойте! – крикнул солдат, догоняя нас и становясь на пути капитана. – Разрешение только на одного. На капитана военной полиции, Кенни Аккермана, но не на девчонку, – я вжалась в Кенни ещё сильнее. Неужели меня не пропустят, и я не увижу верхний мир? Но, может, оно и к лучшему? Я останусь тут, а Аккерман уйдет и мне не надо будет ему прислуживать? А вдруг он убьёт меня, а только потом уйдет? Боже, что же будет?.. Кенни открыл сумку, что висела у него через плечо. Через пару секунд он достал небольшой кожаный мешочек и кинул его солдату. Тот его ловко поймал и открыл, осматривая содержимое. — Вот её разрешение, – сказал Аккерман солдату, на что тот лишь неприятно улыбнулся. — Я вижу, – сказал он и махнул остальным солдатам, чтобы те пропустили нас. – С вами приятно иметь дело! – на это Кенни промолчал и мы двинулись дальше. Я не могла поверить, мы прошли пост. Ещё чуть-чуть и мы окажемся наверху. Тело забила дрожь. Вот она – свобода. Ещё недавно я не знала, как утолить голод, а сейчас уже окажусь наверху, в мире возможностей. О том, что я когда-либо увижу солнце, я даже не мечтала. Момент истины и... мы на поверхности. В глаза тут же ударил яркий свет. Я ойкнула, резко опустила голову вниз и прижала руки к лицу, закрывая глаза, которые начали неприятно щипать. Простояв так пару минут, я начала легонько открывать глаза, постепенно и медленно. Кенни всё это время молчал, просто стоял рядом. Глаза начали привыкать и я всё же осмелилась оторвать руки от лица и посмотреть вперед. Я ахнула. Сердце замерло от такой красоты и разнообразия красок! Я не могла сказать ни слова, завороженно осматриваясь вокруг. — Нравится? – раздался голос справа от меня, и я перевела глаза на источник звука. Кенни на свету выглядел моложе. — Это потрясающе! – ответила я, ещё раз осматривая округу. Зелёная трава, голубое небо, город – всё такое красочное! — Спасибо! – выкрикиваю я, подбегая к мужчине и обнимая его. Не знаю, что мной двигало, но я не могла иначе. Губы сами по себе повторяли одно и то же слово – "спасибо". — Ну всё, хватит! – отозвался мужчина, отцепив меня от себя, а я вновь начала осматривать всё вокруг. Спустя пару минут он заговорил вновь. – Теперь тебя зовут не Кушель, – я удивлённо перевела на него взгляд, не понимая, к чему это, но мужчина не обратил на это внимания. – Кушель умерла там, внизу, в этом забытом богом месте, и навсегда останется там, – я молча слушала его, и мне казалось, что это всё он говорит не мне, а себе. — Как же меня зовут теперь? – неуверенно спросила я. Мужчина повернулся в мою сторону и посмотрел прямо в глаза. — Так как я спас тебя, — начал он, всё так же пристально смотря мне в глаза, — буквально подарил тебе новую жизнь, твоё имя теперь – Дария.