Ты никогда не узнаешь

Я буду вечно пьяным, вечно молодым Я буду вечно по утрам с похмелья больным Буду любить, и надеюсь, что буду любим Буду пытаться остаться собой самим Пытаюсь воплотить мечты, Чтобы мой сын засыпая спокойно видел сны Я никогда не был ручным Отец учил, главное стержень. сохранить стальным Смысловые галлюцинации (Вечно молодой)

Тео направился прямиком к дому своего друга, чтобы обсудить, как тот собирается праздновать свой день рождения. Оказавшись в гостиной, в которой обычно по вечерам с бокалом огневиски сидел одинокий и мрачный хозяин Малфой-мэнора, Теодор никого не обнаружил. — Ну и где же ты? — проговорил еле слышно про себя Нотт. Через несколько секунд в гостиной появился домовой эльф. — Молодой хозяин отдыхает и просил его не беспокоить, — четко проговорил эльф. — На меня его запреты не распространяются, я уже, можно сказать, давно член семьи, тем более, я пришел по важному делу, — Тео, не обращая внимания на все старания эльфа задержать его, направился прямиком в спальню к Малфою. Теодор в уже привычной для него манере, даже не постучавшись, распахнул дверь. То, что он увидел, нисколько не удивило его, и он прошел в комнату. Драко сидел на кресле, его колени были широко расставлены, из одежды на нем была только расстёгнутая рубашка. Перед Малфоем на коленках стояла молодая девушка, на ней было гораздо больше одежды, но едва ли она скрывала ее тело. Выглядела она прекрасно, волосы черные и блестящие, словно гуталин, чуть короче плеч, возможно, они были красиво уложены перед тем, как она посетила мэнор, но потом растрепались. Девушкой оказалась Пэнси Паркинсон, и Тео мило поприветствовал ее. — О, дорогая, я вижу ты уже работаешь над поднятием настроения нашего хмурого друга, — почти со смехом проговорил Тео. Пэнси, делавшая минет Драко, неспешно оторвалась от своего занятия и взглянула на незваного гостя. — Нотт, тебя не учили стучаться? — резко, почти переходя на крик, сказала она, — Мы вообще-то заняты... — Ну если быть точными, то занята только ты, а вернее, твой рот, — перебил ее Драко, — Продолжай, разве тебя смущает наш приятель? Тео, хочешь, Пэнси и тебе поднимет настроение? — Малфой говорил ровным холодным тоном, словно то, что происходило в комнате, совсем не являлось чем-то интимным и личным. Пэнси уже было хотела продолжить свое дело, но Драко остановил ее, он довольно жестко схватил ее лицо рукой: — Твое время вышло, милая, что-то ты совсем растратила способность привлекать меня, даже мой член ты не можешь заставить кончить, уйди, пожалуйста, — и он отпустил ее лицо так же резко, как схватил его, словно это какой-то мусор. По лицу девушки потекли слезы, она сидела на полу разбитая, ее косметика слегка смазалась, но это не портило ее красиво лица. Пэнси и правда любила Драко, ей казалось, что и он когда-то любил ее, и она всеми силами пыталась воскресить те чувства. Паркинсон ненавидела себя в душе за то, что опускается так низко, за то, что позволяет Драко так себя вести с собой, но она, словно безвольная кукла, ничего не могла с собой сделать. Как будто она не знала другого пути, лишь приходить к Драко, и в те дни, когда он не прогонял ее сразу, привлечь к себе внимание сексом. Она долго подбирала образы, чтобы выглядеть идеально, и у нее это несомненно получалось. Какой-нибудь другой парень был бы счастлив иметь такую девушку, как она, но не Малфой. Драко стоял полуголый и смотрел на Теодора своим привычным взглядом. Тео медленно осматривал тело Драко, и на его лице появлялась улыбка. Оно было восхитительным, по его мнению, накаченное, идеально сложенное тело с белой, как у настоящего аристократа кожей. Тео не раз видел своего друга голым, но каждый раз любовался им. Никто достоверно не знает, является ли Теодор бисексуалом или нет. Он не подтверждал и не опровергал слухи, которые ходили о нем еще в школе. — Ты налюбовался, я уже могу одеваться или мне еще так постоять? — смотря Тео прямо в глаза, отстраненно произнес Драко, следом он перевел взгляд на продолжающую плакать и так и не сдвинувшуюся с места Пэнси, — Я тебе что-то непонятное сказал, Паркинсон? Проваливай отсюда, твои слезы уже изрядно достали меня. — Драко, ну не будь так строг к даме, судя по твоему до сих пор возбужденному члену, девушка старалась, — приподняв бровь и продолжая смотреть на обнаженного приятеля, сказал Теодор. Малфой не стал ничего отвечать Тео, он уже и так достаточно раз говорил ему, что Пэнси ему не нужна, и что он никак ее не удерживает возле себя. Насколько это было правдой, мог знать только Драко, возможно, в его черной душе совсем не было место для любви, а притворяться он не хотел, да и ему это было не нужно. Пэнси просидела еще пару минут и, поняв, что это выглядит уже совсем жалко, встала и выбежала из комнаты, оттолкнув Тео по пути. — Эй, милая, аккуратнее, я же не виноват, что наш ледяной парень всегда так строг к тебе, но я попробую на него повлиять! — крикнул Тео вслед убегающей девушке и закатился заливистым смехом. — Зачем ты пришел, Нотт? — спросил уже одевшийся за это время Малфой. — Как это зачем? — возмутился Теодор, — У тебя скоро день рождения, 21 год исполняется лишь раз, хотел узнать, планируешь ли ты что-то, или мне стоит заняться подготовкой к вечеринке. — Какой еще вечеринке, ты ударился головой по пути? Ты же знаешь, как я это все не люблю, раньше все приемы устраивала Нарцисса, — Малфой на мгновение остановился, он назвал свою маму по имени, почему? Но тут же продолжил, чтобы не делать на этом акцент, — Теперь в этом нет никакой нужды, так что ты можешь выпить за меня огневиски, бутылку я пришлю тебе. — Какая еще бутылка, у меня особенные планы на твой день. Я хочу прийти не один, — с каплей сомнения в голосе говорил Тео. — Не один? Очередная потаскушка, хотя нет, постой, их же ты не выводишь в свет, значит что-то посерьезнее, и кто же это, я ее знаю? — Малфою и впрямь стало интересно, кого же Теодор Нотт решил привести, видимо эта девушка сильно смогла его зацепить, раз заслужила свое место под солнцем. — Ты ее знаешь, но я пока не уверен, что могу считать ее своей... эм, кем бы то ни было, но я бы очень хотел, чтобы она поняла, что мои намерения к ней весьма серьезны, я хотел позвать ее, — на лице Тео больше не было ухмылки, он был вполне серьезен. — Кто она? — сказал Драко, прибавляя тон, он и сам не ожидал, что это так сильно его заинтересует, его сердце внезапно забилось очень сильно. По телу пробежала легкая дрожь, в голове стоял какой-то гул, словно пчелиное жужжание. — Это Гермиона Грейнджер, — опустив глаза в пол, ответил Нотт. — Что? Грейнджер? Ты сошел с ума? — Драко был в ярости, он хотел схватить своего приятеля, но изо всех сил держал себя в руках, — Зачем она тебе? Уже не хватает министерских шлюх? — Что ты так завелся, приятель? А ты не допускаешь в своей белобрысой голове, что я мог влюбиться, может быть, я решил остепениться, — Тео взглянул Драко в глаза, как будто пытаясь донести до друга всю суть своих поступков. — Она никогда не станет с тобой встречаться, поэтому твои старания напрасны, — Драко оттолкнул Тео с пути и быстрым шагом направился в обеденный зал. Он просто не мог сдерживать в себе ярость, но и объяснения этому он найти тоже не мог. Как будто Грейнджер что-то значила для него. От одной такой мысли голова просто трещала. "Что же с тобой происходит, ты же не думаешь, что ты должен ее защищать только потому, что вислый так поступил с ней, и Тео может быть очередным ублюдком в ее жизни, учитывая его прошлое. А кто же ты сам?" — говорил голос в голове Драко. — Ах вот значит, как ты думаешь, — Тео резко обернулся и схватил Драко за руку, — Тогда давай заключим пари. Если ты пригласишь меня на свой праздник, который ты же сам устроишь, я на твоих глазах ее поцелую? Что скажешь? Если так случится, то ты будешь выполнять за меня всю волонтерскую работу полгода! — Тео выглядел странно, словно безумен. Драко смотрел на него, он был в шаге от того, чтобы наброситься на своего друга, словно это и не друг ему, а самый злейший враг. — А если такого не случится? — ответил Драко и вырвал свою руку из крепкой хватки приятеля. — Тогда, эм... а что ты сам хочешь, а? — Тео прищурил глаза, и на его лице появилась ухмылка. — Я лишь хочу, чтобы все оставили меня в покое, — Драко развернулся и ушел. — Так и будет, друг мой, я надеюсь, твоя ячейка в Гринготсе готова будет заменить мою на полгода, ведь Министр очень любит деньги, — Тео постоял еще какое-то время, продумывая в голове, как за две недели наладить отношения с Гермионой до того, чтобы он мог поцеловать ее при других.