Прости, но мне придётся тебя любить
Скорей всего, пока ты жив
Скорей всего, пока я так хочу
И смотреть те фильмы, которые ты любишь
Прости, но мне придется тебя терпеть
И есть фаст-фуд, чтобы потолстеть
Знать наизусть марки всех авто
И ненавидеть тебя за то
Что я так сильно люблю твой смех
Любить тебя так сильно за то, кто ты есть
Прости, что я так сильно люблю твой смех
Любить тебя так сильно за то, кто ты есть
Прости, но мне придётся уйти, пропасть
Нарочно, назло уйти
И обязательно тебе сказать,
Как сильно я тебя люблю любить
Прости за все и отпусти, и не держи, соври
Что тоже сильно и не можешь жить
Я все пойму, смогу тебя простить
Ты только меня отпусти, прости
Что я так сильно люблю твой смех
Любить тебя так сильно за то, кто ты есть
Прости, что я так сильно люблю твой смех
Любить тебя так сильно за то, кто ты есть
просто Лера - Сильно
Через полтора часа Драко Малфою отдали его палочку, и он направился к выходу. Выйдя из здания суда, он увидел Поттера, стоящего неподалеку и курящего магловские сигареты. Не долго думая, он направился к нему. Драко прокручивал в голове, что он может сказать гриффиндорцу или о чем он может его спросить. Подойдя к нему вплотную, слизеринец просто молчал. Гарри достал из кармана пачку сигарет и протянул ему. — Поттер… — начал разговор Малфой, прикуривая от палочки сигарету, но Гарри перебил его. — Не стоит, Малфой, я сделал это не из-за тебя… — Я прекрасно понимаю это, меня, честно говоря, не перестает удивлять ваша дружба, — продолжал слизеринец, но Поттер снова перебил его. — Джинни подала на развод, узнав, что я свидетельствовал в твою пользу, вот так, ценой своего счастья, я спас твое…. Только вот не знаю, стоило ли оно того, — гриффиндорец даже не смотрел на Малфоя. — Это был твой выбор, — тихо произнес слегка недовольным голосом Драко, ему было явно неприятно слышать такое. — У меня не было этого выбора, чертов ты идиот! — процедил сквозь зубы Поттер, — Откуда мне знать, что бы она сотворила с собой, если бы тебя сегодня не стало, неужели ты не понимаешь этого? Она всегда была мне подругой, Малфой, а, возможно, даже больше… — Гарри наконец-то выкинул окурок в мусорку и взглянул на слизеринца. — Я не понимаю, что значит больше? — Малфой был в недоумении, он подошел к Поттеру, чтобы поблагодарить его, а теперь он и вовсе не понимает, что здесь происходит. — Ты считаешь, ты достоин ее? Ты реально думаешь, что можешь сделать ее счастливой? — Поттер старался держаться, чтобы не перейти на крик. — Я… я люблю ее, —Малфой был взбешён, он понимал, что в словах мальчика, который выжил, намного больше смысла, чем ему бы хотелось, он начал подбирать слова, чтобы ответить ему, но ничего предательски не лезло в голову, и он просто молчал и смотрел на своего оппонента. — Вот-вот, об этом я и говорю, ты просто чертов король драмы, который старается быть особенным, не таким, как все, а в итоге привлекает к себе еще больше внимания, ну и, конечно же, Гермиона не смогла пройти мимо, она рассказала мне о вас. О какой школьной любви ты ей сказал? Ты, чертов ублюдок, который обзывал ее грязнокровкой и бегал на задних лапках перед Темным Лордом! В этом заключалась твоя любовь? — Гарри смотрел на Малфоя глазами полными ненависти. — Да, я был идиотом, но я признал свои ошибки, Поттер... — это все, что мог сказать Малфой, он развернулся и уже хотел уйти, чтобы не продолжать этот разговор. — Если ты и правда любишь ее, то отпусти, твоя задница всегда будет под прицелом Министерства, и все, что ты можешь, это полагаться на удачу, — Поттер сказал последние слова и направился ко входу в здание суда. Малфой сразу же аппарировал в Мэнор, хотя изначально он был уверен, что направится к Грейнджер.***
Драко зашёл в гостиную, и домовые эльфы стали сбегаться чтобы поприветствовать освободившегося хозяина. Малфой не обращал на них никакого внимания. Он просто сбросил одежду, в которой был все это время, сначала в Азкабане, а потом и в камере в здании суда, и в одних трусах направился в душ. Поттер смог взрастить в Драко зерно сомнений, которое зародилось в нем, как только он узнал о том, что у него есть соулмейт. "Выхода нет, мы ведь уже связаны, и даже если бы я смог оставить ее, сможет ли она спокойно принять эту новость?" — думал парень, стоя под ледяными струями воды. Малфой пребывал в нервном бешенстве. Вместо того, чтобы идти и наслаждаться жизнью и свободой вместе с Гермионой, он погряз в размышлениях и муках совести, вызванных в нем Гарри Поттером. Вот так бывает, когда, казалось бы, добрый поступок мог спасти две жизни, но стал рычагом для новых потрясений. — Хватит, — тихо произнёс Малфой и выключил воду. Он быстро вышел из душа, одел наспех первые попавшиеся вещи и отправился к камину.***
Гермиона лежала на своей кровати, не живая и не мертвая. Она успела получить новости о том, что с ее возлюбленного были сняты все обвинения. Также она знала, что к этому был причастен ее друг. Но говорить с ней сегодня он отказался, сославшись на то, что хочет встретиться с ней позже и рассказать еще кое-какие новости о себе. На душе скребли кошки. Девушка не понимала, где сейчас находится Малфой, и почему, если он на свободе, то ещё не прибыл к ней. Но что-то внутри неё подсказывало, что сейчас все должно быть так, как будет, и она не станет форсировать события своим появлением в Малфой Мэноре. Услышав хлопок в гостиной, она резко вскочила и села на кровати. Драко сам зашёл к ней в спальню. Он был одет в белую футболку, чёрные узкие джинсы и чёрную спортивную кофту, которая кое-как свисала с его спортивных плеч. Волосы выглядели мокрыми и небрежными. Но этот факт делал его образ ещё более привлекательным. В нем не было пафоса и прежнего точенного стиля, лишь истинная красота и естественная теплота. — Гермиона, я должен тебе кое-что сказать, — начал волшебник. В сердце гриффиндорки предательски защемило. Она смотрела на него, пытаясь уловить каждый звук и каждое движение. Она молчала, не издавала ни малейшего шороха. Словно ждала. Драко смотрел на девушку, и все внутри сжималось, ему казалось, сердце бьется так сильно, а все его нервы натянуты, словно струны. Ему хотелось послать все разговоры к чертям и броситься к ней в объятья, целовать ее губы. Ворваться в ее тело. Но он должен был сделать то, что будет правильным, для него и для неё. — Знаешь, я сто раз уже прокрутил все в голове, я понял, что судьба не всегда справедлива с нами, Герм… я знаю, что такая девушка, как ты, заслуживает многого, ты сильная, умная, искренняя, ты просто мечта, но, видимо, удача сыграла с тобой злую шутку, и тебе достался я, высокомерный, заносчивый ублюдок… — Драко опустил глаза, засунул руки в карманы и тяжело вздохнул, — Только вот этому дураку выпали совсем другие карты, ему достался джек пот. Грейнджер, я люблю тебя больше всего на свете, пусть мне и потребовалось время для того, чтобы осознать это, но это изменило мою жизнь. Наконец-то она наполнилась смыслом. Знаешь, я не смогу осчастливить сотни людей и спасти этот мир, и мне плевать на это, правда, плевать… но я готов сделать все для того, чтобы ты была счастлива, и убить любого, кто встанет на моем пути, и рука моя не дрогнет, мне плевать на всех вокруг, для меня есть только ты… — он сделал небольшую паузу, — Я не знаю, что ещё я могу предложить тебе, ведь моя жизнь и мое сердце уже давно в твоей власти. Пусть это прозвучит эгоистично, но я хочу, чтобы и ты была моей… я не знаю, сколько времени нам отмерено. Поэтому я не хочу терять ни минуты, — Драко достал из кармана коробочку. За пол часа до этого Драко стоял в ювелирном магазине в Косом переулке. Он смотрел на кольца, но они все были почти одинаковыми. Наконец-то продавец заметил, что волшебнику нужна помощь. — Чем я могу вам помочь? — спросил продавец и взглянул на Малфоя, но уже через минуту его спокойное лицо изменилось, ведь он узнал в молодом волшебнике Драко, — Ох, простите, мистер Малфой, я вас сразу не признал, вы сегодня, эм… как-то по-особенному одеты. — Мне нужно кольцо, но все, что здесь есть, мне не подходит, нужно что-то особенное, — сказал Драко, не смотря на продавца. — О, Драко, у меня, кажется, есть для вас, как раз то, что вы ищете, — и с этими словами он удалился в недра магазина. Через несколько минут продавец вернулся с маленькой черной коробочкой в руках. Драко открыл ее и был в приятном шоке, в коробочке красовалось кольцо, белое золото с большим красным рубином в виде сердца, а по контуру красовались бриллианты. — Это то, что мне нужно, — Драко убрал кольцо в карман и направился на выход, добавив в конце, — Вы знаете, с какого счета списывать деньги.***
Гермиона охнула и схватилась руками за лицо. — Если честно, я думал об этом ещё там, во Вьетнаме, но, наверное, я хотел дождаться какого-то подходящего момента. Я решил, что лучшего момента нет, ведь когда ты рядом, каждый день – лучший, — Драко взглянул на девушку, и не долго думая, встал на одно колено, небрежно поправил волосы спадавшие на лоб, и произнёс: — Грейнджер, я очень люблю твою фамилию, но я бы хотел, чтобы ты носила мою. Ты будешь моей женой? Гермиона была настолько удивлена тем, что происходило сейчас в ее спальне, что просто не могла произнести ни слова. Она молча смотрела на парня, пытаясь что-то сказать, но ее губы словно не слушались ее, она вся дрожала. После всего, что она пережила за последние недели, она, казалось, не могла поверить в то, что все, что сейчас есть, это правда. — Ты же понимаешь, что если ты откажешь, то мне придётся похитить тебя и держать в Мэноре, пока ты не согласишься, — сказал слизеринец и улыбнулся. — Я согласна, — хриплым голосом на надрыве ответила она, и ее руки наконец-то обрушились на плечи Драко. Она обнимала его так крепко, словно это были последние их объятия. Малфой обхватил ее в ответ и поднял, прижимая к себе всем телом. — Драко, ты не представляешь, как ты меня напугал… — робко произнесла девушка, утыкаясь лицом в плечо молодого человека. — Я даже сам себя умудрился напугать, как же я скучал… От парня исходил жар, это уже не было похоже на теплоту его тела, это был тот самый жар желания… — Поцелуй меня, моя невеста, — последнее слово Драко произнёс по-особенному, нежно. Волшебница встала на цыпочки, удерживаясь кончиками пальцев за его крепкие плечи, и слегка коснулась его губ своими. Именно в это мгновенье живот болезненно скрутило, а волоски на коже встали дыбом. Легкие чуть ли не лопнули от волнения, когда Драко едва слышно произнес: — Это по-твоему поцелуй, Грейнджер? Воздух сделался совсем тяжелым и густым, и в тишине слышались лишь звуки их шумных дыханий и страстного поцелуя. — Ты не представляешь, что ты делаешь со мной, принцесса, ты ведь понимаешь, ты словно наркотик, я полностью в твоей власти… как же сильно я хочу тебя, всю тебя, — Драко провёл пальцами по ее губам, — Ты такая сладкая. Я никогда и никому не отдам тебя, понимаешь? Ты моя, моя девочка, скажи мне это, пожалуйста… Гермиона молча смотрела на Малфоя, он был таким чувствительным и таким нежным, это было что-то неземное, что-то особенное, что могли видеть и чувствовать только они. — Я твоя… целиком и полностью, хоть на секунду, хоть на долгие годы… — шёпотом произнесла девушка на выдохе. — Мерлин, я хочу слышать это постоянно. — Ты такой собственник? — слегка с усмешкой спросила гриффиндорка. — Хуже, я хочу быть с тобой, жить с тобой, обладать тобой, но при этом, у тебя гораздо больше власти надо мной… Они прижимались друг другу, их руки хаотично блуждали по телам. Гермиона чувствовала его возбуждение через одежду. Она и сама способствовала этому, пытаясь прижаться к нему, как можно ближе, и двигаясь в такт своему учащённому дыханию. — Герм, если ты продолжишь в том же духе, то я кончу прямо в штаны, как подросток, и виновна в этом будешь ты, — быстро проговорил парень, оторвавшись от желанных губ на минутку. Малфой наконец-то не выдержал и сел на кровать, стоявшую неподалёку, Гермиона же оставалась на его руках, но теперь он мог не думать о том, чтобы удерживать свою возлюбленную на руках, а полностью поддаться порыву страсти. Волшебница продолжала тереться о возбуждённый орган своей промежностью, от чего тот периодически тихо стонал. — Пожалуйста, детка, продолжай, вот так, — тихо говорил парень. Гермиона запустила свои пальцы ему в волосы и начала блуждать по ним, то хватая, то вновь отпуская. Второй рукой она водила по торсу волшебника, успев забраться ему под футболку. — Черт, Грейнджер… Но она словно не слышала его, лишь ускоряла свои движения. Его рука начала спускаться к ее ягодицам, сжимая их, затем опустилась на внутреннюю сторону бедра и направилась прямиком к эпицентру всех ее ощущений. Она кивнула. Весь мир исчез, только сладкая боль у нее между ног становилась все жарче, все нестерпимей. Ей хотелось сорвать с себя одежду, умолять его оттрахать ее, чтобы она заскулила от страсти. — Я уже почти готов. — Ах, — выдохнула Гермиона и смяла в руках тонкую ткань его футболки. Пылающая волна оргазма пронеслась по позвоночнику и взорвалась между ее ног. Она выкрикнула его имя, чувствуя, как он движется все быстрее. Сжав ее бедра, он сделал еще один толчок, второй и, кончая, застонал ей в шею. Они еще продолжали сидеть, Гермиона все так же была сверху, и все так же в одежде, как и ее возлюбленный. Тем временем Гарри Поттер сидел в своем излюбленном кресле в своей гостиной и пил огневиски. В руках у него было письмо от Джинни. Спасибо тебе за все то время, что мы были вместе. В моей душе никогда не погаснет теплый огонь воспоминаний, но ты не представляешь, как же мне было временами тяжело и больно… Каково жить с героем, который может спасти весь мир, который заботится о многих, но не заботится обо мне?.. Наверное, я эгоистка, но я не хочу делить тебя с кем-то… Я всегда хотела, чтобы ты смог забыть обо всех вокруг и раствориться лишь в нас, но с каждым днем я понимаю, что это лишь мои мечты, и к сожалению, им не суждено сбыться… Ты замечательный человек, Гарри, но когда на чашу весов становится кто-то еще, ты выбираешь не меня… Прости и прощай.Джинни Уизли
Полгода спустя Драко с Гермионой поженились, они выбрали для своей свадьбы уютное местечко в пригороде Парижа, как и мечтала девушка. На саму церемонию они никого не звали, лишь он, она и священник. Ведь отныне и навсегда они стали единым целым, и весь окружающий мир замер для них. После, по возвращении в Мэнор, они устроили грандиозную вечеринку для друзей. Наконец-то после долгой паузы в общении новоиспечённая миссис Малфой встретилась с давней подругой Джинни, и узнала то, что повергло ее в шок. Джинни рассказала Гермионе о том, что видела перевод того фолианта, и в ночь перед ее двадцатиоднолетием во сне она узнала, кто являлся ее истинной любовью. Уизли-младшей не пришлось долго гадать, ведь из всех подсказок ей стало ясно, что ее соулмейт, это никто иной, как Блейз Забини. Оказалось, что Блейз был старше Джинни всего на пару недель, и по счастливой случайности попал в Хогвартс на год раньше положенного.* Джинни не была робкой и стеснительной девушкой, она написала Блейзу письмо с просьбой о срочной личной встрече, и все ему рассказала. После нескольких тайных свиданий они поняли, что жизнь друг без друга не представляет для них никакой радости, и уже через месяц после первой встречи, Забини развелся со своей женой. Джинни извинилась перед Гермионой за то, что когда-то не смогла понять ее чувства к Драко. Теперь она уже не понаслышке знала, что такое истинная любовь. Гарри Поттер тоже не терял времени, и все-таки решился на вечеринке поухаживать за Пэнси Паркинсон. Гермиона думала, что это сильно взбесит Теодора, но нет, по его виду было понятно, что он задумал уже какую-то новую игру, о которой Гермиона бы совсем не хотела знать. Ну, по крайней мере, ей так казалось. Она стояла в конце зала с бокалом шампанского и наслаждалась наблюдением за гостями, даже не заметив, как к ней подошёл ее любимый муж. — Не скучаешь? — спросил Драко. — Ты же знаешь, что я всегда скучаю без тебя, — и на секунду в сердце девушки что-то щелкнуло, она вспомнила тот день, как она все-таки решилась пойти вслед за Драко, после его слов о том, что он не чувствует к ней ничего. В тот самый ужасный для нее день, когда она сидела в холле больнице и молилась о том, чтобы он остался жив. Гриффиндорка заглянула в свои любимые голубые глаза и тихо спросила: — Скажи, Драко, что было бы, если бы я не пошла за тобой тогда, когда узнала о том, что ты не любишь меня, но не поверила тебе? Малфой взглянул на свою возлюбленную, провел своей рукой по ее волосам, тяжело вздохнул и ответил: — Слава Мерлину, что ты пришла, любовь моя, а о том, что могло бы случиться, ты никогда не узнаешь.