***
Программа дала сбой, Актив больше не может продолжать выполнение задания. Единственное, что он мог сейчас понять, это то, что находился не на базе. Люди окружающие его незнакомы, все потенциально опасны. Кто этот до боли знакомый блондин? Он не отходит от него со вчерашней ночи. Голова словно раскалывалась на двое, стоит подумать о нем больше пары секунд. Солдату не разрешено думать и анализировать, если он не на задании. За это куратор наказывает. Голову снова сдавили невидимые тиски, стоило вспомнить о боли. Солдат вдруг понимает, что все его тело болезненно ноет от невозможности сменить позу. Как давно он здесь? Кто этот блондин? Почему так смотрит на него? Постоянно зовет его «Баки». Раздражает. Еще он слышит имя “Стив". Стиви. Поправляет сам себя в голове Солдат. Нет. Откуда это взялось? Его лицо такое знакомое, но несмотря на это, он не может позволить Стиву приблизиться к себе. Он выглядит как угроза, от него не знаешь, чего ждать, в таком состоянии Солдат не может проанализировать ситуацию и противников. Мысли так хаотичны, программа сбоит. Необходима перезагрузка базы данных. Чем больше проходит времени, тем больше растет раздражение и злость. Они все снуют вокруг него, пытаются поговорить, словно ждут чего-то. В какой-то момент это надоедает настолько, что ему не составляет труда сломать удерживающие оковы. Он не хочет здесь находится. Нужно вернуться… Возвращение на родину. Мысли снова путаются, словно кто-то пытается вытеснить его из его же головы. Он слышит крик. Или это он кричит от выжигающей мозг боли. Ровно до того момента как проваливается во тьму. Просыпается снова закованный, в куда более изощренные оковы, расчетливо прикидывает что, приложив достаточно усилий, сможет сломать и их. Однако болезненный проводник электрического тока, тяжестью сдавливающий шею, не позволяющий даже повернуть головы больше чем на пару сантиметров, снижает шансы на ощутимый процент. Но что более важно, Солдат чувствует в своем непобедимом, усиленном сывороткой организме далекие отголоски усталости. Подрагивающие мышцы все еще отходят от мощного электрического заряда. Сегодня он снова видит перед собой каких-то незнакомых людей. Не считая неизменного «Стива». Он приходит с тяжелым лицом и уходит еще более грустный и задумчивый, словно он, Солдат, не оправдал каких-то его ожиданий. Что ему надо? Программные установки давали сбой, одна за другой. Неотвратимо и неизбежно. Плохо. В следствии этого, он начал ощущать больше, думать больше и при этом меньше понимать. Самое скверное из всего этого, что к Солдату вернулось давно забытое чувство, обжигающее своим липким дыханием, сковывающее по рукам и ногам, заставляющее его покрываться ледяной испариной, а мышцы сводить судорогой – страх. Ему было страшно от того что с каждой мучительно долгой секундой понимал, что не помнит где он, какова была его миссия и кто он вообще такой. Нет. Он знает кто он. Баки. Только в этом, он уверен почти на сто процентов. Незнакомцы вокруг. Все вооружены до зубов. Каждый из них — угроза, а он не может даже вспомнить как здесь оказался. В ушах такой шум, а перед глазами словно скоростной поезд, проносятся картинки чьей-то чужой жизни. Или не чужой? Сплошной туман в голове, с перерывами на микро-вспышки. Словно щелчок затвора автомата. Щелк! Поезд мчится по заснеженным горам, гулко стуча ободами локомотивных колес. Щелк! В руках ощущается привычная тяжесть винтовки, кто-то высокий, с теплой улыбкой крепко хлопает по плечу. Щелк! Его тело, безвольным грузом волокут по снегу, он не видит левой руки, вместо нее, тянется извилистой змеей кровавая дорожка. Он ощущает лишь холод. Кто-нибудь прекратит это? Эту бессмысленную череду образов, вызывающую лишь боль и отчаяние. Она попадает в поле его зрения случайно и неотвратимо. Раньше Солдат ее здесь не видел. Мучительная смена кадров в голове наконец берет паузу, переключая всю мозговую активность на девушку, стоящую за стеклом. Расчетливый голос откуда-то из недр, говорит, что в данный момент, она самое слабое звено в этом помещении. Не представляет угрозы. От этого вердикта, лишь едва заметно, но стало легче дышать. Она безопасна. Ему нравится на нее смотреть, потому что он ощущает спокойствие, она не пробуждает в нем болезненных картинок в голове, и не стоит с оружием наперевес заставляя внутренний индикатор, отточенный до сто процентной вероятности, кричать «Опасно!». Девушка садится на пол, и он понимает насколько не просто ему было задирать ограниченные в движениях мышцы шеи. Она пришла словно специально, для того чтобы дать ему возможность выдохнуть, но ведь она когда-нибудь уйдёт. Они все приходят и уходят, даже «Стиви», который, казалось бы, стоял здесь так долго и часто, как только мог, словно постовой. Но Солдат не хочет, чтоб она уходила, тогда он снова останется один на один с этими жуткими вспышками картинок и чужим голосом в голове. В следующий миг, она прижимает свою ладонь к стеклу. Солдат расценивает это по-своему. Она хочет оказаться ближе? О. Он тоже хочет. Ему, возможно необходимо запечатлеть ее лицо, голос и может даже ощущения от прикосновений, лишь для того, чтобы, когда она уйдёт он мог мысленно к ним возвращаться, отключая хаотичные мысли в голове. Но она слишком беззащитная, такая хрупкая и открытая для нападения, что она делает в этом месте? Таких здесь нет. Он не видел. Может она только мерещится его воспаленному мозгу? Он захотел это проверить, но сидя здесь это будет сделать сложно. Солдат на пробу дернул рукой тут же привлекая внимание вооруженных людей с обеих боков от него. Если они думают, что их автоматы его остановят, в случае желания выбраться отсюда – совершают роковую для себя ошибку. В голове он уже рассчитал, как именно деактивирует каждого, и сколько времени потратит на ликвидацию, со стопроцентной вероятностью заполучения огнестрельного оружия. Самым сложным было сломать титановые тиски, с прошлого раза их стало больше. Поток мыслей оборвался, как только, девушку насильно поднимает один из вооруженной своры. Пытается ее увести. Не смей. Рычит чей-то голос в голове, пробуждая чувства страха и злости из-за того, что он не успел вдоволь ее рассмотреть, кто им дал право уводить ее! Солдат видит, она не хочет. Как только выберется, первым делом вытащит ребра этого ублюдка, что посмел увести ее. Выпотрошит его кишки медленно и со вкусом. Ярость вылилась наружу, заставляя неистово вырываться из оков. Каждая мышца словно налилась свинцом, напряжение на пределе, он слышит жалобный треск титанового ограничителя. Он может их сломать. Может. Еще хотя бы пару минут, дайте ему посмотреть на нее еще пару гребанных минут. Но вместо этого он совсем теряет ее из виду, что заставляет его вырываться еще более яростней. Левая рука от смещения давления перекалибровывается и один из ограничителей наконец ломается, падая на пол бесполезной грудой. Снаружи суматоха. Испугались. Нужно поскорее освободить руку и снять чертов ошейник, пока его не нашпиговали тысячами вольт. И они большие дураки, раз до сих пор этого не сделали. Следующим рывком он точно сломает уже ослабевший захват титанового наруча правой руки, но не успевает. Потому что видит ее. Вся ярость и отчаяние разом покидают его тело, как и желание продолжать бороться с креплениями. Она еще здесь. Хорошо. Солдат снова оседает на пол. Но он совсем не ожидал того, что произошло дальше. Дверь его камеры отъезжает в сторону, впуская девушку внутрь. Она зашла к нему. Одна. Ну почти одна, неизменный Стив топчется призраком позади. И это более чем устраивало, но не меньше этого настораживало. Зато теперь, он мог рассмотреть ее лучше: длинные каштановые волосы с золотистым отливом, струящиеся мягкими волнами по изгибам ее плеч; карие глаза с ненавязчиво вздернутыми уголками, взгляд был такой же настороженный как, наверное, и у него; пухлые, но аккуратные губы, были слегка приоткрыты, выдавая частое дыхание. Все ее черты лица были подобранны и нежны. Красивая. Пронеслось в голове Солдата, однако смысл этого слова не сразу до него дошел. В его ограниченном словарном запасе не значилось подобных слов – они были ни к чему Активу. Но отчего то он был уверен, что это подходящее описание. Цепкий взгляд Солдата уловил легкое прихрамывание на левую ногу. Ранена. Она была одета в длинную белую сорочку, похожую на больничную одежду, поэтому степень тяжести ранения проверить было затруднительно. Теперь он заметил, что на ее лице, много мелких ссадин и даже кровоподтеков, словно неуклюжие мазки краски на идеально белом листе. Глядя на все это Солдат не мог дать характеристику своим чувствам. Он просто продолжал наблюдать за тем, как медленно она опускается рядом с ним, настолько близко что он чувствует запах исходящий от нее. Она боится, он видит, чувствует, но почему-то продолжает сокращать между ними расстояние, оставляя ничтожные сантиметры и Солдат где-то глубоко внутри чувствует благодарность за то, что она делает все медленно, показательно. Он натянут как тетива лука за секунду до выстрела и любое резкое движение со стороны, пробуждает отточенные до совершенства инстинкты, даже против его воли. Девушка тянет к нему руку, все так же осторожно. Зачем? На базе, его лица касались только для того, чтобы причинить боль, такое могло быть в случае наказания или сбоя в программной установке. Сейчас, Солдат это отчетливо помнил, от того неосознанно дернулся в сторону. Нет. Он не на базе. Это другое место и перед ним не куратор. У нее добрый взгляд, хоть и напуганный, а еще на вид очень мягкие руки. Он не помнит, когда последний раз ощущал на себе нежные прикосновения. Конечно, Активу это было не нужно, для него, только четкие указания и безупречное выполнение. Но теперь, когда программа полетела ко всем чертям собачьим, вытаскивая наружу, из самых закромов что-то странное, давно забытое, но так отчаянно желанное, Солдату было сложно себя контролировать. К черту. Она зовет его «Баки» — это ему нравится. Стив постоянно дергается позади — это ему не нравится. Она говорит, что не сделает ему больно. О, он знает, будь оно так, Солдат бы уже в прямом смысле отгрыз ей руку, почти не напрягаясь. Это все инстинкты, которые невозможно обуздать, но ее голос такой тихий, приятный, словно перезвон колокольчиков, ему хочется слушать еще. Но она не торопится говорить снова. Не думая больше ни секунды, он поддается на встречу ее руке, едва ли не охнув от нахлынувших ощущений. Ее маленькая ладошка теплая и нежная — как он и представлял — практически не ощущается на коже, покрытой жесткой щетиной. Это что-то новое и в то же время до боли знакомое, Баки бы сейчас многое отдал чтобы это не прекращалось, она словно чувствует его отчаянное желание, накрывая левую сторону лица второй ладонью, и хоть внешне он скорее всего остался практически беспристрастен, внутренний зверь радостно и покорно машет хвостом. Она снова говорит, и ему трудно уловить смысл, так как слушает лишь звук. Но этого достаточно, чтобы напряжение узлами стягивающее все его тело, медленно, но верно отпускало.***
— Ну вот. И волки сыты и овцы целы. — довольно отозвался Фьюри складывая мощные руки на груди. — Что бы убить зверя, вначале его нужно прикормить. – ядовито изрек Рамлоу, наблюдая за развернувшейся картиной с кривой ухмылкой. — Неудачная аналогия. — стальным тоном процедил Стив, угрожающе развернувшись в сторону командира тактического резерва. —Ну, ну, Кэп, это всего лишь мысли вслух. Капитан терпеливо промолчал, вообще-то Рамлоу частенько не фильтровал то, что говорил, и обычно Стив успешно мог это игнорировать, но сегодня он выбрал не лучшее время и место. Роджерс был одновременно рад видеть то, что происходило на его глазах, а именно: Баки наконец подпустил к себе кого-то и это было не много не мало большим шагом вперед. Но внутри клокотало поганое чувство вины за то, что Белль приходилось делать все это, в первую очередь снова рисковать своей жизнью. Ради чего? В любой другой ситуации он бы никогда не позволил подобному произойти, но, когда дело доходит до Баки, у него словно мозги вылетают и вьются по ветру. Он, крепко сжимая челюсти, наблюдает как подрагивают со спины ее тонкие плечи, но она продолжает сидеть около человека, что вчера был готов лишить ее жизни, не моргнув и глазом. Стив не понимает почему Баки так спокойно на нее реагирует, в его голове, в том состоянии в котором она сейчас, черт ногу сломит. Это как ходить по минному полю. Невозможно угадать что в данный момент может вызвать у него агрессию, а что смиренную покорность. Поэтому, к реабилитации Баки нужно подходить с ювелирной осторожностью, будет очень непросто и это мягко говоря, но Стив готов в лепешку разбиться, но вернуть хоть малую часть того Баки Барнса, которого он когда-то знал. Белль не знает, что делать дальше, она лишь продолжает ощутимо касаться его лица руками, с облегчением понимая, что ему это нравится. Точнее, не то чтобы по лицу Зимнего Солдата можно было много понять, но, если он не проявляет очевидной агрессии в ответ и что более важно, она все еще цела — значит все хорошо. Но ее пугало другое, да, он успокоился, ее план (нет, нельзя называть планом, то что делаешь в пылу непонятных эмоций) по «укрощению» нестабильного бездушного убийцы столетия, сработал, но что дальше? Теперь, когда она пыталась об этом думать, категорически не понимала почему Солдат вообще подпускает к себе, очевидно вчерашних событий он уже не помнит, как и того, что она судя по всему являлась его заданием. Мысль о том, что он может вспомнить об этом в любой момент, заставила вмиг похолодеть. Да, заходя сюда она о многом не подумала и теперь очень об этом жалела и, если бы не неожиданно возникший рядом Стив, она бы хлопнулась в обморок прямо здесь. Баки наконец оторвал от нее взгляд своих серых глаз, поднимая его на Капитана, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу, сдерживая порыв подойти ближе. — Стив. Низко прохрипел Солдат ошарашивая каждого присутствующего. Белль затаила дыхание боясь помешать внезапно пробудившимся отголоскам памяти Баки Барнса. Она лишь осторожно повернула голову в сторону Роджерса, на лице которого было большими буквами написано «СЧАСТЛИВ». — Баки. Да, это я, Стив. Потеряв бдительность, Роджерс неосторожно снова попытался сократить расстояние, на что Баки тут же издал невольный рык. — Нет. Стой там. Отчеканил Солдат, недоверчиво косясь на Роджерса и тех, кто находился позади него, за пределами камеры. Да, он помнил. Помнил, что откуда-то знает этого Стива, но это не значит, что он готов так просто подпустить его к себе. Даже если бы хотел. — Хорошо. Я не подхожу, — примирительно вскидывая руки уведомил Стив, оставаясь стоять на месте. — Бак… ты в безопасности. Все хорошо. Ты понимаешь, что я тебе говорю? Баки дышал тяжело, раздувая ноздри и отведя взгляд куда-то в сторону, часто моргая, словно задумавшись и только после заторможено кивнул. Стив почти облегченно выдохнул, – Отлично, ты понимаешь. Знаю, сейчас тебя все это пугает, но… — запнувшись Капитан шумно сглатывает, словно с трудом подбирая слова. — Я твой друг и не дам тебя в обиду. К большой досаде Стива, на эти слова Баки почти никак не отреагировал, лишь настороженно нахмурился сверля его холодным, но хотя бы участливым взглядом. —Белль, — осторожно позвал Роджерс, уже не в силах наблюдать за дрожащей как осиновый лист девушкой, — Ты можешь уходить. Не спеша. Растерянно кивнув, Белль уже хотела дернуться в сторону, как ее приморозил к месту хриплый гортанный рык. — Нет. Воцарилась такая звенящая тишина, что Белль показалось упади сейчас булавка и услышат даже те, кто находиться за стеклом. Зимний сказал, что? Кажется, выйти отсюда будет куда сложнее чем она думала. Все тело словно задеревенело, она все так же бессмысленно держала руки у его лица, только теперь едва касаясь. И не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что Солдату это не нравилось. Капитан в отличие от нее не растерялся, слегка приподнимая руку, призывая тем самым пока оставаться на месте. — Баки, не упрямься. Ты должен ее отпустить. Солдат словно ощетинившийся кот, настороженно слушал Стива, всем видом показывая, что все это ему не нравится. Не успел Роджерс сказать что-то еще, как внутрь бесцеремонно вошел Фьюри ровняясь с Капитаном и наблюдая за Зимним Солдатом с нескрываемым любопытством. — Ник, какого черта? Ты выбрал неудачный момент! — нервно начал Капитан, выставляя руку перед Фьюри, преграждая тому путь. — Спокойно. Я лишь хочу обмолвится парой слов с нашим… кхм… Баки, — с явным трудом выговорив имя последнего, Ник, снова обернулся к заключенному. — Белль, не бойся все будет хорошо, — попытался успокоить замеревшую девушку, Стив. Она лишь кивнула в ответ. Выдержки ей конечно не занимать, как только все закончится он обязан попросить у нее прощения за то, что позволил вообще сюда войти. — Баки, — менторским тоном начал Ник Фьюри, — Я смотрю сегодня ты чувствуешь себя намного лучше. Нас это радует. Наверное, тебе жутко неудобно сидеть в этих колодках — это раздражает, я понимаю. — глава ЩИТа говорил медленно, с выдержанными паузами, внимательно наблюдая за Солдатом, убеждаясь, что тот успевает понимать, что ему говорят, — Но ты сам можешь упростить себе пребывание здесь, мы можем договорится. Понимаешь, о чем я? Слегка нахмурившись Баки опустил взгляд в пол, на его лбу собрались морщины выдавая глубокую концентрацию. Вскоре, он поднял на Фьюри один из тех взглядов, способных убить муху в полете. — Я могу уйти отсюда, в любой момент. — отчеканил Баки совершенно серьезно, мрачнея с каждой секундой. От подобного заверения даже Нику Фьюри стало не по себе, но он едва ли это показал. — Конечно. Возможно ты и прав, но думаю ты заметил некие… «пробелы» в своей памяти. Ты довольно хреново выглядишь, и не знаешь в какую секунду контроль над тобой возьмет кто-то другой. Я прав? Баки на это только недовольно оскалился, понимая, что то, о чем говорит этот ублюдок очень близко к правде. Фьюри воодушевленный немым согласием со стороны Солдата, продолжил вещать. — Ты можешь угодить в большие проблемы, и я не то чтобы горю желанием тебе помочь. Но вот он, — Ник указал пальцем на рядом стоящего Капитана, — Твой друг. И правда хочет помочь. Ох, ты многое натворил, поэтому лучшее что ты можешь сейчас сделать это залечь на дно, оставаясь здесь и приводить свои мозги в порядок, а в этом, кроме Стива, тебе никто не поможет. В противном случае те люди, у которых ты находился… твои "хозяева", найдут тебя, вернут и обнулят снова. — Мне не нужна твоя сранная помощь. — прорычал Баки, вмиг распаляясь и всем видом показывая, что еще немного и его терпению придет конец. — Баки прошу, — вмешался Стив, — Прошу, позволь помочь. Ты ведь знаешь меня, мы всю жизнь знакомы. Я с тобой до конца, Бак. Белль в этот момент наблюдавшая за лицом Роджерса, почувствовала, как от последней его фразы все внутри сжалось, а в горле встал горький ком. Ох, такое несчастное лицо у Капитана Америки она видит впервые. Таким он не был даже когда они говорили в больничной палате. Через что этим двоим пришлось пройти едва ли возможно представить. Судя по ответному выражению лица Баки, эта фраза была чем-то особенным и для него, задев особые струны души, она заставила Солдата вмиг растеряться, словно и не он только что был готов чуть ли не перегрызть титановые ограничители чтобы самолично свернуть шею Нику Фьюри. — Если согласен, мы снимем с тебя все это, — вновь напомнил о себе глава ЩИТа, — Будешь сидеть под надзором, но в комфорте. Ну и бонусом, раз тебе так приглянулась наша... новая коллега, если отпустишь ее и не будешь буянить, обещаю, привести ее и завтра. Окончание озвучиваний условий главы ШИТа, повергло Белль в немой шок, а Роджерс уже было собирался выволочь Ника за шкирку требуя объяснений его абсурдного заявления, но Баки заговорил раньше. — Согласен.***
Едва ощущая пол под ногами, Белль механически ими передвигала, периодически поглядывая на мрачного Капитана, идущего по левую сторону от нее. Они шли по широкому коридору, обратно в больничное крыло. Девушке казалось, что она пробыла в камере Зимнего Солдата весь день и ночь, а оказалось не прошло от силы и часа. Баки освободили, и он остался сидеть в своей стеклянной тюрьме, провожая уходящих хмурым взглядом. Как только они оказались за пределами охраняемого помещения Роджерс практически напал на Фьюри с требованиями объясниться. Белль за один день довелось видеть Капитана Америку в абсолютно разных состояниях: смущенным, заботливым, грустным, а теперь еще и злым. И это последнее что она хотела бы наблюдать, потому что Стивен Грант Роджерс был без преувеличений страшен в гневе. И как только Ник Фьюри так спокойно выслушивал его резкий и сердитый тон — остается для Белль загадкой. Когда ситуация по мнению Белль начала не на шутку накаляться, она вмешалась, не смело убеждая Роджерса в том, что совершенно не против прийти к Баки и завтра если это как-то поможет им. Стив потом долго перед ней извинялся и благодарил, на что Белль никак не могла найти правильной реакции. Она понимала почему он это делает — Баки самое дорогое что возможно было у него в прошлой и этой жизни — но не считала, что сделала так уж много. Хотя в ситуации с Зимним Солдатом, любой даже самый маленький шажок вперед — уже ощутимый прогресс. Сейчас они шли в неловком молчании, по крайней мере для Белль уж точно. Роджерс и Фьюри разошлись не то чтобы на доброй ноте. Стив, сжимая челюсти от злости и негодования просто увел девушку за собой, отпустив, как только они зашли в лифт. Если Белль не изменяла память, до ее палаты оставалось пройти еще один пролет коридора. Она все пыталась подобрать какие-то слова для разговора, но ничего в голову не приходило. Девушка слишком сильно пыталась сосредоточится на том чтобы делать твердые шаги, так как от неудобного сидения чуть ли не в обнимку с Зимним Солдатом ее раненое бедро разболелось, но после такого эмоционального потрясения, даже с полностью здоровыми ногами, идти было бы очень сложно. Но она лучше подпишет десять договоров с Ником Фьюри с завязанными глазами, чем снова позволит Капитану нести ее на руках. Роджерс остановился, и Белль поняла, что они наконец пришли. Нужно что-то сказать. — Я… вы не должны винить себя в чем-то. Все что я сделала — я делала по своей воле. Не обижайте меня, мыслями о том, что я не могу нести ответственности за свои поступки. Стив нахмурил светлые брови отрицательно помотав головой, — Нет. Я так не думаю. — А что тогда? — мягко спросила Белль, стараясь не давить на Роджерса, кажется подбирать слова ему было также сложно, как и ей. Шумно выдохнув, Стив опустил взгляд в пол. — Просто, когда дело касается Баки, я не могу оценивать свои решения здраво. Сомневаюсь в своих поступках, не в твоих. — Вы не можете контролировать все. У каждого… есть слабости. Капитан наконец перестал хмурить лицо и даже слегка усмехнулся. — Еще раз, спасибо за то, что сделала сегодня. Только, ты не обязана приходить завтра. Фьюри может говорить что угодно, но он не заставит тебя. —Я знаю, — улыбнулась Белль, поджимая потрескавшиеся губы. — Но Баки… что если… — Мы сами с этим разберемся, — поспешил заверить Стив, снова становясь серьезным. – Так ты подписала договор... Перепрыгнул на другую тему Роджерс. — Да… Ник Фьюри, даже слишком убедителен. — девушка заправила непослушную прядь за ухо. — Теперь переживаю, может стоило еще подумать. — Все будет хорошо. Ничего не бойся, если что, обращайся ко мне. — тепло улыбнувшись заверил Капитан и Белль очень хотелось ему поверить. — Тебе нужно отдохнуть. Неуверенно кивнув, Белль открыла выдвижную дверь и снова развернула лицо к Стиву, перед тем как окончательно попрощаться. — И вы отдохните. Выглядите сонным. Роджерс мягко улыбнулся, понимающе покачав головой, — Возможно ты права. — Тогда… я пойду. — еще раз неловко улыбнувшись напоследок, девушка зашла в палату задвигая за собой дверь. Белль тут же направилась в небольшую ванную комнату, поспешно стянув с себя больничную сорочку и осматривая рану на ноге. Не кровила. Слава богу, швы на месте. Облегченно выдохнув она прошла к зеркалу, тяжело опираясь о раковину и чуть было не ужаснулась тому что увидела в отражении: белая как мел, с жуткими синяками под глазами, ссадинами по всему лицу и засохшими корочкам крови; завершали этот образ лохматые, грязные и спутавшиеся волосы, торчащие в разные стороны. Какой позор, Капитан Америка и пол базы ШИТа лицезрели это непонятное нечто! Воистину, Стивен Роджерс тот еще актер, даже виду не подал что девушка выглядит не краше побитой мокрой собаки. Возможно, даже Зимний Солдат смотрелся на ее фоне чистым, отдохнувшим и вышедшим из спа-салона. Но все это отходило на задний план, за воспоминаниями о том, что она находилась в непотребной близости со своим вчерашним похитителем-убийцей и это повлияло на ее самочувствие куда хуже чем она могла представить. Стоило ей оказаться один на один с собой, как осознание произошедшего и страх вернулись, накатывая еще большей волной. Белль выставила перед собой дрожащие ладони, все еще ощущая на них горячую, слегка вспотевшую кожу Баки. Идти туда завтра снова? От одной только мысли Белль почувствовала, как озноб прошел по всему телу, а тошнота подступила к горлу. Так не вовремя, она вспомнила тот самый горьковатый запах его кожи, такой терпкий и запоминающийся. Запах Зимнего Солдата. Не в силах больше терпеть, девушка бросилась к унитазу извергая из желудка все содержимое.***
В последнее время у Брока Рамлоу все шло по… всем известному причинному месту. Сперва поставили сторожевым псом к этому советскому-киборгу убийце, где нужно было держать вахту с утра до ночи, с перерывами на туалет и еду и то в ограниченном порядке. И пусть тот, кто думает, что работа охранником — это лежать и плевать в потолок — сядет жопой на бутылку. Он конечно не уверен, как там с другими объектами, но охранять Зимнего Солдата — это неотрывно таращится на его каменную морду гадая выкинет ли он что-нибудь в следующую секунду; если выкинет, сколько времени останется у Брока, чтобы успеть написать завещание прежде чем бионическая рука прилетит по его черепу. Ладно, завещать Рамлоу было нечего и некому и это, наверное, плюс. И как будто всего этого мало, почти через каждые два часа, этот гидровский пес, пытался менять положение тела (что удавалось ему с сомнительным успехом), после чего кто-то из группы захвата начинал впадать в панику, готовый отстрелять всю очередь в пуленепробиваемое стекло, покалечив этим, кого угодно, но не Зимнего. И конечно, Рамлоу приходилось нудно и тягомотно объяснять, казалось бы, опытным бойцам, что лучше бы им намотать сопли на кулак, ибо они здесь не в песочек играют. Но на этом череда херни что творилась в его жизни не закончилась. Этого русского ублюдка вчера еще и освободили. За красивые глазки видимо, иначе он в душе не ебет какого лешего нужно было увеличивать риски для его отряда. Хотя он и видел, то, что происходило вчерашним вечером, но еще не мог дать определение этой хуйне. Все из-за этой ненормальной девчонки, которая без преувеличений просто взяла и зашла к не раз поджаренному на электрическом кресле психу. Этой отбитой на голову, не плохо было бы заменить парочку его бойцов. Чудо или нет, а вчера она каким-то фантастическим образом развернула ситуацию так, что теперь гребаный Зимний Солдат сидит в своей супер клетке, тише воды ниже травы, не смотря на то, что его движения теперь ничего не ограничивает. Зато Кэп радостный, словно богом поцелованный, всю прошлую ночь не отлипал от стекла все рассказывая своему «Баки» какие-то истории из сороковых. Только вот второй, едва ли на них реагировал, но это уже Брока не касалось. Не касалось, потому что чертов Фьюри посчитал что приставить Рамлоу в няньки к этой странной девице — отличная идея. А Стив с ударным отрядом там пару часов и без него справятся. Заебись. Сейчас он понял, что лучше бы взял отпускные в начале месяца.***
Белль напряженно следила за дорогой на переднем сидении машины, в удушающе неловком молчании с одним из агентов ЩИТа. С личной охраной, она еще домой к себе не приезжала. Сегодня, врачи официально разрешили ей покинуть больничное крыло штаб-квартиры, и девушка на радостях подумала, что наконец может поехать домой и хотя бы частично вернуться к своей обычной жизни. Но агент Хилл быстро спустила ее с небес на землю, объясняя, как двухлетнему ребенку, казалось бы, очевидную вещь, что пока все не утрясется с Гидрой и обследованиями ее генной мутации в ЩИТе, жить она будет на базе, в специально предоставленной комнате. Белль пыталась возмущаться и почти кричать о том, что у нее кот не кормленный уже как два дня и вообще ее семья и друзья объявят ее розыск, в общем в панике она говорила все что приходило в голову и в итоге, с дистанционного одобрения Фьюри, ей позволили вернуться в квартиру, только чтоб забрать необходимые вещи, ну и утрясти дела с друзьями и семьей. А о университете и подработке ЩИТ уже позаботился и черт знает, что они там им наплели, она и думать боится. Естественно, одну ее не отпустили — если быть честной, она и сама не хотела, все еще до конца не оправившись от той «зимнесолдатской» ночи — но приставили к ней вчерашнего охранника Зимнего Солдата, Брока Рамлоу. Агент Хилл представила его как командира какого-то там специального отряда. Она вчера мало что соображала, но его едкие комментарии в сторону Баки, запомнила. Отчего-то Белль он сразу не понравился. И хоть нельзя судить о человеке на первых парах, она ничего не могла поделать. Брок за все это время посмотрел на нее пару раз, взглядом, каким смотрят на прилипшую к обуви грязь. Разговаривал только чтобы отдать какие-то указания, по типу: «поторопись», «садись», «пристегнись» и т.д. И в принципе, Белль поняла, что так даже лучше. Не больно то и хотелось с ним говорить. Когда машина припарковалась на знакомой улице, девушка чуть было не прослезилась от счастья. Неужели дома. Всего на пару минут, но она снова окажется в своей уютной хоть и небольшой квартирке. Белль практически вылетела из машины забегая в подъезд, где ее тут же нагнал Рамлоу грубо дернув за руку. — Вот так лучше не делай. Кто тебе разрешал бежать? — огрызнулся мужчина. — Можно и нормально сказать, — также огрызнулась в ответ Белль, недовольно выдергивая свою руку. Рамлоу на это лишь криво усмехнулся. Девушка подошла к окошку, в котором сидела неизменная любопытная, но очень милая консьержка. — Добрый день миссис Дженкинс! — лучезарно улыбнулась Белль, действительно безумно радуясь видеть старую добрую консьержку. — Божечки! Белль? — женщина неуклюже поправила очки, обеспокоенно уставившись на свою квартирантку. — Тебя долго не было видно, что-то случилось? — Ох, нет! Я… ездила к родителям… на ранчо. — Я думала у тебя учеба… мой бог, милая, что с твоим личиком? Белль вдруг поняла, что не придумала никакой легенды ни для друзей, ни для семьи, ни даже для миссис Дженкинс. Пришлось судорожно сочинять на ходу, затылком чувствуя насмешливый взгляд агента Рамлоу. — Ну, я помогала отцу в конюшне и… упала… эм-м… с лошади! Женщина охнув прижала пухлые ладони ко рту, в негодовании качая головой: — Какой ужас! Моя бедняжка, ты уже в порядке? — О, в полном… — непринужденно махнула рукой девушка — Миссис Дженкинс, я сейчас очень спешу. Так вышло, что на время, я уеду обратно на ранчо к отцу, ему очень нужна помощь, без меня никак. Поэтому я возьму кое-какие вещи и оставлю Вам ключи. — Конечно… но…ох, а у тебя появился молодой человек? Ну наконец-то! Любопытно и не стесняясь разглядывая Брока, молниеносно сменила тему консьержка. Она это любила. Что ж, кто не без странностей. Белль поспешила возмущенно помотать головой, заранее зная, что убедить эту любопытную бабульку в обратном, будет весьма непросто. — Нет! Это… это… — Белль развернулась к мужчине, видимо ожидая от него хоть какой-то помощи, но он лишь стоял и нагло ухмылялся. — Папин друг. Он отвезет меня на ранчо. Что ж нам пора! Дженкинс еще что-то воспевала им вслед, о том, что «такого распрекрасного мужчину упускать нельзя», но Белль со скоростью лайнера поспешила к лестнице утянув за собой абсолютно безучастного агента. — Почему мы не поднимаемся на лифте? — резонно заметил Брок, наблюдая за уже выдохшейся девушкой, еле переплетающей ноги по высоким ступенькам. — Если бы мы ждали лифт, услышали еще много о том, что такие мужчины как вы «рождаются раз в столетие!», — передразнивая голос консьержки, устало выдохнула Белль. — Что ж, она была бы права. — усмехнулся Брок под недовольный взгляд девушки. Белль на это только фыркнула наконец, добираясь до нужной двери. Квартира встретила ее паническим завыванием огромного нечто, бросившегося к ногам девушки и орущего так, что Рамлоу чуть ли не схватился за пистолетную кобуру на бедре. — Васаби! Девушка бросилась обнимать огромного рыжего кота, захныкав похлеще него. — Прости меня Васаби! Я так скучала! Провожаемая скептическим взглядом Рамлоу, Белль, любовно тиская животное, еле умещающееся на ее руках, поспешила на кухню, не прекращая рассыпаться в извинениях перед голодным зверьем. — Мой бедный, бедный мальчик, — наваливая в миску целую банку кошачьего паштета продолжала негодовать девушка. — «Васаби»? Брок возник в проеме кухни, напомнив Белль о том, что она здесь вообще-то не одна. Кот абсолютно плевав на чужака в доме, ненасытно набросился на еду, все еще продолжая недовольно мурчать. — Да. Это мой кот и я забираю его с собой. — словно констатируя факт, объявила Белль, проходя мимо Рамлоу, прямиком в спальню. Брок сложив руки на груди последовал за ней, опираясь плечом о косяк и наблюдая как девушка, почти не глядя, судорожно бросает вещи в небольшой чемодан. — Охх, еще ведь надо позвонить папе и Кэлли. Какой ужас, мне придётся врать им! — Это не худшее что еще может случится. — с насмешкой фыркнул мужчина, снова вызывая в Белль бурю негодования — Не смешно. Я никогда им не врала. Тем более о чем-то таком… — грустно вдохнула Белль, застегивая чемодан и устало опускаясь на кровать. — Боже, я ведь потеряла телефон… я могу одолжить у вас? Брок вздохнув, полез в задний карман, доставая телефон и бросая его девушке. — Спасибо. Сжимая телефон в руках, Белль судорожно репетировала в голове то, что будет через пару минут говорить отцу и подруге. Но помимо этого было так много мыслей. И большинство из них как назло были связаны с Зимним Солдатом, к которому, по обещанию обнаглевшего Ника Фьюри, она сегодня должна пойти. Хотя Стив Роджерс заверил в том, что, если она не захочет, никто ее тащить арканом не будет, на душе все равно было гадко. Пойдет она туда снова или нет, любое решение кажется ей неправильным и нежеланным. Но ведь она сама это начала. Буквально уговаривала вчера впустить ее к нему, а теперь еще ноет. Самой от себя было тошно. Она хотела помочь, очень хотела, но что она могла? У Солдата такое переменчивое настроение, вчера он был к ней благосклонен, а сегодня может и вообще не вспомнит (это в лучшем случае). Прекращай уже ныть. Сама заварила, сама и расхлебывай. Да. Она должна. Белль пойдет к Зимнему Солдату снова. Боже, она похоже сошла с ума.