***
Он пробирался по темным улицам подобно быстрой мелькающей тени. Оставаться незамеченным без Белль позади, было гораздо проще. Эффективность собственного тела выросла на недостающие тридцать процентов. Солдат впервые за бесконечно долгое время поставил миссию сам себе. Она была проста, слишком проста для такого, как он, но несмотря на это Солдат не позволял себе расслабляться. Он всегда на чеку. Его так выдрессировали. Он сторожевой пес, спящий лишь с одним закрытым глазом. Поэтому, даже к такой миссии, как — добыть еду, он отнесся как к заданию государственной важности. В голове, он нехитро разбил свою миссию на несколько необходимых уровней, достижение которых, обеспечит ему успешное выполнение: чтобы добыть еду, нужно добыть денег; приобрести деньги можно разными способами, но Солдату нужны наиболее быстрые, но и не слишком шумные; в большие маркеты не заходить, еду купить либо в уличных ларьках, либо в маленьких магазинах; никого не убивать — Стив и Белль этого не одобрят. Пока Солдат шел, сливаясь с шумом вновь накрапывающего дождя его голову посещали мысли. Солдат был жаден до мыслей. Любых. В Гидре, ему такая роскошь не позволялась, в противном случае они, в прямом смысле, забирались в его голову чтобы вычистить все то, что мешало выполнению миссии. Но теперь никто не посмеет отнять у него эту способность, он не позволит. У него вообще, больше никто и ничего не отнимет. А если кто-то и осмелится, Солдат не побрезгует убивать. Он уже ничего не брезгует, таким вот человеком он стал. Если, конечно, он все еще человек. Вот и Белль, он собирается упрятать ото всех, чтобы никто не смог отнять ее у него, причинить ей вред. Солдат ловил себя на почти призрачной мысли о том, что ему не нравилось, как сильно он прикипел к этой девушке. Такая привязанность хорошим не заканчивается, привязанность — это слабость. Зимний Солдат не мог позволять себе слабостей, но эти убеждения рассыпались, как песок, стоило ей ласково погладить его по голове, будто любимую псину, а он и рад, покорно и преданно машет хвостом, стоит только учуять ее запах. В такие моменты ему плевать на все и это иррациональное желание находиться рядом с ней больше не пугает. Пусть у него будут слабости, пусть это будет Белль. Он понял кое-что, за все эти дни своего «осознанного» существования. Люди живут и существуют ради чего-то. Чего-то — чем они обладают. Солдат тоже хочет обладать. В нем поселилось практически непреодолимое желание иметь что-то, что принадлежит исключительно ему, возможно, просто потому, что у него этого никогда не было. Будучи агентом Гидры, ему не позволялось иметь даже ничтожной нитки, которой он бы мог обладать. Никаких личных вещей. Само слово «личное», было неприменимо к нему, ни в какой форме, до тех пор, пока Белль не сказала, что даже у него, Солдата, есть свое «личное» пространство. Но до этого, его собственный разум не принадлежал ему, чего уж говорить о теле. Сейчас мало что поменялось, даже несмотря на то, что у Баки появились собственные мысли, он не уверен до конца, принадлежат ли они ему? Контроль – словно постоянно –утекает, как вода сквозь пальцы, кому-то второму, живущему внутри него. Даже гребанная одежда, которую он носит, принадлежит не ему. Именно поэтому, он так болезненно и отчаянно нуждался в Белль. Он осмелился «присвоить» ее себе. Недолго думая рассудил, что кто-то такой ласковый, добрый и теплый ему просто необходим. Она отдавала Солдату то, что ему было нужно, а он без зазрения совести брал, брал и брал. Он хочет обладать ей, чтобы защищать. Может ему просто необходимо иметь «миссию», делать то, что он привык. Конечно, Баки понимал разницу между вещью и человеком, да и Белль не так давно высказывалась по этому поводу. Она не хотела ему принадлежать, но Солдат и не собирался спрашивать. Она пришла к нему, и он хочет ее себе. Да, она протянула ему руку, а он собирается не просто откусить ее по локоть, а сожрать Белль всю, целиком. Она так странно влияет на его искалеченный мозг и он не может этому противиться, или просто не хочет. Именно это влияние и заставило его обойтись так со Стивом. Баки осознавал кто для него Стив и что тот для него делает. Они обещали друг другу быть вместе, чтобы не случилось, до самого конца. И Стив, этот глупый и наивный Стиви, уцепился за эту фразу, брошенную, черт знает, сколько лет назад, как за соломинку. Баки раздражает его настойчивость в желании помочь, все эти разрывающие сердце, или то, что от него осталось, воспоминания их былой жизни. Роджерс был тем единственным, родным, что напоминало Баки о самом себе, о Джеймсе Барнсе, которым он никогда больше не станет, но и одновременно тем, что каждый раз ранило его и причиняло боль не хуже чудовищной машины для обнулений. Все чего хотел сегодняшний Баки — чтобы они все оставили его в покое: все эти голоса в его голове, Стив, проклятая Гидра, ЩИТ, Зимний Солдат. Он словно пробегает марафон длинною в целый век на бесконечном поле брани. Его война никак не закончится, ей нет конца. Он обречен быть гребанным солдатом весь остаток своей жизни. Но к этому он привык, более того, по-другому он уже и не сможет. Солдату нужен лишь один единственный островок спокойствия и безопасности, где бы он мог перевести дух. И видимо, после всего пережитого — он до абсурдного везучий ублюдок, потому, как нашел его… её, и теперь ни за что не отдаст. Вдали освещенной части улицы перед входом в один из множества ночных клубов, стояла шумная и явно подвыпившая компания, облепившая дорогую тачку со всех сторон. Вот и подходящая цель.***
Баки вернулся спустя два часа с момента, как ушел. За это время Белль успела задремать в своем нагретом коконе из одеял, но стоило деревянной раме скрипнуть, как девушка тут же распахнула глаза, подрываясь на локтях. Солдат держал в руках большой пакет, доверху чем-то набитый. Он был грязный и мокрый, как бродячий пес, с настороженным и немного диким взглядом. Белль и сама, пару часов назад несильно от него отличалась. — Вернулся… — облегченно выдохнула девушка, вылезая из кровати. Баки разглядывал ее внимательно, с расстановкой и видимо остался довольный тем, что больше не видит ее дрожащего тела и болезненно синих губ. Ее волосы подсохли и теперь забавно пушились. — Куда ты ходил? Баки показательно бросил пакет на кровать и из него вывалились яркие упаковки всяческих батончиков и прочей магазинной еды Белль удивленно приоткрыла рот, совсем не ожидая подобного. — Но… откуда у тебя деньги? — Белль не была уверенна что хотела слышать ответ, но похоже Баки и не собирался удостаивать ее им. Вместо этого он отправился в сторону ванной комнаты на ходу снимая верхнюю часть одежды. —П-постой, держи. Нагнав его, Белль вручила Солдату одежду, выбранную для него. — Горячей воды нет, но помыться все равно сможешь. Грязные вещи оставь в ванной, когда выйдешь, я их застираю. Баки кивнул и не посчитав нужным сказать что-то еще, скрылся за дверью ванной. Белль не могла не заметить, что Солдат был особенно молчалив, видимо устал. Другого объяснения она не видела. Усевшись обратно на кровать Белль заглянула в пакет с неудовольствием разглядывая добытую Солдатом провизию. Аппетита не было, хоть девушка и понимала, что не ела уже очень давно. Но едва ли это ощущала, а вот Баки с его суперсолдатским метаболизмом действительно стоило поесть. А все чего хотела Белль, это забыться глубоким сном. Баки вышел довольно быстро, чужая одежда сидела на нем как влитая и Белль мысленно порадовалась, что Баки будет комфортно. Он прошел в центр комнаты, а Белль сидела на кровати неловко подтянув колени к груди и теребя краешек одеяла. — Ты поела? Вдруг раздался его голос и Белль даже вздрогнула от неожиданности. — Нет… мне что-то не хочется, — вздохнула девушка, пожимая плечами. Она совсем не ожидала услышать в ответ на свои слова недовольный рык и прежде чем она успела испугаться, Баки уже подошел к кровати, становясь рядом с ней и выуживая из пакета небольшой контейнер с каким-то салатом. — Ешь. Это был приказ, не просьба. Но Белль не собиралась так просто отступать. — Я же сказала, не хочу, лучше сам поешь, — настойчивей повторила Белль, отворачивая голову в сторону и буквально затылком чувствуя прожигающий взгляд Солдата. —Ты должна поесть. — Я сделаю это завтра, ладно? Прекрати, Баки. — Если не поешь сама, мне придется заставить. Белль возмущенно вздернула брови, но проверять насколько серьезен в своей угрозе был Солдат, не хотела. Недовольно выхватив из его рук контейнер с салатом и нервно отрывая пластмассовую вилку, приклеенную к крышке, Белль принялась без удовольствия запихивать еду себе в рот. — Доволен? — пробурчала девушка, насильно пережевывая кусочки курицы, заправленной майонезом. — Да, — ответил Баки, опускаясь напротив нее и доставая из пакета еще один контейнер с едой, уже для себя. Они не разговорили пока ели, даже если бы у Белль и было желание поговорить, видя хмурую сосредоточенность на лице Солдата во время трапезы, она бы не осмелилась его отвлекать. Он ел быстро и много: пока Белль только подобралась к полному опустошению своего контейнера, Баки доедал уже третий по счету, дополнительно заедая все это чем придётся из всего того, что находилось в пакете. Втихомолку наблюдая за Баки, она поняла, что наелась по большей части просто наблюдая за тем, как он поглощает еду. Больше того, что смогла, она в себя уже точно не затолкнет. — Я наелась, ты продолжай, а я пойду вещи твои развешу. Солдат проверяющим взглядом оглядел ее пустой контейнер и согласно кивнул, словно, если бы Белль не доела, он заставил бы ее сделать это в любом случае. От подобной догадки девушка поежилась и поспешно скрылась в ванной. Грязные вещи Баки были свалены неаккуратной кучей на кафельном полу. Белль открыла кран ванной на полную, сбрасывая его одежду прямо туда. Все остатки мыла ушли на эту стирку, но ей хотя бы удалось смыть самые явные пятна грязи. Она так долго просидела, сгорбившись над его вещами, вымывая въевшиеся пятна крови (очевидно чужой), что выпрямляясь, болезненно скривилась, устало потирая поясницу. Теперь она стирает вещи Зимнему Солдату и даже не удивляется, словно все так, как и должно быть. Собственное спокойствие и смирение странно пугало. В какой-то момент Белль поймала себя на мысли, что специально развешивает вещи, как можно дольше, не знамо зачем разглаживая каждую складочку. Она просто оттягивала момент возвращения в спальню. Они с Баки одни. Это ощущалось совсем не так, как когда они были наедине в комнате, на базе ЩИТа. Ведь там, так или иначе, были камеры, охрана, а сейчас только она и Зимний Солдат. Один бог знает в каком районе необъятного города, в заброшенной квартире, словно на краю этой вселенной. Белль старалась убедить себя в том, что бояться сейчас — глупо и беспочвенно. Баки ей не навредит, хотя бы потому, что все это время пытался защитить. В любом случае, лучше его не заставлять идти за ней провоцируя чувство подозрения и вернуться самой. Так она и сделала, только вот на входе в спальню буквально влетела носом в грудь стоящего перед ней Солдата. Он все-таки пошел за ней, лишь немного не успев и сейчас хмуро оглядывал девушку с ног до головы. — Долго, — резюмировал он. — Стирать руками не так-то и легко, — болезненно простонала Белль, потирая ушибленный нос. Баки обхватил встревоженное лицо Белль, почти невесомо проходясь подушкой большого пальца по кончику ее носа. — Очень больно? Она не сразу нашлась с ответом. Как привыкнуть к тому, что из состояния сурового Зимнего Солдата, в котором грозиться буквально насильно затолкать еду ей в рот, он может переключиться в доли секунды и стать таким ласковым и заботливым, что у нее колени подгибаются. — Нет… нет, все хорошо. Легко выскользнув из его ненавязчивой хватки, Белль прошмыгнула обратно в кровать, отмечая, что всю разбросанную здесь еду, Солдат предусмотрительно убрал обратно в пакет. Кажется, кое-кто приучается к порядку. — Давай спать, до рассвета каких-то пару часов, а мы еще не отдыхали. Солдат охотно кивнул и выключил свет перед тем как забраться на скрипучую кровать, залезая под одеяло не без помощи Белль. Она заботливо натянула покрывало на Баки, как можно выше, хоть он едва ли ощущал прохладу, царившую в помещении. Белль опустилась на подушку подоткнув ладони под щеку, согревая кончики пальцев, а Баки смирно лежал на боку, лицом к девушке, подложив согнутую в локте руку под голову. Они находились на расстоянии жалких сантиметров друг от друга и то ничтожное пространство между ними, было словно наэлектризовано — Белль буквально физически ощущала желание Барнса уничтожить его. — Можно я… Белль знала, о чем он хочет спросить, потому сразу же перебила: — Сегодня, когда мы сбегали с базы, ты мое разрешение не спрашивал. Она не пыталась его задеть или показать свою злобу, Белль говорила спокойно и тихо, почти шепотом, с намерением понять самой и помочь Баки разобраться в том, как он действует и почему. Солдат как-то виновато опустил взгляд, но Белль обещала себе не поддаваться на это. — Извини. Наконец обронил Баки и взглянул на Белль так, словно не был уверен, верно ли он ответил и слишком очевидно ждал ее реакции на свои слова. Честно сказать, Белль не ожидала от него извинений, даже если он извинялся механически, просто потому что помнил, чему она его учила — это было приятной неожиданностью. — Ладно… — тяжело выдохнула Белль, сейчас отчаянно ненавидя свою мягкотелость. — Я простила тебя, поэтому не заставляй меня пожалеть об этом. Она потянулась вперед «ныряя» в жадные объятия Баки и едва слышно облегченно выдыхая от приятно обволакивающего тепла его тела. Солдат поспешил обхватить ее прижимая к себе, будто боялся, что она резко передумает. Белль вздрогнула, когда почувствовала, как холодная бионика обвилась змеей вокруг ее талии, а правая рука крепко обхватила за плечи. Баки не оставил ни единого «просвета» между их телами, он возможно всю ночь ждал именно этого момента. Белль с досадой отметила, что практически полностью обездвижена, но что уже ныть, она сама ему позволила. Солдат любил обниматься крепко, жадно, на пределе. Точнее ему это было необходимо, и Белль решила воспринимать это, как своего рода терапию. Она касалась лбом его колючего подбородка, буравя взглядом свои ладони, прижатые к широкой мужской груди. Ощущала, как Баки дышит, чувствовала гулкое биение его сердца. Иногда, она словно забывала, что он тоже обычный человек, пусть и суперсолдат. — Ты сможешь уснуть на кровати? — вдруг вспомнила Белль. — Если хочешь, ляжем на полу? — Нет. Мне хорошо, — коротко и даже слишком быстро ответил Баки. Перспектива выпустить девушку хоть на секунду, ему не нравилась. — Ладно… Белль неожиданно расслабилась и такое она позволила себе впервые. Потому как просто не могла не напрягаться, когда находилась в такой близости с Солдатом, но сегодня, то ли она слишком устала, то ли что еще, но как-то блаженно обмякла в крепких руках. Баки это почувствовал и тоже слегка расслабился в ответ, будто все это время боялся, что Белль сделает невозможное и ускользнет из его хватки. — Я тут подумала, и кажется, я знаю где мы сможем спрятаться и остаться там надолго. Это место недалеко от ранчо на котором я родилась. Соседей там нет, только одинокий домик в глуши. До главной дороги идти пешком чуть больше десяти минут. Там раньше бабушка жила, но теперь она с папой… в общем, это безопасное место. — Где это? — отозвался Баки. —Округ Айония, в штате Мичиган. Мы сможем туда добраться? — выдохнула Белль куда-то ему в шею. — Да. Это может подойти. Солдат провел ладонью по волнистым волосам девушки, водя кончиком носа у самых корней, словно поощряя. — Мне кажется, тебе там понравится, — слегка улыбнулась Белль, бездумно поглаживая Солдата по груди. Она забыла, что он жадно улавливает каждое ее движение. — Мне нравится с тобой… — горячо выдохнул Баки, наклоняя голову и утыкаясь носом в тонкую шею. Белль резко втянула воздух от накативших мурашек. — Хорошо, Баки, засыпай… — шепнула ему на ухо Белль, успокаивающе поглаживая Солдата по голове. Белль обреченно подумала, что у нее самой, заснуть в таком положении точно не получится, но она определённо недооценила свою усталость. Сон одолел даже слишком быстро, за пару каких-то жалких минут.***
— Я тебя предупреждал Роджерс, заметь, и не раз, — наседал Фьюри, наблюдая за Капитаном еле держащего все свои эмоции под контролем. Он сорвался с миссии, так ее и не завершив, как только ему поступил звонок от Фьюри. «Твой друг сбежал» Все что он сказал, хотя, возможно, он говорил что-то еще, но Стив уже не помнил. Ему знатно сорвало башню в тот момент: столько мыслей проносилось в голове, столько эмоций. Мозг Стива в последний раз работал в таком аварийном режиме во время боя на мосту, когда он первый раз узнал Баки в Зимнем Солдате. Из-за всего этого хаоса в голове Стив чуть было не словил вражескую пулю, если бы не вовремя подоспевший Старк. База стояла на ушах после побега Зимнего Солдата. Стив ворвался к Фьюри сразу же, стоило только ступить с джета на землю. Ник рассказывал о произошедшем в своей манере, деланно спокойно и с ноткой разочарования. Но Стив видел, что глава ЩИТа профессионально скрывает волнение в голосе. Все оказалось куда хуже, чем предполагал Роджерс. Баки не просто сбежал, но и прихватил с собой Белль. Хуже ситуации и придумать сложно. — У нас целых два отряда на больничном, с разной степенью тяжести, — констатировал Фьюри. — Кто-то умер? — стальной голос Капитана был мрачен, только Стив знал насколько трудно ему было сохранять хладнокровие и трезвость мыслей. — Пока нет. Но трое в тяжелом состоянии, за их жизни рано говорить. Стив, едва заметно, облегченно выдохнул. Баки никого не убил. Это главное, что он желал услышать и хотел знать. Подробный рассказ Фьюри о том, как именно сбежали Баки и Белль, поверг Стива в необъяснимое чувство, похожее на отчаяние. Зимний Солдат был хорош, если он на ходу сообразил, как выбраться с особо охраняемой базы, то Роджерс боялся представить на что он способен, будь у него в голове точно продуманный план. Фьюри глядел на него так, словно думал о том же самом. — Ну надо же… додумался сбежать через водохранилище, но еще больше меня удивляет Белль. Не ожидал, что она предаст нас. — Предаст? — тупо повторил Стив. — Именно это я и сказал, — хмыкнул Фьюри грузно опускаясь в кресло у панорамного окна. – Думаешь она не добровольно сбежала с твоим дружком? Камеры наблюдения, — поясняет Фьюри. Стив нахмурился, сжимая кулаки. — Мы не можем ничего утверждать, — холодно процедил Роджерс. — Поисковой отряд работает? — Да. Но будет ли от них толк? Стив сжал челюсти, широким шагом направляясь к выходу. — Пусть подготовят записи с камер, я должен посмотреть. — Как скажешь, Кэп, — хмыкнул Фьюри, но Стив уже скрылся за дверью.***
Стив знал, что, если Зимний Солдат решит спрятаться, найти его будет близко к невозможному. Он даже боялся прикидывать примерные шансы на успех. Почему Баки так поступил? Стив уже догадывался, он знал, что рассказывать другу об исследованиях Белль, было не лучшей идеей. И вот во что это вылилось. Других причин Роджерс не видел, если только у Баки не перемкнуло в голове и он не переключился в режим Зимнего Солдата. Что было бы наихудшим исходом этой ситуации. Стив всегда наивно полагал или отчаянно надеялся, что Баки так не поступит. Не выбросит ничего подобного, доверится, если не ЩИТу, то хотя бы Стиву. Но теперь, он понимал насколько глупым был, требуя от Баки безоговорочного доверия, через трансляцию собственного. Он позволил ему слишком много, расслабился и не заметил, что эта нездоровая привязанность Барнса к Белль сулила столько проблем. Но Белль действительно помогала ему, Баки видел в ней отдушину, получал какое-то иррациональное чувство спокойствия, которое Стив не мог ему дать. Только поэтому у него не хватало воли запретить Белль видеться с Баки. Роджерс почти уверен, что даже окажись они здесь, перед ним, он бы снова позволил всему этому случиться. Сама мысль о том, что ему следовало отнять что-то у Баки, ранила Стива и разливалась внутри неприятным и горьким чувством. У сержанта Барнса, у его лучшего друга Баки, итак отобрали слишком много. Роджерс начал приходить к мысли, что изначально, ЩИТ был не лучшим местом содержания Зимнего Солдата. Не лучшим местом для покалеченного Баки. Стив опять все испортил. Он не смог помочь Баки ни тогда, ни сейчас. Собственное бессилие обращалось в злобу, не имевшей выхода. Времени на жалость к себе не было. Белль возможно в опасности, хоть Стив и сомневался, что Баки по-настоящему причинит ей вред, но сейчас был ни в чем не уверен. Их надо найти. Чего бы ему это не стоило.***
Брок задумчиво жевал незажжённую сигарету обдумывая все то, о чем пару часов назад доложило руководство, а именно о побеге этого отмороженного кэповского дружка и Белль. Рамлоу не злился просто потому, что ожидал чего-то подобного. Он хотел думать, что эта ситуация его никак не тронула, он бы просто продолжал валяться на своей койке. Может поддел бы как-то Кэпа при встрече и оставшись довольным собой продолжил жить своими делами. Но нет же. Его задницу с какого-то хера подняло с постели, и он решительно направился вон из больничного крыла, по дороге выплёвывая так и не зажжённую сигарету под ноги. Ему, блять, заняться нечем? Тройное «Ха»! На больничном ему приходилось работать чуть ли не вдвое больше обычного, потому как эти обалдуи из боевого отряда, у которых мыслительная функция мозга заканчивается на конце дула их автомата, связываются с ним чуть ли не каждый гребанный час с совершенно абсурдными вопросами или возникшими из ниоткуда проблемами. Они приходят даже к нему в палату и Броку чуть ли не пинками под зад приходиться вышвыривать их. А теперь два отряда, один из которых под его командованием лежали в реанимации кто под чем, отходя от встречи с Зимним Солдатом. В общем, проблем у Рамлоу, как обычно, выше крыши. Зато жизнь у него стабильная — стабильно дерьмовая. И у него определенно нет ни времени, ни желания волноваться об этой девчонке! Но Брок волнуется. Он буквально не может найти себе место, погруженный в лихорадочные мысли о том: в порядке ли она? Где она? Что еще этот Гидровский выродок заставил ее сделать? С тех пор, как получил новость о их побеге, в груди все клокотало неприятное чувство. Он давно его не испытывал и уж точно не хотел испытывать вновь. Но именно оно ведет его прямиком к комнате Белль. В надежде на что? Ему трудно объяснить это самому себе. Он красноречиво нарек это чувство — пиздецом, и нетерпеливо вошел в ее комнату. Здесь все еще царил запах Белль, повсюду лежали ее вещи. Казалось, что сейчас она выйдет в прихожую, показавшись из-за угла, недовольно подожмет губы при виде Рамлоу, собирающегося забрать ее на процедуры, но послушно пойдет за ним, по пути приглаживая полюбившимся жестом непослушные и такие блядски красивые волосы. Он видать окончательно охуел от жизни, раз его голову посещает такая сентиментальная поебота. Рамлоу проходит вперед и стоит ему только ступить на порог спальни, как к его ногам бежит пушистое недоразумение с истошным, видимо голодным, воплем. Васаби вертелся в ногах как самый настоящий пес и хоть Рамлоу не отличался особенной любовью к любого рода живностям, ему стало до смешного жаль этого кошака. Брок будто, не понаслышке понимал, что он сейчас чувствует. Он присел на корточки подхватывая Васаби на руки и слегка почесывая мягкую холку. — Понимаю тебя блохастый, чувствуешь себя брошенным? Васаби громко мяукнул, тычась мордой куда-то в подбородок Брока. — Не обижайся на нее. Твоя глупая хозяйка не бросила бы тебя добровольно, — вздохнул Рамлоу поднимаясь и снова осматривая комнату. Здесь было странно приятно находиться, Белль каким-то образом умудрилась окружить уютом даже серые и удручающие штабные комнаты ЩИТа. Как же она будет, без своего любимого пианино? — Рамлоу? Стив застыл на пороге, совсем не ожидая увидеть здесь Брока. Что ж, это было взаимно. — Ты что здесь делаешь? — Встречный вопрос, Кэп, — усмехнулся Брок, перехватывая тучную тушку кота поудобнее. Стив ненадолго замялся, разглядывая кота в руках командира. — Я… точно и сам не знаю. Думал, смогу найти хоть что-то, что поможет мне в поисках. Любую подсказку… — как-то обреченно выдохнул Стив подпирая дверной косяк плечом. — Например? — Может у них и был какой-то план, вдруг Белль делала какие-то пометки или записи… боже… — Стив небрежно провел пятерней по волосам, — Я не знаю. — Ты, черт побери, серьезно? Думаешь, Белль ушла отсюда добровольно? — в миг помрачнел Брок, стараясь не матерится через каждое слово, а после услышанного уж очень хотелось. — Я сказал, что не знаю. Мы не можем ничего исключать. — Это Фьюри тебя науськал? — Полегче Рамлоу, — Стив строго упер руки в боки, в своей любимой, и так бесящей Брока, манере. — Я посмотрел видео с камер. — И что? — нетерпеливо огрызнулся командир ударного. —Белль не особо сопротивлялась, точнее… скажем так, у нее был шанс сбежать, но она этого не сделала. Ни разу. Что по-твоему это значит? — Значит то, что у восемнадцатилетней соплячки котелок варит получше твоего. Скажи на милость, каковы шансы на успех в намерении сбежать от Зимнего, блять, Солдата? Стив шумно выдохнул, раздраженно дернув бровью. Брок был прав и говорил ему откровенно очевидные вещи и Роджерса злило то, что он всё-таки потерял способность мыслить трезво. — Эта глупая девчонка только и делала что пиликала о том, как хочет помочь тебе, ЩИТу и всем вокруг. Она бы никогда не бросила все вот так. Видит бог, твой ублюдошный столетний псих не спросил ее мнения уводя отсюда и мне не нужно смотреть никакие видеозаписи чтобы быть в том уверенным, — Брок понимал, что уже давно переступил грань соблюдения субординации, но ему уже было откровенно поебать. Он понимал, что Капитан не обвинял Белль ни в чем напрямую, лишь предполагал, но это неожиданно сильно его задело. — Видишь хотя бы этот вонючий комок шерсти? Она бы его не бросила. — Вот уж не думал, что ты так хорошо разбираешься в людях, Рамлоу, — выплюнул Стив, несвойственным себе тоном. Но похоже его состояние уже было на грани. — И на что ты намекаешь, Капитан? — произнеся последнее обращение особенно ядовитым тоном, отозвался Брок. — Всего-то, искренне удивляюсь. — Что ж теперь ты в курсе, что я охуенный психолог. Что дальше? — Не наседай Рамлоу. Я сейчас не в духе, — сквозь зубы процедил Стив. — Ага, я уже заметил. — Я знаю… какая Белль. И я переживаю не только за Баки, но и за нее тоже, потому что не один ты успел узнать ее так хорошо. И мне легче думать, что она ушла добровольно, я буду искренне этому рад, если найду хоть что-то, что скажет мне об этом. Потому что я не хочу, чтобы она страдала из-за Баки. Да, Стив знал, что, посмотрев видеозапись, насилу пытался убедить себя в том, что Белль была не против побега и Баки не пришлось ее заставлять. Но Рамлоу неожиданно раскрыл ему глаза и Роджерс в который раз понял, как глупо себя вел, пытаясь оправдать Баки в любой ситуации. Любыми средствами. Брок немного успокоился, выслушав о намерениях Роджерса. Он и сам не понял с чего начал так набрасываться на старшего по званию просто потому, что Стив пытался что-то делать: искать, предполагать, думать. — Включи меня в поисковой, — выдохнул Рамлоу, хмуро глянув на Стива. — Зачем тебе это? — Как ты верно заметил, я действительно успел узнать Белль достаточно хорошо.***
До Мичигана они добрались автобусом. Дорога была долгая, но воспользоваться поездом или самолетом они не могли по понятным причинам. Когда Белль услышала от водителя примерное время всей их поездки, чуть не хлопнулась наземь. Пятнадцать часов трястись в автобусе, боясь, выкинет ли что-нибудь Баки за все это время. Она, если так подумать, не сидела в автобусах с тех пор, как чуть не умерла в одном из них, по вине кое-кого, тучно сидящего рядом и холодно буравящего взглядом обстановку вокруг. Баки усадил ее ближе к окну, а сам расположился с краю, видать оттуда ему было удобнее оценивать пространство и людей вокруг. Какая ирония, он будто вчера подорвал автобус с такими же ни в чем неповинными пассажирами, в попытке поймать ее, а теперь, так спокойно сидит рядом. Ее жизнь сделала очень странный кульбит. Интересно, Баки когда-нибудь вспомнит об этом? О своей охоте на нее. Лучше бы никогда, Белль искренне не хочет, чтобы ему пришлось переживать и об этом. Но похоже, это только вопрос времени и от этих воспоминаний ему никуда не уйти, как и от всех предыдущих. Солдат был напряжен до предела. Белль буквально физически ощущала его враждебность по отношению к каждому мимо проходящему пассажиру или слишком громкому звуку. Хорошо хоть, людей было ничтожно мало относительно вместимости автобуса. Белль пыталась с ним заговорить, рассказать что-то о месте, куда они прибудут, но Баки не отвечал и почти никак не реагировал. Он был слишком сосредоточен и напряжен. Не может же он пятнадцать часов находится в таком состоянии? Необходимо было его как-то успокоить. — Хэй, Баки, ну погляди в окно. Здесь такие виды, — Белль тыкала пальцем в стекло каждый раз, стоило им проехать очередное поле, усеянное редкими обстриженными деревьями или зеленые долины с пасущимися овцами. Баки переводил взгляд в окно лишь на пару секунд, чтобы вновь его отвести. Обреченно вздохнув, девушка решительно, но бережно взяла его грубоватую и теплую ладонь, сжимая обеими своими ладошками и кладя себе на колени. Солдат ощутимо вздрогнул, наконец, обращая внимание на Белль. — Все хорошо. Здесь абсолютно безопасно, вместе с нами всего пять человек, не считая водителя. Прошу, расслабься хоть немного, нам предстоит долгая дорога. Я хочу, чтобы ты отдохнул. Все хорошо, — настойчиво повторила Белль, сжимая его руку сильнее, — Ты в порядке, я в порядке. Так будет и дальше, — она придвинулась плотнее к нему, чтобы их бедра касались друг друга и подняла его руку на уровень своего лица чтобы почти невесомо потереться щекой о тыльную сторону его шершавой ладони. Солдат шумно выдохнул, и Белль, наконец, почувствовала, как его тело едва оседает в легкой расслабленности. — Ты молодец… — шепнула девушка, даря Солдату свою ласковую улыбку. Первые три часа прошли почти незаметно, по крайней мере для Белль, потом, она почувствовала нестерпимую усталость и просто беспокойно уснула, привалившись щекой к твёрдому бицепсу Солдата. Ее голова постоянно норовила соскользнуть на каждом толчке ухабистой дороги, поэтому Баки недолго думая, бережно, но настойчиво, игнорируя сонные протесты, уложил голову Белль себе на колени. Еще пять часов Белль беспробудно проспала, довольно удобно устроившись. Водитель сделал долгую остановку у какого-то кафе, чтобы пассажиры смогли перевести дух и перекусить. Баки и Белль заказав еду ушли есть в автобус, так Солдату было спокойнее. На лице Белль красовался покрасневший след от складок грубой джинсы брюк Баки. Она выглядела разбитой и сонной, и Солдат почти заволновался, но стоило девушке забросить в себя булочку с ягодным джемом и залить все это сладким кофе, как она тут же расцвела, довольно улыбаясь. — Как хорошо… — блаженно выдохнула Белль, грея руки о горячий бумажный стаканчик дымящегося кофе. — Ты наелась? — беспокойно поинтересовался Баки. — Да, а вот ты – нет, — с досадой заметила Белль. — Пока этого достаточно. — Как только приедем, нужно купить продукты, и я тебе приготовлю что захочешь, — с энтузиазмом сообщила Белль, чувствуя прилив энергии. Баки на это фыркнул, допивая свой кофе. — Прямо-таки что захочу? — Ну, только если это не поркетта под соусом башамель и фетаксой. Баки вдруг сделал то, отчего Белль, на мгновение, пораженно замерла. Он улыбнулся. По-настоящему. Растянув уголки губ ближе к скулам. У его глаз образовались очаровательные глубокие морщинки. — Я без понятия, что значит все вышеперечисленное. Белль не сдержала ответной улыбки, сжимая стаканчик в руках чуть сильнее. — Я честно говоря тоже, — хохотнула она, — Просто набор слов. Они сидели в пустом, залитом предзакатным солнцем автобусе, пили самый вкусный по ощущениям кофе на свете, Баки улыбался, а Белль и подумать не могла, что утомительная поездка, да еще и в компании нелюдимого Зимнего Солдата, подарит ей такие незабываемые эмоции. Остаток пути она тоже проспала, сытая и довольная Белль вырубилась почти сразу, стоило снова уложить голову на колени Барнсу. Она пыталась уговорить его заснуть, но он наотрез отказался. Что ж, его дело. Белль чувствовала сквозь сон его тяжелую руку на плече и это было очень уютно. Когда они вышли из автобуса, на улице царила глубокая ночь. До округа Айония, где и находилось ранчо отца и тот самый домик ее бабушки, в который они направлялись, пришлось ехать еще около часа в такси. Белль умудрилась заснуть и там, словно и не она продрыхла всю дорогу от Нью-Йорка до Мичигана. Баки не сомкнул глаз и не выглядел и капли таким разбитым и сонным, в отличие от нее. Лишь едва заметные синяки под глазами и в целом осунувшийся вид лица, выдавали его усталость. Они вышли у проселочной дороги и тут Белль поняла, что дальше дело за ней. Баки не знает куда идти, поэтому стоит взять себя в руки. — Будем идти, примерно минут пятнадцать, — болезненно подтянувшись сообщила Белль. — Тебя понести? — совершенно серьезно спросил Баки, подходя ближе к ней, уже готовый подхватить на руки. — Нет! Ты что! Конечно, нет, я устала, но в состоянии идти сама, — девушка поспешила резво выйти вперед, демонстрируя свой настрой. Еще не хватало, она и так проспала всю дорогу очень удобно используя Баки вместо подушки, но использовать его для транспортировки своего уже избалованного лежанием тела она не собиралась. Белль в какой-то момент, боялась не найти нужную дорогу в темноте густо заросшей рощи, но ноги будто сами вели ее по привычной тропе. Вскоре, на лесной елани показался небольшой двухэтажный домик, обросший плющом с южной стороны. Здесь протекала небольшая речушка, и Белль помнила, что она впадала в озеро, до которого можно было дойти минут за пять. Через речку проходил старый узкий мостик, доски которого уже почти сгнили и жалобно поскрипывали. — Ну, надо же… знаешь, этому мостику больше лет чем мне… — едва договорила Белль, споткнувшись о шатающуюся доску. Но Баки, как обычно среагировал без промедлений. Поймав девушку за предплечье и предотвращая встречу ее головы с деревянными перилами. — Смотри под ноги. — Фух… спасибо, дело в том, что я едва вижу дальше своего носа. Раньше здесь висел фонарь, но видимо до наших дней он не дожил. Баки многозначительно хмыкнул, все еще не выпуская ее руку, рассудив, что так будет безопасней. — Давай лучше так… — попросила Белль, отстраняя руку Баки от своего предплечья и несмело обхватывая его большую ладонь. Солдат одобрительно кивнул, шагая вслед за девушкой, сжимая ее руку чуть сильнее нужного. Сухие листья, заполонившие всю территорию перед домом, шуршали под ногами. Как давно она здесь не была? Лет пять, не меньше. Они поднялись по скрипучему крыльцу прямиком к слегка обветшалой резной двери. Белль обнаружила ключи там, где бабушка всегда их и прятала: в подвесном цветочном горшке. Раньше, они бывали в этом доме раз в несколько месяцев, просто чтобы убраться и не допускать разрухи. Продавать его бабушка наотрез отказывалась, но с каждым разом получалось приезжать все реже и реже. Отец Белль мог приехать, только чтобы оставить какой-то ненужный в их доме хлам и прочие вещи которые вроде как не нужны, но и выкидывать жаль. Просторный холл встретил их запахом похожим на тот, что был в той квартире в Нью-Йорке. Запах нежилого помещения. Разве что здесь также царил легкий аромат старой древесины. Включить свет не получилось, лампочка жалобно мигнула из последних сил и перегорела. Пройдя в центр гостиной, Белль нашла у стены торшер, который, к счастью, все еще работал. Он залил темное помещение уютным желтым светом, освещая лишь его часть. Здесь все было так, как и помнила Белль, несмотря на очевидную брошенность, проглядывающую в каждой детали дома, он все еще оставался странно уютным. Светлая просторная кухня была объединена с гостиной и уходила двустворчатыми дверями на заднее крыльцо, где летом они ставили садовую качель, и маленькая Белль могла часами на ней кататься. Недалеко от небольшого камина располагалась внутренняя лестница, около которой и завис Солдат, внимательно оглядывая помещение, точнее, сканируя. — Что ж, завтра нужно будет хорошенько здесь убраться и жить можно. У нас еще остались деньги? — вдруг опомнилась Белль, совсем позабыв, что все то необходимое, что она запланировала завтра приобрести, нужно покупать. Солдат достал из заднего кармана джинс смятую пачку денег, бросив ее на кухонный островок под удивлённый взгляд Белль. — Ого… Баки… мне… мне стоит спрашивать, где ты достал столько денег? — Это уже не важно. — Но… ты кого-то… — Нет. Не убил. Белль стыдливо отвела взгляд, она совсем не хотела задеть Баки подобным вопросом, но как бы неприятно было это признавать, она не могла пока доверять ему в этом деле. И в то же время, готова была поверить Баки на слово. — Хорошо… Ничего хорошего, Белль. Вы вломились в чужую квартиру и ограбили кого-то и все это за одну ночь. Сил подниматься на второй этаж не было, да и Белль помнила, что все кровати в спальнях были не заправлены, последний раз они снимали все белье на стирку. Она подошла к дивану, стоящему напротив камина: он был довольно широк и при желании вместит на себе и суперсолдата, и Белль. Спать без нее Баки все равно откажется, так что, она решила даже не пытаться искать второе ложе. Скинув куртку на пол и стянув обувь, Белль упала на диван, болезненно простонав. — Все, сил нет двинуться. Будем думать завтра, главное мы добрались сюда... Баки едва слышно фыркнул. — Отдыхай. Я сейчас. Белль хотела спросить, откуда у него охота делать что-то еще и что вообще он делает, но остатки сил покинули ее слишком быстро. Солдат поочередно подходил к окнам, оглядывая, на какую территорию выходит каждое. Вышел на улицу и проверил насколько хорошо проглядывается дом изнутри и на какие именно части комнат. Пришлось обойти дом по всему периметру, Солдату было необходимо изучить хотя бы близлежащую территорию, чтобы быть относительно спокойным. Вернувшись в дом, он запер входную дверь и задвинул все шторы как можно плотнее. Вся эта весьма поверхностная проверка заняла у него минут двадцать. Белль уже сопела, уснув достаточно глубоко, чтобы не слышать шебуршаний Баки по дому. Скинув грязную обувь и стянув не менее грязную майку, и оставив все это на полу, Баки подошел к дивану, на самом краю которого компактно устроилась Белль. Ее волосы густыми волнами свисали с края, доставая до пыльного пола. Солдат бережно приподнял расслабленное тело Белль, перекладывая ее ближе к спинке дивана, чтобы освободить для себя место с краю. Опускаясь, он аккуратно уложил ее волосы поверх подлокотника, чтобы не придавить, и уже привычно сгреб Белль в кольцо своих рук, притираясь к ней всем телом. Девушка в ответ, беспокойно развернулась, сонно что-то пробурчав, но Солдат не разобрал. Тепло ее тела рядом и ее спокойное дыхание разморили, и Баки позволил себе долгожданный сон.***
Утро было зябкое, хотя возможно это и не утро вовсе. Белль едва смогла разлепить сонные веки, не в силах оценить обстановку. У нее привычно затекло все тело, и девушка попыталась развернуться, это оказалось не так-то просто. Она резко подскочила, приподнимаясь на локтях. — Баки! — Белль дезориентировано оглядывалась вокруг себя. — Все хорошо? — Да, все хорошо, — хрипло пробасил Баки, прижимая ее весом своей тяжелой руки обратно к дивану, чтобы сгрести в охапку, прямиком в свои жадные, горячие объятия. Белль облегченно выдохнула. Все в порядке. В последнее время, она стала слишком дерганной. — Доброе утро… — сипло сказала она. — Доброе утро. — У нас сегодня много дел… — тоскливо вздохнула Белль, не имея никакого желания вставать с кровати… точнее с дивана. В объятиях Баки было так тепло и страшно уютно, она никуда не хочет идти. — Нужно вставать. — Давай еще немного полежим… — хриплым, немного томным ото сна голосом попросил Солдат, заметно усиливая хватку. — Ладно, — сдалась Белль, искренне пожалев уставшего Солдата. — Ты хоть немного отдохнул? Вчера я и не заметила, когда ты лег… — Отдохнул. Я должен был убедиться, что здесь безопасно. Вжимаясь щекой в голую, мерно вздымающуюся грудь, Белль вдруг резко смутилась, не смотря на жуткую сонливость. — В горле пересохло… я сейчас вернусь, — дрожащим тоном бросила Белль и, воспользовавшись мягкостью и податливостью Баки этим утром, юрко выскользнула из его рук, быстро засеменив в сторону кухни. Схватив первый попавшийся на полке стакан, пару раз сполоснув его в раковине и наполнив до краев, Белль осушила его полностью, немного нервно постукивая пальцами по граненной поверхности. Она вдруг поняла, насколько холодно было в помещении на самом деле, и повела плечами, ощущая зябкие мурашки по всему телу. Белль резко вздрагивает, едва не выронив стакан, когда чувствует на своей макушке его дыхание, спиной ощущая жар, едва касающегося её тела. Баки стоит прямо позади, нависает могучей скалой и едва заметно, но вынуждает ее тесниться все ближе к кухонной столешнице. Белль едва успевает громко отставить стакан в сторону, чтобы ухватиться за ее края руками, несмело оборачивая голову. Она громко сглатывает, упираясь взглядом в смуглую кожу широкой груди, невольно задерживаясь взглядом на темных сосках. — Ты… где твоя майка? — Грязная. — Господи… — рвано выдохнула Белль, отворачивая голову назад. — Холодно же… оденься… — Не хочу, — твёрдо, но не громко ответил Баки, вдруг, забираясь живой рукой под кофту Белль, широко проходясь ладонью по ее обнаженной и вмиг покрывшейся мурашками спине. Девушка резко распахнула глаза, дергаясь со всей силы в попытке уйти от прикосновения, но Баки сориентировался быстрее, крепко обхватывая ее талию и вжимая Белль в столешницу, навалившись сзади, притираясь к ней уже всем своим телом. — Т-ты что делаешь? — Грею тебя, — спокойно уведомил Солдат, как будто не делал абсолютно ничего странного. Но Белль поняла, о чем он, стоило ей в полной мере прочувствовать жар его руки на своей коже, и она была бы наглой вруньей, если бы не признала, что ей это нравится. Он никак не касался ее холодной бионикой, удерживая Белль лишь одной рукой. — Но… Белль пришлось прикусить губу, потому как рука Баки скользнула по ее талии, ложась приятным теплом на живот, и она чуть было не ахнула от остроты и трепетности этих ощущений. Он поглаживал ее медленно, но ощутимо, почти жестко проходясь шершавой ладонью по оголенным участкам ее кожи. Кончики его длинных пальцев все чаще задевали кромку бюстгальтера и Белль на каждом моменте взволнованно закусывала губу. О, теперь ей действительно было не холодно. Совсем наоборот. — Все… хватит, думаю я согрелась… — несвязно лепетала Белль, а тело так предательски льнуло и подстраивалось под его касания. Она совсем неконтролируемо прогнулась в спине, неосознанно подаваясь бедрами назад, над ухом раздалось потяжелевшее дыхание Баки. И все это действовало на Белль подобно мору, она смогла хоть немного протрезветь, лишь когда ощутила внушительную твердость в его паховой зоне, упирающуюся ей в поясницу. Нет, нет, нет. Снова она потеряла голову, уже не в первый раз — это тревожный звоночек. Оставит все как есть, это утро может закончиться очень непредсказуемо… — Тише, успокойся… Баки… — старалась, как можно более ровным голосом, нашептывать Белль, аккуратно останавливая движения его руки. — Слышишь меня? — Да... — хрипло отозвался Солдат перехватывая руку Белль и заводя ей за спину, прижал прохладную ладошку к своему торсу, крепко ведя ее вдоль рельефных чуть ли не звенящих от напряжения мышц живота, останавливая на месте чуть ниже пупка, там, где начиналась дорожка темных, жестких волосков, уходящая за ремень брюк. Белль запаниковала, напрягаясь всем телом в попытке вырвать свою руку из стальной хватки, но получила в ответ на это низкий рык. — Не шевелись. Предупреждение это или угроза, она не разобрала, но стоило услышать эти стальные нотки в его тоне, как Белль послушно замерла, боясь и вздохнуть. Она ощущала, что ее рука, зажатая между его напряженным прессом и большой ладонью, горит и вот-вот расплавиться под таким давлением. Да и вся она словно медленно сгорает, под натиском его тела. Баки дышит ей в затылок, вдруг зарываясь, до этого бездействующей бионикой, в густые локоны Белль, не больно, но ощутимо и сжимает их у самых корней в таком чувственном и даже… пошлом захвате, что девушка еле сдерживает позорно рвущийся наружу стон. Белль не знает сколько они так простояли, напряжённые и натянутые, как струны. Она просто зажмурилась до ярких точек в глазах, пока не почувствовала долгожданную свободу. Баки, шумно выдохнув, резко выпустил ее, отшатываясь слишком быстро. Послышался громкий хлопок входной двери: он вышел на улицу. Белль, наконец, смогла длинно выдохнуть не в силах даже обернуться, она едва держалась на ногах намертво вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в столешницу. Это было опасно. И слишком… слишком приятно. Ей с каждым разом все тяжелее бороться с ним, точнее бороться с собой. Баки делает это, имея значительные проблемы с контролем, а она что? Нельзя на это поддаваться. Она не может позволить себе чувства в сторону Баки, потому что когда-нибудь им придётся расстаться. Он все вспомнит, оправится, станет здоровым, взрослым мужчиной, возможно, поблагодарит ее и попросит за все прощения, а потом их пути разойдутся, и она останется со своими глупыми чувствами к столетнему солдату – одна. Белль сможет контролировать свои чувства. Она обязана. Нужно дать ему время остыть, да, и самой себе тоже. Недолго думая, она залпом осушает второй стакан воды.