***
На следующий день они вновь выехали в город, необходимо было купить одежду, так что, пришлось посетить один из торговых центров. Белль пыталась убедить Солдата вообще остаться дома, она бы и сама прекрасно справилась, но тот и слушать не стал, и Белль наконец смогла выбрать удачный момент для ультиматума. Она решила, лучшего момента чтобы наконец избавиться от бороды Баки и не подгадаешь. Не то чтобы Солдат сильно сопротивлялся, но и желанием он не горел, однако, Белль удалось его убедить. Большой, хмурый и бородатый, он привлекал слишком много внимания, и это сильно ударяло по его шпионскому эго. Солдат смирно сидел на бортике ванной, выжидающе наблюдая за тем, как Белль рыщет по шкафчикам в поисках предусмотрительно купленного вчера набора для бритья. Она озадаченно рассматривала шаветку в руках, вспомнила, что отец брился именно подобным лезвием, вот и взяла не думая. Раскрыв чистое полотенце, Белль подошла к слегка настороженному Баки, накидывая ткань ему на грудь и плечи, завернув края за ворот его майки. Вообще-то она до последнего надеялась на то, что Солдат помнит, что надо делать, но он сидел с абсолютно отсутствующим выражением лица, всем видом показывая, что лишь отчасти понимает, что Белль собралась делать. Встряхнув баллончиком, Белль пшикнула себе на руку как можно больше пены и принялась, неспеша наносить ее на жесткую бороду, тщательно замазывая все участки лица, на которых проглядывалась густая растительность. Ноздри защекотал резкий запах ментола, Солдат его тоже почувствовал тут же скуксившись, слегка дергая головой. — Приподними голову, — попросила Белль и Баки задрал подбородок, давая ей возможность нанести пену под ним и на область шеи. Девушка придирчиво оглядела свою работу и тут же прыснула в тыльную сторону ладони. Сложно было удержаться от смеха, когда грозный Баки сидит пасмурней тучи, с этой белой пеной на бороде, словно Санта. — Что? — уязвленно дернул бровью Солдат, понимая, что смеются над ним. — Прости… — фыркнула Белль, отставляя баллончик в сторону, — Но ты очень забавно выглядишь. — Забавно? Баки недовольно насупился, но ему нравилось наблюдать за такой Белль. Смешливой и будто беззаботной, она редко показывала ему эту сторону себя, хотя Баки начало казаться, что ему нравится абсолютно любая ее сторона. — Жаль нет телефона, я бы тебя сфоткала, — досадно вздохнула Белль. — Телефоном? — Солдат выглядел обескураженным. — Как это? Белль только сейчас осознала, что едва ли Зимний Солдат в курсе технологического прогресса со времен далекого сорок пятого. — Ну… сейчас, телефоны стали очень технологичны и универсальны. Они выглядят совсем не так, как… ты запомнил. Их можно носить с собой и, да, даже фотографировать. Когда-нибудь обязательно покажу тебе. Солдат задумчиво нахмурился, опуская взгляд в пол. Белль осторожно раскрыла лезвие, не зная с какой стороны вообще подступиться к Барнсу. Она, конечно, помнит и видела множество раз, как это делал папа, но на деле, все обстояло не так легко. А потом она вспомнила, что брала у Солдата кровь, купала его и вообще делала много чего и похуже этого, потому, больше не сомневаясь, аккуратно, но ощутимо провела лезвием от линии широкой челюсти до середины щеки, второй рукой слегка придерживая лицо Барнса. Шаветка была хорошо наточена, потому, прошла как по маслу, и Белль облегченно выдохнула. На лезвии собрались сбритые жесткие волоски, которые она смыла под краном рядом стоящей раковины. — Учти, я в этом не то чтобы хороша, поэтому… могу случайно порезать, хочешь попробуй сам? — с надеждой в голосе спросила девушка, но столкнулась с непоколебимой ноткой упрямства во взгляде Солдата, которого судя по всему все устраивало. — Нет. Хочу, чтобы ты. Белль тяжко вздохнула, обречённо поджимая губы. Ну вот, теперь он считает ее не только виртуозной медсестрой, но и профессиональным цирюльником, зато, казалось никто так не верил в способности Белль, как Зимний Солдат. Страшно смешной факт. — Ладно, только постарайся не двигаться, — вновь приступая к работе попросила Белль, сосредоточенно водя лезвием по лицу Баки. Процесс был напряженным, а Баки не только не облегчал ей задачу, а напротив, своим пристальным взглядом заставлял ее смущаться и нервничать. Она была уверена, что Солдату будет не просто доверить ей подобную работу, когда практически холодное оружие было в непосредственной близости с его шеей, но Баки не выказывал никакого сопротивления. И Белль честно сказать, это немного, а может и очень много, но льстило. Ведь это значит, что Зимний Солдат ей доверяет, а она знает, как нелегко заручиться его доверием. Либо все было не так радужно и если снять её розовые очки, то Баки просто не мог воспринимать ее тщедушное тело за угрозу, настолько это было абсурдно. Но Белль предпочитала остановится на первом варианте. Все это дело заняло у них больше получаса: растительности было много, а Белль далеко не виртуозно управлялась с бритвой, рассудила, что лучше она будет делать это медленно, уж очень не хотелось ненароком ранить Баки. Нет, она знала, что порез бритвы для Солдата, что комариный укус для слона, да и заживет он за пару часов, спасибо сыворотке. Но Белль не хотела делать Баки больно даже на крохотную миллисекунду. И ей это удалось. По окончанию процесса, Белль едва узнавала человека, сидящего перед ней. Теперь, она может лучше наблюдать его немного впалые скулы, широкую линию челюсти, ямочку на низко посаженном волевом подбородке. Сейчас, он был очень отдаленно, но больше похож на того самого Баки Барнса, которого она видела на старом фото. Белль не удержалась от соблазна, проводя тыльной стороной ладони по щеке Солдата, а он как всегда был не в силах не откликнуться на ее прикосновения. Сам потерся щекой о ладонь, не спуская глаз с ее лица. — Ты очень красивый. Белль и сама не поняла, что сказала это вслух. Она знала, последнее что нужно Баки, это замечание по поводу его внешних данных, но оно вырвалось само по себе, "голая" и слишком искренняя мимолетная мысль, не прошедшая фильтровку в голове, сразу же легла на язык. Баки вдруг поднялся на ноги, пугающе возвышаясь над не успевшей сориентироваться Белль. Она не знает куда деть свое тело, пытается вспомнить, как начать двигаться, но Солдат не оправдывает ее опасения. Он проходит мимо, медленно огибая ее, словно кот, чтобы подойти к зеркалу, и Белль облегченно выдыхает. Он смотрит на себя с нескрываемым удивлением, проводит живой рукой по коже лица, ловя непривычные ощущения. Белль не мешает ему знакомиться с “новым" собой, тихонько находит в ящике лосьон. Да, может его усиленному сывороткой эпидермису и не грозит раздражение кожи, но Белль плевать, если она о ком-то забоится, то предпочитает делать это по максимуму. Баки отходит от зеркала, привыкнув к тому, кого увидел в отражении, и Белль оказывается рядом. Вылив лосьона на свои ладони и немного растерев, она даже слишком осторожными движениями, словно Солдат мог рассыпаться, как хрустальная ваза, втирает его в непривычно гладкую кожу лица. Он получает свою дозу удовольствия и только не урчит от приятных ощущений. — Даже не знаю, смогу ли к тебе такому привыкнуть, — весело хмыкнула Белль, нехотя убирая руки от его лица. — Это все еще я. — Конечно, это ты… Вот он, жадный до тепла и ласки Баки, которого она знает. Он смотрит так, словно готов в любую секунду сгрести ее в объятия, попросить быть ближе. Но проходит всего пара мгновений, и на его лице снова та вчерашняя холодность и отстраненность. Он виртуозно возводит невидимую стену вокруг себя за доли секунды. И Белль грустно. Не трудно было догадаться — Солдату в торговом центре не понравилось. Он ходил за Белль – словно ее тень – и смотрел волком на каждого прохожего из-под козырька низко посаженной кепки. Успокаивало одно, он больше не выглядел как бандит-террорист с этой своей жуткой бородой, и Белль без малого гордилась проделанной работой. Однако, теперь, если Баки и привлекал чьи-то взгляды, то по большей части — женские, и едва ли, это было влияние трепетного страха. Скорее трепетного возбуждения. Зайдя в один из магазинов, Белль собственными глазами наблюдала за тем, как прехорошенькая консультантка откровенно флиртовала с Зимним Солдатом и это учитывая, что Баки не отходил от Белль ни на шаг. Ладно, может она и не выглядит как его девушка, она, честно сказать, вообще не представляла, как они смотрятся со стороны, в глазах окружающих. Белль очень сомневалась, что они походят на отца и дочь, может, разве что с бородой у Баки были подобные шансы, но сейчас, он выглядит как симпатичный молодой мужчина, исправно посещающий качалку три раза в неделю. Немногие девушки осмеливались так открыто флиртовать, в основном, лишь кидали хищные и заинтересованные взгляды, но те что пытались (и Белль, руку на сердце, восхищалась и не переставала удивляться подобным женщинам) неизбежно ударялись о ледяной айсберг равнодушия и тихой угрозы во взгляде Солдата. Но конкретно эта консультантка оказалась на редкость настойчива. Она все сновала туда-сюда, щебетала без умолку и приносила Баки на выбор лучшие, по ее мнению, ряды одежды. — Вот эту модель, у нас разобрали практически сразу, очень советую! Этот цвет идеально будет оттенять ваш цвет глаз, правда могут возникнуть проблемы с посадкой плеч, — девушка словно невзначай закусила нижнюю губу. — Уж очень они у вас… широкие. Но в этом случае, есть похожая модель. Белль не знала, как на это реагировать, смеяться или опасаться, потому как Солдат стоял мрачнее тучи с абсолютно каменным лицом, но консультантку это не смущало. Она настойчиво вытянула в руках предложенную рубашку, прикладывая к Барнсу, как бы «примеряя». Баки ощутимо дернулся, он повернул голову к Белль, желая услышать ее мнение, потому как сам не знал, что ему нужно и нужно ли вообще. Было трудно сдержать смешок, потому как работница предлагала какую-то цветастую пижонскую рубашку, усеянную причудливым принтом. Может какие-нибудь современные и метросексуальные мужчины были бы в восторге от данной модели, но в сочетании с Баки это смотрелось слишком нелепо. — Нет - нет. Спасибо, но думаю, нам нужно что-то более практичное, — пришла на помощь Белль, протягивая и демонстрируя Солдату, недавно снятый с вешалки темно-серый пуловер. — Как тебе это, Баки? Солдат кивнул, бросив негромкое «Мне нравится», под неприкрыто потухший и даже слегка раздражённый взгляд консультантки. — Может, померишь? На глаз сложно определить… — Нет. Берем. — Ну хорошо, — сдалась Белль, протягивая пуловер работнице магазина. — Мы это возьмем. — Конечно, — натянуто улыбнулась девушка, вновь обращаясь к Баки, Белль словно для нее вообще не существовало. Это уже начинало злить, — Но вам стоит быть более избирательным, с такими-то данными… — окинув Белль равнодушным взглядом и чуть ли не томно вздохнув девушка, наконец, зацокала невысокими каблуками прямиком к кассе. Белль смотрела ей вслед с уже неприкрытым возмущением. Это что сейчас было? Ее только что завуалированно унизили? Баки, будто, не уловив ни одного слова брошенного наглой консультанткой, смотрел только на Белль, взволнованную и возмущенную. — Белль, — низко позвал он, притягивая ее за локоть, заставляя обратить на себя внимание. — Что с тобой? Она одернула себя, постаравшись неловко улыбнуться. — Все нормально, давай поскорее уйдем. Дурацкий магазин. — Дурацкий, — согласно повторил Солдат, едва заметно ухмыльнувшись. Дальше, благо подобных казусов не случалось. Они старались не задерживаться ни в одном магазине подолгу, Баки так вообще, не удалось заставить примерить ни одну вещь. Белль старалась брать размеры на глаз, изредка советуясь с консультантами. Баки был против частого общения с посторонними людьми. А вот Белль, не отказывала себе пожертвовать парой минуточек в примерочной, но Солдат не выказывал никаких недовольств по этому поводу. Он просто ходил за ней попятам, собираясь в какой-то момент зайти вместе с ней даже за ширму, но Белль удалось его убедить, что портала в другое измерение там нет и никуда она оттуда не денется. Она корячилась в примерочной, в попытке застегнуть молнию шифонного бежевого платья, Белль и сама старалась брать только практичные вещи, но уж очень ей понравилось оно на манекене. Может это слишком по-девчачьи, но она любила платья, длинные юбки и большая часть ее гардероба состояла именно из таких вещей. Поэтому ей было немного грустно оттого, что почти все что ей пришлось набрать, состояло из брюк. Но они сюда не развлекаться пришли, у них крайняя необходимость и лучше бы ей поторопиться и перестать маяться ерундой. Наконец, управившись с молнией, Белль поняла, что на ней это платье сидит далеко не так, как на худощавом манекене. Слишком обтягивало в районе талии и груди, да и декольте оказалось уж очень откровенным. И что ее только дернуло его примерить? Они тут вообще на краденые деньги закупаются. Эта мысль обрушилась на нее, как ушат холодной воды. Белль уже потянулась к молнии на спине, с намерением поскорее снять с себя это дизайнерское откровение, но на этот раз занесла руку как-то неудачно, стукаясь локтем о тупой угол вешалки. Она не сдерживает болезненного «Ой» и в то же мгновение штора примерочной резко отдергивается, являя нахмуренного и слегка взволнованного Солдата. — Баки! — возмущено пискнула девушка, машинально прикрываясь, но позже с облегчением вспоминая что к счастью, все еще одета. — Закрой! — шикнула Белль. Но Солдат сделал по-своему, шагнул в примерочную, задергивая за собой плотную штору. — Что случилось? — пробасил он, буквально сканируя крохотное помещение пытливым взглядом. Солдат был большой, занял собой почти все пространство и Белль недовольно жалась в углу потирая ушибленное место. — Все хорошо, я просто ударилась, и это не повод врываться сюда, — вздохнула Белль, стараясь успокоится. Ладно, похоже функция «защита-нападение» работает у Солдата автономно в фоновом режиме, и она не могла его за это винить. — Я в порядке, — повторила она, привлекая внимание уже успокоившегося Баки. Теперь его внимательный взгляд задержался на ней, немного удивленно изучая такой непривычный образ. Белль стушевалась под этим потемневшим пристальным взглядом, глубоко втянула воздух машинально подтягивая руку к груди, в неосознанном желании прикрыться. Слишком глубокое декольте. — Тебе подходит. Хрипло пробасил Солдат, тоже шумно выдыхая. Белль от такого пусть и сухого, но в исполнении Баки достаточно чувственного комментария почувствовала, как загорелось лицо и уши. Воздух вокруг словно сгустился и потяжелел. — Это… это немного не мой фасон. Зря примерила… — сбиваясь промямлила Белль, нервно одергивая редкие складки, собравшиеся на талии. Баки озадаченно отвел взгляд, очевидно не разделяя ее мнения. Белль вспомнила, что они уже довольно долго стоят здесь вдвоем и вряд ли это скрылось от стоящих у входа консультантов. — Баки скорее выйди, а-то еще подумают, что мы тут занимаемся… всяким… — Чем? — Ну… не важно, выходи скорее. Белль не без труда, но удалось вытолкать Солдата вон из примерочной и так быстро она, наверное, никогда в жизни не переодевалась. Спустя еще час такой беспокойной ходьбы, Белль рано порадовалась, что все необходимое куплено и они могут, наконец, ехать домой, однако радоваться пришлось недолго, стоило только пройти мимо магазина нижнего белья. Черт. Это определенно входило в список необходимого. Но разве Солдат согласится остаться снаружи магазина и подождать ее здесь? Конечно, Баки не согласился, и теперь Белль очень неловко, но вынужденно пробегалась глазами по всем вешалкам и стендам в поисках подходящего. Солдат изучал пространство вокруг своим обычным взглядом, и Белль даже немного успокоилась, казалось, он совсем не видел разницы между одеждой и бельем, точнее, не угадывал той интимной грани. Разве что, он задержался у огромного во всю стену постера, на котором красовалась стройная с идеально отретушированным телом модель, рекламирующая какой-то классический комплект. Она томно смотрит в камеру, лежит почти призывно, а ее полные груди красиво лежали в кружевной чашке бюстгальтера, и Белль может понять, чего Солдат так долго пялит туда. Наверное, она не должна удивляться его вполне адекватной реакции на полуголых женщин. Миловидная консультантка возникла рядом с Белль, словно из ниоткуда, с широкой улыбкой и заинтересованным взглядом, и Белль поняла, отмахнуться от нее будет не так-то просто, да и честно сказать, помощь ей не помешает. Баки сразу же отвлекся от своего «занятия», возвращая все внимание на Белль и постороннего человека рядом. Женщина попалась ретивая, работала быстро и заваливала информацией будь здоров, но надо сказать, неплохо подобрала для Белль именно то, что она и просила. — Мисс, вот обратите внимание, — спохватилась женщина, хватая с вешалки, мимо которой они проходили, какой-то бордовый комплект отделанный тонким кружевом и чего тут говорить, а он действительно был красивый, только вот слишком, что называется «по случаю», такого случая у Белль не было. — Лиф идеально сидит на груди, почти универсален для любой формы, очень советую. Уже вижу, что шикарно будет смотреться. Спросите своего молодого человека, — женщина обратилась к стоящему рядом Баки, наблюдавшего за всем этим абсолютно нечитаемым взглядом. Белль вообще не представляла, что у него сейчас в голове. — Как вы считаете? Почему, когда не надо, их вдруг приняли за парочку? Белль, не дожидаясь пока Баки зависнет над вопросом, неловко улыбаясь попятилась в сторону кассы. — Нет-нет. Спасибо большое, того что мы уже взяли, вполне достаточно… Женщина пожала плечами, убирая товар обратно на вешалку. — Ну, как знаете. Но если вам вдруг интересно, у нас есть замечательные модели мужского белья, — не дождавшись ни отказа, ни согласия, женщина уже выудила из какого-то ряда вешалку, с несколькими парами боксеров в едва отличающихся друг от друга оттенках. — Тонкая ткань, стопроцентный хлопок. Мистер, вы останетесь довольным, под такой тканью ничего не натирает, кожа почти не потеет. Белль стояла ни живая, ни мертвая, может это и ненормально, что она так смущается, но… черт, как тут не смущаться? Она знать не хочет, что там Баки может натереть или нет, а он стоит и хмурит свой отсутствующий взгляд, словно речь идет совсем не об удобстве его причинного «хозяйства». — Этот размер должен сесть как влитой, — хитро улыбнувшись в сторону Белль, подмигнула консультантка. Белль не выдержала, неуклюже выхватив из рук женщины рекламируемое белье, лишь бы она прекратила. — Хорошо, мы берем! Не могли бы вы нас рассчитать? — Отличный выбор, конечно! — довольная консультантка упорхала к кассам, услужливо забирая из рук Белль все выбранное. Что ж это такое, у нее за всю жизнь не было такого напряжённого и странного шоппинга, как сегодня. Все самые бестактные консультанты штата сговорились цепляться именно к ним, или что? Когда они вернулись домой, Белль чувствовала себя выжатой, смущенной, уязвленной и вообще это первый раз, когда она с большим удовольствием выпила бы чего-нибудь алкогольного. Она забрала у Баки все пакеты и поспешила скрыться в своей спальне хотя бы на часок. В итоге проспала целых три с половиной и очнулась только, когда за окном уже сгустились сумерки. На часах семь вечера и Белль уже было заволновалась, что даже не удосужилась покормить Солдата, но вспомнила что с обеда оставалось достаточно мясной запеканки, и вряд ли он остался голодным. Белль снова рухнула лицом в подушку, не в силах поднять свое тело с постели. Она пролежала так еще добрых двадцать минут, прежде чем наконец смогла собрать себя в кучу и спуститься вниз. Баки в доме не было. Пройдя на кухню, она вышла на заднее крыльцо, натягивая рукава вязанного свитера. Ворот был открытый и Белль неприятно поежилась, ощущая, как осенний ветер окольцовывает шею неприятным ознобом. Пахло влажностью и немного сыростью дощатого настила. В свете подвесного фонаря, Белль смогла разглядеть накрапывающий дождь, молния, изредка сверкающая вдалеке, освещала горизонт абсолютно черного неба. И где только Солдат ходит в такую погоду? Фонарь, вдруг, выключился, напоследок задребезжав перекоротившей лампочкой. Белль пыталась рассмотреть, что с ним не так, висел он прямо под козырьком крыльца; слишком высоко, чтобы отсюда она смогла хоть что-то понять. Недолго думая, Белль, напевая себе под нос, осторожно забирается на широкие деревянные перила, поднимаясь в полный рост и теперь вполне дотягиваясь до покачивающегося старого фонаря. Она просто стукнула по нему пару раз и этот нехитрый, но действенный метод, в который раз оправдал себя. Лампочка хоть и тусклее прежнего, но заработала. — И не смей больше так делать, — шутливо буркнула себе под нос, адресуя это неисправному фонарю. — Делать что? Белль издала совершенно нелепый от испуга вопль, едва удержавшись на ногах и вцепившись руками в столб из бруса. — Вот так меня пугать! Она ошалело глядела сверху вниз на – словно из ниоткуда появившегося –Солдата, его волосы были немного мокрые и спутанные, щеки слегка раскрасневшиеся и дыхание едва заметно сбито, словно он бежал. Баки оглядывал ее положение с любопытством и долей непонимания, казалось в его мозгу проходят экстренные вычисления с целью понять — что она вообще собиралась делать. — Когда ты прекратишь подкрадываться ко мне? — Что ты делаешь? — Не имей привычку отвечать вопросом на вопрос. Недовольно фыркнула Белль, все еще не отлипая от столба. Стояла там, словно, кошка на дереве испуганная большим псом. Баки одарил ее пытливым нахмуренным взглядом. — Твое внимание рассеянное, тебе стоит над этим поработать, — констатировал Солдат, видимо все-таки отвечая на ее вопрос. — Поработать? — Белль усмехнулась, качая головой, — Это типо, всякие «приемчики-ниндзя»? Баки вопросительно изогнул бровь, складывая мощные руки на груди. — С твоими данными сейчас, высокий процент не услышать даже машину позади себя. — Эй! — возмутилась Белль, — Может быть я не такая внимательная, чтобы услышать твою шпионскую походку, но уж машину-то замечу. Баки неожиданно резко дернул Белль за лодыжку, и девушка даже вскрикнуть не успела, как полетела вниз, оказавшись в крепкой хватке Солдата. Цепляясь за ткань его влажной майки, она все еще не могла осознать то, что не упала, расшибив нос и Солдат поймал ее вовремя. — Т-ты… что творишь вообще? — Организовал наиболее безопасный спуск. — Ч-что? — Шанс поскользнуться на мокрых от косого дождя перилах слишком высок, если бы ты попробовала спуститься самостоятельно, — безапелляционным тоном заявляет Солдат, аккуратно ставя Белль на ноги и кажется совсем не понимания всего ее возмущения по этому поводу. Ладно, возможно, она проявила свою грацию в глазах Баки не самым удачным образом, но это не значило, что ее теперь нужно опекать, как маленького ребенка. И Белль хотела было высказаться по этому поводу, но Баки похоже имел другие планы. Он просто развернулся, направляясь внутрь дома, оставляя обескураженную Белль одну. Да, когда-нибудь, она ему разъяснит, что уходить посередине разговора, как минимум невежливо, но это будет когда-нибудь, не сейчас. Она тоже вернулась в дом потирая озябшие плечи, Баки стоял у холодильника с бутылкой воды в руках, та была уже наполовину пустая. Солдат смерил Белль вмораживающим в пол взглядом, выпил остатки воды в пару глотков и сжав опустевший пластик в руке, выбросил его в мусор. Белль ушла в гостиную, отчётливо ощущая прожигающий взгляд на своём затылке. Забравшись с ногами на диван, она включила телевизор, оставляя его на первом попавшемся канале, ей не было интересно, что там идет, но для фона — чтобы не сойти с ума от звенящей тишины — это сгодится. Она не могла понять, в каком настроении пребывает Солдат, скорее всего в пассивно-отстраненном, и решила, что лучшим ее выбором, сейчас, будет оставить его в покое. Она знала, что, если Баки захочет ее внимания, он даст об этом знать. Волновало только одно — раньше, Баки всегда хотел ее внимания, но стоило им покинуть базу ЩИТа, как все изменилось. В принципе, Белль должна радоваться, ведь это очень похоже на то, что Барнс идет на поправку. Он ведь не может вечно оставаться жадным до ее внимания и уязвленным в своем примитивном желании ощущать кого-то рядом, постоянно. И Белль была рада, правда, но она не хотела, чтобы Солдат отстранялся от нее в эмоциональном плане, точнее, все это походило на то, будто их отношения откатываются куда-то назад. Солдат все еще гиперболизирует заботу о ней, ему будто необходимо видеть ее постоянно, но на определенном расстоянии. Не только физическом, но и ментальном. Белль чувствует, как он отталкивает ее, но она не может понять почему. Возможно, он переживает, что не ощущает полного контроля над собой, над телом, разумом. Белль может это понять, но нельзя позволять ему бороться с этим в одиночку. Им нужно поговорить, но в подходящий момент. Солдат уходит в свою комнату, и Белль понимает, что подходящий момент, будет точно не сегодня. Они и в эту ночь спали раздельно, и Белль пришла к выводу, что его кошмары отступили, и ее помощь в данной проблеме Баки больше не нужна. Но она крупно просчиталась.***
Белль проснулась от дикого, почти гортанного крика за стенкой. Она подрывается на кровати, пытаясь нашарить рукой выключатель прикроватного ночника, потому как в комнате кромешная тьма. За окном льет, как из ведра, деревянные рамы окон дребезжат от порывистого ветра. Белль, наконец, включает свет и может кинуть мимолетный взгляд на часы, успевает понять, что сейчас только начало третьего ночи, как снова раздается крик и какой-то грохот. Баки. Вскакивая с кровати и едва не упав, запутавшись ногами в одеяле, Белль все-таки восстанавливает равновесие. Выбегает в коридор и не тратя ни секунды на раздумья, буквально влетает в комнату Солдата. Здесь темно, она щурится, пытается хоть что-то разглядеть и у нее получается. Окутанная мраком фигура Баки, стоит привалившись к стене, прямо напротив раскуроченной кровати, на которой Белль и ожидала его увидеть, но Солдат не спал. Он дышал шумно, надломлено и глухо стонал словно раненный зверь. Стоял сгорбленный, цепляясь пальцами за стену и у Белль от этого зрелища все похолодело внутри. Она подорвалась с места, подходя к Баки вплотную: попыталась обхватить его плечи, приподнять грузное тело, опирая на себя. Солдат едва заметно вздрогнул, почувствовав прикосновения и податливо навалился на нее, цепляясь сильными, дрожащими пальцами за тонкую ткань ее ночной рубашки — сжимал и тянул до надсадного треска. — Баки, Баки… тш-ш-ш-ш… что случилось? Баки, я здесь, тише… — сбивчиво бормотала Белль, понятия не имея что нужно говорить в такой ситуации, она поступала по наитию. Он весь был мокрый и липкий от пота, говорил что-то несвязное ей в ухо, и Белль явно переоценила себя, думая, что сможет выдерживать больше половины его веса на себе. Ноги вскоре предательски подогнулись и Белль пришлось осесть на пол вместе с ним. Бионическая рука постоянно калибруясь сжимала ее ребра, так сильно, что девушка была готова услышать хруст своих переломанных костей. — Мне… больно… — гортанно простонал Баки цепляясь за Белль, подобно утопающему, все его тело дрожало, как при судорогах. — Больно? Где? Где тебе больно? Он протяжно завыл обрывающимся голосом, и Белль попыталась обхватить его лицо руками, беспорядочно поглаживая, и прижимая куда-то в район своей шеи. — Везде… — глухо выдохнул он. — Белль… — Да, Баки… я рядом. Я здесь, ты не один… — …Больно… — повторил Баки, и Белль не знала куда себя деть от отчаянного осознания того, что не знает, как ему помочь. — Сейчас пройдет, все будет хорошо… — зашептала ему на ухо, широко оглаживая дрожащую спину, — Это был просто сон, уже все в порядке…ш-ш-ш-ш… все в хорошо… Белль держала его в объятиях очень долго, по ощущениям это была почти вечность. Она гладила его везде, где только могла дотянуться, шептала какую-то успокаивающую чепуху и не заметила, как начала просто напевать, слегка подрагивающим голосом в попытке успокоить не только Баки, но и себя в том числе. Солдат вскоре перестал стонать, медленно, но верно успокаиваясь. Она чувствует, как под пальцами, едва расслабляются его натянутые от напряжения, почти каменные, мышцы. Но вдруг, резко отстраняется, падает на четвереньки упираясь руками в пол и его рвет. Белль испуганно наблюдает за всем этим, подползая к нему с боку, легко поглаживает плечо Солдата, пока он опустошает содержимое желудка. Ей страшно от мысли, что Баки было настолько плохо, что его выворачивало от боли. Когда он закончил, Белль помогла ему откинуться назад, облокачивая спиной о стену. Она подползла совсем близко, убирая с лица Баки прилипшие пряди волос. Он смотрел пустым взглядом перед собой, жадно втягивая воздух. Белль натянула края рукавов своей кофты на ладони, чтобы протереть его рот. — Баки, взгляни на меня… — ласково попросила Белль. — Все уже хорошо, слышишь? Тебе все еще больно? Баки, наконец, посмотрел на нее, обессиленно помотав головой. Он крепко ухватился за ее руку прижимая ладонь к своему лицу. —Холодно … — сорвано прохрипел он. Солдата действительно мелко потряхивало, скорее всего знобило, и Белль немного подумав вскочила на ноги, но Баки отчаянно перехватил ее руку не давая уйти. — Нет, — только и смог вымолвить Солдат. — Пойдем со мной. Сможешь встать? Неуверенно кивнув, Баки поднимается на ноги, не без помощи Белль. Она заставляет его облокотиться на себя и очень старается не упасть, но Баки стратегически распределяет свой вес не только на нее, но и на стену по левую сторону от себя. Таким образом, ей удаётся довести его до ванной комнаты и аккуратно опустить на пол. Пока Баки сидит и трясется в некой прострации, она выкручивает краны на полную, затыкая слив ванной. Вскоре, помещение заполняется дымкой горячего пара. Белль на пробу окунает руку в наполовину полную ванну. Вода горячая, но не настолько, чтобы навредить телу. Она возвращается к Баки и принимается осторожно избавлять его от мокрой и грязной одежды. Солдат поднимается на ноги и у него даже получается почти самостоятельно вылезти из спортивных штанов, белья на нем не было. А Белль даже не успевает придаться смущению, точнее она совсем позабыла обо всем, кроме беспокойства о Баки и о том, как бы поскорее решить его проблему. — Вот так, давай залезай… потихоньку… Ей приходится переступить бортик ванны вместе с ним, чтобы продолжать поддерживать его тело. По итогу, Белль тоже опускается, аккуратно потягивая Солдата за собой и недолго думая садится в воду, шумно выдыхая от резко высокой температуры воды. Она облокачивается на керамическую спинку ванны, позади Баки; мягко подтягивает его на себя, устраивая между своих ног и укладывая его голову себе на грудь. Солдат хватается за ее руки и, наконец, перестает дрожать. Горячая вода приятно обволакивает тело, наполняя теплом. Белль не заметила, как начала снова напевать, тихо, почти неслышно. Ее голос резонировал от кафельных стен, отдавая глуховатым эхо. Капли воды, одна за другой, падали с закрытого крана со звучным бульканьем. Они просидели так достаточно долго, чтобы Белль почувствовала уже почти невыносимую духоту. От долгого пребывания в горячей воде ее разморило и слегка кружило голову. Как бы тут не уснуть. — Баки, — несмело позвала она, — Все еще холодно? — Нет. Его голос был вполне твердый и Белль облегченно прикрыла глаза. — Хорошо… давай потихоньку вставать? Я тебя уложу, — ворковала Белль, поглаживая Солдата по взмокшему лбу. — Да. Они выбрались из воды без эксцессов. Баки уже был в состоянии твёрже стоять на ногах, а вот Белль ощутимо покачивалась, но буквально заставляла свое тело держаться из последних сил. Пока рано давать слабину, Баки все еще необходима её помощь. Она схватила самое большое полотенце с полки и принялась методично обтирать тело Баки. Что ж, подобное для нее уже не впервой, но она не может сдерживать неловкость, немного быстрым жестом проходясь по его бедрам и крепким ногам, испытывая навязчивое чувство дежавю. Белль просто отвернула голову в сторону не собираясь разглядывать никакие пикантные подробности его тела. Все что она успевает заметить, как и в прошлый раз, это поросль густых темных волос, но помимо этого, зрению удалось ухватиться за еще одну, довольно интересную, новую деталь — это пара родинок у самого лобка. И зачем она это заметила? Теперь, Белль знает, что у Зимнего Солдата есть очаровательные родинки в паховой области. Интересные у нее, однако, наблюдения. Покончив с этим смущающим занятием, она помогает Солдату натянуть хотя бы новые чистые спортивки и отводит в свою спальню. — Подождёшь меня минутку? Баки нехотя соглашается, и Белль снова скрывается в ванной, чтобы самой переодеться в сухую одежду. Она не хочет заставлять Баки ждать, боясь, что он начнет паниковать, успевает натянуть на себя только широкий свитер крупной вязки и возвращается в спальню. Она привычно расстилает простыни на полу, бросая туда же одеяла с подушками и осторожно тянет Барнса на себя. Укладывает его и опускается рядом, накрывая их обоих толстым одеялом почти до подбородка. И, конечно, позволяет Солдату сдавить ее в уже откровенно болезненных объятиях. Она только сейчас осознала насколько сильно у нее ноет все тело, похоже, во время приступа, он сжимал ее намного сильнее, чем она думала. Белль почти уверена, что завтра проснется одной сплошной гематомой, ну и пусть. Баки стало легче. У нее получилось его успокоить, это было нелегко и так страшно, но она справилась. — Все хорошо? — тихо спросила Белль. — Да. — Хочешь мне что-нибудь сказать? — Нет… просто не уходи. — Баки, я никуда не уйду. Солдат прижал ее ближе к себе, хотя, казалось бы, куда еще ближе? Они почти что вплавились друг в друга и Белль было немного сложновато дышать в таком положении, но она вполне готова потерпеть. — Белль. — Да? — Спасибо… Она не сдержала улыбки, утыкаясь лбом в его грудь.***
Белль разливала горячее какао по большим кружкам, задумчиво жуя во рту выбившийся, из наспех собранной прически, локон. Она проснулась раньше Баки, он спал крепче обычного и был максимально расслаблен, так что ей удалось тихо улизнуть. Ей нужно было немного привести мысли в порядок, понять, что произошло вчера, а заодно убраться в комнате Баки. Солдат поблагодарил ее. Первый раз. Это был так… особенно приятно. Стоило, однако это дорого: сегодня она потратила целых пять минут, рассматривая в зеркале красочные синяки на теле, которые отзывались тупой болью почти на каждое движение корпуса. На ребрах, в месте прямо под грудью, она могла увидеть посиневшие следы его пальцев. Ну, в конце концов, все могло быть намного хуже. Вчера, когда вбегала к нему в комнату даже не подумала о том, насколько безопасно было подходить к Солдату в таком состоянии. И были ли другие способы ему помочь? Белль не потратила и пары секунд на раздумья и совсем не гордилась этим. Ей похоже, просто повезло, что Баки в бреду не свернул ей шею одним легким движением бионики. Стив бы ее обязательно поругал за такое безрассудство, и она была бы полностью с ним согласна. Вчерашнее было сущим кошмаром. Она не думала, что ей может быть настолько страшно. Такого сильного приступа у Баки, ей еще не приходилось наблюдать. И Белль очень сомневается, что этого не повторится и где гарантия, что в следующий раз не будет хуже? Белль вспомнила про дыхательные практики, о которых говорили на сессиях Уилсона. Стоит всё-таки попробовать задействовать этот способ, может это и не окажет чудодейственного эффекта, но хуже точно не сделает. После тщательной уборки, Белль спустилась на кухню с намерением заварить сладкого какао. Она помнит, что Баки нравится сладкое и возможно ей удастся немного расположить его. Вывести на разговор. Открыв шкафчик, Белль замечает те самые упаковки маршмеллоу, которые так понравились Баки в магазине и обрадовавшись, щедро насыпает их в горячий напиток. Она было разворачивается, чтобы поставить кружки на стол, как едва ли не подпрыгивает на месте, замечая стоящего в дверном проеме Солдата. Он стоит хмурый, лохматый ото сна, с немного посеревшим цветом лица. Нет, она никогда не привыкнет к его кошачьей походке. — Баки? Д-доброе утро... — Почему ушла… — хриплым голосом спросил, или просто сказал Солдат. — Прости, я ушла только под утро. Зато сделала нам вкуснятину, садись за стол. Баки смерив ее взглядом от которого бегут мурашки по всему телу, всё-таки сел за стол, буравя поставленную перед собой дымящуюся кружку. От вчерашнего, почти беспомощного и такого уязвимого Баки, не осталось, и следа. Он снова был холоден и отстранен. — Что это? — Это какао — шоколадный напиток. Очень вкусный. Я побросала туда зефира, так что, должно быть еще вкуснее. Белль показательно отпила горячего напитка, блаженно прикрывая глаза. Подтаявший зефир раздавался приятной сладостью во рту. Баки, наконец, взял кружку со стола, сделав осторожный глоток. Белль следила за его мимикой почти с маниакальным интересом и не зря: лицо Баки редко, когда выдает столько эмоциональных оттенков. Его брови поползли вверх, в изумлении, а щеки едва заметно раскраснелись, в глазах появился живой блеск. — Вкусно… — озвучил свой вердикт Баки, незамедлительно делая следующий глоток. Белль довольно улыбнувшись, принялась за свой. Они завтракали практически в тишине, и она не решилась нарушить это утреннее умиротворение, побоялась начинать неприятный для Баки разговор. Так, тягуче медленно, тянулся весь день. Солдат неохотно шел на контакт, а после обеда и вовсе ушел из дома. Словно знал, что она хочет разговора, считывал ее пытливый взгляд и всем видом показывал, что не разделяет этих порывов. Он просто спрятался в свою раковину, заковался в броню, так, что не подступишься. Она почему-то наивно полагала, что случившееся сблизит их, даст Баки понять, что ей можно доверять, что им лучше не отгораживаться друг от друга. Но вышло с точностью до наоборот. За весь день, Белль так и не осмелилась вывести его на разговор. Даже боялась попытаться. Солдат снова спал отдельно от нее, в своей комнате, и Белль полночи ворочалась, будучи почти уверенной, что вот, сейчас, или в следующую секунду, все повторится. Но ночь прошла на удивление спокойно. Возможно, Баки и не спал вовсе. Белль словила его в гараже следующим днем, он сосредоточенно копался в ящиках с инструментами, искусно игнорируя ее присутствие. Что он вообще искал она не имела представления, но, если Солдат нашел себе занятие, Белль только рада. — Эм-м… слушай Баки, я хотела спросить, как ты? Баки поднялся на ноги бросая на стол моток веревки и… бензопилу? Белль закуталась плотнее в свой широкий свитер, чувствуя все прелести влажной после дождя погоды. Солдат смерил ее тяжелым взглядом из-под нависших на лицо прядей волос. — Хорошо, — бесцветно ответил он. — Ясно… я просто… — Белль закусила губу, переминаясь с ноги на ногу, чтобы было не так холодно. — Хотела поговорить о том… о том, что было той ночью. Я не хочу наседать, но…может, нам лучше спать вместе? Белль и сама не верила в то, о чем просила. И когда только они успели поменяться местами? Забавно. Баки на ее просьбу пугающе помрачнел на пару тонов, отвечая резкое и безапелляционное: — Нет. — Но… — Я не хочу об этом говорить, — оборвал ее Солдат, и Белль обреченно кивнула. Полное фиаско. Похоже, Белль абсолютно точно не знает, что делать. Как себя вести? Она глотает горький ком обиды и ей ничего не остается как оставить его в покое. Белль уходит, чувствуя на затылке его провожающий взгляд.***
В доме был чердак, Белль хорошо его помнит, в детстве она часто просила отца или бабушку разрешить там полазить. Он находился в конце коридора второго этажа: с потолка свисала веревочка с кольцом, прячущая над собой люк с подвесной лестницей. Белль, осторожно встав на носочки ухватилась за кольцо, дернув посильнее, получилось не с первого раза, но с третьего небольшая дверца открылась, выпуская из своих недр деревянную лесенку. Механизм складывания был уже неисправен, оттого лестница не разложилась, а просто вывалилась наружу, неуклюже дребезжа металлическими накладками. Белль едва успела отскочить в сторону, совсем не рассчитав траекторию. Хватит с нее травм на сегодня. Убедившись, что лестница разложилась, как надо, Белль поднялась наверх, по пути отмахиваясь от свисающей паутины. Она могла встать в полный рост, и даже попрыгать, мансарда была довольно высокая. Здесь царил спертый от пыли запах, повсюду валялся залежавшийся хлам. Лампочки здесь никогда не было, чердак освещался дневным светом, за счет фрамуги в мансарде, с которой, даже, можно было вылезти на крышу. Белль прошла немного дальше, спотыкаясь о вездесущий хлам под ногами, будет хорошо если она не упадет, расшибив себе нос, иначе Баки просто привяжет ее к дивану, посчитав что так от нее будет намного меньше проблем. Белль надеялась найти здесь что-то полезное, но забыла обо всем стоило её взгляду упасть на то самое старое пианино — ее первое в жизни пианино. Отец говорил, что они его выбросили, но вот оно, стоит перед ней, потертое и пыльное, едва освещенное падающим из фрамуги лучом дневного света. Белль нетерпеливо протиснулась к инструменту, открывая скрипучую крышку. Затаив дыхание, она пробежалась пальцами по клавишам: на удивление, почти все звучали вполне прилично, однако, были и те, что не работали совсем. Но это не важно, Белль сможет заниматься и на таком. Она несдержанно пискнула от радости, поспешно освобождая инструмент от хлама, стоящего на нем. И как только его сюда подняли? А что более важно, каким образом она собралась его спускать? Девушка на пробу ухватилась за края боковой части инструмента, но тот лишь глухо скрипнул, естественно, не сдвинувшись с места. Помощь суперсолдата здесь будет очень кстати, и как она забыла, что у нее один такой имеется? Воодушевленно спустившись вниз, Белль чуть ли не в припрыжку побежала на первый этаж, едва не снеся у входа вешалку для верхней одежды. Она забегает в гараж, с радостной улыбкой, но Баки там не находит. Снова проверяет территорию? Она вдруг услышала какой-то шум на заднем дворе и поспешила обогнуть дом. И вот, Белль заворачивает за угол дома, она хочет окликнуть Баки, но представшая перед ней картина заставляет ее подавиться воздухом и растерять все свои мысли. Улыбка медленно сползает с ее лица, Белль замерла на месте. Солдат выверенными и мощными движениями рубил дрова, одно за другим: щепки разлетались в разные стороны, рубленые поленья Баки бросал в уже огромную кучу к остальным. Неподалеку от него валялась бензопила (и как только Белль не услышала ее шума?), похоже Солдат успел спилить и порубить целое дерево, пока она занималась непонятно чем. Но Белль больше поразило совсем другое: Баки делал все это, голый по пояс. Его майка была брошена на какие-то металлические рейки, сваленные у дома. Солдат стоял к ней спиной, и Белль отчетливо видела, как под его вспотевшей загорелой кожей перекатываются мышцы, ходят выпирающие лопатки; небрежным жестом он зачесывает влажные волосы назад. Она может заметить даже прилипшие к его спине и плечам опилки. Его джинсы грязные, видимо вымазался чем-то в гараже, руки тоже (она замечает это, стоит ему занести топор для удара) скорее всего пытался вытереть ладони о ткань. Белль облизывает вдруг пересохшие губы, пытаясь вспомнить зачем вообще она его искала. Иисусе, она действительно бесстыдно пялилась на него! Бионическая рука, едва слышно жужжала, отзываясь на каждый взмах, и Белль никогда бы не подумала, что ей может казаться настолько гармоничным и даже красивым сочетание его живого и горячего тела с холодным, бездушным металлом. Но эта рука была спроектирована настолько гениально, что невозможно было видеть в ней уродство. Либо Белль готова была признать себя извращёнкой. Похоже, Баки почувствовал, как сверлят его затылок и развернулся в сторону застывшей девушки, бросая в кучу очередное полено. Белль застигнутая врасплох, тут же подорвалась с места несмело подходя к Баки. — П-привет… то есть… — просто ударьте ее по голове, что она несёт? – И когда ты только успел спилить дерево? Баки слегка передернул плечами, отбрасывая топор сторону. — Около получаса назад. Ночью похолодает, тебе нужно тепло. Господи, он пыхтел здесь из-за нее? Белль вдруг почувствовала, как сотни чертовых бабочек шебуршат своими острыми крыльями у нее в животе. — О… спасибо, но… не слишком ли много? — она окинула взглядом высокую кучу ровно порубленных поленьев. — Мне нужно растрачивать энергию, — резюмировал Баки, окидывая девушку быстрым взглядом. Белль понятливо кивнула, нервно заправляя прядь за ухо. Солдат всегда смотрит на нее так прямо, прожигает своим тяжелым, почти ощутимым взглядом. Она рассеяно наблюдает за бисеринками пота на его лице и даже когда пытается отвести взгляд, натыкается на его безупречное тело, всего в метре от нее. — Ты что-то хотела? Наконец нарушил эту ужасно неловкую паузу Солдат. Боже, она ведь не пялиться на него пришла! — Я… да! Конечно, я пришла чтобы… мне нужна твоя помощь, — наконец нашлась с мыслями Белль. Баки вопросительно вскинул бровь, ожидая продолжения. — Там, на чердаке, я нашла пианино, представляешь? Это значит, что я смогу заниматься учебой, я так рада на самом деле, — взволнованно объясняла Белль, слишком очевидно избегая смотреть на Баки. — Пианино? — Да, это… ну, знаешь, музыкальный инструмент. Он большой и очень тяжелый, собственно поэтому мне и нужна твоя помощь. Нужно его как-то спустить. Баки кивнул и направился обратно в дом, Белль засеменила следом, снова вынужденная пялиться на эту его спину. Она перегнала его по пути на второй этаж, взбираясь на чердак первая. Солдат поднялся следом, внимательно оглядывая помещение вокруг. Деревянные половицы заскрипели под его весом, головой Баки почти упирался в мансарду. Белль и так знала, что Солдат обладал внушительными размерами тела, но в этом маленьком замкнутом помещении, он вдруг показался ей пугающе огромным, буквально давящим своей массой на пространство вокруг. А Белль, напротив, почувствовала, как сжимается под этим давлением до микроскопических размеров. — В-вот… это оно, — указала она на стоящий у стены инструмент. — Выкатим его к лестнице, а там… думаю вместе мы сможем спустить… Баки фыркнул на ее заявление, обычно, это значило, что ему смешно. — Спускайся вниз и жди там, — отдал указания Солдат. Белль непонимающе хлопнула ресницами. — Ты… что один собрался это делать? Я вообще-то, в состоянии помочь. — Вес инструмента в пределах трехсот килограмм, я могу поднять больше. А ты будешь мешать. Она, конечно, рада за его физические возможности, но это не значит, что ей не было обидно. И, видимо, на ее лице это отразилось слишком очевидно. Понуро кивнув, она спустилась с чердака ожидая внизу. Баки ухватившись за края верхней крышки инструмента, без труда выкатил его к лестнице, старая древесина слегка осыпалась под хваткой бионических пальцев. Спустившись на пару ступенек, он обхватил инструмент одной рукой за дно, а второй сжал боковую стенку корпуса у края, потихоньку спуская фортепиано вниз – словно древнее, всеми забытое чудовище – из недр чердака. Белль наблюдала за этим с открытым ртом, взволнованно переминаясь с ноги на ногу, она знала, что Зимний Солдат обладает нечеловеческой силой, но не переставала этому удивляться, всякий раз стоило ему это продемонстрировать. Инструмент опустился на пол с глухим грохотом, а Белль все еще не могла поверить глазам. — Вау… Баки, ты удивительный! — восхищенно выпалила она, оглядывая пианино со всех сторон. Солдат на ее заявление лишь дернул густой бровью. — Куда нести? — Ах, да, на первый этаж, в гостиную. Думаю, мы можем просто докатить его… Не успела Белль договорить, как Солдат ухватился за корпус инструмента и немыслимым движением, одним махом, поднял его над полом, чтобы водрузить себе на металлическое плечо, опираясь о клавишную перекладину. Инструмент пугающе загудел старыми внутренностями, жалобно скрипя каждой досточкой. Белль испуганно охнула, прижав руки ко рту и отходя в сторону. — Так быстрей, — констатировал Солдат. Белль могла видеть, как натужено бугрились его мышцы, а вены на бицепсах и шее живописно вздулись от напряжения, и девушке пришлось шумно сглотнуть, отводя взгляд, в горле снова стало нестерпимо сухо. — Б-баки… ты уверен? Все это выглядит очень… опасно… Солдат ничего не ответил, уверенно направившись прямиком на первый этаж, доставляя свою ношу до гостиной. Белль опасливо топталась где-то позади, пытаясь на ходу придумать, где бы лучше поставить инструмент и в итоге указала на свободное место около окна, недалеко от обеденного стола. Пианино снова грузно опустилось на пол, резонируя чугунными рамами внутри, словно предупреждая что еще одного такого экспресс-перемещения оно не выдержит. Белль выдохнула так шумно, словно это она тащила целое фортепиано на своем горбу, а Солдат лишь зачесал прилипшие к вспотевшему лбу длинные пряди. Он теперь более внимательно оглядывал инструмент, любопытно проводя живой рукой по пыльной поверхности крышки. — Что оно делает? — тихо спросил Баки. — Ох-х, оно играет. Издаёт звуки, смотри, — Белль приподняла крышку, являя удивленному взору Солдата, черно-белую клавиатуру. Белль нажала на одну из клавиш, демонстрируя работу инструмента. Тишину нарушил немного глуховатый отзвук «Фа» средней тональности. Баки смотрел на это почти так, как и она сама, очень давно, когда в первый раз познакомилась с инструментом. Солдат стоял немного напряженный: то сжимая, то разжимая кулаки, словно хотел сделать что-то, но не решался. Белль захотела немного помочь, осторожно обхватив теплую ладонь Баки, она положила ее на клавиатуру, надавливая его же пальцем на клавишу. Солдат слегка вздрогнул, посмотрев на Белль нечитаемым взглядом. — Я… помню… пианино… — едва слышно, словно сам себе сказал Баки, снова нажимая на ту же клавишу. В голове крутились беспокойные образы какого-то шумного паба, на языке чувствуется фантомный привкус крепкого алкоголя, он слышит голос Стива, свой собственный смех и задорные звуки пианино где-то на фоне. Хватка Белль на его ладони усиливается, вытягивая его словно из топкого киселя давно ушедших образов. — Ты в порядке? — Белль легко клонит голову, силясь заглянуть ему в глаза. Но Баки не позволяет, резче чем планировал, он выдёргивает свою руку из ее хватки. — Да. Он стоит совсем близко, сурово смотрит на нее с высоты своего роста. Белль чувствует запах древесины и машинного масла, в котором Баки и испачкал руки. — Спасибо… — успела глухо прошептать она, прежде чем Солдат спешно уходит обратно на улицу, оставляя Белль недоуменно глядеть вслед. Ей немного обидно, точнее… очень обидно. Каждый раз, когда Баки выбирает не делиться своими переживаниями, упрямо закрываясь от нее. Она понимает, что ему не просто, осознает, что не в силах поставить себя на его место, залезть в шкуру Зимнего Солдата и понять какого ему сейчас, она боится, что делает все неправильно. Жалеет, что Баки выбрал именно ее, а не человека, который мог бы действительно ему помочь. Обессилено опустившись на табурет у стены, Белль задумчиво закусила губу, царапая ногтем ткань светлых джинс. Может попробовать убедить Баки вернуться на базу? Нет, лучше связаться как-то со Стивом, без него Белль чувствует себя абсолютно беспомощной. Нужно убедить Баки, что Роджерс им необходим, ему необходим.***
Время медленно клонилось к вечеру, Баки вернулся домой лишь к ужину. Белль честно пыталась его разговорить, но Солдат словно воды в рот набрал. Не удостоил ее даже своими коронными односложными ответами, он просто поел и скрылся в ванной. Она ведь не может просто спокойно за этим наблюдать? Может ему нужно время что-то обдумать, но она дала ему достаточно времени, если Баки будет и дальше разыгрывать немого, она просто поседеет от волнения и стресса. Не будешь немного настойчивей, Белль, ничего у тебя не получится. Поставив последнюю вымытую тарелку на полку, девушка решительно направилась на второй этаж, но по мере приближения к двери ванной, из которой все еще доносился шум воды, она и сама не заметила, как стала красться чуть ли не носочках. Смелость улетучилась слишком быстро. Белль прислонилась к двери, нервно переминаясь с ноги на ногу. Ну, не ворвется же она к нему прямо сейчас, в самом деле, значит, лучше отложить этот разговор на потом. Белль уже было развернулась на пятках, но снова себя одернула. Нет, хватит делать поблажки, она должна быть куда более решительной, если в самом деле собралась помочь Баки. Белль решила просто подождать и когда шум воды наконец стих, девушка выждала еще пару минут, на всякий случай, прежде чем постучала. Громче чем планировала — это все нервы. Дверь открылась практически сразу, являя хмурого, мокрого Баки и опять голого по пояс. Слишком много обнаженного Зимнего Солдата за один-то день, интересно, она когда-нибудь к этому привыкнет? Баки не выглядел удивленным или обескураженным, он стоял со своим фирменным суровым выражением лица, просто ожидающе уставившись на Белль. Нет, он не спугнет ее решимость своим упрямством. — Прости, что отвлекаю. Но мы должны поговорить, прямо сейчас. Солдат облокотился плечом о дверной косяк, складывая руки на груди. — О чем? — «О чем?» То есть, ты считаешь, что все нормально? Послушай, может ты чувствуешь себя комфортно отмалчиваясь подобным образом, выстраивая вокруг себя… непробиваемую стену, но я так не могу. Я переживаю за тебя, я… не знаю куда себя деть, когда ты вот так, не говоришь мне ни слова, — Белль глубоко вздыхает, набирая воздуха, стараясь не сбиваться. — Может это эгоистично с моей стороны, но… я прошу только об одном — не отдаляйся от меня. Сейчас только мы есть друг у друга и, если, вдруг тебе плохо, или тебе нужна пауза, время побыть с собой наедине, просто скажи мне об этом и я оставлю тебя в покое, — Белль хаотично жестикулировала, становясь все более эмоциональной. Говорить все это было непросто и она боялась поднимать взгляд на лицо Баки, и увидеть на нем все ту же отстранённость. — Я осмелилась предположить, что ты мне доверяешь и, наверное, это было глупо с моей стороны. Она замолкла, поднимая на Баки несмелый взгляд: выражение его лица едва заметно смягчилось, но непроницаемая холодность во взгляде никуда ни делась. Белль не знала, чего она боится больше, того что он собирается сказать или того, что Солдат так ничего и не ответит. — Может… может нам стоит связаться со Стивом? Баки неожиданно взял ее за кисть, притягивая девушку к себе. Он зарывается пятерней живой руки ей в волосы, немного неуклюже поглаживает, заправляет пряди за ухо, а Белль лишь длинно выдыхает, ощущая запах только недавно купленного шампуня. — Я доверяю тебе, — пророкотал хрипло, почти шепотом, у самого ее уха, которое незамедлительно покраснело от горячего дыхания Солдата. — Тогда… почему закрываешься? — Это… сложно… — Баки нахмурился. Было видно, как ему не просто даются ответы на подобные вопросы. — Необходим контроль дистанции. Ты была права, я могу быть опасен для тебя. — Опасен? В каком… смысле? — Белль не знает зачем спросила, это было глупо, и она пожалела уже в следующую секунду, заметив насколько резко потемнели глаза Баки. Все произошло слишком быстро. Солдат одним движением затягивает ее за порог ванной, чтобы подхватить под бедра и усадить Белль на небольшую тумбочку, с которой он предварительно смахнул рукой стопку полотенец, разлетевшихся по влажному полу. Он встает между ее ног, крепко перехватывает тонкие запястья бионикой, пригвождая к стене над ее головой. Белль от страха даже не пытается дергаться, она просто смотрит на Баки широко открытыми глазами, почти не моргая. Он глухо рычит, задирая края ее свитера до самой груди, оголяя посиневшие от гематом части тела. Белль понимает, что он хочет ей продемонстрировать, но упрямо не опускает взгляд, она и так все это видела. — Вот в каком смысле, — хрипло басит прямо ей в лицо, едва касаясь кончиком носа ее щеки. Он выглядит разъяренным, но Белль может заметить этот оттенок вины и отвращения к самому себе: в этих искривлённых в оскале губах, сморщенной переносице и подрагивающих нахмуренных бровях. Она неожиданно распаляется не меньше. — Не смей так поступать со мной. Забрал с собой, сказал, что не можешь без меня, а теперь отталкиваешь. Я согласилась тебе помочь, я хочу тебе помочь, а ты просто сдаешься? — Я не сдаюсь, — зло цедит Солдат. — Я хочу тебя уберечь. — Это неправильно! Не таким способом, мы должны доверять друг другу, я хочу знать, что тебя беспокоит, и мы будем вместе решать эти проблемы. — Это только моя проблема. — Тогда отпусти меня и я просто уйду! Значит, я не нужна тебе, — не выдержала Белль, повышая голос и теперь из-за всех сил пыталась сбросить с себя его руки. В глазах пекло и она была так зла на него за то, что никак не мог объяснить, что ему нужно, или на себя, за то, что всего-навсего не могла понять его. — Борись тогда с этим в одиночку! А я не хочу на это смотреть! — Нет, нет… — сбивчиво забормотал он, прижимая извивающуюся Белль ближе к себе, утыкаясь лицом в ее шею, туда, где так хорошо чувствовался ее запах. — Нет… ты так нужна мне… просто будь рядом, — рокочет Баки, он снова, так резко сменил грубость на ласку, и Белль сдается под этим натиском, она устало обмякает в его руках. — Я рядом… — бесцветно и как-то обреченно выдохнула Белль, до боли закусывая губу. Солдат вдруг отрывается от ее шеи, плавно опускается ниже и слишком неожиданно прижимается губами к ее животу. Белль не сдерживает удивлённого вздоха. Она дёргается рефлекторно, потому как это немного щекотно, но Баки все еще крепко ее удерживает на месте. Белль несмело опускает взгляд и давится воздухом. Баки почти невесомо проходиться сухими губами по каждому оставленному на ее теле синяку, в основном она чувствует только его горячее дыхание на коже, которая незамедлительно покрывается мурашками. Белль шумно дышит и чувствует себя мороженным в микроволновке. Это слишком жарко, щекотно и так смущает. Ей стыдно от происходящего, и она снова отворачивает голову крепко зажмуриваясь. — Я не отпущу тебя… я не могу… — бормочет между «поцелуями» Солдат, а потом вновь поднимается к ее лицу, заглядывает прямо в глаза, взлохмаченный, немного покрасневший, смотрит на нее каким-то лихорадочным взглядом. Белль хочет что-то сказать, но все слова застряли в горле, она только беспомощно распахивает искусанные, поалевшие губы и Баки не сдерживается. Он жадно, почти яростно прижимается к ее губам своими, не закрывая глаз, вгрызается в нежную кожу зубами, потому как не знает, что именно нужно делать. Белль жалобно мычит, в ее голове взрываются сотни маленьких, но мощных фейерверков и нет ни одной толковой мысли, кроме примитивных сигналов тела о том, что ощущать губы Баки, чувствовать тепло Баки, его сильную хватку — странно приятно и пугающе правильно. Она чувствует, что он, наконец, выпускает ее уже затекшие руки, которые плетью падают поперек тела, Белль не чувствует в себе силы даже чтобы пошевелить одни мизинцем. Солдат фиксирует хватку на ее затылке, слепо жмется ближе. Белль не знает, что делать, лишь из-за всех сил сжимает губы, пугаясь непривычных ощущений, а Баки просто не помнит, как надо: он настойчиво тычется языком, мокро лижет, кусает, хочет чего-то большего, знает, что это «большее» существует, но вдруг, останавливает сам себя. Он отрывается от ее губ, какое-то время стоит неподвижно, обдувая лицо Белль своим разгоряченным дыханием. Ее губы, припухшие от укусов и мокрые от его слюны, призывно блестят и Баки грубоватым жестом, проводит подушкой большого пальца вдоль них, стирая эту соблазнительную влагу. — Баки… Солдат не дает договорить и подхватывая девушку на руки, уносит прочь из этой душной ванной. Баки идет в гостиную и опускается на диван вместе с Белль, устраивая ее на своих коленях; крепко обнимая за плечи и зарываясь пальцами живой руки в ее слегка взлохмаченные волосы, прижимая ее голову к своей груди. Белль отчетливо слышит его сердце, а еще как грохочет ее собственное, отдавая пульсацией куда-то в горло. Они сидят так довольно долго, у нее есть немного времени, чтобы прийти в себя, пока Солдат, вдруг, не начинает говорить. — Мне приснилось, что… они снова делают больно. Металлическое кресло и ток. Я вспомнил слишком много, от этого необходимо было избавляться. Процедура обнуления, перезагрузка данных, возвращение к стартовым настройкам, все это, можно называть как угодно, но чувствовать при этом будешь одно. Я ощущал, как каждая частичка моего тела, органа, словно поджариваются от тысячи раскаленных игл. Чувствовал, как глаза почти выкатывались от разрывающего напряжения, но не случалось ничего. Ты просто ощущаешь, что вся твоя выдержка на пределе, тело трещит по швам, но освобождение не приходит, — Белль хочет поднять голову, заглянуть ему в глаза, но Солдат не дает, продолжает крепко прижимать ее к себе и девушка сдается, вся обернувшись в слух. — Я вижу это так часто, иногда, стоит закрыть глаза, и я чувствую холод морозильной камеры намного отчетливее, чем тепло твоего тела сейчас. Это просто… часть меня. Я не отделим с этими воспоминаниями, ощущениями, это то, что делает меня мной. Таким, какой я есть сейчас. Баки не говорил так много с самой их первой встречи, и Белль была готова слушать его хоть до следующего дня, но последний его вердикт всколыхнул в ней какую-то горечь и ярое несогласие. — Баки, ты не прав. Эти ужасные вещи, лишь часть твоей истории, прошлого, которого уже нет. Ты — не твое прошлое. Даже воспоминания твоей жизни, со Стивом, не делают тебя тобой, — Белль нащупала на себе его ладонь, переплетая их пальцы вместе, как можно ощутимее. — Настоящее, делает нас такими, какие мы есть. Здесь и сейчас. Может… может я и не права, но это то, как я ощущаю себя и как вижу тебя. — Звучит так просто, — скептически фыркнул Баки. Белль легко пожала плечами, «играясь» с пальцами мужчины, то сжимая, то разжимая фаланги каждого. — Жизненные истины, они такие, — наигранно деловитым тоном заключила она. Солдат многозначительно хмыкнул в ответ. — И как же ты меня видишь? Немного подумав, Белль уверенно ответила. — Я вижу очень сильного человека. И я говорю не о физической силе, Баки. Он промолчал, отводя взор куда-то в сторону. — Так у нас мир? — неожиданно спохватилась Белль. — Что? — Ну, ты больше не будешь меня отталкивать, и мы снова друзья? И часто ты целуешься со своими «друзьями», Белль? Господи… они ведь с Баки поцеловались! — Да, — тем не менее криво усмехнулся Барнс. Белль зарделась, пряча лицо у него на груди и чувствуя съедающую изнутри тоску. Баки не вел себя так, словно между ними произошло что-то необычное, особенное. Чем по сути и являлся поцелуй. Скорее всего, для него, это было эквивалентно тем же объятиям, которые происходили между ними довольно часто. Белль рассудила, что эти его откровенные действия, можно расценить как реакцию на стресс. Солдат «лечит» себя по-своему. А вот ей как с этим после всего жить? Она не может оставаться беспристрастной ко всему этому. Столько книг прочитано, фильмов просмотрено и Белль тоже мечтала так, как там. Поцелуй — это особый акт любви, а она растранжирила это на то, что в своей голове очень неуместно называет «терапией для Зимнего Солдата» и продолжает убеждать себя, что все с ней порядке, когда на деле это далеко не так. Белль уже, так сильно привязалась к нему, Баки вызывает в ней столько непривычных эмоций и ощущений… как она сможет в какой-то момент просто забыть об этом всем? Да, ей дорого стоило вернуть расположение Солдата и едва ли она может назвать это победой, но… Баки в конце концов поделился с ней своими мыслями, тем что его беспокоит. Она понимала, это далеко не всё, но Баки открылся ей, по-настоящему и она искренне рада. Пусть Белль не всегда сможет дать ему совет, оказать конкретную помощь, но она готова его выслушать, поддержать пусть даже самыми банальными словами. Порой, людям этого и не надо, они оголяют свои переживания чтобы стать ближе, заручиться доверием, разделить часть неподъемной ноши. Именно это и пытается сделать Белль, а не излечить его, как по мановению волшебной палочки, дав пару глубокомысленных советов. — Раз уж у нас теперь есть дрова, может затопим камин? — Хотел предложить то же самое.