Сказочные

— Чёрт, — выругался парень. У него снова не получался рисунок. И Юнги сильно злился из-за этого. Его отвлекал шум города. Весь этот мир казался Мину слишком громким, развратным и пошлым. Временами ему казалось, что в этом мире не осталось места чистому, невинному. Разве что детки? Наверное поэтому он воспитатель в ясельной группе Эти детки. Маленькие и наивные бейбики, которые толком говорить не умеют — единственное, что скрашивало меланхоличную и скудную на приключения жизнь. Да и не нуждался Юнги в приключениях — он любил тишину и спокойствие. И он дал себе слово — если он найдёт девушку, невинную, как младенца, красивую, как цветок, и спокойную, как море в штиль, то не задумываясь, женится на ней и уедет прочь в глубинку. И их ничего не будет отвлекать, кроме детского смеха, пения птиц и журчания речки. Юнги закрыл свой альбом с сильным хлопком. Он раздражённо положил его в портфель. Закинув туда же несколько булочек, термос с кофе и принадлежности для рисования, Мин сел в первый попавшийся автобус до леса и поехал. Одни многоэтажки Сеула сменялись другими, стенды с рекламой зияли на каждом свободном месте, камеры стояли на каждом столбе. Разве здесь отдохнешь? Скорее издохнешь, если не сдохнешь. Традиционная японская музыка со спокойными мотивами не сочеталась с пёстрыми вырвиглазными пейзажами за окном, но невероятно успокаивала рассудок. Как Юнги ещё не свихнулся, живя в таком резком мире, не терпящим тишины? Ему самому неведомо. Остановка. Приехали. Из транспорта выходили совсем редкие люди, среди которых оказался и Юнги. Весна в самом разгаре. Яркое пение птиц, которое становилось всё громче с каждым шагом в лес, неописуемо нравилось парню. Возможно, Мин заблудится сегодня. Что ж, значит тому быть. Деревья, все помеченные весной. Их живые, настоящие зелёные листья гладили тёмно-русую голову парня, проходясь щекотливо по плечам в белой рубашке. Как же Юнги скучал по природе. Он был здесь сотню раз, и каждый раз не может наглядеться на эту нерукотворную красоту. — Сколько газон не коси, он не будет лучше полевой травы, — ухмыляясь шепчет Мин, смотря себе под ноги. Маленькие цветочки проворно прикасались к худым ногам, оставляя на них капельки росы, которой утром было бы больше. Юнги не может позволить себе пройти мимо лёгкой паутины средь веток. Великолепный, точный орнамент. Временами парень даже завидовал этим восьмилапым. Природа даже хищника сделала творцом такого необычайного шедевра. Воистину, убийственная картина. Юнги уже дошёл до нужного места. До небольшой речки, возле который Юнги любил сидеть часами, вслушиваясь в тихое и ненавязчивое журчание воды, дополненное плеском зверьков. Иногда удавалось увидеть даже хитрую и рыжую лису, решившую помочить носик в прохладной воде. — Прекрасно… — затаив дыхание прошептал Мин, оглядываясь по сторонам. — Невообразимо… Человек так не может… Но подходя ближе к реке, парень заметил девушку. Она сидела на корточках с умиротворённым лицом, поглаживая своей тонкой рукой воду. Она так отличалась от городских девушек, что Юнги невольно засмотрелся на неё. Длинное белое платье с пастельными цветами, оголяющее лишь босые ноги, ключицы, шею и плечи. На груди был кулон, который Юнги рассмотреть не смог, но он красиво переливался на солнце серебряным светом, бросая на кору дерева бледного солнечного зайчика. На светлых волосах, с переходом от зелёного до голубого, красовался простой, но чудесный венок из неярких цветов, похожих на розы. Она… Она будто олицетворение музы. Юнги тут же взялся за карандаш. Плавными, словно течение воды, движениями, парень рисовал эту лесную красавицу. Она и не двигалась. Лишь прикрыла глаза, наслаждаясь звуками леса. За всю зиму, прохладную и бледную, у Юнги не получилось рисунка прекраснее, чем этот. Его рука передала всё ровно так, как он и видел. Рисунок готов. Набросок, чёрно-белый, но сегодня он превратит его в пестрящий красками портрет, которым будет любоваться всю следующую зиму, чтобы не забыть того настроения, который он получил, сидя в лесу и наблюдая за девушкой. Она спокойно вытащила руку из речки и открыла глаза. Лесная красавица увидела Юнги, но не испугалась, как он ожидал, а тихо начала подходить. — У тебя другое сердце, — сказала вдруг она. — Ты видишь то, чего не видят другие. Ты наблюдал за мной, но думал не о том, о чём обычно думают парни, глядя на меня. Что ты делал? — у неё такой нежный, чудесный голос… Она будто не от мира сего. — Тебя рисовал, — ответил Мин, не переставая восхищаться её красотой. — Ты поселил меня на страницах почивших деревьев? — увидев рисунок, поинтересовалась девушка. — Да. Но это ещё не всё, скоро он будет ещё лучше, — впервые Мин улыбнулся человеку, который не является ребёнком, искренне. — Но мне уже пора идти. — А ты ещё придёшь? — Приду.