dislocated

у тэхёна на шее какой-то дурацкий платочек, который юнги до одури хочется сорвать. зубами. сорвать и показать всем почти законченное, высосанное собственногубно «suga» без финальной «а». свой шедевр он намерен доделать этим вечером под горловые тэхёновы стоны. если, конечно, не сдохнет до тех пор. тэхён держит его за руки, мягко обещает, что юнги не упадёт, а у юнги ноги разъезжаются — он же тысячу раз говорил, что на льду он настоящая корова. нельзя было поддаваться тэхёновым гипнотическим чарам трепещущих ресниц и растягивающемуся патокой «хён». нельзя. хотя, сегодня день влюблённых. сегодня тэхёну можно всё. — ты же меня не отпустишь? — нет, конечно. у юнги в радужках глаз паника. он тут едва выживает, пока тэхён самостоятельно катит его по льду, выписывая ёлочки спиной в сторону движений. юнги пыхтит, смотрит под ноги и едва слышит установленную тэхёном музыку: что-то из псевдо-80-х, типа, знаете, созданное в этом столетии, но с дикими вайбами неона и треков группы a-ha. юнги на такое и сам подсел. и на тэхёна в принципе подсел тоже. потому что, если бы не тэхён, хрен бы он кому-либо другому разрешил себя затащить на лёд. но от тэхёна веет комфортом, спокойствием, стремлением. с ним хочется бороть свои страхи. и юнги тут вот-вот на грёбаный шпагат сядет, но тэхён всякий раз не даёт ему упасть, потому что о б е щ а л. — надо было в кино пойти. или согласиться на то двойное свидание с чимином и чонгуком, — юнги ворчит тихонько себе под нос, хах, как будто тэхён его не слышит. — мы можем это сделать, как только закончим здесь. к тому же, ты проиграл мне это желание в «камень, ножницы, бумага», помнишь? — напомни мне больше никогда с тобой не играть. это смертоубийство. а мне бы ещё пожить хотелось. желательно, с тобой. — да ладно, хён. это вообще редкий случай, когда я у тебя что-то выигрываю. юнги всё кажется, он сейчас поскользнётся и собственным коньком себе что-то отрежет. и кровь будет фонтанировать, заливая весь каток, и он посинеет, пока ему окажут помощь… но руки тэхёна крепкие, а шоколад в уголках его губ заставляет юнги мыслить более оптимистично. нужно дожить до конца мелодии, чтобы слизать сладость с тэхёновых губ в поцелуе. может, даже прямо здесь и высосать последнее «а» на шее, кто знает. — как вы с чимином это делаете? я едва на льду стою, а вы такое выписываете здесь, что у меня и чонгука беспрерывно течёт слюна. невозможно. — всё возможно, если долго оттачивать свой навык. нет. дело не в навыке. дело в тэхёне. это всё он. просто с ним всё иначе. с ним всё получается. — я что, еду? — юнги не сразу понимает, что тэхён едва ли держит его ладони, давая юнги свободу движений, но он всё ещё находится достаточно близко, чтобы вовремя перехватить, если юнги поскользнётся. — именно, хён. — о гос… и тэхён сразу же хватается за него, стоит юнги начать падать. кажется, вся жизнь перед глазами проходит, и уже свет где-то там мерцает с голосами ангелов. а, нет, это голос тэхёна, шепчущий у уха «я держу». — не отпускай меня, — юнги рычит с мёртвой хваткой, что может и синяки тэхёну оставить под слоем рубашки, чей вырез обнажает вилочковую впадину. языком бы сейчас туда… — никогда, — тэхён приникает губами к его виску и улыбается в поцелуй. — никогда не отпущу. юнги слишком нравится, как звучит это обещание. оно придаёт ему достаточно сил, чтобы дожить до конца трека и даже научиться двигаться на льду так, чтобы тэхён не держал его каждую секунду, находясь рядом, чтобы поймать. всегда рядом. поймать и не отпустить ни за что.