***
«Я смогу попробовать что-то холодное в своей жизни. Обязательно. Мороженное или воду со льдом… Нужно просто попытаться покинуть чертов Ад и следовать дальше, куда-нибудь за моря… Просто не думать о том, что возможно, там будет намного хуже. Куда уж хуже?» Увернувшись от удара, девушка угодила сопернице в ребра, удовлетворенно замечая на ее лице появившуюся маску боли и страданий. «Да, дорогуша. Добро пожаловать!» — разбитые губы растянулись в улыбке, окропляя подбородок чем-то теплым. Из-за пота глаза начинали слипаться, а грязные волосы хлестали шею тугой косой, заплетенной одной из местных завсегдатаев. Как оказалось, у ее противника на сегодняшний вечер такой услужливой руки не оказалось, а поэтому… Ухватившись за торчащие во все стороны локоны, Алехандра потянула другую девушку на себя, слегка подпрыгивая на оставшихся силах. Познакомив переносицу с собственным коленом, жительница трущоб скривилась. Этот прием оказался намного больнее для нее самой, чем она предполагала. — Еще хочешь, а? — сплевывая слюну вперемешку с кусками десны, спросила беженка, пока соперница держалась за разбитое лицо и судорожно мычала, разгоняясь для очередной порции хлестких ударов, направивших ее на пол. В этих местах нельзя было иначе. Если ты думаешь, что жизнь даст тебе хотя бы один шанс, то эта мысль станет для тебя последней. Любой удар исподтишка, разбитая голова, срезанный кошелек или кусочек твоей кожи — все пригодится в разрушенных подворотнях и заплывших мусором канализациях. Здесь нужно уметь постоять за себя и показать превосходство. То, чего когда-то маленькой Алехандре так не хватало. — Ты должна была лечь в третьем раунде, тварь! Какого дьявола ты творишь?! — зашипел на нее менеджер — слишком уж громкое слово в бойцовских Ямах — когда его боец выходила с импровизированной клетки, обтянутой колючей проволокой, найденной на задворках прошедшей войны. Повернувшись к этому визжащему по поводу и без старику, девушка смачно плюнула кровавой мешаниной ему на блестящую лысину, вырывая полагающиеся ей деньги из слабых рук. Что он сможет ответить? Сегодняшним вечером она была сильнейшей в местных фавелах. Нужно поесть…***
«За твоими действиями всегда идут последствия, Алехандра. Сколько еще раз ты наступишь на одни и те же грабли, пока не поймешь одной простой вещи — ты, мать твою, не бессмертная…» — самодельная заточка резким ударом вонзилась нападающему в горло, скорее разрывая, а не разрезая податливую смуглую кожу. Не успев и взвизгнуть, паренек упал на землю, захлебываясь в собственной крови. Ему на смену пришло сразу двое, успевших сначала схватить руку с оружием, а затем выбить его прочь, угодив несколько раз в живот, пока немногочисленные остатки ужина оказались на мертвом обидчике. Пытаясь вырваться, девушка лбом выбила пару зубов одному из приспешников знакомой особы, закричав от боли — желтоватый клык врезался в кожу, мгновенно пуская кровь на густые черные брови. Но удар подошвой рванного кроссовка в коленную чашечку перевел все внимание трепыхающейся девушки на себя. Стискивая скулы, Алехандра прильнула на целую ногу, но ее горло обхватили ребята побитой ранее соперницы, дышавшей только ртом: — Мы договаривались совсем о другом, namorada… — Enfie seu pau na sua bunda, «подруга»! — засмеявшись сквозь зубы, прошипела беженка. Скрестив руки на груди, бывшая партнерша по рингу недовольно пожала плечами, зачерпывая в ладонь пару осколков стекла: — Считаешь, что если вышла своей мордочкой и кулаками умеешь махать, то ты теперь королева трущоб, а? Запомни, Али… Всегда есть рыбка покрупнее, — обезумевшими от страха глазами девушка пыталась сопротивляться, пока крепкие пальцы насильно раскрывали ей рот, куда к одной из щек клали стеклянные лезвия. — Любишь есть — люби и правильно жевать, дорогуша, — мотая головой, Алехандра не успела даже подумать, как увесистая нога полетела к ее набитой осколками щеке.***
«Больше зажравшихся толстосумов, которые обитают на самом верху, я ненавижу приезжих туристов, которые одним только своим видом пытаются подчеркнуть свою вычурность и отгородиться от основной части моего города, специально не опуская голов ниже облаков. Видят только Иисуса и прекрасные заливы, наполненные блестящими катерами и загорелыми женщинами, сверкающими прелестями не хуже тех же самых лакированных яхт. Вашу мать…» — думала про себя Алехандра, крутя в ладонях верный нож, украденный пару лет назад у знакомого мясника. Дорога к нему теперь была закрыта, потому что ножей у него было много, а пальцев у нее — все меньше и меньше. Приходилось приносить в жертву единственные связи, которые у нее появлялись в воняющем бедностью городе, лишь бы вырвать зубами возможность для выживания. Ощупывая рванные раны на левой стороне своего лица, тянувшиеся от нижней челюсти до скулы, Али больше не выпускала рукоятки оружия, стараясь всегда быть настороже. Ямы больше не служили способом пропитания, едва туда заявился какой-то молодой боец, кличущий себя «лягушонком», бешенными скачками набирающий силы, побеждая матерых бойцов. Нужно было возвращаться на давно проторенную дорожку, которая так претила девушке. «Плевать, что мне нравится или не нравится. Я хочу есть и я буду есть. Осталось потерпеть еще немного и можно будет попытаться пробраться на один из дальноходов. Там уж точно есть места, где спрятаться. Лишь бы поесть…» — мысли слизывал голод, но как только девчонка увидела особо выделяющегося из толпы мужчину, буквально светившегося своим белоснежным пиджаком, то ярость и отчаяние взяло верх. «Как ты смеешь заявляться в таком месте без охраны, чертов пижон? Совсем страх потерял, мразь?! КАКОГО ЧЕРТА, А?!» — ноющая от недавней потасовки рука схватила нож как можно крепче, после чего Алехандра выбежала на рынок, скрипя зубами. Сегодня она точно прирежет очередного doido, рискнувшего сунуться в фавелы без должного уважения. Порежет на ткань, украдет кошелек и выкинет труп прочь в канаву, нужно только подгадать момент и… Резко развернувшись, этот высокий мужчина схватил ее за голову и кинул прочь в проулок, словно какую-то сломанную куклу. Попытавшись подняться, девушка взревела, едва исполинская ступня опустилась на ее руку, лишая возможности добраться до ножа. — Понимаешь меня, девочка? — холодным тоном произнес странный турист, говоря почти без акцента. Это был местный? Это был тот самый человек с верхушки? Из белых домов, где есть вся еда мира? Это был он?! Кусая его ногу, Али вскрикнула, получив пощечину, развернувшись обратно на спину от силы удара. — Ты меня понимаешь? — продолжал темнокожий мужчина, оглядев стесанный клинок ее мясницкого ножа, пока жительница трущоб била того по колену, рыча подобно дикому зверю. К ее удивлению, незнакомец освободил ее от своих длинноносых ботинок, пожимая плечами: — Видимо нет. Жалко. Ты выбрала не того человека, чтобы грабить, девочка. Даю тебе одну попытку, чтобы переосмыслить свой поступок и убежать. Повторять не стану, — поднимаясь, Алехандра потянулась к ножу, намереваясь хотя бы сегодня поесть. Нет уж, этот тип не посмеет ей приказывать! — Заткнись! — истерично закричала она, перекинув нож в другую, более сильную руку. Поднимая брови от удивления, незнакомец оценил, насколько быстро эта девица совершила такой резвый прием. Легко увернувшись от выпада, темнокожий мужчина раскрытой ладонью угодил ей в подбородок, говоря: — Я знаю, что ты хочешь есть и тебе нужны деньги. Я мог бы тебе дать их, но не стану этого делать. Каждую монету ты должна сначала заслужить. Идет? — прислонившись к сухой и крошащейся стене, она ощупывала ноющую челюсть. Каждый удар этого исполина был сильнее и быстрее, чем у любого ее противника до этого. Он бывал в Ямах? Что он забыл здесь, внизу? Решил поглумиться и найти себе забаву? Слабую девчонку, которая не сможет его даже ударить?! — Я сказала тебе заткнуться!!! — гнев застилал ей глаза не хуже пота, отчего взмахи ножом становились все медленнее и неуклюжее. Собравшись с мыслями, Алехандра ринулась вперед, кинув оружие тому в ботинок, но тот сделал шаг назад, заблокировав ее удар ногой. Оттолкнув местную жительницу прочь, потенциальный житель верхушки успел заметить, как та вытащила лезвие из земли, полоснув того по бедру. Тут же поднимаясь на ноги, девушка получила удар в лицо, отчего вновь оказалась на земле. Не давая возможности отключиться, Али ударила себя в грудь, зарычав. Ей нужно поесть, черт подери! Вот она, еда и вода, стоят перед ней и насмехаются! — Я не сделал тебе ничего плохого, дитя. Ты просто выбрала меня из многочисленной толпы, лишь бы утолить свою потребность в воровстве. Хочется есть, понимаю. Но разве в тебе сейчас говорит голод? Вижу по твоим глазам, что ты хочешь лишь убить меня, а на деньги наплевать. Но, опять же, я тебе ничего не сделал, только защищался. Тебя смущает мой вид? Этот пиджак, рубашка, брюки и ботинки? Может золотое кольцо или солнцезащитные очки в кармане? В этом-то вся разница, да? Между тобой и мной. — откидывая верхнюю одежду прочь, мужчина сделал шаг вперед, поднимая руки в защитной стойке. — Смотри. Теперь мы равны, не так ли? За одним исключением — теперь у тебя есть нож, а у меня — ничего. Нет пиджака, нет рубашки. Я могу выбросить кошелек прочь, если захочешь, но тебе не станет от этого легче, а? Вижу по взгляду, что нет. Ну так давай, используй свое оружие и поешь наконец! Закричав от досады и безысходности своего положения, девушка поняла, что ничего не добьется, если прирежет этого богача. Что поменяется через пару дней, когда закончатся украденные деньги? Сколько еще пальцев она потеряет, сколько стекла сожрет по собственной глупости? Почему она продолжит жить здесь, если убьет одного из НИХ? Разве это — не доказательство того, что она сильнее и заслуживает того же! Где справедливость, где?! Почему сила не может править этим чертовым миром?! Довольно улыбаясь, темнокожий мужчина наблюдал, как необычная воришка выкидывает прочь заржавевший нож и также как он встает в стойку, поднимая над головой кулаки. — Теперь мы на равных… — прохрипела уставшая девчонка, ринувшись в атаку.***
— Алехандра Секкариз, — сказал мужчина, читая молчаливое недовольство даже через плотную маску в форме совиного черепа. Скрестив руки на груди, один из его боевых товарищей произнес: — Я не спрашивал ее имени, Аканде. Я спросил, зачем ты ее сюда притащил. Мы отбываем через несколько минут, у меня нет времени на твои игры, — смотря на висевшую на его плече девушку, которая едва могла пошевелить даже пальцем, Огундиму ответил: — Это не игра, Габриэль. Мы берем ее с собой в штаб, — недоуменно закрывая один из переданных им ящиков, Жнец повернулся к Кулаку: — Ты сошел с ума? Нашел себе питомца, который будет развлекать холодными вечерами? Уверен, что девчонка выдержит хотя бы пару твоих ударов? — кивнув, мужчина аккуратно приподнял ту за волосы, говоря: — Уверен. Эту пару выдержала, выдержит и остальные… — У нас не клуб по интересам. Оставь ее здесь или убей в качестве жеста милосердия. Все лучше жить в подобном месте. — но Аканде, проходя мимо него, уже погружал спутницу в самолет. — Ты слышал, что я тебе сказал? Огундиму! — Что? — Она не выживет в «Когте». Перестань уже строить из себя спасителя и выкинь девчонку прочь! — хмыкнув, Кулак Смерти размял плечи, кинув дрожавшей Али свой пиджак: — Мы всегда рады лояльным и верным. Ты не забыл про это, Гейб? — хрипя и сдерживаясь, чтобы не превратиться в облако дыма, оперативник произнес: — Ты ее даже не знаешь. Ее смерть будет на твоей совести. — Да, я ее не знаю. Но я знаю эту слепую ярость и простое стремление в глазах, которое снесет все на своем пути. Если она не пройдет нужные вступительные тесты и погибнет, пускай. Это значит, что я ошибся и мне пора повесить Перчатку на стену и заняться бумажной работой, а пока… Пускай в рядах «Когтя» будет еще один солдат. Мы только выиграем от этого. Мелиса! — выглянувшая в широкий проход женщина, заметив окровавленную и избитую особу услышала. — Займись ее ранами, не дай умереть раньше, чем мы достигнем земли. Ручаешься головой. Ударив себя по лбу, Жнец огрызнулся на столпившихся вокруг трапа солдат, приказав им продолжать работу. Не хватало еще, чтобы у Аканде появилась новая игрушка.