О верности говорят вполголоса

Когда Чуя приглашал Мари стать частью их банды, он знал, что девчонка хороша. Она могла быть слабой, могла быть неприспособленной к уличной жизни, но это не отменяло, что Мари неплохо соображала. Выделяясь среди Овец как домашняя кошечка среди уличных полосатых разбойников, она оставалась гибкой, умелой и могла выцарапать глаза, защищая своё. Неожиданно для себя Чуя тоже оказался в категории «своего», хотя, честно говоря, не сделал для неё ничего, чего не сделал бы для любого из Овец. Позже он с досадой сжимал кулаки, вспоминая свою эгоистичную просьбу остаться. Кто знает, чего бы могла добиться девочка, не попадись она на глаза Портовой мафии. Мари, ловившая его на подобной рефлексии, обычно совершенно по-кошачьи фыркала и напоминала, что ей тоже предлагали на выбор мирную жизнь и даже обещали оплатить обучение. Но Чуя резонно предполагал, что её отказ был следствием их совместной истории и той самой просьбы в том числе. В своё оправдание он мог только сказать, что и не представлял тогда, насколько хороша его маленькая подружка. В то время каким-то совершенно естественным образом Мари осталась жить в комнате Чуи. Сначала парень просто приглядывал за перенапрягшей свой дар девчонкой, потом, пока обустраивали новый штаб, ей как-то не находилось места, а потом все привыкли, и даже Юан делала вид, что её не волнуют ночёвки Чуи с десятилетней пигалицей. Жить с ней было комфортнее, чем с другими парнями: Мари не разбрасывала грязные носки (вообще говоря, очень щепетильно относилась к гигиене), не пиналась в кровати, а устраивалась компактным греющим бок клубком и не покушалась на личное пространство, когда Чуя был не в настроении. Идеальный сосед. С другой стороны, скрыть от малой что-либо тоже было сложно. И если Чуя, цыкнув, уходил от веселящихся после очередной удачной вылазки Овец под предлогом того, что устал, на кровати его ждала аптечка, собранная слишком умной маленькой девочкой. Иногда она даже оставалась помочь, если была уверена, что Чуя не справится сам, и тогда молчаливое неодобрение повисало в воздухе. Гнать её от себя в такие моменты было бесполезно. — Почему ты не хочешь, чтобы другие поняли? — спросила она однажды, обрабатывая рану на спине. — Если узнают, что меня ранили, испугаются. Они верят, что благодаря способности я неуязвим для врагов. Пусть так будет дальше. — Чуя слишком много на себя берёт. Неправильно думать за всех и сражаться вместо всех, когда они лезут на рожон. Чуя кривился не то от слов, не то от боли: — Это обязанность лидера. И моя ответственность. И Мари замолкала. Замолкала, но в наступавшей тишине отчётливо читалось её несогласие. Малая вообще редко настаивала на своём: вероятно, следовала собственному правилу не пытаться вложить в чужие головы свои мозги. Однажды высказавшись при всех, что вылазки Овец ни к чему хорошему не приведут и долго продолжаться не смогут, больше не встревала, не получив отклика. На самом деле, кое в чём Чуя был с ней согласен: провоцировать Портовую мафию мелкими укусами было недальновидно. Но не мог, не мог он позволить жить всякой мрази, нацелившейся на детей, а о похищениях заговорили не только в Сурибачи, но и в Йокогаме. Когда в Портовой мафии сменился босс, на первый взгляд ублюдки поутихли. Но через какое-то время, пока новый босс, по слухам, убивший предыдущего, был, очевидно, занят, всякая мелкая дрянь в конец потеряла тормоза. И Чуя лично заделался в палачи для такой мрази. Наверное, поэтому в какой-то момент новый босс Портовой мафии обратил на него своё внимание. И для решения проблемы послал на Короля Овец ублюдка Дазая.

***

«Простое дело» от Мори оказалось с подвохом. Ожидаемо. Лидер Овец, напавший на него, захваченные в ответ Овцы (уж сколько поймали шестёрки мафии), и словно издёвка — совместная работа, обеспечивающаяся шантажом. Собственные мотивы, по которым Дазай согласился повестись на очередную уловку Мори, были понятны: скука. Но вот о причинах босса Портовой мафии заставить вместе работать своего ученика и лидера враждебной организации (пусть и состоящей из плохо организованных подростков), Осаму мог только догадываться. Часть он видел ясно, часть озвучил сам Мори, но остальное… Дазай даже не сразу понял, почему наставника так привлёк этот раздражающий рыжий коротышка. Впрочем, пока разбирался с Рандо, имел возможность оценить. Вслух бы, конечно, ни за что не признался, но… Король Овец оказался немного не таким, каким ожидал его увидеть Дазай. Накахара Чуя — необразованный, шумный, но далеко не дурак. И своей силой он вовсе не был ослеплён, как казалось вначале. Скорее даже наоборот, он словно пытался принизить значимость своей способности, называл её всего лишь козырём. В общем, Накахара Чуя был интересным, хоть и раздражающим. Конечно, скоро Дазай выяснил причину, по которой Чуя так старался умалить значение собственной способности. Встретился только с двумя причинами, но у него не было оснований полагать, что остальные Овцы ведут себя иначе. Слабые, ещё более шумные, чем Чуя, и непомерно наглые — эти дети пытались внушить Накахаре чувство вины и ответственности, даже не выяснив причин его поступков. Впрочем, Дазай пока тоже не до конца в них разобрался. Но нет ничего более отвратительного, чем видеть как моськи тявкают на слона, пытаясь указывать, куда ему идти. К тому же, если Накахара был силён и сообразителен, то такой балласт, как Овцы, Портовой мафии был не нужен. И Дазай решил: максимально эффективный способ от них избавиться — сделать так, чтобы Чуя сам отказался от людей, которые тянули его на дно. Будущий тёмный гений Порта, свои планы он приводил в действие моментально. Всего пара слов вбили клин между явным лидером Овец и скрытым. Дазай полагал, что этого было достаточно, но день ещё не был на исходе, когда их, уже решивших разделиться для исполнения нелепого, но забавного спора, нашла очередная маленькая Овечка. — Чуя! — девчонка вынырнула откуда-то из подворотни и буквально влетела Накахаре в объятия. Тот поймал, гася инерцию, так, будто делал это частенько. — Ты в порядке? Ребята вернулись, — на этих словах Дазай ухмыльнулся, ведь речь, скорее всего, шла о заложниках, — а ты нет. Йоро подумал, что это из-за какой-то твоей сделки с Портовой мафией, но Юан с Ширасе и слышать ничего не хотят. Чуя, ты… — Я в порядке, — Накахара похлопал девчонку по плечу, бросив на ухмыляющегося Дазая убийственный взгляд. — С Юан и Ширасе… потом поговорим. Я пока занят. Малая, уведи всех младших до моего возвращения. Девочка отстранилась и грустно сказала: — Боюсь, я не смогу этого сделать, Чуя. Что ж, похоже, его собственный план по избавлению от лишних людей начал работать. Накахара бросил на Дазая очередной злобный взгляд. — Я понял. Тогда уведи тех, кого получится. Хах, Чуя пока ещё пытается играть в защитника? Ну, посмотрим, насколько его хватит, когда эти дети предадут его. А в том, что это всего лишь вопрос времени, Дазай был уверен: он очень хорошо знал, какие чувства вызывает у людей большая сила. Пока они были уверены, что эта сила им подконтрольна, они могли мириться с ней, но Чуя дал понять, что у него есть личные интересы, ради которых он даже согласен сотрудничать с врагом, а Дазай подлил масла в огонь. Теперь осталось только дождаться открытых действий Овец. — Как скажешь, Чуя, — девчонка встала на цыпочки и потянулась, чтобы обнять Накахару за шею, а потом шёпотом спросила: — Это ведь тот человек, из-за которого ты сотрудничаешь с Портовой мафией? На её беду у Дазая всегда был превосходный слух: — Да-да, и если он не поторопится, то рискует навсегда остаться моей послушной собачкой. Чуя вспыхнул моментально: — Кто ещё чья собака, придурок?! — Ну, если ты и дальше будешь бесполезно трепаться с каждым встречным, то не успеешь найти подозреваемого. Может, сразу признаешь поражение? — Не дождёшься! Девчонка не отшатнулась от этих воплей маленького, но очень вспыльчивого парня, а только прижалась крепче. Дазай испытал иррациональное раздражение. Все эти детишки так цеплялись за Чую, будучи абсолютно беспомощными без Накахары. И что за привычка тискаться? То та, с розовыми волосами, теперь эта мелочь… фу. — Будь осторожен, Чуя, — пробормотала девочка. — За меня не беспокойся, — отмахнулся тот. — Сама никуда не вляпайся. — Как скажешь, — не совсем в тему ответила подружка Накахары, и Дазай понял, что на его глазах только что обменялись какой-то информацией, а он и не понял, что именно сообщила девчонка, кроме того, что было сказано вслух, и каким образом это сделала. Тайный шифр? Казалось сомнительным, учитывая первые впечатления об Овцах, но всё может быть. Девчонка исчезла так же быстро, как и появилась, а Дазай хмыкнул: — А место лидера приносит неплохие дивиденды, а, Чуя? — О чём это ты, чёртов Дазай? — Девушки вокруг тебя так и вьются, — насмешливо прокомментировал он. — А иначе что их могло заинтересовать в крикливом коротышке? Но в отличие от предыдущих реакций, когда Дазай подшучивал над чужим ростом, в этот раз Чуя только цыкнул: — Посмотрим, что ты скажешь, когда я первым предъявлю обвинения преступнику. Дазай хмыкнул, глядя ему в спину. — Кажется, Чуя настроен очень решительно. Но не могу же я и в самом деле проиграть кому-то, кто пользуется кулаками вместо мозгов? — он достал телефон, находя нужный номер. — Рандо-сан? Я знаю настоящего преступника, но мне нужно ваше содействие в его поимке.