О верности говорят вполголоса

Громко было. Мари сглатывала, но не позволяла себе малодушничать, сжимая руки в кулаки и вглядываясь в вечерний сумрак. Никто не спешил бежать сюда на звуки болезненных криков, никто не хотел огрести чужих проблем. Всё же этот район был немногим лучше, чем порт, куда полиция заглядывала редко и неохотно. Так что Мари слушала, слушала… про то, как, чуть не погибнув, Мамору решил, что Портовая мафия ему слишком мало платит, про то, как один знакомый из числа его многочисленных приятелей предложил подзаработать. «Лёгкие деньги», – говорил тот человек. – «И безопасно: мы же не сообщаем ничего важного». Самое страшное, что в мешанине боли, страха и злости, обрушившейся на девочку из-за способности, Мари не чувствовала ни капли раскаяния. Мамору казалось, что он поступил правильно. – Ну, тут тебе соврали, – хмыкнул Дазай. – Важное или неважное не вам решать. И этого вполне достаточно, чтобы, например, убить твою подружку, пройдя в рёкан. Мамору не ответил, и Дазай продолжил допрос. В какой-то момент Мари заметила возвращающегося Чую и махнула ему рукой. Тот быстро понял, чем занимается его напарник, так что невзначай положил руку на её плечо. Мари с благодарностью окунулась в чужое раздражение, сосредоточенность, лёгкий флёр презрения и заботу, обращённую к ней. Всё лучше того, что она испытывала вместе с Мамору. – Эй, Дазай, не увлекайся. Хочешь устроить полноценный допрос – бери пацана и тащи к ане-сан. Улица – неподходящее место. – А, ты вернулся, Чуя? Как результаты? – Парень скрылся в баре. Когда я зашёл, в общем зале его уже не было. Выход для персонала тоже проверил, там он не появился. – Ясно, – тот кивнул так, будто нечто подобное и предполагал. – В общем-то, больше мне ничего от него не нужно знать, думаю, дружок, который его свёл с тем парнем, расскажет больше. Мне больше интересно другое. Мари, подойди. «Он запомнил моё имя», – первое, что пришло в голову. – «Чёрт, лучше бы всё так же звал подружкой Чуи!» Девочка вздохнула и покорно повернулась. Судя по звукам и чужим ощущениям, она ожидала увидеть нечто более страшное. Но, несмотря на испытанную боль, Мамору выглядел вполне… он не выглядел разобранным на части, как ощущался. – Расскажи мне, как так вышло, что из всех именно ты заподозрила его? – На что это ты намекаешь, Дазай? – угрожающе прозвучало над головой, ладонь Чуи на её плече сжалась крепче, и на миг накатило облегчение, позволившее взять себя в руки. Дазай определённо намеренно заставил её смотреть, чтобы запугать. Вероятно, считал, что так ей не хватит духу, чтобы соврать. Он не знал о способности, транслировавшей Мари чужой страх, не знал, что она уже достаточно напугана. В крайнем случае, ей придётся раскрыться Дазаю как эспер. Ей, конечно, влетит, потому что «важное это или неважное не вам решать», но предателем её не назовут. – Всё в порядке, Чуя, – негромко сказала она, глубоко вдыхая и освобождаясь от чужой руки, чтобы подойти ближе к Дазаю. – Я тоже должна… дать показания. Некоторое время назад Мамору стал странно себя вести. Он из тех людей, у которых что на уме, то и на языке, врать тоже плохо получается, поэтому я подумала, что у него проблемы. Тем более, Мамору выглядел так, будто хотел мне о чём-то рассказать, но боялся. Я думала, дело в семье, у него сестра болеет лейкемией… Мамору, который молча слушал это, зашевелился. – Хватит! Заткнись, Мари!.. – Поздновато переживать о сестрёнке, не находишь? – ухмыльнулся Дазай. –… я думала, нужны деньги на лечение, думала, к кому можно обратиться с таким вопросом, но Мамору продолжал молчать, и я взяла его телефон. – Просто взяла телефон? – “удивился” Дазай. – И этот парень одолжил тебе то, в чём есть на него компромат? – Мамору не знал, что я его взяла, – почему Дазай так хочет, чтобы она признала вслух очевидные вещи? – То есть, он ещё больший идиот, чем я думал, и раскидывает свои вещи? – Не больший, чем люди, которых в толпе обчистили карманники, – ответила Мари. Чуя за её спиной фыркнул: – А я знал, что в Овцах ты показывала большую неуклюжесть, чем есть на самом деле. Мари слабо улыбнулась; – Не хотела “щипать” прохожих на постоянной основе. – Хн, значит, ты взяла его телефон, просмотрела его и вернула так, что никто не заметил? – Верно. В Овцах был парень, который объяснял мне, что даже удалённые сообщения могут какое-то время храниться в памяти. – А, Йоро, – вспомнил Чуя. – В какой-то момент увлёкся техникой, много чему научился. Находил удалённые сообщения, а потом шантажировал бывшего владельца, когда тот восстанавливал номер, если там было что-то интересное. – А вы, смотрю, многопрофильной бандой были… – Удалённые сообщения с требованиями о встрече «на прежнем месте» показались мне странными, так что я попросила Чую помочь мне со слежкой. – Сука, Мари, какая же ты сука! Я ведь доверял тебе! – прорвало Мамору. – Взаимно, – кивнула девочка, и в голос её прорвались настоящее разочарование и боль. – Я тоже думала, что нашла друга. Не ожидала, что ты захочешь предать. – Да какая разница! Никому от этого плохо бы не было. Даже лучше, может быть! Никого бы не подставили как меня и парней на той перевозке! А я бы помог семье. – Предательство есть предательство, Мамору. Какими бы благородными ни были твои мотивы. И то, что ты в мафии, не значит, что можно отказаться вообще от любых принципов и делать что вздумается. – Пламенная речь, – усмехнулся Дазай, будто забавляясь. И хоть он был недоступен для её способности, Мари всей кожей ощутила проблеск чужого интереса. – Ты действительно так считаешь? – Не люблю предателей, – просто ответила девочка. – И что же, тебя не пугает, что своим решением в пользу мафии, а не друга ты фактически убила его? – Вы всё верно сказали: сегодня враги просто не купились на дезинформацию, а завтра по его наводке они смогут пройти в рёкан Кое-сан и убьют кого-то из клиентов, девочек или меня. Идя за Чуей, я понимала, что могу погибнуть, но это не значит, что я не стремлюсь обезопасить свою жизнь или тех, кто мне важен. С губ Дазая сорвался смешок. – Подружка под стать Чуе. Что ж, раз ничего больше он нам всё равно поведать не сможет, а доказательства есть в телефоне… – Дазай-сан, постойте. – Что такое? Передумала? Мари покачала головой, а потом полезла в рюкзак, с которым все время ходила. – Вы позволите?.. Всё же у Мамору больная сестра… Дазай с заинтригованным видом принял поданные документы. По мере чтения ухмылка его становилась всё шире, пока, в конце концов, он не засмеялся слегка безумно, невольно заставив Мари вздрогнуть, а Мамору испытать ещё больший страх. Невозмутимым остался только Накахара: – Что, наконец-то, двинулся окончательно? Давно было пора, почему только именно в этот момент? – Ты не понимаешь, Чуя, – скалясь, заявил его напарник. – Мари самое место в мафии, может, даже больше, чем тебе, хах. По крайней мере, подход у твоей подружки очень корпоративный! – Дазай вернул документы девочки. – Разрешаю, Портовая мафия может себе позволить выбросить труп предателя через неделю. Девочка кивнула, вытащила из рюкзака ручку и протянула Мамору. – Чт… заче… – Тебе не спастись, – тихо и грустно сказала Мари. – И нельзя было спастись уже в тот момент, когда ты согласился предать Портовую мафию. Но, если ты действительно любишь сестру, подписывай. Мамору неверяще посмотрел на бумаги, подсунутые под нос. Вчитался. И заскулил: – Ты чудовище, Мари! Настоящее чудовище! Ты знала заранее… – Да-а-а, – с наслаждением протянул Дазай. – Она это спланировала. И если ты собираешься подписать, то не тяни: слишком много возни с мелкой сошкой вроде тебя. Если до этого Мамору было больно, то теперь он сломался. Мари ощутила это так явно, будто услышала этот треск наяву. Она сглотнула, пытаясь даром эмпата дотянуться до Чуи, когда плеча коснулась чья-то рука, и в голове Мари впервые за долгое время осталась только она сама. – Вот и хорошо, – Дазай сам забрал из трясущихся рук документы и ручку. Весело хмыкнул: – Пожалуй, я предложу твой метод боссу как поблажку перед казнью для особо отличившихся предателей. Разумеется, я сообщу ему, чья это была идея. «Не надо!» – подумала Мари, чувствуя, как по спине ползут холодные капельки пота. Но вслух сказала, поднявшись с корточек и согнувшись в уважительном поклоне: – Благодарю вас, Дазай-сан. Вспышку тёмного удовольствия в чужом взгляде она тоже пропустила. – Что ж, собаке – собачья смерть, так кажется, говорят? Губы Мари задрожали, когда она увидела, как Дазай ломает челюсть Мамору. Кровь, слюни, слёзы… она отступила на пару шагов назад, не в силах ни кричать, ни плакать, но в полной мере черпая то, что чувствовал агонизирующий бывший друг. Дазай вдруг обернулся. – Ты сказала, что понимаешь последствия своих поступков. И так громко заявила, как не любишь предателей. Раз так, я дам тебе возможность завершить начатое. Убей его, – и он протянул Мари пистолет.