О верности говорят вполголоса

И потянулась рутина, тем более напряжённая, что на них давила необходимость поторопиться. Они проверяли дела, раскладывая на благонадёжных и подозрительных. Их задачей было только указать направление, а дальше отделы и филиалы на местах посещала проверка. И она давала результаты: с некоторых мест тихо и бесследно пропали те, кто решил обмануть Портовую мафию. Мари смотрела на это всё и думала, что в такой организации обман – смерти подобен, а Анго должен иметь стальные яйца, чтобы дружить с главой Исполкома будучи шпионом. Он и сейчас вёл себя достойно, хотя его тоже легко могли рассекретить. Даже беспокойство, которое Мари ощущала от него, можно было легко списать на общую тревожность ситуации. Мол, никогда не знаешь, кому можно доверять и всё такое. Она бы так точно не сумела. – Я так больше не могу, – простонала вдруг Шизука, падая лицом на сложенные руки. – Сдаёшься? – хмыкнула Акеми на это. – Мне нужен кофе! Много кофе, если вы хотите, чтобы я была продуктивной. Анго-сан, будьте же милосердны! – Извините, но еда и напитки в архиве строго запрещены. Шизука слегка повернула голову и хитро взглянула на него сквозь прядь, упавшую на глаза. – Как насчёт небольшой взятки? Для вас я тоже могу принести отличный кофе. Или чай. Что вы предпочитаете? – Мой ответ остаётся прежним, – твёрдо сказал молодой мужчина. Акеми хмыкнула. – Придётся тебе пройтись за кофе и допить его на месте. – Ну, раз всё равно ничего не поделать, кто пойдёт со мной? Мари, ты согласна по умолчанию. – Мне кажется, или это злоупотребление положением? – уточнила Мари у Акеми. Женщина фыркнула: – Так и есть, стажёр. Скажи Анго-сану спасибо, иначе угадай, кто бы нёс нам всем кофе? – Спасибо, Анго-сан! – послушно сказала девочка на радость своим коллегам. Молодой мужчина пробормотал: – Я просто соблюдаю правила, – и отвернулся, слегка покраснев. В эмоциях, и правда, фонило смущением. Похоже, Анго не привык к такому вниманию, хотя для шпиона, каким он представлялся Мари, это было странно. Выйдя из архива вместе с Шизукой, она услышала бурчание: – Такой молодой и такой зануда. – Тебе понравился Анго-сан? – удивительно, но ей так не казалось. – Не то чтобы… – женщина бросила на Мари взгляд. – В тринадцать это может быть сложно понять, но дело не в том, что я в него влюбилась, а в том, что он молодой, симпатичный и работает в хорошем месте. Как бы сказать?.. В нём привлекательна стабильность. Анго-сан – хорошая партия, если ты ищешь уверенности, а не пылких и страстных отношений. Мари, которой на самом деле, давно уже не было тринадцать, прекрасно поняла, что хочет ей сказать Шизука. Но знала бы она, чем занимается этот человек на самом деле!.. С таким родом деятельности он начнёт с кем-то встречаться, только если это потребуется для дела. – Мне не кажется, что Анго-сан хочет каких-либо отношений. Он выглядит не заинтересованным в девушках. – Хочешь сказать, он по мальчикам? – оживилась женщина. – Нет! И не вздумай распространять этот слух от моего имени! Я имела в виду, что он вообще не похож на человека, которому нужна вся эта романтика. Думаю, ты найдёшь себе человека получше. Того, кто оценит тебя по достоинству. – Если бы это было так легко, – пробормотала Шизука. Мари промолчала. Что она могла сказать приятельнице? Что в прошлой жизни тоже встречалась с «надёжными», которых одобрили бы её родители? Что даже вышла замуж, но развелась спустя год, потому что оказалось, что надёжности мало? Её муж не был плохим человеком, но Мари просто не смогла жить с мужчиной, который её не уважал. Пытался заботиться о ней, но не уважал, и это обесценивало всё. Могла ли она себе представить тогда, что окажется связанной с человеком вроде Чуи? Со стороны Накахара был похож на типичного хулигана, и его резкость однозначно её бы отпугнула. Зато в этой жизни Мари ни на что не готова была променять его грубоватую искренность, даже если их с Чуей отношения точно были не про вечную и страстную любовь. Да и разве так важно, чтобы у тебя в жизни всё сложилось так, как это принято в обществе?.. Какая глупость всё-таки.

***

Чистка, хотя и проходила максимально тихо, всё равно всполошила людей. Трудно надолго утаить глобальную проверку. Все понимали, что Портовая мафия ищет предателей, так что самые умные затаились, а те, кто поглупее, стали подчищать следы своей деятельности и попали в оборот дознавателей Кое. Вот только это всё была мелкая шушера, не связанная между собой. Дазай же искал организацию, растворившуюся внутри Порта и саботирующую деятельность организации изнутри. «Не хотите показаться сами? Что ж, я найду способ заставить вас». Несколько дней спустя появился слух о том, где припрятана партия оружия, изъятая Портовой мафией. С учётом того, что Порт перекрыл все пути поставки оружия, кроме легального, вызвав этим глухое недовольство других группировок, информация должна была стать лакомым куском. «Попались!» – ухмыльнулся Дазай, когда ловушка захлопнулась, и на склад совершили нападение. Разумеется, не на тот, куда Чуя на самом деле отправил оружие. Несколько человек оставили в живых, и с этим уже было можно работать. *** – О чём думаешь, малая? – Чуя, впервые за последнюю неделю получивший небольшую передышку, использовал свободное время с пользой – выспался. И теперь с сомнением смотрел на Мари, у которой под глазами залегли тени. – О том, что в моём мозге теперь хранится тонна ненужной информации, а толку от этого – чуть. Ну, сдали мы парочку мелких служащих, а смысл? Должен быть способ проверить их глобально. Чуя хмыкнул: – Если придумаешь, мы все тут будем счастливы. Потому что меня уже достало носиться по всем отделам и работать пугалом. Мари снова вздохнула. Сейчас она сидела, оставшись в длинной белой блузке, которую заправляла под юбку, и колготках. Сама юбка вместе с пиджаком висела на спинке стула, пока малая меланхолично расчёсывала волосы, видимо, решив, что остальная одежда подождёт. Она вообще часто так залипала на каком-то механическом действии, когда сильно уставала. Однажды Чуя застал её, задумчиво елозящей тряпкой по зеркалу, стоящей в одной футболке – его футболке, между прочим. В другой раз малая стала что-то записывать, чтобы не забыть, да так и просидела час, не закончив переодеваться в домашнее. Его забавляла эта привычка, хотя иногда он начинал ворчать на тему того, что его она заставляет питаться правильно, а за собой не следит. Но после насыщенного дня Мари нужно было время для перезагрузки, и Чуя обычно просто принимал это как факт, не давая зависнуть слишком уж надолго. Вот и сейчас он кивнул сам себе и пошёл делать чай с сэндвичами, а когда вернулся, с некоторым удивлением уставился на спину вспомнившей об офисной одежде Мари. – И давно ты носишь лифчик? Девочка тихо ойкнула, услышав его голос, но поворачиваться не стала, вместо этого натянув домашнее платье. – Чуя, – фыркнула она, – когда ты в последний раз был дома? Только сон не считается. Лифчик появился тогда же, когда и маски, но их ты заметил. – Ещё бы, ты же их на меня мазала, – пробормотал парень, стойко выносящий эксперименты малой. – А лифчик я стирала, и его трудно не заметить на сушилке. – Намекаешь, что моя очередь проводить уборку? Мари пожала плечами: – Намекаю, что ты постоянно на работе. Но от твоего щедрого предложения не откажусь. И за продуктами, кстати, сходить надо будет. Но сначала ужин! – девочка хищно улыбнулась и только что зубами не клацнула. – Я знаю, ты точно что-то приготовил. На самом деле, о лифчике ей напомнили девочки из рёкана. Пожалуй, одна из самых главных вещей, которым она научилась в этой жизни, было умение поддерживать связи не только по работе. С этого, конечно, всё началось, но потом Мари нашла себе пару приятельниц, которые относились к девочке слегка покровительственно. Учили ходить красиво, носить многослойные кимоно, краситься в соответствии с японскими стандартами и вести себя как приличная девочка – в общем, всему тому, что рассказывали мамы или старшие сёстры и чего Мари не знала в силу культурных различий. Ну, вот в последний визит ей намекнули, что она уже выросла. Мари, считавшая, что ещё слишком маленькая (и плоская), не вняла, и тогда её подхватили под руки и потащили в магазин. Не отбиваться же ей было? Тем более, когда Шизука на следующий день покивала и одобрила, сказав, что в ином случае сама бы её повела. Мари тогда залилась краской: от девочек рёкана можно было ожидать некоторой беспардонности, но если заметила даже Шизука, она в очередной раз не поняла чего-то из социальных норм. В общем, повторный опыт внезапно оказался немного травмирующим. Она только надеялась, что всё остальное пройдёт более гладко. Взрослеть заново, мозгами будучи взрослой, местами было просто ужасно.