Ужасные звуки

      Фрэнк Айеро давно понял, что попросту разучился жить.       Он сделал глубокий вдох, а затем выдохнул, но сделал это настолько резко, что аж почувствовал легкое головокружение. Работа по-настоящему изматывала его. И в то время, когда он наконец-то приходил домой, единственное, на что парень был способен, — это завалиться на кровать, укрыться мягким, теплым одеялом чуть ли ни с головой и спать беспокойным сном из-за непонятно откуда взявшейся, абсолютно необоснованной боязни проспать будильник утром. И вот сейчас он стоял рядом с дверью от своей квартиры, ища на ощупь в кармане куртки ключи от нее. До безумия уставший, до предела измотанный, выжатый, как лимон. Ровно также, как и каждый чертов день. Айеро открыл дверь и, собственно, ничего нового не увидел. Стабильность — это же хорошо? Тогда почему Фрэнк чувствует себя так, словно добровольно прожигает свою жизнь впустую? О, эта чудная мысль — постоянный житель в его голове, и съезжать с облюбленного места она не собиралась, возникая в самые неожиданные моменты, чтобы подпортить и так не самое лучшее настроение.       Фрэнк давно понял, что ему следует что-то менять, дабы окончательно не свихнуться. Но что он может сделать с этим? Прошло то беззаботное время, когда можно было просто плыть по течению, сейчас он уже слишком старый для этого. И как почти у любого стереотипного «взрослого человека» 99,99% свободного времени у Айеро уходит на работу, которую он презирает всем своим сердцем. Вся его жизнь похожа на клише. Айеро так и не уловил момент, когда же он воплотил свой главный ночной кошмар в реальность — стал тем, кто он есть сейчас.       Все, что хотелось Фрэнку в данный момент, — поесть и поспать. Возможно, еще поплакать в перерыве между двумя действиями, но он вроде как пытается держаться подальше от таких проявлений эмоции, хотя, абсолютно бесспорно, они помогают облегчить состояние. И Айеро бы сделал все, что задумал, прожил бы еще один вечер по четко отработанной схеме… Если бы неожиданный звонок в дверь, разрезающий тишину в квартире словно раскаленным ножом из тупого ютубовского видео.       Джерард Уэй никогда бы не подумал, что попадет в подобную ситуацию.       Да, он всегда считал себя человеком немного странным, так сказать, «с приветом». Уэй ярко отличался от других своих сверстников еще с детства, и это плавно перетекло и во взрослую жизнь. Но он никогда бы не мог даже и просто подумать о том, что может быть настолько одержим кем-то. То, что он чувствовал — что-то крайне странное. Это похоже на что-то среднее между чувствами нормального человека, проявляющего симпатию по отношению к другому человеку, и, черт, маниакальной одержимостью.       С того дня прошел уже месяц. Чертов, мать его, месяц. И за все это время этот Фрэнк — странный парень, решивший ни с того ни с сего появиться в жизни Джерарда одним воскресным утром, поселиться в его голове на долгое время, а заодно и так виртуозно настроить ему гитару, просто прикасаться к которой теперь ему даже было немного стыдно после пережитого, — стал чуть ли ни центром его вселенной. И Джерард искренне не понимал, кто виноват в этом всем: Фрэнк, потому что он чертовски хорош, или же сам Джерард со своей гребаной гиперфиксацией.       Они пересекались то тут, то там практически каждый божий день. Вот только Фрэнк его не замечал. Вот прям совсем. Даже когда они ехали вместе в лифте, находясь рядом практически вплотную друг к другу, и Джерард с легкой улыбкой на лице глядел на парня, тот не обращал на него ровным счетом никакого внимания. Да и, по правде говоря, улыбка покидала лицо Уэя, когда он видел объект своей нездоровой одержимости таким чудовищно уставшим. По одним глазам Фрэнка легко читалось, как же все его достало.       — Привет, Фрэнк, — не в состоянии сдержать улыбку, сказал Уэй, когда дверь перед ним открылась. Айеро стоял в дверях, одарив незванного гостя совсем недовольным взглядом, пытаясь сообразить, кто это вообще, что ему от него нужно и откуда, собственно, он вообще знает его имя.       И когда Айеро вспомнил одно воскресное утро, он сложил два и два, закатил глаза и резко выдохнул, плюс-минус догадываясь, о чем сейчас пойдет речь. Не в первый раз происходит что-то подобное.       — Если тот кучерявый паренек с первого этажа сказал тебе, что я преподаватель по игре на гитаре, передай ему, что он, мягко выражаясь, врунишка, — выдал Фрэнк, уже собираясь закрыть дверь, но потом остановился и добавил: — и пусть вернет мне те чертовы сорок баксов как можно быстрее.       Джерард лишь смотрел, как дверь закрывается у него перед носом, с непониманием в глазах. Добытая почти случайно информация о Фрэнке, который так запал Уэю в самое сердце, казалась ему невероятно ценной, но по сути оказалась просто ничем, пустым звуком. Он был уверен, что убьет двух зайцев одним выстрелом: и играть научиться, и обретет охренительного друга, но все пошло совсем не по плану.       Джерард стоял около двери, обдумывая, что же делать дальше, как вдруг просто словил себя на мысли, что не хочет уходить, сдавшись так просто. Он и так довольно долго решался прийти сюда, и просто уйти ни с чем — слишком обидно. Уэй довольно настойчиво постучал в дверь, которая вскоре вновь открылась. Фрэнк явно был зол из-за того, что его отвлекают и не дают воплотить тот «восхитительный» список дел на этот вечер:       — Да, блять, чего тебе, музыкант чертов?       — То есть, — начал Джерард, — ты не преподаешь? Но он сказал…       — Больше нет, ясно, не преподаю, — перебил Уэя Фрэнк, явно дав понять, что это не лучшая тема для разговора.       Джерард вздохнул, но все равно продолжил, несмотря на недовольство собеседника: — Я думал, ты мог бы помочь мне научиться…       — Эй, ты в курсе, что индюк тоже думал? Знаешь же, что с ним произошло? — слекга повысив голос, ответил парень. Но что-то в его сердце кольнуло от нахлынувших воспоминаниях о былых днях, насквозь пропитанных музыкой, дешевым пивом, с кучкой туповатых подростков в его кабинете, обращающихся к нему по фамилии. И это, черт, заставило его горько улыбнуться.       Прокручивая это все в своей голове, он заранее пожалел о мысли, которая родилась в его мозгу, но все же решил изложить ее:       — Ты же не отстанешь, да? — спросил Айеро, оттягивая момент, надеясь одуматься за эти считанные секунды.       — Нет, конечно же, — улыбнувшись, ответил Джерард.       И в этот момент Фрэнк мысленно поднял вверх белый флаг, полностью сдавшись бешеному желанию вернуть хоть частичку счастливого прошлого в свою чертову жизнь:       — Блять, хер с тобой, приходи в воскресенье, пойдет?       — Черт, да, хорошо! — воскликнул Уэй, на самом деле действительно уже не ждавший, что что-то выйдет.       — Только это не бесплатно, ясно?       На самом деле Фрэнк не собирался действительно брать с него денег. Это лишь очередная черта его дерьмового характера, которая не позволяет ему уж слишком сильно радовать людей. Но Джерарда и это не остановило.       — Разумеется, — ответил он и, махнув рукой, развернулся и пошел дальше по коридору.       «Шизик какой-то», — подумал Фрэнк, закрывая дверь, но все же ловя себя на мысли, что ему это все нравится… И, он должен признаться, что это чертово воскресенье будет первым за долгое время, которое он будет ждать не для того, чтобы весь день провести в кровати.