И я выйду из тела

*** — Кто ты? — Джулиус криво усмехается. Сейчас их тело лежит на кровати, а за ним обеспокоенно приглядывает Роллан. «Младший братец, пожалуйста, — Джулиус улыбается совсем не так, как Лелуш, и внимательная подделка все замечает. — Присмотри за нами». В этом подобии сна или медитации им легче общаться. — Кто ты такой? Джулиус молча взмахивает рукой. Два удобных царственных кресла, между ними — столик с шахматной доской. — Мы не доиграли нашу партию. Давай продолжим, Лелуш? Сузив глаза, Лелуш, помедлив, занял свое место. Цепким взглядом окинул доску. «Может быть, в этот раз ты не будешь поддаваться». Мягко стучат фигуры. Конь, ладья, пешка, ферзь. Джулиус отвечает с улыбкой, встречая каждый ход — как приветствие дорогого друга. Съеденные фигуры падают на пол, короли беспомощно замерли. Почему ты в этот раз не пошел с короля, как любишь больше всего, Лелуш? Каждый новый ход — воспоминание. Давай же, Лелуш, вспоминай. Белый чай, осколки зеркала на белом полу. Белый потолок, белая сигарета в тонких дрожащих пальцах. Страх и обреченная смиренность, подступающее безумие — чужие, не твои, Лелуш. Теплые объятия со спины. Поцелуй в утешение. Лелуш задумчиво ставит ферзя, объявляя шах. — Я никогда не смогу объявить тебе мат, Джулиус. — Мы слишком похожи, — кивает, соглашаясь, откидывается на спинку кресла, довольно улыбаясь. — Ты ничего не забывал. И ты видел все. — Я старался до тебя достучаться. Но ты слишком хорошо меня защитил. На этих словах Лелуш внезапно остро посмотрел в ответ. Джулиус сохранил на лице улыбку, но внутри все похолодело. Что-то изменилось? Между ними? Он что-то вновь не так понял? Небеса, он ведь не так хорош в понимании человеческих чувств. Если вдуматься, то самостоятельной личностью Джулиус стал совсем недавно. Что у него есть, кроме нескольких привычек, кроме большей эмоциональности, неприязни к Куруруги, желания выжить?! Он так уязвим. Лелуш сможет уничтожить его щелчком пальцев, если решит, что в своей голове хочет быть единственным. — Ты снова боишься меня, — Лелуш закрывает глаза. Устало роняет руки на колени. — Прямо как тогда, когда все осознал, да? Джулиус пожимает плечами, отводит взгляд. Инстинкт самосохранения? Боязнь потерять себя? Разве это не естественно. Тонкие руки упираются в спинку его кресла, а между ног интимно вклинивается чужое колено. Лелуш нависает над ним, точно так же, как сам Джулиус когда-то. Горячее дыхание обжигает щеку. — Тебе не стоит меня бояться. Никогда, слышишь? Я никогда не причиню тебе вреда. Что бы не случилось. — Разве не логичнее было бы избавиться от меня? — едва слышно шепчет в ответ Джулиус, чуть поворачивая голову. Щеки касаются губы, растянутые в мягкой улыбке. — Провоцируешь меня? Не стоит, — прохладная ладонь скользит по щеке, обхватывает шею, зарываясь кончиками пальцев в короткие волосы на затылке. — С кем еще я могу обсудить свои планы, кто еще сможет остановить меня от необдуманных поступков? Практика показала, что свежий, незамыленный взгляд моим идеям необходим просто жизненно. Ты мне нужен, Джулиус. — Мне нравится, когда ты произносишь мое имя, — неуверенно прижимает его руку к своей щеке, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. — И ты прав, порой твои планы нуждаются в критике. Тихий смех. Лелуш отстраняется, напоследок легко касаясь своими губами чужих. — Только у меня есть несколько условий. — Слушаю, — жмурится Лелуш, все так же улыбаясь. Он садится на колени Джулиуса, обеими руками обнимая за шею. Его немного неуверенно обхватывают за талию, притягивают ближе. — Я не прошу, чтобы ты давал мне большую свободу, но выпускай меня иногда. Я хочу продолжить подтягивать нашу физическую форму. — Ну зачем? — морщится Лелуш, небольно дергая за волосы. — Потому что стыдно задыхаться после двух минут бега или всего лишь двух пролетов лестницы, — строго пеняет ему Джулиус, в утешение проходясь раскрытой ладонью по спине снизу вверх. — Нам в будущем может потребоваться хорошая физическая подготовка, которой у нас сейчас нет. Не переживай, от получаса в спортзале ты не умрешь. К тому же упражняться буду я, а не ты. Лелуш кривится, но кивает, признавая его правоту. — Еще я думаю, тебе стоит пересмотреть свои планы на Роллана. — Думаешь, пригодится? — Да, и еще как. И он куда преданнее Куруруги. — Насчет него… — И мое последнее условие, — Джулиус перебивает Лелуша. Хитро усмехается, склоняя голову набок. — Ты не против, если я немного его попугаю? — Хочешь поиздеваться над ним? — улыбается в ответ Лелуш. Немного наклоняется и ведет губами по шее. Коротко проходится языком за ухом. — Почему бы и нет. Но учти, что он мне тоже нужен будет. — О, я не планирую ничего страшного, — заверяет его Джулиус. Голос срывается. Они в подсознании, и у него нет физического тела. Он лишь тень. Но почему тогда он чувствует возбуждение? — Развлекайся, Джулиус, — мурлычет Лелуш, целуя висок. — Но, если ты не против… Сейчас мне нужно поговорить с Ролланом. Ты сказал ему присматривать за нами? Он наверняка догадался о том, что с ним говорил не я. — Он очень умен и наблюдателен. Роллан будет отличным союзником. Лелуш улыбается, целуя край улыбки. Плавно соскальзывает с чужих колен, выпадая в реальность. Джулиус, оставшись один в подсознании, улыбается вслед. Он чувствует, как перестраивается его убежище. Он смотрит на шахматную доску. Вечный пат, вечная ничья. Это было бы раздражающе, если бы они сражались. Но дли них двоих эта бесконечная шахматная партия — своеобразный разговор. Не дуэль — беседа. Джулиусу казалось, что она всегда будет завершаться именно так, как сейчас. Джулиус тихо улыбался, расставляя фигуры. Скоро они с Лелушем смогут выйти из забытия. Скоро они возьмут в руки шахматные фигуры и начнут партию против грозного противника. А пока что… Пока стоит придумать, чем можно несмертельно насолить Куруруги Сузаку. Так, чтобы он остался в здравом уме, целый и невредимый, и все такое… В конце концов, этот Рыцарь им и правда пригодится.