И я выйду из тела

Когда Лелуш впервые... Впервые? Правда? ... Когда он видит сидящего напротив самого себя... Нет... не себя. Кого-то родственного и похожего, но вместе с тем другого. Он думает похоже, поступает похоже, но есть что-то, что их отличает. И вместо того, чтобы злить, это придаёт уверенность и какой-то особый привкус, колющий язык тогда, когда он пытается язвить и насмешничать. С ним не хочется доказывать, кто умнее. Партия заканчивается ничьей. Как всегда. Как всегда? Да... Джулиус, наша партия всегда будет заканчиваться ничьей... Такие же насмешливые фиалковые глаза напротив, такая же причёска, только одежда - странная, Лелуш предпочёл бы что-то менее вычурное. Сам он в костюме Зеро, удобно и практично. Шлем потерялся и растворился в темноте их сознаний. Здесь уютно. Глупо даже думать о том, что здесь, внутри собственной головы, деля её с кем-то ещё, Лелуш чувствует себя дома. Джулиус... Тебе не стоит бояться. Не тебе бояться меня. Ты не должен пострадать несмотря ни на что. Джулиус тёплый и ласковый, пусть его разум так же холоден, но сердце... Совсем юное, незапятнанное, не переполненное обидой и злостью на мир... Это сердце хочется сохранить и спрятать. Защитить, скрыть внутри себя, чтобы никто не добрался. Джулиус просит немного свободы, и это страшно - отпускать его, меняться. Этот мир не достоин тебя, Джулиус. В нём не должны существовать такие как ты - умные, но добрые, мягкие. Даже ненавидя, ты не желаешь смерти. Желание защиты - то немногое, что почти неизвестно Лелушу, ведь его самого мало кто защищал хоть однажды... Только Сузаку... Но скорее он сделал это из каких-то своих побуждений, на месте Лелуша мог быть кто угодно, и Сузаку так же протянул бы руку. А потом оттолкнул, предал, точно так же разочаровавшись, потому что кто-то, Лелуш не вписывался в картинку его идеалистичного мирка, где всё можно изменить путём ненасилия и лицемерной доброты. Ты предал нас обоих, Сузаку, ты ведь знаешь это? Продал сначала меня, а потом и его Императору. Но пусть мне хоть сотню раз сотрут и перепишут память, до него вы не доберётесь. И он спрятал Джулиуса, спрятал внутри себя, как глотают крохотную иглу позволяя ей зацепиться за что-то изнутри. Его не должны испортить. Поэтому лучше будет, если никто не узнает о нём. Сиди тихо, Джулиус. Замри. Не двигайся. Они не должны знать, что ты Есть. А потом знакомая боль, когда тебя изнутри будто стирают ацетоном, а потом мажут поверх незасохшей раны липкой грязной краской, вымарывая твою жизнь ещё раз. Лелуш вздрагивает, забывая о своих мыслях. Игра закончена, воспоминания собраны. И Джулиус, такой ручной и мягкий, что совсем не стыдно, не противно коснуться и прижаться, почувствовать запах опостылевшего чая и сигарет. Это только его, их воображение, но Джулиус, его тёплые, чуть подрагивающие губы как ничто в этом мире реальны. Его волосы на ощупь мягче и приятнее, а его голос, просящий о чём-то почти туманит голову. Но Лелуш никогда не сдаёт свои позиции легко. Аргументируй. Наступай. Отвоёвывай. Всё, что хочешь. Физические упражнения - глупость, но пусть, он даже потерпит боль в мышцах, когда будет возвращаться обратно. Делай, что хочешь. Поиграй с ним, как он играет с нами обоими. У меня больше причин для ненависти, но твоя почему-то гуще и ярче. Так что играй, я не против, даже понаблюдаю как за самым интересным фильмом.