Купала

Заиграли гусляры, дудочники. Зазвенели бубенцы. Огни костров взмыли вверх, а девушки уже начали плести венки, напевая песни. Киевская Русь в это время со своим князем рассказывал о различных условиях и соглашениях приехавшим послам из Византийской Империи. Конечно, правитель и сама страна знали о том, что византийцы нанесут визит, но рассматривались более поздние сроки. Несмотря на то, что византийцы относились к ним, как к варварам и грешникам, читалось и уважение из-за силы молодой Руси. Да и торговля выгодна каждой из сторон. Заскучав, Русь посмотрел в окно, подперев щёку рукой. Народ веселился и готовился к празднику Купалы, а он мучался в этом зале. Ладно, если бы он здесь был востребован, но сейчас больше говорил его княже, да и Русь не хотел встревать в беседу. Когда славянский правитель уже договорился о половине соглашений, остальное обсуждение решили перенести на завтра. Кто-то из помощников пошёл помогать византийцам, кто-то из его людей ушёл на гулянки, сами иностранцы удалились в покои отведённые им. Русь обвёл зал взглядом. Ушли, кажется, все, даже князь. Молодая страна тоже хотел было уйти, но серо-голубые очи вдруг зацепились за фигуру, с интересом смотревшую в окно. Этот человек стоял спиной к Руси, да ещё и в тёмном углу, поэтому славянин позвал его, чтобы понять кто это: —Эй, поди сюда! Раз интересны гулянья, почему на них не идёшь? Как будто очнувшись, к нему повернулся мужчина, похоже, один из приехавших. Приподняв уголки губ, он посмотрел на Русь. —Прошу простить, молодой князь. Но не столь интересны мне праздники, сколько люди и атмосфера. – подал голос византиец. —Грек? Хм... Сказываешь, люди интересны? Ну так пойдём же на праздник, там и поглядишь! Хоть у вас вера другая, а все же мы люди. Пойдём, весело будет! – с ребяческим азартом произнёс Русь, встал со своего места и подошёл к византийцу. —Не правильно мне в чужих обрядах участвовать, у Бога другого... – отрицательно покачал головой византиец, но продолжить ему не дали. —А я и не заставляю участвовать! Посмотреть-то можно! – улыбнулся ещё раз Русь и потянул византийца за собой. Шокированный такой энергией и детским поведением государства, он даже не сопротивлялся. —Ой... Погоди, а звать-то тебя как? – остановился Русь. —Константин. – кратко кивнул византиец, но потом продолжил говорить. – А как мне обращаться к вам? —Ой, да величают меня по-разному: то Иваном, то просто Киевским назовут, то княже, то Русь. Но можешь меня людским именем звать, так проще! Иваном я буду. – ответил славянин, когда продолжил идти. – А сейчас я в покои к себе зайду, не хочу в княжеских одеждах на празднике разгуливать. Произнеся это, Русь замолк и остановился у одной из дверей. Византиец остался ждать его снаружи. Пройдя в комнату, славянин быстро сменил плащ и богато расшитый наряд на простую рубаху с красными узорами. Тяжёлая обувь поменялась на сафьяновые сапожки с острым носом. Вскоре, из двери Константину показался молодой парень, внешностью не более семнадцати лет. Славянская внешность, серо-голубые глаза, русые, чуть волнистые волосы и хитрый взгляд чем-то цепляли. В княжеских одеждах Русь выглядел постарше, да и вёл себя парень серьёзно и логично. А сейчас посмотришь, да и сказать так о нём не получится. Всё-же, ребячество и подростковое желание приключений в Киевском прослеживалось. Константин ещё немного посмотрел на Русь, но потом опомнился и отвёл взгляд. Парниша на это только тихо посмеялся и куда-то повёл заморского гостя.

***

—Купалинская ночь — волшебное время! Поверье о цвете папоротника, цветущего огненным цветом в купалинскую ночь, не слыхивал? Эх, а я его найду, обещаю, найду! – смеялся Русь. Константин точно не помнит, когда и как он пришёл с ним в небольшую берёзовую рощицу. Русь разжёг маленький костёр и радостно рассказывал о празднике. —Хм... Цвет папоротника? Папоротник не цветёт. – тихо бросил византиец, иногда кидая взгляды на Ивана. В его глазах интересно отражались искры, полностью подходящие молодому государству. —Эх, да в том-то и дело, что цвётёт, да только в ночь купалинскую! Слыхивал я, что кто-то да находил, а потом силою недюжинной обладал, прошлое ведал. Али не веришь мне? – с нотками обиды, протянул Русь и склонил голову чуть в бок. —Верю, верю.. – тихо посмеявшись, ответил Константин. Византиец даже находил это чем-то смешным. —А.. Константин.. А каков ваш Царьград? Ну, тот, что Константинополем величают. – как-то грустно спросил Киевский. – Был я в походах, с Аскольдом и Диром, да только Византию не увидел. Издалека только, но так красиво... Купола золотые, дома белокаменные. Ей богу, Царь-град! Константин даже немного удивился такой похвале и повернул голову в сторону Руси. —Правда, так хотели посмотреть на Константинополь? – чуть удивлённо спросил он. —Да! Вера мне даже нравится чем-то... Не знаю. А когда мне о самом государстве-человеке, Византии, поведали.. Знаешь, иногда думаю, да и представляю, что лик его светится! Как и земли его... Но ведаю, что меня, да люд мой, у вас могут нехристями звать, да варварами. Не всегда же... Не понять тебе, грек. Вся кровь пролитая моим народом на мне, да только не всегда виновен я. – вздохнул Русь и сорвал пару травинок Иван-чая. —Понимаю... Но позволь спросить, почему же Византийская Империя в твоих мыслях "светится"? – Константину было одновременно и смешно, и жалко русского. —Ну... Он красив, да и земли его богаты, как и вера крепка, не хуже моей?.. – невнятно протянул Русь, занятый плетением чего-то. Константин в конец смутился. —Не столь он красив, как ты говоришь, друг мой. – улыбаясь, ответил византиец. —От чего же? Сам его видел, али как? – Русь даже как-то обиженно спросил. Византия замолк и посмотрел на пламя костра. Что-то в этом было и правда чарующее. Но через некоторое время его отвлекло ощущение, будто на голову положили что-то мягкое. И впрямь, на его голове оказался венок. Русь довольно улыбнулся. —Ну что, Византия, красив ты с этим венком! – кивнул сам себе славянин. —Византия? – Константин немного напрягся и посмотрел в чуть прищуренные голубые глаза. Его что, раскрыли?