Спасение утопающих

      Теруки с глухим стоном сполз с дивана на пол. Это лето определенно намеревалось его прикончить. Воинственное августовское солнце нещадно раскаляло стены, плавило асфальт, превращая город Специй в жаровню, от которой не избавляли ни растворенные двери лоджии, ни душ, ни сутки напролет работающий вентилятор. Очередь на установку кондиционера подходила не раньше следующей недели – спрос на спасительную технику сезонно вырос десятикратно, – и Теру проклинал себя по очередному кругу за непредусмотрительность после переезда. Себя и субтропики, побившие в этом году, кажется, все температурные рекорды.       В наушниках гремела музыка, но Теруки едва разбирал слова, да и сложные гитарные рифы не раскладывались, хотя ради них Ханадзава и начал слушать альбом: разобрать мелодию, запомнить, чтобы после сыграть самому – новенькая «Ямаха» соблазнительно блестела в углу черным лаком. Чувствуя, что в таком состоянии он не вспомнит даже септаккорды, Теру выдернул наушники и поплелся к холодильнику. Чтобы, открыв дверцу, с проклятьем констатировать: утром он допил последнюю бутылку с водой. А без воды к закату разбирать песню будет уже его мумия. Зато с «Ямахой» – буддистским монахам и не мечталось.       Ханадзава тоскливо посмотрел сначала в окно, затем на часы. Стоило еще кое с чем управиться, раз взялся за неприятное. Не растягивать же на весь день.       — …оставьте ваше сообщение.       — Доброе, мам. – Ключи выскользнули из рук, и Теруки сдержанно чертыхнулся. – Я перепроверил расписание – не получится никак. У меня в лучшем случае неделя до начала дополнительных. Перенесем на Рождество? Зимой точно вырвусь к вам, обещаю.       С «обещаю» Теруки явно погорячился, но ему не впервой. К родителям он так «вырывался» уже года два, а безошибочно попадать на автоответчик выучился с последнего класса младшей школы. Перезванивать без крайней необходимости те выучились со средней. Идиллия.       — Папе привет.       Только перед стеклянной дверью подъезда Ханадзава вспомнил, что не взял даже кепку, но ближайший супермаркет был в паре минут ходьбы, и Теру, прикрыв ладонью глаза, выпорхнул под палящие лучи. Не встретить бы кого: выглядел он сейчас далеко не идеально, настроение ни к черту. К счастью, в этом районе никто из знакомых не жил, не учился и обычно не гулял, так что Теруки не поднимал взгляд от тротуара всю дорогу до кафе, на открытой площадке которого один из посетителей беспардонно вытянул свои длиннющие ноги чуть не до середины дороги. Теруки не поднял бы взгляд и теперь, встретив неожиданную преграду на пути, но любопытство перевесило: нужно быть психом, чтобы высунуться в такое пекло в черных узких джинсах.       Уже вскидывая голову, он вздрогнул от электризующего, мурашками отозвавшегося ощущения присутствия чужой эсперской силы. Увидев лицо – вздрогнул во второй раз.       Да. Психом. Либо кем-то из мест пожарче. Из ада, например.       — Не поздороваешься, малыш?       Теруки бросило в холод. Он судорожно глянул по сторонам: человек за столиком у входа, еще двое прохожих впереди, группа детей через улицу – слишком много людей вокруг. Слишком много потенциальных трупов.       Шимазаки блеснул непроницаемо-серыми линзами очков и расплылся в улыбке:       — А ты и впрямь сообразительный.       Откровенно саркастичный тон чиркнул по нервам, как кресало по кремню.       — Какого ты здесь делаешь? – прошипел Ханадзава, концентрируясь. В мыслях стремительно прочертились возможные траектории, группируясь по вариантам: уклониться, выманить к парковкам, отступить, ударить на опережение. Позвонить Шигео – одному против Рё придется туго.       — Присядь, – не то предложил, не то приказал Шимазаки, кивнув на стул. – Чай? Сок? Лимонад? Что там тебе можно?       — Катись к черту! И только попробуй хоть…       — Взрослых позовешь?       Стиснув зубы, Теруки медленно вдохнул. Нужно было успокоиться. С Рё нельзя драться на горячую голову – сразу смерть. Хорошо если одна.       — Почему нет. Джозеф будет счастлив тебя видеть.       — Не смеши, – Шимазаки откинулся на спинку. – Затягиваться будет дольше, чем мне принесут выпить уже на континенте.       — Судзуки.       — Сопляк мне не ровня.       — Старший.       — Теперь и он.       Вполне вероятно. Тойчиро серьезно сдал за последние годы, а Рё еще молод и наверняка прогрессировал. Особенно после опыта поражения, хотя де-факто его добились банальным численным превосходством.       Теру откатился в воспоминаниях года на три и поежился: если с тех пор Шимазаки стал еще сильнее…       — Ты все еще можешь присесть и выпить свой лимонад.       — Ты все еще можешь катиться к черту.       — Как хочешь, – пожал плечами Шимазаки. – Значит, пойдешь так.       — Никуда я не пойду.       Рё притворно вздохнул. А через секунду его кулак со свистом выбил воздух из легких, проломив четыре барьера, и Ханадзаву вышвырнуло из реальности. В прямом смысле: между лопатками вонзились металлические прутья какого-то забора, солнце ошпарило совсем с другой стороны и без защиты высоток, а в нос ударили ароматы относительно далеких цветов и абсолютно близкого полынно-мятного парфюма.       — Я настаиваю.       Пальцы Рё на шее оказались ледяными, демонстрация силы – такой же вытрезвляющей: он мог прикончить Теру почти без усилий, раньше, чем тот успел бы запомнить паттерны движений. Как не вовремя Ханадзава потерял бдительность, как же не вовремя.       — Отцепись! – Теруки вырвался из захвата, пригибаясь в стойке, но Шимазаки уже отвернулся, направляясь по мощенной камнем дорожке в сторону какого-то дома, явно без намерения продолжать. – Куда ты меня притащил? Эй!       Ни слова в ответ. Сбитый с толку, Теру затравленно огляделся. Место было ему не знакомо: частная территория с оградой по периметру, парочка непримечательных, вроде как жилых зданий в центре, причудливой формы цветники по обеим сторонам дорожки. Никак не отреагировавшие на них, из воздуха возникших пришельцев, люди. Не просто люди – эсперы. Много эсперов, скучавших или делавших вид, что происходящее им нисколько не интересно.       Похоже, превратиться в мумию было не самой плохой идеей сегодня.       Никто не пытался нападать, но взгляды Теру не понравились. Из двух зол выбрав знакомое, он покусал губы и поспешил следом. Ничего, еще и не из таких передряг выпутывался.       — Зачем я здесь?       — Один важный человек будет с тобой говорить, – не оборачиваясь, ответил Рё. – Советую вести себя прилично, твоих шуток он не поймет.       — Только говорить?       — Шансов убить тебя сегодня было много больше десятка.       — Это должно меня обнадеживать?       — Не особо.       Выдерживать дистанцию, но притом не отставать выходило сложнее, чем могло показаться: на каждый его шаг Теруки приходилось делать два.       — Прислуживаешь новому Тойчиро?       — Такими глупостями, как захват мира, тут не занимаются.       — То есть, да.       Шимазаки усмехнулся. Спрятав очки в карман льняного пиджака, он кивнул похожим друг на друга, как близнецы, громилам возле распашных дверей, и притормозил, пропуская Теру вперед. Стоило переступить порог, вся концентрация бесследно испарилась, будто кто дернул рубильник силы в положение «выключить». Ханадзава едва сдержал панику: нечто подобное он испытывал в проклятой камере Сакурая, однако в тот раз выбираться из ловушки самому не пришлось – выпустили, к тому же Шигео был рядом. Полагаться на чудо сейчас было бы идиотизмом.       Значит, будет полагаться на мозги.       — Ханадзава Теруки, верно?       Человек, спускавшийся по безликой лестнице в такой же безликий, до крайности минималистичный зал, в самом деле не производил впечатление безумца-идеалиста. Бесстрастный оценивающий взгляд, скупые движения, неброский, но баснословно дорогой костюм – такие имеют обыкновение до малейших деталей просчитывать варианты развития событий, а не переть напролом с надменным «само как-нибудь». Такие гораздо опаснее.       — Можешь обращаться ко мне «господин Икеда». – Даже без акцента этот господин не сошел бы за японца. Китай? – Рад, что ты быстро ответил на приглашение.       — Не было возможности отказаться. – Теру натянуто улыбнулся.       — Само собой, – кивнул Икеда, усаживаясь в одиноко стоящем кресле посреди зала. Рядом тенью замерла сопровождавшая его девушка. – У меня к тебе предложение, от него я тоже отказываться не рекомендую.       — На это есть причина?       — Даже две…       С кукольно неподвижным лицом девушка нажала на миниатюрном пульте кнопку, и центр соседней стены загорелся ярким экраном. Увидев, что на нем, у Теруки перекрутило внутренности.       — …и обе фигурируют в твоем уведомлении о рождении*.       В полуразвернутых окнах транслировались видео: справа отец Теру парковался перед аквариумом офисного здания, слева мать прижимала сотовый к уху плечом, сосредоточенно следя за чем-то на плите – снимали через окно, но на расстоянии.       Кровь начала бесконтрольно закипать.       — Не хотелось начинать наше знакомство вот так, но, слышал, ты на редкость упрям, – Икеда отвлекся на телефон, – очевидно, теперь разговор пойдет быстрее, а время мне дорого. Поэтому буду прям и краток.       Теруки спалил бы дотла все в радиусе метров двухсот, не будь скован блоком, и разговор действительно закончился бы очень быстро. В ответ на его многоговорящий взгляд Икеда невозмутимо продолжил:       — Необходимо устроить диверсию – несколько точечных возгораний в заранее определенных местах. Без каких-либо следов, разумеется. Сделать это нужно быстро, в течение получаса, а раз умеющего телепортироваться пирокинетика, насколько мне известно, не существует… – Икеда бросил взгляд на Шимазаки. – Я решил прибегнуть к аутсорсингу.       — Что за места? – Мягкий голос Ханадзавы едва не сорвался на рык.       — Узнаешь. Те, куда не пробраться без телепорта, если ты об этом. Не буду вдаваться в подробности, детали тебе сообщат позже, как остынешь. Пока просто не забывай. – Икеда выдержал паузу – на экране слева мать Теру заканчивала набирать сообщение. Секунд пять спустя в кармане шорт завибрировало. – Наблюдение ведется круглые сутки. Любая твоя глупость – и их черепа прострелят раньше, чем ты успеешь дозвониться кому бы то ни было. Нам обоим это не нужно, так что давай без сюрпризов – сделаем наше сотрудничество максимально комфортным для всех. Мальчишка ты с виду не глупый. Надеюсь, быстро сообразишь: дружить нам полезнее, чем враждовать. В твоем случае – еще и безопаснее.       — И часто вы заводите друзей обещанием пули в череп?       — Всякое бывает. Не каждый начинает с соседней парты.       — Это все?       — Пока да.       — Я о ваших планах на дальнейшее «сотрудничество».       — Я о них же.       Теруки ушам не верил. Буквально за двадцать минут его выдернули из бытового штиля и сковали по рукам, без обиняков рисуя перспективы отказа надевать ошейник: к такому он был просто не готов. Не то чтобы за последние годы расслабился – хотя это тоже, – и угрожали ему не впервые. Только не для того Ханадзава жил в нескольких часовых поясах от семьи, не для того держал с ними все возможные дистанции, эмоциональные – в том числе, чтобы вот так оказаться пойманным за жабры.       На долю секунды промелькнула идея прикинуться равнодушным, но одного прямого зрительного контакта с Икедой было достаточно, чтобы не сомневаться: блефовать бесполезно, с этим типом трюк не пройдет. Будто прочитав мысли, тот кивнул и поднялся с кресла, приглаживая воротник:       — Прекрасно, что мы поняли друг друга. Жди инструкций. Свободны.       Теруки рта раскрыть не успел, как ему на плечо упала ладонь, а лицо Икеды сменилось грязно-белой штукатуркой стены, уже в другой комнате. И, кажется, в другом здании: ауры Ханадзава все еще не чувствовал, даже свою. Зато чувствовал горьковатый парфюм, будто сам его носил.       — Эй-эй, потише. – Рё шутливо поднял обе руки, когда Теру рывком обернулся, стряхивая его ладонь с намерением заодно врезать в челюсть. – Постэффекты блока Ксана держатся минут пять, смотри, не расшибись.       — За собой смотри!       Шимазаки улыбнулся еще шире, и до Теру запоздало дошло. Гнев это, правда, не сильно остудило.       — Где я на этот раз?       — Далековато от дома. Зато можешь выпустить пар без последствий. Как перебесишься, сам увидишь.       — Что мне мешает сделать это прямо сейчас?       Сила возвращалась, хоть и медленно. Ханадзава выскреб, что можно, скручивая ее спиралью вокруг предплечий, но Рё моментально заломил ему руку за спину, припечатывая носом к стене. Не используя ничего, кроме собственных мускулов.       Таким униженным Теру себя не чувствовал очень давно.       — Я в няньки не нанимался. Это последнее предупреждение.       — Когда было первое?       — Только что.       Зажмурившись, Теруки начал считать. На восьмом счете Шимазаки ослабил хватку, отступая. Открывать глаза не хотелось. Хотелось, чтобы все оказалось сном.       — Почему я? Что, больше никого из поджигателей не нашлось?       Шимазаки промолчал. Теру обернулся, всматриваясь, выискивая на его нечитаемом лице подсказки.       — Или, может, нашлось, но масштаб силы не тот. Или нашлось, но не из тех, кого можно без особого риска шантажировать… Или за наводку мне стоит благодарить исключительно тебя.       Рё елейно улыбнулся и исчез, оставив Теру в комнате одного. Теру, с минуту постояв без движения, сполз по стене на пол, вцепляясь в волосы.       Это лето совершенно точно намеревалось его прикончить.