До финиша и дальше

      Обычно, когда просыпаешься от короткого, но опустошающего сна на пару часов, да ещё и под вечер, прийти в себя чертовски сложно, и собственное тело тогда кажется тяжёлым и неловким, и ты ему поддаёшься, снова проваливаясь в сон. Айноске же, потерев ладонью глаза, довольно потянулся и даже удивился — вроде и спал на непривычном и точно неудобном диване, а во всём теле ни одна маленькая мышца не затекла. Наоборот, в нём одна лишь лёгкость, хоть прямо сейчас вставай на скейт и мчись вперёд — чудесное ощущение!       Он потянулся снова, чтобы силы расползлись аж до кончиков пальцев на ногах, и тут же уткнулся ими в твёрдое и тёплое бедро Тадаши. Тот сидел на другом краю дивана и теперь тепло наблюдал за ним. Он что, всё время так просидел, пока он спал?       — Проснулся? Как ты чувствуешь себя?       — Отлично. Думаю, могу покорить весь мир. Ну, или хотя бы в гонке обогнать парочку наглецов, — ухмыльнулся Айноске и, поерзав, подвинулся к Тадаши ближе, так, чтобы можно было сложить ноги на его колени. И сразу передумал, сел, задумчиво зевнул и решил полностью поменять положение, улёгся на колени Тадаши уже головой и уткнулся носом в его живот.       — Ты словно кот. Позволишь мне почесать тебя за ухом?       — Удивительно, что ты спрашиваешь о такой мелочи после того, как пару часов назад я стоял перед тобой на коленях, — проворчал Айноске, крепко утыкаясь в его живот теперь лбом и плотно закутываясь в плед.       — Так… Так надо. Я возвращаю тебе контроль над самим собой. И прошу твоего доверия.       — Да гладь уже, — цыкнул Айноске, и пальцы Тадаши теплом скользнули по краю уха и аккуратно зарылись в спутанные после сна волосы.       Да, всё верно, и Тадаши, хитрый пёс, просто видит его насквозь. Какие-то трепетные мелочи и нежности всегда казались Айноске сущими глупостями и, что того хуже — слабостями. А уж слабым ему точно быть нельзя — это правило в нём выжгли ещё с детства, и если он его нарушит, то чёрные от сажи слова закоптят его сердце, а после сожгут его изнутри.       Да, он не имеет права быть слабым — но он может бояться, и иногда он просто в ужасе. Джо не так давно сказал, что его сердце наконец-то оттаяло, и с тех пор Айноске кажется, что да, в груди порой очень горячо. А говорят, страх ощущается морозом — вот же глупости.       — Айноске, всё хорошо? Ты словно… оттолкнёшь меня сейчас, — тихо спросил Тадаши, и его рука замирает у него в волосах. Айноске шумно вздохнул, понимая, что он опять его прочитал до последней трусливой мысли, которые подчинили себе тело просто за секунду, которые просто верещали на нервных окончаниях, что эти прикосновения — одна лишь ложь, боль и ошибка, что Тадаши надо ударить по ладони и не позволить прикасаться к себе никогда.       — Не проси. Прикажи мне довериться тебе. Сделай это прямо сейчас, твою мать, — процедил Айноске, чувствуя, как паника быстро начала расползаться по телу, онемением царапнула по поджатым ногам и дрожью ударила по рукам, словно озноб. Даже собственные губы и язык не слушались, и он с трудом повторил, как можно сильнее утыкаясь в живот Тадаши лбом: — Прикажи мне это. Мне нужно…       — Такое я не могу тебе приказать, — тихо пробормотал Тадаши, наклоняясь к нему так, чтобы уткнуться носом в щёку, и это прикосновение показалось капелькой тепла. — Но я могу сказать другое. Пожалуйста, прими мои слова. Я просто скажу тебе спасибо за то, что доверился мне. Я благодарен тебе за эту просьбу сейчас.       — Ты просто придурок, — практически прорычал Айноске, перекатываясь на спину и оказываясь к Тадаши лицом к лицу. Тот смотрел на него с удивительной нежностью, и его лицо так словно и светилось. Айноске быстро заморгал, понимая, что сейчас смотреть на Тадаши — что пытаться поспорить с солнцем, которое своим ярким светом доведёт тебя до упрямых слёз. Даже сквозь веки прорвётся, и Айноске инстинктивно закрыл подрагивающими ладонями лицо. Тадаши аккуратно прикоснулся к его пальцам губами почти сразу же, поцеловал каждую из костяшек. Это было лишь сухое и тёплое прикосновение, для них обоих уж точно слишком невинное и неподходяще нежное, но оно помогло, растопило давящий холодом ужас, и Айноске понял, что и руки, и ноги его стали слушаться, а уж разогретые ладони… Еще пару минут назад они словно жили своей жизнью, а пальцы жаждали продавить череп. А сейчас они просто тёплые, просто живые, и он мог обхватить ими лицо Тадаши, не давая нему отстраниться.       — Сегодня поедешь вместе со мной на встречу? Мы будем гонять по вечернему городу на скейтах, а после сразимся друг с другом, и я точно приеду первым, — довольно выдал Айноске, и Тадаши даже растерялся:       — Мне… можно?       Айноске легко хлопнул его по лбу ладонью, а после сел на диване, оказываясь к нему спиной. Снова оказаться с Тадаши лицом к лицу было неловко. Айноске просто не знал, что же выражало сейчас уже его собственное лицо, а быть настолько неуверенным он не привык.       — За глупые вопросы могу и передумать. Я… Ну, то есть… Мы с тобой не катались вместе с детства, мне просто любопытно. Но не давай тем двум засранцам, Джо и Черри, над тобой подшучивать. Они тебя с ума сведут.       — Ты же спасёшь меня от них, если что, Айноске? — тихо пробормотал Тадаши, утыкаясь носом в его затылок и обнимая его со спины, и Айноске тут же почувствовал приятную лёгкую слабость. Так хотелось ей поддаться и доверчиво подремать в этих руках, но он сдался не сразу, только немного подался назад и устраивая голову на чужом плече.       — Только если обгонишь меня, иначе никак.       Какое-то время они сидели молча, и Тадаши тихо дышал ему в висок и гладил одной ладонью по голому животу самыми кончиками пальцев, и это больше походило на лёгкую щекотку. Так обычно гладят большого вредного пса, который недоверчиво подставил пузо под осторожную ласку, но в любой момент готов вцепиться клыками в ладонь. Айноске от этой мысли смешно и немного грустно.       — Я и правда хотел бы, чтобы ты сжимал пальцами моё горло, когда кончал бы в меня. Внезапное желание, не думаешь? Я… Я хочу тебе в руки свою жизнь отдать, но именно признаться в этом для меня так жутко. Да, я сейчас в ужасе, — хрипло выдохнул Айноске, понимая, что, несмотря на снова накативший страх, недавний озноб пока не думал возвращаться. Наверное, Тадаши был просто очень тёплым.       — Прости. Всё так сложно, и я делаю всё ещё сложнее. Кажется, что всё, что было раньше, сломалось, а я не знаю, как построить что-то новое и правильное, и я просто действую наугад. Как Дом я просто ужасен.       — Что, на попятную решил пойти? Так я тебе и позволю! Ну же, сразись со мной сегодня. И выиграй и накажи меня или проиграй и награди меня. Давай же, сделай мне хорошо, — оскалился Айноске, и ладонь Тадаши скользнула к его груди, накрывая правый сосок. Это прикосновение исчезло почти сразу, но оставило после себя приятный азарт. Айноске прикрыл глаза, понимая, что так справиться с круговоротом мыслей, страхов и ощущений хоть капельку легче.       — Каким бы ни был исход нашей гонки сегодня, господин Айноске, я всё равно после выпорю вашу прекрасную задницу.       После такого многообещающего заявления на миг даже захотелось проиграть, но Айноске отмахнулся от этой мысли, стоило только поставить ногу на скейт. До небольшого парка они решили вместе добраться именно так. Тадаши надел обычные джинсы и чёрную футболку, и Айноске вновь задумался о том, чтобы поменять ему дресс-код — уж слишком шли ему такие неофициальные вещи. Хотя и официальные тоже, и это снова был сложный выбор.       Добирались они молча, не перекинулись и словом, но определённо друг друга слушали, вспоминали движения друг друга, привыкали к шумному дыханию и шелесту одежду в порывах бьющего в лицо вечернего ветерка. Они снова учились кататься вместе друг с другом, предугадывать маневры друг друга и наслаждаться этой гонкой без приза и финиша. Это удовольствие ощущалось приятным азартом и колким теплом в ладонях, и Айноске оно нравилось, хотя он точно не был готов к тому, чтобы окунуться в него с головой.       — Я уж подумал, что вы промчите мимо. У вас обоих был такой увлечённый вид, словно вы решили устроить гонку без нас, — подмигнул Джо, когда они оказались на месте.       — Неужели, Адам научился получать настоящее удовольствие от гонки, — добавил заявившийся наконец-то Черри, и Айноске не удержался от ответного укола:       — И меня упрекаешь ты, помешанный на логике и процентах задрот?       — Что, хочешь проверить?       Да, это был вызов на гонку, и Айноске был даже рад, что Черри сам его бросил. С той гонки на турнире они так и не боролись больше один на один.       — Ты… встретишь меня на финише, Тадаши? — едва слышно спросил Айноске, прижимаясь губами к самому уху Тадаши, и тот аккуратно и незаметно для остальных коснулся его ладони своей.       — Обязательно. Мчись ко мне изо всех сил, Айноске.       Черри был не из самых простых противников, и Айноске пришлось постараться, чтобы вырвать победу практически на финише. Судя по весёлой ухмылке Черри, то точно потребует реванша, и Айноске был совсем не против.       — Как же мне мчаться теперь, соревнуясь с тобой? — спросил Айноске, когда они с Тадаши готовились к своему старту.       — Ещё быстрее. Чтобы твоё дыхание принадлежало этой гонке. И принадлежало мне. Айноске готов поклясться — этой гонке принадлежала каждая клеточка его тела, пытавшегося вырваться куда-то вне границ и разумных пределов, за которыми и был сейчас Тадаши, словно успел сделать на шаг больше него. Он был сильным, и Айноске было обидно на самого себя, что раньше он этого не хотел замечать. Удивительно, сколько гонок они упустили, такое сразу и не наверстать.       Айноске не обидно, что он проиграл. После финиша его поглотил усталый восторг, и Тадаши, ухватив его за плечи после того, как он неловко качнулся вперёд, сойдя со скейта, сначала настороженно вгляделся в его лицо, а потом вдруг обхватил щёки ладонями и уткнулся в его лоб своим.       — Ты молодец, — прошептал он, улыбнувшись, и Айноске медленно кивнул. Все звуки и ощущения сейчас доходили отголосками, и он пришёл в себя лишь после, когда они с Тадаши уже были на полпути к дому. Они шли пешком, и Айноске даже не успел понять, когда Тадаши взял у него скейт и понёс в руках вместе со своим.       — Тадаши.       — Да?       — Чего от меня ждут? — спросил Айноске и сам удивился, ведь мыслей в голове вертелось много, а эта первая вырвалась на волю. — Нет, я понимаю, чего ждут мои избиратели и хитрые стариканы в парламенте, но просто чего ждут… все?       — Того, что ты будешь счастливым, — улыбнулся Тадаши, теперь крепко сжимая его ладонь в своей. — И, Айноске… Ты ведь хотел спросить, чего ждут от тебя твои друзья?       Да, Тадаши верно прочитал его неловкую заминку, и Айноске устало хмыкнул:       — Ты что, читаешь мои мысли?       — Учусь понемногу, я же твой Хозяин.       И с этим даже не поспоришь.