«meh, да, я ел»
«Ты сегодня хорошо поработал, ты молодец»«А, maybe»
«Сходим в кино? Там как раз вышел новый фильм у Marvel»«не»
И после этого в кино он пошёл с Джисоном. Хван действительно не мог понять такого отношения к себе, и чем он его заслужил, поэтому, когда закончил листать переписку, всё же решился написать в диалог, и шанс того, что ему ответят, был равен примерно процентам 7, ведь часы показывали половину четвертого утра, а Ли только-только восстановил режим. «Ты спишь?» Хёнджин сверлил взглядом круглую иконку с фотографией собеседника, и вдруг в углу от неё появляется зеленая точка, оповещающая, что собеседник «в сети». Он видит, как его сообщение становится прочитанным, и ждёт ответа, но... Но его так и не получает, и его сообщение остается проигнорированным.***
Дальше всё становится для Хёнджина только хуже. Его словно никогда и не считали другом; Феликс скидывает фото прокола всем, кроме него, так еще и попросил сходить с ним Чани-хёна, Ли зовёт Эрика из tbz в поход в их любимый ресторан, Феликс постоянно как то буравит взглядом Хвана, не дает обнять, прикоснуться, с учётом того, что сам жутко тактильный, зато от Чанбина не отлипает, будто его клеем намазали. У Хвана есть проблема; он думает, что людям с ним не интересно, и что общаются они с ним чисто из-за внешности, а уж что говорить о том, чтобы поделиться своими проблемами и загонами? Поэтому Хёнджин терпит, и носит это в себе, но долго не протягивает, врывается в комнату оззи лайна, где старшего Австралийца, разумеется, не было, подходит к Ли, что распластался на кровати. — Хёнджин? Ты что-то хотел, - Ликс принимает сидячее положение, но даже не откладывает телефон, продолжая что-то смотреть в нем. — Поговорить хочу. — Ну так? Я весь во внимании, - Ли так же, будто издеваясь, смотрит в свой телефон, пока Хван ждёт, когда его одарят взглядом. — Ты на что-то обижен? Что-то произошло? Я что-то сделал не так? - старший потирает уставшие глаза, забив на то, что Феликс так и уделяет внимание своему телефону, а не собеседнику. — Нет. Хёнджин недоумевает, правда, он думал, что в чём-то провинился, и сейчас Ликс ему поведает в чём именно, они разберутся, помирятся, обнимутся и всё будет как раньше. — Тогда что происходит? — А что происходит? - Ли наконец поднимает взгляд на Хвана, который от нервов уже всю домашнюю выглаженную футболку смял пальцами, а глаза того бегали то по Ли, то по комнате. — Ты издеваешься надо мной? Что я тебе сделал, ты скажи мне хоть, потому что, может, проблема и правда во мне, ибо я, дурак, не понимаю? - Голос парня слегка подрагивает, а на третьем слоге в горле уже стоит ком, который выплюнуть хочется, но он никак не проскакивает, ни туда, ни сюда. — О чём ты? - Австралиец даже девайс откладывает на подушку. Хван тяжело вздыхает, и даже выступившие слёзы ладонями смахивает, ноги подкашиваются от волнения и переживания. — А ты даже не заметил? За последний месяц ты почему-то резко поменял своё отношение ко мне, и я не понимаю почему. Ты резко стал мне отказывать во всём, ты отвечаешь мне настолько сухо, что наш с тобой диалог за день может начаться и закончиться на «ты будешь кофе? Нет». Феликс, что не так? Что я сделал, что заслужил такое отношение к себе? Да даже когда я тебя похвалить хотел, ты и то не принял, а оттолкнул. И тот факт, что ты стал меня избегать и игнорировать, что произошло? Ты мой самый лучший друг, Ликс, тебе я доверяю больше всех, но у меня складывается впечатление, что тебе надоело, или просто навязчивый я надоел. Я буквально просто хочу узнать поел ли ты сегодня, потому что переживаю, а ты если и ответишь, то простое «да». Феликс, я даже боюсь теперь написать тебе что-либо, потому что думаю, что навязываюсь. Так и что я сделал не так? Когда всё пошло под откос? Почему я больше не чув... — Так погоди, - Ликс перебивает Хвана, и спускает ноги с кровати. — Нет, ты дослушай, ты и так игнорируешь меня, так что сиди и слушай хотя бы так, - Хван и сам не заметил, как начал плакать, и повторяться, из-за всхлипов и невнятной речи, а за слёзы и его истерику ему теперь еще больше неприятно. — Почему я больше не чувствую твоё тепло? — Ты меня не поймёшь. — Ты даже не пытаешься объяснить! - Хвана так задела вся эта ситуация, что он уже почти в истерике рыдает посреди комнаты Феликса. — Хёнджин, успокойся, ты ничего не.. — Тогда почему, Феликс? Мне больно, ужасно больно, я не могу так больше, - Старший хватается ладонью за футболку, в районе сердца, и сжимает ту так сильно, что сразу мнётся, оставляя складки, и ноги подкашиваются от нервов и душевной боли, от чего тот оседает на пол, почти падая. Феликс, испугавшись, подскакивает к нему, и оглядывает того, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, и не грохнется в обморок. — Джинни, посмотри на меня, - просит Ликс, а Хван вцепился в того руками, сжимая футболку, уткнувшись тому почти макушкой в грудь, заставляя слёзы сразу капать на штаны младшего, а не скатываться по щекам. Старший отрицательно мотает головой, потому что не хочет отпускать, и единственное, что он сейчас хочет, это что бы его обняли в ответ, так тепло и нежно, как Феликс и умеет. — Прости, - слышится надрывное извинение, и Хёнджину так знаком этот тон, и прерывистое дыхание, а когда голову поднимает, то на его щёку капает солёная капля, — Прости меня, пожалуйста, мне так жаль, я.. Хёнджин резко выпрямляется, вытирая свои слёзы, беря в ладони худое лицо младшего с острой линией челюсти. — Что случилось? - он как будто уже и забыл, что сам только что рыдал взахлёб. Ли плачет так же, как только что плакал Хёнджин, по его веснушкам стекают прозрачные теплые капли, которые смахивают большие пальцы старшего. — Мне так жаль, что я причинил тебе такую боль, прости меня, - Из глаз обоих скатывают хрустальные слёзы, которые они друг другу вытирают, стараясь успокоить, но получается плохо. — Все в порядке, просто расскажи мне, - Хван был чуть выше, потому что Феликс выпутался из ладоней старшего, и голову опустил, поэтому тот заглянул снизу, увидев легкое отрицательное мотание головой. — Почему? — Как я уже и сказал, ты меня не поймешь, понимаешь? - Ли вздохнул, и попытался успокоиться, вытирая слёзы рукавом футболки. — Опять же говорю, что ты даже не попытался объяснить. Ли вроде как понимает, что ведет себя крайне неприятно и не красиво, а еще этим делает больно Хёнджину, но еще он сказать боится. Боится настолько, что все самые плохие варианты в голове прокрутил, проиграл и мысленно себе по морде врезал, и от Хвана тоже. — Мне страшно, Хёнджин, - Руки младшего подрагивают, пальцы сильнее сжимают чужую футболку, а потом вовсе отцепляются нехотя, оставаясь в сжатом положении, и прижимаются крестом на груди от неимоверной боли, распирающей вязким дёгтем изнутри. Хван лишь смаргивает проступающие кристаллы соли, попутно вытирая чужие, ожидая наконец хоть какого-то объяснения от Австралийца, не торопит, хотя так и хочется легонько подтолкнуть, сказав тихое и ожидающее «ну же, смелее». «Я люблю тебя» Произносит младший и слышит старший. Феликс голову руками накрывает, и готовится ко всему; от толчка до избиения и в придачу метеорита, который упадет только лишь на него, не давая шанс на выживание. Хёнджин, несмотря на свою привлекательную внешность, никогда не задумывался о том, что его действительно может кто-то любить, причем не за вышесказанное. Он хватается за хрупкие плечи младшего, и тот под ладонями чувствует, как тело вздрагивает, и зажимается больше, но он лишь притягивает Ликса к себе настолько близко, что буквально впечатывает того в себя. — Я так боялся тебе это сказать, - Ли боится, но аккуратно обхватывает Хвана руками, нежно, но крепко обнимая того, зажимая в своих ручках, не давая тому выбраться, хотя тот и не пытается. — Я пойму тебя, если тебе противно. Сеулец усмехается глупости сказанного этим милым недоразумением, которое дрожит в его объятиях, но не отпускает, думает, что только он мог всё решить за них двоих, сделать выводы, и держать в себе. — А поймешь ли ты меня, если я тебя сейчас поцелую? Ли отодвигается от Хёнджина, вытирает запястьем слёзы, которые все равно капают по веснушкам не переставая, и так же касаются мокрых щёк, напротив. В произнесённое старшим не верит, а если и верит, то мало, думает, что над ним так шутят, или жалеют. Но сердце и душа всё равно откликаются на эти слова, которые он хотел услышать, и так хотел, чтобы его чувства были взаимными, поэтому вновь расплывается в тихом глотании слёз, закрывая глаза, и кивает мелко много-много раз, как игрушка на панели в машине. Ожидает почувствовать на щеках или шее большие ладони Хвана, но этого не происходит, хочет только приоткрыть глаза, как ощущает самое лёгкое прикосновение к своим губам, чужими. Влажными, прохладными, пухлыми, столь желанными. Ему не дают полноценного поцелуя, такого властного, сильного, глубокого, распаляющего жерло вулкана внутри него, как он представлял, и видел во снах. Это самый невинный поцелуй, который когда-либо дарили Феликсу, который своим лёгким ненавязчивым прикосновением стирает из памяти все прошлые поцелуи, которые были когда-либо, оставляя только этот. Ли только хочет податься вперед, начав притягивать парня к себе, дорваться «по-взрослому» до его сочных губ, начать сминать их своими, иногда прикусывая, но не до боли, как от него отстранятся быстро, подавшись назад, так, что даже небольшой ветер создался. — Понял? - внезапно спрашивает Хван, а Феликс уже даже после легкого касания губ, которое трудно назвать поцелуем, забыл про фразу Хёнджина, но вспоминает, и кивает уверенно, смущаясь, — Наконец-то мы поняли друг друга. Хёнджин берет Ли за руку, не переплетая пальцев, а просто держа его ладонь в своей, и обнимает вновь, потому что нереально соскучился по прикосновениям младшего, который его избегал последнее время. Младший поднимается с пола первым, и помогает подняться второму, чтобы вдвоём лечь на не шибко широкую кровать, на которой ютиться вдвоём можно, но только в обнимку(это даже лучше). Вымотавшись слезами и истерикой, оба, шмыгая носами, устраиваются в объятиях друг друга, с глупыми счастливыми улыбками, проваливаются в один сон на двоих. Чуть позже в комнату зайдёт Чан, который увидит этих двоих спящими, улыбнется тому, что, видимо, у его младшего австралийского братика всё наладилось, потреплет аккуратно обоих по волосам, и ляжет отдыхать оставшиеся 4 часа до подъема.