***
Снилась мне опять всякая тягостная муть. Я убегал от рейтаров, не то по лесу, не то полю, надо было бежать, а бежать не получалось, и не было ни пики, ни аркебузы, ни товарищей рядом… Кошмары меня никогда не тревожили, как это порой бывало у некоторых солдат, но довольно часто снились неприятные, муторные и тягучие сны, после которых я просыпался в дурном настроении. Но на этот раз я проснулся гораздо раньше. Фирра сквозь сон, почувствовав неладное, замурчала и прижалась теплыми губами к шее, обнимая меня мягкими лапами. Кошка спала всегда без одежды, так что на раздевание время можно было не тратить… Второй раз я проснулся уже после первых петухов и в гораздо лучшем настроении. Фирра, не просыпаясь, переползла на мое место, обняла подушку, что-то проворчала и засопела. Завтрак уже ждал меня на столе (сыр, молоко, хлеб и немного вчерашнего мяса), хозяйка, хлопотала на кухне, а её муж со старшими сыновьями уже работали в поле. Крестьяне летом встают рано. После завтрака я оседлал Франциска, высокомерно не обращавшего внимания на крестьянскую кобылу, и поехал в лагерь полка. Место для лагеря я выбрал за границей Алмеции недалеко от Туманного перевала и возле горной речки. Это были ничейные земли, поэтому никаких проблем не было, и мы могли спокойно тут пасти лошадей, рубить лес на дрова и для палаток, охотится и ловить рыбу. Правда сельским пастухам пришлось гонять коз и овец чуть подальше, но это мелочи. За рекой на территории Алмеции находилось довольно богатое село, и стоял небольшой гарнизон солдат местного герцога. Но с ними я легко договорился к общей выгоде. Я запретил солдатам посещать село, а чтобы у них не было соблазна нарушить запрет — выставил караул у единственного моста через реку. Конечно, если речь о бабах и бухле настоящего солдата такие мелочи вроде караулов и реки не остановят, но на этот случай я сразу велел селянам докладывать мне обо всех солдатах, посетивших село, а воинам герцога пообещал вознаграждение, за каждого пойманного нарушителя. И после того как первых трех умников высекли перед строем — остальные быстро поумнели. Солдаты и офицеры жили в палатках в лагере. Кормились все там же, на общей кухне, которой заведовали кампфрау. Там же в лагере работали кузнецы, сапожники и все остальные мастеровые, без которых полку просто не обойтись. Ну а я, разумеется, снимал комнату в селе. Полковник я или кто? Широкое поле, холмы и даже река были очень удобны не только для охоты и рыбалки, но и для муштры. Каждый день я с помощью офицеров гонял лескатийцев до седьмого пота. Правильный строй, наступление, отступление, перестроения, бой против пехоты, отражение конной атаки, наступление строем вверх по склону крутого холма, марш через густой лес, переправа через реку, переправа через реку ночью, переправа под огнем противника и так далее. А иногда я просто выстраивал полк и… ничего не делал. Солдаты часами сидели под палящим летним солнцем и ждали. Потом я мог их поднять, перегнать быстрым маршем на другой холм и опять заставить стоять. Умение выжидать было не менее важным, чем умение маршировать под обстрелом врага. В лагерь регулярно приходили обозы от Йоко. Привозили заказанное оружие, провизию, снаряжение и новых добровольцев. По мере муштры, обучения и переобучения лескатийцев, я сформировал роты пикинёров, мушкетеров и аркебузиров, а также роту разведки и обозников. Монстродев, увязавшихся с нами, я как раз поровну между ротой разведчиков и обозниками разделил. Ну а что еще с ними было делать? В строй их толком не поставишь, с аркебузой или мушкетом не каждая монстродева управится — лапы мешают. Но для двух десятков саламандр и ящерок, а также для трех крупных ламий я нашел другое дело — они стали доппельзольднерами, солдатами на двойном жаловании. Вооруженные тяжелыми двуручными мечами, фальшионами и глефами они должны были прикрывать баталию с флангов. Чуть в стороне от лагеря размещались наши пленные. В качестве поощрения за дисциплину и успехи в муштре отличившиеся роты получали право свободной охоты. На интересную «дичь», разумеется, а не на обычных оленей или кабанов, на диких мамоно Туманного перевала. Пойманных монстродев сгоняли в лагерь, разделяли по видам и держали в железных клетках, деревянные они бы разломали в первую же ночь. А солдаты, за пойманных мамоно получали денежное поощрение и дополнительную порцию вина. Хватило всего шести таких рейдов, чтобы на Туманном перевале стало гораздо спокойней. Небольшие деревни орков, гоблинов и стаи диких волкодлачек ничего не могли противопоставить даже одной роте моих солдат. Ведь для многих из них охота на монстродев была привычным делом. Но не только монстродевы были нашей добычей. Несколько деревень горцев, тоже промышлявших разбоем, оказались на пути моих солдат и стали законной добычей. Теперь солдаты из второй и пятой рот щеголяли меховыми накидками и шапками, а также хвастались крепкими ножами из горного железа, а горцы сидели в бараках и ждали своей участи.***
— Генрих! — Шарль, — я кивнул помощнику. — Вторая рота вернулась? — Так точно. Пришли ближе к полуночи, улов хороший. Взяли стаю волчиц, небольшую деревню орков с гоблинами и еще по мелочи. Но главное, — Шарль дэ Моле чуть понизил голос: — Они нашли Логово. — Это точно? — Да. Эй, вы двое! — Шарль повернулся и крикнул двум солдатам. — Привести её! Солдаты нехотя поднялись с лежавшего на земле бревна и пошли к отдельной палатке. Через пару минут они вернулись, ведя за собой на цепи мелкую волчицу, поджавшую уши и хвост. — Вот эта вот говорит, что знает, где Логово. Молодая волчица откровенно боялась всех вокруг, дрожала, поджимала хвост и только что не скулила, как побитая собака. Я взял её за подбородок и поднял лицо к себе. Симпатичная, как и все мамоно, лицо чистое, без оспин и язв, кожа гладкая, а глаза ясные, зеленые. — Как тебя зовут? — Лика… господин… — Ты знаешь, где живут красные шапки? — Да, г-господин… — Если ты мне не скажешь, где они живут, — я говорил спокойно и даже улыбался, — то мы сначала отрежем твой хвост, затем уши, а после этого начнем поджаривать на огне твои лапы. Ясно? От страха волчица побелела, задрожала и только что не обмочилась. — А если покажешь, то ни тебе, ни твоей стаей ничего плохого не будет. Ясно? — В-в-вы отпустите нас? — Да, обязательно, — кивнул я. — Поклянетесь Верховной! — Да без проблем, клянусь Верховной богиней, что отпущу всю твою стаю и тебя тоже, если ты мне покажешь Логово красных шапок. Колебалась глупая волчица недолго. — Шарль, поднимай всех! Пора, наконец, заняться делом! Выступаем через два часа! Вторая рота остается на охране лагеря!***
С зачисткой Туманного перевала, милостью божией, проблем не возникло. Обитатели горных деревушек даже были столь любезны, что объединились перед общим врагом и собрались на одном поле, но, увы, у меня не было конницы, так что переловить их всех сразу не вышло. За половиной пришлось побегать по лесам и горным долинам. Но без неожиданностей не обошлось. Красные шапки — это бесовское отродье найти оказалось не так просто. Лишь несколько их поселений удалось захватить, все остальные же мои солдаты обнаружили пустыми. И даже Йоко ничем помочь мне не смогла. Все, что смогли узнать её информаторы, так это то, что все кланы красных шапок Туманного перевала собрались в некоем Логове, тайном месте, о котором никто не знает. Через два дня мы добрались до места. — Это оно? — спросил Шарль. — Да, господин, — потупившись, ответила волчица. — Фирра, проверь, — коротко приказал я. Кошка молча скользнула в кусты, вслед за ней так же тихо и беззвучно последовали две её помощницы — рататоск и волкодлачка. Но и я так уже видел, что волчица не обманула. Небольшой округлый холм лишь на первый взгляд казался совершенно обычным, мне же сразу в глаза бросились рассаженные в нужном порядке колючие кусты, да едва заметные тропки между ними. — Они хорошо маскируются, хозяин-ня, но мы нашли их следы! Это точно их Логово! Довольная Фирра запрыгала вокруг меня, напрашиваясь на ласку. Я не глядя вытянул руку и почесал её за ухом. — Ну что ж. Шарль, бегом к армии. Обозная сотня пусть разбивает лагерь, остальные идут сюда и окружают холм. Начинаем осаду. — Слушаюсь. К обеду вокруг застучали сотни топоров. Осаждать холмы мне еще не доводилось, но особой разницы между холмом и каким-нибудь замком на холме не было. Мои солдаты вырубали все деревья вокруг, кустарник и скашивали высокую траву. Пока одни десятки занимались работой, другие стояли рядом с аркебузами наготове и ждали. И дождались. Ближе к вечеру, когда солдаты заскучали и расслабились, из доброго десятка нор с дикими криками выскочили сотни красных шапок. Вереща на дикарском языке, они кинулись на солдат, метая в них короткие копья, стрелы и камни из пращей. В ответ раздались разрозненные выстрелы аркебуз и пистолей. Но это не остановило бешеных карликов. — К бою! Противник! Услышав крики, я быстро поднял три роты в лагере и повел их на помощь. Но когда мы добрались к холму — все уже кончилось. Застигнутые врасплох солдаты отбивались от красных шапок тем, что было у них в руках — топорами, лопатами и ножами. Из обычной стали, разумеется. — Нехорошо получилось, — почесал затылок Шарль дэ Мале. — Нехорошо?! — вспылила Шармаль дэ Кюрин, дева-ящерица и капитан четвертой роты. — Мы с полсотни вырезали! — И что с того? — спросил я. — Мы сюда не политесы пришли разводить, а воевать. Зато будет хороший урок солдатам, что нельзя расслабляться. Убрать тела и продолжать работы. Раненых в лазарет! Раненых, кстати, оказалось довольно много. Три десятка солдат. Опасаясь, что красные шапки уйдут, я приказал работать и ночью при свете факелов и магических огней, а также распорядился патрулировать всю округу. Но зато к обеду следующего дня все было готово. Мы нашли все отнорки красных шапок, часть из них завалили, а часть наоборот раскопали и расширили. Во многие норы вполне мог забраться взрослый мужчина, но дураков лезть в логово врага не было. Мне лично хватило счастья подземной войны во время одной осады… Дав солдатам отдохнуть, я приказал начать штурм.***
Лике было страшно. Сжавшись под деревом, волчица испуганно поджимала уши и, не веря своим глазам, смотрела на все происходящее. Еще неделю назад Лика и представить не могла, что местность может так измениться за сутки. Еще вчера холм, в котором жили красные шапки, стоял посреди леса, а теперь вокруг торчали лишь пни. Еще утром она недоумевала и втайне посмеивалась над глупыми людьми, которые собирались выгнать красных шапок из их подземного логова, а сейчас ей уже было не до смеха. От ужасного боя барабанов и криков людей ей было страшно. Вокруг холма поднимались клубы густого и едкого дыма. Солдаты запихивали в разрытые норы ветки, дрова, пропитанную какой-то гадостью паклю и лили туда из бутылок что-то вонючее, а потом поджигали это. Другие же с помощью странного приспособления, которое называли кузнечными мехами, качали воздух, загоняя дым глубже в норы. Другие люди на вершине холма разожгли большие костры, на которые поставили чаны с расплавленной серой. Солдаты, обмотавшие лица тряпками, зачерпывали эту массу ведрами и выливали её в норы. Красные шапки недолго просидели под землей. Вскоре они всей толпой полезли из выходов, специально оставленных свободными. Дико вереща, размахивая оружием, кашляя от дыма и серы, они бросились в атаку и… падали в вырытые канавы с липкой паутиной арахн на дне, влетали в растянутые сетки, спотыкались об веревки. — Пали! Страшные железные палки загрохотали, выплевывая клубы едкого дыма и мелкую дробь, выкашивавшую красных шапок десятками. Тех же, кто прорвался через все ловушки и пережил обстрел, уже ждали, стоявшие строем солдаты с пиками и мечами. Но красным шапкам деваться было некуда. Под землей их ждала верная смерть, несмотря на всю их выносливость монстродев. Поэтому они лезли и лезли из нор прямо в руки страшных и неумолимых людей. А люди же работали словно какой-то страшный механизм гремлинов. Стрелки сменяли друг друга, уставшие сотни отходили отдохнуть, а вместо них вставали свежие. Красных шапок сотнями вязали веревками и уволакивали в сторону, где стояли железные клетки. И что пугало Лику еще сильнее — людям помогали и другие монстродевы. Когда солнце зашло за горы — все было закончено.***
Вино лилось рекой, мясо жарилось на вертелах, солдаты у костров орали пьяные песни. Моя наемная армия праздновала первую победу. Но вот баб солдатам не хватало. Да, все незамужние монстродевы, завербовавшиеся к нам, уже нашли свое счастье, но их ведь было немного.На всякий случай, я приказал саламандрам проследить за тем, чтобы никто не вздумал пойти в село. Я накрыл стол для офицеров в своем шатре, и всех угощал дорогим вином, дичью и продуктами, купленными у селян. — А что с той волчицей? — напомнил мне Шарль. — Приведите сюда! И разведчиков с десяток. Фирра, сидевшая у моих ног и обгладывавшая птичье крыло, бросила на меня недовольно-ревнивый взгляд, но я на него не обратил внимания. Вскоре привели Лику и семерых разведчиков, бывших бойцов из пограничной стражи Лескатии. — Господин, — робко начала волчица. — Вы обещали отпустить меня и мою стаю. — Обещал, но я передумал, — усмехнувшись, бросил я. — Н-но… вы же поклялись Верховной! — И что? Всякие бабы мне не указ! Волчица окаменела на месте и побледнела от страха. — Так, разведка, кому жена нужна? Разведчики переглянулись, трое сразу презрительно скривились, двое отвернулись, а еще двое заинтересованно взглянули на Лику. — Да я бы не отказался… — Забирай себе, — я махнул рукой. Разведчик схватил юную волчицу в охапку и потащил её к ближайшим кустам. Ошарашенная столь неожиданным поворотом Лика даже попыталась сопротивляться какое-то время. — А… — А ты можешь сходить до клеток, где держат других волчиц и выбрать себе любую. И вообще, Шармаль! — Да, господин. — Объяви солдатам, что все неженатые имеют право выбрать себе жену из числа пленных, но не из красных шапок. Эту мерзость я в полку не потерплю. Она вышла из моего шатра, как и остальные капитаны рот, передать распоряжение и проконтролировать выполнения. — Я думала, ты собрался её себе в жены взять, — пробурчала Фирра. — Мне и одной глупой кошки хватает. — А я думал, ты просто вырежешь всех на Туманном перевале, — задумчиво произнес Шарль дэ Мале, разглядывая вино в кубке. — Зачем? Денег это не принесет, — отпив вина, я добавил: — это маленьким отрядам приходится резать всех насмерть — иначе им не вырваться. Ну а с целой армией можно позволить себе быть милосердным. Тем более что с живых пленных можно получить деньги, а учитывая то, сколько мы должны еноткам за жратву, снаряжение и оружие… — То деньги нам не помешают, — закончил Шарль. — Именно. Да и на будущее лучше будет, если у каждого солдата будет жена. Можно будет вставать лагерем возле сел, не боясь, что ночью кого-нибудь изнасилуют в селе.***
Странные люди оказались не такими страшными, как поначалу казалось Лике. Разве что все было решительно не так, как должно. Не она захватила мужчину, а её взяли в плен. Не она выбрала мужа, а он выбрал её. И не она повалила своего милого на землю и изнасиловала его, а он бросил её животом на пень за кустами и задрал юбку. И тут уже против инстинктов Лика ничего не могла сделать, а инстинкты требовали от неё во всем подчиняться мужу, оказавшемуся сильнее её. Впрочем, такая судьба ждала не только Лику. Остальные волчицы из её бывшей стаи также покорно слушались новых мужей, даже сама предводительница. Люди же слушались своего вожака, вернее полк подчинялся командам полковника. Эти и многие другие незнакомые слова Лика пока не понимала, но старалась запомнить. Наутро после пьянки все солдаты вновь занимались муштрой. Одни маршировали, другие стреляли по мишеням, третья дрались друг с другом. Монстродев, ставших за ночь из пленниц женами солдат, приставили к кухне и обозу. Лику заставили носить хворост из леса на кухню. И возвращаясь с полной охапкой сухих веток, волчица увидела на краю лагеря странную беловолосую женщину в летнем платье и необычных для дикой местности босоножках, задумчиво разглядывавшую человека, командовавшего солдатами. Вдруг в её руках появился чистый лист бумаги и карандаш. Несколько быстрых, точных движений и на листе бумаги появился набросок портрета человека, стоявшего вполоборота и опиравшегося рукой на двуручный меч. — Мою сестру это точно заинтересует, — промурлыкала незнакомка. Убрав рисунок, беловолосая женщина шагнула в сторону и исчезла, так и не заметив спрятавшуюся в кустах волчицу.***
Ощущение пристального взгляда быстро пропало, так что я вскоре про это забыл. Скорей всего какая-то излишне любопытная монстродева пялилась. Несмотря на жалобы солдат, перебравших вчера с вином, гонял я всех сильнее, чем обычно. Пусть сразу привыкают, что как бы не пил ландскнехт всю ночь — утром он должен быть готов к бою и мародерству. Ну, или хотя бы к бегству. А на следующий день вместе с новым обозом прибыла сама Йоко. Я встретился с хитрой еноткой в придорожном трактире поблизости. Она выслушала отсчет о зачистке Туманного перевала и удовлетворенно кивнула. — Хорошо. Всех пленных мамоно продадим жителям Алмеции, я уже договорилась, — Йоко хитро улыбнулась. — Оставшихся волчиц разберут местные охотники, орки и гоблины пригодятся крестьянам. А вот красных шапок мы отправим через портал в Полове в Маккай и Зипангу. За них мы тоже выручим хорошие деньги. — Каким образом? — А ты знаешь, сколько наивных, романтичных, а главное богатых монстродев живет в демонических царствах? Мои рататоски сами рыдали от горя, рассказывая какие ужасы ждут бедных девушек в плену у злых работорговцев, если их не выкупить. Так что половину всех расходов на зачистку Туманного перевала мы только за счет этих пожертвований отбили. — А никто не заинтересуется работорговцами? — поинтересовался я. — Всякие эти темные рыцари из Лескатии, лилим и прочие. — Конечно, заинтересуются, — улыбнувшись, кивнула Йоко. — Поэтому с воинственных монстродев мы собрали деньги на поход против этих «работорговцев». За этот счет я вторую половину расходов вернула. А под видом работорговцев мы в Полов отправим тех горцев, который ты поймал, и устроим «ярмарку женихов». Там их быстро разберут незамужние монстродевы, а их жен обратят в монстродев и тоже куда-нибудь пристроят, мы на этом тоже заработаем. — А если кто-то узнает, что ты всех обманула? — А кого я обманула, Генрих? — Йоко опять улыбнулась. — Монстродев выкупили? Выкупили. Разбойников, нападавших на честных людей и мамоно, схватили? Схватили. Любая богатая монстродева из Маккая легко может убедиться в том, что в Полов на самом деле привозили разбойников и устроили ярмарку женихов, и что в Маккай привезли красных шапок. Так что мы не просто лет на пять сделали Туманный перевал безопасным для торговцев и путешественников, но еще и неплохо на этом деле заработали. Йоко на этом неплохо заработала. Про свою долю я скромно промолчал, достаточно и того, что Йоко списала большую часть долга. — И самое главное, Генрих, я привезла заказ для твоей армии. На этот раз — настоящее дело для ландскнехтов. — Что за дело? — я подобрался. — Есть одна особа, живущая в пустыне. И она не понимает, что гёбу-дануки нельзя обманывать. — Мне надо выбить долги? — Можно сказать и так. Она обещала за кое-какую помощь дать свободный проход караванам через её земли. Но обманула меня и теперь дерет страшные пошлины. А обойти оазис в пустыне не так просто, верблюдам нужна вода, а людям — вода, еда и отдых. — И сколько ты заплатишь за решение этой проблемы? — Заплачу? — Йоко изогнула бровь. — Ни медной монетки. Достаточно того, что я оплачу портал, проводников, запасы воды и еды для твоей армии. Но это не просто оазис и город — это владения фараона. И главное что ты должен сделать — вломиться туда со своей бандой и погулять там так хорошо, как могут только ландскнехты. — То есть вся добыча моя, — я усмехнулся. — Именно, Генрих, именно. Главное — никого не убивать, а во всем остальном я тебя ни в чем не ограничиваю, наоборот! — в глазах Йоко сверкнуло что-то темное и злое. — Пусть после вашего ухода там ни одного целого кувшина не останется. Интерлюдия. Лескатия После падения Лескатии король Кастор Бистоа Лескатье отрекся от власти и вместе со своей женой Франсуа Рейнель Лескатье фактически оказался под арестом в собственных покоях в королевском замке. Следующей королевой страны стала их младшая дочь — Франциска Мистель Лескатье, обращенная Друэллой в могущественную веревочницу. Но Франциска, которая с детства отличалась слабым здоровьем, и поэтому не получившая необходимых знаний, управлять страной не могла, и власть оказалась в руках у самой Друэллы. Злые языки утверждают, что именно на это Друэлла и рассчитывала, отдавая корону заведомой слабой фигуре, но мы не станем их слушать. Тем более что Друэлла терпеть не могла государственные дела, считая возню с бумагами скучным, пресным и недостойным для лилим делом. Поэтому королева Франциска управляла только королевским замком, Друэлла занималась только интересными государственными делами вроде планирования новых военных компаний и обращения пленниц в мамоно, а всем остальным в Лескатии ведали высокородные демонессы и архидьяволицы из фракции радикалов. Единственным исключением оставался замок Сальварион с прилегающим к нему феодом, им управляла Вильмарина.***
Друэлла обожала лично обращать женщин в мамоно и развращать мужчин, но сегодня решила остаться просто наблюдательницей. Служанки поставили для неё удобное кресло и принесли её любимое вино «Черная кровь» из отборного демонического винограда особого сорта, растущего только в Маккае. А напротив кресла сидел на полу прикованный к стене обнаженный молодой парень и угрюмо смотрел на двух нагих веревочниц, державших за руки его спутницу. Когда четвертая дочь Повелительницы зашла в камеру, то концентрация демонической энергии стала такой, что любой человек обратился бы за считанные минуты, но на пленниках все еще висели священные амулеты, защищавшие их. — Ага, Роза и Ронек, милые и очаровательные шпионы Ордена Лжебогини, — промурлыкала Друэлла, разглядывая пленников. — Мы не шпионы, а просто путешественники! — отчаянно выкрикнула Роза. — Ага, путешественники, которые почему-то предпочли идти по лесу, а не по дороге и зачем-то обвешались защитными амулетами вместо того чтобы вкусить темную благодать. Ронек угрюмо молчал, он давно понял, что все их слова, мольбы или угрозы ничего не изменят и теперь обреченно ждал развязки. — Лара, Луиза, приступайте, — кивнула Друэлла, садясь в кресло и беря бокал с вином. Её глаза заблестели от предвкушения. — Ч-что вы хотите… нет! — Тихо, тихо, девочка… Роза дернулась, когда Лара провела языком по её шее сзади, а Луиза ласково погладила грудь. — Расслабься, это ведь так приятно, — прошептала Лара. — Я сама тебе завидую, — отозвалась Луиза. Обе служанки королевы-веревочницы Франциски смотрели на испуганную Розу и вспоминали себя, таких же испуганных и мало что понимающих девушек в ту роковую для старой Лескатии ночь. Щупальца веревочниц скользили по телу девушки, размазывая слизь, от которой повышалась чувствительность кожи. Вскоре Роза уже с трудом сдерживала стоны и все сильнее извивалась между Ларой и Луизой. Ронек застыл, глядя на это зрелище. Он думал о том, что надо отвернуться, но развратное зрелище заворожило его, и он не мог оторваться от вида, блестевшего от слизи, нагого тела Розы. Друэлла, наблюдавшая с кресла, довольно улыбнулась и облизала губы. По её знаку Лара отпустила Розу и двинулась к Ронеку. — Тебе нравится? Парень дернулся как от удара, залился краской и поспешно отвел взгляд. — Хи-хи, какой милый мальчик. Мужчинам очень сложно врать в такой ситуации. Щупальце веревочницы скользнуло по груди и животу Ронека и обвилось вокруг напряженного члена. Он, сквозь зубы прорычал ругательства, но Лару это только насмешило. — Хи-хи, так ты из тех мужчин, которых заводят ругательства? Роза дернулась и громко вскрикнула, когда скользкое щупальце Луизы раздвинуло половые губы девушки и проскользнуло внутрь, лаская нежные стенки лона. — Так ты у нас уже не девица, — проворковала Луиза. — О богиня… я…я… — Роза пыталась прочитать молитву Верховной богине, но её сознание плыло, а заученные с детства строки никак не вспоминались. Щупальце Луизы проникало все глубже, излишки слизи, смешивающиеся с выделениями девушки, стекали по её бедрам. Амулеты один за другим не выдерживали концентрации демонической энергии и перегорали. — Нет-нет, изыди, тварь… Ронек, тщетно пытавшийся отогнать ногами Лару, вдруг дернулся и стиснул зубы, сдерживая стон. — Ара-ара, плохому мальчику так понравились мои ласки, что он решил угостить меня своим молочком, — проворковала веревочника. — Не такое вкусное, как у моего мужа, но тоже пойдет. — Иди и выеби себя своим хвостом! — зло бросил Ронек. — Непременно, — улыбнулась Лара. — Нет-нет, даже не смотри на мое лоно, оно только для моего мужа, с тебя хватит и щупалец. Попытавшись отвернуться от Розы, извивающейся в щупальцах Луизы, Ронек уставился на Друэллу, давно раздевшуюся донага и активно мастурбирующую пальцами и своим хвостом. От такого зрелища, разведчик Ордена невольно сглотнул, а его член вновь встал колом. Но мало кто смог бы увидеть подобное зрелище и остаться хладнокровным. — Еще немного, еще совсем чуть-чуть, наша будущая сестра… Луиза, погладила напряженный живот Розы и страстно её поцеловала. Роза дернулась, но последний защитный амулет рассыпался, демоническая энергия хлынула в тело девушки и та выгнулась от сильного оргазма. Щупальце веревочницы начало пульсировать, проталкивая яйцо в матку Розы, и новый оргазм накрыл Розу, окончательно лишая её возможности связно мыслить. Луиза осторожно положила Розу на пол и отпустила её. Но девушка этого даже не заметила. Низ её живота горел жаром, по телу пробегали сладкие судороги, руки и ноги подергивались, а сознание плыло. Роза чувствовало странные шевеления внутри себя, но не понимала, что они означают. Внутри Розы активно развивался паразит. Его нити прорастали сквозь ткани девушки, соединялись с нервной системой и посылали сигналы в её распаленный мозг. Одновременно паразит выбрасывал в кровь ударные дозы гормонов. Роза встала и пустым взглядом посмотрела на прикованного к стене Ронека. — Давай, сестра, ты знаешь, что надо делать, — прошептала ей на ухо Луиза. — Он твой, сестра, — добавила Лара, отходя назад. — Нет, Роза, нет! Борись! Но Роза и не пыталась сопротивляться. Она в два шага оказалась возле Ронека, обхватила его руками и одним движением уселась на его скользкий от слизи веревочницы член. Парень продержался недолго и вскоре паразит получил то, что ему так было нужно для развития — мужскую духовную силу. — Пойдемте, девушки, оставим двух счастливых влюбленных вместе, — сказала Друэлла. Покачивая бедрами, прекрасная лилим вышла из камеры, не подумав об одежде. Обе веревочницы выскользнули следом за ней и побежали к своим мужьям. Дверь в камеру они уже не закрывали…***
Красоту Друэллы невозможно передать словами или же красками. Дело не только в совершенной фигуре, белоснежной коже и нечеловечески прекрасном лице, а еще и в её непередаваемом шарме, той тяжелой, давящей на любого человека мощи демонической энергии, тонком флере духов и феромонов, выверенным жестам, взглядам и мимике. Четвертая принцесса Маккая прекрасно умело пользоваться своими природными способностями. Идя по коридору, одетая лишь в украшения из демонического серебра и платины, Друэлла ничуть не стеснялась наготы. Бедным инкубам, попадавшимся ей на встречу, только и оставалось, что нервно сглатывать, провожая её взглядом и бежать к своим женам, а монстродевам — радоваться, что лилим выбирают себе мужчин крайне придирчиво и уже женатые инкубы их не интересуют. — Ваша милость! — демонесса Алэрри поклонилась Друэлле, — всё подтвердилось! Удар по пустынным царствам — это лишь отвлечение внимания. Иласса сообщила, что справится сама без нашей помощи. — Хорошо, — улыбнулась Друэлла. — Тогда начинаем операцию, как и планировали. — Слушаюсь и повинуюсь, ваша милость. Демонесса тут же открыла портал и переместилась в другое место, а Друэлла пошла дальше, милостиво улыбаясь слугам и придворным. — Ваша милость! — Ваше величество, сколько раз мне нужно напоминать вам, что в этом дворце я лишь ваша гостья? — с улыбкой произнесла Друэлла, обнимая Франциску за плечи и нежно целуя в губы. — Вы, как дочь самой Повелительницы, неизмеримо выше меня по статусу, — непреклонно ответила королева верёвочница. Франциска двинулась чуть вперед Друэллы, оставляя за собой след из слизи, как и её фаворитки, следовавшие позади. Поэтому, кстати говоря, все придворные, слуги и стражницы носили специальную обувь на высокой рифлёной подошве, чтобы не пачкаться в вездесущей слизи. — Я слышала, вы опять собираетесь спасать упрямцев? — Да так, одно баронство по соседству, ничего особенного. А я слышала, что Эльт опять пытался сбежать? — Да, ваша милость, на этот раз ему удалось добраться до конюшни, — улыбнулась Франциска. — Такой упрямый, — заметила Друэллы. — Как он не понимает, что это для его же блага? — Увы, — вздохнула Франциска. — Вам надо проводить больше времени с ним. — Мерсея уже с ним, — улыбнулась Франциска. — А Вильмарина и Аманомия будут после обеда. Вечером придут Примера и Мимиру, а ночью он будет в полном моем распоряжении до самого утра, когда вернется Саша. — Вот! Не давайте ему ни минуты свободного времени и у него не будет желания делать глупости. Ну, все, дорогая, мне пора заниматься всякими скучными делами. — Мне тоже, — тяжело вздохнула Франциска. — Опять эти бумаги подписывать…***
Ронек сидел, стиснув зубы, и ничем не мог помочь Розе, рыдавшей у него на плече. Он не мог даже обнять её и утешить, так как руки все ещё были прикованы к стене, а после случившегося никаких слов утешения он найти не мог. — Что я наделала… что я наделала… Верховная… почему… Роза изменилась. Из её спины росли четыре беспрестанно извивающихся красных щупальца, а кожа лоснилась от выделявшейся слизи. Но это все было лишь внешним проявлением более серьезных перемен. В животе Розы жил паразит, распустивший свои нити по всему телу девушки и присоединившийся к её нервной системе. Конечно, таким образом он не мог управлять Розой, потому как мозг человека неизмеримо сложнее пары нервных узлов слизистого паразита, но он мог вбрасывать в её кровь гормоны и точечно воздействовать на некоторые отделы мозга и внутренние железы, вызывая сильное сексуальное желание. Девушка честно пыталась с этим бороться. Она кусала зубы, уходила в другую часть камеры и отворачивалась от Ронека, но раз за разом не выдерживала и, рыдая от стыда, возвращалась и вновь занималась с ним сексом. Ронек и рад был бы сопротивляться, но прикованный к стене не имел такой возможности. Полностью развившись, паразит лишился нервных узлов за ненадобностью и стал лишь частью измененного тела Розы. Теперь он мог оказывать влияние на её поведение не больше, чем почка или селезенка. Но теперь в дело вступили инстинкты новообращенной мамоно, привязывавшие Розу к её мужу — Ронеку. — Что нам теперь делать… — Мы прокляты, — прошептал Ронек. — Мы не можем вернуться назад и Верхованя отвернулась от нас. Но клянусь… клянусь, что я отомщу этой суке! Роза отстранилась от Ронека и, всхлипнув, посмотрела ему в глаза. — Ты думаешь, у нас получится? Что мы можем сделать против лилим? Особенно теперь, когда мы сами монстры? — Не знаю… но… если мы подберемся поближе, то сможем что-нибудь узнать, что-нибудь об уязвимом месте белой суки! И потом найти того, кто сможет воспользоваться этой информацией. — Верно, — чуть помедлив, кивнула Роза. — Мы разведчики, так что и займемся дальше тем, что умеем делать лучше всего. Но… что теперь будем делать мы? — Какая разница? — с горечью прошептал Ронек. — Мы все равно уже прокляты. — Да, прокляты… — тихо отозвалась Роза.***
Армия радикалов никогда не имела четкой структуры или постоянной численности. Существовало три крупных лагеря — и все три на территории Лескатии — и множество вербовочных пунктов в разных демонических государствах. Монстродевы вступали в Армию радикалов только ради того, чтобы найти мужа, и, добившись этого, вскоре покидали армию. Вооруженные силы Лескатии были устроены иначе.Наиболее известным подразделением был, разумеется, Орден рыцарей Темного Ледяного цветка Сальвариона. Темные рыцари получали небольшой земельный надел с парой-тройкой деревень или небольшим городком, с которого они получали доход, или же состояли на прямом жаловании Сальвариона. Каждый темный рыцарь должна была являться на службу со своим оружием, доспехами в сопровождении одного или двух оруженосцев (часто оруженосцем был муж монстродевы), а также от двух до шести темных воинов, владевших разными видами оружия. Разумеется, все должны были быть вооружены и иметь коней за счет рыцаря. Всего Сальварион мог выставить от полутора до двух тысяч отборной тяжелой кавалерии на особых демонических лошадях и даже на демонических кабанах. И это было «Ultimaratio» Демонической Лескатии. Во время наиболее успешного похода Ордена против Лескатии, когда в её столице уже началась паника, а ополчение армии радикалов спешно разбегалось, бросая оружие, именно Вильмарина Норскрим, возглавив атаку рыцарской кавалерии, сначала встречным ударом опрокинула кавалерию Ордена, смела фалангу пикенёров, а затем, выйдя во фланг, просто как коврик свернула армию Ордена. Эти полчаса решили исход всей войны. К счастью для врагов Лескатии собрать всю эту силу на одном поле было практически непосильной задачей, так как далеко не все темные рыцари могли быстро явиться на зов, да еще привести с собой нужное количество темных воинов. Кроме рыцарей Лескатия также собирала при необходимости ополчение, состоявшее из знатных монстродев и их личных отрядов, а также полков городского и сельского ополчения. Это было весьма пестрое воинство, которое могло защищать Лескатию, но очень неохотно отправлялось в походы за её границы. Также в Лескатии были сформированы полки регулярной армии. Например — знаменитый полк Темных мушкетеров, гвардейцы которого в мирное время несли службу в столице Лескатии, охраняя королевских замок, важных государственных чиновников, гостей из других стран, а также сопровождая дипломатически миссии. Не менее известны были эскадрон летучей кавалерии на лескатийских пегасах, полки темных латников, несущих гарнизонную службу, полк ламий под командованием Мерсеи Даскорис, корпус рейнджеров Примеры Концерто, корпус диверсантов Коёй Аманомии, батальон магической поддержки Мимиру Милти. Кроме знаменитых подразделений были и рядовые пехотные полки темных воинов. И чтобы вся эта сокрушительная сила работала как надо, поднимаясь по щелчку прекрасных пальцев Друэллы, требовалась незаметная глазу работа штаба стратегов Евы Мистив. Получив приказ, Ева молниеносно могла поднять силы Лескатии, перебросить их на нужный фронт и обеспечить выполнение любого плана. Первыми выдвинулись диверсанты Аманомии. Переправившись через реку, отделявшую баронство Ольсар от Лескатии, они тихо и бесшумно захватили несколько пограничных застав. Сразу за ними подошел саперный батальон арахн и уши-они из Второго корпуса снабжения и обеспечения. Они ловко сплетали канаты, натягивали их над водой и всего через час были готовы три подвесных моста. По этим мостам вперед двинулись разведчики Примеры — темные эльфийки, волкодлаки и амазонки. Через два часа после начала войны никто в баронстве еще не подозревал, что началось вторжение, а подразделения Лескатии и Армии радикалов уже разворачивались на его территории. Легкие кавалеристские отряды двинулись по дорогам, захватывая в плен встречных путников и занимая перекрестки. Несколько фортов и застав были без боя захвачены диверсантами Аманомии и рейнджерами Примеры. Гарпии и ведьмы Шабаша перехватывали всех гонцов на дорогах. Всех пленников упаковывали в прочные коконы и тут же отправляли в тыл, в «лагеря женихов». К утру передовые части подошли к городу Ольсар, в котором все еще никто не догадывался о вторжении. На перекрёстке недалеко от его стен войска монстродев разделились. Регулярные полки Лескатии и темные рыцари Сальвариона двинулись к границам, чтобы заранее подготовить позиции перед неминуемой контратакой сил Ордена, а сборная солянка Армии радикалок вместе с небольшой группой темных воинов и диверсантов приготовились к захвату. Серьезного сопротивления от городка никто не ожидал. Интерлюдия. Армия Ордена и Рой Гарт Как это нередко бывает в истории — дуракам везет. Получив приказ, Рой Гарт, генерал провинции Варония, действовал быстро, решительно и тупо. Собрав большую часть сил со всей провинции в единую армию, он послал её в наступление, так и не додумавшись провести предварительную разведку. Поэтому первый же оазис на пути, Аль-Кесар, штурмовали сразу пять тысяч солдат Ордена без какого либо плана. Поэтому потери в ходе сражения составили восемнадцать солдат Ордена убитыми, двадцать семь раненых, семнадцать убитых лошадей и два уничтоженных орудия. Коварные монстродевы же в ходе тяжелого боя не потеряли никого, так как в этом оазисе их никогда и не было. После чего, оставив небольшой отряд в оазисе, Рой Гарт повел всю армию к оазису Аль-Рахон. И после недельного тяжелого перехода, в ходе которого пало сто двадцать лошадей и погибло два десятка солдат от солнечных ударов, захватил его. Результатом стала казнь трех пустынных ламий и пяти гулей, обитавших в оазисе. Других монстродев или людей в окрестностях не было. Раздраженный Рой Гарт приказал отправить всю артиллерию назад, а сам повел армию дальше, к оазису Ра-Нерэт. И увидел трехметровые глинобитные стены, окружавшие город, разбить которые без артиллерии или сильных магов было невозможно Но Рою Гарту все это время сказочно везло. Его армия не сбилась с пути в незнакомых песках, в незащищенных оазисах она смогла пополнить запасы воды, на них не напали дикие, сильные мамоно, а жители Ра-Нерэт сразу открыли ворота и сдали город без боя. И если умный человек на этом бы остановился, то Рой Гарт счел себя гениальным полководцем и повел армию дальше. Вглубь пустыни, о которой не имел ни малейшего представления.