***
— Срочное сообщение для Генриха фон Раушвильда! Бойкая синеглазая белка от нетерпения подпрыгивала на месте, размахивая в руке запечатанным письмом. Таис забрала письмо, проверила печать и сказала рататоску: — Постой снаружи, подожди. Я распечатал письмо и быстро прочитал короткое послание от Йоко. — Что там? — спросила Таис. — Вильмарину Носкрим послали против нас, — задумчиво ответил я. — Она опасный противник, — нахмурилась Таис. — Этого стоило ожидать… — Что будешь делать? Я встал со стула и прошелся по палатке. — А давай-ка мы отойдем назад. Не хочу я с Вильмариной встречаться в чистом поле. Вернемся к Каирхилю. Таис спорить не стала. А уж как Элара обрадовалась, когда узнала, что я не хочу сражаться против Вильмарины… — А я говорила, что не стоило её брать! — проворчала Фирра. — Вон она как за эту радуется! — Да… вся эта война глупость несусветная! — возмущенно воскликнула Элара. — Нам надо договориться с Вильмариной и госпожой Друэллой! — Интересно, как ты это себе представляешь? — хмыкнула Таис. — Мы уже пытались договориться, еще у Раккара. — Да, помню… — настроение у Элары сразу упало. Я притянул её к себе и усадил на колени, поглаживая по открытому животу и груди. Элара вновь повеселела, но с другой стороны тут же ко мне прилипла Фирра, ревниво пытаясь потеснить Элару. Элара в свою очередь стала отпихивать Фирру. — Так! Все! — я спихнул обоих с себя. — До вечера еще долго. Снимаемся с лагеря и идем к Каирхилю! Миари Ярмарка женихов располагалась на возвышенности за городом, поэтому пройдя через портал, Миари и Лионель сразу направились туда, не заходя в Полов. По дороге Лионель несколько раз останавливался, чтобы отдохнуть из-за чего Миари каждый раз начинала раздражаться. Её злило то, что Лионель так часто уставал, но она уже не пыталась подгонять его — знала, что так станет только хуже. Вот и в очередной раз, когда Лионель сел отдыхать на большой камень, Миари просто встала возле него, недовольно постукивая по руке рукояткой плетки. Лионель лишь вздохнул, видя недовольство темной эльфийки. Он все никак не мог свыкнуться с мыслью, что он теперь её муж. С одной стороны её красота восхищала Лионеля, он никогда и не мечтал о том, что женится на столь красивой девушке. С другой же стороны — Миари его пугала своей силой и жесткостью. С самого начала путешествия именно Лионелю пришлось выполнять все хозяйственные обязанности: разводить огонь, готовить ужин или завтрак, расстилать постель и чистить от пыли сапоги Миари. На робкую попытку Лионеля разделить обязанности поровну, Миари ответила коротко, протянув ему лук со стрелой: — Попади вон в ту куропатку. После трех безуспешных попыток Лионеля выстрелить, развеселившаяся Миари забрала у него лук и первой же стрелой сбила куропатку. После чего Лионелю не осталось ничего другого, кроме как признать поражение. Ярмарку женихов проводили обычно на большом зеленом поле прямо под открытым небом или под навесами поблизости, если погода была плохой. Рядом стояли ряды двухэтажных деревянных бараков, окруженные высокими, крепкими заборами. Сейчас почти все бараки пустовали, лишь возле одного из них Лионель и Миари увидели сидевших на скамейке угрюмых мужчины в одинаковых темно-синих одеждах. — Ярмарка будет только через два дня, — крикнула суккуба, увидев гостей. — Мне муж не нужен, — ответила Миари. — Так мы не только мужей предлагаем, — ответила суккуба, — но и женщин. Вдруг вы хотите себе в семью младшую жену завести. У нас есть несколько девушек, которые станут кикиморами. — Нет, мы по другому вопросу, — вмешался Лионель. — Тогда идите в контору, там вы найдете управляющую. В красивом трехэтажном здании Миари и Лионеля провели в отдельный кабинет и предложили им холодной сангрии. Управляющей оказалась стройная и высокая черноволосая девушка, одетая в непонятный облегающий черный наряд. Лионель уставился на её ноги и живот, пытаясь понять, что это за странный матовый материал, а потом поднял взгляд выше и увидел, как по груди и плечам девушки скользят темные узоры и от удивления приоткрыл рот. — Добрый день, я Анаис, управляющая ярмаркой женихов. Мне сказали, что у вас ко мне какие-то вопросы. — Да… Миари молча ткнула кулаком в бок Лионеля и тот, вздрогнув, оторвал взгляд от груди девушки. — А, простите, вы кто? Извините… — Черная материя, — улыбнулась Анаис. — Впервые видите черную материю? — Э… да… простите. Лионель, поняв, что все это время он смотрел, на совершено обнаженную девушку, покрытую концентрированной демонической энергией, мучительно покраснел, вцепился в стакан с сангрией и начал жадно пить. Миари молча пригрозила ему плеткой. Собравшись, Лионель начал задавать вопросы. — Хм… — Анаис задумалась: — Темные эльфийки редко посещают нашу ярмарку. И странные у вас вопросы… — Меня волнуют слухи и сплетни, которые ходят о моем народе, — объяснила Миари. — Я понимаю. Репутация у вас сложилась не самая лучшая, — кивнула Анаис. — Значит, вас в первую очередь интересуют кланы Бледные лилии, Танцующие-со-смертью и Ночные розы? Хорошо, идите за мной. Анаис повела их в другую часть здания, Лионель при этом старательно смотрел в потолок, а Миари внимательно следила за тем, чтобы он не вздумал опустить взгляд ниже плеч Анаис. Черная материя завела их в архив, в котором работало несколько рататосков и суккубок. Выслушав начальницу, они быстро нашли нужные папки и посмотрели. — Вот, клан Ночных роз, два года назад они доставили трех мужчин и двух детей, — прочитала Анаис. — Детей мы не приняли и их отправили приют для сирот в Маккае, а трех мужчин забрали у нас… так-так-так… ага, двух выкупили суккубы из Олрии, а третьего забрала вампир из Дейи. Все пленные были из баронства Ольсар, добровольно присоединившегося к Лескатии. — Если баронство добровольно присоединилось к Лескатии, то откуда взяли пленные? — спросил Лионель. — Они взяли в плен детей и пытались их продать? — возмутилась Миари. — Да, — кивнула Анаис. — Я припоминаю, нас это тоже возмутило и поэтому, мы сделали такую запись. Даже самые жадные гёбу-дануки разоряя своих жертв, никогда не трогают детей. У нас были случаи, когда гёбу-дануки отправляли к нам своих должников вместе с детьми, но в этом случае отдельно подчеркивалось, что дети не являются должниками и их отправили вместе с отцами только потому, что семьи нельзя разлучать. — А другие случаи были? — В записях за последние пять лет ничего не указано. Есть только семь случаев выкупа мужчин темными эльфийками, все семеро были пленными воинами Ордена. Обычно темные эльфийки не жалуют нашу ярмарку, они предпочитают сами захватывать мужей. Поблагодарив Анаис за помощь, Миари и Лионель отправились в город.***
Полов одинаково впечатлил и Миари и Лионеля. Он был значительно меньше Шеоранта как по занимаемой площади, так и по численности населения, но зато превосходил его во всем остальном. Наивная эльфийка Миари с немым восхищением смотрела на четырехэтажные дома с черепичными крышами, красивыми окнами и вымощенные камнем мостовые. Но и горожанин Лионель терял дар речи от чистоты улиц, множества скверов, фонтанов и обилия вывесок без картинок. Словно бы все до единого жители Полова были грамотными. Не зная, куда им идти, Миари и Лионель просто шли по улице и восхищались красотой Полова, не замечая добродушных улыбок встречных мамоно и инкубов, безобидно посмеивающихся над ними. Над цветущими деревьями в скверах порхали феи, в фонтанах плескались ундины, а по улицам ходили самые разнообразные мамоно от привычных суккуб, разодетых в самые откровенные наряды, и скромных кикимор, до редких в этих местах широхеби, джинко и даже рю. Сами того не зная, Миари и Лионель в итоге забрели в самый центр Полова и вышли на набережную у реки, делившей город напополам. Спокойная поверхность воды блестела на солнце, ундины и речные русалки беззаботно плескались в ней, а на другой стороне возвышалось величественное здание Академии элементалистов, вокруг которого крутились стихийные духи, еще не заключившие контракт с элементалистом. Устав от впечатлений, Миари и Лионель присели на белой скамейке в тени раскидистых платанов. Миари раскрыла сумку, достала несколько полосок вяленого мяса и протянула одну Лионелю. Пытаясь разжевать жесткое мясо, Лионель думал, что еще недавно он даже и не задумывался о том, что может оказаться так далеко от дома. О Полове Лионель много слышал и еще больше читал, но даже и не мечтал когда-нибудь лично тут побывать. — Ты так внимательно разглядывал эту управляющую… — голос у Миари был спокойным, но вот выражение её глаз. — Я просто никогда не видел черную материю! — быстро воскликнул Лионель. — Это же знаменитое Черное солнце монстров! О них ходит много легенд и слухов, но никто, из тех, кто хоть раз видел хоть одну черную материю, не вернулся в землю людей, чтобы об этом рассказать. — Хм… — задумчиво протянула Миари, с подозрением глядя на Лионеля. — Ладно, в этот раз обойдемся без наказания. — Куда мы пойдем дальше? — Лионель поспешил перевести разговор на другую тему. — Не знаю… — Анаис упоминала некое баронство Ольсар, я слышал про него и слышал, что оно было захвачено Лескатией. — Ты и имя её запомнил?! Лионель прикусил язык, но с опаской взглянув на Миари, увидел, что эльфийка улыбается. — Шучу. Да, я тоже подумала об этом баронстве. Мы дойдем до него сами? Лионель достал из сумки карту, развернул её и начал изучать. — Это нам надо сначала в Алмецию, а оттуда уже мы сможем и в Ольсар попасть. И если выйти сейчас, — Лионель посмотрел на небо, — то к вечеру успеем добраться до какой-нибудь придорожной гостинницы. — У нас денег нет на ночевки на постоялых дворах. Если погода будет хорошая — заночуем в лесу. Лионель на это только тяжело вздохнул. От ночевок на земле у него болело тело по утрам, и он уже мечтал о том, чтобы выспаться в нормальной кровати. Но Миари была права, денег у них оставалось совсем ничего. Генрих фон Раушвильд Вильмарина не смогла догнать нас, и мы спокойно вернулись в Каирхиль и закрыли за собой ворота. А ей осталось лишь ругаться. А Каирхиль — это не Раккар, штурмовать его не так-то и просто, с двух сторон город прикрывают реки, а с третьей стороны — искусственный канал. Через реки и канал построены хорошие каменные мосты, но вход на мосты с двух сторон защищался хорошими укреплениями, поэтому Вильмарине не осталось ничего другого, кроме как разбить лагерь вдалеке. Причем помня осаду Раккара, она не рискнула ставить лагерь непосредственно у города, а отошла почти на полдня пути. При этом время играло на нас. Шарль и Шармаль успешно действовали на юге и на севере, а агенты Йоко продолжали сеять смуту в Лескатии. Также в нашем лагере в Алмеции собиралось новое подкрепление. Несколько тысяч бывших лескатийцев, узнав о моих успехах, решили присоединиться к нам в войне против Друэллы. Из них можно было собрать еще один полк. Вскоре, не придумав ничего лучше, Вильмарина решила обойти Каирхиль и перекрыть дорогу, связывающую нас с Алмецией, чтобы отрезать нас от подкреплений. Идея в принципе была неплохой, вот только ближайшие удобные мосты были в самом Каирхиле. И это не считая того, что у нас в городе были достаточные запасы продовольствия, и мы к тому же могли открыть портал в наш лагерь. Но, чтобы солдаты не скучали от безделья, я решил устроить сражение. В конце концов, я ничем не рисковал, даже при худшем исходе мы всегда могли отступить в Каирхиль. Так что, оставив Таис с небольшим гарнизоном в городе, я вывел роты и повел их на север вдоль реки, догоняя армию Вильмарины. Через два дня мы встретились. Вильмарина, в окружении своих рыцарей, мрачно смотрела на меня через реку. Я снял шляпу и поклонился ей, демонстрируя уважение. Вильмарина, бросив на меня гневный взгляд, отвернулась и поехала прочь от реки. — Кажется, я ей не нравлюсь, — я демонстративно вздохнул и покачал головой. Я знал, куда она так стремится — выше по течению был еще один мост. Вильмарина рассчитывала быстро перейти его и, оказавшись на одном со мной берегу, использовать преимущество в численности. Мои разведчики доложили, что после этой встречи Вильмарина буквально погнала свою армию вперед, чтобы опередить меня. Я же продолжал вести ландскнехтов короткими переходами, а потом и вовсе остановился на пологом берегу и приказал готовиться к обороне. Два дня мы неспешно укрепляли берег, вкапывали в землю колья, сбивали деревянные рогатки и даже насыпали земляные насыпи для защиты стрелков от пуль. На третий день вернулись разведчики и, ехидно посмеиваясь, передали мне список ругательств Вильмарины, который уже к вечеру пошел по рукам. Ландскнехты даже зауважали её, так красочно и ёмко выразиться могут не все. Увидев развалины взорванного моста, Вильмарина повела армию назад и встала лагерем прямо напротив нас. Этот брод был самым удобным местом для переправы на другой берег, но здесь уже стояли мы. И теперь ей надо было либо отходить назад, признавая провал плана, либо же пытаться атаковать через реку, надеясь на численное преимущество. Конечно, Вильмарина могла попытаться найти другое место для переправы, но мои разведчики следили за каждым её отрядом. И стоило ей только попытаться двинуться куда-либо, как я бы сразу об этом узнал.***
Элара с мрачным видом сидела за столом, подперев щеку рукой, и крутила в руке кубок с недопитым вином. — Да не обращай на неё внимания, хозяин-ня, пусть себе дуется, — Фирра пыталась нагло воспользоваться тем, что Таис осталась в городе, а у Элары плохое настроение, и в одиночку затащить меня в постель. — Подожди. Отпихнув кошку, я встал со стула и подошел к Эларе и почесал её спину прямо между крыльев. — Не ворчи, ничего я не сделаю твоей Вильмарине. — Зачем вообще воевать, почему нельзя просто поговорить? — Элара тяжело вздохнула. — Ну, попробуй, поговори с ней. И воюем мы не против неё, а против радикалок, но она их защищает. — Она сама подозревала их… — И что она сделала? — я перебил Элару. — С каких пор ты стала такой наивной? Вильмарина верно служит Друэлле, а Друэлла верит не своим сестрам, а радикалкам. И если мы разобьем радикалок и найдем доказательства их предательства или чего-то там еще, то тогда можно будет и поговорить. — Я понимаю, — вздохнула Элара. — Вот и не дуйся, — я почесал её рожки, отчего Элара сразу сладко зажмурилась и заерзала на стуле. — Ни Вильмарине, ни другим темным рыцарям ничего не грозит.***
Вечер прошел спокойно, а вот после полуночи армия Вильмарины тихо и без лишнего шума покинула лагерь. На месте остался небольшой отряд, пытавшийся создать видимость того, что вся армия на месте. Я также тихо поднял полк, оставил обозников, чтобы они поддерживали костры, и пошел вниз по течению реки, следуя за Вильмариной. Фирре я велел остаться в лагере. Утром над рекой клубился легкий туман. Солнце еще не встало, но было уже светло. Где-то семь сотен темных воинов уже переправились через реку по сплетенным арахнами мостам, но остальные еще только ждали своей очереди. Место для переправы Вильмарина выбрала интересное. Река здесь сужалась, зажатая между двух холмов. Левый берег был покрыт лесом и склон там был круче, а вот на нашем берегу холм был ниже и плавнее спускался к реке, и вместо леса лишь кое-где попадались кустарники. — Отлично, — я потрепал Франциска по холке. — Строимся! Стрелки вперед, мамоно на фланги и в небо! Ландскнехты быстро перестраивались из походных колонн в баталии. стрелки выходили вперед, закинув мушкеты на плечо, пикинёры строились, допельзольднеры собирались в небольшие отряды на флангах и в тылу. Мамоно заметались было в панике, не зная, что лучше делать — вернуться на свой берег или наоборот попытаться как можно быстрее закончить переправу, но Вильмарина быстро навела порядок. Темные воины шустро побежали по подвесным мостам на этот берег, а уже перебравшиеся — начали строиться. — Рейтары, вперед! Гарпия сорвалась с места и быстро доставила мой приказ. Вскоре запела труба, и рейтары поехали в атаку. Они быстро преодолели поле, разогнались и открыли быструю стрельбу из пистолетов. С флангов всадников прикрывали кентаврицы с луками и дротиками, от пистолетов они упрямо отказывались. Темные воины прятались за щитами и отвечали из луков и аркебуз. Командир рейтар не стал без моего приказа рисковать рукопашной схваткой и поэтому всадники устроили карусель. Одни подлетали метров на пять-десять, разряжали пистолеты и тут же уходили назад, уступая место другим, а сами отъезжали назад и перезаряжали оружие. Вильмарина послала всех своих летающих мамоно, я ответил тем же, отправив в бой Элару. И в воздухе над рейтарами началась воздушная схватка. Гарпии кружили, пытались подняться повыше и занять более выгодную позицию, некоторые метали короткие дротики. Суккубы держались чуть в стороне и поддерживали гарпий магией или стрельбой из пистолетов и легких луков. Жаль, что обе виверны в этом году не стали заключать новый контракт и отправились домой со своими мужьями, в таких вот воздушных схватках им равных не было… На противоположном берегу началось какое-то движение, но, увы, деревья закрывали мне весь обзор. В сопровождении свиты я медленно спускался с гребня холма к реке. Тем временем пехота построилась и вышла на позиции. — Рейтарам назад! Стрелкам вперед! Запела труба, и всадники отхлынули назад. А вот мушкетеры вышли вперед, поставили мушкеты на подпорки и начали стрелять. Сгрудившиеся на берегу темные воины сразу начали нести потери. Деться им было некуда, укрыться негде, а их щиты и доспехи тяжелые мушкетные пули пробивали без проблем. В ход пошла и магия, заклинания вспыхивали, сталкивались друг с другом и рассыпались разноцветными искрами. — Что же она задумала? — тихо пробормотал я себе под нос. Мне не нравилось то, что Вильмарина даже сейчас не отдала приказа отходить назад, хотя небольшая группа темных воинов буквально таяла под перекрестным огнем нескольких отрядов мушкетеров. — Они атакуют! — Вижу, — отозвался я. Темные воины неожиданно двинулись вперед. Мушкетеры, продолжая стрелять, начали медленно отходить назад. Я приказов никаких не отдавал, капитаны на месте сами знают, что им сейчас делать. Стрелки отхлынули в разные стороны и вперед выдвинулись пикинёры центральной баталии. Опустив пики, они двинулись на темных воинов и практически сразу начали оттеснять их назад, к реке. Полетели дымовые гранаты, мушкетеры, зайдя с флангов, чтобы продолжить обстреливать противника. Несколько огненных шаров пробили магическую защиту, и попали по одному из трех мостов. Паутина сразу вспыхнула и за считаные секунды перегорела, и мост с добрым десятком темных воинов полетел в воду. Конечно, мамоно даже в доспехах не утонут, но побарахтаются в воде долго. Ландскнехты все сильнее оттесняли темных воинов назад. Им уже некуда было складывать своих павших воительниц, поэтому пришлось использовать один мост, чтобы относить их на тот берег. Так что подкрепление они могли получать только по одному мосту из двух. А я еще и не все свои силы в бой ввел, фланговые баталии скучали без дела в стороне. Казалось, что еще немного и все закончится, но… Множество ярких вспышек на мгновение ослепили меня, я рефлекторно прикрыл глаза рукой. Магические удары градом обрушились на этот берег, раскидывая десятки ландскнехтов и их жен. Лишь через полминуты колдуньям и разным мамоно удалось собраться и выставить щиты. Но этого хватило, чтобы темные воины пошли в атаку и навязали пикинерам ближний бой. Я видел, что строй баталии смешался, началась кошачья свалка. — Доппельзольднерам ударить с правого фланга! Быстро! — приказал я. — Магам — сжечь мосты! Фланговым баталиям — отойти назад! Гарпии помчались передавать мои приказы, а я сам подъехал ближе к рейтарам. Что-то мне подсказывало, что это не все сюрпризы, которые приготовила Вильмарина. И чутье меня не обмануло. Едва баталии отошли назад, и едва мои маги ввязались в магическое противостояние, как сразу же началась новая магическая атака. На этот раз все были к ней готовы, но под прикрытием магии бойцы Вильмарины навели сразу несколько десятков переправ и дружно ломанулись на наш берег. Местами они просто заморозили воду, и пошли по льду, в других местах гномы подняли со дна большие гранитные валуны, создавшие импровизированные натуральные мосты. Сильфы натягивали новые веревки из шелка арахн и помогали им плести новые подвесные мосты. А кое-где просто темные воины кидали в воду бревна и доски, ундины удерживали их на месте, и мамоно по ним перебегали на наш берег. Я выругался. Нечего было, и надеяться разрушить все эти переправы. — Вперед! Фланговые баталии вперед! Рейтары за мной! Пришпорив Франциска, я поскакал вперед. Да, неприятно, но ничего плохого не случилось. Шеренги мушкетеров встретили противниц дружными залпами. Пикинеры выдвинулись вперед. Ландскнехты в центре смогли отогнать противниц, выровнять строй и вновь начали давить на темных воинов. — Приказ Эларе — поддержи атаку рейтар! Вместе с рейтарами я обошел поле боя с левой стороны и поскакал на собирающихся в стороне ополченцев. Там были самые разные мамоно: ламии, суккубы, девы-ящерицы, саламандры, гоблинки, орки и даже несколько веревочниц и слизей. Вооружены они были чем попало и у них почти и не было доспехов. Непонятно было, зачем вообще Вильмарина взяла с собой? В последний момент я ушел в сторону, уступая места рейтарам. Это в пехоте я мог первым врубиться в строй противника, а в седле… ну я как был пехотинцем на лошади, так им и остался. Рейтары разрядили пистолеты и, достав палаши и сабли, врубились в толпу ополченцев, мгновенно сминая их. Я ехал позади остальных, выстрелил в одну саламандру, потом ударил сверху шпагой по суккубе и на этом дело закончилось. Ополченцы в ужасе бросились бежать. Часть из них ломанулась по мосткам на другой берег, создав толпу и давку, некоторые даже полетели в воду, другая часть в панике врезалась в правый фланг темных воинов, наводя суету и там. — За мной! Вперед! Я повел рейтар дальше. Горнист затрубил атаку. Увидев нас, часть темных воинов спешно выдвинулась на фланг и попыталась построиться плотным строем. Некоторые воительницы опускались на колено, выставляя перед собой копья и алебарды в попытке подражать строю пикинёров, другие держали аркебузы. — Вперед! Они выстрелили, пули засвистели рядом. Одна даже звонко щелкнула по моему шлему, но не пробила его. У других рейтар кирасы тоже выдержали, все-таки не зря я отвалил столько золота за работу карлиц. Только несколько всадников получили ранения в руки или ноги. — Пали! Я опять в последний момент отскочил в сторону и выстрелил из пистолета куда-то в толпу, толком не целясь — в кого-нибудь да попаду. Также стреляли и остальные. Несколько мамоно с копьями и алебардами повалились, их аркебузиры не успевали дать второй выстрел и… — Ландскнехты!!! С дружным кличем рейтары врезались в строй темных воинов. Завязалась схватка. Пришпорив Франциска, я тоже врубился в строй, уже почти у самой воды. Сбил какую-то мамоно в шлеме с ног, ударил по шее другой, уколол третью в открытое лицо — будь бы у меня в руках сталь, то я бы таким ударом изуродовал девушку, а так на её лице лишь тонкая царапина осталась. Сверху налетел отряд Элары. Суккубы били магией, метали вниз дротики, кидали дымовые гранаты и некоторые также стреляли из пистолетов. К чести темных воинов надо сказать, что они не побежали и держались до конца, но это уже ничего не могло изменить. Разбив заслон, мы прорвались вперед, и зашли прямо в тыл правому флангу войска Вильмарины и ударили по нему. Я вышел из схватки и поехал обратно, моя свита, разгоряченная схваткой, следовала за мной. Поднявшись чуть выше по склону холма, я привстал на стременах, чтобы оглядеть поле боя и понять, что вообще происходит. А происходила, в общем-то, моя победа. Центральная баталия уверенно давила противника, поджимая их к самой кромке воды. В центре баталии стояли стрелки, поддерживающие пехотинцев стрельбой, и колдуньи с элементалистами, прикрывавшие от магии. На моем правом фланге баталия сражалась в полуокружении и неплохо держала удар. Построившись в каре, пикинеры отбивали атаки спешенных темных рыцарей. Ну а на левом фланге начался разгром. Рейтары, ударом в тыл, смяли темных воинов, за ними ударили доппельзольднеры, прорывая строй противника, а пикинёры, неторопливым, но непреклонным натиском, буквально выдавливали их в реку. С такого расстояния мне плохо было видно, но мне казалось, что некоторые темные воины уже бьются стоя по колено в воде. В таких условиях численное превосходство не могло помочь Вильмарине. Услышав удивленный возглас, я обернулся и… — Иисус, Мария, Иосиф… Из-за холма справа от нас выскочили закованные в доспехи всадники на крупных, тяжелых конях, и над ними развевались знамёна рыцарей Сальвариона. На полном скаку они пронеслись вниз по склону холму и обрушились на отдыхавших мушкетеров. — Срань господня… Всадники даже не замедлились и на отдельных убежавших стрелков не обратили никакого внимания. А вот ехавшие позади рыцарей темные оруженосцы, более легкие и маневренные, выехали из строя, чтобы догнать и добить уцелевших мушкетеров. — Рейтар! Всех рейтар сюда! — заорал я. Отдавать приказ пехотинцам не было смысла. Даже самая быстрая гарпия не смогла бы обогнать перешедших на галоп рыцарей. Но, не иначе как, услышав мои молитвы, капитан, командовавший правой баталией, увидел угрозу и отдал приказ построиться для атаки. Пикинёры успели опустить пики, а стрелки даже успели сделать один залп, но… Темные рыцари, опустив копья, на полном скаку влетели в строй ландскнехтов! — Центральная баталия — назад! Перестроится в каре! Быстро! Левая баталия! Также назад, подойти к центральной баталии и встать в каре! Живо! Я пришпорил Франциска и поскакал к рейтарам. Приказывать что-либо правой баталии уже не было никакого смысла. Их уже нет. — Левая баталия под плотным огнем! Командир просит помощи магов! Привстав в стременах, я увидел на противоположном берегу обычных темных воинов, но вооруженных… — Доннерветтер! Откуда они тут взялись?! Там стояли лескатийские темные мушкетеры, открывшие буквально шквальный огонь по моим ландскнехтам. Их длинные мушкеты спокойно и без промаха били через реку. Эта… скотина Вильмарина переодела их в обычных воинов, поэтому разведка ошиблась! И она придерживала их до последнего момента! От злости я стирал зубы в порошок, но злость мне ничем помочь не могла. Мне уже ничего помочь не могло. Это уже был разгром. Пока рейтары собирались и строились рядом со мной, рыцари из Сальвариона уже полностью раскатали всю правую баталию, немногих уцелевших добивали темные воины. Подняв голову, я увидел, что и в воздухе дело плохо — появилось много демонесс, которые стали магией сбивать моих гарпий и суккуб. Левая баталия таяла под огнем мушкетерок, а центральная не могла оторваться от наседавших на неё спешенных рыцарей и темных воинов. — Что нам делать?! — спросил Жофруа, капитан рейтар, подъехав ко мне. — Ждать! Откуда в нашем тылу взялись темные рыцари? Разведчики же должны были их увидеть! Так хорошо маскировались где-нибудь в ложбине? Какая уже разница!!! Перестроившись, рыцари Сальвариона вновь пошли в атаку. Центральная баталия была готова к их удару, но все равно не выдержала удара. Первые ряды пикинёров были смяты, как лист бумаги! Но потом всадницы завязли в свалке. — Вперед! В атаку! — заорал я. Горнист затрубил сигнал к атаке, и мы все поскакали на врага. Прикрывавшие рыцарей оруженосцы и темные воины в более легких доспехах развернулись нам на встречу, но не успели разогнаться. — Бей их, ландскнехты! Я поочередно разрядил оба пистолета, а потом схватился за тяжелую шпагу и вступил в бой. Рейтары бились палашами и саблями, наши противники в основном орудовали мечами и секирами. Доспехи у нас были примерно одинаковые, а вот ярости у нас побольше было. Да и наши кентаврицы крутились вокруг, ловко метая дротики в уязвимые места более тяжелых всадников. — Руби этих швухтэлей! Руби их! Моя шпага переломилась. Выругавшись, я бросил обломок в забрало противнику и, воспользовавшись тем, что он отшатнулся назад, выхватил из ножен старый добрый кошкодер и ударил сверх. Инкуб успел подставить под мой удар щит, но отвлекся и пропустил удар палашом с другой стороны. Какая-то суккуба, выбитая из седла, попыталась схватить Франциска за узды, но Франциск, умница, встал на дыбы и ударил её копытом по плечу. Рядом гремели выстрелы, по мне ударили этой богомерзкой магией, но промахнулись, обжигающие искры лишь скользнули по кирасе и обожгли Франциска, недовольно заржавшего. Но главное — мы почти разогнали этих сраных оруженосцев и прорвались к завязшим рыцарям, чтобы ударить по ним в тыл. Меня дёрнули за руку, я развернулся и едва не ударил мечом, но в последний момент увидел, что это Элара, пытающаяся докричаться до меня. — Генрих! Мы окружены! — Что?! Вокруг была лишь давка, рейтары рубились с противниками, едкий пороховой дым затягивал все вокруг… — Эта ловушка! С тыла подошли еще знамена рыцарей Сальвариона! Я похолодел, поняв, о чем она говорит… — Нам надо прорваться к центральной баталии! Передай им приказ — отходить назад! Собирать всех в одну баталию и отходить назад! Только так и никак не иначе. Только строем мы сможем прорваться к лесу и затем уйти к Каирхилю — Ландскнехты! Ландскнехты! Ландскнехты!!! Нам удалось-таки отогнать темных воинов и оруженосцев и перестроиться, но за это время рыцари развернулись и безнаказанно ушли. В седле осталось меньше половины рейтар, а новые отряды темных рыцарей разворачивалось для атаки. Центральная баталия тоже отбилась, но теперь, изрядно помятая, медленно пятилась от реки. Остатки левой баталии спешно бежали к ней, из правой, насколько я видел, не уцелел вообще никто. — Перезарядить оружие! Готовимся к бою! Я, вновь поднявшись в стременах, огляделся и оценил обстановку. Мы могли уйти… вернее, я мог уйти. Бросить всех и убежать к лесу. Оставшаяся баталия ландскнехтов без нашего прикрытия не пройдет и половины этого пути. Рыцари будут налетать на них раз за разом, заходить с разных направлений и бить. Доспехи у них хорошие, даже мушкетные пули будут держать, а лошади такие, что и не каждый строй пикинеров их удержит. Да как только лескатийские мушкетеры переправятся — они с безопасного расстояния начнут расстреливать моих солдат. Сражение мы уже проиграли, теперь надо было как-то спасти остатки войск… рейтары и их жены молча смотрели на меня, ожидая приказов. Баталия медленно пятилась, огрызаясь выстрелами. — Ландскнехты! Мы не отступаем! — заорал я, подняв над головой старый добрый кошкодер! — Наша задача прикрыть пехоту! Мы должны вместе прорваться к тому лесу! Не убежать, как трусы, а отойти строем! С развернутыми знаменами и под бой барабанов! — Ландскнехты не отступят! — Ландскнехты! Ландскнехты! Ландскнехты!!! Мне протянули мои пистолеты, вновь заряженные. Я убрал их в перевязь, поправил шлем и еще раз оглянулся. Сражение мы проиграли, но все еще есть шанс избежать полного разгрома… — За мной! В атаку!***
Багровое солнце поднималось всё выше, а сражение кипело всё яростней. Пехотинцы маршировали, построившись в каре. Пару раз мы заезжали в его центр, чтобы отдохнуть и зарядить пистолеты, но потом приходилось вновь выходить и идти в атаку. Противник наседал, не давая нам ни секунды передышки и наши ряды таяли, как лед на солнце. Пару раз нам удавалось больно огрызнуться. Одной удачной атакой мы даже смогли разгромить одно полное знамя рыцарей, почти восемьдесят всадников, увлекшись атакой, проворонили нас… Мы налетели с тыла. Рейтары стреляли из пистолетов почти в упор, а с другой стороны по ним били мушкетеры. Да, хорошие доспехи выдерживали часть пуль, но часть все равно находила уязвимые места и валила гордых всадниц и их оруженосцев на землю. Но один успех не мог преломить ход уже проигранного сражения. Особенно когда лескатийские мушкетеры ловким маневром заняли выгодную позицию на пригорке прямо по направлению нашего пути. Магией их разбить мы не могли — их хорошо прикрывали. Наши мушкетеры не доставали. Оставалось лишь одно — атаковать их. — Рейтары, строимся! Все летающие мамоно, держаться рядом с нами! Элара опустилась на круп Франциска, остальные рейтары собрались рядом. — Вперед! По команде пехотинцы разбежались в стороны, открывая нам дорогу. Пришпорив коней, мы помчались вперед. А лескатийские мушкетеры нас ждали. От первых же пуль рейтары полетели из седел, и оставалось лишь надеяться, что никто из них не погибнет под копытами лошадей. — Держаться! Я держался чуть позади, рядом со мной скакала колдунья, пытавшаяся магией хоть немного прикрыть нас от пуль. Пули свистели рядом со мной. Один мой телохранитель свалился, затем второй. Одна пуля попала по Франциску, вторая угодила в шлем, третья скользнула по кирасе. Франциск держался, несмотря на ранение, но я не знал, насколько его еще хватит. А над головой кружились демонессы… Но вот и холм. Одетые как обычные темные воины мушкетерки сделали последний выстрел из своих странных длинных мушкетов и дружно схватились за копья и шпаги. — Лескатия!!! — Ландскнехты!!! И мы столкнулись. Некоторые рейтары, войдя в раж, не стали доставать пистолеты, а как скакали так и ворвались в строй противника. Другие все же сначала стреляли. Сразу всё смешалось — люди, кони, мамоно. Гремели выстрелы, сверкали заклинания и звенела сталь. Элара со своими взлетела вверх, чтобы прикрыть нас от демонесс. В бедро прилетела пуля, вторая попала в плечо, правая рука сразу обмякла. Ругаясь на родном языке, я взял кошкодер левой рукой и сверху ударил по мушкетерке, попав по плечу. Справа из седла выбили последнего моего телохранителя. А сверху уже летели демонессы… — Получи! Я успел выхватить пистолет и в упор подстрелить демонессу. И вдруг что-то яркое ударило по глазам… а через мгновение я уже лежал на спине, смотрел в темное небо и не мог встать. — Наконец-то! Попался! Надо мной склонилась темная фигура с кинжалом и… от удара по телу разлилась приятная истома… и глаза сами собой закрылись… Вильмарина Носкрим Напряжение постепенно отпускало девушку, и на смену ему пришла какая-то совершено детская радость. Получилось! Все последние дни на Вильмарину давил груз ответственности, а страх проиграть не давал спать по ночам. Но получилось! Получилось! До самого последнего момента Вильмарина боялась, что этот бешеный наемник опять что-то такое выкинет, опять все перевернёт с ног на голову и окажется победителем. Но нет, тяжелый труд, тщательная подготовка и планирование принесли результат. Отправить часть рыцарей в многодневный марш, чтобы они обошли войска Генриха по столь широкой дуге, чтобы никто не подумал. Отправить с ними лучших специалистов по маскировке. Убедить гордых мушкетерок поступиться своими принципами и одеваться под простых пехотинцев. Затем выманить Генриха из замка, подставив под удар свое войско. Начать безумную, невозможную переправу через реку, чтобы Генрих точно воспользовался такой ошибкой, чтобы разгромить армию… и поставить ему шах и мат ударом тяжелой кавалерии в тыл. Но даже и так… Вильмарина с легкой досадой посмотрела на дорогу, по которой ушла без малого половина войска Генриха. Несмотря на все усилия лескатийцев, ландскнехты таки смогли вырваться, хоть им и пришлось оставить на поле почти всех своих раненых. Развернув коня, Вильмарина поехала обратно. Потерявших сознание наемников складывали на траве. Тех, кто уже пришел в себя, связывали и сгоняли в кучи под охрану наиболее сильных мамоно. Их жен держали отдельно. Доспехи и оружие наемников складывали поблизости. Некоторые мамоно, разглядывая пленников, были разочарованы. — Ангельские сиськи! Они же все женатые! Зачем тогда вообще воевать было? — И не говори, — проворчала саламандра. — Я стольких хороших воинов сразила, но все женаты! Но многие мамоно, особенно рыцари Вильмарины, не упустили возможности подразнить ландскнехтов. — Что, с мечом управляться не так легко, как со сковородой? — Ну, ничего, зато вы, наверное, хорошо по дому работаете! — Что у вас за жены такие страшные, что вы вечно от них на войну сбегаете? — Да не расстраивайтесь, вы хорошо держались, но вы же всего лишь инкубы! Ландскнехты угрюмо отмалчивались, измучившись из-за ран и тяжелого сражения. — О, этот не женат! Суккуба вырвала из кучи пленных новобранца и потащила его за собой в ближайшие кусты. Вильмарина подъезжая, проводила их взглядом и досадливо поморщилась — она не разрешала насиловать пленных, тем более этого не стоило делать сразу после сражения. Спешившись, она подошла к пленным. — А где ваш командир, где Генрих фон Раушвильд? — мелодичным голосом произнесла Вильмарина. — Он показал себя достойным противником, я хочу оказать ему должное уважение. Несколько минут ландскнехты переглядывались. — Вы, наверное, сцапали его и держите отдельно, — наконец бросил один ландскнехт, весь перепачканный грязью и провонявший потом и порохом. — Он был с рейтарами в их последней атаке. — Хм… Розария, пленных кавалеристов уже проверили? — Да, госпожа Вильмарина. Среди них Генриха не было. — Он, наверное, бросил вас и сбежал! Но реакция на эти слова Вильмарины была совсем не такой, какой она ожидала. Ландскнехты сразу оживились. — Командир вырвался! — Он опять их обвел вокруг пальца! — Если командир вырвался, то он и нас вызволит! У Вильмарины дернулась щека, и она пошла прочь от пленных. Все-таки этот проклятый наемник сумел уйти, а значит победа не полная. — Всех пленных отправить в Сальварион! И держать их всех отдельно от жен! Они в плену, а не на курорте! Фирра Лучше всего другого Фирра умела прятаться. Её этому еще котенком учила мать. Замирать без движения под кустом, сливаться с травой и прятаться. Прятаться от людей, от диких животных, от других мамоно — Фирра хорошо усвоила эту науку. И она ей пригодилась, когда Фирра одна жила в лесу. Потом в её жизни появился Генрих. Страшный, непонятный, злой и такой сильный. И он оценил её умение прятаться и тоже кое-чему поучил. Он говорил, что иногда надо идти в полный рост, распевая песни, а иногда надо тихо подкрадываться со спины или прятаться под кустом так, чтобы тебя не видели. Но Генрих был сильным. Вокруг него было много других сильных мужчин. А потом еще появились старшие сестры — Таис и Элара. Они сильные и смелые. И рядом с ними маленькой глупой кошке больше не надо было прятаться, они всегда могли защитить её от всего. Жить в такой заботе было… счастьем. Можно было даже спать на спине, раскинув лапы, зная, что тебе не надо дергаться от каждого шороха… Но теперь Фирра лежала под кустом, вжималась в землю и ждала. Она была очень-очень незаметной. Её не заметил Генрих, занятый сражением и не знавший, что она рядом. Её не заметили демонессы, похитившие Генриха и Элару. Её не заметили рыцари, прочесывающие поле сражения, в поисках людей и мамоно, сражённых демоническим серебром. Фирра ждала и дождалась. Осторожно подкравшись, кошка одним стремительным броском запрыгнула на суккубу, зажала ей рот лапой и вогнала короткий нож в шею. Мамоно возмущенно замычав, дернулась несколько раз, обмякла и упала. А Фирра, оглядываясь и прислушиваясь, подобралась к Франциску и погладила его. Франциск дружелюбно фыркнул, узнав её. — Тихо… тихо… Выведя Франциска и убедившись, что никто не видит, Фирра поскакала прямо через лес к Каирхилю прижимаясь к шее коня, Фирра не боялась, что её собьет какая-нибудь ветка и знала, что Франциск тоже хорошо видит дорогу. — Таис должна обо всем узнать… она умная, она что-нибудь придумает.