***
Пленных ландскнехтов вели пешком в Сальварион. Вели их всех одним большим отрядом, потому что по-другому не получалось. Найти достаточно мамоно для сопровождения пленников оказалось не так-то и просто. Молодые, незамужние воительницы моментально соблазнялись ландскнехтами, но и с замужними мамоно было не просто, так как они ворчали от скуки и скучали по своим мужьям. Сами пленники при этом отказывались вести себя как положено и слушаться темных воинов. Утром их было не разбудить, шли они медленно, через каждый час требовали привал, а потом еще и забастовку объявили, заявив, что пока им не вернут жен — они никуда не пойдут. Измучавшись Сиера, наплевав на приказ Вильмарины, разрешила ландскнехтам ночевать со своими женами, но после этого взбунтовалась охрана! Как это так, пленники полночи милуются друг с другом, а им стоять на страже и слушать их стоны и ни-ни?! От всего этого у Сиеры болела голова, и она уже мечтала поскорее добраться до Сальвариона и сдать, наконец, этих проклятых ландскнехтов в замок. Но все закончилось несколько раньше… Небольшая группа мамоно пряталась в лесу. Суккубы, несколько демонесс и две колдуньи сидели настороже. Они находились глубоко на вражеской территории и знали, что от их провала сорвется вся операция. — Кто-то идет! — Всем тихо! — Это Эрна! Суккуба вышла из-за кустов и присоединилась к остальным. — Ну? — Это они. Лагерь в ста метрах от опушки леса, в лесу дозорных нет. — Отлично! Приблизимся и откроем портал. Всё прошло гладко. Подойдя к краю леса, мамоно заняли круговую оборону, а колдуньи занялись порталом. Едва портал открылся, как из него тут же выскочили доппельзольднеры во главе с Шармаль. — Доклад! — коротко велела Шармаль. — До лагеря меньше пятисот метров! Большая часть пленных там, укреплений нет, численность охраны не более трех — четырех сотен. — Хорошо! За мной! Бегом! Выскочив на опушку, они дружно крикнули: — Ландскнехты здесь! — Ландскнехты! — слитным ревом отозвались пленные. Доппельзольднеры вступили в бой со стоявшими на страже мамоно. Сиера объявила тревогу, но взбунтовавшиеся пленники валили шатры, хватали палки, камни, тарелки, а то и с голыми руками накидывались на темных воинов, не давая им ничего сделать. По всему лагерю вспыхнули скоротечные схватки, засверкали заклинания, раздались выстрелы. Растерявшиеся охранники не смогли ничего сделать. — Быстро! Уходим! Все проверить! Забрать всех наших и их офицеров! Шармаль с лучшими бойцами уходила последней, следя за тем, чтобы никто не отстал и не остался на чужой территории. Но все обошлось, ошеломленные и разбитые внезапным нападением темные воины ни о какой погоне даже и не задумывались. И все ландскнехты и их жены спокойно через портал вернулись в свой лагерь в Алмеции. Генрих фон Раушвильд Франциск склонился надо мной и толкнул мордой. Вставай, вставай хозяин, почему ты лежишь, наши же отступают… — Отвоевался я… Небо было затянуто серой хмарью, от мерзлой земли шел стылый холод, но хорошо хоть не грязь… меньше всего хотелось умирать в грязи… Франциск не уходил и продолжал призывно ржать и толкать меня мордой. — Как глупо… Пережить такие битвы, переведываться в поле с испанцами, уйти пешком от рейтар, в стольких схватках побывать и в какой-то стычке на перекрестке пулю поймать. Не быть мне старым ландскнехтом… Боли почти не было… только холод и усталость… ноги от холода уже не чувствовал, да и руки толком поднять не мог… под спиной растекалась горячая лужа… но хоть не обосрался и уже хорошо… грязь и говно… всю жизнь провел среди грязи и говна, так хоть умереть не так… — Это он? — Да. — Ты уверена? — Зачем ты просила совета, если сейчас собираешься спорить со мной? Будь уверена, это он. А вот и черти за моей грешной душой пожаловали… только почему голоса женские? Кто-то склонился надо мной, Франциск возмущенно заржал, с плеча стянули сумку… — Вещи его забирайте. Мародеры пожаловали…женщины… надеюсь хоть добьют быстро, а не бросят и дальше тут лежать. — Поднимайте его осторожно, у него сильное кровотечение, а возможно и позвоночник задет. Земля качнулась… мне стало тепло и неудержимо потянуло в сон… Очнулся я от холода и боли в руках, странный мне приснился сон…. Открыв глаза, я увидел вокруг лишь голые камни, свет проникал лишь через узкое окошко под потолком. Я был прикован за руки и ноги к стене и даже не мог сесть, а из одежды мне оставили только подштанники. Окончательно придя в себя, я посмотрел по сторонам и увидел рядом Элару, также прикованную к стене. Длина цепей не давала ей сесть или хотя бы опустить руки. — Эй… Элара… — Генрих, ты очнулся, — она повернулась и слабо улыбнулась. — Я уже начала бояться, что они отравили тебя чем-нибудь. — Я так понимаю — мы в плену у твоей дорогой Вильмарины… — Что? Нет! — горячо воскликнула Элара. — Она бы так не поступила с нами! Никогда! Мы в плену у демонесс из Армии радикалов… — Ещё лучше… а мне говорили, что мамоно не пытают пленных. Элара тут же начала мне горячо доказывать, что так и есть, мамоно не пытают людей и не содержат их в темницах, но договорить не успела. К нам зашли хозяева — три высокие демонессы. Все в черной коже по обычной моде суккуб и с плетками в руках. — Так-так-так, кто тут у нас? Одну демонессу я узнал, она была на тех переговорах с Друэллой, кажется её звали Алэрри. Вторую узнала Элара. — Алэрри, Астария! Как вы можете так с нами поступать? — воскликнула Элара. — Генрих, Генрих, Генрих… Как же так? — Алэрри подошла ко мне и взяла рукой в кожаной перчатке за подбородок. — Непобедимый вожак банды вонючего сброда проиграл какой-то там Вильмарине… — Вильмарина умеет воевать, она и Раккар смогла взять, а вот вы чуть что, бегаете прятаться под юбкой у Друэллы, — ответил я. — Заткни пасть! — Алэрри мгновенно взбесилась и от души хлестнула меня плеткой. — Ты меня бьешь или пытаешься соблазнить? Так мне демонессы в гареме не нужны. В глазах демонессы кипела ярость, но она сдержалась. — Храбрись, сколько можешь, о том, что ты тут — никто не знает. И не узнает. — Блефуешь. Что вы можете нам сделать? Подразнить? Погладить своей плеткой? Как страшно, Господи помилуй… убить вы не можете, пытать толком тоже. — Надейся, — хмыкнула Алэрри. Она отошла от меня и подошла к Эларе. — Попалась? Следила за нами, пыталась всё вынюхивать и вот ты у нас. Демонесса провела пальцами по щеке и шее Элары. — Больше всего на свете я ненавижу слабаков, предателей и суккуб, — странным тоном произнесла Алэрри. — И тут у нас слабая суккуба предательница… — Что за чушь? Я тебя не предавала. — Ты предала дело монстров, легла под человека… да еще какого человека — наёмника, который даже не может вести себя как нормальный инкуб. И что же мне с тобой сделать? Отпускать нельзя, ты всем расскажешь что Генрих был у нас. Наверное, мы тебя убьем. Элара невесело рассмеялась. — Это же блеф, вы не можете никого убивать. — Да, не можем, — тяжело вздохнула Алэрри. — Но я могу открыть портал прямо в открытый океан и выбросить тебя там со связанными крыльями и грузом на ногах. Как долго ты сможешь держаться на воде? А еще я знаю парочку восхитительных вулканов… ты умеешь купаться в лаве? С лица Элары медленно сползла улыбка. — Ты не посмеешь, мамоно никого не убивают… — Еще есть способ хороший, я могу открыть портал прямо в один из городов Ордена и выбросить тебя туда. И не смотри на меня так удивленно, не я же тебя убью, а эти проклятые палачи из Ордена. — Чего ты хочешь? — спросил я. Элару слова демонессы настолько шокировали, что она даже ничего сказать не могла. А вот я наоборот почувствовал себя в своей стихии. — Понял, наконец-то, что шутить никто с тобой не будет? — спросила Астария. — Кто тебя нанял? Алмеция? Эта блохастая енотка? — Увы, но о нанимателях говорить не принято. — Не хочешь — не говори, — спокойно сказала Алэрри. — К сожалению, у меня нет времени для пыток, поэтому мы позовем мозгохлестку. И когда она выпотрошит твою головушку, ты сможешь только мычать и пускать сопли. А мы узнаем о тебе всё, вплоть до того, сколько раз ты мочился в штанишки в детстве. Она явно рассчитывала увидеть страх на моем лице, но я не испугался. — Господь Бог защитит меня от вашей богомерзкой магии. — Ты просто в своем скудоумии не понимаешь, о чем речь. Прощай Генрих, возможно, ты этого и не понимал, но ты слишком сильно помешал нам, чтобы остаться в живых. Идем, Астария, Друэлла ждет нас на совещание. Демонессы вышли. — Генрих, — голос у Элары дрогнул. — Я… — Вот поэтому нас и наняли, — спокойно сказал я. — Но они же не смогут этого сделать? Верно! Если Друэлла узнает об этом, то тогда… Я промолчал. Чтобы Друэлла об этом узнала, нам для начала надо выбраться отсюда живыми. Я подергал цепи — бесполезно, мне с ними ничего не сделать. Оставалось только ждать и надеяться, что Таис или Йоко найдет нас раньше, чем придут мозгохлестки. Эри Командир «Синих хвостов» сидела на кровати в гостинице Арраса и медленно красила стреловидный кончик хвоста синей краской. Ей предстояла очень неприятная встреча, и она оттягивала её как могла. Положив кисточку на поднос, Эри подняла хвост и подула на него, чтобы краска побыстрее высохла. Немногие в «Синих хвостах» знали, откуда вообще взялась глупая традиция красить хвосты в синий цвет… Их было трое. Эри, Алласса и Варрия. Три демонессы, три неразлучные подруги. Они втроем отправились на юг, чтобы присоединиться к Друэлле в её походе против Лескатии. Эри была самой старшей и сильной из них, Алласса считалась самой хитрой, а беззаботной Варрии всё было нипочем. Потом, уже в тренировочном лагере к ним присоединилась боевитая кикимора Сарисса, женственная и необычная Ямада и скромная Шеллахет. Вшестером они, лежа в шатре после целого дня тренировок, до утра обсуждали будущих мужей и мечтали о счастливой жизни в Лескатии, раскрыв рты с восторгом, смотрели на Друэллу и Алэрри… Реальность быстро разбила их мечты. Вместо счастья и радости, в Лескатии они встретили лишь ненависть. Люди не спешили радоваться захватчикам. Триумф Друэллы после быстрого и почти бескровного захвата столицы Лескатии и Сальвариона обернулся трехлетней жестокой войной. Эри и её подругам пришлось видеть десятки и сотни людей, погибших из-за ошибок радикалов, детей потерявших родителей и родителей лишившихся детей. Все ужасы войны молотом обрушились на наивных мамоно. Именно веселая Варрия как-то раз в шутку облила синей краской перьевой хвост Сариссы и длинную косу Ямады. А потом, видя, что от обиды Сарисса едва не расплакалась, Варрия и Алласса сами испачкали хвосты и волосы синей краской. А через два дня Варрию схватили и сразу же казнили орденцы… Это была их первая потеря, и сильнее всего это ударило по Аллассе и Сариссе. Но война на этом не закончилась и вскоре погибла и Алласса… Тогда Эри вовсю начали обихаживать Алэрри и Астария, рассказывая о том, что все люди безнадежно испорчены и их не исцелить и не спасти. Мягким разговорами, обе демонессы подталкивали Эри к мысли, что за гибель Варрии и Аллассы надо мстить не только Ордену Верховной богини, но и всем людям без исключения. Будь Эри моложе и наивней, она бы возможно и поверила бы, но она не зря почти сто лет правила целым городом в Маккае. А еще была Яамада, которая говорила совсем другое и рассказывала о том, что на островах Зипангу люди живут в мире с мамоно. Да и сама Эри всё отчетливее видела, что причина ненависти людей к мамоно зачастую — сами мамоно. И именно тогда Эри решила, что её долг бороться не против Ордена, а против ненависти, и что верхушка Армии радикалов в этой борьбе ей не союзники. Эри, Сарисса, Ямада и Шеллахет ушли из Армии радикалов и создали свой отряд, в память о Варрии и Аллассе решив всегда красить хвосты и кончики волос синей краской.***
— Прошу вас, госпожа ждет. Эри зашла в кабинет и из вежливости поклонилась Йоко Сираве, очень неприятной личности даже по меркам гёбу-дануки. — Не думала, что когда-нибудь ко мне за помощью обратятся радикалки, — холодно произнесла Йоко, не спеша отвечать на приветствие Эри. — Будь бы у меня выбор — я бы никогда к тебе не пришла! Но Эри сразу взяла себя в руки, выбора у неё действительно не было. — Все вы так говорите, — усмехнулась енотка. — Ругаете меня, полощите мое имя, презираете, но чуть что — прибегаете за помощью, поджав хвост. Хорошо, я выслушаю тебя. Но моя информация — дорогой товар! Эри промолчала и села за стол напротив наглой енотки. Йоко сидела в кресле, сложив руки на груди, и даже не предложила Эри воды или вина. — Я знаю, что ты давно следишь за Армией радикалов в Лескатии, — начала Эри. — Мне нужна информация о них. — Вот как? — Йоко изогнула бровь. — Решила подсидеть Алэрри и занять её место? — Что? Нет! Речь… — Речь о том, что вы только сейчас обратили внимание на то, о чем я говорила еще десять лет назад! — жестко отчеканила Йоко. — Вы наконец-то сообразили, что не всё так чисто с верхушкой Армии радикалов и их клятвой не брать себе мужей, пока весь мир не будет подчинен Повелительнице демонов! Я знаю, что вы что-то нашли в Шеоранте! И вот моя цена — ты скажешь мне, что вы нашли и что узнали и тогда я расскажу о том, что тебя заинтересует. Эри шумно выдохнула, но ответила сдержано: — Да, ты, возможно, была права. Но и к тебе тоже есть вопросы… — Так мы будем торговать или тратить время на бесполезную болтовню? — перебила её Йоко. — Хорошо, я скажу, что мы нашли и узнали в Шеоранте. — А я скажу, где вам стоит поискать еще, — ответила Йоко. Генрих фон Раушвильд Долго ждать нам не пришлось. Дверь снова открылась и в камеру зашли две демонессы, а следом за ними еще одна мамоно и выглядела она на редкость отталкивающе, со щупальцами вместо ног, сизыми, блестящими от влаги щупальцами, свисающими с головы, и бледно-фиолетовой кожей. Раньше я таких не встречал, но судя по её виду — это была иллитидка или мозгохлестка. — Какой красавец, — эта тварь облизала губы, подходя ближе ко мне. — Держись от него подальше! — закричала Элара. — Жаль что я не могу его себе оставить… — Тебе заплатят, а этот должен лишиться разума, — холодным тоном сказала демонесса. — Жаль… ну что ж… если не будешь сопротивляться, то напоследок испытаешь удовольствие… — Нет! Отойди от него!!! Иллитидка подползла еще ближе ко мне, щупальца на её голове зашевелились и потянулись ко мне, опутывая меня и заползая в уши. Я пытался сопротивляться, но без толку, кандалы не давали мне ничего сделать… Я бы соврал, если бы сказал, что мне не было страшно. — Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе... — Не сопротивляйся, Генрих, это бессмысленно… — улыбаясь, шептала эта тварь. — Хаосу ничто не сможет противостоять. — Нет! Генрих!!! Отчаянный крик Элары и удар хлыста был последним, что я услышал, перед тем как провалиться в темноту…. Меня обдало горячей кровью и что-то липкое попало на лицо. Вздрогнув, я повернул голову, рядом со мной вместо моих товарищей валялись лишь ошметки тел… — Что это?! Странный голос… — Вперед, сукины твари! Отрабатывайте жалование! Сжимая пику в руках я послушно зашагал вперед, сжимая зубы. Впереди меня шел какой-то новобранец. Вновь раздался свист, что-то темное врезалось в землю прямо перед нами и, подпрыгивая по земле, покатилось к нам. Я шел, сжимал древко пики, и смотрел, как по земле катится темный шарик… — Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй… Не сразу я понял, что этот дрожащий плаксивый голос мой собственный…. Новобранец вперед меня поднял ногу и попытался остановить ядро… и с криком повалился на землю, хватаясь руками за обрубок ноги, из которого хлестала кровь. А пушечное ядро, все также смешно подпрыгивая на неровностях, чуть вильнуло в сторону и прокатилось мимо меня. Темно и душно… в подземной норе темно и душно, рядом чьи-то крики… я ползу вперед, сжимая в зубах нож, а в правой руке пистолет. Вывалившись из норы во вражескую сапу, я тут же встал, насколько позволяла сапа. В неверном свете тлеющих лучин было совершенно непонятно где свои, а где паписты… Вытянув руку, я попытался выстрелить, но пистолет лишь щелкнул. Осечка. Кто-то кинулся на меня, и я почти наугад ударил его пистолетом по лицу и, схватив нож, несколько раз ткнул им человека… Кто-то схватил меня за ноги сзади и повалил на землю, кто-то еще свалился на меня сверху. Ничего не понимая, я опять на ощупь ткнул ножом, услышал чей-то вскрик и в лицо ударила струйки крови, кажется, я попал в шею… Ногу обожгло болью… в меня, похоже, тоже попали… — Что это за ужас?! — Вперед! Наверх! Давайте твари! С нами бог! Бей папистов! Лезть вверх по склону тяжело и неудобно. Всюду тела убитых и раненные, пытающиеся отползти назад. Кто-то тянул к нам руки и просил воды, но мы лишь переступали их и шагали вперед, туда, где над стеной пик поднимался бургундский крест. Свистели пули, едкий пороховой дым ел глаза, били барабаны, гнавшие нас вперед.Один за другим мои солдаты падали от пуль этих богом проклятых испанцев. Испанцы тоже падали, но смену одному убитому вставал сразу другой. — Давай! Бей их! — заорал я, пытаясь докричаться до своих солдат. Опустив пики, мы пошли, пытаясь выдавить врага назад, но испанцы стояли на месте. Схватка кипела, я и другие доппельзольднеры двуручными мечами пытались раздвинуть пики, чтобы дать нашим солдатам возможность пройти вперед, но тщетно. Обливаясь кровью, рядом со мной упал Ганс. Затем прилетевшая пуля пробила глаз Вилли. Наконечник пики угодил прямо в горло Йохану. А испанцы все стояли, словно стена, и молча били нас… Очнувшись, я не сразу смог понять, где я нахожусь, и что происходит? Иллитидку вырвало на пол, согнувшись, она держалась руками за живот и пыталась откашляться и отплеваться, а две демонессы смотрели на неё с недоумением. — Это не человек, это монстр! Что у него за ужасы в голове?! Откуда вы его взяли?! — Генрих… — дрожащим голосом позвала меня Элара. — Я в порядке, — ответил я. — Ты не в порядке! — заорала вдруг мозгохлестка. — Что это за ужасы?! Одна лишь грязь, кровь и смерть?! Как… как могут люди такое устраивать?! В камеру зашла девушка в черной рясе и с загадочной улыбкой на лице. — Ты еще кто? — спросила демонесса, поворачиваясь к ней. — Я пришла утешить страждущие души и наставить их на истинный путь веры и поклонения Темной богине, — состроив кроткое выражение лица, ответила темная жрица. Как и все темные жрицы, она была в скромной черной рясе, одетой, судя по нескромному вырезу на бедре, прямо на голое тело. Но мне показалось, что она что-то прячет под рясой… — Ты как здесь оказалась, крыса церковная? — Грешно так со священнослужительницей разговаривать, дочь моя. — Какая я тебе дочь, ты… Небольшая булава почти без замаха врезалась в голый живот демонессы. Охнув, она согнулась, а темная жрица ребром ладони ударила ей по шее. Глаза демонессы закатились, и она молча рухнула на каменный пол. — Ты! Вторая демонесса схватилась было за кнут, но темная жрица, подпрыгнув, с разворота ударила ногой в ухо, да так, что демонесса отлетела к стене и уже не встала. Иллитидка замерла, не зная, что делать, а темная жрица повернулась к ней и спросила: — С тобой по-хорошему или по-плохому? — Ты где так драться научилась, приспешница Падшей? — вырвалось у мозгохлестки. — На курсах самообороны для темных жриц, овца ты заблудшая. Удар был мастерский, быстрый, почти без замаха и точно в висок. Мозгохлестка без звука упала на пол. А в комнату ворвалась еще одна девушка, в доспехах, с мечом в руке и черными крыльями за спиной. — Быстрее! Они подняли тревогу! — Ага! Освободи пока Генриха. Крылатая девушка подскочила мне и взмахами меча перебила цепи, удерживающие меня. — Они не успели вам навредить, Генрих фон Раушвильд? — спросила темная жрица, что-то чертя мелом на стене. — Пытались, — коротко ответил я. — Хорошо, что мы успели вовремя. Ментальный блок, который мы вам поставили, защитил бы вас от одной иллитидки, но радикалки могли привести сразу трех и посильнее, и тогда бы они точно промыли вам мозги. — Кто вы и почему помогаете мне? Освобожденная Элара тут же кинулась мне на шею, едва не сбив меня с ног. — Наша темная госпожа послала нас на помощь вам, Генрих. — У нас нет времени на разговоры! — в комнату ворвалась еще одна крылатая девушка, и её голос мне показался знакомым, это его я слышал в том странном сне утром. — Рада вновь видеть вас, Генрих! — новая мамоно улыбнулась мне, а потом крикнула жрице: — Быстрее, они сейчас будут здесь! — Не торопите меня… — с легким раздражением ответила темная жрица. — Вновь? Мы встречались? — Нет времени для разговоров! Темная жрица отошла от нарисованной на стене двери и хлопнула в ладони и… в стене появился черный провал. — Мы уже приглашали вас посетить Пандемониум, и сейчас, я думаю, самое время принять наше приглашение! Из коридора послышались крики и топот ног. Перекрестившись, я взял за руку Элару и бросился в проход.