Ненаучно

Следующие дни прошли весьма обычно — они с Кли смотрели мультики, делали эксперименты. Ну, именно воскресенье — в рабочие дни это стало делать сложнее, особенно с учетом того, что начались опыты на добровольцах. Но вплоть до среды Альбедо старался приходить с работы пораньше, чтобы уделить внимание Кли, поделать с ней уроки, дать в очередной раз заплести себе волосы… В среду вечером приехала Алиса — Кли в это время заплетала Альбедо волосы в много маленьких косичек. Парень стоически сидел, иногда прося Кли не так сильно дёргать, и делал наброски. В последнее время в его скетчбуке стало слишком много Итэра. Хотя, за последние дни он набросал пару рисунков и для Кли — к примеру, ей очень понравился рисунок, где она верхом на драконе забрасывает монстров своими бомбами. Как только Алиса зашла к ним в комнату, Кли взвизгнула и кинулась ее обнимать. Где-то с треть волос Альбедо осталась незаплетенной. — Привет, родная! — Алиса засыпала лицо девочки поцелуями и, легко подхватив ее, устроила у себя на руках, слегка покачивая. — Вижу, что вы не разнесли дом, жаль, жаль… я хотела сделать ремонт, а повода все нет. Что делали? — Мы экспериментировали! И ходили в музей! Альбедо познакомил меня со своими друзьями! — затараторила Кли, прижимаясь к матери. — Они такие хорошие! Итэр особенно! Это тот самый мальчик… — Кли! — смутился Альбедо, слегка краснея. У него из головы все еще не выходил тот субботний разговор с девочкой. Иногда дети чересчур внимательные, а в случае с Кли это можно умножать на сто. — Так-так… — Алиса хитро улыбнулась, опуская дочь на пол и обнимая ее за плечи. — Твой кавалер ничего же не сделал моей дочери? — Нет, почему он… Он хорошо к ней отнесся, — пробормотал Альбедо. — И, прошу тебя, Алиса, он не мой кавалер. — Пока нет… — глаза Алисы лучились смешинками. — И прошу тебя, Альбедо, зови меня «мамой», как мы договорились. — Как конференция? — быстро сменил тему Альбедо, чувствуя неловкость. Он не мог называть Алису мамой — скорее, он видел ее как старшую сестру. Пусть и старше лет на 10-12 — до сих пор он не знал ее точный возраст. — О, все прошло неплохо, я потом тебе расскажу за чашкой чая при случае. Или же вина, если ты захочешь, — Алиса подмигнула ему. — Останешься сегодня? Альбедо задумался. Завтра ему нужно было быть пораньше в лаборатории, потому что завтра должны были прийти Люмин и Кэйа. И от его дома было проще добираться, но почему нет — он любил компанию Алисы и Кли. Это было чем-то похожим на семью, которой, даже с учетом того, что в его жизни была некогда Риндоттир, у него не было раньше. — Да, почему нет. *** Наутро Алиса подвезла его до работы и, почему-то усмехаясь, пожелала ему удачи. Он так и не понял, почему, пока не наткнулся в дверях на полусонную Сахарозу. Та чуть не разлила кофе, который она несла в руках, посмотрела на него, зачем-то поправила очки и улыбнулась. — Привет, Альбедо. Кли, я смотрю, разошлась. — Да все хорошо, у нас все как обычно… Подожди, — Альбедо нахмурился и провел рукой по волосам. Нащупал косички и опустил голову. — Я опять не расплел ее художество, да? — Это не так уж плохо, — хихикнула Сахароза, ставя кофе на стол и мимоходом случайно снося мышку. — Черт. Ты успеешь расплести это, пока подопытные не придут. — Я надеюсь… — пробормотал Альбедо, усаживаясь перед компьютером и, стаскивая одну за другой маленькие резиночки, начал расплетать косички. Ух, будет он кудрявым после этого, ужас как. Когда Альбедо избавился наконец от косичек и решил более не заплетать на сегодня волосы, ему написал Кэйа, что подошел к их лаборатории. Тряхнув распушившимися волосами, Бедо пошел его встречать. — У вас тут… лабораторно, однако, — отметил Кэйа, оглядывая их место работы. Сахароза помахала откуда-то из-за стеллажей — она почему-то всегда стеснялась Кэйю. Возможно, из-за его манеры общения. — Новый стиль, а? Интересно… — Давай ты не будешь комментировать это, — вяло огрызнулся Альбедо, подводя парня к стулу и усаживая на него. Невольно ему подумалось, как бы отреагировал на его волосы Итэр. Захотел бы он дотронуться до его волос? С субботы они опять вошли в активную стадию переписки и Итэр по-прежнему просил его не усердствовать с экспериментами, но также теперь просил фото их и Кли. В ответ на фото одной из предыдущих причесок (Кли умудрилась состряпать на его голове что-то вроде улья) Итэр ответил угорающими от смеха смайликами. В такие моменты Альбедо очень хотелось услышать его смех вживую. — Сахароза, неси первый образец, пожалуйста, — крикнул он своей подруге, копающейся в стеллажах. Та издала согласный звук и прибежала с пробирками и шприцами. — Смотри… В течение примерно 15 минут, плюс-минус 2 минуты, должно начаться действие. Ты по началу действия должен описать свои ощущения. Также… Совсем забыл. Взвесься, пожалуйста, чтобы мы могли отмерить нужную дозу. Также напомню, что мы будем брать небольшие образцы крови в течение каждой стадии, чтобы замерить уровень гормонов. Кэйа вздохнул, но согласно поплелся к весам. Замерив цифру, Сахароза определила нужную дозу. Альбедо ее отмерил и, аккуратно установив катетер, сначала взял анализ крови, затем ввел сыворотку. (Сахароза тем временем нажала на секундомер, зафиксированный у нее на халате). — Я принесу чаю пока, активная стадия пока не началась, — сбивчиво проговорила Сахароза, положив секундомер перед коллегой и метнувшись в сторону их чайного уголка. Альбедо пожал плечами и записал дозу в журнал. Кэйа слегка нервно поправил челку и откинулся на спинку стула. — Ты же знаешь, почему я согласился на это, — заметил он, закидывая ноги на стол. Укоризненно посмотрев на него, Альбедо спихнул ноги Кэйи обратно на пол. — Не имею не малейшего понятия, — скучающе ответил он. Хотя, конечно, он знал. — Я пытаюсь наладить отношения с Дилюком, но… Ты знаешь его. Не все идет гладко. Особенно после того… случая, — Кэйа скривился, как от зубной боли. — Смело называть случаем убийство человека, — пробормотал Альбедо, благодарно принимая кружку чая от вернувшейся Сахарозы. Кэйа поставил свою кружку на стол и теперь нервно вертел в пальцах монетку. — Десять лет прошло. Я… был привязан к Крепусу. Все же, он был моим приемным отцом. Мне жаль, что все так вышло в итоге, и… я пытался заслужить прощение. — Видимо, нужно было заслуживать его по-другому, — Альбедо вздохнул. — Избавь меня, пожалуйста, от печальных воспоминаний. В любой другой момент я попробую тебя выслушать, но сейчас нам важно другое. — Ты то еще бесчувственное существо иногда, — Кэйа издал грустный смешок и скрестил руки на груди. Альбедо тем временем отметил на бланке, что уже в первые минуты после ввода образца повысился уровень окситоцина. Возможно, стоило ввести меньшую дозу. Сахароза подбежала и, подсоединив к катетеру пузырек, быстро взяла нужную дозу крови. Еще минут с пять они помолчали, пока Кэйа копался в телефоне, а Альбедо сверялся с бланком и шагами действия сыворотки. В первую очередь повышалась выработка окситоцина. Далее начинал повышаться дофамин и серотонин. Потом повышались адреналин и норадреналин. В последнюю очередь — фенилэтиламин. Если у человека зрелое чувство, то после второй стадии добавлялся вазопрессин, прямо перед адреналином и норадреналином. Судя по быстрому действию сыворотки, они были близки ко второй стадии. — Расскажи мне в целом о том, почему ты пытаешься вызверить Дилюка. Ты пытаешься его заставить ревновать? — спросил Альбедо, держа наготове ручку и бланк. Повышенный уровень окситоцина должен был помочь снизить нежелание делиться личными вещами, а дофамин и серотонин — повысить удовольствие от возможности поделиться подобным, а также придать более эмоциональную окраску рассказу. — Здесь все просто, — Кэйа усмехнулся. — Ты же в курсе, что незадолго до… убийства Крепуса мы тайно встречались с Дилюком. О, он был хорош. Во всем, — речь Кэйи приобрела слегка мечтательные интонации, чего Альбедо раньше за ним не замечал. Он быстро проверил время и отметил, что действительно состоялось повышение дофамина и серотонина. Махнул рукой Сахарозе, чтобы та взяла кровь на анализ. — Мы всегда были не разлей вода, но здесь… это был потрясающий, новый уровень. Иногда я по утрам, просыпаясь после того, как мы трах… — Давай ближе к делу, — Бедо слегка покраснел и поморщился. — Окей, окей. Ханжа. Мне этого всего иногда не хватает. Я пытался встречаться с другими, пытался забыть его, пытался утопить это все в алкоголе, но, как видишь, все бесполезно, — произнес Альберих с ощутимой тоской. — А Дилюк ведет себя так, будто я пустое место! Что бы я ни делал. Это больно, знаешь ли. Я все еще люблю его и пока еще не уверен, смогу ли разлюбить. Тринадцать лет — слишком долгий срок, — горько заметил он, поднимая кружку и салютуя ей. Сахароза еле слышно охнула на заднем плане, но, тем не менее, также отмечала в своем листе. Альбедо машинально писал и думал, что же они такое сотворили. По сути, их творение можно использовать как легкую версию сыворотки правды. Это было слегка пугающим. Но, в то же время, интересным. — Скажи мне, если ты сейчас подумаешь о Дилюке, что ты чувствуешь? — задал вопрос Альбедо. Кэйа непонимающе посмотрел на него и затем коротко хохотнул. — Очевидно, Бедо. Хуеву тучу разнообразных эмоций. Любовь, боль, возбуждение, нежность, тоску, злость, грусть, ревность. — А ревность… — Очень редко. Это, скорее, та ревность, когда кто-то замечает всех, кроме тебя. Будто ты никто и тебя не существовало. А если и заметит, то отвесит лишь пару упреков. Альбедо кивнул и сделал еще пару записей. Посмотрел на часы — сейчас должны вступить в игру адреналин и норадреналин. И почему-то он был уверен, что это будет крайне интересно. Так и вышло. В какой-то момент Кэйа подскочил на стуле и, посмотрев что-то в телефоне, поднялся. — Я должен бежать. Я должен объяснить еще раз все Дилюку. — По-постой! — сдавленно крикнула Сахароза, подбегая и пытаясь усадить парня обратно. Это смотрелось почти комично, учитывая их разницу в росте. Кэйа, почти не напрягаясь, отодвинул Сахарозу и двинулся к двери. Остановил его окрик Альбедо: — Ты вообще-то обещал помочь, на секундочку. А еще ты не хочешь получить седативного в жопу. Вряд ли тебе понравится, что тебя в слюнях заберет Джинн или, — Бедо специально выделил его имя паузой, — Дилюк. Кэйа посмотрел на него как на врага народа, но вздохнул и вернулся на стул. Правда, из-за накатившего адреналина он был как на иголках — постоянно смотрел что-то в телефоне или же вертел монетку в пальцах так, что ее силуэт смазывался. Сахароза еле его зафиксировала для следующего забора крови. Хорошо, хорошо, успокоил себя Альбедо и почти одновременно вместе с Сахарозой отметил время повышения адреналина, норадреналина и сопутствующие эффекты. — И что ты мне тогда предлагаешь делать? — нервозно спросил Кэйа, чуть ли не подпрыгивая на стуле от жажды что-то делать, куда-то бежать. — Расскажи мне одну вещь. Что именно изначально ты пытался сделать, чтобы искупить свою вину? — Я… — Кэйа прерывисто вздохнул. — Я не знал ничего лучше. Я появлялся в самый неподходящий момент и завуалировывал извинения под подъебы. Иногда я прямо извинялся, и даже помогал Дилюку с работой, но он смотрел на меня так, будто в любой момент ожидает подвоха. — Неудивительно, — пробормотал Альбедо, делая пометки. — Но… Я действительно хочу ему помочь. Всегда, — несколько неуклюже сообщил Кэйа и затих. Альбедо посмотрел на бланк, чертыхнулся, поняв, что забыл отметить вазопрессин. Глянул в бланк Сахарозы — у нее, слава богу, было отмечено точное время начала подъема. Они помолчали еще немного — Кэйа чуть ли не подскакивал на стуле от накала адреналина. Альбедо ждал начала следующей стадии. Спустя некоторое время парень расслабился и откинулся на спинку стула. — Я тебе сейчас принесу кофе с коньяком, а ты мне расскажешь, что именно в Дилюке тебя так привлекает, — проговорил Альбедо, вставая со стула и кивая Сахарозе. Слава богу, кофеин и незначительные дозы алкоголя не влияли на их препарат. — Звучит отлично, — Кэйа подмигнул и вернулся к своему телефону. Альбедо быстро проследовал на кухню, выжал из последнего пакетика-фильтра кофе, плеснул туда коньяка из маленькой бутылочки, некогда принесенной Моной и поспешил с маленькой чашкой. Кэйа благодарно кивнул, выхватил чашку и залпом осушил ее. Сахароза тем временем взяла у него последнюю пробу крови. Затем начал говорить: — Здесь слишком много всего, что я могу сказать о Дилюке. Он хорош с оружием и бережно с ним обращается. Всякий раз, когда я видел его, чистящим его Глок, я думал, что нет зрелища эротичнее, чем это. Он всегда готов прийти на помощь, даже если делает вид, что осуждает тебя. Его волосы такие… мягкие и пушистые. А его чл… — Суммируй, пожалуйста, — попросил Альбедо, слегка краснея. Судя по виду Сахарозы, она была готова упасть в обморок, но все еще исправно конспектировала. — Я люблю его целиком и полностью, — просто ответил Кэйа. — Со всеми его недостатками и достоинствами. И я принял это уже давно. Это отозвалось легкой болью в груди у Альбедо. Он чувствовал кучу чувств по отношению к Итэру и после такой исповеди Кэйи ему подумалось, что возможно… это все-таки была влюбленность? Резко ему захотелось, чтобы Итэр был здесь, положил ему руку на плечо и тихо рассмеялся ему в ухо, обнимая его сзади. Это было бы чудесно. — Сахароза, принеси образец три, пожалуйста, — справившись с собой, произнес он. Девушка согласно кивнула и побежала к стеллажам. — На этом все, что ли? — удивленно спросил Кэйа, вертя в руках чашку. — Еще 10-15 минут и подействует нейтрализатор, — ответил ему химик, отмечая необходимые пункты в чеклисте. Сахароза ввела ему сыворотку, что отвечала за подавление нужных гормонов — но в данном случае, она была как нейтрализатор — и отступила. — Хочешь воды? — Да, пожалуйста. Альбедо махнул рукой Сахарозе, но та уже готовно вскочила и побежала к кулеру. Теперь оставалось только ждать. Как только обратная сыворотка сработала, глаза Кэйи расширились в шоке и он уронил лицо в ладони. — Ох ты ж черт. Я… Извини. — Это был ожидаемый эффект, — как можно мягче ответил Альбедо, хлопая его по предплечью. — Подробности не выйдут за пределы лаборатории. И я проставлю тебе пиво или что угодно на твое усмотрение. — Спасибо, — Кэйа поднялся, помахал рукой Сахарозе и поспешно ушел из лаборатории. Альбедо лишь вздохнул и оглянул чек-лист. Все шло примерно так, как он и предполагал, основываясь на предыдущих подопытных. Оставалось дождаться Люмин. *** Та пришла примерно через полтора часа после того, как Кэйа покинул лабораторию. Люмин была слегка измотанной, но улыбалась приветливо и даже завела какой-то разговор с Сахарозой. Альбедо тем временем проверял образцы. Они шли через одного — одному давали плацебо, другому действительный образец. Так уж вышло, что если бы не Кэйа, Люмин бы досталась действующая сыворотка. Но им также нужно было сравнить эффект, вызванный ожиданиями от эксперимента с тем, что предполагала сыворотка. Это было максимально эффективно в плане действия препарата. Внезапно вместо перед его глазами предстал Итэр. Альбедо понимал, какой эффект вызовет сыворотка и все же он боялся это услышать, если все-таки он примет предложение своего соседа стать подопытным. Если вдруг Итэр действительно так тепло относится к нему, то что будет тогда? Сможет ли он вынести что-то, похожее на то, что высказал Кэйа, только от Итэра? Альбедо подавил свои чувства весомым усилием воли и обернулся к девушкам, вежливо улыбаясь. — Сахароза, неси, пожалуйста, образец номер два. Люмин, подойди, пожалуйста, к весам, сообщи свой вес и затем мы тебе поставим катетер. Люмин не высказывала никакого беспокойства после всех этих процедур. Лишь аккуратно сложила руки на коленях и оглядывала лабораторию. В какой-то момент она начала корчить рожи Гену. Бедо поймал себя на мысли, что не отказался бы это увидеть в исполнении Итэра. Сахароза аккуратно ввела пустышку — всего-то чуточку физраствора с витаминами и микроскопической дозой сыворотки (счет шел на сотые доли миллилитра). — Скажи мне, пожалуйста, как это должно подействовать, — спросила Люмин, чуть удобнее располагаясь на стуле. — Давай ты подождешь немного, — улыбнулся Альбедо. — И я задам тебе все необходимые вопросы для выявления действия. Успокойся, это не опасно. — Окей, — девушка кивнула и посмотрела на Сахарозу, которая спряталась за бланком. Прошло минут 10. Сахароза забрала пробу крови через катетер и кивнула Альбедо. — Расскажи мне об Эмбер, пожалуйста. Что тебе нравится в ней? — О, Эмбер… — Люмин нежно улыбнулась и начала рассказ: — Она с нуля пытается воссоздать отдел, в котором работал ее дедушка. После того, как он пропал, ее это прям коробило. Сейчас она одна из лучших сыщиц Мондштадта и многие пытаются перевестись в их участок из-за нее. А еще она… ну ты знаешь. — Нет, не знаю, — мягко поправил ее Альбедо, делая пометки. — Я не так с ней знаком. Так что тебе придется подробнее говорить о ней. — Хорошо, о чем я… Она всегда готова прийти на помощь и неважно, кто бы это ни был. Ты наверняка слышал о случае с Эюлой. Ее многие ненавидят, потому что ее семья была главным рабовладельческим синдикатом в регионе и до сих пор многие из них считают, что рабовладение — правильно. Но Эмбер сделала все, чтобы Эюлу видели не как часть пережитка общества, а как ее саму. Тем более, сама Эюла весьма неплоха. Пусть и странновата, — Люмин издала нервный смешок. По тому, что ее кулаки напряглись, комкая ткань ее накидки, ей было не слишком весело это обсуждать. — Тебя беспокоит Эюла? — спросил Альбедо, записывая, что эффект плацебо повышает в некоторой степени уровень окситоцина, но не более того. Хотя, вероятно (как он записал), это все из-за того, что они уже знакомы. — Эмбер о ней слишком много говорит, — вздохнула Люмин, переплетя пальцы на коленях. — Эюла то, Эюла се… — Ревнуешь? — наклонил он голову. -…Если только немного, — сконфуженно опустила голову девушка. — Но это не так важно. Альбедо сделал знак Сахарозе и та взяла у Люмин еще немного крови. Затем поднялся и аккуратно открепил катетер. — Сейчас на этом все. Сахароза введет тебе антидот, возьмет анализы и ты будешь свободна. — Подожди… Я думала, это на весь день, — пролепетала девушка, хватаясь за телефон. — Хорошо, я вызову Итэра, и напишу Эмбер, что не нужно подъезжать. Блять. Но тут уже нужно было говорить как профессионал, а не как влюбленный идиот (которым, как Альбедо надеялся, он не был). — Да, окей. Подожди только Сахарозу, хорошо? Итэр. Альбедо записывал результаты тестирования плацебо и все еще думал о своем соседе. Они с Люмин были слишком похожи (по крайней мере, внешне. Те же глаза, та же манера улыбки). Итэр. Он приедет сюда и увидит расхристанного Альбедо после косичек Кли. Итэр. Альбедо почувствовал, как его глаз начинает дергаться и прикрыл его в надежде, что давление успокоит нервное напряжение. Легче не стало, но теперь Люмин смотрела на него с неким сомнением и еще какой-то неопределенной эмоцией. Альбедо вздохнул и записал еще пару вещей в бланк. Итэр. За эту неделю он слишком долго думал о своем соседе, обо всех их странных моментах, объятьях и прикосновениях… И не понимал. Альбедо влюблялся медленно и дай бог, чтобы хотя бы один раз за все три попытки отношений он влюбился быстрее чем за полгода. Но тут все было слишком быстро и некомфортно (в плане скорости, конечно. Итэр не был некомфотным ни разу). — Мой братец скоро приедет! Минут пять где-то! — провозгласила Люмин, вырывая его из размышлений. Бедо лишь мог надеяться на то, что отчаяние, так тщательно сдерживаемое им, не отразится на его лице. Он не мог сейчас встретить Итэра. Не после всех этих заключений. Что он сделает? Накинется на него? Будет стоять как столб и смотреть? Приобнимет и предложит стать еще одним подопытным? Это все было сродни панической атаке и Альбедо почувствовал, что задыхается. — Держи! — внезапно перед ним появилась рука Сахарозы со стаканом воды и он кивком поблагодарил ее. Кто, как не она, с ее паническими атаками, могла распознать приближающуюся панику у другого человека. Вода часто помогала на начальных стадиях. Так что Альбедо сделал несколько размеренных глотков, восстанавливая дыхание. — Кстати, интересная прическа, — задумчиво сообщила ему Люмин, посматривая на его растрепанные волосы. — Никогда бы не подумала, что тебе пойдут кудряхи. Альбедо посмотрел на нее слегка настороженно — его еще немного колотило, но кивнул и откинулся на спинку стула. Потихоньку его отпускало и он чувствовал себя уже более уверенно. Зазвенел звонок домофона — Сахароза подошла к нему и, обменявшись парой слов с Итэром, впустила его. Затем вернулась к Альбедо и мягко положила ему руку на плечо. — Если хочешь, можешь посидеть на кухне пока. Я… я разберусь, — тихо проговорила она, пока Люмин вскочила навстречу брату и обняла его. Альбедо благодарно улыбнулся ей, но медленно встал и направился к Итэру. — Привет, — неловко протянул он руку, все еще чувствуя себя неуютно из-за открывшейся для него правды. Итэр тепло улыбнулся ему и, схватив за руку, дернул на себя в объятья. — Привет, гений, — прошептал Итэр ему на ухо, второй рукой зарываясь ему в волосы. Желудок Альбедо сделал сальто и все, что на чем он сейчас мог сосредоточиться — пальцы его соседа, аккуратно проходящие сквозь его пряди. Затем они чуть отстранились друг от друга. Итэр продолжал нежно перебирать его волосы, затем проговорил: — Тебе так идет с распущенными волосами, ты бы знал. — А… — только и смог выдавить Альбедо, невольно прильнув к ласкающей его волосы руке. Сзади раздался сдержанный кашель и Итэр отдернул руку, сильно покраснев. — Я… прости, пожалуйста… я никогда тебя не видел с такими волосами и… я захотел… — Все… в порядке, — Альбедо отступил, понимая, что тоже яростно краснеет. — Это… Кли вчера мне заплела косички и я забыл их снять. Кашель, теперь уже явно призванный маскировать смех, раздался снова. Они дернулись и повернулись — обе девушки смотрели на них с улыбками, правда, Люмин закатила глаза в ответ на их обмен объятьями. — Да, прости… Мы поедем. Спасибо, что… ну, спасибо, в общем, — слегка запинаясь, сказал Итэр, еще раз улыбнулся и, напоследок сжав ладонь Альбедо, ушел из лаборатории. Люмин с заговорщицким видом помахала ему рукой на прощание. Как только близнецы скрылись, Альбедо упал на стул и схватился за голову. Сахароза подошла к нему и только хотела что-то спросить, но тут была остановлена его просьбой: — Сахароза, не возьмешь ли у меня кровь, пожалуйста? Надо проверить кое-что.