Когда тают миражи

      На часах было уже двенадцать дня, когда Лукас и Жади предавались мечтам, все еще лежа в постели. Жади с упоением рассказывала о предстоящей им свадебной церемонии, об ее ходе и традициях во всех деталях. Особым предметом ее мечтаний была первая брачная ночь:       – Мы войдем в спальню, усыпанную лепестками роз, ты омоешь мои ступни ароматной водой, оботрешь их белоснежным полотенцем, как велит обычай, и произнесешь молитву. Ты попросишь Аллаха благословить наш союз и детей, которые у нас родятся, а затем поцелуешь меня.       – Это очень красиво, – согласился Лукас. – Но ведь мне придется принять ислам, чтобы сделать все, как ты рассказала?       – Да, а ты не хочешь?.. – расстроено спросила девушка.       – Нет, конечно, я приму ислам, если для тебя это важно, – успокоил парень возлюбленную. – Мы ведь уже говорили об этом.       – Быть может, тогда бы и дядя Али благословил наш брак…       – Жади! Для чего тебе эти благословения? Твой дядя теперь знать тебя не хочет, а ты до сих пор ищешь его расположения?       – Ты не понимаешь, это другое! – возразила Жади. – Благословение старших нужно для того, чтобы брак был удачным. Брак без благословения – это нехорошо.       – Ну, от моего отца благословения ждать точно не придется, – вздохнул Лукас. – Он ужасно упрямый, ему нужно, чтобы я был копией Диогу. Вот тогда бы он меня обожал.       – Во всяком случае, у нас будет благословение шейха, а это уже немало.       Лукас украдкой взглянул на стрелки часов и в панике подскочил, хватая на ходу штаны и рубашку.       – Куда ты, милый?       – Я должен заехать в университет, – с неохотой сказал он. – Надо встретиться с куратором, с научным руководителем, поменять место стажировки и откорректировать тему диплома.       – Удачи, – огорченно произнесла Жади, надеявшаяся понежиться в постели еще как минимум полчаса.       Поцеловав невесту, Лукас со всех ног побежал в университет, ведь до запланированной встречи оставалось меньше часа. В этот день он впервые ехал по городу на автобусе, что невероятно его раздражало: жара в салоне, толкучка на входе и нехватка сидячих мест, галдеж подростков на галерке и хамоватый кондуктор. Но куда большее раздражение вызывал сам университет с его тошнотворной юриспруденцией, ноги прямо-таки через силу переступали порог альма-матер. Выпускной курс бросать было слишком жалко – это означало бы, что несколько лет мучений буквально выброшены на помойку, а диплом – какое-никакое вознаграждение за труды. Использовать его Лукас не собирался, но ведь корочка на полке не задавит?..       Наконец, рутинные вопросы со стажировкой были улажены: Лукасу обещали подобрать другую фирму для преддипломной практики взамен отцовской. С облегчением парень направился к выходу, где его окликнул кто-то из знакомых:       – Эй, Лукас! Привет!       – Тьяо! – пожал ему руку Лукас. – Давно не виделись!       – Еще бы, давно. Ты говорят, из дома ушел?       – Да, решил, что пора жить отдельно.       – Круто, молодец. А еще говорят, что ты сбежал с какой-то арабкой.       – Не с «какой-то арабкой», а со своей невестой, – сделал Лукас замечание товарищу, – и не сбежал, а мы стали жить вместе.       – Извини, дружище, – смутился Тьяо. – Не обижайся, ты же знаешь, всякое болтают, я вообще сначала подумал, что это чьи-то выдумки.       – Да, ничего.       – На свадьбу позовешь?       – Разумеется, – кивнул Лукас.       – Ну, а так чем планируешь после диплома заниматься? – не унимался студент.       – Не знаю, Тьяо, у меня душа совсем не лежит к юриспруденции. Не мое это, понимаешь, не мое.       – У нас половина курса таких, как ты, если не больше. Слушай, ты вроде бы неплохо играешь на гитаре?       – Да, а что? – сразу оживился парень.       – Я знаю ребят с факультета, которые собирают группу, они ищут гитариста. Ты согласился бы?       – Да, я в деле! – без раздумий подхватил идею Лукас.       – Очень хорошо. Тогда я дам тебе координаты Жилберту – это лидер группы, позвони ему и обо всем договорись.       – Спасибо, Тьяо, ты мне очень помог! – от всей души поблагодарил Лукас приятеля.       Обратная дорога далась ему куда легче и приятнее. Молодой и подающий надежды гитарист даже не стал садиться в автобус, зачем, когда погода прекрасная и можно дойти пешком? Лукас впервые за очень долгое время пребывал в состоянии полной эйфории: рядом с ним его любимая девушка, без пяти минут жена, он отвязался от ненавистной компании Леонидаса Ферраса, а совсем скоро его возьмут в музыкальную группу! Ну и что, что группа университетская – все более-менее уважающие себя мировые рок-группы начинали репетировать где-нибудь в гаражах. Он прославится, он будет дарить свое творчество миллионам, в каждом интервью рассказывая о своей великой любви, которая дает ему силы жить и творить. Да, пока у них нет ничего своего, и по-прежнему в их жизни много трудностей, но лиха беда начало. Увидев свое отражение в витрине магазина, Лукас подмигнул сам себе, как бы говоря: «А ты не промах!» И это он, вечно забитый и неуверенный в себе тихоня! Воистину, настоящая любовь творит с людьми чудеса.       В таком приподнятом настроении Лукас вернулся домой, с порога закружив Жади в объятьях.       – Лукас! – только и смогла она вымолвить.       – Жади, у меня потрясающая новость! Скоро я начну играть в музыкальной группе!       – Да-а?.. – удивилась девушка.       – Тьяо сказал мне, что ребята с факультета собирают коллектив, и им нужен гитарист. Ты ведь еще не слышала, как я играю!       – Сыграй мне что-нибудь! – с улыбкой попросила Жади, разыскав в кладовке у Иветти старую гитару.       Лукас уселся на диване поудобнее, взяв гитару в руки, и начал легонько перебирать струны. Чарующие звуки музыки полились, словно чистый родник, погружая Жади в дивный мир грез. Она с детства любила совсем другие мелодии и ритмы: энергичные, дерзкие звуки барабана, плач флейты и задушевные песни под арабские гитары, в каждой ноте которых чувствовались горячие пески Сахары. Как оказалось, музыка Запада может быть не менее восхитительной и также заставляет душу замирать.       – Это самая прекрасная мелодия, которую я слышала в своей жизни, – прикрыв глаза от наслаждения, сказала Жади.       – Я рад, что тебе нравится. Я сочинил ее, когда впервые встретил тебя.       – Лукас! – вновь воскликнула она.       – Скоро эту мелодию услышит вся Бразилия, а потом и весь мир, я тебе обещаю, – с гордостью произнес парень.       – А ты не будешь заглядываться на фанаток?       – Какие такие фанатки, когда у меня есть ты, – засмеялся Лукас. – Вот только окончу университет и буду выступать. Я каждое выступление буду посвящать тебе.       – А я хочу поступить в университет, – поделилась Жади.       – Правда?       – Я всегда хотела быть врачом, но мама говорила, что судьба женщины – это ее дом, муж и дети. У нас не принято, когда женщина учится или работает, за редким исключением.       – Со мной ты будешь свободна в своем выборе, – пообещал Лукас. – Я помогу тебе в любом твоем начинании.       – Мой дорогой! – девушка наградила избранника нежным поцелуем в губы. – Как мне повезло, что я встретила тебя! Представляешь, сейчас бы я уже вышла замуж за Саида, и он бы запер меня в душной клетке на всю оставшуюся жизнь.       – Да уж, страшно и представить!       – Мне позавчера снился ужасный сон, – обнимая жениха покрепче, будто он мог куда-то испариться, говорила Жади. – Мне снилось, что ты оставил меня одну на том пляже, не пришел за мной, как мы договаривались. В том сне дядя увез меня в Марокко и выдал замуж. Саид был в бешенстве, когда узнал, что я не девственница, грозил убить нас обоих, а потом я видела его лицо так, словно он какое-то чудовище. Это было так страшно, так горько, я чуть не сошла с ума!       – Ну-ну, тише, все хорошо, это просто сон, – успокаивал Лукас любимую.       – Лукас, ты бы ведь никогда не поступил так? Не бросил бы меня, не отдал бы на растерзание родным?       – Что ты, Жади!       – Я бы не пережила этого, – на глазах девушки выступили слезы. – Я покончила бы с собой или убежала в пустыню!       – Не надо говорить об этом. Лучше думай о том, что ждет нас впереди.       Жади заулыбалась, вытирая слезинки. В этот момент она как никогда благодарила Аллаха и судьбу за то, что они оказались к ней столь благосклонными.