Когда тают миражи

      – Саид, ты должен жениться в ближайшее время, – наставлял брошенного жениха сид Абдул. – Добродетельный мусульманин не может в зрелом возрасте оставаться один, ему нужна жена – помощница и хранительница очага, которая будет поддерживать в его доме свет лампады Аллаха.       Саид пропускал мимо ушей больше половины того, что говорил ему дядя, благо шум Медины и так заглушал добрую часть его слов. Жизнь вокруг кипела: все также зазывали покупателей в свои лавки торговцы, женщины в чадрах сновали туда-сюда с продуктовыми корзинами, до носа долетали запахи пряностей и благовоний, неподалеку прошла группа туристов из Испании, громко обсуждавших достопримечательности, местные жители в длинных халатах спешили по своим делам. Все как обычно, так было и год, и два, и десять, и двадцать лет тому назад. А в душе у Саида что-то перевернулось, что-то навсегда изменилось в нем самом, но что именно это было – он пока и сам толком не понял.       – У Исмаила, торговца тканями, есть прекрасная дочь, невеста на выданье, – продолжал Абдул. – Ее зовут Джалила – это очень религиозная и скромная девушка, знает Коран, умеет вести хозяйство, прекрасно танцует. Джалила – настоящая жемчужина в их семье, ты не пожалеешь, если возьмешь ее в жены.       – Дядя, я не хочу сейчас жениться, – отнекивался Саид.       – Как это так? Почему?       – Мне еще нужно развивать свое дело, и вообще, я хочу побыть в одиночестве какое-то время.       – Э-э-э! – погрозил ему пальцем Абдул. – Уж не собрался ли ты всю жизнь горевать по непутевой Жади?       – Дядя! – возмутился Саид, услышав имя Жади. – Я ничего такого не имел в виду, просто не хочу, и все.       – Что за молодежь пошла: «хочу», «не хочу», – ворчал старик. – Так вы скоро совсем заветы Аллаха позабудете и станете жить по велению своих хотений. Посмотри, до чего дошел Али со своими либеральными взглядами! А еще строит из себя знатока Писаний, когда у самого в шатре хозяйничают верблюды. Я всегда говорил, что нельзя удержаться меж двух огней, а он разбаловал своих племянниц донельзя и ничего не вложил в их головы, будучи мусульманином. Мохаммеду бы тоже надо взять вторую жену.       – Дядя Абдул, но Мохаммед счастлив с Латифой.       – Я вижу, – хмыкнул Абдул. – Так счастлив, что забыл, как улыбаться.       Саид лишь многозначительно поднял глаза к небу, и оба продолжили свой путь по Медине.              Мохаммед и Латифа собирались лететь домой. Вопрос о разводе уже не стоял, но Латифа по-прежнему страдала от нарочитой холодности мужа. Для того чтобы помочь новобрачной с хозяйством и поддержать ее в непростое время, сид Али принял решение отправить в Бразилию Зорайде.       – И вот еще что, Зорайде, – сказал Али, напутствуя служанку в дальнюю дорогу, – если вдруг узнаешь что-нибудь о Жади, непременно сообщи мне.       – Да, сид Али! – покорно ответила женщина.       – Да благословит вас Аллах! Счастливого пути!       

***

      Леонидас допивал уже третью чашку кофе, сидя в своем кабинете с Лобату. Последнее время даже в рабочие часы он не мог сосредоточиться на делах, постоянно переживая о проблемах в семье.       – Лобату, вот скажи мне, что я сделал не так в жизни? – жаловался Леонидас коллеге и старому приятелю. – Я всегда хотел дать детям опору, твердую почву под ногами, чтобы им не пришлось мучиться, как когда-то мучился я. И что? Один уже в могиле, второй швырнул мне мои благие намерения прямо в лицо, с особым цинизмом.       – Леонидас, в жизни часто все происходит совершенно не по нашему плану, – философски изрек адвокат. – Ты хотел, как лучше, но это «лучше» кроется сугубо в твоих представлениях.       – А вот и нет! Это мой опыт, мой пот и кровь!       – Ключевое слово – твой. Быть может, Лукасу в жизни не хватает чего-то другого? Не все же, в конце концов, измеряется деньгами.       – Знаешь, чего ему не хватает? Лежать и плевать в потолок целый день, чтобы еда, вода и прочие блага залетали сами в форточку, а он бы палец о палец не ударял, чтобы их достать.       – Ты очень категоричен по отношению к своему сыну. Попробуй понять, что у него на душе, хоть раз покажи ему, что ты не враг, а добрый друг и наставник. Например, почему ты так противишься его отношениям с этой девушкой из Марокко?       – А ты будто не понимаешь? – с раздражением спросил Леонидас. – Это вопиющая дурость. Он хотел ради нее принимать ислам и платить ее родне, как же это называется… калым! А дальше что? Уехал бы в пустыню и начал жить в бедуинской палатке?       – Так ведь не уехал же.       – И на том спасибо! Лобату, я ничего лично против этой девушки не имею, я вообще ее знать не знаю. Дело в принципе. Лукас не просто ленив, он еще и упрям, ему надо делать все наперекор отцу. Я говорю, что надо получать образование, а он садится за гитару и прогуливает лекции. Вокруг полно замечательных девушек нашего круга, а он выбирает себе чужестранку с возом проблем в придачу. Лишь бы мне досадить!       – А тот вариант, что Лукас влюблен, ты не рассматриваешь? – испытующе посмотрел Лобату на приятеля.       – Влюблен! – передразнил Леонидас. – Влюбляться надо в подходящих женщин.       – Неужели? – иронично улыбнулся адвокат, вспомнив Иветти.       – Да! – стоял на своем Феррас-старший. – Так что решение мое неизменно. Хочет жить самостоятельно – пусть живет. Посмотрим, сколько Лукас продержится на голом энтузиазме.