Когда тают миражи

      — На все воля Аллаха, Жади, — дядя Али сидел на мягком диване рядом со своей племянницей в доме Мохаммеда и пил чай. — Я рад, что ты согласилась уехать со мной в Фес и учиться там.       — Дядя, — Жади теребила в руках кончик легкого прозрачного платка, — Лукас даже не захотел встретиться со мной лично, а лишь подослал ко мне своего адвоката с бумагами о разводе.       — Многие западные браки заканчиваются так, — вздохнул сид Али. — Здесь люди не несут никакой ответственности друг за друга, а ведь браки заключаются, прежде всего, пред лицом Господа. Они давно об этом позабыли и превратили священный институт семьи в фарс.       — Я так несчастна, дядя, — с грустью проговорила Жади.       — Не печалься, Жади. Если бы ты знала, как я молил Аллаха о том, чтобы ты встала на путь истинный, чтобы Он уберег тебя от самой себя.       — Я ошиблась. Но почему? — ее глаза наполнились слезами. — Как может обманывать человека его собственное сердце? Я знаю, вы не верите мне, но я чувствовала, что Лукас моя судьба! Это не объяснить словами, это интуиция, шестое чувство…       — Жа-ади! Сердце — плохой советчик. Лишь сердце, приближенное к Аллаху, может указывать человеку верную дорогу, но для этого нужно жить по Его заповедям. Тогда человек не сможет заблудиться даже в пустыне.       — Возможно, мне еще предстоит научиться тому, о чем вы говорите.       — О, ты научишься, если захочешь. Сделай только шаг, а Аллах поможет тебе сделать остальные.       — Надо же, — задумалась Жади, — больше года назад я должна была улетать с вами в Марокко, но я не хотела этого, а теперь покидаю Бразилию по доброй воле.       — Жади, сейчас я вспоминаю то время и думаю, что на то была воля Господа, как бы странно это ни звучало. Иногда даже я бываю не прав, а твой побег послужил мне хорошим уроком и лекарством от гордыни.       — Дядя! — удивленно воскликнула девушка.       — Да, именно так, я был не прав. Мне не нужно было давить на тебя с замужеством, ты была к нему не готова. Я хотел оградить тебя от опасностей, которые подстерегают молодую незамужнюю девушку, но я не подумал, что запретный плод всегда слаще, и чуть не навредил тебе еще больше.       — Я переживаю, — сменила тему Жади, — как я смогу учиться в Марокко? Ведь я почти не знаю арабского.       — Первое время ты будешь учиться как иностранка, а я пока займусь твоим арабским. Вот увидишь, ты быстро освоишь его под моим началом.       — Вы правда поможете мне?..       — Конечно, — добродушно улыбнулся Али. — Врачевание — это благородное и богоугодное ремесло. Скажи мне, ты сдала все экзамены?       — Да, дядя, теперь ничто не помешает мне перевестись в другой университет.       — Машалла! — воскликнул сид Али.       — Дядя, — осторожно поинтересовалась Жади, — а что насчет замужества? Я должна буду выйти замуж?..       — Ты непременно выйдешь замуж, хотя твой гражданский брак с иноверцем, прямо скажем, сильно осложнил ситуацию, — от этих его слов Жади сильно напряглась, — но только тогда, когда захочешь сама. Я тебе это обещаю.       — Дядя! — она радостно бросилась ему на шею.       — Ну, ну, Жади! — пожурил ее Али. — Когда ты приедешь в Фес, я устрою большой праздник в честь твоего возвращения. И на этом празднике я во всеуслышание объявлю о своем намерении вновь жениться.       — На ком?..       — Это мой секрет, — на смуглом лице марокканца проступил еле заметный румянец. — Но так и быть, я скажу тебе, если ты дашь слово никому его не раскрывать.       — Я даю слово!       — Я хочу жениться на Зорайде, — румянец на щеках Али загорелся сильнее.       — Дядя Али! — Жади не могла поверить в то, что он сказал. — Это так неожиданно!       — Да, Жади, иногда наше счастье находится прямо у нас под носом долгие годы, но замечаем это мы лишь тогда, когда лишаемся его. Я провел так много времени без своей Зорайде, что понял, насколько она мне дорога.       — Зорайде — счастливейшая женщина! — лицо Жади впервые за последнее время озарила лучезарная улыбка. На душе стало тепло и радостно — скоро она окажется дома. Дом — это то, чего ей так не хватало.              Перед отлетом Жади пригласила на встречу своих одногруппников, чтобы проститься со всеми, поблагодарить за все хорошее, попросить прощения за обиды и пожелать удачи. Девушки обнимали Жади и желали счастья, Маркус тихонько грустил в стороне, Додо обливалась слезами и просила подругу регулярно писать ей письма с марокканскими марками.       Время до посадки на самолет еще оставалось. Жади боролась с искушением позвонить домой Феррасам. Здравый смысл говорил не делать этого, но покинуть вторую родину вот так, не сказав ни слова Лукасу, даже по телефону, казалось неправильным. Виновато озираясь по сторонам, будто ее могли увидеть, Жади принялась набирать на таксофоне нужный номер. В трубке послышались долгие гудки.       — Алло? — она узнала голос Далвы.       — Донна Далва… — робко произнесла девушка.       — Жади?! — та чуть не закашлялась от неожиданности. — Если ты хотела поговорить с Лукасом, его нет!       — А где он? — зачем-то спросила Жади.       — Уехал. Далеко, вернется еще очень нескоро, — Далва говорила обиженным тоном, словно бывшая «невестка» ей крупно насолила.       — Тогда извините за беспокойство, до свидания, — марокканка повесила трубку. Похоже, им с Лукасом действительно не судьба быть вместе.       Оставался последний человек, с которым обязана была увидеться Жади. Иветти. Посторонняя женщина, сумевшая заменить ей на какое-то время и старшую сестру, и мать, всегда так искренне переживающая за них с Лукасом и готовая помочь двадцать четыре часа в сутки.       Жади с трепетом приблизилась к знакомой двери. Сколько всего пережито за этой дверью! В памяти возник тот самый день, который она помнила до последней детали, до каждого мгновения. Снова ее ждет самолет, и дядя заказал такси до аэропорта. Но в этот раз Жади одна. Девушка долго не решалась нажать на кнопку дверного звонка. Звонок… еще… Никто не открывал. «Опять Судьба посылает знак», — подумала Жади. Она в растерянности озиралась по сторонам, соображая, что бы такое сделать.       Сверху на почтовых ящиках лежала макулатура. Идея возникла моментально, благо в сумочке у Жади после экзаменов завалялась шариковая ручка. Она взяла рекламный лист, перевернула его чистой стороной, прислонила к гладкой стене и с вдохновением принялась писать письмо. «Сообщать ли Иветти о том, что я улетаю в Марокко? Нет, лучше не надо. Она непременно расскажет Лукасу, он прилетит и будет умолять о прощении. И ведь я прощу. Второй раз мне этого не пережить», — мысленно рассуждала Жади. Закончив, она еще раз перечитала послание перед тем, как подложить его под дверь:              «Милая Иветти! Сегодня я навсегда уезжаю из Бразилии, но не в Фес. Дядя Али не единственный родственник моего отца, я буду жить в другой семье, в другом городе. Та семья принимает меня с распростертыми объятьями. Прошу, не пытайся разыскать меня, просто знай, что в моей жизни все налаживается, и я всегда помню о тебе.       Прости, что мы с Лукасом не оправдали твоих надежд и веры в нашу любовь. Я не знаю, как случилось то, что случилось, кто сдался первым. Я шла за красивым миражом, и он тоже, но мы заблудились, и нас едва не поглотила песчаная буря. Я поступала самонадеянно, когда говорила, что эта любовь предначертана нам свыше, ведь только Аллах может знать предначертанное.       Спасибо тебе за все, что ты сделала для нас, для меня. Я ни за что не забуду, как ты поддерживала меня в трудные минуты, вдохновляла идти вперед и не сдаваться. И я не сдаюсь, никогда не сдамся. Прощай, будь счастлива и не забывай наивную мечтательную девочку из Марокко.       

Искренне твоя, Жади»