Долго и счастливо: тридцать и один способ

Филипп думает, что ему это снится. Или, может быть, он бредит. Или он снова стащил у Уильяма тот странно пахнущий, душистый табак, после которого хочется глупо смеяться, глядя на солнечных зайчиков. Мир вокруг несётся с невероятной скоростью, смазываясь в мутное синеватое пятно. Иногда принцу удаётся различить силуэты блестящих, меланхоличных рыб. Пару раз его лицо налетело на вязкую, кисельную медузу. Но разве подобные детали могут испортить самое невероятное приключение в его жизни? Угол полёта меняется, и дыхание Филиппа замирает. Будто со стороны он видит, как мир вокруг светлеет, пронзённый серебристыми лучами. Любопытны рыбы больше не снуют вокруг, пространство становится безжизненным, холодным. Всего на секунду. А потом оно взрывается бесчисленным множеством переливающихся, искристых брызг. Принц не смеет вдохнуть, лишь сильнее вжимаясь в покрытую ракушками и шрамами тёмную кожу. Звёзды стремительно приближаются, их почти можно коснуться дрожащей рукой. Филипп почти решается разжать намертво вцепившиеся в кораллы пальцы, как пронзительный победный клич бьёт по ушам, заставляя вжать вихрастую голову в плечи. Мир совершает головокружительный кульбит, и принц чувствует, как падает в бездну. Он хочет кричать, но губы не слушаются его. А затем - новый сияющий взрыв. *** Оскар ненавидит катание на ките всеми фибрами крабьей души. Неряшливые, неповоротливые махины, поросшие всякой морской дрянью... Он - как истинный классицист - предпочитает перемещаться по дну или, на худой конец, - вплавь. - Ваше Высочество, а что если мы... Камердинер не успевает закончить: гигант молниеносно разворачивается, устремляясь вверх. Оскар, забыв про этикет, цепляется за волосы Теанны всеми восемью лапками. Он хочет напомнить принцессе, что крабы - существа морские, и для полёта не приспособлены. Но он может лишь прятать голову в панцирь и молиться всем морским богам. Когда кит выпрыгивает из воды, вытягиваясь всем телом, Оскар чувствует, как неведомая сила отрывает его от Теанны и швыряет вбок и вверх. Он безнадежно сучит клешнями, беспомощно клацает ими в воздухе, чувствуя, как беспощадная сила притяжения тянет его вниз. В порыве отчаяния он чудом хватается за ветку коралла, приросшую к плавнику, цепляется за неё всеми частями тела, как за спасительный якорь. Камердинер облегчённо выдыхает, как вдруг кит переворачивается в воздухе, стрелой падая в призывно сверкающие волны. Оскар оглушительно визжит, пытаясь укрыться за плавником. Тщетно: врезавшись в разлетающуюся тяжёлыми каплями гладь, камердинер отрывается от ветки коралла, безнадёжно отстав от несущегося в глубину кита. Он мелко сучит клешнями, пытаясь догнать кавалькаду цветастых пузырьков. И думает о том, что, в сущности, остаться позади ничуть не хуже, чем бездумно нестись вперёд. Он успевает разглядеть, как ладонь принца накрывает длинные пальцы Теанны. Бледные губы несмело шепчут: - Спасибо за столь роскошный подарок, Ваше Высочество... *** - Новая шкатулка, Ваше Величество? - Гризел щурит и без того узкие глаза, тщательно выметая песок из-за мраморного пьедестала. - Красивая. Подарок? - Подарок океана, - чеканит Диллион, исподволь следя, чтобы служанка ненароком не приподняла украшенную жемчугом крышку.