мы когда-то закончимся тоже

— Насть, постой! Дай я объяснюсь! — Да ебись ты конем! — я выбежала из магазина и обернулась по сторонам: только парк и проезжая часть. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Я побежала в парк, там нашла одинокую скамеечку за деревьями. Все смешалось. Наркоман. Наркоманка. Маша. Кирилл. Абсолютно все. Глаза мокрели, а я будто всё ещё находилась в этой несчастной «Пятерочке», где Маша крепко прижималась к Кириллу. Моему Кириллу. И ехидно посматривала на меня, будто наконец добилась своего. Она обнимала Кирилла, которому я открылась всей душой, доверилась, которого полюбила свободным и замечательным, со всеми минусами и плюсами, со всеми истериками, со всеми недовольствами. Она прижималась к тому, кого я искренне любила и жертвовала всем, что только было в моей жизни. Чёрт. Первая слеза скатилась, а дальше я не в силах была остановить всё, что копилось во мне столькие месяцы. Его наркоманию. Его измену. Всё. Слёзы лились ручьём, а рукав серой худи становился более мокрым с каждым разом, когда я вытирала им несчастные капли с лица и пыталась привести себя в порядок. Он так и не объявился. Он так и не пришёл ко мне.

***

Я живу в Питере. Красивом, полном истории и искусства городе, где мне и место. Большая квартира на Невском проспекте. Я её купила, как только мне исполнилось восемнадцать. Все деньги, что поступали от издательства, где я пишу свои книги, шли в огромную мечту. И теперь я независима не от кого и ни от чего. Ни от мамы, ни от папы, о которых я совсем забыла. А Лиза — моя сожительница и по совместительству хорошая подруга, помогает мне со всем. Лиза замечательная девушка. Мы познакомились, когда я сидела в парке и рыдала полтора года назад из-за несчастного мальчика Кирилла. Она учится на психотерапевта и помогает мне прорабатывать травмы, самая огромная из которых — родители и наркоман Кирилл. Я его называю только так. Пренебрежительно и оскорбительно. Отвратительный эгоист. — Дорогая, вечером мы идём на концерт! — Ох, нет, — усмехнулась я, — только не это! Я ни ногой! Мы сидели на нашем диване и смотрели любимое шоу. Всё по старому и доброму. — Давай же! Надо развеяться. Ты уже погрязла в этом творческом кризисе! Она права. — Что за группа? — "Нервы". Парень моей подружки, билеты бесплатно! — Как скажешь. Но учти, сейчас туго с деньгами. — Я знаю, Насть, — тяжело вздохнула та, — И так помогаю как могу. Всё, выключай эту брехню с кричащими бабушками и циничными ведущими! Собирайся. — Но только обед! — Пока соберёмся, пока доедем, пока в очереди простоим. Собирайся!

***

Через несколько часов она выглядела сногсшибательно. Копна светлых волос красиво собрана в хвост, что прилежно лежит на плечах. Она одела длинную футболку по-колено и какие-то джинсы. — Ну что это?! Ты не замёрзнешь? — Лиза осмотрела меня с ног до головы: на мне конверсы, джинсы и топ, поверх которого наспив надета утеплённая черно-белая рубашка. Тёмные кудри рассыпались по плечам, на губах всё та же красная помада, на глаза всё те же чёрные стрелки и блестки в уголках. — Не замёрзну! Мы вышли из квартиры и сели в такси. Дорога заняла много времени. Концерт был на открытом воздухе, где-то на окраине Питера. Выйдя из машины, мы услышали, как на улице уже звучала громкая музыка, а люди уже толпились в отведённом месте. — Покурим? — спросила подруга, доставая из сумочки шоколадный Ричмонд. — Покурим! И все как всегда. Мы стояли в компании незнакомых подростков курили, искренне смеясь над чем то. Без него мне жить гораздо легче. Без него мне жить гораздо проще. Кажется, на сцену выбежал солист и толпа громко завизжала. Мы пошли в VIP зону, где нас ждали друзья Лизы.