мы когда-то закончимся тоже

— Я Алина! — ко мне подошла девушка с розовыми волосами, — Женька, тот что на сцене — мой парень, — усмехнулась она. — А тебя как зовут? — Настя, — улыбнулась я. Милая девушка вела нас по коридорам гигантской сцены, где выступала группа. Мы переглядывались с Лизой, поражаясь размерами аппаратуры. — Он закончит где-то через полтора часа. Не хотите съездить в клуб? — Да, я не против, — отвечала подруга. Мы зашли в «зелёную комнату» — так называют гримерку в простонародье. Там был накрыт большой фуршет с различными фруктами, на диване болтали девушки, а за столом сидели три странных типа. — Знакомьтесь, Настя. Ну, Лизу вы все знаете, — громко говорила Алина, обращая на нас большее внимание. С дивана поднялась рыжеволосая и громко начала тараторить. — Ой, я Соня! Приятно познакомиться! Вы садитесь, располагайтесь! Сейчас познакомимся поближе, — мы прошли к дивану. В итоге болтали о чем-то несущественном. Как выяснилось, остальных девушек звали Мира и Саша. Парни, что сидели за столом разом куда-то ушли, и вся «зелёная комната» за считанные секунды превратилась в «комнату сплетен». Я их не слушала. Думала о чем-то своем. Сплетни — не мое. Некомфортно общество раздражало, так что, мои мысли окутали меня с ног до головы. — Вы о Бледном? — я вновь уловила диалог, как прозвучала известная фамилия, — Настя с ним встречалась. — Блять… — тихо ответила Алина, — Это тебе он изменил? — она аккуратно дотронулась до моего плеча, будто бы это облегчило ситуацию. — Да, — повседневным тоном отвечала я. Хотя, на самом деле, я была поражена, с какой скоростью разлетаются даже самые личные истории и откуда они это все знают. — Мне так жаль, дорогая! — воскликнула Соня и ринулась меня обнимать меня, — А вообще, он такой долбаеб! Не знаю, как ты его терпела! — Сама поражаюсь. А вы то откуда это все знаете? В зале повисло неловкое молчание. Все друг с другом переглядывались, за исключением Лизы, она сидела с таким же каменным лицом, как и я, и лишь наблюдала за происходящим. — Он здесь. Он лучший друг Жени. Это тот, который солист. — Блять, — почти шепотом ответила я. Почему то захотелось плакать, но я сдерживала все, что должна была выплескивать в тот самый период страданий по тому, кто этого не достоин. — Может, мы просто уйдём? — я с надеждой в глазах взглянула на Лизу. Та лишь отрицательно покачала головой. — Ну уж нет! — воскликнула Мира, — Не беги от своих проблем! Сегодня же поговорите с ним. — Если бы все было так просто.

***

Не знаю, что произошло в тот вечер. У меня разболелся живот и я сидела на лестничной клетке, покуривая сигареты, пока другие веселились в гримерке. Я сказала Лизе, чтобы не шла со мной. Мне надо подумать. И о Кирилле в том числе. Тут же кто-то ворвался в помещение и тихо подошёл ко мне. Вспомнишь дерьмо- вот и оно… Сел рядом и робко сказал: — Не поделишься? — этот голос я узнаю из тысячи. Слёзы тут же подкатили к глазам, но я их запускала внутрь, не давая волю эмоциям. — Извини? — он легонько пошатнул меня за плечо. Наверное, не узнал меня. Он сменил парфюм. — Да, конечно, — я достала сигарету и пачки и подожгла, — Держи. Лиц не было видно. Там слишком темно. Это грустно. Я так хотела вновь на него посмотреть. На те голубые глаза. На гладкие волосы и пухлые губы. — Спасибо. — он перенял сигарету и затянулся, — Чапман… — поник он. — Ага. — Интересно… — мне показалось, что он улыбнулся. — Тоже они бесят? — Ага. — Как тебя зовут? — совсем тихо спросил он. Догадывается, наверное. — Я не хочу с тобой разговаривать, Кирилл. Давай посидим в тишине. — Настя! — он резко встал со ступенек, — Боже мой, Настенька… — Даже не начинай. — Посмотри на меня. — я обернулась. Сейчас расплачусь. Он в сотни раз красивее, чем тогда. Теперь не видны кости, его волосы отросли, глаза все такие же ясно голубые, но только он сменил парфюм. — Ты очень красивая. — Да, спасибо, — я вновь уткнулась в одну точку. Не могла на него смотреть. — Мы можем поговорить?.. — Сейчас мне безразницы. Если тебе есть, что сказать — валяй. — равнодушно отвечала я. Но это было не так. Мне было совсем не равнодушно. Где-то глубоко я сжалась в комочек, в ожидании слов признания, которых ждала так долго. — У нас с ней тогда ничего не было. Я так жалел о том, что не пошёл тебя искать. О том, что не объяснил тебе все, когда в этом был смысл. Я в Маше ничего не видел. Как и в наркоте. Я все забыл, я начал жить трезво. Я жил по правилу: «Изменись и объяснись ей». Я так ждал того момента, когда я также буду пред тобой стоять и как то оправдываться. Но ты правда была, есть и будешь самым дорогим человеком. Я не встречал никого чище тебя. Искреннее тебя. Я знаю, что ты сейчас успешно живешь. У тебя, наверное, есть все. Ты, как мечтала, пишешь книги, живешь здесь в Питере, у тебя есть молодой человек и кошка, которую ты так хотела. Я знаю, что ты достигла того, о чем мечтала. Ты мой стимул, Настя. Ты причина, почему я трезв. — Я рада. Ты прав, я достойно живу, добиваюсь успехов и круглой зарплаты. Я рада, что стимулирую тебя на что-то. Это для меня важно. А остальное, про Машу, про любовь… Кирилл, забудь. Живи настоящей жизнью, а не прошлой. Старайся искать новых людей. Я не вечна. — Я извиняюсь перед тобой. — Я тебя прощаю. — ответила я, с наигранной улыбкой. Он улыбнулся в ответ. Но это было не так. Никакой улыбки на моем лице не должно было быть. Только боль, слёзы и гнев. — Раз так… Давай я тебя обниму? — это звучало максимально неловко и неестественно. Я кивнула. И тут же провалилась в объятьях. Тёплые, уютные, нежные объятия. Те, по которым я скучала. Но тут же пред глазами появлялся тот день, когда Маша обнимает его за талию и хитро улыбается. Тошнота подходила к горлу. — Я хочу забыться и напиться. Пока. Потом мы с Лизой уехали. Я все ей рассказала. Сказала, что надо выплакаться и, что хочу остаться одна. Вообщем, весь вечер наволочка подушки оставалась мокрой. Я не знала, что чувствовать и как действовать дальше. Знала, что внутри меня снова зарождается маленький огонёк воспоминаний, состоящий не только из боли, но и из счастья, поддержки, заботы, тепла и уюта. Оправдывать его было зудящим решением. Остановилась я на том, что лучше всего больше с ним не видеться.