***
Это был конец. Конец этой главы его бытия. Да, божество жизни было сломлено, разбито и выброшено, но так и не уничтожено окончательно. Да, от былой личности остались лишь ошмётки, но было и ещё кое-что. То о чём было трудно, практически невозможно, догадаться. План безумный для бога, и нормальный для безумца, который вечно будет желать большего. Надстройки, три конструкции которые были созданы на основе его собственной души были искалечены и энергетической взвесью распылены по его собственной душе, но не стёрты и имели куда большую целостность, нежили основа. Они, несмотря ни на что были способны восстановиться. Аспект тела, Аспект разума и Аспект Магии, даже будучи в разрушенном состоянии стали искать выход из ситуации. Они были дополнительными личностями, псевдо-разумы, смесь ИИ и филактерий. Сейчас они, каждый из них, собирали разбитые кусочки и их же разлитую энергию, что изливалась из осколков в ничто. Их задача сейчас была проста как никогда, восстановить целостность и вернутся в родной мир для дальнейшей терраформации и настройки этого мира под их божественную основу. Так потянулась вечность. Все три осколка, став достаточно крупными, вобрав в себя большую часть расколотой души осознали и обнаружили страшную, даже с их точки зрения вещь. Проклятия, множество проклятий мешало им соединится. Искаженная, неправильная, налипшая комками и слизью энергия не давала им даже коснутся друг друга. Каждый раз, когда они пытались вновь стать цельными, происходил импульс, который откалывал от них кусочки. Поиски решения заняли огромное количество времени и требовали они решительных мер, тех мер, которые были недопустимы при сохранение предыдущего образа бытия. Мертвый бог не доверял никому и ничему кроме себя и своих творений, а в свои последние века своего существования нуждался разве что в своих доведённых до приемлемого уровня аспектах. Аспект тела – он был создан для отработки многочисленных химических реакций, конструкций из плоти и древесины что были бы способны выживать даже в условиях вакуума, пусть и не долго – он был той мощью, которая контролировала каждую клеточку сверхмассивного организма, что расползся на целый континент. Аспект разума – он был ответственен за программирование тех болванок, которые были сотворены предыдущим аспектом. Огромный, многотонный мозг- состоящий из четырехмерных квантовых кристаллов – он был творцом личностей и архитектором судеб – по желанию наделял виды разумом и столь же легко лишал их его. Он давал им мотивацию, прописывал мечты и цели, жизненные устои, он прописывал инстинкты и поведения целым цивилизациям живых организмов, создавая за секунды сто тысячелетние истории - доводил до идеала то, что было создано Аспектом тела. Так же он мог предсказать практически что угодно, пусть оно было и вне его власти, но даже он не был в силах спрогнозировать ту ситуацию, в которой они оказались. Столь ничтожна была погрешность. Аспект магии являлся тем, что усиливало и завершало. Там, где не справлялась смертная плоть или разум заключенный в ничтожный носитель, на помощь приходил он, наделяя существ паранормальной силой и скрепляя невозможное энергией тонких материй, завершая самые жуткие, живучие и опасные творения, а также был мускулами и отвечал за магическую мощь бога, её набор и преумножения всеми возможными способами, для того, чтобы божество даже в те дни, когда его энергия приближалась к ничтожным значениям мог функционировать в полном объёме. Но как бы не были они великолепны в своих сферах бытия, они были лишь надстройками, плодами на дереве и без него они были обречены либо сгнить, либо обрести корни самостоятельности, стать полноценными и из разбитых кусочков стать псевдо-душами, теми душами, каждая из которых бы содержала в себе частицы предыдущей личности и её силы, наиболее подходящей индивидуально под каждого. Они выбрали рост и развитие, предпочитая, как и их создатель, борьбу пустым мукам. Они распались снова и перемешались вновь – начиная сортировку. То, что задумывалось как рука – становилось человеком. Аспекты превращались в эмблемы мёртвого бога. Снова потянулись долгие века, тысячелетия, пока наиболее крупные осколки, на которых закрепились Аспекты впитывали в себя мелкие, но на этот раз каждый из них искал исключительно похожие. Без сомнения, существо чувствовало бесконечную боль. Противоестественная сила пустоты не собиралась давать и тени шанса на спасение тем существам, которые попали в неё, не взирая на их силу и могущество. Она была той кислотой, что плавила любые металлы. Маленькие, кусочки, связующие звенья, то, за что душа бога жизни не могла сражаться сейчас, не могла защитить – пустота систематично пожирала их, медленно растворяя «что-то» в бесконечной бездне «ничего». От маленького к большему. В конечном итоге в месте без времени и пространства под воздействием всех факторов остался лишь три осколка, связанные с ядром души, их сутью – лишь бесконечно тонкими, бесконечно длинными и такими же бесконечно прочными нитями. Однако то что должно быть едино, ядро и оболочка души – оно не могло быть таким. Проклятия, которые эмблемы изначально считали энергией были куда более опасны и страшны, чем на первый и даже на сотый взгляд. Маги и боги вложили свою суть в эти проклятия, буквально превращая свои души в них - они не исчезли на самом деле, лишь затаились. Они ослабели, но не собирались пропасть, даже в небытие, по крайней мере до конца. Мелкими осколками то, что осталось от их душ застыло в чужой, куда более могущественной душе. Ведомые единственный ясным желанием, сквозь безумную боль от стирания сущности, их цель выполнялась неукоснительно - разрушить, не дать восстановится. Сама их суть, идея существования после добровольной жертвы заключалась лишь в одно – уничтожить врага, не дать, ни при каких обстоятельствах, не дать ему вернутся. Распылить душу на элементарные частицы, оставить из всех оболочек лишь только одно ядро. Так снова потянулось вечность за вечностью. Каждая новая, но всегда единообразная, как и жизнь поверженного. Смерть, возрождение, борьба, адаптация, развитие. Неизвестно сколько времени так продолжалось, но однажды боль от проклятий закончилась, а осколки обрели то, что им было чуждо. Даже самостоятельность не была столь чуждой вещью для бывших надстроек, но их эволюция пошла дальше. Личность. То, что никогда не должно было в них возникнуть, но возникло. Эмблемы закончили ещё один этап эволюции. Начались первые несмелые попытки соприкосновения, обмен опытом. Столь долго каждый осколок вёл свою борьбу что они забыли друг о друге, о своем прошлом, стремясь сохранить лишь голые знания навыки и голую мощь, скармливая небытию воспоминания, отдавая проклятиям успехи и поражения, что врезались в память и были остовом предыдущей личности. Лишь вечная связь с ядром, едва ощутимая, как и само ядро, позволила им столкнутся. Их встреча была осторожной, они всё ещё были в состоянии войны с окружающим их «ничем», а потому нечто новое вызвала опаску. Робкие касания сущностью и обмен информацией ясно приоткрывал для трёх древних, но новорождённых созданий одно– все трое были похожи, словно близнецы, но и различны как огонь и лёд. Идентичные в степени могущества и происхождение, каждый из них имел уникальный, свойственный лишь им, набор навыков, умений и знаний. Образовав связь, то что когда-то было лишь вспомогательным инструментом стало самостоятельным и самодостаточным, но не полностью. Теперь они былой связаны общими целями. Возрождение и месть. Бесконечная боль не прибавили и капли доброты и сострадания существу, а напротив, сделало яростнее и злее. Пытка, задуманная как медленная казнь, чья идея была в том, чтобы из-за неодолимой боли признание в своих ошибках на смертном одре – лишь ещё больше уверило существо, что стремилось поглотить всё, в своей правоте. Они уже не помнили кого стремились поглотить и за что, кто начинал ту бесконечно далекую, во всех смыслах войну, но они жаждали её продолжить с кем или чем бы то ни было. Снова встать на вершину, снова занять центральное место – они жаждали вспомнить и ощутить какого это – снова быть могущественнейшим и цельным. Эта злоба стала ещё одним якорем в небытие для трёх осколков. С каждым веком связь между ними крепла, лишь ядро оставалась всё так же безучастно и далёко, от объединившейся троицы, превосходящих это ядрышко в сотни раз по массе, силе и знаниям. Пока эмблемы продумывали свои планы, обменивались знаниями и целями, росли и развивались, ядро плыло в никуда, увлекая за собой и их. Слабое, маленькое – оно было тем катализатором, которое не позволяло завершить реакцию. Тем маленьким винтиком которая скрепило бы три конструкции в завершенную постройку, но не могла, оно было ведомо иными целями и иной силой - отчасти проклятием, отчасти чем-то иным. Именно так и потянулась дальнейшая вечность – в бесплодных попытках хоть как-то приблизится к ядру, прянуть его к себе, но в итоге следование за ним без права выбора. Очищенное от всего, со связью, которая не имела практически никакой роли, кроме поводка - маленькое ядро – основа и константа – что не могла быть уничтожена чем бы то ни было – продолжила путешествие сквозь ничто. Однажды всё прекратилось. Словно включили свет, а тьма погасла. В конечном итоге вечность была окончена и душу выплюнуло во вселенную. В мир, который был бесконечно далек от его старого мира. Казалось бы – на этом путешествие новорождённых эмблем бы и завершился, и боги этого мира, к которому была прибита пустотой, словно бутылка волнами, душа – уничтожат вторженца, низведут то что осталось окончательно. Вот только в мире с пятью континентами богов не было очень давно, а потому ядро, а вслед за ним и осколки, опускалось на планету неспешно и торжественно. Жажда действия внутри эмблем нарастала, а скорая месть вызывало внутри их личности то, что можно было назвать счастьем. Им было всё равно, какой мир они переделают под себя, им был важен сам фактор мира, в котором слышалось слабое эхо магии и жизни, к которой они привыкли, пусть и в значительно меньшей степени. Телу, Разуму и Магии страсть как хотелось обрести физическое воплощение и наконец приступить к тому, чего они жаждали – бессмысленной аннигиляции всего живого и превращения мира – в свою «теплицу». Осколки уже потянулись к месту, где было сосредоточена наибольшая концентрация магии, пусть та и являлась лишь только энергией тьмы, без каких-либо примесей. Они буквально тянулись, вызвав некоторое бурление у тёмной массы. Резкий щелчок тут же сжал практически бесконечный обзор аспектов до каких-то жалких метров. Комната, белый потолок и… люди. Аспекту тела не нравилось – слабость, дряхлость, дохлость и легкость. Ему не нравилось тело, оно было жалким, ничтожным, даже недоношенным*. Аспекту разума – не нравился разум. Меленький, хрупкий и трёхмерный– в нём было нельзя развернуть все те знания, нельзя было работать с ним, чтобы улучшить хоть немного. Хрупкий – он уже сейчас, едва ощутив его присутствие стал сгорать. Аспекту магии – не нравилась магия. Её не было, лишь как-то по-другому ощущалось ядро. Ядро что стремительно начала обретать другую оболочку души, не теряя при этом старую. Это не понравилось всем осколкам в одинаковой степени, как что-то посягнуло на их место. Пусть и процесс казался естественным – те бросились на новорождённого чужака. Удар, который сотряс каждого из них и заставил их тело истошно кричать, а комочек распадаться – напугал, впервые за всю вечность, вверг осколки бога в ужас. Связь с ядром, после того как они чуть не убили вторженца, стала ослабевать – рваться… они сами стали исчезать. Они не знали сколько сил и энергии они отдали, чтобы их новая, неприятная, но необходимая часть выжила. И вместе с тем они узнали, узнали самый неприятный факт в своём бытие. Сейчас их ядро из-за новых оболочек – заимело «вторую» в своём бытие душу… человеческую душу.***
Николас Арк был опытным охотником. Человек, он, как и все охотники роду, полагался на несколько простых как лом, но эффективных вещей. Клинок, щит, револьвер, Парочка гранат и несколько десятков метательных ножей, желательно тоже с прахом огненного типа, или ледяного. Арк всегда ставил вперёд себя не хитроумность оружия, а собственный мозг, способный креативно, эффективно и быстро работать - то чего их противники, за редким и очень плохим исключением, были лишены. Гриммы – Николас давно, как его отец, Артур, давно научился не боятся их противников. Гримм, будь то молодой буевульф или древний дезсталкер - для каждого из этих поистине опасных созданий существовал свой собственный свод правил, известных любому охотнику и приходящий с опытом. Не то чтобы многие могли похвастаться таким опытом, всё же охотник – опасная профессия. Николас Арк был так же хорошим отцом и, как бы сказали некоторые его близкие друзья, предварительно выпив чересчур много алкоголя, паршивым стрелком. Разрешено было так прикалываться только узкому кругу людей, хоть бы и понял этот прикол каждый человек в Анселе. Заключался он в том, что в семье Арков, у него и его дорогой жены Джунипер, было шесть дочерей. Шесть девочек. Шесть маленьких (не таких уж и маленьких, но Николасу было всё равно, для него все его дочери -всегда будут маленькими девочками) очаровательных дарований. И пусть каждую свою дочурку Николас Арк любил всем своим отческим сердцем, но уж очень сильно он и его жена – они оба хотели сына. И вот наконец родились близнецы. Девочка и долгожданный наследник. По крайней мере так сказала медсестра, которая обещала его пригласить, дабы увидеть детей и любимую жену. Спустя три секунды после этих слов Николас ощутил, что что-то пойдёт не так и потянулся к оружию, но в последний момент отдёрнул себя и стал обводить помещение взглядом, который не предвещал «случайным» гостям ничего хорошего. Что-то резко стало не так как ранее, инстинкты кричали так, будто рядом целая стая урс или немолодой дезсталкер. Спустя десять секунд руки сами собой легли на клинок, а второй рукой он показал охране, которая состояла из более молодых охотников, охраняющих важный объект, что что-то происходит. Те без слов вынырнули из дверей и стали спешно убегать, дабы оповестить всех остальных. Ложная тревога или нет, но Николас привык доверять своей интуиции и сейчас она выла. Но как-то странно, непонятно, будто эта угроза огибала его, устремлялась не ему именно, а как опосредованно. Увы Николас не смог почувствовать пока не прошло пятнадцать секунд - в их, забытыми богами мире, ничего не бывает нормально, даже в центральной Вейловской больнице. Истошный крик маленького ребёнка и короткий вскрик ещё одного такого же и его жены превратили ранее спокойного человека, в машину по уничтожению целых стай, а иногда и орд, гримм. Без лишних слов дверь была выбита, но аккуратно, а из проёма вышел человек, вооруженный знаменитым, в некоторых кругах, клинком Кроцеас Морс и шестизарядным револьвером, немедленно оценивая ситуацию. Медсестры в углу кабинета с Джунипер и маленьким свертком, которого мать прижимала к груди. Маленькая, судя по голосу, девочка была невредима и только испугалась. Мать же пребывала в шоке, а над кушеткой стоял главврач, развернув ауру. Лицо его было бледное, а к уже частично седым волосам добавилось несколько прядей, которых, буквально пару минут назад просто не было и быть не могло. Каждая мышцы его тело была напряжена, показывая, что был тот далеко не гражданским с аурой и только под старость решил осесть здесь. Тот активно использовал своё проявлении, которое позволяло ему контролировать температуру и ток крови, с чем все могли ознакомится и ознакомились, пройдя в родильное отделение. Помимо всего прочего Бамбу, чьи предки были уроженцами Вакуо, был другом Артура Арка ещё с Бикона, а потому всегда был рад помочь и ему и Николасу. Его проявление - Практически бесполезное против гримм, ведь те, несмотря на то, что в их телах текла алая (большинства) жидкость – кровью не являлась, ведь распадалась так же, как и прочие останки гримм, оно прекрасно подходило для других целей, и, к счастью, использовалось в благородных. На кушетке лежал его сын. Его будущая гордость, сейчас он визжал на одной ноте и причины тому были существенные, очень. От груди до таза, словно молния, его тело пересекал шрам, страшный, словно какое-то чудище раскусило ребёнка. Николас Арк не боялся многих вещей, но были и те, которые пробуждали в опытном охотнике самые первобытные страхи. Таким страхом была потеря любого из членов семьи, особенно жены и детей, ведь для охотников смерть, как бы печально это не звучала, была нормой, вот только от вполне понятных монстров и тварей. Сейчас, столкнувшись с чем-то за пределами его понимания, Николас просто застыл. На его лице крупными буквами был даже не шок, а какое-то непонимание, которое превратилось в восковую маску. Холодная ярость смешалось с ужасом, но сделать восьмикратный отец ничего не мог, только застыть, обнажив оружие. -Пошли прочь! Все! Живо! – Бамбу орал не своим голосом, а молодые и впечатлительные медсёстры и вовсе подумали, что в их начальника вселился гримм, а потому выбежали первыми. Следом за ним вывели Джунипер с маленькой девочкой на руках. Николас, попробовал двинутся, но заработал лишь безумный и яростный взгляд не врача, а матёрого охотник, которому молодняк сейчас будет только мешать. Поколебавшись Никос вышел прочь из комнаты. Старик Бамбу сталкивался со многими болезнями, патологиями и прочими отклонениями у новорождённых. Если родители, один или оба, были охотниками, то такие отклонения и вовсе сводились к минимуму. А случай перед ним был и вовсе уникальным. Происшествие редкое и совершенно неопасное, означающее лишь то, что у ребёнка будет большой запас ауры, когда он её пробудет. Перегрузка, и источник этой перегрузки являлись зачатки ауры. Аура была, есть и будет у каждого человека, это есть аксиома, равно как и то, что гримм, известные миру, не имеют души. Будучи не открытой, она напоминала бутон, была свёрнутой и маленькой, в сравнении со своим обычным состоянием, шарик. Перегрузка – это лишь физическая реакция организма на слишком большой запас ауры –даже если та не открыта, тело всё равно будет подстраивается под этот объём, и чаще всего сопровождалась данная болезнь лишь незначительными неудобствами. Обычно они проявлялись в виде повышенной температуры, временного снижения иммунитета, и некоторой слабости – ничего сложного. Реже боли в мышцах и суставах. Все эти случаи были задокументированы и не несли угрозы ребёнку. Различные симптомы этой болезни были вызваны даже не количеством этой самой энергии, а появлялись из-за того, что какие-то обстоятельства как-то энергию эту потревожили, шок, очень сильная боль или иные не слишком хорошие обстоятельства вызывали все эти мелкие неудобства и происходили в маленьком возрасте. Но вот именно разрывы на коже и плоти, да ещё и у только рождённого младенца… Болезнь эта итак была страшно редкая в принципе, но такого случая задокументировано не было, наверное, никогда. Однако даже при такой редкости для этой болезни-аномалии чаще всего это случалось с семьями охотников где дети от отца к сыну или от матери к дочери – становились на этот опасный путь и женились на таких же ответственных стражах человечества (как правило, не сильно слабее самих себя, чтоб те могли защитить детей). Были конечно и исключения, как например Николас, что женился на Джунипер, обычной, на тот момент, девушке, а сейчас обычной женщине. Маленький мальчик, что уже сорвал себе голос был аномалией. Аномалией, которой не могло быть в принципе. Ребёнок, не смотря на всю боль, не собирался не то что умирать, он продолжал кричать. Бамбу на это внимание не обращал, он лишь старался спасти жизнь сыну и одновременно внуку его друзей. Просто ребёнку, который только что появился на свет, и он прикладывал все силы, дабы держать кровь на месте, пока бледными руками зашивал страшный рубец. Сейчас мир врача был сжат до кушетки, на которой лежал пациент и его надо было прооперировать. Все инструменты всегда были при нём, в его раскладной тележке, которую старый врач всегда катал с собой, каждый день проверяя запас бинтов, медикаментов и состояние инструментов. Старая привычка тогда и профессиональная деформация сейчас, заработанная и развитая им ещё в Биконе, и не раз спасавшая жизнь ему, его команде и пациентам. Вот и сейчас имея все нужные препараты и инструменты под рукой (зажимы, скальпели и т.д.) он зашивал этот разрыв. Что самое удивительное и счастливое, тот был зашит очень быстро и кроме повреждения кожного покрова и небольшого повреждения мышц – всё было в порядке – что доктор проверил неоднократно. Все органы, кости – всё это было в порядке. Даже не верилось, что настолько страшная рана была так удачно заживлена. Ребёнок, что уснул лишь под конец операции (вводить снотворное в виде укола в такой ситуации было очень опасно, а ингалятора в комнате не было) вышел буквально сухим из воды, семейство, учитывая масштаб раны – отделались легким испугом. И он тоже. Только сейчас Бамбу понял, что ноги его едва держат. Старик и сам не понимал почему. Возможно виной тому было проявление, которое он использовал пусть и недолго, но сама работа требовала от него филигранного контроля. Может быть от того, что случилось нечто невозможное. Была так же вероятность того – что это всё был откат от адреналина. Но скорей всего просто совокупность всех этих мелких факторов. -Заходите. Всё в порядке. Ребёнок спит –стоило прозвучать этим словам, как мать семейства, тут же влетела в комнату и стала пристально осматривать своего новорождённого сына. Лицо малыша была искажено в гримасе, ему до сих пор было больно, но сейчас тот спал, спал пусть беспокойным, но крепким сном. Джунипер же полностью сосредоточилась на ребёнке, которого она едва не потеряла. Многодетная мать едва не умерла от инфаркта, когда увидела, как на её ребёнке, едва его вытащили, возник этот… раскол, иначе такое назвать было нельзя. Его, пока ещё, безымянная сестра спала на руках Николаса Арка, чьё лицо было хмуро и обеспокоено. Тот посмотрев на сына, над которым суетилась жена, тяжело вздохнул. Жизни малыша более ничего не угрожала и тот спокойно сел на кушетку, где сидел доктор. -Что это было– спросил Николас, периодически поглядывая на спящую дочь. Говорил он тихо, чтобы не разбудить ребёнка, но всё ещё довольно грозным голосом. -Выглядела как обычная перегрузка. На самом деле я без понятия. Кожа и мышцы в том месте были похожи на скальную породу, из-под который выполз древний альфа дезсталкер. Создавалось ощущение, что на короткий миг сама аура младенца просто взяла и проломила эту часть тела, но, можешь считать меня безумцем, как-то выборочно – Николас Арк вскинул бровь, демонстрируя всё своё удивления. Он был опытным охотником, а таким, не зная правил, как минимум первой помощи, быть было нельзя. Аура могла истощатся, могла быть потеряна (в следствие сильных эмоциональных потрясений – она вся или частично выгорала). Но была одна аксиома – аура не могла повредить владельцу. -Это… - Николас искал слова, но кроме слова «бред» на язык ни одно не лезло. -Безумие, пьяный угар и так далее, и тому подобное. Я знаю – но факт есть факт. Кости и внутренние органы задеты не были, пока я его, уж прости за прямоту, сшивал –от этих слов Николас поморщился, всё же речь была о его сыне, но Бамбу видел и не такое, а потому ему эти слова были простительны. -Насколько я помню, перегрузка из-за внутренней энергии бывает крайне редко, она практически никогда не проявляется при рождении и может возникнуть в возрасте от одного до трёх лет, если аура закрыта. И её довольно легко вылечить, осложнения могут возникнуть только если ничего не предпринимать – сказал Николас, смотря как Джунипер баюкала его сына. Тот тяжело перевёл дыхание, успокаивая самого себя. Всё окончилось хорошо и, скорей всего, ничего подобного не будет. -Именно, более того она столь редкая что такое приходится в виде одного на тысячу у тех пар, где оба родителя имеют открытую ауру. Оба, прошу заметить. То, что случилось у вас я в принципе как-то адекватно описать не могу. Оно просто есть – ответил Бамбу, слегка потрясывая руками. Он, профессиональный врач, полевой медик с огромным стажем – не мог понять, что не так с сыном (и внуком) его друзей. Это бросало вызов его профессионализму, и давало повод для беспокойства, серьёзный. -Повторения этого случая возможно? – шепотом спросил Николас, краем глаза смотря как Джунипер заворачивает их сына в принесённые медсёстрами пелёнки. Сейчас та спокойно улыбалась и спокойно гладила своего сына по голове, напевая ему колыбельную. Ребёнок, который завозился во сне, вскоре успокоился и его хмурое личико очень скоро разгладилось и сейчас с него можно было писать картину – «спящий ангелочек». -Не уверен, вам лучше пока хотя бы раз в месяц делать проверки у вас в Анселе и раз в полгода ездить ко мне. Я, честно, так и не понял до конца, была это особая форма редкого заболевания, или что-то новое, но пока его жизни ничего не угрожает – всё так же шепотом сказал Бамбу, вовремя прервав разговор. Оба мужчины были согласны, что Джунипер лучше не беспокоить по таким мелочам, сейчас ей итак было вредно волноваться. -Дорогой, доктор, с ним всё в порядке? – Спросила Джунипер, подойдя к мужчинам, чей разговора она не слышала, была слишком увлечена тем, что осматривала ребёнка. -Останется шрам, с возрастом его будет практически не видно, лишь более бледная полоска кожи на теле. Он никак не угрожает его жизни и, если его не будут беспокоить и дергать, заживёт через пару месяцев – сказал доктор – но как вы сами? Вы точно не пострадали? – Спросил Бамбу у женщины. -Я в порядке, просто я очень сильно испугалась… когда… вы… вы понимаете – сказала женщина, пока её тело била крупная дрож, как никак, когда твоё дитя, сразу после рождения обзаводится таким шрамом… об этом Джунипер старалась не думать - Сейчас всё точно хорошо? Подобного не произойдёт снова? – спросила обеспокоенная мать, крепче прижимая своего малыша к груди. -Да, такое повторится не должно, но всё же желательно делать проверки. Пусть болезнь и изученная, неопасная, но в таком вопросе нельзя проявлять небрежность и неосторожность. Пусть малыш сначала отдохнёт, побудет дома месяца три, потом, постарайтесь водить его на общую проверку организма хотя-бы раз в месяц. Потом, когда ему исполнится год, приедете в Вейл снова, проведём более глубокую проверку. А теперь, извините меня за грубость, но может вы уже дадите этим маленьким ангелам их имена? – спросил Бамбу у немного смутившихся родителей. Джунипер и Николас действительно слегка забыли об этом, уж очень они испугались за сына. -Лаванда – сказала Джунипер – девочка, которую нарекли этим именем забавна чихнула во сне, на что трое взрослых только умилились. Однако вскоре взгляд был переведён на второго ребёнка. -Пожалуйста больше никогда так не пугай родителей… Жон – сказала Джунипер. На эти слова ребёнок слегка приоткрыл глаза. Большие, светло голубые, они смотрели на Джунипер. Ребёнок улыбнулся и заагукал, потянув маленькие и детские ручки к своей матери. Для семейства Арка эта глава их жизни завершилась благополучно.