Небесный дом

Когда боги появляются, они вовсе не боги. Так, слабая манифестация веры людей, лёгкий ветерок на море, слабое тёплое течение... Неосознанное желание людей верить во что-то в этом страшном мире. К богам не приходят, чтобы попросить о чём-либо, у них нет храмов и алтарей. Но когда маленькая девочка тонет, она просит у океана помощи. Неосознанно, медленно погружаясь в темноту. Но этого хватает, чтобы вода толкнула её вверх, позволив глотнуть воздуха. Отец девочки, едва-едва успевший подплыть, вытаскивает её на берег, девочка откашливает воду. Глаза девочки, до этого бывшие карими, сереют, но никто не обращает на это внимания. Океан недоумённо разглядывает собственное отражение, глаза которого не синие, как раньше, а карие. Шаман какого-то племени просит о шторме на головы соперника. Молодая женщина молится солнцу, чтобы не было засухи. Мальчик-сирота добровольно погружается в иллюзию счастливой жизни и умирает во сне. На каждого бога находятся свои верующие, пусть и ненамеренные. Они многое берут от людей, даже приобретают человекоподобную внешность. Подобие тела. Подобие мыслей. Подобие чувств. Этого хватает, чтобы где-то в мире случайно встретились два бога. Знание о существовании себе подобных оставляет богов в смятении. Они не понимают, что делать, когда в сердце плещется радость и ненависть одновременно. Отберут. Сражайся. Сильнее. Больше. Богами боги становятся только через несколько тысячелетий. На месте деревушек высятся многоэтажки, место пляжа занимает торговый порт. Но поверьте, богам всё ещё поклоняются. Привычку сложно изжить, особенно когда молитвы приносят реальную пользу. Конечно, не все верят. Их храмы разрушают, о некоторых из них забывают навсегда, некоторые оказываются лишними в меняющемся мире и остаются на задворках. Небу, которому молятся больше всего, плевать. Слабаки, не справились. Стоило стать сильнее и сражаться. Некоторые боги говорят, высказывая мысли пением птиц и шёпотом листьев: просто не повезло, жаль их. Но Небо поддерживают ветра, а их шум перекричать сложно. Более слабые со временем смиряются. Более сильные со временем становятся всё более жадными. Остаются либо самые сильные, либо самые изворотливые. Погибает первый бог Разрушения, отчаянный воин, и на его место приходит худенький мальчик в обносках и страшной раной на голове. Он силён достаточно, чтобы его оставили в покое. Он первый из богов, у которого чётко закреплён пол и который не пытается казаться тем, чем не является. Он - просто разрушение, просто война. Огонь тихо поёт ему колыбельные, когда никто не слышит. Даже боги не могут контролировать всё. Огонь - самая сострадательная, взявшая от настоятельницы своего храма облик и характер. Она мёртвая в ближайшем будущем, потому что слабая. Небо ест слабых богов на завтрак, обед и ужин. Боги боятся, боятся первородным страхом смерти. И никто не говорит и слова против, когда Океан сладкими речами заводит его на глубину и топит вместе с собой. Все знают о том, что Небо её хотел. Появляется новый Океан, но у неё всё ещё карие-карие, шоколадные глаза. Новое Небо ничем не лучше предыдущего, но у неё есть хоть какие-то границы. Она ест только энергию, даже не самих людей. Она оглаживает рукой трон, доставшийся ей от прошлого Неба, окрашивает его в янтарь своей энергией, своим пламенем. Она постоянно мечтает о чём-то. О новом мире, например. Если бы кто-то догадался спросить, зачем их Небо это делает, то получил бы вполне простой ответ: "Ради своей дочери". Только вот детей у Неба тогда не было. И она своей цели добьётся, даже если для этого придётся разрушить этот мир. Грандиозный план, разве нет? Энергии на создание нового мира требуется много, крайне много, но не менее много богов готовы положить головы на плаху ради одного только благосклонного взгляда рыжеволосой красавицы. Она не смотрит ни на кого, у неё на всё лицо маска с заострённым клювом. С самого момента появления. Всё же, план по созданию нового мира входит в основную фазу далеко не сразу. Небо готовится, почти всё сама, создаёт невиданные ранее приспособления для хранения энергии. Небо не испытывает угрызений совести, когда забирает у богов энергию и выкидывает их к людям. Для богов это хуже смерти, и она это знает. Богов, которые готовы пойти за Небом в новый мир, шестеро. У них весьма разные цели, но пока их стороны совпадают. Потом перестанут, конечно, начнутся междоусобицы, но пока всё в порядке. Новый мир полон энергии. Даже чересчур: энергия выливается в совершенно новое создание, не запланированное Небом. Не бог, не богиня, что-то невообразимо близкое, но в тоже время невообразимо далёкое. И из-за этого чего-то Небо спит и не просыпается вот уже которое тысячелетие. Но никто этого не знает. Все боги - шейпшифтеры. Это создание, искорёженные остатки энергии нового мира, - тоже. Начинается эра полукровок, эра осколков понятий. Боги учатся у копии Неба жрать людей. Джотто был осколком понятия о власти. О беспощадной системе владения чем угодно, когда владелец может делать всё, что угодно со своими вещами. Его отцом был правитель, человек с немалыми амбициями и немалой властью. Кнакл был осколком понятия о вере. В конце-концов, люди, искажавшие веру в угоду своим желаниям, существовали всегда. Его матерью была верховная жрица, без зазрения совести, использовавшая своё положение. Впрочем, иначе в том обществе она бы просто не выжила. Тиарайн и Айкимара были осколком понятия об океане. Об океане, который мог как погубить, так и подарить жизнь. Понимание их отца об океане не было сформулировано чётко, но в нём к безжалостности примешивалось уважение и благодарность, и даже любовь. Лампо был осколком понятия о детстве. О развращённом, позволяющем всё детстве царствующих господ, без любви. С богатством, но без любви. Его матерью была единственная дочь богатого торговца, которую родители практически купали в золоте. Деймон был осколком понятия о любви. О жадной, эгоистичной любви, которой по сути было всё равно кого любить. Ведь в основе лежала жажда обладать, острое желание любви в ответ. Его отцом был человек, отчаянно искавший романтическую любовь и в упор не видевший другие виды любви: свою сестру, отца и мать. Елена была осколком понятия о ненависти. Если уж совсем точно - о ненависти и мести, не разбирающей направления. Она была дочерью человека, из-за мести и ненависти убившего своего дядю и всю его семью. Алауди была осколком понятия о семье, в изначальном понимании мафиозной, но позднее - и вполне обычной. Она была самой молодой полукровкой из семерых, предназначенных для присмотра за системой, которую создал Ометеокл, полукровка-пустота. Понятие пустоты всегда сложно осознать, и именно поэтому его физическая форма всегда оставалась нечёткой, а сознание периодически уплывало. Но даже такой полукровка был способен на создание невероятного. Да, не самого лучшего, но невероятного. Он создал пустышки Аркобалено. Уже потом, объединившись с кольцами Вонголы, работой Джотто, и сокровищами спящего Неба, кольцами Марэ, родилась система Три-Ни-Сетте.