Крутой маршрут

      Курган Хладных водопадов… Водопады и впрямь были холодные. Айрис свело зубы, хотя она просто зачерпнула воды – смыть пыль и грязь. Потерла мигом озябшие руки друг о друга, согрела пальцы дыханием.       Адреналин боя остался позади, и теперь холод вновь уверенно заползал под кожу.       Айрис, пару раз едва не навернувшись на склизких валунах, нашла-таки небольшую заводь меж камней, больше похожую на лужу, и запустила в нее поток огня. Через минуту вода в ней стала уже отдаленно напоминающей теплую.       Тело болело нещадно, как после падения с метлы. Вещи были все в извести, земле, крови и подпалинах. А теперь еще и промокли. В животе тянуло от голода, конечности потряхивало, в мышцы словно налили свинца. И дорогу обратно, ко всему остальному, никто не отменял.       Айрис с сожалением посмотрела на огромный валун – знала, что если сейчас сядет, то силы окончательно покинут ее, – и обернулась на Риддла. Тот устроился на саркофаге и переписывал иероглифы. На короткий миг сосредоточенное лицо исказила гримаса боли, но Риддл быстро вернул привычный бесстрастный вид.       Боль – слабость. Слабым Риддл быть не любил.       Айрис пожала плечами и продолжила ходить по залу. Интересно, если тут есть выход, на что он похож?       – Поттер! Свет!       Светоч по-прежнему летал за Айрис, как привязанный. И пусть зал был пуст, и свет расходился во все стороны, она отошла слишком далеко от Риддла, чтобы тому хватало освещения.       Просто блеск. И как исследовать эту пещеру?       Тяжело выдохнув и шатаясь от усталости, Айрис вернулась к стене из слов-иероглифов. Походила около нее, пошла дальше и застыла как вкопанная.       Лестница! Она пряталась в чернильной тьме у водопадов и вела наверх. Поднималась, слегка изгибаясь, как звено гигантской спирали. И заканчивалась четко над огромной плитой с иероглифами. Путь дальше все время был прямо под носом, но, похоже, притупленное от изнурения внимание не позволило сразу заметить его.       В Айрис словно вдохнули силы, и она почти взлетела по ступенькам.       И обнаружила тупик. Ничего не поняв, Айрис осторожно подошла к краю лестничной площадки. Ограждения здесь не было, у ног простирался зал с саркофагом по центру.       – Поттер? – Риддл отвлекся от своего занятия и посмотрел наверх, где теперь плавал светоч. – Нашла выход?       – Тут тупик.       Риддл приподнял брови, без слов говоря «ты дура».       – Никто не строит лестницы к тупикам. Вероятно, там скрытый проход. Ищи, как открыть его.       Айрис скривилась и закатила глаза, но все же признала правоту Риддла и вернулась к поискам. Даже зажгла пламя на ладонях, чтобы рассмотреть каждую выщерблину.       Рычаг был хитро спрятан в расщелине меж двух камней. Айрис с опаской, ожидая полчища драугров за стеной, потянула за него, и проем с тяжелым громыханием открылся – камень откатился в сторону, открыв сырой узкий лаз. Мощный порыв воздуха обдул с головы до пят. Сквозняк, говоривший о том, что проход сквозной.       Айрис на пробу запустила в лаз парочку огненных шаров.       Коридор выглядел другим. Отличным от коридоров святилища и вообще всего то ли храма, то ли все же кургана. Он был словно… черный ход. Никак не украшенный, очень тесный, прорубленный точно наспех.       – Похоже на выход, – пробормотала Айрис сама себе и осторожно шагнула внутрь. Замерла, прислушиваясь: а вдруг сейчас проход закроется? Но нет. Более того, сбоку она нашла еще один рычаг. – Серьезно? То есть сюда был более короткий путь?       Можно было избежать всех мытарств, через которые пришлось пройти им с Риддлом, чтобы добраться до Драконьего камня?!       Айрис пошатнулась, схватившись за стену прохода. Ладонь вляпалась во что-то мягкое. Айрис как ужаленная отдернула руку, увидела мох и чертыхнулась. Задумалась: а разве мох растет в глубине пещер?       – Риддл! Тебе придется немножко посидеть в темноте!       Что ответил ей Риддл, Айрис уже не слушала. Уже куда увереннее, она зашагала по проходу. И чем дальше она шла, тем отчетливее тянуло сквозняком.       Лаз закончился большим залом, в котором пахло не только подгорной сыростью и каменной крошкой, но и хвойным лесом и землей. Убедившись, что выход действительно найден, Айрис вернулась за Риддлом. Ему сейчас не стоило и шагу лишнего делать, чтобы не ухудшить состояние.       Айрис горько хмыкнула. Подумать только, она заботилась о Волдеморте.       «О себе, – твердо поправила она собственные мысли. – Тебе выгодно, чтобы Риддл был в порядке».       – Я нашла выход.              Лаз оказался коротким и выходил в густой еловый лес у подножья горы. Айрис вылезла первой, протиснувшись между двумя валунами. Расщелина была узкой, хитро пряталась за камнями – в целом, становилось понятно, почему никто не знал об этом проходе.       А еще проход находился высоковато от земли, и спуск, который был почти отвесным, занял немало времени. Айрис старалась игнорировать Риддла и его травму, но взгляд волей-неволей то и дело возвращался к его ребрам. А в голове просто поселилась мысль: что будет, когда действие обезболивающих закончится?       Риддл уже спускался с таким каменным выражением лица, что было ясно: он терпит сильную боль вопреки выпитым зельям.       Фаренгар рассказывал, что среди прочей магии в Скайриме была целительская. Айрис поклялась себе, что вернется в Вайтран и точно начнет разучивать чары исцеления, чтобы однажды не оказаться на месте Риддла. Ей помощи ждать было неоткуда: все, на что был способен Риддл, – это отдать ее на поругание очередным бандитам, чтобы беспрепятственно дойти до цели.       Внутри опять всколыхнулась злость, но вялая, пришибленная адской усталостью. Измотанный пережитым в кургане организм наотрез отказывался что-то чувствовать, во всяком случае ярко и полноценно.       Когда под ногами оказалась обычная земля, припорошенная хвоей и ветками, Айрис облегченно выдохнула. Зашаталась от головокружения, шагнула как пьяная в сторону, ухватилась за ствол ближайшего дерева. Кажется, это была сосна.       – Не расслабляйся, Поттер, – чересчур ровно сказал Риддл, поравнявшись с ней. – Ривервуд близко.       Ривервуд действительно был близко. В просвет между деревьями виднелось озеро, то самое, похожее на Черное, которое увидела Айрис при бегстве из Хелгена. Только теперь она стояла на противоположном берегу. Если идти вдоль него влево, то через час-другой можно было выйти к Ривервуду.       Не то чтобы Айрис хотела куда-то идти. Но зелья у Риддла кончились, им обоим требовалась медицинская помощь, нормальная еда и сон. Спать в лесу было страшно: Айрис помнила волка, напавшего на нее почти у деревни. Хадвар говорил, что зверье в здешних местах осмелело, даже у поселений стало небезопасно. А тут целый дикий лес.       Оставалось лишь найти силы на последний рывок. Теперь, когда главные опасности остались позади, энергия на движение резко иссякла.       Массер и Секунда озаряли путь. Чтобы не заблудиться, Айрис и Риддл пошли вдоль берега. Тихие воды озера мягко серебрились в ночи, составляя контраст с черным массивом леса.       – Что было написано на той плите?       Айрис ждала этого вопроса. Не ожидала его лишь сейчас: они оба еле переставляли ноги, а Риддлу было даже дышать больно, что уж говорить о болтовне. Но, видимо, у него было иное мнение.       Теперь нужно было вымотанными и сонными мозгами срочно соображать, что ответить. Правду? Она могла обернуться против Айрис. Ложь? Вранье наверняка направило бы Риддла по неверному пути в поисках дороги домой.       – Я поняла лишь одно слово, – решила быть честной Айрис. Во-первых, в текущем состоянии выдумать адекватное вранье оказалось той еще задачей. Во-вторых, у Риддла и без откровений Айрис было предостаточно возможностей для болезненного удара. И, в-третьих, возвращение домой перевешивало почти любые риски. – Фус. Сила.              Том коротко выдохнул, стараясь контролировать дыхание. Глубокие вдохи вновь причиняли боль. Эффект обезболивающего зелья оказался кратковременным, и теперь движения, дыхание, разговор отдавались в грудной клетке… дискомфортом.       Приблизительно час – так определил Том срок действия обезболивания. Зелья дома, в Британии, были значительно мощнее. Их эффекта хватало на половину суток.       Том мысленно отметил себе, что следовало изучить состав местного обезболивающего и сравнить с английским. Скайрим не сильно природой отличался от той же Шотландии, поэтому логично было рассчитывать на то, что найти нужные ингредиенты для зелий и мазей получится.       Но это позднее. Сейчас следовало разобраться с секретами кургана Хладных водопадов.       – Что было написано на той плите?       У Поттер сделалось сложное лицо – как у человека, который должен сказать то, что не хочет говорить, – и Тома это даже позабавило. Неужели Поттер всерьез рассчитывала ему соврать? Как будто он не сможет учуять ложь. Их связь, раздражающая большую часть времени, могла быть полезной. Поттер придется привыкать к кристальной честности с ним…       – Я поняла лишь одно слово, – наконец ответила она словно нехотя. – Фус. Сила.       Сила.       Поттер не соврала, Том отчетливо видел это. Но неужели сильный зов, который тянул ее через весь курган, вел просто к слову? Символы, выбитые на камне, светились магией, которая погасла, когда Поттер подошла. Волшебство, заключенное на плите, впиталось в Поттер.       Том посмотрел на нее, словно мог увидеть изменения. Поттер шла пошатываясь, упрямо стискивала зубы – это читалось в напряженной линии челюсти – и постоянно оглядывалась по сторонам. Внимательность она не ослабляла даже сейчас.       Через связь до Тома долетели волны усталости и слабое эхо настороженности вместо хаоса ярких эмоций. Но ординарность Поттер не изменилась.       Сила. Фус.       Могло ли быть это слово ключом к чему-то могущественному? Являться заклинанием?       Фаренгар утверждал, что в Скайриме никто не использовал вербальные формулы для волшебства. Том, разумеется, пробовал колдовать без палочки, используя заклятия на латыни, но не поддалась даже элементарная алохомора. Это наводило на мысль, что в Скайриме магия иная. Том планировал изучить ее, проникнуть в самую суть волшебства.       – Ощущаешь в себе перемены? – поинтересовался он.       Поттер выдохнула, перевесила заплечную сумку на другое плечо и с отчетливой подозрительностью посмотрела на Тома. Светоч давно погас, света от спутников хватало, чтобы не использовать дополнительные источники освещения и не привлекать хищников. Но даже в слабом свечении Массера и Секунды виден был напряженный прищур Поттер.       – Нет.       Том слегка кивнул. Поттер была подобна оксюморону. Она не блистала талантами, не отличалась острым умом, не могла похвастаться знаниями или магической силой, не имела амбиций – пыль из той серой массы, которую презирал Том. Но именно она стала героем пророчества, от ее волшебного лба отскочила авада – Дамблдор мог до бесконечности петь песни о силе материнской любви, однако Лили Поттер была не единственной матерью, умершей вместо своего ребенка. И вот теперь именно Поттер оказалась связана с тайнами Скайрима.       Избранная обыкновенность. Квинтэссенция противоречий. Воплощение невозможного.       Том посмотрел на огромные неземные спутники. За годы знакомства с волшебным миром он смог коснуться многих тайн, но самая невероятная открылась перед ним из-за Поттер. И Том даже был готов ненадолго задержаться в Скайриме – пока не получит все заинтересовавшие его знания: не изучит местные чары и зелья, не разгадает секрет переходов между мирами, не поймет, что сокрыто за зовом, что так влек Поттер.       Том еще раз посмотрел на Поттер, коснулся ноющих ребер и отложил разговор на утро. Сейчас любые диалоги были бы малоэффективны.       Берег изогнулся, деревья расступились, и в просвете вдали показался Ривервуд. Глубокой ночью не горело ни одного окна, только слабо мерцали факелы на ветру. Стража, посланная ярлом из Вайтрана, несла караул. Том презрительно усмехнулся: бесполезная трата ресурсов, когда враг – дракон.       – До моста или вброд? – вдруг спросила Поттер, причем по интонациям было понятно, что она готова добираться даже вплавь, лишь бы сократить путь до постели.       Том подошел к кромке воды и осмотрелся. Судя по местности, до моста было минут двадцать-тридцать ходьбы. Берега сходились, озеро сужалось в реку, чьи пороги звенели совсем близко.       – Течение, правда, сильное, – со вздохом продолжила Поттер.       – Боишься утонуть в этом ручейке? – хмыкнул Том, припомнив, что видел каменистое дно по пути из Хелгена. – Здесь мелководье. Или ты внезапно разучилась плавать?       – Как будто я умела… – пробубнила Поттер, и Том на миг замер, а потом медленно повернулся к ней.       – Ты полезла в прорубь дома, не умея плавать?       Поттер пожала плечами.       – Ну, я же не плавать собиралась, я ныряла за мечом Гриффиндора… – она осеклась, словно сболтнула лишнего, и замолчала.       – Мечом Гриффиндора? – прищурился Том, не спеша верить. – Одним из четырех артефактов Основателей? И как же он попал на дно озера в маггловском лесу?       Поттер вновь пожала плечами, и до Тома через связь долетело эхо досады.       – Не знаю. Меня к нему привел Патронус.       – Чей?       – Не знаю. Он показался знакомым, но не смогла вспомнить, кому он принадлежит.       – Серьезно? – выдохнул Том и даже не обратил внимание на острую боль, полоснувшую по ребрам. – Ты пошла посреди ночи за незнакомым Патронусом вглубь незнакомого леса, увидела на дне замерзшего озера меч, похожий на меч Гриффиндора, и решила нырнуть, не умея при этом плавать. Я ничего не упустил?       – Это точно был меч Гриффиндора! – запальчиво прошипела Поттер. – И его нельзя достать просто так, он дается в руки истинному гриффиндорцу лишь в момент острой нужды! Я пыталась приманить его чарами, не вышло.       Резко схватив Поттер за предплечье, Том развернул ее к себе, посмотрел в глаза и бесцеремонно ворвался в память. С этого надо было начинать в самую первую ночь в Скайриме, когда они искали путь домой у другого озера. Но тогда Том счел, что владеет всей нужной информацией, ведь его связь с Поттер уже на тот момент была настолько сильной, что он считывал все мыслеобразы из ее головы. И да, он отчетливо помнил, что предшествовало перемещению. Патронуса там не было.       Поттер зарычала и попыталась вырваться, одновременно закрывая разум. Том сжал пальцы еще сильнее, сдавив ключицу так, что боль пришла и к нему. Не то чтобы он ее заметил: в груди разгоралось бешенство.       – За пять суток ты не нашла времени сообщить важную информацию?       – Что в ней важного?!       – Возможно, то, что тебя намеренно завели в место перехода, Поттер? Лучше открой сознание добровольно, иначе будет больно, – угрожающе прошипел Том.       – Иди к черту, – Поттер воспламенилась в прямом смысле, но за время, проведенное в кургане, Том успел насмотреться на горящие руки вдоволь, чтобы это его остановило. Игнорируя боль в грудной клетке, он отшвырнул Поттер от себя прямо в озеро. Разумеется, удержать равновесие на скользких камнях та не смогла и рухнула в воду.       Том шагнул следом, схватил за волосы и не позволил вынырнуть. В воде пламя было бесполезно, а вот его собственная сила наоборот набирала мощь. Но использовать он ее не спешил.       Поттер брыкалась с неожиданной силой для своего тщедушного тела, и все же Том отпустил ее лишь тогда, когда сам начал задыхаться. Выдернул так же резко за волосы, и пока она судорожно пыталась отдышаться, вновь проник в сознание. На этот раз Поттер сопротивляться не смогла, и Том увидел и Патронуса-лань, и рубин на эфесе под толщью воды и льда, и более ранние фрагменты памяти. Он безжалостно ворошил воспоминания: вот он почти настигает Поттер в Годриковой Лощине, вот возрождается на кладбище, вот натравливает василиска в Тайной комнате, и в руках Поттер меч с рубиновым навершием…       Удар пришелся по ребрам, и от острой боли перехватило дыхание, а в глазах потемнело.       – Ублюдок! – Поттер оплевывалась от воды и вытирала кровь под носом. Губ Тома тоже коснулись теплые соленые струйки. – Не смей лезть в мою голову!       Том опустил лицо, чтобы кровь не пошла в горло, и холодно ответил:       – Я разберу твою память посекундно, Поттер, если ты вздумаешь что-то от меня скрывать.       – Да? А ответная откровенность предусматривается? – Поттер злобно сверкнула глазами из-под мокрой челки и потянулась к воде – смыть кровь. – Я не намерена перед тобой исповедоваться. Хочешь что-то узнать – задавай вопросы, а не лезь с легилименцией!       – Я не желаю слышать вранье и недоговорки.       – А тебе можно соврать? Вот сюрприз. А как же «не лги лорду Волдеморту, я вижу правду, она выглядывает из твоего жалкого умишка»? – ядовито протянула Поттер, и Тому стоило больших усилий сдержаться: на пальцах заискрило. – Кстати, как тебе твоя взрослая версия? Похоже на вершину, к которой ты шел?       Искры сорвались-таки, и Поттер, все еще касавшаяся воды, вскрикнула. Том стиснул зубы: отдача пришла мгновенно.       – Я шел к силе, Поттер, и я ее получил. Я воскрес, обретя уничтоженное тело. Мои последователи вернулись спустя годы и склонились предо мной. Ты спрашиваешь у меня, похоже ли увиденное на желаемую вершину? Да, Поттер, похоже, – Том встал, хотя после разряда мышцы не желали слушаться, и по телу волнами проходила предательская дрожь. – Поднимайся. Идем вброд.       Он не показал, что слова Поттер задели его – такие отвратительные слабости не показывались никому. Но себе врать Том не привык. То, что воскресло на кладбище по воспоминаниям Поттер, было не тем итогом, к которому он стремился.              – Стой! Кто идет?       Лишенные возможности героически погибнуть в драконьем пламени за неимением драконов, стражники Вайтрана отдавали свой долг, создавая трудности гостям Ривервуда.       Том вежливо кивнул и дружелюбно улыбнулся.       – Доброй ночи, доблестные защитники, – рядом дернулась Поттер, совершенно обоснованно услышавшая в словах издевку. – Мы друзья придворного мага Вайтрана, Фаренгара. Возвращаемся в Вайтран с важной информацией для ярла.       – А почему в таком виде? – спросил кто-то слабоумный со смотровой деревянной башенки.       – В Скайриме стало небезопасно в последнее время, – улыбка Тома стала еще ослепительнее. Вежливость росла по мере того, как усиливалась боль в грудной клетке. – Мы отлучались из Вайтрана по поручению ярла и на пути столкнулись с разбойниками.       – Опять мародеры? – вздохнул грузный усатый стражник, которого Том определил как старшего. – И где их искать?       – В Совнгарде, – ответил Том. Скулы начинало сводить. Рядом беспокойно топталась Поттер, раздираемая противоречиями: то ли подставить его, то ли вспомнить, что они тут в одной лодке.       Совнгардом местные викинги называли то, что в родном мире звалось скандинавской Вальхаллой. Том, не гнушавшийся ничем в добыче сведений, понял ассоциацию, когда считывал сознание Фаренгара. Маг был очень ценным источником знаний: читал и помнил много, окклюменцией не владел совсем, даже проникновение в свой разум не замечал. Тому достаточно было завести разговор на нужную тему и затем внимательно перебрать ворох воспоминаний, хаотично возникающих в голове Фаренгара.       – Вы убили их? Всех? Бандиты же не ходят бандами менее четырех человек.       – Мы маги, – не выдержала Поттер, которая тряслась от холода и очень хотела добраться до тепла.       Жалкое зрелище: маг огня, не способный себя согреть или хотя бы высушить на себе вещи. После купания в холодной воде озера с нее текло как с водопада. Перейти вброд реку в узком месте вдоль порога тоже оказалось задачей не для Поттер: она дважды поскользнулась на камнях, сбитая мощным течением, разбила колено и локоть. Том теперь тоже прихрамывал, но успешно это скрывал.       – А, ну да. Небось учились вместе с нашим Фаренгаром? Проходите. В таверну идете?       Это был еще один сверхумный вопрос.       – А есть варианты? – у Поттер тоже было плохое настроение. – Кстати, тут есть целители?       Стражники, которых оказалось в итоге четверо, переглянулись и дружно отрицательно покачали головами.       – Ранены, да? Мы бы поделились зельями, да у нас запасы казенные. Ну, может, у Дельфины что-то найдется, чай не впервой раненых привечает. Или у Лукана купите, он утром откроет свою лавку. А со сложными ранами только к жрицам в Вайтран.       Том поверхностно пробежался по памяти капитана стражи, или кем здесь был усатый драконоборец. Упомянутые жрицы в Вайтране носили оранжево-желтые балахоны – точь-в-точь как женщина из Хелгена, «вверявшая их души Этериусу».       – Оказание первой помощи у них не практикуется, – мрачно сказала Поттер, когда они отошли от стражи на приемлемое расстояние.       – Как и честное правосудие, – спокойно ответил Том, хотя внутри клокотало недовольство. – Ты так обо мне переживаешь?       – Я переживаю о себе, Риддл.       Том усмехнулся: у Поттер не было ран, которым требовался бы целитель.       – А сейчас меня просто поразило, что в рабочем поселке нет врачей, – продолжила она немного рассеянно: вчитывалась в вывески.       – Таверна через здание, – любезно подсказал Том.       «Спящий великан» оправдывал свое название лишь наполовину: он спал. Таверна была полностью погружена во тьму. Дверь надсадно скрипнула, когда Том потянул ее, игнорируя ломоту и резь в ребрах.       – Есть кто? – громко спросила Поттер, заходя внутрь следом.       Огромный очаг в центре зала тлел. Треск углей и шипение масла в светильниках были единственными звуками, нарушавшими мертвую тишину «Спящего великана».       – Дельфина? – еще громче крикнула Поттер. – Кто-нибудь?       Чуть морщась от громкого голоса, Том подошел к ближайшей двери, за которой располагалась спальня, дернул ручку. Дверь оказалась заперта. Том подошел к следующей, и к следующей, и еще…       Заперты оказались все двери. Поттер, не докричавшаяся ни до кого и присоединившаяся к поиску свободной и открытой комнаты, растерянно отпустила ручку, а потом сделала то, что пытался исполнить Том еще пару дней назад.       Положив руку на замок, она уверенно произнесла:       – Алохомора!       Разумеется, у нее ничего не вышло. Том удовлетворенно хмыкнул и осторожно опустился на скамью поближе к очагу.       – И что смешного? – раздраженно спросила Поттер, а потом повторила заклинание, на этот раз сымитировав ладонью движение палочкой.       – Это бесполезно, Поттер. Здесь иная магия, иные законы волшебства. Неужели ты считаешь, что я не рассмотрел возможность беспалочкового колдовства?       – Ну, теперь рассмотрю я.       Том раздраженно дернул уголком губ. Поттер могла оправданно не доверять в вопросах безопасности: от того, что они вынужденно действовали сообща, желание Тома уничтожить обузу не пропало. Но не доверять гению Тома, его академическим талантам?..       – Лучше воспользуйся отмычками. В Хелгене у тебя неплохо вышло.       – У меня нет отмычек, – ответила Поттер, думая о чем-то другом. Том рассмеялся тихо и коротко: ребра остро напомнили о себе.       – Забавно. Против факта взлома ты ничего против не имеешь. Выжги замок, двери деревянные.       – Ерунду не говори. Я спалю весь трактир. И вообще портить чужие вещи нельзя.       – Нелогичная у тебя мораль, Поттер. Взламывать чужие замки можно, портить вещи – нет. Обрекать на медленную и мучительную смерть можно, убивать быстро – нет.       Поттер открыла рот, чтобы ответить, закрыла и закатила глаза.       – Все равно не поймешь, – отмахнулась она, вызвав в Томе недовольство, а потом опустилась за свободный стол у очага, положила заплечную сумку на столешницу и опустила на нее голову, как на подушку. – Я спать, Риддл.       И уснула почти мгновенно. Том легко уловил этот переход: связь, звенящая на периферии сознания натянутой струной, затихла, будто исчезла. А вот к нему сон не шел, дискомфорт в грудной клетке не давал расслабиться.       Том кинул крохотный заряд молнии в не прогоревшие дрова в очаге, и те занялись слабым пламенем. Встал, подошел к барной стойке, нашел бочонок с водой – вода в флягах кончилась еще в кургане. Вернулся к очагу, рассматривая мысль заглянуть к Алвору. Кузнец был должен за переданную ярлу информацию и присланную из Вайтрана подмогу.       Но тратить образовавшийся долг настолько неэффективно было глупо. Том собирался потребовать в качестве расплаты нечто более ценное, чем пара склянок обезболивающего и топчан в подвале на полу.       Оставалось лишь дождаться утра, когда откроется «Ривервудский торговец» – единственная торговая лавка поселка.       Осторожно откинувшись на стену и вытянув ноги, Том закрыл глаза. Боль была незначительной помехой, но она напоминала о приютских годах. Позднее в школе он либо обращался в больничное крыло к миссис Ургхарт, либо лечил себя сам. Целительских заклинаний он знал не меньше, чем боевых проклятий: слишком часто на первых курсах ему приходилось к ним прибегать. Но вот в приюте…       Там не было волшебных зелий наподобие настойки бадьяна, заживляющей открытые раны. Не было и нормальных врачей: сироты в Англии никому нужны не были. Миссис Коул, маггла-пьяница, частенько сокрушалась, что не осталось в стране работных домов.       Тома редко задевали, поскольку он рано, очень рано смог обуздать стихийные всплески волшебства. Но не раз и не два ему приходилось сидеть на чердаке приюта, прислонившись к стене и вытянув ноги, и просто пережидать боль.       Она проходила, всегда. А потом больно становилось обидчикам – Том возвращал страдания сторицей.       Фаренгар зря думал, что получит Драконий камень, не расплатившись сполна. Если эта карта была настолько значима, то цена за нее станет выше тех усилий, что Том затратил на ее получение.       Задремать все же удалось, часы до рассвета пролетели в полусне. Очаг окончательно потух, воздух в таверне стал стылым. Одежда, все еще влажная, неприятно холодила кожу. Поттер спала в той же позе, в какой уснула.       Том прислушался к собственным мышцам и хмыкнул. Если у Поттер сведет шею от неудобного положения, на нем это никак не отразится: связь молчала. А раз так, то пусть мучается.       Трактир по-прежнему безмолвствовал, и Том вышел на улицу, прихватив вещи. Ривервуд просыпался. Хлопали двери и окна, кудахтали куры, лаяли собаки, слышались редкие голоса. Солнце пряталось: небо затянуло низкими облаками, и рассвет был окрашен в зелено-серые тона.       «Ривервудский торговец» оказался уже открыт.       – Ну кто-то должен что-то сделать? – донеслось из распахнутых окон. Том нахмурился: голос был женским с теми истеричными нотками, которые он ненавидел.       – Я сказал нет! Никаких авантюр, никаких погонь за ворами! – отрезал мужчина, вероятно, сам торговец.       – Ну, а что ты собираешься делать, а? Расскажи!       Том уверенно толкнул дверь, прерывая жаркий спор.       Спорщики стояли посреди лавки напротив друг друга. На скрип петель оба синхронно повернули головы. Смуглые, темноволосые, неуловимо похожие в изгибе губ и разрезе глаз. Брат и сестра, мгновенно определил Том и натянул одну из самых обаятельных своих улыбок.       – Потом поговорим, – бросил торговец сестре и шагнул навстречу Тому. – Доброе утро. Не ожидал первых посетителей так рано.       – Утро, – кивнул Том. Девица продолжала молча таращиться на него, вызывая глухое раздражение пополам с довольством. Внешность Тома была одной из тех вещей, от которых хотелось избавиться, но которые приносили массу пользы. Женская реакция была привычной, но, Мерлин, повторяясь раз за разом, она утомляла.       – Я Лукан Валерий, – представился торговец, вставая за прилавок. – Чем могу быть полезен?       Том осмотрелся, чтобы оценить размер потенциальной пользы. Лавка была… деревенской. Небольшой зал с камином, сложенном из необработанного камня, низкие деревянные потолки. С балок свисали пучки трав, на стенах на металлических крючках висела пара кроличьих тушек, на грубо сколоченных деревянных полках и в шкафах лежали клинки вперемешку с головками сыра и пузатыми бутылками.       – Я хочу пополнить запасы зелий, – вторую часть, звучащую как «если тут вообще есть зелья», Том опустил, спрятав негатив за маской вежливости. – Мне рекомендовали вашу лавку стражники Вайтрана.       Неявная лесть сработала, торговец расплылся в улыбке и засуетился. На прилавке один за другим начали появляться миниатюрные флаконы.       – У меня не самый большой выбор, однако все необходимое для путников есть.       – Вы неважно выглядите, – отмерла девица. – На вас напали бандиты?       Том чуть повернулся к ней, раздумывая над ответом и возможными последствиями. До его появления речь шла о ворах.       – По дороге в Ривервуд я столкнулся с грабителями, и мы… разошлись во мнениях, кому принадлежат мои вещи.       – Где именно вы с ними столкнулись?       – Камилла!       Девицу окрик торговца нисколько не смутил.       – Что? Я просто собираю сведения. Для тебя стараюсь, между прочим!       – У вас что-то случилось? – участливо поинтересовался Том, не забывая перебирать предоставленные зелья.       – Ну… Да. Нас… обокрали, – торговец наградил сестру недовольным взглядом. – Хотя товаров на продажу у нас все равно полно. Воры забрали только одну вещь. Украшение из чистого золота, в форме драконьего когтя.       Том приподнял брови. Золотой драконий коготь? Тот самый, что сейчас лежал в его заплечной сумке? Занятно.       – Брату важен этот коготь, и я хотела вернуть его…       – Я сказал, даже не думай!       – Мы могли бы обратиться к наемникам!       – Где ты их найдешь в этой дыре?       И тут они оба, не сговариваясь, посмотрели на Тома. Вероятно, прикидывали, может ли он быть наемником. Тома ситуация забавляла все больше.       – Этот коготь был настолько ценным? – поинтересовался он, отставляя в сторону ненужные склянки.       Коготь открывал гробницу кургана Хладных водопадов. Могло ли у него быть второе предназначение?       – Если не считать, что он из чистого золота? – торговец неопределенно хмыкнул. – Ну, это семейная реликвия.       Ложь.       Том поймал взгляд торговца и ухватил воспоминание, связанное с когтем. Ушлый торгаш знал, что это ключ, и рассчитывал сам воспользоваться им. Но воры спутали все планы.       – Возможно, я мог бы вам помочь, – вкрадчиво начал Том и повторил: – Возможно.       – Вы наемник? – оживился торговец. – Последние поставки обещают принести хорошую прибыль – около четырехсот септимов. Она ваша, если вы вернете мне мой коготь.       Том усмехнулся. Как будто ему нужны были деньги в уплату. Нет, в мире были вещи значительно ценнее…       – Четыреста септимов за чистое золото и фамильную ценность?       Торговец скрипнул зубами, но тут же успокоился. Счел, что сможет покрыть убытки, вынеся сокровища из гробницы на Ветреном пике. Сокровища, которые тоже лежали в сумке Тома.       – Как минимум. Уверен, мы сторгуемся о цене, – пообещал торговец. Том хищно улыбнулся.       Это была прекрасная сделка.              – Эй! Просыпайся, – кто-то потряс Айрис за плечо. Она открыла глаза, подняла тяжелую голову и застонала: затекшую шею прострелило. – Во сколько тебя только принесло, я же за полночь закрыл кабак…       – Вы кто? – не поняла Айрис, глядя на смутно знакомое мужское лицо.       Мужчина принюхался и недоуменно нахмурился.       – Не пьяная вроде. Оргнар я, кабаком здесь заправляю. Мы ж виделись недавно.       – А, да, – вспоминалось со скрипом.       Айрис потерла лицо ладонями. Она даже не помнила, как уснула. И Риддл… Айрис встрепенулась. Где Риддл?       В таверне никого, кроме нее и Оргнара, не было. Риддл ушел? А вещи, деньги?.. Айрис схватилась за сумку, ощупала ее и облегченно выдохнула: содержимое определенно было на месте. А вот сумка Риддла исчезла вместе с ним самим.       Ну, невелика потеря.       – Откуда ты только взялась, да еще в таком виде? – продолжил допрос хмурый Оргнар. Айрис неопределенно махнула рукой, примерно показав направление. Самочувствие было чуть лучше отвратительного.       – Я звала, но никто не откликнулся.       – Ну да. Хозяйка гостиницы Дельфина, а она уехала по делам. Остался лишь кабак, а он глубокой ночью не работает, – Оргнар почесал затылок. – Ну, я могу открыть одну комнату. Помыться тебе явно не помешает.       Откровенно говоря, ей не помешало бы поспать сутки-другие. И выпить пару волшебных зелий мадам Помфри: те мгновенно разгоняли любую хворь. Айрис чувствовала каждую ссадину, каждый ушиб. Мышцы болели, горло саднило: слишком много холода было в прошлые сутки.       Оргнар открыл ближайшую комнату – с большой двуспальной кроватью и большой бадьей для купания.       – Пока вода нагреется, ты можешь немного поспать.       Айрис, стиснув в ладони ремешок от сумки, прислонилась тяжелой головой к дверному косяку. Сон звучал очень заманчиво, но отсутствие Риддла скребло беспокойством. Он не мог просто так выйти прогуляться. Наверняка что-то снова задумал, так что Айрис нужно было срочно приходить в себя. Выспится потом, в более подходящее время.       – Я сама согрею воду, – хрипло сказала она. – Я маг.       Оргнар недовольно скривился.       – Не подожги мне трактир, маг. Воды сейчас натаскаю.       Айрис переживала, что кабатчик начнет задавать вопросы, но он оказался флегматичным и нелюбопытным. Молча наполнил бадью студеной речной водой, принял десять септимов за комнату и еще пять – за сытный завтрак, который пообещал приготовить через полчаса, и удалился, плотно закрыв за собой дверь.       Рухнув на кровать, Айрис первым делом все же проверила свои вещи. Мешочек с септимами, который ей дал Цицерон, был на месте, как и платье жены Алвора, в котором Айрис шла в Вайтран, и часть сокровищ из кургана. Последние просто не поместились в сумку Риддла. Хоть какая-то компенсация за все мучения и страхи.       Сейчас, при свете дня, приключения в кургане казались кошмаром – неприятными, дергающими за душу, но смазанными. Куда отчетливее Айрис помнила бандитов и их жадные прикосновения.       Скривившись, она скинула с себя порванную и испорченную рубаху, подошла к бадье и опустила в нее горящие руки. Около ладоней тут же закружились теплые струйки воды, образовав маленькое течение.       Как же Айрис не хватало горячей ванны! Как хотелось тепла и в промерзшем насквозь кургане, и на обледенелой вершине горы, и даже ночами среди каменных стен трактирного номера. Айрис с нетерпением опустилась в нагретую воду, чувствуя, как жар проникает под кожу в мышцы и кости.       Какое же это было блаженство!       Миновала шестая ночь, как она попала в Скайрим вместе с Риддлом. Пальцы неосознанно нашли пятно на груди – ожог от медальона, который при побеге из Годриковой Лощины буквально вплавился в кожу. Конечно, фамильную реликвию Риддл забрал сразу, как обрел тело.       Риддл, Риддл, Риддл! Айрис зарычала и нырнула в горячую воду с головой. Он был везде, прочно оккупировал все мысли, натянув нервы до предела. Можно было сколько угодно убеждать себя, что они тут в равных условиях. Но правда заключалась в том, что Риддл был хитрее, умнее, беспринципнее, и мнимое равенство рассыпалось домиком из взрыв-карт. Именно Риддл помог Хадвару при бегстве из Хелгена – убил Братьев Бури и тем самым сохранил жизнь имперцу. Именно Риддл смог убедить Фаренгара обучить их магии, благодаря которой они сами до сих пор были живы. Именно Риддл взял заказ на зачистку лагеря бандитов и ценой десятка жизней доказал ярлу Вайтрана, что ему можно давать работу наемников. И по итогу именно благодаря Риддлу стало известно, какие секреты хранит Ветреный пик.       Айрис по-прежнему считала, что смогла бы найти путь домой и без Риддла, но факты оказались вещью упрямой. Одежду штопают нитями, однако нитки следуют за иголкой, а иглой в тандеме Поттер-Риддл стала отнюдь не Айрис…       Она вынырнула, глотнула прохладный воздух и тут же задохнулась: на пороге стоял Риддл, небрежно привалившись к косяку.       – А я уже подумал, что ты решила утопиться и облегчить мне жизнь.       Айрис сползла в бадью еще глубже, подтянув колени к груди. Тяжело и нервно застучало сердце.       – Не дождешься, – сипло сказала она и тут же разозлилась на себя за невнятный голос. – Ты что здесь вообще забыл?       – Тебя? – ухмыльнулся Риддл, и от этой ухмылки у Айрис неожиданно пальцы на ногах поджались. А Риддл неспешно прошел в номер – ее номер, – словно имел на это право. – Кабатчик сказал, ты сняла комнату. Не очень похоже на то, что ты собираешься в Вайтран.       – А ты так торопишься к Фаренгару? – фыркнула Айрис, стараясь вести себя привычно: язвительно и независимо. Но под прямым взглядом Риддла было некомфортно и неловко. Она же полностью голой была, и вода не могла скрыть ее тело.       – К Фаренгару? – вполне искренне удивился Риддл. – Нет. К жрицам, Поттер.       Айрис соображала с полминуты, к каким жрицам и зачем, прежде чем вспомнила о ребрах Риддла. В Ривервуде же не было целителей! Наверняка Риддл выходил из таверны, чтобы найти обезболивающие зелья.       – Ясно, – сказала Айрис спустя еще некоторое время тишины. Ну не думал же Риддл, что она прямо сейчас выскочит из бадьи и поспешит в Вайтран? Айрис вообще нисколько не сочувствовала риддловским страданиям. Круцио было больнее. – У меня план немного другой.       – Очевидно. И не могу сказать, что не разделяю его. Смыть тысячелетнюю пыль – хорошая мысль.       Значит, обезболивающие зелья действовали хорошо. Айрис поставила зарубку в памяти запастись у Аркадии в Вайтране местной аптечкой. В вынужденных странствиях с Риддлом та точно пригодится, преимущественно из-за самого Риддла.       А он тем временем, обойдя бадью по кругу, неожиданно приблизился вплотную.       – Ты что делаешь? – Айрис сжалась в компактный комок. Риддл обхватил ее левое предплечье и вытащил его из воды, игнорируя сопротивление. Айрис дернула плечом раз, другой, но вырваться, когда не можешь развернуться и сменить позу, оказалось проблематично.       – Местная медицина не настолько ужасна, как я предполагал.       Поняв, что Риддлу плевать на ее голое тело – его интересовало только предплечье, – Айрис затихла и мрачно посмотрела туда же, куда было направлено риддловское внимание. Ну, кожа. Мокрая, бледная. Что там Риддл нашел?       А он пальцем провел по худому бицепсу, и одно это движение напомнило, как кровило еще вчера это плечо, задетое по касательной стрелой. Айрис его даже заматывала, а потом Риддл расщедрился на заживляющую мазь.       А ведь и следа не осталось, кожа была абсолютно гладкой. Да, местная медицина оказалась не настолько ужасной, как воображалось сперва. А значит, и ребра Риддла вылечат без проблем. Наверное.       Почувствовав, что хватка ослабла, Айрис дернула рукой, вырвалась и вновь погрузилась под воду по самый подбородок.       – Сними себе свою комнату, Риддл. Или тебе так хочется находиться рядом со мной? – раздраженно выпалила Айрис и тут же мысленно прокляла себя за то, что дала слабину и показала, какой дискомфорт доставляет ей присутствие Риддла. С него же станется воспользоваться этим в будущем!       – Я провел рядом с тобой неразлучно последние сутки, Поттер, и это примерно в восемьдесят шесть тысяч раз больше того времени, которое я готов тебя терпеть, – высокомерно парировал Риддл, брезгливо стряхнув с длинных пальцев капли влаги. – Однако снимать вторую комнату на пару часов не рационально. Советую быстрее освободить номер, иначе рискуешь остаться без завтрака.       Айрис даже задохнулась от подобной наглости. Риддл усмехнулся и удалился под яростным взглядом. Едва захлопнулась дверь, как Айрис выпрямилась и в сердцах ударила ладонью по бадье. Да черта с два она будет спешить!       Только вот расслабленное состояние испарилось, желание купаться пропало. Айрис попыталась назло Риддлу вновь разомлеть в горячей воде, да где там! Каждый нерв был натянут и звенел, а в душе клокотала злость.       Настроение, приподнятое возможностью нормально помыться и отогреться, испортилось безвозвратно. Айрис промаялась в горячей воде минут пять, прокляла Риддла и вылезла. Замоталась в серый кусок ткани, который был выдан вместо полотенца, осмотрела удобные, но грязные и порванные вещи, вздохнула и собрала их в кучу. Рубашку можно было сразу выбросить, а вот брюки просили лишь стирки. Оставалось только порадоваться, что хватило дальновидности не выкинуть платье Сигрид.       Оргнар сделал завтрак на двоих, словно она и Риддл действительно были вместе. Это лишь распаляло раздражение. Мерлина ради, Айрис смирилась с тем, что они вынуждены сотрудничать, вынуждены быть рядом. Но не вместе. Не могло быть никакого вместе с тем, кто топил в реке, отдавал насильникам, выкручивал руки и раз за разом пропускал электрические разряды. Кто желал смерти и не скрывал этого.       Забрав тарелку с кашей, хлеб, сыр и кружку с чаем, Айрис отсела за соседний стол. Риддл проследил за ее манипуляциями, иронично изогнув брови. Его веселило негодование Айрис.       Недолго – книга на столе была явно любопытнее ненавистной Поттер. Айрис украдкой глянула на склоненный безупречный профиль. Риддл выглядел сосредоточенным и определенно вовлеченным в происходящее на рукописных страницах. Возможно, Айрис тоже стоило что-то почитать? Особой любви к книгам она никогда не имела, но просто потому, что в жизни всегда находились вещи поинтереснее. Точнее…       У Дурслей было запрещено мечтать. Любая сказка, любая отсылка к чудесам приравнивалась к волшебству. Другие дети читали «Хроники Нарнии» или «Озму из страны Оз» и воображали себя героями этих историй, но Айрис хватило пары книг, чтобы растравить душу, столкнуться с реальностью и разочароваться. Разочаровываться было больно, и в итоге она просто перестала читать.       В Хогвартсе же волшебство творилось вокруг ежесекундно. Кому нужны были вымышленные миры, когда реальность оказалась куда ярче и невероятнее?       Чудеса продолжались и теперь. Айрис провела пальцами по выщербленной ножами и вилками столешнице. Ее забросило в другой мир. Это ли не невозможное? Она понимала концепцию бегства в книги, чтобы наполнить жизнь хотя бы вымышленными приключениями или чувствами. Вот только Айрис всего хватало в действительности.       Но сейчас она обнаружила совершенно иную причину читать. В свободное время – вот прямо как сейчас – Айрис было просто нечем заняться. Она изучала таверну, считала зарубки на дереве, угадывала развешенные под балками травы и страдала от безделья. Сейчас она готова была уткнуться в любую книгу, чтобы как-то скоротать ожидание. Особенно если книга научила бы ее чему-то полезному.       – Согрей воду.       – А? – уйдя в размышления, Айрис пропустила момент, когда Риддл отложил чтение в сторону. Он посмотрел на снятую комнату, где Оргнар заканчивал с наполнением новой бадьи для купания. Вода в ней, разумеется, была холодной.       Айрис сощурилась.       – Попроси.       Глаза Риддла полыхнули гневом, пальцы, в покое лежащие на книжной обложке, дернулись, выдавая недовольство.       – Я полагал, мы союзники, Поттер, – тем не менее ровно заметил Риддл. Даже удержал на лице мирное выражение. И это спокойствие и непоколебимое убеждение в собственной правоте опалило Айрис возмущением.       – Я тоже полагала, что мы союзники. Пока ты меня не использовал в качестве наживки, – твердо ответила она, выпрямив спину.       – Я контролировал ситуацию, – Риддл чуть склонил голову, рассматривая ее так, словно увидел впервые: – Или твои нежные чувства задеты тем, что тебя раздели и попытались изнасиловать? От этого не умирают, Поттер.       Айрис на миг задохнулась, легкие схлопнулись, перекрыв кислород. Злость поднялась на огненный пик и упала в бездну вечной мерзлоты. Молча поднявшись со скамьи, Айрис направилась к выходу из таверны.       – От купания в холодной воде – тоже, – бросила она перед тем, как открыть дверь.       То, что случилось следом, шокировало даже больше, чем ублюдочная риддловская позиция. Дверная ручка выскользнула из пальцев, и дверь сама по себе захлопнулась прямо перед носом Айрис, толкнув ее назад. Не то чтобы Айрис придала толчку значение: все ее мысли хаотично метались вокруг того, что Риддл мог управлять предметами.       – Ты по-прежнему делаешь неверные выводы, – тон Риддла сменился на насмешливо-скучающий, и в другой ситуации такое снисхождение обязательно взбесило бы Айрис… Но, Мерлина ради, Риддл управлял предметами! – Поттер, ты ведьма, владеющая огнем. Как показали времена Инквизиции, отлично горят не только дрова.       О чем он? О том, что она могла сжечь насильников?       – Как вовремя ты про дрова вспомнил, – процедила Айрис. – Мы в Ривервуде, здесь много древесины. Сложи костер, кинь молнию – дерево и от нее загорится. Или можешь опустить руки прямо в бадью и направить заряд в воду.       – Поттер… – Риддл почти цокнул языком, Айрис фактически слышала этот не случившийся звук. – К твоему сожалению, физические законы я знаю.       – Жаль.       Риддл мог бы согреться на всю жизнь вперед. Айрис пинком открыла дверь, настроенная спалить ее, если Риддл еще раз попробует ее закрыть. Петли надсадно скрипнули, возмущенные варварским обращением, но послушно распахнулись.       Задерживать Айрис Риддл не стал.              Они дошли до Вайтрана на закате. По уже знакомой дороге – удивительно, как быстро привыкает сознание к тому, что еще недавно было чуждым и даже пугающим!       Теперь Айрис замечала то, что ускользало от ее внимания раньше. Не высоченные горы, быструю реку в порогах или густые хвойные леса, а капусту и злаки на полях подле города, соты с пчелами, чучела на шестах, кур в сараях и коров – словно вокруг родной мир. Обычный деревенский быт, ничем не отличающийся от земного.       – Очень похоже на Землю, – негромко сказала она, замерев у ограды одного из огородов. На грядках росли лук, горох и фасоль. Земные лук, горох и фасоль.       – Заметила? – Риддл остановился рядом.       О произошедшем в Ривервуде и ранее они не вспоминали, не сговариваясь сделав вид, что ничего и не было. Айрис не знала, как такое решение принял Риддл, самой ей хватило единственной мысли: «А чего я ожидала?». Мысль отрезвляла. Потому что, говоря честно, ожидала Айрис худшего.       – Уникальный мир должен означать уникальную флору и фауну, – продолжил Риддл и едва заметно поморщился. Если бы Айрис не знала его мимику настолько хорошо – не заметила бы. Обезболивающие действовали по часу, значит, сейчас закончилось действие шестого. – Однако Скайрим мало чем отличается от Шотландии или скандинавских стран. Понимаешь, что это означает, Поттер?       Айрис пожала плечами, а потом выдала самое безумное предположение, которое забрело в голову:       – Что миры пересекались ранее?       И Риддл – неожиданно! – кивнул.       – Я читал предположения о сопряжениях миров, о порталах в иные измерения. Должен признать, тогда мне это показалось глупостью. Авторы тех книг имели репутацию сумасшедших, и некоторые из них действительно закончили в Мунго в палате для умалишенных. Или в Азкабане, как Шеогорат Безумный.       – А в Азкабан за что?       – А на костер? – ухмыльнулся Риддл, и Айрис сразу припомнила, как много ученых было обвинено в ереси и сожжено в огне Инквизиции в Средневековье.       – Магам не понравилось открытие?       Риддл неопределенно хмыкнул.       – Шеогорат был действительно безумен, Поттер. Он разговаривал с дементорами и утверждал, что они ему отвечают. Их присутствия он, по словам очевидцев, вообще не замечал. Но да, изыскания Шеогората мало кому понравились. Он назвал магов жалкими и слабыми существами, извратившими суть магии, утратившими родной дом и паразитирующими на Земле.       Айрис закатила глаза. Да, звучало не очень приятно, а для чистокровных и вовсе оскорбительно, но она все еще не видела повода сажать человека в Азкабан. Видимо, решение принимал кто-то вроде Фаджа.       Но вот сама идея…       – Маги – пришельцы с других планет, как инопланетяне? – мысль казалось какой-то дикой, но не более, чем сотворение людей от бога, зарождение цивилизации на Земле все от тех же инопланетян или существование порталов в другие измерения. Тем более что другие измерения точно существовали, и между ними можно было перемещаться. – Теперь чокнутые с их теориями больше не кажутся чокнутыми?       – Скажем так: их слова обрели дополнительный смысл. В свое время я не уделил им много времени, и теперь это кажется упущением, – Риддл поморщился уже явственнее. Что ж, признание своих ошибок для человека с таким эго, как у него, было действительно процессом болезненным.       Даже удивительно, что Риддл вообще мог сказать, что в чем-то ошибся. Впрочем, если бы он не умел этого делать, он бы не смог многого добиться. Верный признак глупца – считать себя всегда правым. Риддл же был далеко не глупцом.       – Думаешь, между Скайримом и нашим миром есть связь? То есть постоянная, не случайная? – поняв, что несет чушь, Айрис разозлилась на себя и сформулировала догадку точнее: – Общая история, я имею в виду.       – Очень вероятно. Такой исход был бы логичным.       Айрис тихо вздохнула. Похоже, из наемников они скоро переквалифицируются в историков. И страшно было представить, сколько книг им придется перечитать, чтобы найти ту точку во времени, когда Земля и этот мир совпадали или имели что-то общее. Сколько дорог пройти, сколько мест посетить…       Дальнейший путь прошел в задумчивом молчании, которое прекратилось лишь у ворот Вайтрана. На входе царило столпотворение. Стражи стояло раза в четыре больше, в город не пускали, из-за чего образовалась очередь. Каджиты, странствующие торговцы, стоявшие палаточным лагерем под стенами, спешно собирались: упаковывали товары, складывали палатки, грузили вещи на телеги. Айрис, рассчитывающая купить пару рубах и штанов на смену, растерялась.       Настроение Риддла тоже неуловимо поменялось. Он напрягся, его взгляд стал острее, меж бровей залегла складка.       Стало резко неуютно, сумки с сокровищами из кургана мнимо потяжелели на десяток-другой фунтов.       – Риддл, дым, – Айрис заметила первой, как вдали за стенами поднимался хорошо различимый дым от пожара. – Дракон?       – Вайтран цел, и дракон не может быть связан с тем, что стража проверяет всех людей у ворот, – не согласился Риддл, но складка меж бровей исчезла. Он явно пришел к какому-то решению. – Идем.       На что рассчитывал Риддл, Айрис поняла буквально через несколько шагов: среди стражи на крепостной стене над воротами стояла Айрилет, серокожая эльфийка из приближенных к ярлу.       – Айрилет! – так и есть, Риддл, не дожидаясь, когда его остановят, окликнул женщину. Та обернулась и нахмурилась. Стражники тоже среагировали, и трое из них дружно шагнули навстречу Айрис и Риддлу, чтобы задержать их.       – Вы кто такие? – грозно спросил огромный вояка с двуручным топором за плечом. – Я вас раньше в Вайтране не видел.       – Гринольв, пропусти-ка их, – велела Айрилет. – Это наемники, выполняли поручение Фаренгара. Что-то вы рановато вернулись, – а вот последнее было уже обращено к Риддлу.       – Нам никто не ставил условие, что поручение нужно выполнять дольше, чем два дня, – ответил Риддл, взирая на Гринольва с топором и недоверчивую Айрилет со спокойствием далай-ламы.       – Вы побывали на Ветреном пике? – Айрилет скептически сложила руки на груди.       Остальные стражники приостановили свою работу и тоже посмотрели на Айрис и Риддла. Гомонящие люди, преимущественно мужчины – похоже, крестьяне с окрестных земель, – затихли, прислушиваясь к разговору. Если учесть, что Айрилет стояла на стене, а Риддл и Айрис – внизу, разговор велся громко.       – Да, – сыто улыбнулся Риддл, определенно довольный произведенным эффектом. – И принесли то, что нужно Фаренгару.       Лицо Айрилет выражало лишь одну мысль – «да ладно». Но она все же кивнула:       – Поднимитесь сюда.       Стража беспрепятственно пропустила Айрис и Риддла за ворота, но сразу за ними два стражника уверенно свернули к лестнице, ведущей на стену, велев идти вперед. Подняться не успели: на середине ступеней их встретила Айрилет, правая ладонь которой угрожающе покоилась на эфесе меча.       Под прямым и недобрым взглядом эльфийки стражники отступили. Айрис, Риддл и Айрилет остались условно втроем, но на всеобщем обозрении. Со стены на них таращились лучники, внизу замерли стражи с мечами. И даже жители города, которые, казалось, все просто высыпали на улицы Вайтрана, бросили свои дела и уставились на эту несчастную лестницу.       – Покажите, что несете, – велела Айрилет. Айрис, стоящая к Риддлу почти вплотную, плечом ощутила его недовольство, однако спорить тот не стал и с небольшой задержкой – видимо, справлялся с эмоциями, – вытащил завернутый в тряпку Драконий камень. Айрилет только уголок приподняла, изумленно вскинула брови и отпустила ткань.       – Невероятно, – прошептала эльфийка. – Сколько наемников отправлялись туда, ни один не вернулся, а вы…       Риддл самодовольно скривил губы и неспешно убрал камень обратно в сумку.       – Ступайте сразу к ярлу, он ждет добрых вестей.       – А что случилось-то? – не выдержала Айрис. Ну ведь явно происходило что-то непривычное для Вайтрана!       – Ферму Лорея сожгли, а его самого и его жену убили, – мрачно ответила Айрилет, уже развернувшись, чтобы уйти. – Десятки ножевых ранений, ужасное зрелище.       Айрис машинально посмотрела в строну дыма. Вот оно что… Ферма Лорея. Название словно царапало черепную коробку изнутри.       – Поттер, что замерла? Фермера пожалела?       – Ферма Лорея. Ферма… – в голове щелкнуло, и в памяти всплыл указатель в вечерних сумерках, полевые цветы и телега без колеса.       Ну конечно. Цицерон!       По спине пробежал холодок, Айрис обернулась на толпу, и Мерлина ради, на один короткий миг в ней точно мелькнул красный шутовской колпак!