Дальний восток

Изуку неожиданно проснулся среди ночи. Он вздрогнул и открыл глаза, испуганно оглядываясь по сторонам. В комнате было темно, а фонарь с улицы освещал лишь подоконник. Мидория сел. Точнее, попытался сесть. Но что-то тяжелое и сильное, лежащее у него на груди, не позволило. Омега обернулся, сглотнув. Рука Шото обнимала его поперек туловища и никуда не пускала. Вчера вечером они заснули вместе в комнаты альфы. Это как-то само собой получилось. Вспоминая вечер, Изуку начинает густо краснеть. Что-то нахлынуло, они слились в поцелуе, начали зажиматься. Тодороки говорил о любви… Говорил, что любит, что дорожит. Мидории казалось, что альфа это только из-за гона, но всё равно преисполнился радости. Вчера они чуть не… Омега пискнул, подумав об этом. Раньше он и представить не мог, что они окажутся в такой ситуации. Шото опрокинул его на кровать, раздел. Ещё быть чуть-чуть и у них бы всё было. Изуку схватился за голову, зажмурив от смущения глаза. Он бы никогда в этом не признался, но ему страшно хотелось переступить черту, заняться с Тодороки сексом… Мидория вздрогнул. Слава богам, вчера вечером ему хватило мозгов сказать Шото, что им лучше с этим не спешить. Тот горячо поддержал, хотя омега и видел разочарование в его глазах. – М, Шото, может… наверное… всё-таки не будем? – робко спросил Изуку тогда. Он не был уверен. Всё в нем твердило, что так нельзя! Альфу надо отогнать, самому одеться и поскорее уйти. Но что-то внутри жутко этого хотело. Сердце стучало быстро-быстро, внизу живота скапливался жар… И, судя по выражению лица Тодороки, его разрывали такие же чувства. – Наверное, ты прав, – кивнул Шото и с усилием воли отвернулся. Мидория быстренько оделся и поспешил из комнаты сбежать. Слишком смутился. Но альфа остановил его у самой двери и попросил с трепетом в голосе остаться. Изуку остался. В глубине души он ждал этой просьбы, потому что не хотел уходить. Они легли вместе спать. Просто спать, крепко обнявшись. И сделали вид, что ни к чему интимному они и не подбирались. Сейчас, вспоминая об этом, омега не может не корить себя. Какие они дураки! Так ведь нельзя! Хорошо хоть, что остановились вовремя. Но это сегодня. Что будет завтра? Мидория убрал волосы с лица и обернулся на Тодороки, что всё так же мирно спал. Он чему-то улыбался во сне и смешно морщил нос. Изуку непроизвольно улыбнулся. Он вздохнул и осмотрелся вновь по сторонам в поисках часов. Таковых здесь не оказалось. Поэтому омега взял с подоконника телефон Шото, чтобы посмотреть время. Его собственный телефон остался в его комнате. И какого же было его удивление, когда на экране блокировки Мидория увидел свое лицо! Он удивленно вздрогнул и закусил губу. На лице сразу же появилось довольное, но красное выражение. Это смущает. Когда Шото сделал это фотографию? Судя по сонному виду, когда Изуку спал. И как нестыдно фотографировать людей, когда они спят! Мидория отложил телефон, глупо улыбаясь. И только потом он понял, что так и не посмотрел время. Пришлось смотреть ещё раз. Спать почему-то не хотелось, хотя до будильника оставалось ещё три часа. Поэтому Изуку решил пойти на кухню и приготовить завтрак. Обычно они завтракали чем придется, ведь на полноценный прием пищи времени просто не хватало. Но ему это не удалось. Омега постарался аккуратно убрать руку Шото с себя, чтобы не разбудить его, но не получилось. – Ммн, – альфа недовольно забурчал, хмурясь. Мидория всё же вырвался. – Спи-спи, – прошипел он, прорываясь к краю кровати. – Куда?! – воскликнул вдруг громко Тодороки и резко сел, хватая Изуку за руку. Он вздрогнул, открыв глаза. – Куда? – повторил уже осмысленнее, перехватывая омегу поперек живота и затаскивая обратно на кровать. – Шото, ты чего? – Мидория смутился, спешно убирая его руки со своего тела. – Пусти меня. – Мр, – альфа что-то мычал, потершись носом о его плечо. – Не уходи. – Я хочу встать, – возмутился омега и растерялся. Редко его муж бывал милым. Он никогда не отличался сильной эмоциональностью, всегда вел себя сдержанно и ссылался на порядки и обычаи. Но вовремя гона его характер вдруг менялся на добрый, даже нежный. Тодороки становился страшно любвеобильным… Именно таким Изуку всегда хотел его видеть. И сейчас, понимая, что гон у Шото скоро закончится, он старается ценить эти моменты. – Зачем? – альфа провел своим носом вдоль его шеи, стискивая свои объятия сильнее. – Ночь на дворе. Спи давай. – Но я не хочу, – Мидория неловко улыбнулся. – Я уже проснулся и решил приготовить завтрак. Прости, я не хотел тебя разбудить, – объяснил он. Шото не отозвался. Он что-то бурчал, сдавленно улыбаясь. Изуку растерялся, не зная, что делать. Вырваться? Или остаться тут лежать. Тодороки прав, ещё очень рано… – Завтрак – это хорошо, – отдаленно протянул альфа, его голос звучал очень невнятно. – Ну так, я пойду? А ты спи, – Мидория перевернулся на бок, тяжело вздохнув. Шото прижимал его очень сильно, прямо-таки сдавливал. Поэтому дышать было тяжело. Изуку с трудом просунул между их телами свою ладонь и положил её альфе на щеку, улыбнувшись. Тот выглядел таким милым, когда спал. От его прикосновения Тодороки вздрогнул. Он открыл глаза и улыбнулся. От его взгляда Мидория жутко смутился. – Не-е-ет, – Шото заулыбался, – не могу здесь один остаться. Не могу без тебя, – вздохнул он и резко сел, потянув Изуку за собой. Тот неловко оперся на альфу и тут же сел нормально, смутившись. – Пойдем вместе, – Тодороки наконец разжал свои объятья и протер глаза. Омега поспешил встать с кровати. Такой тесный физический контакт его смущал. – Тебе лучше ещё поспать, – неуверенно промямлил он. Альфа помотал головой и поднялся вслед за ним. – Нет! Пойдем вместе, – он надел тапки, зевнул и потянул Мидорию за руку на кухню. Тот отпрянул, убрав руки за спину. Он опустил взгляд и отвернулся. Шото удивленно на него глянул. – Я так неожиданно проснулся, – рассказал Изуку, включая в коридоре свет. Тодороки кивнул, настороженно на него глядя. Он прищурился, анализируя омегу взглядом. Повел носом, принюхиваясь, пытался сообразить, в чем дело. Мидория странно себя ведет. Или ему просто показалось? – Что будем готовить? – поинтересовался Шото, заходя в ванную комнату и быстро умываясь. – Смотря что есть в холодильнике, – улыбнулся Изуку. Но как только альфа посмотрел на него, он отвернулся, смутился. – Мы же столько всего накупили! Ты целую корзинку набрал. Забыл? – отозвался Тодороки, торжественно проходя на кухню и открывая перед ним дверцу холодильника. – Что ж, тогда рыбу, – решил Мидория, быстро выхватывая вышеупомянутую с полки и подбегая к плите. Рядом с Шото стоять ему было отчего-то страшно неловко. Альфа проводил его удивленным взглядом. Он медленно подошел, осторожно прижался к омеге со спины. Тот задрожал и поспешил остраниться. – Что-то не так? – тихо спросил Тодороки, склонив голову набок. В сознании появилась тысяча всяких разных причин, из-за которых Изуку может себя так вести. Одна ужаснее другой. – М, всё хорошо, – Мидория нервно хихикнул. – Налей себе чая и садись на стульчик, – он улыбнулся. Альфа настороженно кивнул. Послушно налил чай и сел. Он пристально начал наблюдать за Изуку, пытаясь сообразить, что же с тем случилось. Вздрагивает от чего-то, отстраняется… – Я сделал что-то не то? – с беспокойством уточнил Шото. Изуку удивленно обернулся. – Нет. А что? Ты что-то сделал? – Э… ты странно себя ведешь. – Это ты странно себя ведешь! Со мной всё в порядке, – Мидория недовольно покачал головой. – Мог бы сейчас спать… – Ты тоже! – Но я уже не хочу, – омега улыбнулся. – Не ругайся. А то я тоже буду ругаться. И твой отец приедет обязательно, если мы поссоримся. – Думаешь, будет нас мирить? – усмехнулся Тодороки. – Не-а, – Изуку покачал головой, – наоборот! Скажет, что, если мы не можем жить вместе, то нам ещё рано и не стоит. И отправит меня домой, – он грустно вздохнул. Шото вдруг сдавленно зарычал. Он оскалился, сжав в гневе ладони в кулаки. Мидория аж подпрыгнул, обернувшись. – Никто тебя не увезет! – процедил альфа. Омега смутился. – С чего ты вдруг… так… – пробормотал он. – Потому что я тебя люблю! Очень! – Шото, – Изуку топнул ногой и повернулся. Он уставился на Тодороки, чуть хмурясь. И как понять, по-настоящему тот так считает или ему это только кажется из-за гона. – А что? – тот состроил лицо невинной овечки. – Изуку, скажи, – но быстро вернул себе прежнее серьезное выражение, – почему ты так рано встал? Так рвался уйти. Почему? – в его глазах промелькнуло беспокойство. Мидория дернул плечами. Он же уже всё объяснил. – Я рано проснулся. – Это же не так! – Шото вскочил и подбежал к нему, схватив обеспокоенно за руку. – Ты ушел… – он грустно вздохнул, – потому что тебе было неприятно, да? – Что? – омега нахмурился. – Спать со мной. Тебе не нравится. Да? – Э… нет. Мне нравится! То есть… – Изуку смутился и отвернулся, – ну… я совсем не против. Откуда у тебя такие странные мысли? – Ты врешь, – Тодороки насупился, – ты ведь врешь, – он с беспокойством осмотрел лицо Мидории. – Когда мы стоим рядом, ты торопишься отойти. Когда я тебя обнимаю – ты отстраняешься. Почему? Тебе всё же неприятно… – альфа грустно опустил голову. – Нет, – омега помотал головой, – зачем ты себя накручиваешь? Шото, я ничего такого не делаю. Мне нравится… тебя обнимать, – он покраснел. Тодороки нахмурился. – Тогда я вообще ничего не понимаю, – пробурчал он. Они замолчали. Шум создавала лишь вода, закипающая в кастрюле, что Изуку успел поставить на плиту. Альфа смотрел на омегу испытывающе, с беспокойством. А тот усердно отворачивался. – Дело в том, что… на самом деле, – Мидория закусил губу, – такой близкий физический контакт смущает меня, – тихо признал он. Шото нахмурился. Он в непонимании моргнул, пытаясь осмыслить услышанное. – Раньше ты себя так не вел. – Ну… – Изуку отвел глаза, – раньше я тоже смущался, но это было… ну… не так. А теперь… рядом с тобой я постоянно вспоминаю, что мы с тобой вчера… чуть не сделали, – он поспешил отвернуться. Тодороки сразу не отозвался. Он крепко задумался, не в состоянии понять. Чего ж Мидория в виду имеет. Вчера… – Ах, так тебе было неприятно! – уверенно заявил Шото. – Я прав? Ты не хотел этого, верно? Я сделал тебе неприятно… – он резко погрустнел. – Да нет же! – омега возмущенно ударил ладонью по столешнице. Одинокий нож, на ней лежащий, подскочил. – Ну… просто это слишком смущающе. – Нет-нет. Я сделал тебе неприятно, я на тебя надавил. Прости меня. Именно поэтому ты вчера меня остановил и сейчас так странно себя ведешь. Это моя ошибка. Но тебе стоило сказать раньше что тебе это всё не нр… – Шото, почему ты не слышишь, что я говорю! – возмутился Мидория. Он развернулся к альфе и упер руки в бока. – Мне всё нравилось! Что ты там говорил, как мы вчера обнимались. И я хочу сделать… сделать то самое с тобой! Но я сказал, чтобы мы повременили вчера, потому что считаю, что это неправильно! Нельзя нам еще. Твой отец тебя убьет! – прокричал омега мужу в лицо. Тот впал в ступор. Он дернулся и отступил назад, глупо улыбнувшись. Его глаза заблестели от радости. – Э… – он захрипел, – я п-понял. Изуку выдохнул. Его лицо медленно разгладилось, он отпрянул, уперевшись спиной в столешницу. Когда до него дошел смысл сказанных только что слов, Мидория жутко смутился. Он взмахнул рукой и отвернулся, закусив губу. От таких вот заявлений он был готов провалить сквозь землю. И почему Тодороки такой непонятливый? – В общем, Шото, может, всё же пойдешь спать? – робко предложил омега. – Нет, – альфа помотал головой, отходя постепенно от услышанного. – М, Шото… я никуда не денусь, буду здесь на кухне. Иди спать. – Изуку, – Тодороки выдохнул и медленно подошел к омеге. Тот почувствовал это и задрожал. – Я не хочу. Причина моего здесь нахождения не в том, что я боюсь, что ты вдруг исчезнешь, нет, – альфа нервно хихикнул. – Я просто хочу быть рядом. Смотреть за тобой, наблюдать. Вдыхать твой запах. – Шото! – Мидория вжался животом в столешницу, отодвигаясь от мужа, – хватит такое говорить. Ты зазря меня смущаешь! – Извини, – Тодороки облизнул губы, прижавшись к нему, и положил омеге голову на плечо. Тот поежился. – Просто после твоих слов я очень счастлив. Радуюсь, что не противен тебе, что… ты тоже этого хочешь, – он потерся носом о щеку Изуку. Мидория поспешил его отпихнуть. – Я сказал, что хотел бы это сделать, да, – быстро проговорил он, – но не надо об этом напоминать. Мне ещё нужно разобраться в себе. Шото, а ты не помогаешь. Прекращай ко мне подходить! – Но почему? – альфа склонил голову набок. – Говорю же, ты зазря меня смущаешь! – Ну, Изуку, – Тодороки снова подошел, облизнув быстро губы, – и что в этом плохого? – Шото, ты знаешь, что это всё нехорошо. Мы недостаточно взрослые, чтобы целоваться и зажиматься по углам. – Изуку, но ведь в этом нет ничего плохого. – Нет? – омега наморщил нос, – есть, Шото. И вчера мы это доказали. Ты… мы… чуть ли не перешли черту. А нам с тобой ещё нельзя заниматься… сексом. Поэтому, мне кажется, что было бы лучше… поосторожничать. – Изуку, – Тодороки грустно выдохнул. – Если мы сглупим и что-то сделаем… Твой отец тебя убьет! – обеспокоенно воскликнул Мидория. – И как я без тебя буду? Поэтому… – Изуку, – Шото прижался к нему, обняв руками поперек живота. – Давай я пообещаю тебе, что больше не буду доводить до черты? – М-м, – омега помотал головой. – Это всё так… так неправильно, – сказал он и закусил губу. – Я боюсь, мы натворим глупостей. Когда ты… меня обнимаешь, у меня внутри всё замирает и я хочу… – Мидория густо покраснел. Он резко развернулся и уставился на мужа выжидающе. Тот облизнул губы, внимательно глядя в ответ. – Ты волнуешься, что мы… ну… не сдержимся и перейдем черту. А это плохо. Так? – Угу… – Изуку кивнул. – Я вообще не могу понять, как мы до этого дошли! – нервно воскликнул он. Тодороки не отозвался. Он осторожно взял омегу за руку и подошел ближе, мягко поцеловав его в губы. Мидория вздрогнул и прижался ближе, прикрыв глаза. Сердце вмиг ускорило бег. Он знал, что они делают что-то не то, но желание было сильнее. Именно этого Изуку и боялся. Альфа отпрянул, посмотрел в его опьяненные глаза. Омега покраснел. Он вздохнул, собираясь что-то сказать, но так и не смог собраться с силами. Духу не хватило. Шото вновь прижался к нему, целуя. Мидория привстал на носочки и обвил его шею руками, притягивая к себе. Он знал, это ошибка. Так нельзя, это грех. Но Тодороки пах так вкусно, так хорошо. Изуку отстранялся от его прикосновений именно из-за того, что они были страшно желанными, приятными. Если обнимутся, то и поцелуются. Если поцелуются, то ведь обязательно прижмутся изо всех сил, запуская пальцы друг другу в волосы. И чем это всё закончится? Лучше было не рисковать. Шото разорвал поцелуй и внимательно осмотрел веснушчатое лицо. – Изуку, – его голос дрогнул, – Изуку, я… я тебя люблю. – Шото, – Мидория вздрогнул, опустив взгляд. – Т-ты тоже мне очень дорог… м… хотя я и не знаю точно, любовь это или нет, – виновато проговорил он. – Не страшно, Изуку, мне достаточно лишь знать, что я для тебя не пустое место, – альфа потянул мужа за руку в коридор. Тот несмело последовал за ним, отвернувшись. Они зашли в комнату Тодороки, замерли. – Я же г-говорил, мы глупостей натворим, – пробормотал омега нервно. Сердце стучало быстро-быстро, внизу живота собирался жар. – Стоило только обняться, как всё… поплыли… – захихикал он. Шото еле заметно кивнул. – Если хочешь, – он тяжело сглотнул, – то есть… мы ведь не должны, нам ещё рано. Стоит остановиться… – протянул альфа. Они переглянулись. Сказали одно и то же, хотя и понимали, что сейчас это просто слова. В глазах обоих застыло желание. – С-стоит, – тихо сказал Мидория и дернул мужа на себя, прижавшись к нему. Тодороки обхватил Изуку руками, заскользил ладонями по его бокам, быстро поцеловал в губы. Омега отшагнул назад и упал на кровать, вынудив альфу свалиться следом. Тот замер, напрягшись, и уперся рукой в матрас, уставившись в изумрудные глаза. Мидория смутился. Он нервно вздохнул, стараясь не думать о том, что же они делают. Шото осторожно наклонился и поцеловал его. Кажется, он слабо представлял, что должен делать. Задрал майку Изуку, неуверенно чмокнул его в мягкий животик. Омега захихикал. – Ты такой красивый, – вздохнул альфа, положив подбородок мужу на живот. Тот снова захихикал. – Хочешь спать? – с умиленной улыбкой предположил он. Тодороки покачал головой, резко становясь на четвереньки. Он стянул с омеги штаны, нервно вздохнув. Сердце стучало так быстро, голова отказывалась соображать. Он неуверенно глянул на Мидорию, тот так же неуверенно посмотрел в ответ. Шото стянул свою футболку и вновь припал к губам Изуку. Тот обнял его за шею, запустив пальцы в волосы. Альфа отстранился, между их губами натянулась тоненькая ниточка слюны. – Я не знаю, как правильно, – виновато пробормотал Тодороки. Омега смущенно улыбнулся. – Я тоже не знаю, как надо… – протянул он и сел, стягивая с Шото штаны. Тот резко покраснел. Мидория осторожно положил ладонь ему на пах, быстро глянув на альфу. Тот напрягся, но поспешил ретироваться, собравшись с мыслями. Он повалил Изуку обратно и, неуверенно заскользив руками по его бокам, стянул с омеги трусы. Мидория растерялся и сжал пальцами одеяло, что лежало рядом. – Если ты вдруг передумал, то скажи, – предостерег его альфа. – А то я волнуюсь, что ты будешь молчать и я сделаю с тобой что-то, что тебе не понравится! – объяснил он, схватившись рукой за свой пенис через ткань боксеров. – Угу, – Мидория неуверенно закивал головой и смущенно отвернулся. Шото навис над ним и снова поцеловал. Как правильнее подступить, он не знал, вот и делал просто, что хотел. Изуку обнял его руками за шею. В комнате царил полумрак. Солнце постепенно начинало подниматься, окрашивая стены в еле заметный желтоватый оттенок. Тодороки стянул свои трусы до колен и быстро провел пальцами вверх-вниз по своему возбужденному члену. Отпрянул от губ Мидории и нервно вздохнул. Тот так же вздрогнул. Альфа сел, положив ладони омеге на бедра. Осторожно раздвинул их в стороны и неуверенно приставил головку члена меж ягодиц Изуку. Тот растерянно поднял на мужа глаза. – И что… надо… ну… вставить? – сдавленно спросил Шото. Мидория неуверенно кивнул. – Д-да, – тихо сказал он и взял Тодороки за руку. Тот сжал бок Изуку свободной ладонью и медленно подался бедрами вперед. Омега задрожал. Он сразу же нервно вздохнул и отвернулся, закусив губу. – Мм, – альфа тихо замычал, прикрыв от удовольствия глаза. Его гон всё ещё не закончился, поэтому сейчас на всё он реагировал острее, чем Мидория. – Ой, – Изуку вздрогнул и посмотрел неуверенно на альфу. Тот удивленно посмотрел в ответ. – Что-то не так? – спросил он хрипло. – Ты передумал? – уточнил Шото, хотя по его взгляду омега понял, что сейчас остановиться ему будет очень тяжело. – Всё х-хорошо, но я… с-странно себя чувствую, – пробурчал Мидория. Тодороки наклонился и крепко обнял его, вновь поцеловав. Изуку прикрыл глаза, обнял его руками за шею. Шото медленно двигал тазом вперед-назад, от удовольствия сдавленно что-то мыча. А Мидория рвано дышал, часто нервно вздрагивая. Ему было ужасно жарко и стыдно. – Мне так приятно, – тихо прошипел Тодороки мужу на ухо и поцеловал его, прижавшись ближе. – М… а я н-не знаю, – отозвался омега, носом уткнувшись в его плечо. Ему нравилось прижиматься так близко, но то, что происходило ниже пояса, вызывало очень странные ощущения. Это продолжалось совсем недолго. Сердцебиение резко ускорилось, Шото сжал ладонью простыню и быстро вышел, кончив на простыню. – Ой, – он неуверенно посмотрел на Мидорию. – Не волнуйся, я не могу забеременеть сейчас, – сказал тот, тоже сев. Тодороки отдышался и, заметив, что Изуку всё ещё не кончил, сказал: – Я сейчас, это, ох, – он протянул ладонь и обхватил пенис омеги рукой. Но тот быстро отстранился. – Не стоит, – буркнул Мидория. – Д-думаю, мы погорячились, – тихо сказал он, – не надо так делать было… – П-почему? – Не стоит.