Дальний восток

Альфы сидели на кухне и пили чай. Изуку с ними не было, поскольку он пропадал в ванной. Зашел туда около сорока минут назад и до сих пор не вышел. Энджи недовольно ворчал: хотел принять душ. А Шото только с кислой миной вздыхал. Лишь день. Шел первый день сожительства, а у него уже пухла голова. Отец будто издевался над ними, постоянно повторяя одно и то же. Пытался выпытать у подростков, чем же те занимались в его отсутствие. Те дружно отвечали, что ничем запрещенным, но Энджи упорно не хотел им верить. – Он там долго ещё? – недовольно спросил мужчина у сына. Тот вздохнул, пожав плечами. – Откуда мне знать? Тебе воды что ли жалко? – Шото усмехнулся. Энджи строго цыкнул. Он поднялся со стула и подошел к двери в ванную, постучав в неё костяшками пальцев. – Можешь, пожалуйста, скорее! – крикнул он. Никто не ответил. Энджи нахмурился, мельком глянув на сына. Тот всполошился. – Изуку! – Шото подошел к отцу и энергично застучал кулаком в дверь, – Изуку! С тобой всё хорошо? – забеспокоился он. – Да что там с ним может случиться? – недовольно вздохнул Энджи. Он не любил ждать. Если бы на месте Изуку был бы Шото, да и в принципе, любая другая альфа, он бы, ничего не стесняясь, ворвался бы внутрь и выгнал бы нерасторопного человека в шею. Но омега… нет уж, увольте. – Ну… он, вроде, хотел в ванну залезть, – пробормотал Шото, поморщившись. Мидория тихонько перед тем, как зайти, сказал ему, что у него какие-то неприятные ощущения в животе и он надеется, что горячая вода их снимет. Альфа тогда горячо его поддержал, сильно беспокоясь из-за этих болей. – Перегрелся, что ли? – предположил вдруг Энджи. И вмиг стал серьезнее. – Эй! Ты там живой?! – застучал с удвоенной силой. Ответа не последовало. Шото испуганно вздрогнул. – А если его разморило от горячей воды, и он уснул? – предположил с тревогой в голосе он. Энджи нахмурился. – Надо его вытаскивать… – пробормотал он. Шото, донельзя этим напуганный, принялся стучать и кричать: – Изуку! Изуку, если ты не отзовешься, я войду! – на его лице отразился страх. – Что значит «войду»?! – Энджи схватил сына за грудки. Его брови съехались к переносице. – А если он там без одежды? Ты что удумал?! – Именно поэтому туда можно только мне! – оскалился Шото, отталкивая отца. Он бы не был так резок, если бы не испугался за Мидорию. Альфа сбегал на кухню за ножом, просунул его в щель между дверью и стеной и одним резким жестом поддел замок, открыв дверь. Под ошарашенный взгляд Энджи он проскользнул внутрь. Изуку находился в ванной. Весь раскрасневшийся и… спящий. Его голова устало опустилось на руку. Сердце Тодороки пропустило удар. Он схватил омегу за плечи, силясь разбудить. – Изуку-Изуку! – Шото, не обращая никакого внимания на его наготу, решительно отодвинул шторку и вынул из слива затычку, спуская воду. В ванной было очень жарко, душно. Уровень влажности достиг какого-то смертельного предела. – А? – Мидория от сотрясений его тела наконец очнулся. Он с трудом открыл глаза, осматриваясь по сторонам. – Изуку, ты в порядке? – обеспокоенно спросил Тодороки, щелкнув пальцем по выключателю, отвечающему за вытяжку. – Что? – омега перевел на него испуганные глаза. – Я з-заснул? – пробормотал он. – Ой! – постепенно до его сознание начала доходить вся суть ситуации. – Шото! Выйди! – Мидория в полнейшем ужасе начал прикрывать гениталии руками. Альфа тут же отвернулся, плотно зажмурив глаза. – Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Сам выберешься? Мы заволновались, потому что ты не отзывался, – быстро объяснил Тодороки. За его спиной послышались шумы: Изуку включил воду. Холодную. Он спешно ей облился, дабы освежиться, прикрывшись шторкой. – Н-нормально… – пробормотал омега. – Прости… просто было очень жарко, вот я и прикорнул… – виновато объяснил он и закрутил вентиль. В комнате повисла тишина. – Мне… выйти? – уточнил Шото, шагнув в слепую к двери. Врезался в итоге животом в раковину. – Или тебе нужна помощь? – Ох… подай, пожалуйста, полотенце. И выходи! – попросил Мидория, его голос задрожал. Смутился, наверное. Тодороки открыл один глаз, чтобы схватить большое махровое полотенце, а после вновь зажмурился, отдавая его Изуку, так и не повернувшись. – Выхожу! – объявил он, ринувшись к двери. С закрытыми глазами в итоге уперся в стиральную машинку. – Стой… – Мидория вдруг окликнул его, сглотнув. – Чего такое? – Шото испугался. Он бы обязательно в ужасе открыл глаза, но голос омеги прозвучал слишком уж спокойно. – М… у меня кружится голова, – Изуку медленно осел на корточки, крепко держась за бортик ванны. – О… это потому, что здесь очень душно! – рассеянно воскликнул альфа. А после сконфуженно добавил: – Чем я могу помочь? Омега отозвался не сразу. Он собрался с силами, быстро обтеревшись, и завернулся в полотенце, как мог, обмотав его вокруг туловища. – М… мне кажется, я не… смогу вылезти, – тихо сказал Мидория, робко выглянув из-за шторки. Тодороки всё ещё стоял у стиральной машинки, зажмурив крепко глаза. – Э… что я могу сделать? – удивленно спросил альфа. Он рад был бы вынести мужа отсюда на руках. Но в коридоре всё ещё стоит Энджи. Да и омега вряд ли обрадуется такому развитию событий. Шото не хотел себе в этом признаваться, но ему почему-то ужасно хотелось прижать Изуку к себе и… увидеть его снова без одежды. Воспоминания о его обнаженном теле, что сохранились в его памяти после того вечера, каждый раз будоражили Тодороки, только он вспоминал об этом. – М… ноги дрожат, – Мидория тяжело вздохнул, – и моя голова сильно кружится… – Что я могу сделать? – повторил альфа. – Ох… – Изуку неуверенно отстранил шторку и медленно закинул на бортик ванны ноги, пытаясь вылезти. Его голова закружилась сильнее, перед глазами запрыгали черные пятна, и он с грохотом свалился обратно, больно ударившись лопаткой. – Изуку! – Шото, испугавшись за него, открыл глаза, дернувшись к ванне. Омега был завернут в полотенце, но это не делало ситуацию менее неловкой. – Что там у вас происходит? – донесся из-за двери злой голос Энджи. Кажется, он был страшно недоволен сложившейся ситуацией, но ничего поделать с этим не мог. – Всё в норме! Сейчас выйдем! – крикнул Шото недовольно в ответ. Ему хотелось чхать на отца в этот момент (и не только в этот момент), но он переживал, что тот от злобы сделает что-то. – Ой, – Мидория схватился за голову, потирая виски. Он выглядел чрезмерно болезненным и красным. – Изуку, – Тодороки тяжело выдохнул и осторожно протянул к нему руки. Омега опешил. Он дернулся, схватившись за шторку, создавая тем самым меж ними преграду. – Т-ты… ч-чего? – тихо спросил он. – Я тебя достану, – отозвался серьезно Шото. Он пытался пребывать в строгом виде, чтобы Мидория не смог догадаться об его не самых целомудренных мыслях. – Ох… – Изуку неуверенно схватил его за руку. Как за спасительный круг. – Я попросил тебя остаться и пожаловался на плохое самочувствие, чтобы ты как-то решил проблему… – честно признался он. – Но это решение… – омега смутился. Тодороки понял это только потому, что Мидория отвернулся, опустив глаза. Покраснеть сильнее он не мог. Однако, несмотря на сказанные слова, Изуку не пытался альфу как-либо остановить. Тот обвил руками его поперек спины, наклонился, позволив омеге обнять его за шею, и потянул вверх. Мидория испуганно выдохнул, прижимаясь к нему сильнее. Он сам ногами перелез через бортик ванны, неуверенно ступив ногами на холодный кафель. Шото отстранился и неуверенно улыбнулся, уже собираясь отпустить его, но омега испуганно прижался сильнее, почувствовав, что начинает падать. Тодороки опустил свои руки на его талию, крепко-крепко схватив. – Т-ты как? – шепотом спросил он. Их носы оказались слишком близко. Изуку тяжело выдохнул, сонно положив ему голову на плечо. Альфа весь напрягся. Ситуация не собиралась облегчаться. Мидория, не до конца дееспособный, в его руках, завернутый в одно лишь полотенце. – Н-нормально… – омега вздрогнул. – Прости, – он как будто только сейчас понял, что происходит, – ох… прости, – Изуку поспешил отстраниться, но чуть не упал, вновь испуганно прижавшись. – Так, – Тодороки помог ему сесть на крышку унитаза, – жарко? – спросил он, наклонившись, чтобы их лица оказались на одном уровне. – М… д-да… – Мидория устало убрал прилипшие ко лбу волосы назад. – Прости… я не знаю, как так получилось. Меня разморило… – он смущенно улыбнулся. – Всё хорошо, – Шото вежливо отвел глаза, заметив, как с еле заметно выступающей вперед груди Изуку съехало полотенце, обнажив красноватые соски. Не сказать, чтобы в их родной стране это место считалось более интимным, чем плечи или шея. Скорее уж наоборот. От случая к случаю некоторым омегам приходилось даже обнажать это место, чтобы покормить ребенка. Но у Тодороки в голове эта часть тела Мидории ассоциировалась со странными вещами. – Эй! Выходите уже скорее! – в дверь снова возмущенно забарабанили. Через семь минут Изуку, уже полностью одетый, и Шото сидели на кухне с пустыми выражениями на лицах. Энджи дорвался наконец до столь желанной ванны. На улице стояла жара, поэтому из-под струй холодной воды вообще выбираться не хотелось. – Извини меня за это… – пробубнил тихо омега в очередной раз. – Так… случайно произошло. Раньше со мной такого никогда не было, – признался он. – Всё хорошо, – Тодороки в очередной раз улыбнулся. Его глаза блеснули, и альфа поспешил отвернуться. Он не хотел признаваться даже самому себе, что он стал куда более извращенным, живя с Мидорией под одной крышей. – Спасибо… – Изуку вздохнул. – Твой отец не сильно ругался? Мне сквозь сон, казалось, я слышал брань… – Всё хорошо, – Шото махнул рукой. – Искренне надеюсь, что он скоро съедет, – заявил он. С детства его приучали уважать взрослых, стариков, а в особенности родителей. Но между своим мужем и отцом он выбирал вовсе не последнего. – М… – Мидория неуверенно пожал плечами. Он полностью разделял желание Тодороки, ведь чутка побаивался свекра. Да и лишних хлопот он доставил знатно… – Как, кстати, твой живот? – уже серьезнее спросил альфа. Изуку вздрогнул. Он прислушался на мгновение к ощущениям, а после сказал нерешительно: – Вроде… получше. Шото серьезно кивнул. Он всё ещё продолжал винить себя из-за этого. Не мог не думать, что это его ошибки. Мидория, может, и говорит, что ему не было больно, но Тодороки-то видел, как скривилось его лицо, когда они занялись… Альфа считает, что причина в том, что Изуку был недостаточно возбужден… в следующий раз надо будет подумать об этом. Из ванной комнаты вышел Энджи. Он был страшно зол. Прошагал к кухне, недовольно уставившись на зятя. Тот испуганно от его взгляда поежился, пряча глаза. Стыдно стало. И чуть-чуть страшно. Мужчина перевел взгляд на сына. Тот с вызовом посмотрел в ответ. – И как вам не стыдно! – недовольно воскликнул Энджи. Только три, а он уже пожурил супругов за излишне тесный контакт десяток раз. Поэтому подростки легко могли предугадать, что он сейчас скажет. – Отец, не надо, – Шото поднялся, встав между ним и Мидорией, что весь скуксился, отвернувшись к окну. – Это случайность. – Ага! – Энджи недовольно зашипел. – Конечно. Изуку ведь стало плохо, – альфа недовольно скрестил руки на груди. Мужчина закатил глаза. – А после вы скажете, что он случа-а-айно залетел, да? – Энджи оскалился. Мидория ощутимо вздрогнул. Ему уже порядком надоело слушать о скорой беременности. Свекр постоянно возмущался именно по этому поводу. Мол, рано они ему внуков подарят. Всё остальное его волновало не так сильно. – Нет, – Шото тяжело вздохнул. Изуку поднялся. От громких тонов у него закружилась вновь голова. – Я пойду… прилягу, – пробормотал он, осторожно обходя альф кругом. Энджи недовольно на него уставился. Он явно собирался сказать что-то едкое, но промолчал, зло поджав губы. В отличие от общения с сыном, на зятя он голоса не повышал никогда. Мидория скрылся в своей комнате и рухнул на кровать. От жаркой ванны ему ужасно захотелось спать. Долго не думая, Изуку открыл окно, чтобы воздух фильтровался, забрался под тонкое одеяло и мгновенно уснул. Устал. Общение с Энджи порядком его утомило… – Войду! – Не войдешь! – Войду! – Не войдешь! – На улице похолодало, он замерзнет! – Так нельзя, сын! Ты еще недостаточно взрослый, чтобы входить в комнату к мужу без разрешения. Даже при мне! – А если он заболеет? Изуку вздрогнул. Он проснулся от каких-то криков. Опять. Сел, потирая глаза. За окном было темно: уже вечер. Омега потянулся, скинул одеяло и встал с кровати, потягиваясь. После хорошего крепкого сна ему стало заметно лучше. Лучше бы ещё немного поспал, но шум не позволил… Мидория неуверенно подошел к двери, робко вышел. Альфы, что стояли за ней, резко замолчали, вытянувшись оба по струнке. Изуку недовольно на них посмотрел. – Пожалуйста, зачем вы так кричите? – тихо спросил он. Мидория обязательно поругал бы их за такое поведение. Он страшно не любил, когда ему мешали спать. Но это казалось просто глупым в присутствии Энджи… – Извини, – Шото виновато улыбнулся. – Я проходил мимо твоей комнаты и увидел через щель, что ты накрылся тонким одеялом. А на улице страшно похолодало! Решил накрыть тебя ещё одним… – А я его остановил, – закончил за него Энджи. – Негоже ему в твою комнату без спроса заходить. Негоже! – он недовольно покачал головой. – И ты не должен ему этого разрешать, – строго посмотрел он на Изуку. Но неуверенно пожал плечами. Глупо гнать Шото из комнаты, вспомнив хотя бы о том, как они ночевали вместе. – М, кушать хочешь? – спросил вдруг Шото, решив замять повисшую тишину. Ему ох, как не нравились взаимоотношения его отца и Мидории. Последний явно боялся Энджи, а тот, в свою очередь, этого не замечал и только сгущал краски! – Я? – Изуку вздрогнул, – ох… не отказался бы, – он улыбнулся. Шото схватил его под руку и потащил к кухне. – Вот и отлично. У меня как раз курица почти готова, – быстро проговорил альфа. Омега закивал энергично головой, потянув носом. Запах в квартире, если не обращать внимания на аромат Энджи, который всё перебивал, стоял очень приятный. – Неправильно это, – вставил свое замечание вновь мужчина. – Альфа… и готовит в одиночестве, – он вздохнул, облокотившись боком о стену. Подростки удивленно на него посмотрели. – В смысле? – Шото поморщился. – Я и сам прекрасно справляюсь, – горделиво заявил он. Энджи закатил глаза. – Знаю я, как ты справляешь! – он фыркнул. – Подгорелое я есть не хочу. Шото тихо зашипел. – Готовь себе сам, – едко сказал отцу он. Раньше Шото не был таким злым, отвечал всегда сдержанно, даже примерно. Всегда следовал традициям, правилам. Но рядом с Изуку что-то заставило его чуть измениться. Он хотел выглядеть в его глазах решительным и самостоятельным. Это ощущение стало особенно актуальным из-за приезда отца. Мидория очевидно его шугается, будет лучше, если он сможет чувствовать себя в безопасности. Шото наложил всем курицы, заправив доброй порцией риса. Изуку счастливо поблагодарил и принялся энергично запихивать в рот порой несоразмерно большие куски. Было вкусно, а он отчего-то страшно проголодался. Отдаленно Мидория пытался вспомнить, что же ему снилось. А что-то определенно снилось, что-то яркое, красочное. Но что, он не помнит. Изумрудные глаза же внимательно наблюдали за двумя альфами, что не упускали возможности повздорить. Энджи ругал сына абсолютно за всё. Вряд ли ему просто это нравилось, нет. Он как будто вымещал на нем злость за произошедшее. За то, что происходило между его сыном и Мидорией. В принципе, его подозрения нельзя было назвать беспочвенными. Далеко не. Всё-таки Шото с Изуку ночевали вместе, всё-таки не просто так они пошли вместе в поликлинику. Энджи наверняка приведет все свои угрозы в исполнение, если узнает, что у них уже всё было. С Шото спустит шкуру… Мидория даже думать боялся, что свекр сделал бы с ним, будь их отношения более близкими. Наорал бы по меньшей мере. А так он всё валит на бедного Шото, который вопреки бесконечным предположениям Энджи, ни к чему постыдному Изуку не принуждал. Шото всё же не маньяк какой-нибудь, он понимает, что в случае какого-либо принуждения, мгновенно попадет за решетку. Чего это Энджи так плохо думает о своем сыне? – Вот, я же говорил, подгоревшее! – вывел из задумчивости Мидорию недовольный возглас. Он удивленно глянул в собственную тарелку. Подгоревшее? Если оно и было, он не заметил. – Да нет там подгоревшего, – возмутился в свою очередь Шото. Он глянул вопросительно на Изуку, как будто ожидал его мнения. В его взгляде на мгновение промелькнуло беспокойство. Мидория улыбнулся, уже собираясь сказать, что никаких подгорелостей он не заметил, как вдруг во рту скопилась резко слюна, к горлу подкатил ком. Он хорошо знал это чувство. Вскочил и метнулся в ванную к унитазу. Открыл резко крышку и, опершись руками о стенку и стиральную машинку, ужасно начал рвать. На глазах выступили слезы, у него не получалось дышать. Во рту сразу же появился страшно неприятный привкус, живот свело. Шото выбежал следом за ним, удивленно замерев в дверях. – Неужто курица была испорчена? – шокировано пробормотал он, страшно испугавшись. За его спиной вырос Энджи, хмурясь. – Его рвет, – констатировал он факт. Мужчина схватил сына за плечи, больно сжав. – Думаешь, я совсем идиот? Шото удивленно на него посмотрел, нахмурившись. – Я его не травил… – пробормотал он в недоумении. Особой сообразительностью и остроумием альфа не отличался. – Он беременный, да?! – Энджи затряс подростка, рискуя оторвать ему голову. – Да?! И заснул на четыре часа посредине дня, небось, от чрезмерной усталости. А она откуда?! – альфа зарычал на сына, страшно злясь. Тот ошарашенно уставился на отца, после перевел глаза на Изуку. Тот не мог быть беременным, не мог. Даже если предположить, что Мидория каким-то мистическим образом забеременел в тот единственный раз, что они были вместе, то симптомы не должны были проявиться так скоро. Всего ничего прошло! – Он не беременный, – сипло выдавил из себя Шото. Энджи кричал сильнее обычного и явно готов был убить тут его на месте. Но к этому можно было адаптироваться. А вот не переживать за Изуку альфа не мог. Тот в этот момент только разогнулся. Он тяжело дышал, потирая болезненно поясницу. Подошел к раковине, прополоскал рот. Недовольно посмотрел на альфу, устало покачав головой. – Лжешь! Рассказывай давай! В течку к нему полез, да?! – Энджи продолжал злиться. – Я вовсе не беременный, – хрипло сказал Мидория, осторожно проплывая мимо них. – Меня просто вырвало, это нормально, – он вздохнул и плюхнулся на стул на кухне. Энджи, разозленный пуще прежнего его словами, подскочил к омеге, нависнув над ним страшной тенью. Тот поежился. – Я же не совсем идиот. С чего вдруг тебя начало рвать? И почему же нас нет? Вы ж одними и теми же продуктами питаетесь! Изуку виновато на него глянул. Наверное, не было ещё такой пары, у которой возникали подобные проблемы. Обычно, напротив, родители жутко злились на детей, что те как-то долго не заводят потомство. Поскольку съезжаться пары начинали уже в очень взрослом возрасте. До полностью самостоятельной жизни им даже наедине оставаться не разрешали. – Ммм, – Мидория закрыл лицо ладонями. Недовольство и беспокойство Энджи обоснованы. Но уж слишком утомляет. Изуку стыдно признаться, но ему хочется лишний раз взять Шото за руку. Хочется к нему прижаться, ещё раз обнять. Хочется быть ближе… Но пока в квартире находиться кто-то третий, это невозможно. Особенно, если этот кто-то – Энджи. Сегодня утром, например, он начал возмущаться из-за того, что Шото якобы подошел к Изуку слишком близко. Близко – значит ближе, чем на метр. – Отец, послушай. Да, возможно со стороны мы не выглядим сильно далекими. И не ведем себя как другие молодожены. Но это просто случайность. Так ненароком получается, из-за того, что мы живем вместе. Ну не получается жить вместе и совсем не контактировать! – Шото, решившись вмешаться, недовольно всплеснул руками. Энджи перевел на него недовольный взгляд. Его возмущение очень обоснованное. Но и Шото прав… – Днем я выпил остатки кефира, – вздохнул Мидория. – Наверное, они успели скиснуть на такой жаре… Вот меня и вырвало, – объяснил он. – Хм… – Да! – подтвердил горячо Шото. – Точно? – Энджи прищурился. – Точно, – поежился Изуку. – Допустим…