Дальний восток

– Решено! Я буду жить с вами! – заявил по возвращению домой Энджи. Обсуждению эти слова не подлежали. Шото с Изуку оставалось просто согласиться. Супруги шли молча, низко опустив головы. Было стыдно. И страшно. А главное, они понимали, что каким-то чудом сумели скрыть правду. Переговорить возможности не представлялось, – Энджи шёл между ними, – но подростки и без слов понимали, что теперь придётся терпеть и скрываться. Они не могут никому рассказать о том, что было между ними. Энджи просто убьет Шото, а Изуку отправит обратно к родителям. – Одни боги знают, чем вы там могли заниматься! Я-то был наивным, полагал, вы сможете спокойно жить вдвоём! – громогласно продолжал возмущаться Энджи. – Но нет! Весна, гормоны бурлят! – он заскрежетал зубами. Мидория робко на него посмотрел и тут же отвернулся. Сейчас он благодарил всех богов, которых знал, за то, что тот врач, омега, им подыграл. Если бы он рассказал Энджи правду… – А разве до твоей работы не будет так далеко ездить? – тихо поинтересовался Шото. Энджи озлобленно на него посмотрел, а после не сдержался и нарычал. – Послушай меня, щенок, если я замечу какие-либо движения с твоей стороны в его сторону, – он качнул головой на Изуку, – то отправлю его домой! Я-то глупец, поверил вам, когда вы с честными глазами убеждали меня, что между вами ничего не было. Я застукал вас вместе! Спящими в одной комнате! – он погрозил сыну кулаком. Тот явственно сглотнул. – В ту ночь между нами ничего не было! – пискнул Мидория. Это было правдой. Энджи обернулся на него, еле сдержавшись, чтобы не закричать. – Неважно! Если вдруг окажется, что он беременный, – мужчина схватил Шото за плечо, хорошенько встряхнув, – я с тебя шкуру спущу! – Понял я, понял, – сдавленно просипел альфа. Его успокаивала только одна мысль – Изуку не беременный. Дальше до дома они прошли в полном молчании. Подростки взяли свои рюкзаки и поспешили в школу. Хотя бы к третьему уроку. Энджи был так зол, что не решился оставлять их одних и проводил. Только попав внутрь здания, супруги остались наедине. – Я так испугался, – честно признался Мидория, когда они присели на лавку в раздевалке, чтобы переобуться. – Я тоже, – честно отозвался Шото. – Прости, что так получилось, – тихо сказал он. Омега удивлённо на него посмотрел. – Всё в порядке, не ты виноват, – он улыбнулся. – Зато мы узнали, что со мной все в порядке, – радостно заметил Изуку. – Главное, чтобы теперь твой отец не узнал о том, что я не хожу на физкультуру. И чтобы справку не нашёл, – он вздохнул. Тодороки закивал головой. А после его глаза с грустных вдруг стали очень виноватыми. – Изуку, прости! – он схватил мужа за руку, – я не хотел делать тебе больно! Тогда… я не хотел, чтобы так… всё обернулось. – Ничего, – Мидория натянуто улыбнулся. – Я стараюсь не вспоминать об этом, – признался он. – Я просто не знал, как правильно… это делать, – продолжал с виноватым видом говорить альфа. – Это нормально… в первый раз. – Почему ты не сказал мне, что тебе было больно? – обеспокоился Тодороки, внимательно посмотрев в изумрудные глаза. Изуку смутился. – Ну-у… мне не было больно, – тихо проговорил он. – Просто… странные ощущения… – омега покраснел, – я же не знаю, как это должно ощущаться… – он покраснел еще больше. – Всё, давай не будем это обсуждать! – Как скажешь, – Шото пожал плечами. – Плохо, что мой отец будет жить с нами… – Ага. Нельзя будет ходить по квартире без одежды, – вздохнул прискорбно Мидория. Альфа на него вылупился. – То есть… я имел в виду, я и раньше не ходил! – Изуку взмахнул руками. Тодороки лишь усмехнулся. После в школе они практически не разговаривали. На одной из перемен к Мидории подошёл Аояма. – Я гляжу, вы не помирились, – кисло заметил он. – А я-то наивно полагал, что тот костюмчике должен подогреть ваши отношения, – шепотом проговорил омега. Изуку вспыхнул. Он уже успел забыть о том, что под столом в пакете у него припрятано кружевное бельё. – Я ему не говорил! И не показывал! – в ужасе воскликнул Мидория. – А-а, так вот, в чем дело, – Юга закатил глаза. – Эх ты… надо было показать! – он вздохнул. Изуку лишь в шоке покачал головой. Он мельком глянул на Шото и лишь на мгновение представил, как предстанет перед ним в том наряде, как у него закружилась голова и подступила дурнота. Ни за что! О таком даже думать стыдно, не то, что рассказывать. – Мы не на таком уровне отношений, – тихо прошипел Мидория. Возможно, если бы они с Тодороки были бы женаты уже много лет, если бы у них были дети, то… может, Изуку бы и смог перед ним встать в такой одежде… Хотя нет! Нет, нет, нет! – Ой, – Аояма цокнул языком, – ну переведи ваши отношения на такой уровень. Не понимаю, что тебя останавливает? – М… – Изуку поморщился. – Что ты имеешь в виду? Зачем мне ему это показывать? Что он подумает? – Ух, – Юга усмехнулся, – ясное дело, что подумает. И так понятно, зачем! – он засмеялся. Мидория удивленно на него уставился, и Аояма пояснил: – Ну, чтобы вы занялись горячим и бурным, у-у-у, – он постучал кулаком о ладонь. Изуку нахмурился, но понял быстро. Он вспыхнул и пихнул Югу в бок. – Зачем! Фу! Мне рано заниматься такими вещами! – воскликнул он. Видимо, слишком громко. Некоторые их одноклассники, включая Тодороки, подняли головы, удивленно на них посмотрев. Встретившись с ним взглядом, Мидория смутился, почему-то испугавшись, что альфа догадается, о чем они говорили. – Эх ты, – Юга махнул на него рукой. – Помирились бы… – Да мы не ссорились! Ну так… чуть-чуть… но это не важно, – Изуку поморщился. – Сейчас у нас другие проблемы… И этот наряд совсем ни к месту! – Ох-ох-ох, – Аояма покачал головой, – ну, если ты так говоришь… В любом случае, сомневаюсь, что с возрастом ты сильно поменяешься. Поэтому, можешь воспользоваться им через год или два, – он хитро улыбнулся. Мидория вновь вспыхнул. Он поспешил вернуться к своей парте. Из коридора на него кто-то уставился. Изуку заметил это боковым зрением через пару минут. Он поднял голову и тут же отвернулся. В коридоре замер Хитоши, прислонившийся спиной к стене. Чего он там стоял и зачем на него смотрел, Мидория не знал. Но предложил сделать вид, что ничего не заметил. После уроков он, подскочил к Тодороки, и вместе с ним поспешил в раздевалку. – Может, твой отец пошутил? – предположил Изуку, быстро натягивая уличную обувь. Шото отрицательно мотнул головой. – Не думай о нем лучше, чем он есть на самом деле, – кисло сказал альфа. – Но это же неправильно. Или каждый из нас должен жить в своей семье, или только вдвоем. Наедине. Это неправильно, когда родственники со стороны одного из супругов лезут в брак! – возмущенно проговорил Мидория. Тодороки вздохнул. – Ты, конечно, прав, – тяжело согласился альфа. – Но… увы, мой отец очень странный человек. Ему закон не писан. Да и в конце концов, в своих подозрениях он прав… – он поджал губы. Изуку вздрогнул. – Только не вздумай это при нем ляпнуть! – воскликнул он. – Всё, давай уже забудем. Сделаем вид, что между нами ничего не было! Шото нежно улыбнулся. – Как скажешь, – он взял омегу за руку. Тот вздрогнул, его лицо вытянулось. – Ох, – Мидория неловко улыбнулся, – ой, – он поднялся, не спеша выдрал свою ладонь из цепких пальцев альфы. – Честно говоря, пока мы сидели на английском, я подумал… – Тодороки вздохнул, – что… он может повести тебя к врачу. – В смысле? – Изуку напрягся. – Ну… к врачу… у которого мы были сегодня. К такому же. И попросит осмотреть тебя… – альфа скрипнул зубами, – и если врач скажет, что… ну… – Шото смутился. Но омега понял его без слов. Он ощутимо вздрогнул, закусив губу. – Но сегодня ведь врач сказал ему, что я… девственник. С чего твоему отцу не верить ему? – У того омеги на лице было написано, что он врет. Вдруг отец тоже это заметил… – Тодороки вымученно опустил голову. – Прости меня, – он вздохнул. – Тебя? – Да. Мы не должны были делать того, что сделали. Это моя вина. У тебя бы не болел живот, отец бы ни в чем нас не подозревал и не переезжал бы к нам… Прости! – Шото, – Изуку нахмурился, – это было не только твое решение, но и мое! Я тоже этого хотел! Не нужно брать всю вину на себя! Альфа опешил. Он неуверенно дернул плечами и отвернулся. Почему-то его щеки порозовели. В молчании они добрались до дома, поднялись по лестнице. Входная дверь почему-то была приоткрыта. Супруги переглянулись, сразу подумав, что их ограбили. Тодороки дернулся вперед, а Мидория неуверенно оглянулся по сторонам. Но нет. Это оказался просто Энджи. Он был с чемоданом и какими-то пакетами. Судя по всему, пришел только что, за минуту до них. – А вы думали, я пошутил? – усмехнулся альфа, заметив их вытянувшиеся от удивления лица. – Нет, с вами буду жить, – он недовольно фыркнул. Изуку сразу стало дурно. От тяжелого аромата Энджи закружилась голова, он осторожно обошел его кругом, быстро разуваясь. Супруги переглянулись, прочитав в глазах друг друга отвращение. Нужно было ценить время, когда они жили одни! Без надзора родителей, без глупых мнений родственников… Мидория помыл руки и поспешил к себе в комнату. Шото последовал за ним, желая ещё кое-что обсудить. Но Энджи остановил его. Подскочил к сыну, встав за ним большой темной тенью, схватил его за плечо. – А ты куда идешь? – тихо спросил он. – Никуда! – Шото обернулся, еле сдержавшись, чтобы не оскалиться. Он демонстративно прошествовал к себе в комнату, даже не глянув на Изуку, что удивленно завис в дверях. Энджи утвердительно кивнул. Он словил взгляд Мидории и отчего-то очень тихо спросил: – Я делаю что-то не то? – Нет, – пискнул омега и спрятался за дверью. Ему вдруг стало страшно. Чувствовалось, что теперь им будет очень весело жить. И очень опасно. Если Шото подойдет к Изуку ближе, чем на метр, Энджи ведь обязательно подумает что-нибудь не то! Мидория быстро переоделся и сел за уроки. Ему страшно хотелось есть, но он не решался выходить, боялся нарваться на свекра. Тот нагонял на него откровенного страха. Но через полтора часа, когда он закончил, голод вновь дал о себе знать. Живот забурчал, Изуку робко вышел в коридор. В голове промелькнула шальная идейка, точнее, надежда, что Энджи ушел. Но нет, его гневный голос из комнаты Шото опроверг эта мысль. – А ты что думал? Легко будет? – послышался возмущенный голос. – Небось, грел мечту, что с этим своим спать будешь? – Нет, – тихо отозвался Шото. Изуку вздрогнул. Ему опять стало страшно. – Вот и правильно! Хоть какие-то действия от тебя в его сторону я увижу, шкуру спущу! – Я знаю… Послышалась сдавленная ругань. Мидория убежал испуганно на кухню. Здесь золотыми руками Шото был приготовлен плов. Ну, хоть что-то хорошее – самому готовить не придется. Изуку наложил себе тарелку и присел за стол, вздохнув. Он чувствовал себя некомфортно. А всё из-за того, что свёкр находился здесь. Как они теперь будут жить? Через две минуты в коридоре послышались шаги. Мидория понадеялся, что это Шото: ему очень хотелось поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Но это был не он. – Обедаешь? – хрипло спросил Энджи, медленно проходя на кухню. Изуку вздрогнул и сел ровно, расправив спину и плечи. Он сглотнул, кивая. – Д-да… – Хм, – Тодороки уставился ему в тарелку, прищурившись. Омегу это смутило. – Чего так много ешь? – недовольно спросил альфа. Мидорию передернуло. Много? Он глянул себе в тарелку. Ну да, больше обычного. Просто он не успел позавтракать, а уже почти шесть. – Ну, подростки всегда много едят, – пробурчал Изуку. Его удивил этот вопрос. На родине его, как омегу, все, кому не лень, пытались откормить. И Энджи, как уроженец тех мест, тоже должен быть таким. – Угу, – альфа недовольно кивнул, – а ещё, знаешь, кто много ест? – Кто? – тихо спросил Мидория. Он был напуган. Энджи явно злился, но из-за какого-то банального уважения не позволял себе кричать или ругаться на него. – Беременный, – глухо ответил Тодороки. Изуку вздрогнул. Он отвернулся, сразу же пропал аппетит. – Он не беременный! – послышался возмущенный голос. – Отец, прекрати, – Шото, вбежавший решительно на кухню, недовольно уставился на мужчину. Тот цыкнул. – Посмотрим, посмотрим, – заворчал он и направился к двери, но почему-то остановился, обернувшись. – Сын, ты уже поел. Нечего здесь сидеть, – тяжело сказал он. – Почему я не могу здесь посидеть? – хрипло уточнил тот. – Нет нужды, – недовольно заявил Энджи. Но по его метающим молнии глаза Шото догадался, что он просто не хочет, чтобы они с Изуку где-нибудь оставались наедине. – Ты тоже поел, – ответил Шото и подошел к нему. – Тоже выйдешь? – уточнил он. Старался говорить уверенно, чтобы голос не дрожал. Не хотелось ударить в грязь лицом перед Мидорией. – Выйду, – кивнул Энджи. Шото пожал плечами и спокойно направился в коридор. Изначально он прибежал на кухню только из-за того, что услышал, как отец нападает на Изуку с глупыми догадками. Не мог его одного бросить и прибежал, чтобы помочь. Альфы ушли. Омега остался один. Вновь резко появился аппетит, он быстро опустошил тарелку, помыл её. Ему захотелось спать – день был очень тяжелым. Мидория направился в ванную, почистил зубы и поскорее скрылся в своей комнате. На сегодня лимит общения с Энджи уже был исчерпан. Он мгновенно провалился в сон. Шото же с Энджи занимались перестановкой мебели в комнате. Места было катастрофически мало. Там и одному человеку было уместиться сложно, а двоим вообще нереально! Энджи даже на пол лечь не мог, поскольку рисковал упереться ногами или головой в стену или шкаф. Достать откуда-то ещё одну кровать было невозможно, да и глупо. Она бы здесь просто не поместилась. – Я должен буду лечь на пол? – устало спросил Шото. – Видимо, – Энджи пожал плечами. – И не делай такое лицо. Думаешь, мне в кайф тут с вами ютится? Я там жил с куда большей роскошью! – Так и оставался бы там, – поморщился Шото. – Поговори мне ещё! – мужчина на него зашипел. – Слишком опрометчиво с моей стороны было оставлять вас тут наедине. Я полагал, вы толковые ребята, глупостями заниматься не будете. Думал, что хорошо тебя воспитал! – Нормальное у нас воспитание, – буркнул Шото. Заявить во всеуслышание, что у них с Изуку ничего не было, он не мог. Ведь это было ложью чистой воды. – Ага. А почему ты тогда ночевал в его комнате? Я застукал вас лишь раз! Но кто знает, сколько раз такое повторялось в мое отсутствие? И зачем вы ходили в поликлинику? Так, шкаф двигай к окну! – Ох, – Шото устало толкнул шкаф. Тот был несоразмерно тяжелым. Он никак не мог понять, почему мебель приходится передвигать ему, если есть Энджи. Но тот сказал, что это воспитательный момент. – Да всё у нас нормально… Ты зазря волнуешься. – Ага. А потом поздно будет, – мужчина фыркнул. – Скажи мне честно, зачем вы ходили в поликлинику? Явно ведь не ради профилактики. Я сразу понял это по глазам. – А зачем тогда? – Это ты мне скажи! – Ох… – Шото скрипнул зубами. Стоило соврать что-нибудь убедительное. – Какая разница? Ты же убедился, что Изуку ещё не… ну, у нас ничего не было. И он не беременный! Чего переживать? – Тот доктор мог и соврать мне. Заладил ещё, врачебная тайна, врачебная тайна, – Энджи недовольно закатил глаза. – Ну, он был прав. Это нарушение закона, разглашение конфиденциальной информации. – Мне всё равно! – Энджи озлобленно зарычал. – Зачем вы ходили в поликлинику? Шото напрягся. Понимал, что отец не отстанет и в конечном итоге узнает правду. Нужно соврать что-то убедительное. – М… на днях Изуку… поднял тяжелый пакет с продуктами, – неопределенно начал он. – И? – Энджи нахмурился. – И… после у него появились какие-то спазмы в животе. Он обеспокоился этим, волновался, что могло что-то случиться… опущением органов… – протянул Шото. Отец недовольно на него уставился. – Ну, Изуку просто паникер! Вот, мы пошли в поликлинику, поговорили с… педиатром. Он на всякий случай нам дал направление… Вот. Но всё обошлось, сказали, просто мышцы перенапрягли! – радостно рассказал альфа. Такая идеальная ложь! И так удачно пришла ему в голову! – Хм… – Ещё справку выписали, чтобы на физкультуру недельку не ходил! – добавил с облегчением он. – Шото, – Энджи зарычал, а подросток испугался, что отец догадался о лжи, – зачем ты дал ему пакет тяжелый! А если бы он реально надорвался?! – Это случайность была... Разбудила поутру Изуку какая-то ругань. Он открыл глаза и тут же закрыл их: солнце неприятно слепило. Омега сел и зевнул. В его комнате никого не было. Собственно, обратное было бы странным. Кто-то копошился за дверью. Мидория глянул на часы – половина восьмого. И кому в такую рань неймется? Изуку подошел к двери, собираясь её открыть. На всякий случай лишний раз ощупал своё тело, чтобы убедиться, что он полностью одет. Мало ли. Всё было в порядке: пижама покрывала все самые важные части тела. Он бы всё равно не хотел светить в таком виде, всё же пижама, но выбора особого ситуация не предоставляла. – Он проспал в школу! Я просто разбужу его! – воскликнул недовольно кто-то приятным гортанным голосом. – Тебе нельзя туда заходить! – зарычал в ответ другой, более низкий. Изуку аж передернуло. – Вдруг он неодет! – Да он в пижаме. В пижаме всегда спит! И одеялом укрыт! – возмутился Шото. – Да и в любом случае, что, из-за этого школу пропускать? – А откуда ты знаешь, что он в пижаме? – зашипел Энджи. – Часто, что ли, ночевал в его комнате? Небось, в его постели, да? – Хватит! – Мидория в ужасе открыл дверь. Он обиженно уставился на альф, что потревожили его сон. На него уставились две пары разозленных глаз, омега дрогнул и тут же виновато опустил глаза, смутившись своего крика. – М… зачем вы кричите? Вы меня разбудили, – недовольно пробурчал он. – Изуку, – Шото с нежностью ему улыбнулся, – нам же в школу пора, а ты всё спишь, да спишь. – Какую школу? – удивился Мидория. – Сегодня в Японии праздник, выходной день! В школу не надо! Я собирался подольше поспать! – возмутился он. – Ой… прости, – Шото виновато улыбнулся. – Я забыл. Судя по удивленному лицо Энджи, он тоже забыл. – Всё, значит, – мужчина отстранил сына за плечо от омеги подальше, – иди к себе. Шото дернулся. Он с вызовом в глазах посмотрел на отца. – Зачем? – альфа нахмурился, – с чего вдруг? Нам друг к другу ближе, чем на метр, приближаться нельзя, что ли? – Да! – зашипел Энджи. – А зачем ты хочешь к нему приближаться, а? – А что нельзя? – Шото решительно схватил перепуганного Мидорию за руку и притянул к себе. – М? Может, я хочу приближаться потому, что люблю его! – заявил альфа. Энджи опешил. Он в шоке уставился на сына, перевел взгляд на Изуку. Тот робко пожал плечами, удивленно посмотрев на Тодороки. – Так, – Энджи нахмурился, – да, нельзя. Любишь-не любишь, мне это не интересно. Я не хочу, чтобы вы по дурости малолетней ребенка заделали. Вот, – напрямую заявил он. – Это такой позор! И ещё и ляжет на мои плечи! Вы ведь самостоятельно на ногах не стоите! Шото зашипел. – Не будет никакого ребенка, клянусь! Доволен? А брать его за руку не надо мне запрещать, – Тодороки крепче сжал пальцами ладонь омеги. Тот в шоке переводил взгляд с одного на другого. – Родной, – Энджи схватил сына за плечо и крепко сжал кожу пальцами, – я его домой отправлю, и этим всё кончится. Ты этого хочешь? Не увидеть его ближайшие лет пять? А лучше и все семь, вы же пока молодые, вам ещё не скоро придется жить вместе. Шото вздрогнул. Волосы на затылке будто встали дыбом, а на лбу выступил холодный пот. Он испугался. Нет. Отпускать Изуку вовсе не хочется. Не хочется его потерять! – Не надо кричать, – вмешался в разговор Мидория. Он встал между альфами (ближе, конечно, стоя к мужу, практически прижимаясь спиной к его груди) и недовольно сказал: – у меня голова болит. Пойдемте лучше… завтракать, раз уж проснулись, – он зевнул. Альфы заскрипели зубами, но кричать прекратили. В молчании отправились на кухню. Изуку же вернулся в комнату и переоделся в домашнее, а после направился умываться. Он замер у зеркала, глядя на своё отражение. Не зря же говорят, что от родственников один вред. Эх… Это только первый день совместного сожительства, а у него уже пухнет голова.