Дальний восток

Губы Тодороки были мягкими и горячими. Но Изуку почему-то задрожал от этого поцелуя. Бабочки вспорхнули в его животе, а голова мгновенно пошла кругом. Мидория даже не подумал отстраняться. Он подался всем телом машинально вперед, прикрыв глаза. Стыдно было почему-то в этот момент на альфу смотреть. Руки Шото медленно скользнули ему на талию, омега отдаленно подумал, что в реальности такого не могло произойти. Если бы у Тодороки был гон, он бы предупредил о нем. Или был бы осторожнее обычного в десятки раз. Изуку шумно вздохнул в то мгновение, как их губы отстранились. Он даже подумать не успел, Шото вновь притянул его к себе, целуя. Он уволок мужа с тропинки чуть в сторону, прижимая к себе. Тот не сопротивлялся, двигаясь следом. Он чувствовал, как влажный язык альфы проникает в его рот, как становится нечем дышать. – Ш-Шото, – Мидория уперся ладонями Тодороки в грудь, отстраняясь. – Ты… ч-чего? – спросил он робко. Голос вмиг охрип. Альфа не сразу ответил. Он наклонился к омеге, касаясь кончиком носа его волос. Изуку нервно вздохнул, никуда не уходя. Он почувствовал, как пальцы Шото крепче сжали его бока, никуда не пуская. – Прости, – хрипло выдавил из себя Тодороки наконец. Он шумно втянул носом воздух, прикрыв от удовольствия глаза. – Блаженный аромат… – Ч-чего? – Мидория поднял глаза, столкнувшись с Шото нос к носу, и тут же отвернулся. Щеки залил густой румянец. – Шото, что на тебя нашло? – тихо спросил он. – Прости меня, – повторил альфа и наклонился ниже. Из-за разницы в росте ему приходилось сильно горбатиться. – Я… – он вновь нервно вздохнул и затих. Изуку не решился его торопить, ожидая объяснений. А Тодороки с объяснениями не спешил. Он касался кончиком носа щеки омеги, затем его шею. Скользил им туда-сюда, двигая головой. Мидория не мог от этого не напрягаться. Дыхание альфы было таким горячим, обжигающим. На коже в районе шеи и плеча у Изуку мгновенно появились мурашки. – Мы… так и будем стоять? – робко уточнил омега. – Да, – хрипло выдавил Шото. Его голос звучал низко, гортанно. Мидория каждый раз из-за этого вздрагивал: ему куда больше нравился обычный голос Шото, спокойный, где-то даже высокий. – М… л-ладно… – неуверенно согласился Изуку. Тодороки вздохнул. Он вдруг сильно сжал пальцами бока мужа, тот болезненно ойкнул. На мягкой коже после такого могут остаться синяки… Мидория быстро глянул по сторонам. Никого рядом не было – это хорошо: он бы не хотел, чтобы кто-то застал их в таком положении. Слишком уж стыдно. Да и мало ли какие слухи пойдут. Изуку пока что сам не понимает, что творится с Шото. Может, что-то случилось? – Ты… – альфа быстро облизнул губы, – я… – он вновь потянул носом, но так ничего и не сказал. Омега неуверенно его оглядел. Вроде такой же, как и всегда. Лицо бледновато, правда. А глаза какие-то странные, по истине звериные. Сощурены, а зрачки, напротив расширены, и перекрывают практически всю радужку глаза. Изуку бы решил, что у мужа гон. Очень уж поведение было странным. Эти нервные движения, тяжелые вздохи, расширенные, как у наркомана, зрачки. Но усиленного запаха не было… ничего не было. Мидория отступил назад, желая разорвать между ними расстояние, но Тодороки шагнул вслед за ним, прижавшись ещё ближе. Омега нервно усмехнулся. Однажды у него был случай, когда, забыв посмотреть на даты срок годности, он выпил просроченные блокаторы течки. Эффект они вызвали очень странный. Как таковой течки уже не было, но дурь и странные мысли в голове остались. Сейчас, глядя на мужа, Изуку не может не предполагать, что с тем случилось что-то подобное. – Шо-то, – тихо позвал Мидория, робко положив ладонь мужу на плечо, – что-то случилось? Ты странно себя ведешь, – протянул омега. Ещё только пару минут назад альфа был совершенно нормальным. Изуку не спешил его отталкивать или уходить. В этом не было смысла. У такого странного поведения есть причина, и он хочет ее выяснить. Да и поругаться с мужем совершенно не хочется. Здесь кроме него Мидория толком ни с кем не общается. – Не совсем, – ответил Тодороки. – Прости, я… – он поморщился. На мгновение омеге показалось, что с ним всё в порядке. Но Шото вдруг припал губами к его плечу. – Ай, – Изуку дернулся, испуганно на него посмотрел. – Ты чего? – вновь спросил он нервно, на чуть повышенных тонах. Нет, с его альфой точно что-то не так. Они стояли около трех минут в молчании. Тодороки сжимал пальцами бока Мидории, тяжело дышал, наслаждаясь его ароматом, и не двигался. Его глаза лихорадочно бегали по шее Изуку туда-сюда. В какой-то момент омеге даже начало казаться, что это всё какой-то сон. Он почувствовал себя главным героя глупой любовной истории. О таком бы мог написать какой-то идиот… – Изуку, – Шото медленно и явно с огромным трудом перевел взгляд с плеча омеги на его лицо. – Всё в порядке, – тяжело сказал он и постарался улыбнуться. – Я надеюсь, – вдруг удивительно ласково даже для самого себя отозвался Мидория. Он мягко улыбнулся. – Что-то случилось? – спросил он вновь. – Не совсем… – тяжело ответил Тодороки. – Это… началось не так давно… – пробормотал он, быстро облизнув губы. Изуку от этого действия вздрогнул. – Ч-что началось? – обеспокоенно спросил он. Встревоженный вид Шото заставил его начать волноваться. – Не знаю… как объяснить, – альфа прикрыл глаза, вновь наклоняясь лицом к шее Мидории. Тот терпеливо продолжал ожидать объяснения. Что-то творилось в голове Тодороки, он думал о чем-то, явно собирался с мыслями и с силами. Изуку не торопил его. У него раньше тоже порой случались какие-то странные припадки. Подростковые бунты из-за гормональных скачков. В двенадцать, как у всех подростков, подскочил адреналин, затем тестостерон, что в совокупности давало просто убойную смесь. Он ходил вечно раздраженный и злой, на всех срывался. А в тринадцать тестостерон, напротив, резко упал, и Мидория стал вялый, пассивный, уставший. У него часто болела голова, было сложно вставать с кровати. В пятнадцать же подскочил эстроген, он вновь начал чувствовать себя нормально, как в детстве. Всё постепенно начинало выравниваться, больше не хотелось поубивать всех окружающих. Нормализовался сон, и он резко перестал расти. В тот же момент изменилась фигура и голос. Изуку с каким-то трепетом, помнится, наблюдал за талией, что, несмотря на небольшой лишний вес, стала видна… Поэтому Мидория прекрасно понимал, что в их возрасте может жутко колбасить из-за гормональных скачков. Начиная от банальных перепадов настроения и заканчивая каким-нибудь неврозом или навязчивыми мыслями. – Тебе… звонил отец? – предположил вдруг Изуку. Он знал, что отношения у Шото с Энджи страшно плохие. Видел это на собственных глазах. Поэтому бы совершенно не удивился, узнав, что это разговор с отцом вывел его мужа из колеи. – Нет, – альфа кисло улыбнулся. Кажется, факт того, что он не видится с родней, очень его радовал. – Никто другой тут не причем… Изуку, – Тодороки уставился ему в глаза. Мидория от такого пронзительного, выпытывающего, серьезного взгляда задрожал. Он глупо улыбнулся, не зная, как себя вести. – Ты… – омега растерялся, не зная, что ещё предположить. Он не сильно спешил разрешить эту ситуацию, потому что, несмотря на всю ее странность, ему нравилось так стоять. Дыхание у Шото горячее, согревающее. А его запах такой приятный! У Изуку голова идет кругом от сладости и какой-то пряности. Раньше ему не нравились кокосы. Потому что… ну, потому что нужно приложить огромные усилия, чтобы их открыть. Это, во-первых. Во-вторых, они быстро окисляются на воздухе и становятся каких-то странных, неестественных розовых оттенков. Даже есть страшно! Ну и вкус… какой-то непонятный. Но вот запах Тодороки понравился ему с первых секунд. Помнится, их знакомство прошло в очень неловкой, даже смущающей атмосфере. Мидория понимал, что их знакомят именно из-за того, что хотят поженить. Родители прямо-таки вслух этого не озвучивали, но все это и так понимали. Странно было смотреть на совершенно незнакомого альфу и думать, что это твой потенциальный муж, потенциальный отец твоих детей… Бр-р. До всего этого в четырнадцать-пятнадцать лет, когда Изуку начал задумываться о браке, которые родители должны были вскоре ему устроить, он зачем-то начал представлять свою будущую альфу. Чаще всего перед сном, когда засыпал. Стыдно было заниматься такими глупостями днем, когда есть множество куда более полезных дел. Изуку представлял и видел красивую альфу. Какую-нибудь молодую девушку, высокую, сильную, статную. С длинными черными волосами, как у его отца, с большими глазами. Ему хотелось, чтобы она была чуткой и внимательной. Но реальность далека от фантазий. Избранником родителей мало того, что оказался мальчик, так ещё и странной внешности! Совершенно не чуткий и не внимательный! Когда дата свадьбы уже была назначена, Мидория долго в своей комнате сокрушался по этому поводу. Он уже успел немного пообщаться с Тодороки и понять, что тот настоящий пень. Намеков не понимает, в эмоциях ничего не смыслит. И далеко не романтик… Единственное, что было хорошо, это запах. Изуку вздохнул лишь раз, и по спине тут же побежали мурашки от предвкушения. В носу приятно запершило, а на языке появился привкус пряностей. Сладкий аромат, немного странно для альфы, но очень вкусно. Тогда ещё Мидория подумал, что хотя бы от совместной жизни он не будет испытывать отвращения. Квартира наполниться приятными ароматами… И сейчас, стоя к мужу практически вплотную, Изуку вспомнил об этом и глупо улыбнулся. Да, возможно, Шото не чуткий. Но он всё ещё очень хороший и заботливый. Мидория, пусть и никогда не задумывался об этом, уже во всем ему доверяет. – Твой запах мне нравится, – вдруг выдохнул Тодороки, отвлекший его от глупых воспоминаний. – А? – омега моргнул, удивленно на него посмотрев. – Запах? О… ну… ты говорил раньше. Твой запах тоже мне нравится, – улыбнулся Изуку. Альфа поморщился. – Ты не понимаешь, – выдохнул он тяжело. – Твой запах… последние дни для меня… даже не знаю. – Шото, я и вправду не понимаю, – пробормотал Мидория. – Ты… ох… не мог бы, пожалуйста, убрать руки с моих боков, – попросил он, своими ладонями отстраняя его пальцы, что все ещё с силой больно сжимали. – Что? – Тодороки дернулся. – Прости, – он с усилием воли разжал пальцы, – это… я случайно. – Всё в порядке, – улыбнулся Изуку. – Может, пойдем дальше? А ты всё по пути расскажешь, – протянул он. Изначально, позвав мужа на прогулку, Мидория собирался серьезно с ним поговорить. Завести разговор об их отношениях, расспросить альфу о том, что тот чувствует. А-то вот-вот и омега начал бы думать, что Шото совсем на него всё равно. Но сейчас… – Нет, – резко отказался Тодороки. – Не отходи от меня, – потребовал он. Изуку поежился. – Мне не нравится твой тон, – тихо сказал он. – Не надо рычать. – Извини, – выдавил из себя альфа. – Я не нарочно. Изуку… я… уже давно хотел с тобой поговорить по этому поводу. Но… дома нам мешал мой отец, а потом… как-то… в дороге и после… мы были чем-то заняты. – Шото, – Мидория удивленно посмотрел на мужа, – давай без прелюдий, переходи скорее к делу, – попросил он, сгорая уже от нетерпения и волнения. – Я… – Тодороки шумно вздохнул. Неподалеку от них послышались веселые голоса и смех. Наверное, кто-то из их одноклассников решил прогуляться этой же тропой. – Я не хочу, чтобы они нас видели, – выпалил Изуку. Шото воспринял это, как призыв к действию: он дернул Мидорию прочь с тропы вглубь леса. Омега, не ожидавший этого, запутался в ногах и начал падать. Тодороки, что легонько приобнимал его за талию, повалился следом. Земля шла под небольшим уклоном, они съехали вниз по чуть влажной от ночного дождя почве. Изуку болезненно застонал, ударившись боком о корень дерева. Шото зацепился коленом о камень и чуть ли не порвал штаны, упав на Мидорию сверху. – Черт, – вырвалось у альфы, хотя раньше омега никогда не слышал, как он ругается. – Ой-ой-ай, – Изуку болезненно застонал, вжатый в землю тушкой, именуемой Тодороки. – Слезь с меня, – выдохнул он. Шото быстро поднялся на четвереньки и сел рядом, виновато на него глядя. – Прости… – хрипло выдавил он. Его рука так и осталась у Мидории на спине, будто альфа боялся, что омега сейчас убежит или исчезнет, вот и собирался в случае чего его схватить. Тот тоже сел, тяжело выдыхая. – Ничего… Зато нас не заметили. Да и это же я первый упал, – улыбнулся Изуку, оборачиваясь к нему. Он подался корпусом вперед, протянув к голове мужа ладонь и отряхнув его мягкие волосы от пыли. Тодороки весь вытянулся, его глаза расширились, и он решительно обхватил омегу руками за талию, притянув на свои колени. Тот удивленно вздохнул. – Изуку, мне кажется… кажется, – Шото вновь быстро облизнул губы, – что я очень сильно тебя люблю, – горячо воскликнул он. Мидория вмиг вспыхнул. Он смущенно отвел глаза, не зная, что делать. – Тебе кажется… – ответил омега, закусив губу. В глубине души ему страшно хотелось, чтобы Тодороки его любил. Тот замечательный! К тому же… они женаты. – Думаю, нет, – альфа прижался носом к его шее. – Твой запах… сводит меня с ума. – Шото-Шото-Шото! – Изуку быстро поспешил отстраниться, – ты чего! – Извини… – глаза Тодороки грустно потухли. – Последние пару недель я странно чувствую себя рядом с тобой. Мое сердце бьется так быстро… Я постоянно ищу тебя взглядом… – Что? – Мидория удивленно на него посмотрел. – И это не просто из-за того, что я волнуюсь и чувствую ответственность. Нет. Я всегда хочу… видеть тебя, наблюдать за тобой. Изуку, я… – Шото, – омега медленно отстранился от него, – я… не совсем тебя понимаю. – Изуку, – Тодороки крепче схватил его, прижимаясь всем телом, – я старался выкинуть это из головы. Я… старался не думать о том, как твой запах волнует меня, как… треплет моё сердце. Я… – он с тревогой посмотрел на мужа. – Но… но я не мог. Это усиливалось с каждым днем, я… – Шото, наверное, нам стоит вернуться, – неуверенно пробормотал Мидория. – А сидеть на земле не стоит. – Пожалуйста, дай ещё немного посидим, – попросил альфа, и омега почувствовал, как его руки заскользили по его телу. – Я хочу тебя, – вдруг выдохнул он. Изуку аж подпрыгнул. Он дернулся, взмахнув глупо руками. – Шото, ты чего? – нервно спросил он. – Я долго думал над своими ощущениями, и я не шучу, – горячо заговорил Тодороки, внимательно смотря ему в глаза. Мидория растерялся, не зная, куда себя деть. Он поднялся на коленях, собираясь встать. Руки альфы съехали с его талии вниз, оказавшись на бедрах прямо под ягодицами. – Шото, пусти меня, – тихо выпалил Изуку, выпутываясь из его крепкой хватки. – Не трогай мою попу! – воскликнул он, оттолкнув мужа от себя. – Ты чего? – он поднялся и отошел к дереву, прижавшись к нему спиной. Тодороки тут же вскочил вслед за ним. – Прости! – воскликнул он виновато. – Я случайно. Я… Изуку, я просто хочу объясниться с тобой. Мои желания ничего не значат! Прости, если… я тебя как-то задел. Мидория отозвался не сразу. Он отвел глаза, не зная, как отреагировать. Нервно начал теребить пальцами край футболки, покусывая губы. – Хочешь сказать, что… вдруг влюбился в меня? – тихо спросил он. – Да! Если коротко… – Шото внимательно продолжал на него смотреть. Его зрачки не сужались, а взгляд всё ещё был таким же серьезным. – И что же? – Изуку с тревогой на него посмотрел. – Мне казалось, что тебе всё равно на меня. Особенно последние дни… ты так себя вел, – он качнул головой. – Как так? – Ну… ты… как-то со мной немного общался, не хотел никуда вместе пойти. Ты… ну, тебе будто было не до меня. А теперь ты говоришь, что… влюблен? – Изуку, прости, что ты почувствовал себя так. Мне было не всё равно! – воскликнул горячо Тодороки. – Я пытался разобраться в себе, пытался выкинуть из головы… всякие странные мысли, но… – Но? – Но не получилось, – Шото вздохнул. – Я старался лишний раз к тебе не лезть, чтобы случайно не сделать тебе неприятно. Я… я хочу тебя держать за руку, хочу тебя целовать. Когда мы стоим рядом, мне сложно сдерживаться, чтобы не сделать этого. Вот. – О… – Мидория растерялся. От таких слов ему вдруг стало так неловко. – Ну… я даже не знаю, что сказать. – А вчера на пляже, – Тодороки прикрыл глаза, его лицо разгладилось, кажется, он представил что-то приятное. – Что на пляже? – нахмурился омега. – А вчера на пляже, когда ты снял… свою одежду, – Шото сглотнул. Он открыл глаза, его зрачки стали, кажется, ещё больше. – Я не знаю. У меня внутри всё затрепетало! А внизу живота что-то скрутилось, я… Я не знаю, что с этим делать. После, вечером я ловил себя на мысли, что хочу… – голос альфы превратился в шепот, – хочу сделать с тобой то, что… ну… мы… – Не договаривай, – тихо пискнул Изуку. – Я понял, – пояснил он, опустив глаза. – Ты меня смутил, – взволнованно сказал он. В голове всплыли утренние мысли о том, что Тодороки на него всё равно. Мысли о том, как ему хотелось, чтобы Шото был влюблен в него. Как Мидории хотелось стать участником глупой романтической истории. Это начало происходить наяву, и омега не может не волноваться. Когда всё по-настоящему, ему так странно. Изуку не знает, что делать, не понимает, как себя вести. – Прости, – альфа потупил взгляд. – Ты… злишься? – Нет, – Мидория мягко улыбнулся, – всё хорошо. Я… совсем не против, – он застенчиво поправил волосы. – Мне даже нравится, когда… мы держимся за руку. И когда ты стоишь очень близко… – Правда? – Тодороки просиял. – Угу… давай вернемся. Или… лучше сходим в душ, я то я весь в пыли, – неприятно поежился Изуку, встряхнувшись. – Может, купаться? – предложил вдруг горячо Шото. Он глянул пристально на омегу и облизнул губы. Тот встревоженно посмотрел в ответ. – Зачем это ты такое предлагаешь? Что-то опять нехорошее думаешь? – заволновался он. Тодороки не ответил. Врать ему не хотелось, а говорить правду было стыдно. Да, он подумал кое-что нехорошее. Да и в целом, о многом «нехорошем» из своих ощущений он решил умолчать. Не стоит Изуку знать, что стоя рядом с ним, Шото постоянно чувствует себя окрыленным, испытывает восторг. Не стоит и знать о том, что от его аромата альфе трудно дышать, а в голове появляются непристойные мысли. Когда Мидория снимает одежду, Тодороки мгновенно становится тесно в своих штанах. Если омега обо всем об этом узнает, наверняка будет волноваться или ругаться… Супруги медленно поднялись вверх по склону к тропинке. Они молчали. Шото не знал, что сказать, внимательно наблюдая за Изуку и тем, как футболка облегает его тело. А Мидория пытался переварить услышанное. – Я… на самом деле… ну… – омега мягко улыбнулся, – думаю, что ты хороший человек. И тоже… в какой-то степени тебя люблю, – зачем-то сказал он. Альфа от этого приободрился. Он схватил мужа за руку, крепко сжав пальцами его ладонь. – Я так сильно хочу скорее пойти работать, – отозвался Тодороки. Не это Изуку ожидал услышать на свои слова, поэтому страшно смутился. – Зачем? – спросил он робко. – Ну… – Шото отвел глаза, – поскорее снять квартиру, начать жить самостоятельно… – Зачем? – Мидория удивленно на него посмотрел. – Хотя, конечно, я тоже хочу самостоятельно жить… – Не ради самой самостоятельной жизни, – ответил Тодороки, его голос вдруг вновь начал становится ниже обычного. – Хочу… – он блеснул глазами, хитро посмотрев на Изуку. – Чего хочешь? – заволновался тот. – Хочу… чтобы у нас поскорее родился ребенок, – тихо уклончиво ответил Шото, выдавливая из себя слова. Ему не хотелось, чтобы омега подумал о нем что-то плохое. Мидория растерянно моргнул. – Ребенок? – повторил он. – Ты так любишь детей? Я вроде… – и тут что-то в его голове щелкнуло от осознания. – Шото! – Изуку вдруг толкнул мужа в бок. – Фу, ты что такое думаешь! Прекращай сейчас же! – потребовал он. – Не могу, – виновато улыбнулся Тодороки и захихикал. Это было совершенно на него непохоже. – Ты каким-то озабоченным стал, фу! – продолжил возмущаться Мидория. Хотя от мыслей об этом что-то и у него в животе приятно сворачивалось тугим узлом. – Прости. – Не прощу! – Я не специально. – Фу на тебя! – Если бы не ты, со мной такого не было бы… – пробурчал альфа. Изуку только обиженно надулся.